Фарцовщик: уговор дороже денег. Том 3 (fb2)

- Фарцовщик: уговор дороже денег. Том 3 (Фарцовщик - 3) 817K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алим Онербекович Тыналин

Алим Тыналин
Фарцовщик: уговор дороже денег. Том 3

Глава 1
Командировка

Сидящий передо мной парень затянулся было сигаретой «Marlboro», но поперхнулся и закашлялся. Наклонился, изогнулся, скрючился, держа сигарету в пальцах. Его товарищ Як похлопал его по спине.

Я аккуратно забрал сигарету и затушил в черной металлической пепельнице в форме тарелочки с острыми краями. К тарелочке приварена фигурка чертенка с большими глазами, держащего в руках трезубец.

— Не надо так переживать, коллега, — я успокаивающе поднял руку. — Постараемся решить эти ваши проблемы с Косым. Вы обратились по нужному адресу. Тем более, что я и так собирался в Ленинград. У меня дела в северной столице. Поэтому бросайте курить. Вам понадобится много здоровья, когда мы будем праздновать победу над этой сволочью.

Кеша Дронов по кличке Фред перестал кашлять и вытянул губы в неправдоподобной улыбке. Взял граненый стакан с вишневым и яблочным компотом, выпил большими глотками. На его длинной шее усиленно двигался кадык, вверх-вниз, вверх-вниз.

Я оглянулся на своих ребят и тоже улыбнулся. Они улыбнулись в ответ.

Встреча с ленинградскими фарцовщиками проходила в отдельном кабинете закусочной «Сокол», в той самой, неподалеку от моей общаги. Я тут иногда встречался с людьми, обсуждал дела.

Ну как, отдельный кабинет? Небольшой уголок, отгороженный двумя деревянными лакированными ширмами, каждая из четырех секций. Высотой два метра с лишним, украшена резьбой, раздатчица Лидия Михайловна уверяла, что ширма индийская. Надо будет потом показать Мадхави, спросить, так ли это?

Поэтому звуки из общего зала до нас все равно доносились хорошо. Пол кафельный, столики и стулья с металлическими ножками, окна широкие, под подоконником чугунные батареи.

Чтобы встретиться с ленинградскими гостями, мы соединили три квадратных столика с покрытием из ДСП и пластика, накрытыми клеенками. Подали самый обычный обед, на первое борщ и салат с морковкой, на второе котлета с пюре и компот из сухофруктов. На пластиковых подносах с алюминиевыми приборами.

На стене висел плакат с изображением поварихи с белым фартуком и косынкой рядом с огромными кастрюлями, с поварешкой в руках и надписью: «Работница, борись за чистую столовую и за здоровую пищу!».

Ленинградцы, наверное, ожидали, что мы отведем их в «Прагу» или в «Мелитополь», но я предпочитал там не светиться. На встречу взял Капусту, Пашу и Бочку.

А гостей всего двое. Тот самый Фред, то бишь Кеша Дронов, весьма модный и приличный молодой человек, старше меня на два года и студент четвертого курса Технологического института, в джинсовом костюме и популярной куртке «аляске».

Второй тоже модник, Як, то есть, Яша Вадимов, в светло-коричневом вельветовом костюме, в белой водолазке, закрывающей горло и в кожаном пальто с меховым кроличьим воротником.

Да, модные парни, очень модные. И очень напуганные Косым. Узнаю почерк старого друга.

— А как вам удалось здесь с ним справиться? — откашлявшись, спросил Фред. — Через знакомых в ментуре?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Только благодаря высокой силе искусства. Это долгая история и я расскажу ее, когда поедем в Ленинград.

Фред слабо улыбнулся,

— С искусством в нашем городе все хорошо. Тогда с Косым можно справиться. Я правильно понял, что ты тоже поедешь к нам в Ленинград?

Я кивнул. Да, совершеннейшая правда. Сейчас январь 1973 года. За осень и зиму мне удалось наладить полулегальный бизнес.

Фарцовка в трех гостиницах: «Интурист», «Белгород» и «Россия» отработаны до автоматизма. Я туда почти не вмешиваюсь. Но внимательно отслеживаю получение прибыли, скорость отработки заказов, жалобы клиентов.

У меня есть там свои люди среди официантов и горничных. Я встречаюсь с ними иногда, спрашиваю, как дела. Пока все вроде тихо, идет своим чередом.

А еще я обязательно поддерживаю связь с иностранцами. У меня есть три черные записные книжки с телефонами зарубежных гостей, они там зашифрованы. Время от времени я тоже звоню им, напоминаю о своем существовании, спрашиваю, как дела. В декабре поздравлял всех с Новым годом и рождеством. А вот работу с ними ведут Ракета и Капуста.

Сарафанное радио исправно поставляет покупателей. С каждым месяцем их все больше, потому что люди приезжают в Москву за импортным ширпотребом и сразу попадают к нам. Система уже налажена. Все знают, что у нас нет подделок и только настоящие фирменные вещи из-за бугра.

— Мы открываем в Ленинграде два рыбных магазина «Морское чудо», — объяснил я. Надо объяснить гостям, чего ради я собрался в их края. Чтобы не подумали чего лишнего. — Уже присмотрели здания и скоро начнем ремонт.

Кеша удивленно покачал головой и расширил глаза.

— Ага, ты тоже там участвуешь! Я видел агитацию по телевизору. Мой дядька в день открытия даже в Москву ездил. Приехал в восторге, с рюкзаком рыбы. Ну да, если в Ленинграде откроется «Морское чудо», к вам выстроится целая очередь.

Это точно. У нас три магазина в разных частях Москвы. В декабре мы получили положительное заключение межведомственной комиссии, хотя это и далось нелегко.

Стоило мне кругленькой суммы денег в семьдесят пять тысяч рублей, а еще недели ужинов и кутежей в «Праге» для членов комиссии. Я мог позволить такие расходы, потому что прибыль от фарцовки в трех гостиницах превысила шестизначную сумму в рублях.

Что касается нелегальной икры, то мы договорились с Фигурновым. За ним стоит кто-то еще, но я пока не вычислил, кто именно. Яшков явно не в курсе, возможно, это Ивушкин. Жожо, сколько я его не пытал, так и не раскололся. Обращаться к Кореневу я не стал, нечего ему знать про это.

Продажи в консервных банках прекращены, слишком опасно. Мы просто торгуем излишком по старинке. Из-под полы, на заднем дворе, в подсобке магазина. Пропускаем только доверенных людей.

Сами продажи через консервы наверняка идут где-то еще, но не через нас. Это я знаю точно.

— Когда выезжаем? — спросил Кеша. — Чем быстрее, тем лучше.

Само собой. У меня как раз сейчас есть время заняться Ленинградом и Косым. Он не должен снова восстать там из пепла.

Если Косой подомнет под себя рынок фарцовки в Ленинграде, то потом неизбежно опять придет в Москву. А мне это совсем ни к чему. Лучше придавить гадину в зародыше.

— Выезжаем сегодня, — ответил я и снова отметил удивленное лицо Кеши, сидящего напротив меня по другую сторону стола. — Через час. Я готов, поехали.

* * *

Лицо стоящего впереди парня не выражало никаких эмоций.

— Ты уверен? — переспросил Косой, чувствуя, как по спине, рукам и коленям побежали противные мурашки. — Это точно? Отвечаешь за базар?

