Дети с улицы Чаек (fb2)

- Дети с улицы Чаек [litres] (пер. Ирина Николаевна Гилярова) (Улица Чаек - 1) 1987K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кирстен Бойе

Кирстен Бойе
Дети с улицы Чаек

Kirsten Boie

WIR KINDER AUS DEM MÖWENWEG

Text © Kirsten Boie, 2000

© Verlag Friedrich Oetinger GmbH, Hamburg 2000

Illustrations by Katrin Engelking

Серия «Кирстен Бойе. Дети с улицы Чаек. Книги о счастливом детстве»

© Гилярова И. Н., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

1
Мы переезжаем

Меня зовут Тара, мне восемь лет. По-моему, самый классный возраст, ведь я уже не маленькая, как детсадовские дети и первоклашки, но, к счастью, ещё и не взрослая.

Короче, я считаю, что это клёво. И вообще мне кажется, что мы живём лучше всех на свете.

– Это всё потому, что у тебя такой крутой брат, – говорит Петя.

Ну уж это неправда, абсолютно точно неправда: без Пети я бы спокойно обошлась. Братья мне не очень нужны.

Однажды я спросила у мамы, почему она не родила одних только девочек. Это же практичнее, потому что с ними я могла бы прекрасно играть.

– Детей не выбирают, Тара, – ответила мама. – К тому же Петя и Мышонок не такие уж плохие.

Но она даже не подозревает, каким дураком бывает Петя. Он всегда командует, потому что считает, что в десять лет он уже не ребёнок, а почти взрослый.

А Мышонок всегда съедает мои шоколадки, даже если я прячу их в моём секретике. И мне приходится всё время искать места для новых секретиков.

В общем, у нас так хорошо уж точно не благодаря Пете и Мышонку. А у нас и правда классно, и я не хотела бы жить больше нигде. Нигде на целом свете!

По-моему, у нас классно просто потому, что у нас всё лучше всех.

Соседи все (ну, почти все) добрые и приятные, у нас есть сад, а сразу за нашим забором начинаются поля. Там ходят коровы, прыгают дикие кролики, а один раз мы даже видели косулю.

– Да-да, мы превратились в настоящих деревенских жителей, – заметила как-то мама, поливая грядку с клубникой из большой цинковой лейки.

Точно: я стала деревенской девочкой и не жалею об этом; но всё-таки лучше всего на нашей улице Чаек то, что у нас так много детей.

Зимой, когда мы сюда переселились, мы ещё не считали себя деревенскими жителями.

– Когда ты переезжаешь в дом рядовой застройки, то сразу получаешь и соседей, – озабоченно заметил папа. – И выбирать их ты не можешь.

– Будем надеяться, что с Божьей помощью нам повезёт, – успокоила его мама, – и у нас по соседству будут жить не только старые развалины.

Должно быть, Бог услышал её слова. Во всяком случае, нам точно повезло. Сейчас я расскажу об этом подробнее.

В нашем ряду шесть домов под номером 5 – от 5а до 5е, и выглядит это так:

Мы живём в предпоследнем доме, это номер 5д, и сначала дом рядом с нами был ещё пустым. Самый крайний, дом 5е.

Но в соседнем доме, 5 г, уже жили господин и фрау Войзин, ещё не очень старые. Но и не очень молодые.

– У тебя есть дети, фрау Войзин? – спросил Мышонок, когда сразу после нашего переезда мама с папой решили познакомиться с ними и сообщить, что мы их новые соседи. – Или у тебя есть собака?

Тогда фрау Войзин сказала, что у неё нет детей и собаки тоже нет, и разве Мышонок не знает, что к взрослым людям нехорошо обращаться на «ты»? При этом она улыбнулась, но было заметно, что она не слишком добрая. А я считаю, что Мышонку можно всем говорить «ты», потому что ему всего четыре года. Мне вон уже восемь, а я и то иногда забываю об этом.

– Ну вот! – проворчал папа, когда мы шли в резиновых сапогах по грязи к следующему дому. Дорожки, выложенной плитами, ещё не было, потому что наши дома только-только построили. – Я уже предвижу проблемы с этими соседями. Будем надеяться, что остальные окажутся лучше.

И он угадал.

Когда мы позвонили в следующий дом, дверь открыла женщина в рабочем халате, с каплями краски на волосах и толстой кистью в руке. Конечно, мы тогда ещё не знали, что она мама Тинеке.

– Ах, какие вы молодцы! – воскликнула она, когда мама объяснила, что мы новые соседи из дома «д» и заглянули на минутку, чтобы познакомиться. – Очень приятно! Но только у нас ещё такой хаос! – Тут она неожиданно улыбнулась. – Но ведь у вас наверняка то же самое – или нет? – добавила она и широко распахнула дверь. – Заходите. Сейчас мы все вместе выпьем по чашечке кофе и познакомимся.

– Я кофе не люблю, – сообщил Мышонок, но его никто, кроме меня, не услышал.

Мы осторожно потопали в прихожую. Она была оклеена газетами – так делают, чтобы сверху наклеить обои; всюду пахло свежей краской. А из кухонной двери неожиданно выглянула девочка в старой мужской рубашке и с такими же, как у женщины, каплями краски на голове. Конечно же, это была Тинеке. Так я увидела её в первый раз. И я подумала, что ей наверняка столько же лет, сколько и мне, ну приблизительно… и ещё сразу поняла, что она точно станет моей лучшей подругой. Потом так и получилось.

Когда мы разувались в коридоре, появился ещё и мужчина. Конечно, это был отец Тинеке, и он сказал, как замечательно, что мы специально пришли знакомиться: он всё равно уже устал красить. Чашечка кофе в этом хаосе сейчас будет как раз то, что ему нужно.

– Я ведь не люблю кофе, – снова сообщил Мышонок, но его опять никто не услышал.

А мама Тинеке сказала, что она сейчас позвонит в соседний дом, и те соседи тоже придут выпить с нами кофе. Так мы все сразу и познакомимся.

Всё это время мы с Тинеке переглядывались, как бывает, когда люди ещё не знают друг друга, но не прочь познакомиться, хотя и немного стесняются.

К счастью, Тинеке не слишком стеснялась.

– Мне летом купят карликового кролика, – внезапно сообщила она, просто так. – А у тебя есть кто-нибудь?

Тут мне пришлось признаться, что у меня нет никаких зверюшек. Так и произошло наше знакомство. И мы только-только собирались пойти наверх в комнату Тинеке, как открылась дверь и в дом вошли мужчина и женщина. А за ними показались двое детей. Сначала я даже не разобрала, мальчики это или девочки, но когда взрослые пожали друг другу руки и назвали свои имена, я разглядела, что это две девочки. Пожалуй, не совсем такого возраста, как мы с Тинеке, но для игр всё равно годились. Потом мы поговорили друг с другом, и тогда Юл сказала, что ей десять, а Фритци семь. Только Фритци, конечно, зовут Фредерика, а Юл – Юлия.

И я поняла, что мы поселились на правильной улице, потому что все дети были девочками, да ещё моего возраста.

Взрослые сидели возле банок с краской и кистей, пили кофе из кружек и ворчали, что между домами до сих пор нет тротуара и приходится ходить по грязи. Потом обсуждали, что они посадят весной в саду и когда можно засевать газон. Они разговаривали и смеялись словно старые знакомые, а Тинеке, Фритци, Юл и я поднялись наверх посмотреть комнату Тинеке.

Скучал только Петя, потому что думал, что ему не с кем будет играть. Хотя Юл его ровесница и он мог бы играть с ней.

Но на следующий день на нашей улице появились Винсент и Лорин. Они прибыли в настоящем мебельном фургоне, а не в арендованном автобусе. И мебель в дом заносили настоящие грузчики, а не друзья родителей, как у нас.

Когда фургон уехал, мама сразу сварила кофе, положила на тарелку несколько кусков пирога и позвонила в дверь к новым соседям. Разумеется, мы с Петей тоже пошли вместе с ней.

Дверь открылась: на пороге стояла мама Винсента и Лорина, одетая как на картинке из журнала мод, и удивлённо смотрела на нас. В руках она держала смешную лампу.

– Наверняка вам надо немного отдохнуть, – сказала ей мама.

– Вы очень любезны, но нет, большое спасибо, – ответила она. – Вы ведь видите, что нам некогда. – И она просто захлопнула дверь ногой.

Мама стояла растерянная, как маленькая девочка, со своим кофейником и пирогом. Да ещё пошёл дождь.

– Ну вот, – пробормотала она, пожав плечами. – Пожалуй, это была действительно глупая идея. В конце концов, у них сейчас столько хлопот с переездом.

Но я подумала, что у родителей Тинеке тоже было много хлопот. Когда мы позвонили, они клеили обои, но не сказали, что им некогда, и мы все вместе чудесно провели время.

Тогда я поняла, что мне не нравится женщина из дома 5а, что бы там мама ни говорила.

Но когда мы почти дошли до нашего дома, дверь снова открылась, и из неё выбежали двое мальчишек.

– Петя, смотри! – закричала я. – Мальчики!

Тогда Петя небрежно сообщил, что он, пожалуй, ещё немного поиграет на улице. Дождя он не боялся.

Вечером он рассказал, что мальчишек зовут Винсент и Лорин и что Винсенту девять, а Лорину семь. Конечно, для Пети они были слишком маленькими, но это всё равно лучше, чем ничего. И они приехали сюда с матерью, потому что их родители развелись. Про дом они сказали, что он ужасный, потому что крошечный, и сад тоже. Раньше они жили в большом доме с большим садом.

Тогда я огляделась по сторонам и подумала, что они оба просто глупые. Как и их мать. Хотя наши дома несколько маловаты, зато они красивые. Да и вообще, они не такие уж и маленькие, а вполне нормальные. Ещё я порадовалась, что Тинеке они тоже нравятся.

Раз в нашем ряду живут приятные девочки, мальчишки могут быть и глупыми. Впрочем, такими они бывают не всегда. И это хорошо.

2
Мы идём в новую школу

После рождественских каникул мы все отправились в новую школу.

Я немного робела – боялась, что все ребята будут надо мной, новенькой, смеяться, но, к счастью, я была не одна, а вместе с Тинеке. Она тоже учится во втором классе.

Фритци и Лорин пришли в первый класс, а Петя и Юл – в четвёртый, так что никто из нас не оказался один. Только Винсент.

Но потом выяснилось, что он пойдёт с Петей и Юл в четвёртый, хотя младше их на целый год, даже чуточку больше. Но, по словам его матери, он очень развит для своего возраста. А я считаю его вполне нормальным.

В то утро мы все оделись особенно красиво. Мы с Тинеке и Фритци ещё накануне днём показали друг другу свои наряды. Юл надела какие-то модные брюки, которые мне не понравились, а мы с Тинеке выбрали красные свитшоты и джинсы. Красный цвет был у нас не совсем одинаковый, и на моём свитшоте было дерево, а у Тинеке надпись на иностранном языке. Но мы надели их картинками назад, а спереди они выглядели почти одинаково. И мы думали, что, может, все решат, что мы сёстры. За близнецов нас не примут, это было ясно – ведь красный цвет был не совсем одинаковым. Но за сестёр – возможно, и это тоже весело.

Наши мамы договорились встретиться в полвосьмого на углу, чтобы идти всем вместе. Кроме матери Винсента и Лорина, но потом и она внезапно вышла из дома. Лорин закричал: «Подожди, Фритци, подожди же меня, эй!» и помчался к нам. И Фритци остановилась, потому что не хотела одна входить в первый класс.

Мать Лорина и Винсента вежливо поздоровалась и заговорила с нашими мамами, в первый раз за всё время. Мама потом рассказала нам, что она учительница, а папа воскликнул «О!» и смешно поморщился. А мне всё равно, кем работают мамы моих друзей. И папы. Лишь бы они были добрыми и приветливыми.

В школе было довольно красиво. Здесь всё выглядело не таким новым, как в моей прежней школе, но от этого было только уютнее. Здание было старым, на школьном дворе росли деревья и стояла горка, а у каждого класса была своя клумба. Только сейчас, зимой, клумбы были пустыми.

Учителя тоже были старые, нашей учительницей оказалась фрау Стрикт. Мама объяснила, что эта английская фамилия в переводе означает «Строгая». Сначала я решила, что учительница и вправду строгая, потому что она была в смешной юбке, как у бабушек, и показалась мне довольно старой. Но потом я поняла, что она очень добрая и даже весёлая.

Она взяла нас с Тинеке за плечи и представила классу, а потом сказала:

– Обе девочки надели красные пуловеры. – (Хотя это были свитшоты.) – А что у них ещё одинаковое?

Тут все задумались, и я тоже, и кто-то сказал, что джинсы одинаковые, а волосы нет (потому что у меня каштановые, а у Тинеке светлые), и глаза тоже нет (у меня карие, а у Тинеке голубые).

Вдруг какой-то мальчик поднял руку и крикнул, что наши имена начинаются на «Т»: Тинеке и Тара. Надо же! Мы сами даже не заметили! Тогда нам стало окончательно ясно, что мы должны стать лучшими подругами навсегда и навечно.

Фрау Стрикт обвела взглядом класс – искала, куда нас посадить. А тот мальчик, который сказал про наши имена, снова поднял руку и сказал:

Почему бы Тинеке не сидеть с Сабинеке?

Все засмеялись, а фрау Стрикт сказала, что Тинеке и Тара наверняка хотят сидеть вместе. Мы действительно этого хотели.

Потом мы считали, я хорошо умею считать, а на переменке к нам с Тинеке подошли все девочки и стали расспрашивать, где мы учились раньше, где теперь живём, есть ли у нас домашние зверюшки и кто нам нравится из артистов или спортсменов. Маленькая и худенькая девочка отломила нам по кусочку от своей шоколадки. Потом я узнала, что её зовут Майке.

По дороге домой мы с Тинеке разговаривали и решили, что школа очень хорошая и что у фрау Стрикт вообще-то должна быть другая фамилия – фрау Весёлая. Когда она говорила про расписание уроков и в классе поднялся шум, она захлопала в ладоши и крикнула:

– Если вы сейчас не успокоитесь…

И дети все вместе громко прокричали:

– …для игры не останется времени!

Как хорошо учительница придумала! Лучше, чем орать и ругаться. После этого стало немного тише, и в конце урока мы в самом деле успели поиграть.

На углу за супермаркетом, где начиналась грязная дорога в наш новый квартал, мы встретили Петю, Винсента и Юл. Они тоже собирались идти домой. У них в классе не было никаких складных кричалок, но учитель тоже оказался добрый, и он в первый же день похвалил Винсента, потому что тот первым из класса решил трудную математическую задачку. Хоть и новенький.

Мы уже хотели идти домой, но тут Петя предложил подождать обоих малышей и добавил, что им не стоит идти совсем одним по грязи до дома. Кто знает, что они натворят.

Мы все тут же согласились, что надо обязательно подождать Фритци и Лорина, потому что увидели возле стройки много хороших и полезных вещей.

Мы положили доску на пустую бочку и балансировали на ней, и только Винсент один раз упал. Он испугался, что мама будет его ругать, потому что куртка была совсем новая и дорогая.

Мы с Тинеке и Юл попробовали качаться на доске, но у нас плохо получалось, к тому же Юл тоже сорвалась и шлёпнулась в грязь. Но она сказала, что её маме всё равно, у них есть стиральная машина. Мы хотели притащить ещё одну бочку и доску и построить горку, но тут увидели Лорина и Фритци. Они не успели покачаться на нашей доске, потому что из строительного вагончика, который стоял довольно далеко, вдруг выскочил дядька и направился к нам. Мы поняли, что он будет нас ругать, и разбежались в разные стороны, а Лорин и Фритци так и не поиграли с теми чудесными вещами.

Тогда Петя предложил завтра опять прийти сюда и построить горку. А Винсент сказал, что мы можем договориться и каждый день после школы встречаться на этом месте. Если наши уроки закончатся в одно и то же время.

Это предложение нам понравилось, потому что идти домой всемером веселее, чем вдвоём. Тогда и сделать можно гораздо больше. Винсент предложил скрепить его клятвой, для чего поднять кверху три пальца правой руки. Только Фритци перепутала лево и право.

А Винсент добавил, что мы можем сразу стать ещё и бандой. Раз уж мы дали клятву.

Но Юл заявила, что банда – это глупо, зачем нам становиться бандой. Но мне кажется, что не глупо и мы можем стать бандой, которая после школы идёт вместе домой. Что наша банда может делать ещё, мы увидим позже. Ведь у банды всегда полно дел.

Петя тоже сказал, что идея Винсента кажется ему крутой, и даже сделал вид, как будто это его идея. Он всегда так делает, когда ему что-нибудь нравится.

– Давайте поклянёмся! Поднимите руки! – сказал Петя, и Фритци, конечно, опять подняла левую руку. Для первоклассницы она действительно иногда кажется мне чуточку глуповатой.

Мы поклялись, что будем бандой в хорошие и плохие времена и станем помогать друг другу в беде и опасности. Юл проворчала что-то насчёт опасности, но руку всё же подняла.

Потом Тинеке внезапно спохватилась, что у нашей банды должно быть какое-то название. Обязательно, она это точно знает из книг и сериалов.

Пете эта идея тоже понравилась, и мы долго думали, как нам называться.

Юл предложила название «Банда-не-знаю-зачем», но все сразу поняли, что она просто шутит. А Тинеке – «Банда-ПШ», это сокращённо, а целиком – «Банда-после-школы». По-моему, хорошее название, во всяком случае лучше, чем «Дикие спасатели», как хотел Винсент. Это глупо, потому что мы совсем не дикие, да к тому же пока ещё никого не спасли, хотя всё может быть…

Но, конечно же, потом мы приняли предложение Пети. Как всегда.

Он сказал, что мы должны называться «The Seven Cool *****» («Семёрка крутых детей»), потому что это по-английски, а английский – это круто. И потому что «seven» это «семь», а нас как раз семеро. А «cool *****» – это «крутые дети», то есть мы.

Его предложение всем понравилось, кроме меня, потому что Петя мой брат и я знаю, что он всегда хочет, чтобы всё было по-его. Остальные тоже скоро это заметят.

Но всё равно хорошо, что теперь мы стали бандой, и всю дорогу до дома мы обсуждали, что можем делать вместе.

Какое счастье, что мы переехали на улицу Чаек!

3
Мы знакомимся с новыми соседями

Я говорила, что в соседнем с нами доме, 5е, последнем в нашем ряду, поначалу никто не жил? По другую сторону от нас, в доме 5 г, жили не слишком приятные Войзины, а крайний дом пустовал.

Крайние дома всегда медленно продаются, пояснил папа. Потому что они жутко дорогие. Ведь сад у них не только спереди и сзади, но и сбоку.

Тут мне стало ясно, что, наверное, Винсент и Лорин довольно богатые, потому что им принадлежит другой крайний дом, 5а. Ведь даже наш дом был ужасно дорогим. Но зато нам тут хорошо.

Мне было совершенно всё равно, что соседний дом пустовал. Ведь мы могли играть в его саду.

Конечно, было бы совсем хорошо, если бы мы ещё могли заходить в тот дом. В пустых домах можно играть, например в дочки-матери или в бедного малютку, живущего в пещере. Из пустого дома легко сделать лесную пещеру. Да много чего ещё можно придумать.

В нём можно было бы устроить штаб нашей банды – но все окна и двери были там крепко закрыты. Жалко.

Но однажды к нашим домам приехал большой мебельный фургон. К счастью, это было в субботу и мы не учились. Я тут же сбежала вниз и позвонила в дверь Тинеке. Вскоре пришли Фритци и Юл.

Мы играли возле моего дома в «резиночку» и делали вид, будто даже не замечаем, что творится рядом. Тинеке мне шепнула, что хорошо бы у новых жильцов не было мальчишек, и я шепнула в ответ, что с ней согласна. Иначе мальчишек будет больше, чем нас. Хотя Мышонок пока ещё не в счёт. Но всё-таки хорошо бы, чтобы у тех людей были дети. Но только девочки.

Потом мы немного поспорили, потому что Тинеке и Фритци слишком высоко натянули резинку, и тут внезапно у Войзинов распахнулась дверь. Из неё выглянула фрау Войзин, улыбнулась и сказала, что мы уже большие девочки и должны понимать, где заканчивается наш палисадник и начинается её. И хоть пока тут нет забора, нечего нам прыгать в её палисаднике.

Фритци немного обиделась и буркнула, что тут всё равно голая земля, поэтому мы ничего не затопчем.

Но фрау Войзин заявила, что это не важно и что нам уже пора научиться уважать чужую собственность. При этом она опять улыбнулась. По-моему, она улыбается как настоящая ведьма.

– Если ваши новые соседи окажутся такими же противными, тебе не повезло! – посочувствовала мне Тинеке. – Получится, что ты живёшь между двумя гадюками.

Тогда мне ещё больше захотелось, чтобы у тех людей были дети. Ладно уж, пусть даже мальчишки. Но, судя по мебели, это было не так.

Потом нас позвали обедать, и когда мы снова вышли на улицу, мебельный фургон уже уехал. И дверь дома была закрыта.

Мы ещё немножко поиграли в «резиночку» – в надежде, что кто-нибудь всё-таки выйдет из дома и расскажет нам, кто там теперь живёт. Но никто так и не появился.

Между тем Петя, конечно, тоже сгорал от любопытства. За обедом он сообщил, что наверняка приехали двое мальчишек, стопудово, он зуб даёт. А мама поправила его, что лучше так не говорить, а сказать «Я чувствую это». Но Пете было всё равно.

Потом мальчишки катались взад и вперёд на великах перед нашими домами и всё таращились на 5е. Хорошо ещё, что не просились играть с нами в «резиночку», иначе в нашем маленьком палисаднике не хватило бы на всех места и мы, может, снова залезли бы к фрау Войзин. А так мы теперь следили за этим.

Наконец Петя объявил, что ему всё это надоело. Не такие уж интересные эти новые жильцы, чтобы болтаться из-за них целый день перед нашим домом. Петя всегда был нетерпеливым.

– Вдруг там поселились инопланетяне, – предположил Лорин. – Тогда стоит и подождать.

Но Петя фыркнул и покрутил пальцем у виска – мол, у Лорина с мозгами не в порядке.

Мальчишки хотели поехать кататься ещё куда-нибудь, но тут мне пришло в голову, как можно всё разузнать. Я позвонила к нам по домофону.

– Мам, ты не хочешь отнести кофе нашим новым соседям? – спросила я. – И пирог?

Дверь открылась, и чудесно запахло пирогами. Мама всегда печёт по субботам пироги, и я иногда ей помогаю. Но сегодня мне было некогда, потому что я наблюдала за соседним домом.

– Пойдём, ма! – попросила я. – Они наверняка обрадуются!

Но мама сказала, что нет-нет, она не хочет беспокоить людей.

Тут я немного рассердилась, потому что это всё из-за глупой матери Лорина и Винсента. Все остальные соседи радовались нашему приходу. Кроме, пожалуй, фрау Войзин. Но она вообще не в счёт.

Тинеке тоже так считала, и Юл кивнула. Мы все смотрели на маму с такой мольбой, что ей стало нас жалко. Она вздохнула, а потом рассмеялась:

– Ну ладно, уговорили!

Она налила кофе в наш голубой термос и положила несколько кусков пирога на нашу красивую тарелку с Винни-Пухом. Между прочим, пирог был лимонный.

Мы позвонили в дверь, но прежде чем она открылась, прошло довольно много времени. На пороге появилась пожилая женщина с красивой причёской, какую делают бабушки, и даже в фартуке.

– О! – воскликнула старушка.

Я услышала, как мама вздохнула.

– Мы ваши новые соседи, – сказала она с приятной улыбкой и протянула старушке поднос.

Но старушка всё равно смотрела на нас немного испуганно, хоть и поблагодарила.

– Может, вы зайдёте? – нерешительно спросила она, и я уже занесла правую ногу, но мама ответила:

– Нет-нет, спасибо, мы только хотели поздороваться.

И соседка сразу повеселела.

– Сердечное спасибо, – сказала она, но тут внезапно вперёд выскочил Мышонок. Он всегда так делает.

– Угости нас чем-нибудь, – заявил он строгим тоном. – Иначе это невежливо.

Старушка рассмеялась, и я сразу поняла, что с новыми соседями нам повезло. Хоть они слишком старые и у них нет детей. Она не спросила у Мышонка, неужели он не знает, что взрослым надо говорить «вы», а протянула ему нашу тарелку:

– Можно тебя немножко угостить? – Потом посмотрела на нас и кивнула на тарелку. – А вас?

Мы знали, что нам нельзя принимать её угощение. К тому же у нас дома на кухне лежала ещё половина этого пирога. Но Мышонок тут же схватил самый большой кусок.

– Смотри, тут отломился кусок. – И он ткнул пальцем в край пирога. – Я беру отломанный. Остальные ты съешь сама.

Пожилая женщина снова засмеялась и сказала маме, что очень рада такому приятному знакомству. И что она любит детей. И неужели всё это мамины дети?

Тем временем к нам подошли большие мальчишки, и теперь перед дверью стояли восемь детей. Возможно, старушка подумала, что у нас иногда бывает шумно.

– Боже упаси! – воскликнула мама. – Мне троих хватает с избытком!

Старушка вздохнула с облегчением. Хоть и говорила, что любит детей. Но восемь детей по соседству ей всё же показалось многовато.

Потом мама пошла домой, но по дороге слегка подтолкнула меня:

– Довольна?

Конечно, я была довольна. Лучше бы приехала семья с девочками, но эта старушка тоже приятная. Может, она не станет ворчать на нас, если мы будем играть в «резиночку» и нечаянно нарушим границу её сада.

Недоволен был только Мышонок. Он дождался, когда мама скроется в нашем доме, и позвонил ещё раз.

– Что? – спросила старушка, открыв дверь. – Хочешь ещё кусок лимонного пирога?

Но Мышонок потряс головой.

– Ты бабушка? – спросил он с набитым ртом (он в самом деле не слишком воспитанный – надо сначала прожевать, а уж потом говорить).

Но старушка не рассердилась.

– К сожалению, нет, – ответила она. – Хотя мне хотелось бы иметь внуков.

– Ты всё равно бабушка, – заявил Мышонок и уставился на неё. – Ты старая.

Мне стало стыдно за Мышонка, но старушка опять не обиделась и засмеялась.

– Ты прав! – согласилась она. – Ты имеешь в виду, что будешь обращаться ко мне «бабушка Клеефельд»? Ты считаешь, что так лучше, чем «фрау Клеефельд»?

Мышонок кивнул.

– Ты ведь не женщина, – сказал он. – Ты бабушка.

– Точно! – подтвердила бабушка Клеефельд. – А теперь мне опять надо заняться домашними делами. Мой муж обустраивает наверху спальню, и ему нужна помощь. – Тут ей пришла в голову одна мысль. – Но когда мы всё приведём в порядок, я приглашу тебя к нам, ладно? И ты всё увидишь своими глазами.

Едва я подумала, что несправедливо так награждать Мышонка за его плохое поведение, как бабушка Клеефельд улыбнулась Тинеке с Фритци, Юл и мне.

– Вы, надеюсь, тоже придёте? – спросила она. – Вы любите пироги?

Я закивала, а Тинеке сказала:

– Да, спасибо.

– А пока возле дома ещё пустырь, вы можете играть и в нашем палисаднике, – сказала бабушка Клеефельд. – Вреда от этого никому не будет.

Тут я окончательно поняла, что мы не будем зажаты между двумя ведьмами. Вообще-то я люблю старых людей.

4
Мы идём на пироги

Мне показалось, что бабушка Клеефельд тянула со своим обещанием довольно долго, но потом всё же пригласила нас всех на пироги. Она позвонила всем нам в дверь и сообщила, что в пятницу испечёт пироги и сердечно приглашает всех детей.

Тогда я даже чуточку разволновалась, почти как перед своим днём рождения. Ведь старики ещё никогда не приглашали меня на пирог.

Мы с Тинеке подумали, что нам надо надеть самые нарядные платья, ведь старые люди это любят, и тогда Фритци сказала, что и она тоже придёт в своём лучшем платье. Только Юл не захотела наряжаться и заявила, что она уже не маленькая.

Винсент и Лорин не смогли пойти с нами, почему – я точно не знаю. Думаю, им запретила мать. А мы все пошли.

Мы были приглашены на два часа. За пятнадцать минут до этого маме вдруг пришло в голову, что вообще-то в гости ходят с цветами. Но было уже слишком поздно, а цветочный магазин находился примерно в ста километрах от нас.

Но тут мама вспомнила, что у нас на подоконнике стоит маленькая узамбарская фиалка. Её подарили папе в честь переезда его коллеги. И мама взяла нашу гофрированную бумагу для поделок и обернула ею горшок. Получилось очень нарядно. Нести цветок мама поручила мне.

Бабушка Клеефельд и правда обрадовалась нашему подарку и сказала, что узамбарские фиалки – её любимые цветы. Но когда летом мы ещё раз были у неё в гостях и принесли ей подсолнух, она сказала, что её любимые цветы – подсолнухи. Поэтому я теперь не знаю, где правда. Наверно, ей нравятся и фиалки, и подсолнухи. Хотя тогда уже нельзя говорить, что это «мой любимый цветок».

В столовой у бабушки Клеефельд уже был накрыт стол. На нём стояла красивая посуда, и я боялась, что Мышонок что-нибудь разобьёт. Но он ничего не разбил, только испачкал скатерть. И бабушка Клеефельд успокоила всех нас, что ничего страшного, у неё есть стиральная машина. Мама Фритци тоже всегда так говорит.

А так всё было очень красиво, уютно и даже немного торжественно. Бабушка Клеефельд испекла два пирога, один с яблоками, а другой с корицей и сахаром, и таких вкусных пирогов я в жизни не ела. Вообще-то я не очень люблю яблочные пироги, но эти были классные. Тинеке они тоже понравились.

Бабушка Клеефельд сварила какао, а дедушка Клеефельд сказал, что они просто хотели нам показать, как всё было раньше, потому что нынешние дети пьют колу. И я подумала, что их угощение гораздо лучше, хоть я и не очень люблю какао.

Когда мы наелись, дедушка Клеефельд достал из шкафа в гостиной альбом с фотографиями, которому было больше лет, чем старому маминому детскому альбому. Он показал нам, как выглядел, когда был маленьким мальчиком. Я даже представить себе не могла, что дедушка Клеефельд был когда-то ребёнком!

Все фото были чёрно-белые и совсем крошечные, и нам вообще не верилось, что маленький мальчик в вязаном пуловере – это дедушка Клеефельд. Но он поклялся, что это он и это было даже ещё до войны.

– Ты был хорошим мальчиком, дедушка Клеефельд, – сказал Мышонок. – И наверняка ни с кем не дрался.

Тогда дедушка Клеефельд улыбнулся и заявил, что нет, он, конечно же, дрался со своим лучшим другом Вильгельмом.

– Иногда мы с ним словно с ума сходили, – добавил он, и Петя был очень доволен.

Вечером брат даже рассказал об этом родителям. Ведь они терпеть не могут, когда Петя балуется.

Потом мы все вместе играли в старомодную игру «Приятель, не сердись», и это было классно. Нас было восемь человек, а команда состояла из двух игроков, поэтому я поскорее пересела к Тинеке.

Бабушка Клеефельд сказала, что если Фритци хочет, то она будет играть с ней, а дедушка Клеефельд позвал к себе Мышонка. Юл оказалась в команде с Петей и была не очень довольна. Но потом быстро развеселилась.

Потому что было ужасно весело! Мы бросали кубик – ну, бросали и бросали, – а дедушка Клеефельд делал это с таинственным видом и шептался с Мышонком, а потом заявил, что может заколдовать кубик и тогда их команда точно победит.

Он три раза дул на кубик и что-то таинственно бормотал, а потом Мышонок его бросал. Но у них выпадали только единицы да двойки, а им была нужна шестёрка, чтобы вступить в игру.

– Наверно, я по ошибке сказал заклинание на проигрыш, а не на выигрыш! – вдруг испуганно воскликнул дедушка Клеефельд, когда у Юл и Пети первая фишка была почти у цели, а Мышонку и дедушке Клеефельду не удавалось даже начать игру. – Знаешь, давай теперь ты поколдуй.

Тогда Мышонок с важным видом взял кубик, подул на него – так сильно, словно хотел сдуть весь дом, и пробормотал что-то вроде «хушти, нушти, вушти». Не думаю, что это было настоящее заклинание, – но потом он бросил кубик, и у него выпали одна за другой три шестёрки! Дедушка Клеефельд объявил, что он сдаётся и что Мышонок более умелый волшебник, чем он.

Но они всё равно не выиграли. Петя и Юл, конечно же, стали первыми, они уже выставили четвёртую фишку. Мы с Тинеке закончили игру вторыми. В результате остались только бабушка Клеефельд с Фритци и дедушка Клеефельд с Мышонком, и дедушка Клеефельд всё время кричал: «Кидай, Мышонок, кидай! Мы боремся за почётное третье место!»

Но они так его и не получили, хотя Мышонок сильно бросил кубик и хохотал, когда мы потом не могли отыскать его на узорчатом ковре.

Бабушка Клеефельд с Фритци стали третьими, и тогда дедушка Клеефельд заявил, что он проиграл нарочно: было бы нечестно, если бы они с Мышонком обыграли всех с помощью колдовства. Поэтому они по своей доброте позволили нам выиграть. Но в следующий раз они уж точно станут победителями. Как пить дать.

Я обрадовалась, когда дедушка Клеефельд упомянул про следующий раз. Значит, мы придём к ним снова. Мне очень этого хотелось. У старых людей всё какое-то особенное, когда они добрые. А бабушка Клеефельд сказала, что в следующий раз она приготовит для нас пирог «Большой Ганс» – очень вкусный, и в детстве она его очень любила.

Дома Мышонок рассказал, что дедушка Клеефельд умеет колдовать, а я сказала, что в следующий раз бабушка Клеефельд угостит нас «Большим Гансом».

– Значит, вам понравилось в гостях? – спросила мама.

– Ну да, – кивнул Петя. Но добавил, что пока ещё не знает, пойдёт ли в следующий раз.

Впрочем, Фритци мне потом сказала, что Юл тоже не знает. А вот мы с Тинеке и Фритци непременно хотим побывать в гостях снова. И Мышонок. Может, тогда и Лорину с Винсентом разрешат пойти с нами.

Когда я пошла вечером к Тинеке (была пятница, и можно было дольше не ложиться спать), мы с ней подумали, что бабушка Клеефельд наверняка будет рада, если мы что-нибудь смастерим для неё. В благодарность.

Мы сделали из полимерной глины табличку на дверь и печатными буквами написали «КЛЕЕФЛЬД», а с обеих сторон нарисовали маленькие цветочки, похожие на листок клевера.

Всё вышло очень красиво, но только мы слишком поздно заметили, что пропустили букву «Е». А исправить уже было невозможно.

Но бабушка Клеефельд всё равно обрадовалась нашему подарку. Она сказала, что если кто-нибудь не поймёт, что «КЛЕЕФЛЬД» на самом деле «Клеефельд», значит, у него глупая голова. А глупых людей она в свой дом не пускает. Потом она добавила, что утром повесит эту табличку на своей двери.

Мы с Тинеке вернулись домой довольные. Мне всегда приятно, когда кто-нибудь радуется вещам, которые я сделала своими руками. Поэтому я люблю их делать.

Вообще-то дверную табличку я сделала одна. Тинеке не очень хорошо умеет мастерить такие вещи, это я уже заметила. Но бабушке Клеефельд я ничего об этом не сказала. Ведь Тинеке моя лучшая подруга.

5
Мы играем в грязевую пустыню, а взрослые ставят забор

Потом медленно-премедленно у нас наступила весна. Однажды вечером Михаэль – это папа Фритци и Юл – позвонил к нам и сообщил, что скоро надо будет сажать растения в саду и палисаднике. А для этого, конечно, надо сначала поставить заборы. И он предложил всем папам объединиться и сделать их своими руками – так получится гораздо дешевле, чем обращаться в фирму, да и веселее.

Папа сразу встал и отправился с Михаэлем к родителям Тинеке, чтобы спросить их. Петя, Мышонок и я побежали следом за ними. Так здорово, когда можно вечером выйти на улицу. Но папа, к сожалению, отправил нас домой.

На следующее утро папа рассказал за завтраком, что родители Тинеке тоже хотят в этом участвовать, а ещё дедушка и бабушка Клеефельд. Им вообще очень понравилась идея, и они обещали после окончания работы устроить у себя в саду праздник в честь нового забора. Бабушка Клеефельд заявила, что молот поднять уже не может, но зато приготовит самый вкусный в нашей стране картофельный салат. А дедушка Клеефельд добавил, что купит самые вкусные колбаски, если молодые люди поставят забор и возле его дома. А молодые люди (конечно, это наш папа и папы наших друзей) и так собирались это сделать.