По лицу парня проскользнула пренебрежительная ухмылка. Он всегда подчинялся приказам Косого со снисхождением. Как будто делал одолжение.

В другое время Косой моментально загасил бы такое отношение. Он не терпел ни малейшего неуважения и старался строго наказывать виновника за любые его проявления.

Это азбука власти. Подчиненные должны бояться шефа больше, чем любить. Страх и уважение — это как корни дерева под названием власть. Убери их — и дерево вскоре засохнет и рухнет.

Да, Косой прекрасно понимал все это. Но еще понимал, что сейчас другая ситуация. Он вынужден терпеть высокомерные усмешки.

Почему? Да потому что он, как ни крути, приблудная собака. Прибежал сюда, зализывая раны, как хромой пес.

Глава зеленогорских уголовников Дурдом любезно принял его из Сочи, где Косой прятался после Москвы. Они слегка знакомы с давних времен. Еще с тех пор, когда Дурдом взял под свой контроль трассу на Выборг в Карельском перешейке.

Это чрезвычайно выгодная дорога. По ней на выходные в Ленинград ездили турмалаи, то есть финские туристы, желающие оттянуться по-полной. Они уже знали, что расплачиваться за удовольствия можно фирменными вещами, и специально везли с собой целые тюки с импортной одеждой. Обменивали еще на трассе.

До поры до времени шустрые фарцовщики Ленинграда тусовались на этом направлении. Они собирали гостинцы с туристов чуть ли не с самой границы с Финляндией, облюбовав все железнодорожные станции и придорожные кафешки.

Все центровые сначала толпились у «жердочки», то есть у медной изгороди вокруг витрин Елисеевского магазина. Там они распределяли маршруты и места для «бомбежки» на Выборгской трассе. Потом садились на фырчащие мотоциклы «Явы» и «Уралы», мчались по оговоренным направлениям.

А потом пришел Дурдом. Он первым сообразил, что гораздо выгоднее грабить полулегальных фарцовщиков, чем случайных прохожих. Утюжники никогда не обратятся в милицию, да и содрать с них можно гораздо больше, чем с обычного пьяного железнодорожника со станции Териоки, как раньше назывался Зеленогорск.

Постоянные нападения на фарцовщиков заставили их реже выезжать за черту Ленинграда. Тогда люди Дурдома принялись сами обслуживать финнов на трассе, но гораздо хуже, чем интеллигентные студенты иняза. Они контролировали продажу водки финикам и проституцию. До поры до времени Дурдом был доволен существующим положением.

Но пришел Косой, осмотрелся и предложил взять под контроль и Ленинград. Дурдом подумал и согласился.

Тогда Косой с Бульдозером и парнем Дурдома поймали одного из фарцовщиков по кличке Як и хорошенько его отмутузили. Надо было сломать руку, не только ребра, но вмешалась прохожие.

Но главное сделали. Отправили послание, чтобы фарцовщики не рыпались и теперь у них есть крыша. Под которую они все должны перейти.

И вот теперь парень от Дурдома пришел с важным сообщением.

— Уверен, — подтвердил он с гаденькой улыбочкой. — Сведения сто процентов. Одиссей скоро приедет в Ленинград. Нам подтвердили из Москвы.

Вот сволочь. Мерзкая сволочь. Косой остался сидеть в той же позе, чуть согнутый, с опущенной головой, руки на коленях. Хотя ему очень хотелось вскочить с бордового тряпичного кресла с деревянными подлокотниками, схватить человека Дурдома и выбить с его рожи гадливую улыбку.

При одном только упоминании имени Одиссея у него участилось дыхание и мурашки бегали под теплым шерстяным нижним бельем. Глаз, который косил с детства, заболел так, будто в него воткнули раскаленный гвоздь.

— Когда? — глухо спросил Косой. — Когда он приедет? Дайте мне дату и я его близко к Ленинграду не подпущу. Одиссею сюда нельзя заезжать.

Парень пожал плечами.

— Точно неизвестно. Но вполне возможно, что скоро. Это только Дурдом знает.

Косой стремительно поднялся. Бульдозер сзади тоже встал. Также, как и шеф, он мечтал расправиться с Одиссеем.

— Где Дурдом? — спросил Косой. — Я хочу знать немедленно.

* * *

Не доезжая до Ленинграда, мы остановились перекусить в придорожной столовой. Небольшое чистенькое помещение на семь столов, накрытыми клеенками в красный горошек и новенькими стульями.

Хотя на коричневые деревянные полы посетители все равно натаскали грязный снег, за что кассирша то и дело на них кричала:

— Вытирайте ноги, написано же!

На дверях и в самом деле висело объявление. Но посетители, сплошь здоровенные крепкие мужики, с усами и чисто выбритые, в импортных полушубках поверх синих пиджаков, только добродушно усмехались в ответ.

Нет сил ругаться после восьмисоткилометрового суточного забега. Или, наоборот, лучше сберечь силы перед таким же длинным переездом.

У некоторых на головах фуражки с позолоченными кокардами. Я уже знал, что это знак «Совтрансавто», компании, занимающейся междунарожными перевозками.

И мы специально заехали в эту столовую. Перед нею вся стоянка заставлена огромными фурами.

Три новеньких грузовика МАЗ-504В и два Шкода-ЛИАЗ 706. Только сегодня, наверное, выехали из Ленинграда в Москву. Кузова по бокам забрызганы каплями грязного снега.

Я посмотрел на Кешу. Тот тоже глянул на меня и усмехнулся.

— Ну, что скажешь, Одиссей? Рискуешь подойти к ним? Выманить у этих людей хотя бы сигаретку «Kent»?

Мы вообще-то так и договорились. Еще по дороге сюда я усиленно расспрашивал, как фарцуют в Ленинграде. Оказывается, есть отличия от московской торговли. В том смысле, что возможностей больше.

Помимо иностранцев, огромными потоками заплывающими в культурную столицу, шмотки можно выкупать у дальнобойщиков и моряков.

И если до моряков грузового флота добраться проблематично, то шоферы большегрузов вот они. Как на ладони.

Правда, Фред тут же предупредил меня, что они настороженно относятся к незнакомцам на рейсе. Особенно, после того, как на Выборгской трассе на них начали наезжать бабуины Дурдома.

— Эти идиоты испугали шоферов, — объяснил Фред. — Разогнали всех наших. Они думали, что фарцевать — это раз плюнуть. Подкатил к иностранцу и пожалуйста. Он тебе все выложит за бутылку водки или банку икры. А то, что там подход надо найти к человеку, то, что с ним надо задружиться, войти в доверие, погладить по шерстке, они не учитывали, конечно же. Шоферы начали от них шарахаться, как от чумы. Они боятся, что их подставят. У них там знаешь, какие требования для работы, чтобы устроиться? Не хуже, чем в Мавзолей.

Я быстро подсчитал, какую прибыль упускают центровые Ленинграда. Минимум две тысячи долларов в неделю. Восемь-десять тысяч в месяц. Это самый минимум, с двух-трех грузовиков. А их пять десятков курсирует здесь через Балтику.

— А что же вы не объяснили им? — спросил я. — И потом, можно ведь договориться скидывать товар в других местах. Уже за Ленинградом, после выезда из города. Там, где эти придурки не шастают.

Кеша тяжко вздохнул. Видимо, я посыпал соль на кровоточащую рану.