Мать Винсента и Лорина со вздохом сказала, что охотно приняла бы участие в строительстве забора, но толку от неё немного. И у неё в доме нет ни одного сильного мужчины. Она даже не захотела приготовить что-нибудь на всех, как бабушка Клеефельд. Например, пудинг. Тогда все получили бы ещё и сладкое.

Когда наши папы спросили у господина Войзина, он ответил, что они с женой уже заказали забор в местной фирме. И его сделают по всем правилам – пусть это и обойдётся немного дороже.

Как будто наш папа и остальные сделают забор плохо! Впрочем, никто не огорчился, что Войзины не захотели участвовать в общем деле. Они бы наверняка фыркали, когда ели картофельный салат бабушки Клеефельд.

Всю неделю наши папы постоянно перезванивались, чтобы договориться, как будет выглядеть наш забор. Потом они нашли – и не очень дорогой, и подходящий. «Хорошая вещь не обязательно должна дорого стоить», – сказала мама.

В пятницу приехали два дяденьки и построили забор у Войзиных. Белый, на столбах золотые шары размером с теннисный мяч, а на калитке золотые пики.

Я слышала, как мама шепнула папе, что этот забор нелепый и безвкусный. А мне он показался красивым, и Тинеке тоже. Но нашим родителям мы этого не сказали, а то они огорчатся, что мы считаем наш забор не таким красивым. Ведь он весь деревянный, без золотых шаров, и у него скучный коричневый цвет.

Всю неделю мы беспокоились из-за погоды, потому что гораздо приятнее строить забор, когда светит солнце. Да и картофельный салат покажется под солнцем вкуснее.

В пятницу шёл жуткий дождь, и дяденьки, строившие забор у Войзинов, промокли до нитки. Мама два раза выносила им горячий кофе, и они пили его в своём фургоне.

Но когда я проснулась в субботу, светило солнце. Я обрадовалась и молниеносно оделась, даже забыв про завтрак. Наши мама и папа в рабочей одежде уже стояли на улице вместе с другими родителями, и Михаэль распределял работу. Он лучше всех разбирался в строительных делах.

Лорин тоже хотел помогать, но папа моей подруги Тинеке сказал, что самая лучшая помощь взрослым – если мы не будет мешаться у них под ногами. Хотя я не согласна – какая же это помощь?

Мы немного понаблюдали, как наши мамы натягивали верёвку, а папы копали ямы под столбы, но вскоре нам стало скучно. Петя фыркнул, что глупо ставить забор, если живёшь на только что построенной улице, где ещё нет асфальта, одна грязь. Тут вообще ничего нельзя сделать толкового. Ни на скейтборде не покататься, ни на роликах. Вообще ничего.

Юл заявила, что она тоже так считает. Юл смешная. Иногда она соглашается с Петей, а иногда с нами, девочками. По-моему, она сама не знает, чего хочет. Но вообще-то грязь – это не так уж плохо, решили все остальные, и я тоже. Винсент предложил всем пойти за дома и поиграть там в грязевую пустыню, раз взрослые не хотят, чтобы мы им помогали. Вчера был сильный ливень, а сегодня солнышко, поэтому всё будет классно.

Я никогда ещё не играла в грязевую пустыню и не знала правил игры; Тинеке с Фритци тоже, но Винсент нам всё объяснил.

За нашими домами есть и жидкая грязь, и кучи песка, и лужи. Мы будем прыгать через лужи, стараясь не наступить в них, а потом бегать по песчаным горам. Это было непросто: песок был сырой, и ноги в нём вязли. Я не догадалась надеть резиновые сапоги, а когда сообразила, было уже поздно. Но зима всё равно кончается, поэтому не страшно, если мои зимние сапожки будут уже не такими красивыми.

Винсент приставил ладонь козырьком ко лбу и сделал вид, будто глядит куда-то вдаль.

– Боже мой, какая бескрайняя пустыня! – простонал он и пошатнулся, словно от солнечного удара. – Друзья, мы пропали! Здесь нет ничего – только пустыня без конца!

Тут мы с Тинеке и Фритци тоже стали шататься и стонать.

– Воды! Дайте мне воды, иначе я умру от жажды! – воскликнул Лорин.

– Вот и выпей все лужи – тогда и напьёшься, – посоветовал Петя, и мне это не понравилось. Он всегда держится так, будто считает нас детьми. Но потом и он тоже стал играть с нами. И Юл тоже.

Когда нам наскучило играть в пустыню, Петя предложил притащить сюда велосипеды. Это будут наши лошади, на которых мы помчимся галопом через пустыню.

Мы сразу согласились, что идея хорошая, и в большом сарае, который стоит возле гаражей и принадлежит всем домам, взяли велики. Подозревая, что взрослые не одобрили бы езду на великах по грязи, мы постарались сделать это тихо.

Только Мышонок всё время кричал, что ему тоже нужен велосипед.

– Слушай, трёхколёсный тут не проедет, – сказал Петя. – У него маленькие колёса, и он завязнет в грязи.

Но я всё-таки достала Мышонку его трёхколёсный велик, а то было бы нечестно. И он сразу перестал скандалить.

Все взрослые работали перед своими домами так старательно, что с них лился пот. А ещё они так громко разговаривали и смеялись, что было слышно даже у нас. И мы поняли, что сегодня самое подходящее время промчаться галопом через пустыню, потому что нам никто не будет мешать.

В самом деле, это было классно и ещё труднее, чем я думала. Сначала мы ездили через лужи, и Винсент кричал: «Бурная река! Спасайтесь кто может! Вода поднимается!» И мы так быстро «спасались», что брызги летели в разные стороны, и мы все промокли. А вода в лужах была не очень чистая.

Но простудиться мы всё-таки не могли, считала Юл, потому что ярко светило солнце. Поэтому всё быстро высохло – остались только небольшие чёрные пятна.

Через некоторое время Петя вдруг крикнул:

– Друзья, равнину с бурными реками мы преодолели! На горизонте я вижу горы! – И он показал на кучу мокрого песка, в которой мы уже не раз увязали. Я не знала, можно ли проехать по ней на велосипеде, но тоже решила попробовать.

Петя промчался первым, сразу за ним поехал Лорин. У них бы наверняка всё получилось, но как только Петя съехал с песчаной кучи вниз, фрау Войзин открыла дверь террасы и вышла на улицу.

– Мне надоело на вас смотреть! – крикнула она. – Разве вы не видите, что всё время ездите по чужому участку?!

Конечно, фрау Войзин была права, потому что куча песка находилась в её саду. Но мы даже не заметили, что это чужая собственность. Грязь была всюду одинаковой.

Я не очень поняла, почему фрау Войзин не понравилось, что мы съехали с её кучи песка. Испортить там мы ничего не могли. Но она так заорала, что от страха мы все соскочили с наших лошадей. Только Лорин не мог спрыгнуть, потому что в этот момент он въехал на самый верх песчаной горы. От испуга он упал с велика и по песку сполз вниз. Велик остался наверху. Хорошо, что его конь был не настоящим, иначе бы он ускакал.

Я даже подумала, что фрау Войзин прибежит к нам и извинится за то, что так испугала Лорина. Или хотя бы спросит, не ушибся ли он. Но она этого не сделала. Только громко хлопнула дверью террасы и скрылась в доме.

Лорин вскочил на ноги. Он даже побледнел. Винсент тут же бросился к нему и спросил, ничего ли у него не болит. Лорин на мгновение замер, подумал и ответил, что у него болит живот.

– Где?! Где?! – воскликнул Винсент и уже собирался снять с брата куртку.

– Вот тут, – и Лорин ткнул пальцем в середину живота.

– Может, он наткнулся на ручку руля! – воскликнула Юл. – Это опасная травма!

Винсент задрал на брате свитшот и футболку. Лорин стоял тихо и послушно.

– Но я не вижу никаких следов удара, – покачал головой Винсент.

– Ну-ка, – сказал Петя и сильно нажал на живот Лорин. – Так больно?

– Ай! – вскрикнул Лорин.

– Ты что, сдурел?! – рявкнул Винсент.

– У него могут быть внутренние повреждения, – заявил Петя. – Из-за них можно умереть.

– Нее, это от голода, – возразил Лорин и ещё выше задрал свою футболку. – Послушайте, как у меня урчит в животе.

Мы все по очереди приложили ухо к животу Лорина и послушали урчание. Правда, при мне ничего не урчало, но все остальные это слышали. По словам Винсента, Лорин как будто проглотил тигра. Это хорошо, успокоил всех Петя, урчание говорит о том, что нет никаких внутренних травм и там только газы.

После этого мы вернулись к взрослым, чтобы спросить, когда будем есть. Но перед этим попытались немножко привести в порядок Лорина: когда кто-то съезжает по грязному склону, трудно остаться чистым.

Как жалко, что с кучи песка упала не Фритци, подумала я. Потому что её мама всегда говорит, что у них есть стиральная машина. А мать Винсента и Лорина сразу же начинает сердиться.

Но сегодня дело до этого не дошло. Когда мы вернулись с нашими великами из грязевой пустыни, все родители вытаращили на нас глаза. Михаэль уронил молот, которым забивал в землю столб, и громко расхохотался.

– Ты что, принял грязевую ванну? – спросил он у Лорина. – Прямо в одежде?

Поэтому мать Лорина уже не могла ругаться, хотя было видно, что ей очень хотелось. А мама Фритци сообщила, что она всё равно собиралась стирать детские вещи, поэтому может заодно сунуть в машину и куртку Лорина. Свежая грязь легче отстирывается.

– Как же это случилось? – спросила мать у Лорина, когда он остался в свитшоте, потому что было тепло.

И мы рассказали, что нас ужасно напугала фрау Войзин. О том, что мы скакали на конях по горам, мы тактично умолчали. Да это и не имело значения.

Все взрослые рассердились на фрау Войзин, это было заметно, хотя они, разумеется, ничего не сказали. Ведь взрослые никогда не говорят при детях плохое про других взрослых.

Дедушка Клеефельд заметил, что бороться с испугом лучше всего с помощью сытной еды. Тут Лорин снова вспомнил про свой урчащий живот и дал послушать его дедушке Клеефельду.

– Да, требуется принять срочные меры! – воскликнул дедушка Клеефельд. – Урсель, где же твой картофельный салат?

Потом мы все встали в длинную очередь, а бабушка Клеефельд наполняла тарелки салатом. Колбаски мы брали сами с помощью забавных щипцов.

Мы стояли в наших грязных палисадниках и ели горячие колбаски с картофельным салатом. Прямо стоя. И это были и вправду самые вкусные колбаски, какие я пробовала в своей жизни. И самый лучший картофельный салат. Взрослые запивали еду пивом и сельтерской водой, разговаривали и смеялись.

– Если бы сейчас был не март, можно было бы подумать, что мы празднуем Летний праздник, – заметил отец Тинеке, а Михаэль тут же добавил, что Летний праздник обязательно надо праздновать всем вместе. Во всех садах.

Внезапно Петя рыгнул, да так громко, что все замолчали. Мама уже хотела его отругать, но тут Петя сделал вид, будто снимает шляпу.

– Маленький конфуз, леди, – сказал он.

Не думаю, что кто-нибудь рассердился, только мать Лорина как-то странно на него посмотрела.

– Как поживает твой тигр? – спросил Петя у Лорина. – Он всё ещё рычит?

Лорин ответил, что тигр насытился после трёх колбасок, но что, конечно, за ним надо следить. Он бывает опасным, когда голоден.

Фритци попросила себе ещё картофельного салата.

– Жалко, что нельзя часто строить заборы, – сказала она.

Я тоже так считаю. Но зато можно делать вместе и другие хорошие вещи. Ведь впереди лето.

6
Мы сеем газон и вычисляем преступника

В следующие выходные мы засеяли все наши газоны. Это нужно делать, когда становится теплее – в марте в самый раз. Ждать дольше мы ни за что не хотели, потому что газон необходим для многих наших планов, например, если мы решим поставить в саду палатку или устроить пикник.

Войзины опять не участвовали в общих хлопотах, и это было неудобно, потому что нам всё время приходилось обегать вокруг их сада, чтобы прийти к остальным.

Но мама сказала, что Войзины заплатили деньги за свой участок, и раз они не хотят, чтобы мы по нему бегали, то имеют на это право.

Сначала нам ещё было интересно смотреть, как папы и мамы разравнивали землю граблями и клали доски. Так полагается делать, когда засеваешь газон. Но потом нам всё-таки стало скучно. В грязевую пустыню мы уже играть не могли, потому что там, где была пустыня, теперь лежали мелкие семена. Тут Винсент напомнил нам, что мы всё-таки банда и поэтому можем поиграть во что-нибудь такое, что полагается членам банды.

Надо же! Я уже совсем об этом забыла! Ведь мы пока ещё ничего не устраивали. Но когда я вспомнила, что мы «Семёрка крутых детей», мне вдруг стало ясно, что мы точно совершим что-нибудь хорошее.

– Какая ещё банда? – спросил Мышонок.

– Ты всё равно не поймёшь, – ответил ему Петя. – Лучше иди поиграй.

– Ты ещё слишком маленький, Мышонок, – добавил Лорин. – Даже не ходишь в школу. В банде могут быть только большие ребята. Ведь у нас опасно.

– Я тоже хочу, чтобы было опасно! – воскликнул Мышонок и затопал ногами. Иногда он ведёт себя совсем как малыш.

– Ты всё равно не можешь быть в нашей банде, – заявил Петя. – Потому что мы называемся «The Seven Cool *****»! А с тобой нас было бы eight. Хотя ты, конечно, не понимаешь, что это такое. – И он высокомерно вскинул голову, как делает всегда, когда думает, что знает что-то, чего не знают другие.

Я сразу поняла, что eight – это «восемь», ведь я умею считать до десяти по-английски. Но Мышонок продолжал громко скандалить.

– Я вовсе не эйт, сам ты эйт и тупой! – закричал он. – Кто обзывается, тот сам так называется!

Тут я испугалась, что сейчас придут взрослые и скажут, чтобы мы не орали так громко, а то потревожим фрау Войзин и её мужа. Поэтому я поскорее объявила, что Мышонок, если хочет, будет нашим почётным членом.

Мышонку это понравилось.

– Что такое почётный член? – спросил он, но я и сама точно не знала.

– Ты сможешь участвовать в некоторых вещах, – ответила я. – Но не во всех.

– Но только в хороших, – решительно заявил Мышонок. Его вообще легко уговорить. К тому же мы и сами ещё не знали, что будем делать.

– Наша банда может сражаться с какой-нибудь другой бандой, – сказал Петя.

Но мы не знали никакой другой банды.

– Или бороться с преступниками, – добавил Винсент. – Это тоже годится.

Мы все согласились с его словами, но только не знали, с чего и как начать. Бабушка всегда говорит, что в нынешнем мире стало много плохого и что повсюду полно преступников – но вот именно у нас их совсем не наблюдалось.

– Просто это трудно определить, – пояснил Петя. – Конечно же, они маскируются, прикидываются нормальными людьми, а преступления совершают по ночам.

Тут мне стало несколько жутковато, а Тинеке прошептала, что, может, преступник скрывается среди наших знакомых. Или даже живёт в доме в нашем ряду.

Я представила себе, что, возможно, часто разговаривала с человеком, который на самом деле преступник. И эта мысль была неприятной. Вот только я не могла сообразить, кто же это мог быть. Люди, у которых есть дети, точно не могут быть преступниками, а у нас их большинство, и все они очень приятные – кроме матери Винсента и Лорина. Но она просто глупая, поэтому не может оказаться подругой гангстера.

– Дедушка Клеефельд, – шепнула мне Тинеке, но я ткнула её кулаком в бок. Дедушка Клеефельд никогда ничего плохого не сделает.

Разве не забавно, что мы даже не вспомнили о Войзинах? Даже Винсент, Петя и Юл, хотя они всё время делали вид, будто знают про преступников абсолютно всё.

Короче, мы не смогли договориться, на какого преступника нам надо охотиться, поэтому взяли у Пети мяч и побежали на площадку возле гаражей играть в футбол. Команды набирали Петя и Тинеке, потому что играли лучше всех, и Тинеке первым делом выбрала меня. Ведь я её лучшая подруга. А ещё потому, что я играла в футбол чуть-чуть лучше, чем Винсент и Лорин. Фритци всё равно стоит на поле так, словно ни разу в жизни не видела мяча, а у Юл такой скучающий вид, что с ней даже играть не хочется. Мышонка никто не хотел брать в свою команду: его можно лишь поставить на ворота, да и то если у команды надёжная защита.

Петя первым позвал к себе Винсента, а мы с Тинеке взяли к себе Лорина. Тогда Петя показал на Юл, а мы поскорее на Фритци. И Петя поставил Мышонка на ворота.

Вот так выглядели наши команды в конце жеребьёвки:

Это было довольно справедливо, но всё равно команда Пети уже забила два гола, а мы ещё ни одного. Потому что Фритци вообще была бесполезной на воротах. Зато Юл неожиданно стала хорошо играть. Мы не могли провести мимо неё ни одного мяча, чтобы забить его в ворота Мышонка.

И только-только Тинеке ловко сделала пас Лорину, а Лорин мне и я хотела увеличить счёт до 2:1, как на площадку въехал господин Войзин на своём элегантном чёрном автомобиле. И нам, понятное дело, пришлось прекратить игру.

Мы встали в сторонке и ждали, когда он уйдёт.

Но господин Войзин поставил свою машину возле гаража и направился к нам.

– Разве вы не знаете, что тут опасно играть?! – закричал он, даже не поздоровавшись. – Тут ездят машины! Вы что, читать не умеете?!

И он показал нам на столб с табличкой. Действительно, там было написано вот что:

«ИГРАТЬ И ШУМЕТЬ НА ГАРАЖНОЙ ПЛОЩАДКЕ ЗАПРЕЩЕНО. РОДИТЕЛИ ОТВЕЧАЮТ ЗА СВОИХ ДЕТЕЙ».

Значит, нам нельзя было там играть. Но я в самом деле никогда не видела этого объявления.

– Ну, что? – спросил господин Войзин. – Прочесть вам вслух?

– Мы же тут только стоим, – возразил Лорин. В их семье вся дерзость досталась Лорину, а вся правильность Винсенту, говорит Петя. – Мы ведь не играем и не шумим.

– Дерзкий шалопай! – возмутился господин Войзин, а Винсент тут же испугался и пролепетал «извините». И пока господин Войзин смотрел на нас, мы пошли с площадки. Но очень медленно.