— Мы пробовали, конечно же. Как без этого? Но шоферюги уже спрыгнули с крючка. Не уломаешь. Может, потом, но они не идут на контакт.

Я тут же загорелся. Мы ехали в новомодном вишневом ВАЗ-2101 «Жигуленке». Машина резво мчалась по дороге. Печка мерно гудела, перебивая рокот мотора.

— А если я смогу их уговорить сотрудничать? — спросил я тут же. — Снова? Давай половину прибыли, договорились?

Фред усмехнулся. Хотел закурить, но после того, как он закашлялся у меня, почти перестал употреблять сигареты. Поэтому приглашающим жестом указал на дорогу.

— Да пожалуйста, хоть всю прибыль. Мы вам дадим право работать на наших точках, вплоть до самого города. Главное, договорись с шоферами. Мы скоро как раз будем проезжать мимо одной столовой. Очень популярная на трассе. Все водилы там останавливаются, сидят, шутят, перекусывают. Отдыхают от баранки. Можем там остановиться, тоже пообедать. Там рискнешь. Что скажешь?

Я согласился и вот мы остановились у придорожной столовки. Все зашли вперед, а я чуть задержался у машины.

И вот сейчас Фред ткнул меня под локоть. Кивнул на водителей, с аппетитом сующих в рот ложки с ароматным борщом. Кстати, обеды тут, в столовке, ничего так, вкусные.

— Ну, давай, покажи нам класс. Как работают у вас, в Москве.

Я боязливо поежился. Робко посмотрел по сторонам.

— Думаешь, получится? Даже не знаю, тут все по-другому. Оказывается, это не так и просто.

Фред удивленно смотрел на меня. Он думал, что я сейчас ему продемонстрирую урок по мгновенной раскрутке водилы. Никак не ожидал, что я сдуюсь.

— Эге, что это я слышу? — спросил Кеша. — Я-то думал, легендарный Одиссей может по щелчку пальца скупить у шоферов всю фирму. Стоит ему только посмотреть на них, как они сразу прибегут со шмотками в зубах, виляя хвостами.

Я пожал плечами.

— Ну, раз на раз не приходится. Тут ведь всегда присутствует элемент неопределенности. Везения, так сказать. Кто знает, как может повернуться? Если я сейчас к ним подойду, они могут послать куда подальше. А то и в глаз вилкой ткнуть.

Кеша презрительно улыбнулся. Мой рейтинг явно упал в его глазах.

— Эх, а я-то думал! А как же тогда ты собирался…

Дверь открылась и в столовую заглянул один из шоферов. Покрутил головой, внимательно оглядывая посетителей, громко спросил:

— А Орлов который тут? Разговор есть срочный. По товарам.

Глава 2
Въезд в город

Кеша изумленно уставился на меня. Как будто увидел привидение.

Ну, а что ты думал, дружище? Давай, привыкай работать с Одиссеем. Небось, и вправду подумал, что я испугался подкатить к дальнобойщикам?

Так в эту байку даже Бочка не поверил. При всем его тугоумии. Вон он, сидит сейчас, ухмыляется. Рад тому, как я ловко разыграл ленинградских коллег.

— Что это значит? — прошептал Кеша. Покрутил головой туда-сюда. Посмотрел на меня. Потом на мужика в дверях. Потом снова на меня. — Откуда он тебя знает? Как это вообще могло случиться?

Но мне сейчас некогда объяснять. Ладно, сам по ходу дела догадается. А мне надо работать. Ковать железо, пока горячо. Быстро и шустро. Без промедления.

Я немедленно поднял руку.

— Это я, уважаемый товарищ. Что вы хотели? Давайте, я выйду к вам.

Мужик внимательно посмотрел на меня. Как будто тоже хотел убедиться, что я не привидение.

Был он высокий, с длинным острым носом и впалыми щеками. А еще буйноволосый.

Одет в форму водителя «Совтрансавто». Только поверх синего пиджака шуба из натуральной шерсти. На голове коричневая шапка-ушанка. Причем один наушник отвязался. Свободно болтается в воздухе.

— Ну, ежели ты у нас Орлов, будь любезен, — вежливо сказал он. — Выходи, поговорить надо. И быстрее, давай. Шевели булками. У меня выход в рейс. На носу.

Сказал и исчез за дверью. Будто его и не было. Остальные водители молча смотрели на меня.

Я поднялся и отправился к двери. Демонстративно ни на кого не глядя. Кеша метнулся было за мной, но потом остановился и сел обратно. Я вышел на улицу.

Тут царил дикий холод. Небо хмурое. В воздухе плавали редкие сизые снежинки.

По трассе то и дело с шумом проносились машины. Легковушки, автобусы и грузовики.

Давешний мужик терпеливо ждал меня возле одного из грузовиков. То есть, как терпеливо. Наоборот, очень даже торопился. Махал мне рукой, как мельничным колесом.

— Ну быстрее, что ты там тащишься? — заорал он. Опять бешено замахал рукой. — Я тороплюсь! Быстрее!

Его грузовик уже тарахтел мотором. Стало быть, он уже подошел, чтобы его завести. Включил зажигание и увидел мое послание на лобовом стекле. Почитал, подумал и отправился искать меня.

Я неторопливо подошел. Ничего страшного, пусть клиент делает вид, что опаздывает. Он, в конце концов, не на пожаре.

Ничего страшного. Раз уж до этого поднял задницу, чтобы отыскать меня, то и теперь подождет.

— Это твое? — спросил мужик, когда я подошел. Сунул мне под нос бумажку. На ней карандашом написано, печатными буквами, вкривь и вкось: «Выкуп товара, дорого. Зачем везти далеко? Лучше спросить утюжника Орлова в столовой». Такие записки я налепил на лобовые стекла, под «дворники». Всем грузовикам на стоянке. — Что там у тебя? Рассказывай.

Я распахнул пальто, достал пачку «Marlboro», протянул мужику. Он подозрительно посмотрел на меня. Как будто я ему пузырек с цианистым калием даю.

Но взял, в конце концов. Закурил, затянулся. Кивнул.

— Витя, — я убрал пачку и протянул ладонь.

Мужик пожал ее.

— Коля. Ну, говори. Чего там у тебя?

Я снова не торопился. Пусть клиент дозреет окончательно. Он должен упасть на землю, как спелый плод. Дальнобойщики сейчас пуганые, как стадо антилоп на водопое. Не надо его торопить. Пусть сам залезет в ловушку.

— Слушай, Коля, ты далеко едешь? — я ответил вопросом на вопрос. Никогда не надо отвечать прямо. Так не поймать рыбу на крючок. — Я это к чему спрашиваю. Если через Москву будешь проезжать, мы весь твой товар выкупим. У нас там есть ребята. Что у тебя есть?

Но Коля не торопился. Смотрел на меня, что-то прикидывал в уме.

— А ты кто у нас будешь? Не из ОБХСС случайно?

Я указал на столовую. На себя.

— Послушай, Коля, дружище. Как ты считаешь, человек из органов стал бы ждать тебя в такой забегаловке? Или просто вешать такое объявление? Я из центровых с Ленинграда. Ты же в курсе, у нас есть вопросы с зеленогорскими. Мы их порешаем, потом все пойдет по-старому. Ты давно уже катаешься в «Совтрансавто»? Слышал про Фреда или Яка?

Коля молчал, курил, смотрел на меня, прищурясь. Наконец кивнул.

— Слышал кое-что.

Я обрадовался. Но вида тоже не показывал.

— Ну вот и отлично. Фред со мной как раз приехал, он сейчас придет, твой товар примет. Тебе смысл ехать дальше, рисковать? На любом посту могут конфисковать. И потом. Ты заведующую этой столовой знаешь? Антонина Федоровна? Вот-вот. Иди с ней поговори. Она нас знает.

Коля так и сделал. Пошел в столовую, поговорил с заведующей. С которой я уже тоже успел поговорить до этого. И договориться, что за обслуживание шоферов на территории этой столовки мы, фарцовщики, будем платить процент.

Но водила попался упрямый. Даже после разговора с заведующей все еще сомневался.

Видно, что потертый жизнью мужик. Вышел, выбросил сигарету. Придавил окурок. Поманил меня к своей громадной тачке.

— Слышь, как там тебя. Граф Орлов. Пошли, я тебя обыщу. Ты уж не обижайся. Но если найду корочку, мало не покажется.

Я расставил руки в стороны. С готовностью.

— Хорошая идея, Коля. Я и сам хотел предложить.

Он и вправду обыскал меня. Молодец мужик. Поощряю. Береженого бог бережет. Убедился, что я чист, как стеклышко. Улыбнулся.

— Ну давай, где там твой Фред или этот, как его, Буйвол?

Я свистнул парней. Дальше уже дело техники. Кеша и Яша быстро обслужили клиента. Вытащили у него полсотни джинс и две сотни пластиковых пакетов «Montana».

Посмотрели на объявления на лобовых стеклах грузовиков. Як почесал затылок.

— Ничего себе. Я и не додумался, что так можно.

Из столовки вышли остальные водители. Я быстренько поболтал с каждым. Убедил, причем после Коляна это уже легко. Пошло по накатанной.

Когда мы отъехали со столовой с полным багажником импортных шмоток, изъятых у дальнобойщиков, Фред покачал головой.

— Ну ты даешь, Одиссей. Ну ты и голова. Недаром тебя так прозвали.

На подъезде к Ленинграду я попросил остановить машину. Як подъехал к обочине и тормознул. «Жигуленок» стоял, тарахтя мотором. Фред недоуменно посмотрел на меня.

— Что еще стряслось? Все в порядке? Забыл что-то?

Он думал, что у меня болит живот и я собрался в кусты. Я взял дорожную сумку, кивнул парням. Пожал им руки. Бочке и Ракете погрозил пальцем.

— Я здесь выхожу. Так надо, чтобы организовать охоту на Косого. Не надо никому говорить, что я приехал. Официальная версия — вместо меня приехали Бочка и Ракета. Разнюхать обстановку.

Ленинградцы сидели ошарашенные. Кеша почесал колючий подбородок.

— А что же ты раньше не сказал?

Я пожал плечами.

— Есть вероятность, что у Косого есть свой человек в ваших рядах. Он так же делал, когда в Москве был. Не думаю, что поменял тактику. Поэтому, я не хочу особо афишировать свое прибытие. А то Косой слишком перевозбудится.

Ленинградцам нечего было возразить. Они переглянулись и Кеша спросил:

— А как мы с тобой связь будем поддерживать?

Я указал на Ракету.

— Вот через этого человека. Он тут будет жить на съемной квартире. А я буду гулять по городу. Смотреть достопримечательности. Ну, ребята, дальше работаем по плану.

И вылез из машины. Хлопнула дверца, «Жигуленок» умчался, обдав меня сизым дымом. Я остался на трассе, рядом с грязными сугробами. Мимо то и дело проезжали машины.

Впереди автобусная остановка. Я дошел до нее, дождался автобуса. Добрался до Московского вокзала.

Тут толпилась масса народу. Люди бежали к путям. А прибывшие, наоборот, стремились наружу.

Я прошелся туда-сюда, посмотрел снаружи на новый Световой зал с огромными окнами на всю стену. Заходить в здание вокзала не стал. Зачем мне это надо?

Вместо этого отошел подальше. Рядом обнаружил строящееся здание. Тоже пристройка к вокзалу. Но пока что работы там шли не шибко быстро. Видно, что за высоким деревянным забором выкопали только котлован. Да так и оставили на зиму.

Одна из стен забора сплошь усеяна бумажными объявлениями, написанными от руки карандашом. Я подошел и начал внимательно читать. Запомнил номера телефонов. Оторвал несколько на память.

Отправился к телефонной будке, чтобы позвонить, но тут навстречу из подворотни шмыгнули трое субъектов. Я еще издали их заметил.

Черные маклеры. Стояли в тенечке, на холоде, подпирали стенку. Рассматривали меня. Решили, что я не из органов. Поэтому можно предложить свои услуги.

— Как дела, студент? На учебу приехал? Что так поздно? На картошке был? Жилье нужно? Есть комната, тут недалеко. Пошли, покажем.

Они совали мне под нос ладони с надписями авторучкой: «1 кв. — 80 ₽»

Я внимательно осмотрел каждого.

— Слышь, мужики, кто из вас знает ответ на вопрос? Внимание, кто основал Эрмитаж? Кто ответит, тот и выиграл.

Двое сразу отсеялись. Пробормотали: «Катись ты со своим Эрмитажем» и отошли. Зато третий, невысокий тип с посиневшими от холода и бритья щеками, внимательно посмотрел на меня:

— По приказу Екатерины Второй, само собой. Кто же не знает?

Я улыбнулся и протянул руку.

— Приятно познакомиться. Показывайте хоромы. Мне бы однокомнатную квартирку, недорогую, в тихом районе. Со спокойными соседями.

Он тоже улыбнулся.

— А вот тут как раз есть неподалеку. В Выборгском районе. Рядом с домом культуры. Раз уж вы такой знаток, как говорится.

И повел показывать недвижимость. Квартирка мне понравилась. Небольшая, до всего можно дотянуться, не вставая со стула.

На последнем этаже, под чердаком, чуток прохладная, но приемлемо. Главное, что на площадке только еще одна квартира по соседству.

Правда, я оглядел жилище с унылой гримасой на лице. Надо же чуток поторговаться. Без этого нельзя заключать сделку. Это у меня правило такое.

— Эх, не знаю, как быть. Квартира холодная, маленькая, тесная. Ладно, я бы взял, но вот только денег маловато. Я ведь студент, сами понимаете.

В итоге, договорился на червонец меньше. И получил квартирку в пользование. Проверил прописку в паспорте владельца. Заплатил за месяц вперед.

Не знаю, правда, сколько уйдет времени на все про все. Но может затянуться.

У меня ведь здесь не только фарцовочные дела. Еще и торговые. По открытию рыбных магазинов.

Есть несколько объектов, которые надо осмотреть. Выбрать, рекомендовать «Соврыбсбыту», конторе из минрыбхоза, которая официально являлась владельцем сети магазинов «Морского чуда».

Когда за маклером захлопнулась дверь, я бросил сумку на кровать. Достал принадлежности для грима.

Настало время для маскарада. Раз уж я нахожусь на вражеской территории, то придется снова прибегнуть к переодеванию. К преображению внешности.

Я знал, что Косой приготовил мне теплую встречу. И не хотел попасться в его сети. Поэтому лучше перестраховаться.

Снова загримировался. На этот раз, не в старика. Сколько можно. Меня не устраивало, что приходится двигаться медленно.