Когда мы вернулись к нашим домам, у нас совершенно испортилось настроение. Наша банда не знала, во что играть. За домами взрослые засеяли газоны, с гаражной площадки нас прогнали – хотя это было единственное заасфальтированное место.

Внезапно Петя хлопнул себя по лбу.

– Ой! – воскликнул он. – Я забыл свой мяч!

Ему пришлось вернуться к гаражам. Мы посоветовали ему подкрасться туда тихо, чтобы не увидел господин Войзин.

Мы ждали его перед нашими домами. Вдруг, размахивая руками, стремглав примчался Петя.

– Идите за мной! – прошептал он. – Только тише! Вы должны на это посмотреть!

Мы тихонько побежали за ним – и вот что увидели. Господин Войзин выгружал из своей машины на площадку коричневые картонные коробки. Такие же коробки стояли высоким штабелем и в гараже.

Винсент попытался свистнуть, но у него не получилось.

– Подозрительно, правда? – прошептал он. Впрочем, я не поняла, что может быть подозрительного в картонных коробках.

Петя кивнул, дав нам знак, чтобы мы тихонько ушли. Мы так и сделали.

– Награбленное, – прошептал Петя, когда мы спрятались за мусорными контейнерами. – Точно награбленное.

Я поинтересовалась, почему в картонных коробках обязательно должно быть что-то награбленное, и Петя, глядя на меня, покрутил пальцем у виска.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто покупает сто одинаковых картонных коробок? – спросил он. – Скажи мне! Только честно!

Винсент предположил, что в тех коробках лежит краденое добро, а господин Войзин хранит его в своём гараже, пока не найдёт покупателя. Вероятно, там мобильные телефоны или дорогие шмотки.

Тут я тоже заволновалась. Мы сразу заметили, что господин Войзин неприятный человек, но что он преступник, я и не предполагала. А это было круто.

Понятно, добавила Юл, что он держит краденое в гараже, а не у себя дома. Вероятно, он опасается разоблачения и не хочет, чтобы соседи это увидели. Юл читает книжки, в которых дети охотятся за преступниками. Она в этом хорошо разбирается.

– Поэтому он нас и прогнал! – воскликнула Тинеке.

– Точно! – кивнула я и подумала, что и сама могла бы догадаться. Всё было ясно как день.

Петя объявил, что теперь наша банда начинает действовать. Мы все подняли правую руку и поклялись, что разоблачим это преступление. Только Фритци опять подняла левую. А Мышонок сразу обе руки.

– Петя, можно я тоже буду участвовать, да? – закричал он. – Можно, Петя?

– Ты будешь нашим курьером, – быстро ответил Винсент. – Будешь стоять наверху у окна спальни и вести наблюдение за улицей. И чтобы никому ни слова, понятно? Поклянись!

– Я клянусь! – закричал Мышонок и побежал к дому. – Дорогу кальеру! – Он раскинул руки, как всегда делал, когда играл в самолёт. – Тату-тата! Тату-тата!

Лорин покачал головой:

– Ребёнок!

– Молодец, Винсент, – похвалил Петя. – Теперь мы от него избавились.

Потом мы стали думать, как вывести господина Войзина на чистую воду, но так ничего и не придумали. Даже Юл. В её книгах действие всегда происходит на далёких островах в океане или в руинах замков с подземными ходами, где преступники прячут свою добычу. В тех ситуациях она подсказала бы нам, что надо делать. Но как быть с гаражом, она не знала.

– В любом случае мы должны вести за ним наблюдение! – заявила Тинеке. Она единственная из нас часто смотрела телесериалы.

Ещё она сказала, что самое главное – вести наблюдение ночью. Кто-то из нас должен всё время дежурить в укрытии перед домом Войзинов с карманным фонариком.

Но с укрытием ничего не получалось: ведь перед домом не было кустов.

Петя сказал, что он всё равно будет это делать, и я обрадовалась. Дело в том, что я боюсь темноты. Только я никому об этом не сказала.

Петя обещал дождаться, когда родители заснут, и тихонько выскользнуть из дома. Если он заметит, что лестница слишком скрипит, то он спустится из окна. На простыне. Всё это он решит уже на месте.

И я поняла, что у нас началась интересная жизнь.

7
Мы чуть было не поймали преступника

Пока взрослые засевали газон, мы незаметно вели наблюдение за преступником. Делали мы это очень ловко. Мальчишки прикидывались, будто играют в машинки напротив входной двери Войзинов. Петя, конечно, был слишком большим для такой детской забавы, но он сказал, что преступники этого не знают.

Юл притащила на улицу свою косметичку, и мы, девочки, стали краситься. Тоже напротив дома Войзинов, но немного в стороне, ближе к нашим дверям. Чтобы не слишком бросаться в глаза.

Мышонок сидел наверху и барабанил в окно своей спальни, а мы прикладывали палец к губам и кивали ему с загадочным выражением лица. Но потом он всё-таки спустился вниз и выбежал из дома.

– Я всё ещё тот… ну, как его?.. – спросил Мышонок. Трудные слова он быстро забывал.

– Послушай! – прошептал ему Петя. – Ты не имеешь права оставлять свой пост! Ты должен вести наблюдение за улицей! Ну-ка, марш наверх!

– Бегу! – закричал Мышонок и помчался в дом. Вскоре он снова стал стучать по оконному стеклу.

Когда взрослые засеяли газон и привели всё в порядок, они позвали нас – посмотреть. Всё действительно стало выглядеть совсем по-другому, гораздо аккуратнее. Только у Войзинов осталась прежняя глиняная пустыня.

Потом родители ушли в дом и сказали, что позовут, когда будет готов ужин. Но позвали нас раньше.

– Петя, Тара, идите домой! – крикнул папа уже через пять минут. По его голосу я сразу поняла: что-то не так.

Ну конечно! Мышонок проболтался! Всё-таки нельзя ему доверять. Он всё рассказал папе: и про картонные коробки, и про то, что мы решили вести наблюдение за Войзинами. Он сказал «кальер» и «наглидение», но папа всё-таки его понял и потребовал от нас с Петей, чтобы мы, ради бога, немедленно прекратили эту ерунду.

– Если господин Войзин заметит, – сказал папа, – у нас уже не будет нормальных добрососедских отношений.

Но у нас и так их не было. И я не думаю, что Войзины хорошие соседи.

Петя пытался рассказать папе о коробках с награбленным, но папа лишь сердито покачал головой:

– Зачем ему хранить в своём гараже коробки?

– Но он так делает. Почему? – спросил Петя. – Ответь!

– Тут может быть тысяча причин, – сказал папа, и нам стало ясно, что ответа у него нет, иначе он привёл бы хоть одно объяснение.

Нам с Петей уже не разрешили идти на улицу к ребятам, а велели мыть руки и ужинать.

Утром в воскресенье я спросила у Пети, вёл ли он ночью наблюдение, а он ответил, что отказался от этой идеи: папа наверняка не спал всю ночь и следил за нашим соседом.

Я сразу поняла, что это отговорка. На самом деле Пете просто захотелось спать. Но я решила промолчать и ничего ему не сказала – ведь Петя моментально пускает в ход кулаки.

В понедельник и вторник мы занимались другими делами, а в среду днём Петя созвал срочный сбор. Тинеке была на теннисе, а Лорин на хоккее, но все остальные встретились на площадке у гаражей.

– Парни! – сказал Петя, и мы с Фритци и Юл покрутили пальцем у виска. Ведь единственным парнем тут был Винсент, да и то он скорее мальчик, а не парень.

Потом Петя сообщил, что Войзины только что положили рулонную траву. Знаем ли мы, что это значит?

– Что? – спросила Фритци.

Но сначала я хочу объяснить, что такое рулонная трава. Раньше я этого не знала.

Утром в среду приехал грузовик, и дяденьки выгрузили из него большие рулоны, похожие на зелёные ковры с землёй. Оказалось, что это готовый газон! Они раскатали рулоны и примяли их валиком. Вот так в саду у Войзинов появился готовый газон, и им не надо было ждать, когда он вырастет из семян.

Мне кажется, что гораздо приятнее, когда ты можешь наблюдать, как из семян проклёвываются маленькие зелёные ростки, с каждым днём становящиеся всё выше и выше. Я никогда в жизни не стану покупать рулонную траву.

– Что ж, раз у людей есть деньги, – сказала мама за обедом, – они могут себе позволить дорогую рулонную траву вместо дешёвых семян. И могут нанять садовника…

Петя всё время мне подмигивал, и я сразу поняла почему. Откуда у Войзинов столько денег на дорогие рулоны, если всем остальным приходится экономить? Ведь новый дом – дорогая штука.

– Вот я и говорю, что честным путём он не мог заработать так много денег! – заявил Петя. – Давайте продолжим слежку. Может, нам повезёт и он ещё не успел сбыть товар.

И нам действительно повезло! Когда мы снова и совершенно незаметно играли на площадке перед гаражами, неожиданно на своём чёрном авто приехал господин Войзин. Он так спешил, что даже не наорал на нас, а стал сразу грузить в машину картонные коробки.

– Пора действовать! – прошептал Петя. – Парни, берите велики!

Тут я поняла, что мы можем преследовать господина Войзина на велосипедах, и у меня захватило дух. Но не от испуга, а от восторга.

– Сегодня мы его разоблачим! – заявил Петя, когда мы вытащили из сарая наши велики.

Но всё вышло по-другому, и с тех пор Войзины стали ещё менее приятными. У этих людей нет никакого чувства юмора, сказал папа маме, когда думал, что я его не слышу.

Через некоторое время господин Войзин закончил погрузку и собрался уезжать.

– Теперь он увозит награбленное! – прошептал нам Петя. – Едем за ним!

И мы все помчались за чёрным автомобилем.

Всё шло неплохо. Поскольку дорога была ещё без асфальта, вся в ямах и выбоинах, машина ехала по ней медленно.

В общем, мы успешно преследовали её, но стать невидимками никак не могли. Поэтому господин Войзин увидел нас в зеркало заднего вида и резко затормозил.

– Что это значит?! – заорал он, распахнув дверцу.

Фритци развернула свой велосипед и помчалась прочь.

– Помогите! – громко кричала она. – Помогите! Сейчас он нас убьёт!

Господин Войзин закричал тоже. Он орал, что вызовет полицию, если мы будем его преследовать, а потом снова сел за руль и уехал.

Петя показал ему вдогонку кулак. (Вообще-то так делать нельзя.)

– Полицию он вызовет! – усмехнулся брат. – Надо же! Ему же будет хуже, если он вызовет копов!

Винсент заявил, что нам надо прекратить погоню и что вообще глупо следить за преступником, если тот нас уже обнаружил.

А Юл прошептала, что завтра мы всё равно продолжим слежку. Только будем действовать умнее. Если человек не хочет, чтобы его преследовали, значит, ему есть что скрывать, и он вызывает ещё бо́льшие подозрения.

Вечером господин Войзин пришёл к нашим и к другим родителям и пожаловался, что мы всюду за ним следим. Будто он какой-то преступник. Надо же, какой дерзкий тип!

Когда он ушёл, мы попытались объяснить папе, что господин Войзин на самом деле преступник. Но папа заявил, что мы сошли с ума. Господин Войзин работает в известной фирме купальников и в коробках лежат купальники и плавки для следующего сезона. Папа добавил, что ему даже интересно, откуда у нас берутся такие глупые мысли.

Потом к нам пришла мать Винсента и Лорина и поговорила с папой в прихожей. Она сказала, что надеется, что в будущем такие вещи больше не повторятся и что Петя перестанет подстрекать её детей к таким безобразиям. Ей очень важно поддерживать добрые отношения со всеми соседями, сказала она. И с Войзинами. А игры в сыщиков могут быть очень опасными, и пускай папа ещё раз напомнит об этом своим детям.

Я всё слышала, потому что не могла заснуть, и ужасно злилась на господина Войзина.

Когда мать Винсента и Лорина ушла, я подумала, что нам действительно повезло с соседями – ну, кроме дурацких Войзинов. И ещё этой женщины. Даже странно, что у таких классных мальчишек такая глупая мать.

8
Мы устраиваем пикник, а Винсент учится летать

Нет, в сто раз приятнее самим засевать газон, чем застилать его готовой рулонной травой. Мы каждый день выходили на террасу и смотрели на проклюнувшиеся ростки, а когда светило солнце, можно было видеть, как подросли стебли. Вот только они были совсем тоненькими, бледными и очень хрупкими: даже представить невозможно, что когда-нибудь тут будет настоящий газон.

Но он всё-таки вырос. Через четыре недели мама объявила, что теперь мы можем бегать по нашему газону – ему уже ничего не страшно.

Чтобы отпраздновать это радостное событие, мама разрешила нам с Петей и Мышонком пригласить наших друзей и устроить в воскресенье на газоне пикник – но только если день будет солнечный.

Ох, как мы надеялись, что будет светить солнце, и оно нас не подвело. Погода была тёплая, и мама сказала, что мы можем взять плед и расстелить его на травке. Хотя вообще-то в те месяцы, в названии которых есть буква «р», этого делать нельзя. А в слове «апрель» такая буква имеется.

Воскресным утром ко мне пришли Тинеке с Фритци, и мы всё приготовили. Юл ушла к подружке из её класса, а мальчишки сказали, что не-ет, не-ет, пикник должны накрывать девчонки. Они лучше умеют это делать.

Я разозлилась, что нас назвали девчонками и свалили на нас всю работу, но мне ужасно хотелось всё сделать хорошо. Фритци с Тинеке тоже этого хотели. Поэтому мы не стали заставлять мальчишек нам помогать. Они бы всё равно бездельничали и только мешали.

Мама разрешила взять шерстяное одеяло, которое всегда лежало в нашей машине, а ещё старое одеяло с синими медвежатами, на котором в своё время по очереди ползали Петя, я и Мышонок, когда ещё не умели ходить. Но для семи человек всё равно места было мало, и Тинеке притащила ещё одно одеяло. Оно тоже лежало у них в машине.

Потом мы упаковали продукты, которые мама купила специально для нашего пикника: мини-колбаски, мелко нарезанные яблоки и морковку, кубики сыра и домашние булочки – мама умеет сама печь булочки, и они получаются в сто раз вкуснее, чем магазинные. А Фритци принесла ещё и плитку шоколада.

Но лучше всего была наша корзинка для пикника. Её подарила нам бабушка, когда прошлым летом мы не могли никуда поехать. Наш дом как раз строился, и у нас, ясное дело, вообще не было денег. Бабушка сказала, что с такой чудесной корзинкой не обязательно ехать куда-то далеко. Можно просто каждый день отправляться на машине в живописные места и устраивать там пикник. Мы так и делали.

И вот теперь мы решили устроить пикник не где-нибудь в лесу, а в нашем саду, и положили в корзинку оставшиеся с Пасхи салфетки с миленьким зайчиком. Но их нашлось всего пять штук, поэтому Фритци тоже принесла из дома салфетки, но не такие красивые. Просто с цветочками. Впрочем, мальчишкам сгодятся и такие, они всё равно не заметят, что там на салфетке, просто сомнут её и выбросят. Так что для них и цветочки хороши.

Посуда лежала в корзине. Мама дала нам пластиковые стаканчики и тарелки. Пить мы будем фруктовый чай с кубиками льда.

Вы когда-нибудь устраивали пикник в саду? По-моему, там всё гораздо вкуснее, чем дома. Если захочется ещё что-нибудь съесть или попить – можно быстро сбегать домой и принести. А если кому-то станет скучно – в доме найдётся много игр и игрушек. Даже странно, что люди всегда едут на пикник куда-то далеко. Мне больше нравится пикник в саду.

Сначала мы позвали мальчишек. Они как раз играли у Винсента и Лорина. Они выбежали из их дома, позвонили в нашу дверь и прошли через прихожую, гостиную и террасу к нам в сад. Получилось долго – но они ведь не могли пробежать через сад Войзинов.

Мы поставили перед каждым гостем тарелку и пластиковый стаканчик и разложили угощение. Поровну на каждую тарелку.

Всё получилось очень красиво: тарелки на одеялах, рядом сложенные салфетки. Но мальчишки, конечно, сразу нарушили всю красоту. Мы не сердились, потому что на пикнике не обязательно быть супераккуратным.

Потом мы пили фруктовый чай и ели кому что нравится, иногда меняясь едой. Тинеке не очень понравились мамины булочки, и она отдала их мне, а за это получила две морковки. Я всё равно их ем каждый день.

Мышонок клянчил у всех мини-колбаски, а всё остальное даже не попробовал. Но шоколадку, конечно, съел.

Потом Винсент сказал, что у него появилась новая книга анекдотов и он хочет их нам прочесть. Он прошёл через нашу террасу, через нашу гостиную, через нашу прихожую, вошёл в свой дом и помахал нам из своего сада.

– Сейчас вернусь! – крикнул он. – Открой мне дверь!

Я тоже прошла через гостиную и прихожую к нашей входной двери. Винсент уже стоял там. Возле лестницы на второй этаж мы встретили папу.

– Сегодня у нас в доме толчея как на вокзале в начале каникул! – пошутил папа, и это прозвучало добродушно. Папе не мешает, когда по нашему дому бегают дети.

Потом Винсент читал нам анекдоты, и мы так смеялись, что Лорин прыснул чаем и забрызгал наше старое детское одеяло. Но это ничего: его можно постирать.

Сейчас я расскажу анекдот, который так насмешил Лорина: два голубя увидели пролетающий мимо них реактивный самолёт. Один голубь сказал: «По-моему, он летит быстрее нас». А другой ему ответил: «Немудрено! Ведь у него задница горит!»

После этого мы все стали делать вид, что прыскаем от смеха, и ещё больше забрызгали одеяло чаем.

Петя тоже рассказал анекдот, но он был дурацкий, и тогда Тинеке рассказала про слона, который наступил мыши на лапку и извинился. А мышка ответила: «Ничего! Это ведь могло случиться и со мной».

– Ну и что? – скорчил гримасу Петя. – Что тут смешного?

Тут мы с Тинеке и Фритци так рассмеялись, что он по очереди схватил нас за плечи и встряхнул. Но после этого Фритци подошла ко мне и сказала, что тоже не поняла, в чём там шутка, и попросила объяснить.

Мы полчаса рассказывали друг другу анекдоты, и Мышонок вдруг сказал:

– Я тоже! Я тоже хочу!

Петя фыркнул, что Мышонок не знает никаких анекдотов, а Винсент сказал – пускай расскажет.

И Мышонок рассказал:

– Один человек делал так: пук-пук-пук! Жена ему сказала: не пукай! А он всё равно делал пук-пук-пук.

– Что же тут смешного? – нахмурился Петя, но Мышонок уже хохотал так, что катался по траве. Ему всегда смешно, когда говорят «пук-пук». Или похожие слова.

Нам, старшим, уже надоели анекдоты, и тогда Винсент объявил, что у него есть новая книжка загадок и сейчас он её тоже принесёт. И готов поспорить, что мы не отгадаем и половины.

И он снова пошёл через нашу террасу, через нашу гостиную и через нашу прихожую, вышел на улицу и снова появился в своём саду. В руке он держал тонкую книжку. И только я подумала, что теперь он скроется в своём доме, выйдет на улицу и мне надо будет открыть ему дверь, как он вдруг пробежал через сад Юл и Фритци. Потом остановился и огляделся по сторонам, как делают хулиганы, прежде чем разбить оконное стекло. То есть он огляделся, чтобы убедиться, что его никто не видит, и огромными прыжками промчался по газону Войзинов.

– Ты что?! – закричал Лорин. – Нельзя бегать по их саду! – Хотя сам он озорничал чаще, чем его брат.

Винсент рухнул на наше одеяло и выдохнул.

– Я не бегал по их саду, – сказал он. – Я перелетел через него. Неужели вы не поняли?

– Ха-ха, ты не умеешь летать! – закричал Мышонок. – Тара, правда Винсент говорит глупости?

– Я случайно увидел, что ты раз пять, не меньше, коснулся ногами газона, – усмехнулся Петя. – Пожалуй, тебе надо ещё потренироваться, чтобы летать по-настоящему.

– Это были краткие промежуточные посадки, – ответил Винсент. – Ведь не каждый полёт проходит нон-стоп.

Тогда Петя сказал, что, пожалуй, он тоже перелетит через соседский сад, но промежуточных посадок уж точно сделает меньше, чем Винсент.

– Спорим, не меньше? – сказал Винсент.

– Спорим, меньше! – сказал Петя. – На два шарика мороженого.

И он разбежался, а мы стали считать.

В соседском саду он оттолкнулся от газона ровно пять раз.

Винсент захотел попробовать снова.

– Тоже пять! – закричал Винсент. – Ничья!

Но Петя не согласился:

– Не ври – шесть, я внимательно смотрел! Ты слишком поздно оттолкнулся! Гони мороженое!

– Сейчас я докажу! – сказал Винсент и снова разбежался.

Когда он коснулся ногой газона в третий раз, господин Войзин сердито распахнул дверь террасы.

– Что здесь происходит?! – прорычал он. – Кто вам позволил?!

Он схватил Винсента за плечо и повёл его к матери. Прямо через сад Юл и Тинеке. Похоже, ему было можно ходить по чужому саду.

– Помогите! – прошептала Тинеке.

Мы ждали, что Винсент вернётся к нам, но Лорин сказал, что он стопудово попал под домашний арест. Мать наверняка на него разозлилась.

У нас испортилось настроение, и мы отнесли всё в дом.

Одеяла старательно вытрясли и сложили. Только детское одеяло пришлось повесить на стул в саду, чтобы подсохло. Потому что мы все прыснули на него фруктовым чаем.

Когда мы дружно перемыли всю посуду, раздался звонок в дверь. Мы переглянулись, и Лорин побежал в прихожую. Конечно же, пришла его мать.

– Сейчас ты пойдёшь со мной домой, – заявила она, а потом увидела меня. – Я могу поговорить с твоими родителями?

Я кивнула и позвала папу.

– Выйди, Тара, – приказал папа. Нам никогда не разрешалось слушать разговоры взрослых.

Я прошла в кухню, и тут мы все бросились к двери и стали подслушивать.

Мать Винсента сказала, что она недавно уже просила папу следить, чтобы Петя не подбивал её сыновей на разные безобразия. Когда её сыновья находятся в нашем доме или в саду, она надеется, что наши родители следят за ними, и ей очень неприятно, что опять возник конфликт с господином Войзином.

Папа извинился перед ней, а мне хотелось распахнуть дверь и сказать, что всё это придумал Винсент, а вовсе не Петя. Но она наверняка бы мне не поверила. И ещё я не хотела ябедничать на Винсента.

После этого нам больше не разрешали играть в нашем саду – папа сказал, что Войзинам надо дать передышку. Петю он отругал, но не очень строго, и взял с него обещание, что впредь тот будет держаться подальше от соседского газона.

Вечером мама похвалила меня за то, что мы так хорошо помыли посуду после пикника.

– И ничего не разбили! – добавила она. – Значит, скоро можно будет опять его устроить.

Радостная и довольная, я пошла спать.

9
Мы рисуем рекламу. Наш маленький секрет

Кажется, я забыла рассказать одну вещь. Во время того пикника мимо нашего забора всё время проезжали велосипедисты. Забор у нас низкий, и мы хорошо их видели, и они нас тоже. Некоторые нам махали, а одна женщина воскликнула:

– Как уютно вы устроились!

– Если мы очень попросим, вы нас угостите? – крикнул её муж.

– Тут у нас не стоячее кафе, – ответил Петя.

– А сидячее! – добавил Винсент и показал на одеяла. Мы ведь сидели.

Вечером я спросила у мамы, откуда у нас столько велосипедистов, и мама объяснила, что сразу за нашими садами начинаются поля и лес, в нескольких километрах дальше даже есть озеро, где можно купаться. Неудивительно, что горожане едут на природу как раз мимо нас.

Подумать только, ведь мы тоже раньше жили в городе! Но теперь, к счастью, это уже не так.

– По-моему, им можно тут ездить, – на следующий день сказал Петя, когда мы играли с мячом возле дома. – Но они с такой жадностью смотрели на наш пикник: я даже боялся, что они нападут на нас и украдут фруктовый чай.

– Что тут удивляться, – пожал плечами Винсент. – Когда катаешься на велике, всегда хочется пить. К тому же было жарко.

Я посмотрела на Тинеке, а Тинеке на меня, и мы с ней ушли за мусорный контейнер, чтобы остальные нас не слышали. Потом мы даже не могли вспомнить, кому первой из нас пришла в голову эта мысль. Вероятно, это случилось одновременно – у лучших подруг так бывает.

– А давайте продавать у забора напитки! – воскликнула Тинеке.

– Охлаждённые, со льдом! – добавила я.

Мы побежали к маме и спросили у неё разрешения – ведь она должна была дать нам сумки-холодильники и фруктовый чай.

– Только не продавайте слишком дорого, – предупредила мама. – Чтобы потом никто на нас не пожаловался.

Мы пообещали, что ни за что так не сделаем.

Мама Тинеке тоже разрешила нам взять две сумки и обещала наморозить за неделю много кубиков льда, которые мы будем класть в чай. И ещё дать нам лимонный сок. Тут мы обрадовались ещё больше и стали думать, кого ещё позвать в наш бизнес. Звать мальчишек мы не хотели, потому что они наверняка начнут над нами смеяться. И к тому же они всегда и во всём хотели быть главными.

А вот Фритци и Юл мы бы охотно взяли. Поэтому мы снова вышли на улицу и позвали их. Конечно, Петя с Винсентом тоже притащились.

– Разве мы вас звали? – спросили мы у мальчишек.

Петя покрутил пальцем у виска.

– Вечно у этих девчонок какие-то секреты! – буркнул он, а Винсент прошёлся на цыпочках, виляя попой словно дама в узкой юбке и на высоких каблуках, и заверещал тонким голосом:

– Нет-нет, мы будем говорить только о женских делах! Вы злые, злые мальчики!

Тогда и Петя с Лорином тоже стали говорить тонким голосом и вилять попой. Как будто мы так когда-нибудь говорим и ходим!

Но мы на них не злились. Мы понимали, что они так делают только потому, что хотят узнать нашу тайну. Но мы молчали и ничего им не рассказали.

Фритци сразу захотела участвовать в нашем бизнесе, а Юл сначала лишь пожала плечами и сделала скучное лицо.

– Ну не знаю, – сказала она.

Но я-то понимала: просто ей досадно, что не она придумала продавать прохладительные напитки. Ведь мы с Тинеке младше её на два года, и она наверняка считает, что все хорошие идеи должна придумывать только она.

Но потом она сказала, что у них дома есть мороженица и мы можем сами делать какое угодно мороженое. И продавать у забора и его тоже.

Тогда мы побежали к её маме, и она сказала – конечно, она разрешает. Только не слишком много. Делать мороженое – дорогое удовольствие.

Всю следующую неделю мы трудились не покладая рук. Ведь надо было всё подготовить, наморозить ледяных кубиков и три сорта мороженого, собрать во всех семьях стаканы и написать рекламные объявления.

Юл сказала, что без рекламы нам не обойтись – иначе как проезжающие мимо наших домов люди узнают, что у нас можно купить прохладительные напитки?

Папа отдал нам остатки старых обоев: на обратной стороне можно было писать тушью. Но делать это нам пришлось в подвале, на сером цементном полу. Там не так страшно, если мы капнем на него тушью.

Юл и Фритци уехали с мамой в город за покупками, а мы с Тинеке стали писать объявления. Пожалуй, это было нечестно с нашей стороны, но нам ужасно не терпелось, и мы не могли ждать.

«ПРОХЛОДИТЕЛЬНЫЕ НАПИТКИ» написали мы огромными буквами на куске обоев. Каждую букву другим цветом, для красоты.

«ХОЛОДНОЕ МОРОЖЕНОЕ» написали мы на следующем листе, а вокруг нарисовали шарики мороженого. Потом я взглянула на наши объявления – получилось клёво!

Я классно умею рисовать. (Тинеке опять мне почти не помогала: она не очень хорошо умеет делать такие вещи.) Я даже испугалась, какая я талантливая. Вот уж не знала! Наша реклама была гораздо красивее тех, которые я видела в магазинах.

Потом мы услышали, как наверху позвонили в нашу дверь.

– А, привет, Юл, привет, Фритци, – поздоровалась мама. – Тара с Тинеке в подвале. Пишут рекламу для вашего бизнеса.

Когда мама сказала «для вашего бизнеса», я почувствовала себя ещё счастливее. Ведь это прозвучало так, как будто у нас настоящий бизнес. Но тут Юл спустилась в подвал и всё испортила.

– Почему вы не дождались нас?! – рассердилась она. – Неужели нельзя было немного подождать?!

– Зачем? Мы не обязаны вас ждать! – ответила Тинеке.

– Мы смогли это сделать и без твоей помощи! – добавила я.

Юл всё время таращилась на наши объявления – похоже, ей было досадно, что это не она так красиво написала.

Но тут она посмотрела на нас и покрутила пальцем у виска.

– «ПРОХЛАДИТЕЛЬНЫЕ» пишется с «А», проверочное слово «прохлада», – сказала она. – И что ещё за «ХОЛОДНОЕ МОРОЖЕНОЕ»?! Ха-ха!

– Но ведь оно холодное! – неуверенно возразила я.

– Вот именно! – всплеснула руками Юл. – Другим мороженое не бывает! Тогда зачем об этом писать? Это глупо!

Мы с Тинеке переглянулись, но вспомнить, кто первым предложил так написать, не смогли.

– Это можно зачеркнуть, – сказала я и, макнув кисточку в красную краску, провела по слову «ХОЛОДНОЕ» жирную черту. – Вот, пожалуйста!

Но теперь, конечно, наша замечательная реклама выглядела уже не так красиво.

– И что теперь подумают люди?! – воскликнула Юл. – Раз зачёркнуто слово «ХОЛОДНОЕ», они подумают, что мороженое НЕ холодное. А растаявшее мороженое не купит ни один человек!

Тут я так разозлилась, что чуть не набросилась на неё с кулаками. Сначала она говорит, что «ХОЛОДНОЕ МОРОЖЕНОЕ» – это неправильно, а когда мы это зачеркнули, она опять недовольна! Иногда мне кажется, что Юл сама не знает, чего хочет.

Но в этот момент в подвал спустилась мама и показала нам большую упаковку полосатых соломинок:

– Как вы думаете, это пригодится для вашего бизнеса?

Точно пригодится! Соломинки были с розовыми, жёлтыми и голубыми полосками. Стаканчик с такой соломинкой выглядел гораздо наряднее. И мы решили больше не ссориться и написали рекламу заново.

«НАПИТКИ 300 МЕТРОВ» и «НАПИТКИ 200 МЕТРОВ» и «НАПИТКИ 100 МЕТРОВ». Так предложила Юл. Рекламу мы решили положить возле дороги и придавить по углам большими камнями, чтобы её не унесло ветром. Тогда у людей будет время подумать, мучит ли их жажда и хотят ли они купить у нас чай.

Мальчишки не показывались у нас всю неделю. Они играли у Винсента в компьютерные игры, когда дома не было его матери, а иногда приходили к Пете и резались в его комнате в настольный футбол. Мы даже удвивились, что они нам не мешают: ведь Петя наверняка заметил, что мы что-то задумали.

В пятницу дождь лил как из ведра, и мы уже испугались, что вся наша затея будет смыта водой. В дождливую погоду люди сидят дома и на велосипедах никуда не ездят. А если и едут, то пьют горячий чай. А его у нас не было.

– Нам остаётся только надеяться на лучшее, – сказала мама.

Мы так и сделали.

10
Мы продаём мороженое и чай

В субботу всё ещё моросил дождь, но когда я проснулась в воскресенье, солнце светило в моё окно как сумасшедшее.

Я тут же вскочила с постели, почистила зубы, оделась, и тут в нашу дверь позвонила Тинеке.

– Ты поможешь мне всё отнести? – спросила она.

У ворот мы встретились с Юл и Фритци. Они притащили две сумки-холодильника с их самодельным мороженым.

Мы поставили возле забора наш старый раскладной столик, а на него – пластиковые стаканчики. Сумки-холодильники мы по совету мамы спрятали под столом. Там они будут в тени и дольше сохранят холод.

Липкой лентой мы приклеили к забору нашу рекламу, а возле дороги выложили из камней указатели. Потом расстелили одеяло с медвежатами, уселись на нём и стали ждать.

Сначала никого не было, даже мальчишек.

– Да они ещё дрыхнут! – усмехнулась Юл. – Типичные лодыри!

– Если они и дальше будут так громко храпеть, они распугают всех наших покупателей, – сказала Тинеке и сделала вид, будто зажимает уши. – При таком шуме можно не удивляться, что никто не приходит.

На самом деле, конечно, мальчишек не было слышно. Три раза мимо нас проезжали люди, приветливо кивали нам, но ничего не покупали. «У нас всё с собой!» – крикнула нам одна женщина и показала на сумку, прикреплённую к багажнику.

И я ужасно испугалась, потому что внезапно подумала, что все люди, которые отправляются на велопрогулку, наверняка берут с собой какое-то питьё. Так что у нас вообще может не оказаться покупателей.

Но девочкам я ничего не сказала.

И когда Фритци предложила пойти и разбудить храпунов, чтобы стало поспокойнее и покупатели не боялись подходить к нашему столику, мы внезапно услышали хихиканье, а потом из-за садика Клеефельдов появились три странные фигуры.

– Да-да, холодное мороженое, – пробормотала первая фигура. На её лице были огромный пластиковый нос, под ним чёрная борода, а на носу очки. – А вы можете немного подогреть его для нас?

И они захохотали, но мы, конечно, сразу поняли, что это были Петя, Винсент и Лорин.

Петя привязал себе огромный нос и надел папины резиновые сапоги, Винсент напялил старую ковбойскую шляпу и нарисовал себе бородку (наверняка взял у своей матери карандаш для глаз). Лорин шёл в длинной ночной рубашке матери, всё время наступая на подол и спотыкаясь, потому что пытался двигаться элегантно.

– Пожалуйста, дайте что-нибудь даме, – сказал он писклявым голосом, но тут же шлёпнулся на песок и захохотал так, что не мог подняться.

А я подумала, что он своим писклявым голосом подражал Пете и что мама вряд ли разрешила бы ему брать её ночную рубашку. Теперь ему здорово влетит.

– Вы ведёте себя как дети! – упрекнула их Юл, но Винсент схватил парочку наших соломинок и воткнул их Пете в волосы.

– Вы прэлестно выглядите, дорогая, просто прэлестно! – воскликнул он. – Вы не отстаёте от современной моды!

– Немедленно отдайте соломинки! – крикнула Фритци.

Но для наших покупателей эти соломинки всё равно не годились, раз они уже торчали у кого-то в волосах.

Мальчишки ещё какое-то время болтались возле нашего забора, но как раз в это время не было никаких покупателей. Видно, они пугались и ехали дальше не останавливаясь.

Мы сказали мальчишкам, что они могут что-нибудь купить у нас, если заплатят. А так нет.

А они заявили, что лучше возьмут что-нибудь бесплатно у мамы, и скрылись в доме.

А мы всё ждали и ждали. Иногда мимо проезжали люди, но никто не останавливался.

– Может, у нас слишком мало рекламы? – предположила Тинеке.

– Что ты предлагаешь? Показать её по телику? – сердито поинтересовалась Юл. – Для таких мелочей не бывает рекламы!

Я не стала им говорить, что, по-моему, люди везут с собой на багажниках собственное питьё.

– Уже одиннадцать часов! – воскликнула Фритци – на Пасху ей подарили наручные часы.

Юл заявила, что лучше на часы не смотреть. Иначе мы просто сойдём с ума. И предложила сыграть в нашу любимую игру – «Отгадай известных людей».

Я люблю в неё играть. А вот Фритци играет не так хорошо. Кто-то из нас придумывает, какой знаменитостью он хочет быть, а потом его спрашивают: «Ты на самом деле существуешь?» и «Ты ещё живёшь?» Если он говорит «нет», тогда наступает черёд следующего игрока, а если «да» – его можно расспрашивать дальше, например: «Ты поп-звезда?» или «Ты из рок-группы?» Обычно все загадывают кого-нибудь из поп-звёзд или типа того, но Юл провела всех, потому что загадала господина Войзина, и мы так и не смогли отгадать.

Потом мы поспорили, годится господин Войзин или нет, ведь он не такой уж известный. Но Юл настояла, что годится. Ведь мы все его знаем.

Играть дальше нам расхотелось, и я подумала, что мы так ждали этого дня и так хорошо подготовились – и ничего не получилось. Нас злили мальчишки, мы и сами чуть не поссорились, а покупателей так и не было.

Тут возле нашего забора неожиданно появился дедушка Клеефельд.

– О, привет, как замечательно! – улыбнулся он. – Неужели на нашей улице появилось кафе?