Лучше быть чуток помладше. И тоже бодрее. Я надел черный парик, снова натянул салфетки для морщин, заретушировал, добавил очки с толстыми линзами, подкрасил брови, нацепил черные усы. На щеку прицепил толстую родинку. Под десна засунул вату.

Сам переоделся в рабочие синие брюки, комбинезон и теплую куртку с надписью «ПМК Предпортовая». Посмотрел на меня в зеркало.

Совсем другое дело. Если приглядеться, можно узнать. Но для этого надо долго приглядываться. А я не собираюсь попадаться на глаза Косому. Просто маячить рядом.

После преображения я вышел из квартиры и отправился к Елисеевскому магазину. Вроде бы там теперь тусуются шестерки Косого. И его самого там можно встретить.

Магазин находился на углу Невского проспекта и Малой Садовой. Сейчас назывался «Гастроном номер один Центральный», но по старинке его называли Елисеевским. В честь купца, его построившего.

На месте я очутился через минут сорок. Поначалу с непривычки заплутал.

Добирался на автобусе, проехал пару остановок. Когда пришел, тут же зашел внутрь.

Побродил по магазину на первом этаже. Само здание большое, пятиэтажное, со статуями и громадными витражами на фасаде. Внутри три торговых зала, украшенных светильниками. На втором этаже театр сатиры, туда я уже не совался.

Купил себе пирожков, овощей и консервов на ужин. Пока ходил, поглядывал в окна.

На тротуаре никого нет. Только прохожие бежали мимо, кутаясь в пальто и шубы.

Что же получается, это холостой выстрел? Так и не нашел я Косого? С другой стороны, глупо рассчитывать сразу на успех. Типа пришел и тут же нашел своего противника.

Тем более, как я помню, сам Косой старался не мараться. Он обычно отправлял в поле кого-то их своих помощников. Как там их? Мокрый и Бульдозер?

В торговом зале имелись высокие круглые столики на длинной черной подставке. Чтобы посетители могли выпить стакан сока или кефира.

Я воспользовался случаем и купил молочного коктейля с медовым пирожным. Съел с наслаждением. Чтобы вата не попала в желудок, пришлось незаметно вытащить. Потом после перекуса сунул новую.

Когда я закончил трапезу, снаружи возле магазина появилась молодежь. Двое парней маячили возле витрин. Вроде незнакомые. Но на всякий случай я подождал еще, внимательно наблюдая за ними изнутри.

Я сразу отметил джинсы у парней, модные куртки аляски и длинные лохматые прически. У одного солнцезащитные очки. В руках у обоих толстые пакеты с вещами. Сразу видно, фарцовщики.

А потом сюрприз. К ребятам тут же подошел Бульдозер. Очень приятно, знакомые лица. Давненько не виделись. Он встал рядом с парнями, начал болтать.

Я со своего наблюдательного пункта хорошо все видел. По мере того, как он говорил, лица у парней вытягивались все больше.

Они огляделись в поисках поддержки, но никого из знакомых фарцовщиков рядом нет. Надо было раньше смотреть по сторонам.

Видать, это залетные, нечасто тут появляются. Временами, наездами. И не в курсе последних изменений. Знали бы, не сунулись.

А сейчас я видел, как Бульдозер тихонько бортанул одного в грудь пудовым кулаком. Того, что в очках.

Бедолага попятился, а чтобы не убежал, Бульдозер схватил его за куртку. Потом забрал пакет, достал из кармана деньги, отслюнявил несколько купюр, вручил парню. Потом усмехнулся, забрал у него солнцезащитные очки, положил себе в карман.

Второй даже не пытался убежать. Тоже безропотно отдал пакет с товаром, получил деньги, сунул в карман.

Я видел, что Бульдозер дал им по полтиннику. Это же грабеж среди бела дня. Парни не стали возражать. Ушли, опустив головы.

Так, понятно. Я поспешил к выходу, пока Бульдозер не уехал. Выбежал на улицу и увидел, как тот переходит Невский.

Я остался на своей стороне улицы. Отошел чуть подальше, за фонарный столб. Достал из кармана газету, развернул, сделал вид, что читаю, хотя края безжалостно трепал ветер.

Краем глаза следил за Бульдозером. Тот отошел подальше и сел в «Москвич», припаркованный у обочины.

Надо же, а я не обратил на него внимания раньше. Хорошо, что я замаскировался, а то и вправду попался бы в лапы Бульдозера.

Я прошелся по улице, вышел в тыл «Москвичу», забрался в подъезд дома напротив и уже оттуда вел наблюдение. Через щель во входной двери подъезда. Вскоре стемнело.

Я сообразил, что Бульдозер может уехать. Вышел и взял такси.

Мы подъехали ближе и ждали, что будет дальше. Водитель оказался, к счастью, не из разговорчивых. Молчал, сидел тихо.

Я нанял его на ближайшие три часа. Надеялся, что Бульдозер не будет сидеть тут всю ночь. Пару раз подходили фарцовщики, но Бульдозер быстро с ними разобрался.

Действительно, тут на моих глазах происходит передел территории. Фарцовщиков изгоняли с насиженного места.

Наконец, после девяти вечера «Москвич» тронулся с места. Мы отправились за ними. Через минут десять петляния по заснеженным улицам мы заехали во дворик. Я расплатился, вышел из такси и пробрался внутрь.

Увидел, как Бульдозер вошел в подъезд дома и побежал за ним. Успел запрыгнуть тоже. Бульдозер поднялся на третий этаж и зашел в одну из квартир.

Я тоже поднялся на площадку, подошел к двери и прислушался, затаив дыхание.

Глава 3
Слежка

Ну-ка, что у нас тут? Бульдозер должен привести меня к Косому. Прямой наводкой.

Я не надеялся точно узнать, здесь ли живет Косой. Не особо, конечно. Подъезд закрытый. Тут царит полумрак. Ничего не слышно. И не видно.

Двери, правда, хлипкие. Если прислушаться, можно услышать. Чтобы никто не мешал, я разорвал лишнюю салфетку на три части.

Скатал в комочки. И залепил «глазки» на дверях. На всех трех дверях квартир на площадке. А то до этого чувствовал себя голым.

Любой любопытный жилец мог выглянуть в «глазок». И увидеть меня, стоящего возле двери. С ушами длиной три метра.

Теперь можно послушать. Что там у нас? Из квартиры, в которую, кажется, зашел Бульдозер, доносились приглушенные голоса. Я наклонился к двери. Вслушался.

— И совсем больше никого? — слова доносились неразборчиво. Некоторые пришлось додумывать. Но одно понятно. Это голос Косого. Я его узнал. Я вздрогнул от радости. — А что так мало? Ты точно следил за магазином? Или дрых на заднем сиденье?

Ишь, какой строгий. Я представил себе Бульдозера, съежившегося под гневным взглядом шефа. Наверное, поэтому обычно громкий голос здоровяка вдруг стал тихим и еле слышным.

Он что-то бормотал там. Непонятное и неразборчивое. Наверное, заверял, что бдительно следил за Елисеевским.

На площадке сверху заскрежетал замок. Хлопнула дверь. Вот дерьмище.

Я быстро огляделся. Не стал терять времени. Мгновенно спустился вниз, на первый этаж. Тоже хлопнул дверью. Входной дверью подъезда.