– Нее, – уныло протянула Тинеке. – Мы уже уходим.

Хотя мы ещё и не говорили об этом.

– Жаль! – сказал дедушка Клеефельд. – Я бы охотно выпил сейчас чего-нибудь прохладного. Если там нет алкоголя.

Тут мы заявили, что дети не могут продавать алкоголь, и дедушка Клеефельд сказал, что и слава богу. Пить прохладное светлое пиво на голодный желудок точно нехорошо, если после этого надо полоть сорняки.

– А фруктовый чай хорошо! – воскликнула Фритци. Тинеке расстегнула сумку-холодильник, Юл налила чаю, а Фритци предложила дедушке Клеефельду соломинки на выбор. Он выбрал с голубыми полосками.

– Я же всё-таки мальчик, – засмеялся он. Старики до сих пор не знают, что мальчикам можно выбирать и жёлтые соломинки. И даже розовые. Но от розовых они чаще всего всё равно отказываются.

Дедушка Клеефельд залпом выпил стакан чая и сказал, что хочет узнать рецепт, потому что чай просто фантастически вкусный.

– Может быть, ещё стаканчик? – спросила Фритци, и дедушка Клеефельд кивнул, что да, непременно.

Он хотел заплатить за второй стакан, но Юл сказала, что об этом не может быть и речи.

– Мы ведь бесплатно ели у вас пироги, – напомнила она.

Дедушка Клеефельд поблагодарил нас и добавил, что дарёный чай всегда вдвое вкуснее, а ещё поинтересовался, сколько стоит наше мороженое.

– У меня ведь теперь остались деньги, – сказал он.

Мы показали ему ценник и перечислили сорта мороженого: ванильное, шоколадное и арахисовое. И дедушка Клеефельд сказал, что ещё никогда не ел арахисовое и ему интересно попробовать. И что, если можно, он купит у нас сразу несколько порций. Сегодня к ним после обеда приедут гости, и в такую жаркую погоду им будет приятно полакомиться на террасе арахисовым мороженым.

– Или вы не можете мне столько продать? – спросил он. – А то ничего не останется для других покупателей.

– Можем, можем, – торопливо сказала Юл. – Соседи у нас на первом месте. – Мы не стали говорить ему, что он наш первый покупатель.

Но получилось даже забавно, потому что дедушка Клеефельд принёс нам удачу. Сразу после него около нас остановились две пожилые женщины – они выпили чаю, а потом захотели ещё и мороженого. Когда они стояли возле нашего кафе и ели ложечками мороженое, подъехала целая семья, а после них появился мужчина и спросил, что тут дают бесплатно.

– Иначе почему тут столько народу? – удивился он.

– Не бесплатно, но совсем дёшево, – быстро ответила Юл, и мужчина тоже купил стакан чаю.

Возле нашего забора стояли семь человек, пили наш чай и лакомились нашим мороженым. И тогда я сказала, что когда-нибудь открою свой ресторан. Или кафе-мороженое. Вообще-то мне всегда хотелось стать ветеринаром, но ведь я ещё не знала, как классно продавать напитки и мороженое.

– А ты хочешь? – спросила я у Тинеке, и она ответила, что откроет вместе со мной кафе-мороженое, потому что зимой такие кафе закрываются и у неё будет много свободного времени.

Мы вежливо беседовали с нашими покупателями, рассказывая, как мы сделали мороженое, что оно получилось таким вкусным. Но тут у Войзинов открылась дверь террасы.

– Позвольте мне указать на то, – заявил господин Войзин и подошёл к забору, – что эта торговля незаконна. Или у вас есть лицензия?

Ясное дело, у нас её не было. Мы даже не знали, что такое вообще существует.

– Оставьте детей в покое! – сказала одна из пожилых женщин. – Ведь это же прекрасная идея! И дети никому не приносят вреда.

– Они приносят вред мне и моей жене, – заявил господин Войзин. – Потому что мы хотим спокойно посидеть на нашей террасе после рабочей недели!

Тут старушка погладила Фритци по голове.

– Большое спасибо, – поблагодарила она нас. – Нам с подругой было приятно освежиться чаем и мороженым. Как раз то, что надо. Правда, Хильда?

Хильда кивнула.

– Без вашего чая мы бы, пожалуй, и не дошли до дома, – сказала она. – Благодарю вас от всего сердца.

А мужчина, который сначала хотел получить всё бесплатно, дал Юл сверху ещё целых два евро.

– Что поделаешь, – сказал он, – ядовитые карлики водятся повсюду.

И он сел на свой велосипед и уехал.

Семья тоже вскоре удалилась.

Мы сложили чай и мороженое в сумки-холодильники и отнесли всё в дом. Мыть стаканы нам помогали даже мальчишки. Ещё они отнесли в подвал столик.

Мы пересчитали деньги – всего получилось двенадцать сорок – и поделили их между собой.

После обеда мы сидели на террасе и раздумывали, во что бы нам поиграть. Но в голову ничего не приходило, а на забор мне даже не хотелось смотреть. Ведь там до сих пор могло быть наше кафе.

Вдруг из соседней террасы выглянула голова.

– Ах вот вы где! – воскликнул дедушка Клеефельд. – Мои гости и я благодарим вас за замечательное арахисовое мороженое! Мы в жизни не ели такой вкуснятины!

И я заметила, что мне стало немного веселее. Но только немного. Тут выглянула и бабушка Клеефельд.

– Я видела, как хорошо вы обслуживали ваших покупателей, – сказала она. – Так вежливо и внимательно! Вы можете сделать то же самое на нашем Летнем празднике? Мы обязательно хотим устроить Летний праздник!

Мы переглянулись и торопливо закивали. Ведь нам было так интересно обслуживать покупателей. А уж на Летнем празднике наверняка будет ещё веселее.

– Можем, конечно, можем! – закричали мы. Даже мальчишки. Хотя вообще-то они даже не пробовали себя в роли продавцов.

– Ну, тогда у меня гора с плеч, – сказала бабушка Клеефельд. – Значит, мы, взрослые, сможем спокойно праздновать. Вы сделаете всю работу. Теперь это решённый вопрос.

А мы потом до самого вечера играли в прятки.

11
Мы едем в велопоход и кормим пони

Как быстро летит время в хорошую погоду! Можно играть и играть, а потом вдруг надо уже идти ужинать, хотя кажется, что мы совсем недавно вышли на улицу.

Мама говорит, что время вещь обманчивая. Когда тебе плохо, всегда кажется, будто часы тянутся вечно. А когда всё прекрасно – они так и пролетают.

У нас всё было прекрасно, поэтому и время пролетало стремительно. Мы не успели оглянуться, как начались летние каникулы.

В последний день учёбы нам раздали табели успеваемости. Это всегда вызывает волнение. Хотя обычно уже знаешь, что там. Но когда потом держишь его в руках, чувство немного другое.

Вообще-то мы все были довольны нашими табелями, даже Петя. Хотя у них уже ставят оценки, и они не все были такими уж хорошими.

Тинеке тоже не огорчилась. Она сказала, что ей всегда пишут, что у неё неразборчивый почерк, и родители об этом знают.

Единственным, кто шёл домой с несчастным видом, был Винсент. При этом у него был самый хороший табель из всех нас. Но поскольку мы по-прежнему ходили домой все вместе, он сразу посмотрел табель Лорина и сказал, что мама сойдёт с ума, когда его увидит. И что Лорин наверняка будет наказан домашним арестом.

Несмотря на это, мы все ужасно радовались каникулам. Конечно, никто из нас никуда не уезжал, ведь всем родителям приходилось платить за дом кучу денег и на поездку ничего не оставалось. Но Тинеке заявила, что это и хорошо. Зато мы можем каждый день вместе что-то делать. А мама пообещала, что в хорошую погоду поможет нам поставить в саду палатку. Если в ней спать, получится совсем как в поездке куда-нибудь к морю.

– Кроме того, вокруг такая чудесная местность! – добавил папа. – Её тоже надо исследовать.

Михаэль решил это не откладывать и сказал, что готов в первый же день каникул поехать со всеми детьми в велопоход на озеро.

Я уже говорила, какой Михаэль приятный человек? Если бы папа не был моим отцом, я бы хотела иметь такого отца, как Михаэль. Он водитель автобуса и самый весёлый из всех пап. Всегда такой добрый и жизнерадостный, всегда шутит, а иногда играет с нами в футбол. Мне кажется, что он никогда в жизни не ругал Фритци и Юл.

Мама сказала, что мы с Петей, конечно, можем поехать в поход, но Мышонок останется дома. На трёхколёсном велосипеде он далеко не уедет, его надо везти на детском сиденье, и она не хочет нагружать этим Михаэля. Ему и так придётся присматривать за семью детьми.

Правда, не за семью, а только за шестью, потому что Лорин с нами не поедет. Винсент был прав: Лорин посажен под домашний арест – и теперь должен во время каникул каждый день по два часа заполнять листки с заданиями, чтобы его следующий табель оказался лучше. Бедняга!

Но у остальных настроение было отличное. Мамы собрали нам коробки с едой. Только у Тинеке это сделал её отец, потому что мама всю неделю задерживалась на работе. Потом мы заметили, что у Тинеке получилась самая классная коробка – одни шоколадки, жвачка, мини-салями и сливочный сыр в маленьких упаковках. Наверное, её отец поленился и не стал делать для неё бутерброды. А вот наша мама, к сожалению, никогда не ленится это делать.

Вы ездили когда-нибудь на велосипеде летним утром через поля, когда воздух ещё прохладный, когда птицы щебечут свои утренние песни, а солнце на небе так и ждёт, чтобы всё хорошенько прогреть? Даже не знаю, много ли на свете найдётся вещей, которые показались бы мне прекраснее этого. Именно так я и сказала Тинеке.

– Я тоже чувствую себя просто чудесно, – согласилась со мной Тинеке.

Юл кивнула.

– Мир кажется здесь таким новым, – сказала она, и мне оставалось лишь надеяться, что нас не слышали мальчишки. Иначе бы они снова высмеяли нас.

Мы ехали через поля по узкой дороге, сквозь ветви деревьев солнце рисовало на земле светлые пятна. Я вспомнила, что скоро мы будем ещё и купаться в озере, и меня захлестнуло такое счастье, что я даже запела. Тинеке, Фритци и Юл тут же сказали, что им тоже хочется петь. Мы затянули «В горы по утренней росе», и это было прекрасно и очень похоже на то, что мы видели вокруг, потому что на полях ещё не высохла утренняя роса. Хотя, конечно, никаких гор в наших краях не было.

Юл всё время пела соло вторым голосом, примерно так: «Лалааа-ла, лааа-ла» – и отворачивалась от нас, чтобы мы её не сбили. Из-за этого она чуть не заехала в канаву, но вовремя заметила и вырулила на дорогу.

Мальчишки с нами, конечно, не пели; они ничего не понимают в таких вещах. Но когда начали петь мы, они неожиданно замедлили ход, чтобы мы смогли их догнать, а после этого всё-таки стали горланить во всю глотку. И жутко фальшивили.

– Едут оперные певицы! – закричал Петя и тонким голосом издал руладу. Наверное, думал, что оперные певицы поют именно так.

– Оставьте нас в покое! – воскликнула Юл, но наш восторг уже улетучился.

Михаэль предложил нам остановиться на отдых.

– Давайте перекусим, пока не слишком жарко, – сказал он.

А я подумала, что мне никогда не мешает жара и во время велосипедных прогулок у меня всегда хороший аппетит.

Возле крошечного пруда мы увидели старую замшелую скамью; на её сиденье не хватало одной доски. Все девочки тем не менее как-то уместились на ней, достали дорожные припасы. У меня был только хлеб с сыром и колбасой и яблоки, потому что мама не знала, что мы отправимся в велопоход и не купила ничего подходящего.

Но у Тинеке вообще не было никакого хлеба, поэтому мы поменялись: я дала ей бутерброд с сыром, а она мне – две мини-салями и одно суфле. Мне хотелось взять у неё ещё одну упаковку сыра, но она даже не выложила его из пакета.

Мальчишки не попытались потеснить нас на скамейке и не стали доставать свои припасы, потому что тыкали длинными палками в пруд, чтобы узнать, есть ли там лягушки.

– Мне срочно нужна лягушка, предсказывающая погоду, – сказал Петя. – Чтобы я всегда перед дождём брал с собой зонтик. – Хотя Петю ни за что не заставишь выйти на улицу с зонтиком!

Петя объяснил, что если ты хочешь иметь дома метеостанцию, надо посадить лягушку в банку с лестницей. Если лягуха будет сидеть наверху лестницы, погода ожидается хорошая, а если останется внизу, то плохая. А я просто не понимаю, откуда лягушка знает, какая будет погода, если этого не знают даже метеорологи с телевидения.

– Нет проблем, – сказал Винсент и обтыкал палкой весь прудик.

Но проблема всё же была – они не нашли ни одной лягушки. К счастью. Иначе я бы точно выпустила её на волю. Лягушка не должна сидеть всю жизнь в банке.

Через некоторое время Михаэль сказал, что нам пора ехать дальше, иначе на озере займут все удобные места. В хорошую погоду там всегда полно народу, а теперь ещё и каникулы начались.

И мы снова стали собираться в дорогу. Вдруг Михаэль приложил палец к губам.

– Вон, видите? – прошептал он.

Мы посмотрели туда, куда он показывал. И знаете, кто стоял в кустах у дороги? Настоящая, живая косуля!

Я раньше никогда не видела косуль в дикой природе и была в восторге. Она оказалась гораздо меньше, чем я думала, и у неё не было рогов, потому что это была самочка.

Михаэль шепнул нам, что сейчас благоприятный ветер и косуля нас не чует. Если мы не будем шуметь, может, она ещё постоит недалеко от нас.

Так и вышло, хотя она всё время задумчиво поглядывала на нас. Потом очень-очень медленно скрылась за кустами.

– Эй, приятель, ты почему её не пристрелил? – спросил Петя Винсента и ткнул его кулаком в бок. – Жарко́е из косули знаешь какое вкусное?

И это при том, что он ни разу в жизни не ел жарко́е из косули!

– Стрелял бы сам, – ответил Винсент.

Противные мальчишки! Как им не стыдно! Я просто не могу представить, как можно съесть такую милую косулю.

Потом мы проехали через настоящую деревню с настоящими крестьянскими домами. Во дворе одного из них стояли три козы с маленькими козлятками.

– Остановитесь! – крикнул Петя. – Мы захватим козу и сделаем жарко́е!

Тогда Михаэль сказал, что жареная козлятина мало кому нравится, поэтому лучше оставить коз в покое. Но мы уже и так это сделали: ведь у коз маленькие детки, и они так прелестно резвились на травке, что мы не могли оторвать от них глаз.

И всё же надо было ехать дальше.

Через некоторое время Тинеке вдруг спросила:

– Девочки, а где Фритци?

Мы ехали позади, а Михаэль с мальчишками впереди, и, наверное, он был уверен, что мы смотрим друг за другом, чтобы никто не отставал.

Короче, мы остановились и стали глядеть по сторонам.

– Когда вы видели её в последний раз? – спросила Юл, и мне показалось, что это было возле коз. Но Тинеке сказала, что она точно помнит, как Фритци поехала с нами дальше.

– Может, она упала? – предположила я. – И теперь лежит где-нибудь в канаве.

Юл постучала себя пальцем по лбу.

– Чепуха! – заявила она. – Она бы так заревела! – В её голосе звучало беспокойство.

Далеко впереди мальчишки уже скрылись за поворотом. А мы просто не знали, что нам делать.

– Наверное, её похитили, – сказала Тинеке. – Кто-нибудь выскочил из кустов и зажал ей рот. Поэтому она и не закричала.

– Чепуха! – снова заявила Юл, но вид у неё теперь был явно испуганный. Похоже, она поняла, что старшая сестра должна была лучше следить за младшей.

– В любом случае надо её найти, – решила я. Михаэль и мальчишки всё равно уже давно скрылись из виду, так что если мы отстанем ещё больше, ничего не изменится.

Мы повернули велосипеды и поехали назад – и представьте себе, мы снова вернулись к козам и там наконец нашли Фритци.

Она просто бросила велосипед на обочине и теперь стояла возле белого забора, просовывая между планками стебельки травы.

– Хорошая лошадка, – приговаривала она, но всякий раз, когда гнедой пони пытался схватить траву губами, отдёргивала руку.

– Какая прелесть! – воскликнула Тинеке. – Лошадки!

Юл отругала Фритци за то, что она ничего нам не сказала. Но не сильно, а потом и сама сорвала траву и львиный зев. Мы показали Фритци, что траву надо положить на ладонь, чтобы лошадь могла её взять своими большими мягкими губами. А это так приятно!

Тинеке сказала, что, когда она вырастет, у неё будет свой конный двор. А мы обещали ей помогать: ведь тогда мы сможем каждый день кормить пони травкой и даже кусочками сахара.

Мы уже придумали, как будут выглядеть наши пони, как мы их назовём – но тут у нас за спиной как сумасшедшие зазвенели велосипедные звонки.

– О боже! – воскликнула Юл. – Это папа!

И я узнала, что Михаэль тоже может ругаться. Но не сердито, не так, чтобы после этого хотелось плакать. Он только спросил, о чём думали наши глупые головы, если мы так отстали.

– Знаете, как я испугался? – сказал он. – Маленькие дурочки!

Юл обиженно посмотрела на отца. Видимо, она считала, что в десять лет она уже не маленькая.

Мы не смогли ехать дальше, потому что мальчишки тоже захотели покормить пони. Но они повели себя глупо, а Петя даже снял носок и сунул его пони под нос.

– Попробуй! – крикнул он. – Вкусно, пахнет как сыр!

Винсент чуть не свалился от смеха в канаву, а я решила, что так огорчать милого маленького пони подло. Он сразу ушёл и даже не взглянул на носок.

– Пора ехать дальше, иначе вы скормите пони всю одежду, – сказал Михаэль.

Я же говорила, что он всегда шутит! Жалко, что пони не сжевал всю одежду Пети. Поделом бы ему было!

12
Мы купаемся в озере и попадаем под ливень

Больше мы не отдыхали, потому что иначе приехали бы на озеро только к полуночи. И теперь держались все вместе, чтобы больше никто не терялся.

Каждый раз, когда нам навстречу ехали велосипедисты, Петя делал вид, будто снимает шляпу.

– Добрый день, добрый день! – кричал он. – Как дела?

Это было довольно глупо, но мы всё равно смеялись. И те люди иногда тоже. Только один раз какой-то человек соскочил с велосипеда и погрозил нам вслед кулаком.

Тогда Михаэль сказал, чтобы Петя так больше не делал.

– Но ведь все люди любят, когда с ними вежливо здороваются, – возразил Петя и вздохнул по-стариковски: – Не понимаю, что стало с нашим миром!

Впрочем, ему больше не пришлось здороваться, потому что мы уже приехали на озеро. Как же там было красиво! Озеро было не слишком большое, вокруг него простирались поля, кое-где виднелись рощицы и дома, а на берегу был оборудован пляж. К воде спускалась пологая лужайка и были сделаны мостки, на которых сидели двое спасателей в жёлтых футболках, а вдалеке на воде виднелся ряд красных и белых пластиковых шаров. Вот до них можно было плавать.

Но Михаэль всё равно разрешил нам плавать только возле мостков.

– Я выехал сюда с шестью ребятами и не хочу вернуться с пятью, – сказал он. – Так что купайтесь здесь.

Но мы и не собрались никуда отплывать, потому что здесь, на неглубоком месте, было удобнее играть. Мы стояли на руках, состязались, кто дольше пробудет под водой, подныривали друг у друга между ног.

Ворчали только Винсент и Петя. Винсент сказал, что у него серебряная медаль за плавание, поэтому ему нужно плавать полчаса, и смешно, если он будет плавать возле мостков.

Михаэль разрешил мальчикам заходить за мостки, но они ни в коем случае не должны были заплывать за белые и красные шары. Ребята обещали не заплывать.

Ну, а мы резвились около берега, брызгались, играли в мяч и пытались научить Фритци нырять за камнем. Она не решалась даже опустить лицо в воду и открыть глаза под водой тоже не хотела, поэтому, конечно, и не смогла бы отыскать на дне камень.

Внезапно Юл схватила меня за плечо.

– Слушай! – воскликнула она. – А где наши мальчишки?!

Мы обшарили взглядом всё озеро. Народу купалось много, но Винсента и Пети нигде не было – мы узнали бы их, даже если бы увидели только их затылки.

Мы немного подождали, потому что они просто могли состязаться, кто дальше нырнёт. Но через некоторое время нам стало ясно, что они не нырнули. Так долго пробыть под водой просто невозможно, не хватит воздуха.

Потом мы осмотрели всю лужайку, но их не оказалось и там.

– Они утонули! – Фритци заплакала, а Юл заявила, что это вряд ли. Но мы всё-таки выскочили из воды и позвали Михаэля.

– Мальчишки пропали! – сообщили мы. – Их нигде не видно!

Сначала я даже решила, что, может, он дал им денег и они уехали на велосипедах на ближайшую автозаправку за мороженым. Но судя по тому, как он быстро вскочил, он этого не делал.

– Где?! – воскликнул Михаэль. – Где они?!

И это был глупый вопрос, потому что мы только что сообщили ему, что не знаем, где ребята.

Потом под пронзительные завывания Фритци мы снова бросились к воде.

– Они утонули! – кричала она. – Они утонули!

Я не плакала, хотя пропал мой брат.

Спасатели ничего не замечали. Они сидели на мостках лицом к озеру, а один даже курил.

– Но они же не могли утонуть оба сразу, – сказал Михаэль. Однако на его лице читалось беспокойство, как недавно у Юл, когда пропала Фритци. – Один ещё мог, но не оба же!

Тогда Тинеке предположила, что, может, Петя стал тонуть, а Винсент хотел его спасти, и Петя утащил Винсента под воду.

– Я видела это в кино! – пояснила она.

– Что за ерунду ты плетёшь?! – воскликнул вдруг кто-то и обрызгал нас с головы до ног. Конечно, это был Петя.

– Да, что за ерунду вы плетёте?! – закричал Винсент, и они оба выскочили из-под мостков.

Оказывается, всё это время они там прятались, и Петя сказал, что у них из ног уже начали расти корни, а рыбы объели им все пальцы – столько времени прошло, прежде чем мы заметили, что их нет.

– Если бы мы утонули, то мы бы уж давно утонули, а вы только сейчас заметили, – сказал Петя.

Юл сказала, что они настоящие идиоты, а Тинеке добавила, что мы приехали сюда не для того, чтобы следить за мальчишками, что для этого есть спасатели.

– Но следить за ними всё-таки надо, – добавила я. – Мы опять убедились в этом. А то они как маленькие дети – всё время делают глупости…

Петя чуть не бросился на меня с кулаками.

А Михаэль сказал, что не будет их ругать: он понимает, что ребята просто немного пошутили, но если они приедут на озеро с дедушкой и бабушкой, лучше им так не поступать, иначе у тех от страха может случиться инфаркт.

Потом мальчишки показали нам свою пещеру под мостками. Когда там сидишь, вокруг тебя всё темно и жутковато, а если кто-нибудь идёт по доскам, начинается такой грохот, словно ты внутри барабана. Хотя я, конечно, никогда не была внутри барабана.

Мы играли, как будто мальчишки пираты, а мы полицейские и должны их арестовать. И тогда мы сажали их в тюрьму под мостками.

Тинеке принесла с лужайки свои припасы, и мы кормили пленников шоколадками, плитками мюсли и фруктовыми леденцами. Петя заявил, что теперь будет есть только в воде – так гораздо вкуснее и можно сразу запить, потому что вокруг много воды. Потом мальчишки заперли нас и кормили только яблоками и бутербродами с колбасой. Все остальное было уже съедено. Но нам всё равно нравилось.

Так мы играли целый день, и Петя нас почти не сердил. Иногда к нам в воду приходил Михаэль, но в основном он лежал на одеяле и читал в газете спортивные новости. Но потом он неожиданно пришёл на берег и велел нам быстро одеваться.

– Посмотрите на небо! – сказал он, и действительно: на небе вдруг появились огромные серые тучи, очень грозные на вид. – Если начнётся гроза, я не хочу ехать по дороге с шестью детьми, – сказал он.

Однако грозы не было, только дождь. Мы не успели далеко отъехать, как вдруг хлынул ливень. Мне показалось, будто туча лопнула по шву и вылила на нас всю воду.

– Клёво! – воскликнул Петя. – Теперь мне не надо мыть мой велик!

После такого дождя можно уже не мыться под душем и не мыть голову.

– Сегодня нас Боженька помыл! – пошутила Фритци.

– Но он забыл про шампунь! – прокричала Юл.

Приходилось орать, потому что из-за шума дождя мы ничего не слышали. По-моему, это был самый сильный дождь, какой я видела в своей жизни, и ехать под ним было так же классно, как и купаться в озере. Вода текла с волос мне на лицо, а когда я слегка отклячивала нижнюю губу, дождик лился мне в рот и я могла его пить. Так что от жажды мы не страдали.

– Не боитесь ехать под дождём? – проорал Михаэль. – Если хотите, можем встать где-нибудь в укрытии и переждать непогоду.

Но ехать на велосипеде под дождём было ещё веселее, чем под солнцем – если, конечно, ты не мёрзнешь. Мы рассекали по лужам так, что брызги летели, а поскольку все уже промокли до нитки, нас потом никто не мог отругать.

Когда мы вернулись домой, мама широко распахнула дверь.

– Бедные мои! – воскликнула она. – Я так и думала, что вы насквозь промокнете! Теперь вам нужно выпить горячего пунша и подержать ноги в горячей воде.

Мы с Петей сидели на кухне, обернув голову полотенцем, и пили горячий пунш, сваренный из яблочного сока. Петя держал ноги в тёплой воде в красном ведре, в котором мама обычно моет полы, а я в белом.

За окнами всё ещё лил дождь; пришлось даже зажечь среди дня свет, потому что стало слишком темно.

– Бедные дети! – сказала мама. – Как вам не повезло в первый день каникул!

А я заметила, что чувствую себя в каникулы намного счастливее, чем в обычной жизни. И если всё будет нормально, то и остальные четыре недели и шесть дней будут такими же чудесными.

13
Мы собираем клубнику и получаем холодный душ

На следующее утро в нашу дверь позвонил дедушка Клеефельд и спросил, найдётся ли у детей немного свободного времени.

– Урсула хочет, чтобы я набрал для неё клубники на клубничной ферме, – сказал он. – Я могу взять с собой ребятишек.

Я молниеносно соскочила с постели и оделась. После вчерашнего дождя и купания можно было не мыться.

Дедушка Клеефельд велел взять с собой что-нибудь, куда можно собирать клубнику, например, ведро с крышкой.

На улице уже стояли с велосипедами Фритци, Юл и Тинеке. К багажникам были привязаны корзинки.

Потом мы все вместе побежали к Винсенту и Лорину, чтобы позвать их тоже. Возле их двери стоял незнакомый мужчина, очень солидный и элегантный, а на дороге мы увидели белый кабриолет с опущенным верхом, совершенно не соответствующий нашей улице. Хорошо, что вчерашняя грязь слегка подсохла, а то было бы жалко такую красивую машину.

– Эй, берите вёдра, мы едем за клубникой! – крикнул Петя.

Винсент и Лорин стояли в дверях дома в праздничной одежде.

Винсент лишь покачал головой.

– К нам приехал папа, – сообщил он. – Мы едем в зоопарк.

И я поняла, что элегантный мужчина – это отец Винсента и Лорина и что кабриолет принадлежал ему. Я и не подозревала, что знакома с такими богачами.

Однако Лорину было наплевать на кабриолет. Наверное, он катался на нём и раньше.

– Я не хочу в этот противный зоопарк! – заорал он. – Я хочу поехать с ребятами!

Тут подошёл дедушка Клеефельд, вежливо поздоровался с мужчиной и сказал Лорину, что он говорит глупости. Ведь в зоопарке в тысячу раз интереснее, чем на каком-то там клубничном поле.

Лорин с ним не согласился.

– Мне никогда ничего не разрешают! – закричал он. – Пироги нельзя, велопоход нельзя, клубнику нельзя! Я никогда не могу делать что мне хочется!

Винсент стоял рядом с ним с несчастным видом, словно ему было неловко перед отцом. А их мать не показывалась из дома.

Солидный мужчина выглядел слегка озадаченным.

– А ты, Винсент? – спросил он. – Ты тоже хочешь собирать с ребятами клубнику?

Винсент опустил глаза, помолчал, а потом сказал, что в зоопарке он бывает часто, а вот клубнику ещё никогда не собирал. И все ребята сейчас едут на клубнику.

– Но раз ты приехал, то… – промямлил он с несчастным видом.

Ну конечно: ведь отец Винсента и Лорина жил в трёхстах километрах от нас, так что ехать было далеко, даже если у тебя кабриолет. Поэтому он не мог часто навещать своих сыновей, и они его тоже. И было бы действительно неловко, если бы он приехал напрасно.

Тут неожиданно заговорил дедушка Клеефельд.

– Конечно, я не хочу вмешиваться в семейные дела, – сказал он. – Но почему бы вам просто не поехать вместе с нами? Тогда вы заодно познакомитесь с маленькими друзьями ваших сыновей.

Мне не понравилось, что он назвал нас «маленькими друзьями», но отец мальчишек согласился, что да, пожалуй, так будет лучше. Ведь он не хочет, чтобы его сыновья поехали с ним в зоопарк с несчастным видом.

Винсент с Лорином тут же притащили свои велосипеды, но отец не захотел брать велик у их матери. Он сказал, что поедет на клубничную ферму на машине.

И это в самом деле не было проблемой. Петя попросился к нему в кабриолет, и отец мальчишек ответил, что, конечно, можно, но только на обратном пути ему не хочется везти в машине сорванные ягоды. Из-за возможных пятен.

Хотя никто и не думал, что Петя соберёт много клубники. Он всегда всё сразу отправляет в свой живот.

Дедушка Клеефельд отправился с нами на велосипеде. Представьте себе! Такой старик, а ещё может ездить на велике! Сначала я держалась подальше от него – а то вдруг он упадёт, и я не хотела на него наехать. Но он ехал хорошо.

На парковке возле клубничной фермы было полно машин, потому что погода опять исправилась. Люди хотели набрать себе дешёвой клубники.

Сначала нам пришлось постоять в очереди, чтобы тётенька взвесила наши вёдра и корзинки, потом можно было приступать к работе.

Что мы и сделали. Хорошо, что мама посоветовала мне надеть купальник, потому что от клубники остаются пятна, которые трудно отстирать. Поэтому мне не надо было осторожничать.

А Винсент с Лорином были в хорошей одежде, очень непрактично. Хотя их мать всё равно злилась из-за чего угодно.

Их отец рвал клубнику осторожно, потому что был в светлых брюках и светлой обуви. Но всё равно он казался весёлым и довольным.

Всё клубничное поле было выстлано соломой – это чтобы клубничины не мёрзли в холодную погоду. Нам было очень удобно и мягко стоять на коленях, и мы ползали по рядам и собирали ягоды.

– Лопайте досыта, – посоветовал нам дедушка Клеефельд. – Иначе не стоило сюда и приезжать.

Мы лопали, лопали и лопали. Мне пришло в голову, что у нас дома мама всегда даёт нам клубнику точно по счёту, потому что она такая дорогая и мы никогда не покупаем много. И по справедливости каждый ребёнок должен получить одинаковое количество.

Но тут можно было не считать. Мы слопали столько ягод, что о-го-го! Я даже думала, что теперь уже никогда не смогу больше смотреть на клубнику.

Но мне пришлось на неё смотреть. Ведь я должна была набрать полное ведёрко.

Юл ворчала на Фритци, потому что та измазала себе всё лицо.

– Нельзя быть такой жадной, – ругалась она. – Господи, ты вся грязная!

А Фритци не поняла, что Юл имела в виду её лицо, и заявила:

– Ну и что? У мамы есть стиральная машина!

Мы с Тинеке так и покатились со смеху. Даже рвать клубнику не могли. Тинеке сказала, что Фритци ленивая и даже лицо ленится мыть рукой и хочет постирать в машине.

Когда мы уже заканчивали собирать клубнику, примчался Петя и заорал:

– Спорим, что я нашёл самую большую ягоду?! Спорим, что ни у кого такой нет?!

И правда – его клубничина была крупнее всех, какие я видела в жизни.

Но Винсент заявил, что если он хорошенько поищет, то найдёт ещё крупнее, и нечего Пете хвастаться.

Тут его отец объявил, что назначает приз. Тот, кто найдёт самую крупную клубничину, получит от него стаканчик мороженого.

Это было очень любезно с его стороны, ведь он нас совсем не знал и было неизвестно, кто найдёт самую крупную ягоду – Винсент, Лорин или чужой ребёнок.

И мы все бросились на поиски. Юл вдруг закричала, что она точно нашла самую крупную в мире клубничину. Правда, она была слегка обгрызена с одного бока, вероятно, гусеницей, и Петя заявил, что такая ягода не в счёт, если даже на чуть-чуть крупнее, чем его.

А Юл закричала, что всё равно считается. Тогда Петя покрутил пальцем у виска и назвал её дурой. Подошёл дедушка Клеефельд и спросил, в чём дело.

– Вы похожи на двух задиристых петухов, – сказал он. – А я всегда считал вас воспитанными детьми.

Петя и Юл обиделись, а я подумала, что дедушка Клеефельд, видимо, слишком старый и просто не понимает некоторых вещей. Можно быть воспитанным ребёнком и всё-таки иногда спорить.

Но тут пришёл отец Винсента и Лорина, посмотрел на клубничины и сказал, что у Юл в самом деле крупнее, зато у Пети целая. Поэтому трудно решить, кто победил.

– Проще всего, пожалуй, купить мороженое вам обоим, – решил он. – Согласны?

Петя и Юл кивнули, но я-то видела, что они всё ещё злились. Потому что оба хотели выиграть по-настоящему.

Мне это показалось глупым. Хватит уже всё время быть маленькими детьми.

Потом мы все подошли к женщине с весами, и дедушка Клеефельд заплатил за клубнику. Для дома мы набрали не слишком много, потому что сначала клали ягоды себе в рот. Но дедушка Клеефельд сказал, что в этом-то и главное удовольствие.

– А вот я должен привезти домой побольше клубники, – сказал он. – Иначе мой шеф меня отругает. Урсель хочет заморозить её на зиму.

Но я не поверила, что бабушка Клеефельд будет ругаться. Она всегда такая милая.

Мы уже садились на наши велосипеды, но тут отец Винсента и Лорина спросил, где тут ближайшее кафе-мороженое.

– Я ведь должен вручить приз! – пояснил он.

Мы ему объяснили и поехали за ним. Дедушка Клеефельд сказал, что для клубники будет лучше, если мы её поскорее привезём домой и положим в холодильник.

Да, для клубники – но не для нас. Мы хотели мороженого.

Ведь мы сразу поняли, что отец Винсента и Лорина купит нам всем по мороженому, хотя приз полагался только Пете и Юл. Но взрослые всегда так поступают. В кафе мы сдвинули два столика и поставили девять стульев. Мы все могли выбрать что хотим, и я мигала Пете, чтобы он взял себе что-нибудь не слишком дорогое. Бесполезно – он захотел банановый сплит.

Я выбрала два шарика без сливок, но с пёстрой посыпкой, и Тинеке тоже. Но после этого она сказала, не взять ли нам ещё стаканчик «Покахонтас». Ведь отец Винсента и Лорина точно богатый.

Я тоже так считала. Но это было бы невежливо.

Дома мама очень обрадовалась клубнике и сказала, что сразу сделает клубничный торт. Вот так просто, в обычный день, хоть сегодня даже не воскресенье и не чей-то день рождения.

– Для замораживания ягод всё равно мало, – сказала она. – Так что мы можем себя побаловать.

И представьте себе: ведь только что я думала, что уже не смогу съесть ни одной клубничины до конца жизни – а тут у меня снова появился аппетит. Впрочем, к сладкому он у меня всегда есть.

Мама ушла в дом, чтобы сделать торт, а я улеглась в саду на травке. Мне хотелось загореть.

Вдруг из двери своей террасы выглянул дедушка Клеефельд.

– Эй! – окликнул он меня. – Тебе не жарко?

Только тут я заметила, что у нас в саду стоит прямо-таки африканская жара.

– Если хотите, можете прийти к нам, – сказал дедушка Клеефельд с загадочной улыбкой. – Можете у нас освежиться.

Я подумала, что больше не хочу мороженого, но все же сбегала за Тинеке, Фритци и Юл, и мы вчетвером пришли к дедушке Клеефельду. С улицы. Ведь нам нельзя проходить через сад Войзинов.