Типа, сам тоже только что вошел сюда. И начал медленно подниматься по лестнице. Сверху кто-то спускался. Судя по шагам, мужчина.

Мы встретились на площадке второго этажа. Какой-то мужик в полушубке и шапке-ушанке. Меховые наушники шапки завязаны на макушке.

Он внимательно посмотрел на меня. Вот дьявольщина. Они тут все знают друг друга. Как пять пальцев. Любое незнакомое лицо вызывает недоверие.

Но жилец ничего не сказал. Пошел вниз. Я добрался до четвертого этажа. Прежде чем внизу открылась входная дверь.

Наконец настала тишина. Я снова спустился вниз. Прислушался. В квартире Косого пока молчание.

Хотя нет, неясный шум. Радио или телевизор. Я огляделся. Что теперь делать?

Стоять тут гиблое дело. Жильцы могут вызвать милицию. Или случайно наткнусь на Косого. И он меня узнает. Что еще хуже.

Главную задачу я уже выполнил. Узнал логово Косого. А теперь что делать? Интересно, выедут ли они куда-нибудь на ночь? На это интересно было бы посмотреть.

В это же мгновение из квартиры донесся голос Косого:

— Ну, долго еще? Поехали скорее.

Причем, совсем рядом. Буквально перед дверью. Все отлично слышно.

Я подскочил на месте. Одним громадным прыжком отлетел на лестницу. И покатился по ней вниз. Мгновенно очутился на площадке второго этажа.

Сверху снова хлопнула дверь. И голос Косого, уже с площадки:

— Я на улице жду. Выходите быстрее.

Я двумя прыжками слетел на первый этаж. Выскочил из подъезда. Перескочил через сугробы.

Хотел рвануть через двор. Но вовремя сообразил. Из окон подъезда будет видно меня. Бегущего в панике.

Не пойдет. Косой что-то заподозрит. Я остановился. Постарался успокоиться.

Вот дерьмо. Как будто школьник, застигнутый в женской раздевалке.

Рванул в сторону. Вдоль стены дома. К соседнему подъезду. Быстро запрыгнул в него. Едва прикрыл за собой дверь, как во двор вышел Косой.

Я стоял на площадке соседнего подъезда. Наблюдал за ним. Через щель во входной двери. И думал.

Что, если сдать Косого? Местной милиции? Он ведь у нас там набедокурил в столице. Объявлен в розыск.

Его скрутят. И отправят за решетку. Хорошее решение вопроса.

Вот только получится ли? Доказательств маловато. Времени утекло слишком много. Косматого мы поймали с поличным. А тут ситуация другая.

Косой стоял на крылечке. Курил. Вдыхал морозный воздух.

Я наблюдал за ним. Ладно. Вариант с ментами на рассмотрении. Подумаю. Можно использовать, как временную меру.

На улице горели фонари. Через двор прошел прохожий. Куда это Косой навострился? На ночь глядя?

Из подъезда вышел Бульдозер и еще парень. Бульдозер остался с Косым. А второй пошел к «Москвичу». Завел двигатель. Крикнул, приоткрыв дверцу:

— Готово!

Так, это провал. Я заметался по подъезду. Сейчас уедут. Неведомо куда.

Но Косой не двинулся с места.

— Прогрей движок, дубина! — ответил он. Выбросил сигарету. — Как ты с машиной обращаешься?

У меня есть пара минут в запасе. Я решился. Вышел из подъезда.

Стремительно пересек двор. Затылком чувствовал на себе взгляд Косого.

Вышел через арку на тихую улицу. Вот елы-палы. Где такси? Бежать до проспекта? За это время Косой уедет.

Вдали мелькнула машина. Я побежал к ней. Прямо по дороге. Машина приблизилась. Тоже «Москвич», кстати.

Я остановил, попросил помочь. Подвезти.

— Э нет, дружище, — ответил водитель. — Я уже скоро дома буду. Не буду никого.

Я сунул руку в карман. Достал несколько купюр. Быстро глянул.

— Даю полтинник. Минут пять поездки.

Водитель улыбнулся.

— Вот это другое дело. Садись.

Я нырнул на заднее сиденье. Указал на обочину. Рядом с аркой.

— Тормози рядом. Надо проследить. Там сейчас другой «Москвич» выедет. Это мой шурин. Сестре моей изменяет. Внаглую. Хочу застукать его.

Водитель крутанул «баранку».

— Вот ведь падла. Давай, проследим.

Ждать пришлось недолго. Вскоре из арки, фырча, выехала тачка Косого.

Я разглядел его профиль. Через заиндевевшее окошко. Сидел спереди. Рядом с водителем.

— Вот они. Гони следом. Только не торопись. Пусть отъедут.

Шофер сделал, как надо. Подождал. Косой отъехал в конец квартала. Только после этого тронулся.

Минут пять мы ехали сзади. Машин мало. Дороги заснеженные. Иногда проезжал сногоуборщик. Или редкий автобус.

Перебрались через опущенный мост. Мой водитель забеспокоился.

— Когда остановятся? Что-то долго едем.

Я сидел сзади. Следил за Косым. Думал. Наконец, понял, куда он навострился.

— Слышь, шеф! А по этой дороге на Выборгскую трассу можно выехать?

Водила кивнул.

— Да, можно. Они туда едут? Я не могу. Домой надо.

Вот проклятье. А мне что делать? Предложить баснословную сумму?

— Давай, я тебя возле промзоны высажу, — предложил он. — Там таксисты стоят. Недалеко от Арсенальной набережной. Они тебя подберут.

Я кивнул. А что еще осталось?

— Тогда я обгоню его? — предложил водитель. — Чтобы ты там договориться успел.

Я покачал головой.

— Не, подожди, шеф. Не торопись. Вдруг он куда еще уйдет. А там на трассе никуда не денется.

Мы так и продолжали плестись за Косым. Он и вправду направился за город.

Я уже понял, куда. В Зеленогорск, само собой. К Дурдому. Эге, то, что надо.

Недалеко от набережной мы прибавили ходу. Водила резко тормознул возле нескольких машин.

Те стояли на парковке у Невы. Я выскочил наружу. Бросился к ближайшей бежевой «Волге». Открыл дверцу. Спугнул дремавшего у руля шофера.

— Шеф, срочно! Дело жизни и смерти.

Шофер аж вскинулся. Тощий усатый мужик. Подозрительно посмотрел на меня.

Но завел движок. Машина взревела. Зажглись фары. Осветили заснеженную Неву.

— А что такое? Пожар, что ли?

Я кивнул. Стоял с открытой дверцей. Заглядывал в салон.

— Срочно в Зеленогорск надо. Там каша заварилась. Сильная.

Таксист кивнул.

— Ну, поехали. Раз надо, значит надо. Закрывай дверцу. Дует.

Я прыгнул назад. Вперед не хотел. Чтобы Косой меня не заметил.

Таксист сдал назад. И выехал на дорогу. Быстро набрал скорость.

— Можно чуть быстрее? — попросил я. — Я доплачу. У меня интересная ситуация. Надо за человечком присмотреть. Они вперед уехали. На «Москвиче». Госномер 1348.

Таксист подкрутил ус. Подозрительно оглянулся на меня.

— А с чего это?

Я выдвинул другую легенду.

— Да это мой знакомый. Денег должен. Не отдает уже три месяца. Завтраками кормит. Говорит, у брата возьмет. В Зеленогорске. Вот и хочу проверить. Вывести на чистую воду.

Таксист вроде поверил. Опять подкрутил усы.

— Ишь ты, зараза. Был у меня тоже такой. Целый год тянул. Все мозги съел.

Он переключил передачу. «Волга» рванула вперед.

Мы выехали на трассу. Пустынная дорога. Изредка фонари. На обочине лежит снег. Навстречу проносились машины. Моргали дальним и ближним светом фар.

Тачку Косого мы догнали минут через десять. Я уж думал все. Упустили.

Но нет. Вот он. Едет, не торопясь. Мы догнали. Я увидел номер. Убедился, что это Косой.

И мы сбавили ход. Пристроились сзади.

Вскоре подъехали к Зеленогорску. Причем сразу. Без предупреждения. Справа на обочине мелькнула табличка с названием города. Фонари пошли гораздо чаще.

Мы въехали в город. Маленький. Чистенький и аккуратненький. Полно деревьев. На ветках снег.

Проехали мимо железнодорожного вокзала. Потом памятник Ленину.

Дома двухэтажные. Многие — особняки. С деревянными резными фасадами. Чувствуется бывший финский город.

«Москвич» Косого резко свернул влево. Мы проехали дальше. На первом же повороте тоже свернули.

Мчались по извилистой улочке. Я следил за фарами «Москвича» вдали. Свет мелькал среди деревьев и домов.

И вдруг резко пропал. Видимо, машина остановилась.

— Стой, — скомандовал я. — Вон они где.

Таксист быстро остановил «Волгу». Мы встали возле клена.

— Гаси фары, — быстро сказал я. Расплатился. — Ты меня подождешь? До утра поработаешь? А то как мне в город возвращаться? Плачу по двойному тарифу.

Я был готов платить по тройному. Лишь бы не оставаться тут. Таксист вздохнул.

— Ладно. Только давай быстрее.

Я вылез из машины. Старался громко не хлопать дверцей. Быстро пошел между двумя домами. Вокруг темно, как в ящике.

Снег хрустел под ногами. Какой здесь свежий воздух. Морской. Пахнет солью. Я приблизился к соседней улице.

Вышел из темноты. Увидел ряд домиков. Возле одного, под одиноким фонарем, стояли три машины. И курили двое парней.

Рядом двухэтажный дом. Окна светятся огнями. Я подошел ближе. Спросил у парней прикурить.

Они настороженно посмотрели на меня. Сами парни незнакомые. Ни Бульдозера, ни шофера «Москвича», ни Косого. Они, видимо, в здании.

— Ты откуда такой нарисовался? — спросил один. Он стоял в шубе и широких штанах. Голова без шапки. Выше меня на голову. — Кто такой будешь?

Второй молчал. Немного покачивался. Краем глаза я увидел над зданием вывеску: «Кафе 'Кубрик».

Ага, вот значит, где Косой встречается с Дурдомом. Тем более, что на стоянке стоял знакомый «Москвич». С госномером 1348.

Я посмотрел на парня. В упор. Так, что мы имеем? Явный запах перегара. Небольшое покачивание взад-вперед.

Эти ушлепки явно перепили. Хотят прикопаться на ровном месте. Но, при умелом использовании, могут быть полезны.

— Откуда, откуда. Оттуда. Из города, само собой. Из Ленинграда. К людям. Которые сейчас здесь. С границы едут три автобуса с турмалаями. А их никто не сопровождает. Непорядок. Как думаете?

Парень удивленно подвигал бровями. Вверх-вниз. Потом кивнул.

Я поглядел на него. Перевел взгляд на товарища. Я так понимаю, это как раз зеленогорские.

Боевые торпеды Дурдома. Которые уже начали бомбить дальнобойщиков на трассе. И уже успели их спугнуть.

Сейчас они услышали родную речь. От меня. В смысле, по поводу встречи интуристов. То есть, финнов.

Они часто так делали. Ехали к нам целыми автобусами. На выходных. Чтобы оттянуться.

И лучше их встретить заранее. Пока не сдали фирму кому-то еще. Чем быстрее, тем лучше. Как говорится.

— Так что, держи на закуску, — я сунул каждому по сигарете. Причем не «Marlboro», а «Космоса». Были у меня такие сигареты наготове. Как раз для таких случаев. Причем пачка как раз «Marlboro».

Парни удивились. С благодарностью приняли сигареты. Они не прочь потрясти меня еще. Но я уже направился к кафе. Быстро и без оглядки.

Время уже позднее. Надо быстро проверить. Как там у нас Косой. Что поделывает? Не слишком ли шалит?

И еще. Есть опасность, что он меня узнает. Чтобы этого не случилось, я стащил с себя куртку. Вывернул наизнанку.

Мне вовсе не хотелось, чтобы бдительный Косой узнал меня по надписи «ПМК Предпортовая». Зачем мне это надо?

Так, что тут к нас? Крыльцо с тремя деревянными ступеньками. И с деревянными перилами. Слегка покосившимися. Перила уже отполировали многолетние касания рук посетителей кафе.

Дверь тоже деревянная, двустворчатая. Тоже старинная, но вполне себе еще симпатичная. Я толкнул ее, отодвинул сетку, открывшуюся за дверью и вошел внутрь кафе.

Небольшая забегаловка. Теплая. Пропахла пивом и сушеной воблой. В то же время здесь какой-то необъяснимый колорит.

Своего рода уют. Может, потому, что сюда ходят свои? Каждый друг друга знает в лицо.

И официантки не молоденькие, а лет тридцати. Слегка в теле. Все повидавшие, пренебрежительно слушали шутки. Уже знали всех посетителей. И приносили ровно то, что требовалось.

На пороге скомканная влажная тряпка. Я вытер об нее ноги.

Помещение небольшое. Пол тоже деревянный. Сверху покрыт линолеумом. Полосатым, с закосом под паркет. Слегка скользким из-за мокрого снега.

Свет приглушенный. Тусклая лампа на потолке, на три лампочки. И еще светильник у барной стойки.

Остальная часть помещения погружена в полумрак. Для меня самое то. Посетители сидели за маленькими квадратными столиками. Почти все заняты. Хотя самих столиков тут около дюжины.

На кассе толстая тетка с красным сердитым лицом. Пышная прическа и чепчик на голове. Нос острый и тонкий. Глаза слегка прищуренные. Руки и ноги массивные, гораздо шире моих.

Одета в старые синие джинсы и фиолетовый шерстяной свитер под горло.

Две официантки, тоже женщины под тридцать, неторопливо разносили между столиками кружки с пивом и тарелки с закусками.

На меня никто не обратил внимания. То, что надо. Я прошел к свободному столику в углу, стараясь держаться в тени. Вроде бы Косой не заметил меня. Уже хорошо.

Я его сразу заметил. Объект моей слежки сидел у стены через два столика. В компании трех парней. Незнакомых мне. Бульдозер и шофер «Москвича» сидели за соседним столиком.

Косой разговаривал с парнями. В чем-то пытался убедить. Говорил громко, так что я мог расслышать отдельные слова. Хотя в кафе и так стоял гомон и шум от разговоров посетителей, а еще звон вилок и ложек о тарелки.

Я уселся на твердый скрипнувший стул, куртку положил рядом. Вполоборота к Косому. Уши навострил, пытаясь понять, о чем идет речь.