Оказалось, что освежиться нам предложили не мороженым или холодной колой, а газонной поливалкой! Дедушка Клеефельд установил её за домом на газоне и когда насадил на неё кран, поливалка начала крутиться. Водяная струя вращалась по кругу и поливала весь сад.

Доставалось и нам. Мы бегали под струёй, а вода была удивительно холодной, мне просто не верилось. Ведь дома из крана она текла нормальная! А тут, на улице, была гораздо холоднее.

Поскольку на мне всё ещё был купальник, в котором я собирала клубнику, я могла мокнуть сколько хотела. Но остальным девочкам приходилось быть осторожными. Они были в джинсах и футболках.

Фритци сразу разделась и в одних трусиках бегала вместе со мной, и Тинеке последовала её примеру. Только Юл сказала, что они сошли с ума и ей стыдно за них. Хотя ведь трусики закрывают тело больше, чем бикини, и в них вообще ничего не видно. Но Юл всё равно быстро сбегала домой (по улице) и надела купальник.

Бабушка и дедушка Клеефельд стояли на террасе, глядели на нас и смеялись.

– Ну что, Урсула, не хочешь тоже побегать? – спросил дедушка Клеефельд.

Я надеялась, что бабушка Клеефельд скажет «нет» и не захочет раздеваться и бегать вместе с нами под холодной струёй. Мне всегда бывает ужасно неловко, когда взрослые люди ведут себя как дети.

Но бабушка Клеефельд только шлёпнула дедушку Клеефельда по спине и покачала головой.

– Лучше отвези меня в бассейн, – сказала она. И слава богу. А потом они ушли в дом.

По-моему, летом такая поливалка газонов лучше, чем бассейн. Потому что она на улице. Хотя на озере ещё лучше.

А мы больше не смогли бегать под поливалкой, потому что мальчишки увидели, как Юл бежала в купальнике к Клеефельдам. Разумеется, им тут же захотелось узнать, в чём дело.

– Эй, вы чего разделись? – закричал Петя. – Я сейчас ослепну!

– Ариэльки, морские русалки! – заорал Винсент. – У них скоро вырастут плавники!

– Где? Винсент, где они их возьмут? – спросил Мышонок, прыгая на одной ножке вокруг Винсента.

Я уже много лет живу рядом с братом, поэтому знала, что сейчас будет.

И конечно, мальчишки тут же бросились к поливалке, выдернули её из земли и стали носиться за нами, стараясь нас облить. Вот глупые! Мы и так были все мокрые.

Но когда мальчишки с диким рёвом носились за нами, это всё равно было жутковато. Разумеется, мы знали, что это всего лишь наши ребята и что в руках у них всего лишь водяная брызгалка, но всё-таки убегали от них, носились по саду, перепрыгивали через крошечные кусты в наш сад и снова возвращались. И мальчишки всё время кричали:

– Ну, погодите, сейчас мы до вас доберёмся!

– Хватай их, Винсент, хватай! – и направляли на нас струю воды.

У них это уже не получалось, потому что струя делалась всё слабее. Но стены дома и маркизы были мокрыми, а вечером мама сказала, что ей пришлось выжимать и подушки на садовых креслах. Впрочем, при таком жарком солнце она не видела в этом ничего плохого.

А мы и впрямь классно повеселились, хоть и орали во всю глотку. Но это была у нас весёлая паника.

Внезапно вода перестала литься.

– Что здесь творится?! – воскликнул дедушка Клеефельд. – Вы полили всю улицу. Теперь этой поливки хватит на несколько дней.

Насчёт всей улицы он преувеличил, но я увидела, что фрау Войзин у себя в саду вытирала оконные стёкла и сердито поглядывала в нашу сторону. Хотя жаловаться не пришла. Я крикнула «извините!», но она, видимо, не слышала.

Потом мы сидели на террасе и ели торт. Тут пришёл Михаэль и спросил, что мы думаем о Летнем празднике в саду, о котором говорили весной.

– Как насчёт следующей субботы? – спросил он. – Над Шотландией в это время предполагается область высокого давления, и погода будет солнечная.

Бывает ли у кого-нибудь ещё столько праздников, как у нас? Мама говорит, что вряд ли. Праздник постройки забора, праздник посева газона – и вот теперь Летний праздник в саду.

По-моему, это классно. Когда я вырасту, тоже буду устраивать много праздников. Тинеке говорит, что и она тоже.

14
Мы устраиваем Летний праздник

На следующей неделе антициклон над Шотландией куда-то сместился, и нам пришлось играть дома.

Но это было неплохо, потому что у Фритци и Юл есть старинный кукольный домик, доставшийся им от бабушки, такой ценный, что играть в него можно было только очень аккуратно и бережно. И только в гостиной.

Поэтому нам разрешили играть в гостиной. Мы соорудили из обувных коробок ещё несколько комнат, которые не требовали такой осторожности, и покрасили их пальчиковыми красками. Мы давно уже ими не пользовались, потому что считали, что такими красками рисуют только малыши, и они хранились у мамы Тинеке в подвале. А сейчас они нам пригодились.

Потом мы собрали все игрушки, из которых девочки тоже выросли, потому что скоро должен был открыться блошиный рынок и мама сказала, что надо освободить место для новых вещей, а ещё немножко заработать.

Все эти дни мы надеялись, что погода снова наладится. Не праздновать же Летний праздник в саду под зонтиком, сказал папа.

В четверг внезапно выглянуло солнце – на этот раз антициклон был над Южной Швецией.

Взрослые сразу оживились и стали обсуждать, кто что купит и кто что приготовит. Мама обещала испечь булочки и приготовить фрикадельки, а папа решил сделать свой фирменный салат из шампиньонов. Бабушка Клеефельд хотела снова принести лучший в стране картофельный салат, а мама Винсента и Лорина сказала, что за ней антипасти. Название показалось мне смешным, я не знала, что это такое, и хотела посмотреть.

Короче, у всех было полно дел. Только Войзины не захотели участвовать в празднике. Михаэль отважно заглянул к ним и предложил, но они сразу захлопнули дверь, сказав «нет, большое спасибо».

Но никто и не расстроился, что их не будет, ведь они со своими угрюмыми физиономиями наверняка испортили бы всем настроение. Правда, из-за этого мы не могли устроить праздник в саду за нашими домами. Ведь получилось бы нелепо: если бы я пила колу на террасе у Тинеке, мне пришлось бы далеко бежать, чтобы взять мамины фрикадельки и папин шампиньонный салат.

Мы думали, как нам поступить, и тогда Михаэль сказал, что никто нам не запретит устроиться на площадке возле гаражей. В субботу утром мы притащили туда столы и стулья, а мама отыскала в подвале бумажные гирлянды, которые мы натягиваем в коридоре в чей-нибудь день рождения. И никто не возражал, что на одной осталось написано «С днём рождения». Вторая гирлянда состояла из маленьких голубых птичек, соединённых кончиками крыльев, а третья – из склеенных между собой очень нежных пальм. Она немного порвалась в одном месте, но мама её заклеила, и теперь ничего не было видно.

Гаражная площадка стала вдруг очень праздничной, и отец Тинеке сказал, что нужны ещё разноцветные электрические гирлянды, которые будут светить в темноте.

Но разноцветной гирлянды ни у кого не нашлось, ведь это был наш первый Летний праздник. Поэтому Михаэль предложил, чтобы все принесли свои ёлочные гирлянды, они тоже хорошо смотрятся в темноте.

Хлопот было много, и взрослые часто посылали нас домой то за шнуром, но за широким скотчем, то за кухонным полотенцем. Из скучной площадки перед гаражами получилось настоящее красивое кафе, и это было классно! Я даже не знаю, что лучше – праздник, который пройдёт вечером, или этот волнующий день. Ещё я подумала, что ничего страшного, если праздник проходит не в саду. Летний-праздник-на-гаражной-площадке – тоже звучит круто, сейчас я это поняла.

Дома я помогла папе нарезать шампиньоны.

И вот наконец наступило семь часов вечера. Теперь можно было надеть праздничную одежду, взять наши угощения и идти к гаражам. Я хотела нарядиться в красивый жёлтый сарафан, а мама была против. Но я всё равно его надела. Я считаю, что в праздник надо надевать то, что тебе нравится.

Тинеке тоже так считала, поэтому она тоже надела свой красивый сарафан, точно такой же. Потому что мы купили их вместе.

На всякий случай я не стала спрашивать у родителей, до скольких я могу не спать, и все остальные тоже промолчали. А то ещё отправят нас спать в десять часов. А сегодня всё-таки Летний праздник.

Потом взрослые сели за столы, а мы, дети, их обслуживали – бегали с мисками и бутылками и спрашивали «Что ещё желаете?».

Мама сказала, что я спокойно могу обращаться к ней на «ты». Но настоящие официантки никогда так не делают, а мы ведь играли в настоящих официанток.

Конечно, мальчишки долго не выдержали.

– Эй, вон там целый ящик пива! – закричал Петя, а папа сказал, что оно не для мальчиков. Да на самом деле они его и не хотели, им больше по вкусу кола. Просто Петя всё время строит из себя крутого парня.

Ну вот, сначала мальчишки тоже нам помогали – приносили миски, утаскивали грязные тарелки, – а потом вдруг исчезли. И, разумеется, опять натворили дел.

Мама Тинеке сварила огромную миску шоколадного мусса и ещё миску лимонного крема. (Её папа не приготовил ничего. Тинеке говорит, что он ничего не умеет. Счастливая! Значит, ей не надо нарезать шампиньоны.) И вот мальчишки столпились у хозяйственного столика и слопали весь мусс. Другим ничего не досталось!

Я пришла в такую ярость, что сразу наябедничала маме. Ведь мы, девочки, тоже могли бы попробовать шоколадный мусс, но мы обслуживали гостей праздника. К тому же нельзя начинать ужин с десерта. Это плохая привычка.

Мама испуганно посмотрела на соседей и позвала Петю и Мышонка. Винсент с Лорином пришли тоже, и у всех были губы в шоколаде. Мама уже собралась их отругать, но остальные взрослые засмеялись и сказали, что это же дети.

Поэтому мама только вздохнула и сказала, что ей стыдно за своих сыновей, и запретила им прикасаться к лимонному крему, чтобы хоть он достался всем остальным.

Но кто теперь захочет есть лимонный крем, если ещё недавно можно было полакомиться шоколадным муссом? Я, во всяком случае, не захочу. По-моему, мальчишек надо было наказать по-настоящему.

Но потом мы быстро забыли об этом, потому что надо было подливать всем напитки. Отец Тинеке дал всем нам, девочкам, по два евро и сказал, что каждой официантке полагается давать чаевые. Хотя мы обслуживали гостей праздника не ради денег. Просто нам это нравилось.

Во время маленькой паузы, когда никто не хотел ничего пить, я быстро посмотрела, что за антипасти принесла мама Винсента. Но это оказалось жутко скучным – только томаты и бурые листья, политые маслом. Их и есть-то не хочется. Разве что взрослым.

За столом становилось всё веселее. Дедушка Клеефельд неожиданно сбегал домой и вернулся с двумя бутылками шампанского. Дело в том, что все решили говорить друг другу «ты», и это называется «выпить на брудершафт».

Вообще-то они могли бы сделать это гораздо раньше, заметила Тинеке. Ведь мы живём тут уже довольно давно.

Все стали называть свои имена, но я уже почти всех знала. Мать Винсента и Лорина сказала, что её зовут Зита-Сибил. Какое изысканное имя! Пожалуй, когда-нибудь я так назову свою дочку.

Постепенно стемнело, и Михаэль зажёг новогодние гирлянды. Гаражная площадка сделалась такой красивой, загадочной и праздничной, что я чуть не прослезилась. Но тут же решила поиграть с другими ребятами в прятки.

Вы когда-нибудь играли в ночные прятки? И не пытайтесь, если только родители не сидят за праздничным столом на гаражной площадке, иначе слишком страшно. Надо слышать их голоса и смех, видеть огоньки ёлочных гирлянд – и тогда знаешь, что на самом деле тут нет никакой опасности.

И всё-таки я немного побаивалась, поэтому мы всегда прятались вдвоём с Тинеке. Фритци тоже хотела быть вместе с Юл, но та заявила, что она уже не маленькая и будет прятаться одна. Поэтому Фритци тоже прибежала к нам.

Не так-то просто нам было найти место, чтобы там уместились три девочки, но в темноте это было проще. Мы прятались за мусорным контейнером и за машиной дедушки Клеефельда. Немного дальше стояла строительная техника, там мальчишки никогда бы нас не нашли. Но это было всё-таки далеко. Тинеке сказала, что дело не в страхе. Просто она не может уходить в темноте так же далеко, как при свете дня.

Я с ней согласились. И только Фритци призналась, что она просто боится.

И нам было действительно страшно. Мальчишки всегда так тихо подкрадывались, совсем по-другому, чем днём, а потом внезапно прыгали на нас, орали «Буааа!» и хватали нас за плечи. Это был такой ужас, что я даже поняла, почему взрослые больше не играют в прятки. У стариков от испуга наверняка может случиться инфаркт.

При этом мы всё время помнили, что нас искали не угрюмые бандиты, а всего лишь наши мальчишки. Но в темноте в это как-то не верится.

Один раз я сбегала на гаражную площадку, чтобы выпить стакан яблочного сока. Мышонок спал на коленях у мамы.

– Тсс! – тихонько прошептала мама. – Сейчас я отнесу его в постель.

И я поскорее вернулась к ребятам, а то вдруг мама решит, что нам тоже пора спать. А мы ещё не искали мальчишек, те тоже хотели прятаться, и я подумала, что теперь мы их тоже напугаем. Но, конечно, у нас ничего не вышло.

Каждый раз, когда мы их обнаруживали и хотели подкрасться и заорать «Буааа!», мальчишки выскакивали и пугали нас. Поэтому у нас пропало всякое желание их искать.

Иногда я зевала, а следом за мной зевала и Тинеке. Но она заявила, что вообще не устала. И я тоже.

Всё же потом мы пошли спать. У Фритци и Юл была большая палатка, они уже три раза ездили с ней в Данию. И утром Михаэль поставил её в саду и сказал, что ночь в палатке станет правильным финалом Летнего праздника. И в ней как раз поместятся все дети. Девочки будут спать внутри, а мальчики под тентом. Только Мышонок был слишком маленький для такой ночёвки. Мы весь вечер, когда у нас бывала передышка, таскали в палатку фрикадельки, колу и булочки. Потому что мы собирались устроить полуночный праздник.

И вот в половине первого мы забрались в палатку.

Фритци сказала, что она не очень голодная. Сначала она немного отдохнёт, а потом что-нибудь поест. После этого она легла на туристический коврик и сразу же заснула. Даже забыла залезть в спальник! И мы просто накрыли её спальником и заправили под неё его края.

Мы с Тинеке и Юл не могли сразу лечь спать, потому что было ясно, что на нас нападут мальчишки. Я подслушала, как Петя прошептал Винсенту, что они хотят стащить у нас еду, и мы, конечно, этого ждали. Но под тентом было тихо, и мы решили, что мальчишки ждут, когда мы заснём, чтобы напасть на нас.

Поэтому мы тихонько сидели, борясь со сном. Вдруг послышался громкий храп! Мы переглянулись и покачали головой. Ясно было, что мальчишки просто хотят, чтобы мы поверили, что они спят: так им потом будет легче на нас напасть. Но нас не проведёшь.

Мы просто слушали, как храп делался всё громче – «хаа-пух, хаа-пух». Потом к нему добавился второй, но это было скорее сопение. Я решила, что они держат нас за дурочек, ведь на самом деле мальчишки не храпят. Храпят только старые дядьки.

Но через некоторое время нам стало скучно, а Тинеке уже несколько раз клевала носом. И тогда по команде Юл мы рывком расстегнули молнию палатки.

– Вы нас не обманете! – крикнула Юл.

Но мальчишки действительно спали! Их не разбудил даже её крик. Ничего себе разбойники! Теперь мы могли одни съесть фрикадельки.

Между прочим, громче всех храпел Петя, и завтра я ему об этом скажу. Хотя он наверняка заявит, что делал это нарочно.

Мы снова закрыли молнию, и Юл спросила, хочет ли кто-нибудь из нас есть. Забавно, но мы не проголодались. Мне хотелось только лежать и думать о том, что я лежу в палатке и что сейчас тёплое лето.

На гаражной площадке смеялась мама, и я подумала, что Войзины сейчас тоже это слышат. Мне даже стало их жалко. Ведь они могли бы получить такое удовольствие.

Ну, а мы его получили, и это было чудесно. Я хочу и в будущем устраивать праздники на гаражной площадке, а своим детям разрешу не ложиться спать сколько они захотят. И чтобы потом они спали в палатке.

Я хотела спросить у Тинеке, позволит ли она это и своим детям, но она уже закрыла глаза.

– В понедельник мне подарят кролика, – пробормотала она. – Тари.

Тут и я закрыла глаза.

На площадке кто-то крикнул «За лето!», а под тентом Петя очень громко всхрапнул и вдруг затих.

Тут, кажется, заснула и я.

Об авторах

Кирстен Бойе родилась в 1950 г. в Гамбурге. После окончания университета она несколько лет преподавала в школе литературу. Её первая детская книга «Пауль-счастливчик» (1985) имела грандиозный успех. Сегодня Кирстен Бойе принадлежит к числу самых популярных и многосторонних немецких авторов, пишущих для детей и юношества. Она лауреат множества национальных и международных литературных премий, неоднократно номинировалась на премию имени Ханса Кристиана Андерсена. В 2007 г. Кирстен Бойе была удостоена специальной государственной литературной премии в категории «Книги для детей и юношества».

Катрин Энгелькинг родилась в 1970 г. в Бюккебурге, училась в Гамбурге в колледже дизайна и с 1994 г. работает иллюстратором. Помимо четырёх книг Кирстен Бойе о детях с улицы Чаек она иллюстрировала произведения Астрид Линдгрен.

Оглавление

1 Мы переезжаем

2 Мы идём в новую школу

3 Мы знакомимся с новыми соседями

4 Мы идём на пироги

5 Мы играем в грязевую пустыню, а взрослые ставят забор

6 Мы сеем газон и вычисляем преступника

7 Мы чуть было не поймали преступника

8 Мы устраиваем пикник, а Винсент учится летать

9 Мы рисуем рекламу. Наш маленький секрет

10 Мы продаём мороженое и чай

11 Мы едем в велопоход и кормим пони

12 Мы купаемся в озере и попадаем под ливень

13 Мы собираем клубнику и получаем холодный душ

14 Мы устраиваем Летний праздник

Об авторах