Минут пять сидел, перелистывал меню. Официантка не подходила, что меня вполне устраивало. Но сидеть бесконечно долго без заказа нельзя, поэтому я дождался, пока она подойдет.

— Красавица, мне, пожалуйста, чай и пару чебуреков, — сказал я, едва взглянув на официантку. — Или у вас еще что предложить?

Женщина равнодушно покачала головой. Видно, что она смертельно устала. Когда она отошла, я достал из кармана сложенную газету «Правду», развернул и сделал вид, что склонился над статьей о строительстве ГЭС на Урале.

Вскоре официантка принесла заказ. Очень даже быстро, так, что я удивился. Я перекусил. Чебуреки оказались очень даже ничего, хотя я сначала откусил их с опаской, думал, что внутри фарш вековой давности.

— Мне вообще нет никакого резона прятать часть товара, — говорил Косой, приложив правую руку к груди. Он старался убедить сидящих рядом с ним парней в искренности своих слов. Я давно не видел его таким заискивающим. — Я что, такой придурок, чтобы рубить сук, на котором сижу?

Он глядел на парня, сидевшего напротив него и откинувшегося на стенку кафе. Что же, приятно познакомиться, товарищ Дурдом.

С виду не скажешь, что это и есть знаменитый психованный рецидивист, дважды судимый за грабеж, как говорил Фред. Обычный парень лет двадцати пяти, тощий, даже щуплый. Голова большая и разбухшая ниже скул, по форме как тыква. Глаза крупные и круглые, взгляд рассеянный.

— Ты, может быть, и не придурок, — негромко, но отчетливо ответил он. — Но вот твои подчиненные могут сойти с прямой дорожки. Как ты их контролируешь? Алчность и азарт — это главные пороки нашей современности. Они будут делать бабло помимо тебя. Вот что меня беспокоит больше всего.

Косой расставил руки в стороны, желая показать, что такие предположения смехотворны. Я слушал, что он скажет. Не сразу понял, что рядом кто-то стоит.

Поднял взгляд и увидел тех парней, что угостил сигаретами.

— А ты чего сидишь здесь? — спросил один и кивнул в сторону Дурдома. — Пошли, поговорим.

Глава 4
Назад в Ленинград

Ну вот, доигрался в кошки-мышки. Я совсем забыл про этих обормотов. А они нет. И появляться рядом с Косым мне, вообще-то, совсем нежелательно.

Так, чтобы такое устроить? Чтобы не ходить к Косому? Сказать, что у меня живот болит?

Пока что я широко улыбнулся. Покачал головой.

— Спасибо за напоминание, парни. Но я решил подождать. Там Дурдом разговаривает с другими людьми. Не хочу мешать. Я человек маленький. Могу и подождать.

И указал глазами на Косого. Парень рядом со мной проследил за моим взглядом. Подумал и кивнул:

— Ну да, этот у нас в приоритете. Человек из Москвы. Подожди чуток.

И отошел. Уф, я перевел дух. Хотя и понимал, что это ненадолго. Надо отсюда сваливать. Пока меня не потащили к Дурдому и Косому.

Впрочем, с главой местной шпаны было бы интересно познакомиться. Так сказать, поучительно.

Вот только делать это при Косом нежелательно. И вообще. Я тут задержался. Загостился. Пора и честь знать.

Я огляделся. Обернулся, встал, направился к выходу. Давешний парень как раз подошел к Дурдому. Что-то сказал ему.

Вот дерьмо. Неужели речь идет обо мне? О невинном туристе. Я ускорил шаг. Почти дошел до двери.

— Эй, ты! — раздалось сзади. — Ну-ка, иди сюда.

Мда, это явно ко мне. Вот и попался. А, плевать.

Главное, выбраться из этого гадюшника. Целым и невредимым. А что там будут кричать вслед, уже поровну.

Дурдом, может, чего и заподозрит. Но зато я останусь не пойман.

— Эй, тебе говорю, — повторил голос сзади. Да, это тот самый настойчивый парень. — Ты оглох, что ли? Стой!

Я почти добрался до спасительной двери. Сейчас открою. Вынырну наружу. И свободен.

По барабану, что там кричат сзади. Сейчас холодно. Они останутся на месте. В тепле и уюте. Вряд ли побегут за мной.

Подошел, схватился за ручку. Открыл дверь. И столкнулся с высоким парнем в косматом полушубке, с всклокоченными волосами.

Пробормотал: «Прошу прощения!». Попытался протиснуться мимо него. Почти удалось. Но голос сзади крикнул:

— Петруха, задержи этого придурка!

И все. Парень схватил меня за руку. За локоть. Крепко, как клещами. Потащил обратно.

— Ты куда? Тебя же зовут, не слышишь, что ли?

И повел через весь зал. Как пойманного партизана через деревню. Я пытался освободиться, но бесполезно. Одновременно продумывал, что тут делать. Пока ничего в голову не шло. Слишком мало времени.

Долбаный Петруха привел меня к Дурдому. Я встал чуть сбоку. В тени. Чтобы Косой меня не узнал. Хотя бы так.

Тот настойчивый парень указал на меня. Ткнул пальцем.

— Вот этот хотел встретиться. Где тут Дурдом, спрашивал. А сейчас свалить хотел. Ты его знаешь? Какой-то работяга из фабричных.

Чтоб ты сдох, уродец. Чего ты ко мне прикопался?

Дурдом оглянулся на меня. Голова большая, как я уже говорил. Глаза тоже крупные. Раньше мне показалось, что у него рассеянный взгляд.

А оказалось, что не так. Взгляд немигающий, как у змеи. Холодный и безучастный. Очень опасный.

В итоге, можно сделать выводы. Человек привык вести себя неадекватно. И делает это намеренно. Чтобы сбить окружающих с толку.

Такая у него тактика. Очень чревато для окружающих. А для таких залетных, как я, и вовсе кошмар.

— Ты кто такой? — скрипуче спросил Дурдом. Глаза внимательно сканировали меня. — Что хотел сказать?

Что осталось делать? Только дурачка валять. Я изобразил смущение.

— Мне сказали, к вам обращаться. Из Выборга два автобуса едут. С финнами. Меня отправил какой-то мужик. Срочно. Он из этих, которые на мотоциклах ездят. У него времени нет позвонить. Просил встретить их. На подъездах к городу.

Глава зеленогорских молчал. Гипнотизировал меня серыми глазами.

А вот парень рядом с Дурдомом встрепенулся. Тоже высокий и сильный, в кожаной куртке с меховым воротником. Глаза синие и стремительные. На лице трехдневная щетина.

— Это же от Домкрата. Он уже давно говорил, что турмалаи приедут. Вот и упустили. Хорошо, что мужик пришел. Слышишь, Дурдом?

Ого, кажись, я попал в цель. Хотя стрелял наугад. Отлично. Надо продолжать дальше.

Вот только Дурдом меня не обрадовал. Все также сидел на месте. Слегка покачивал туловищем. Влево-вправо.

Чего это он задумал? Какого хера молчит? Как будто язык проглотил. Или это психология? Давление, чтобы я развязал язык.

— Когда они будут? — спросил парень с щетиной. — Завтра? Давай другие сведения, мужик. Номера, даты, время. Что ты тянешь кота за яйца?

Так, придется импровизировать. Главное, свалить отсюда. Подобру-поздорову. Хотя, много подробностей тоже давать нельзя. Чтобы не завалиться на мелочах.

— Он мало что сказал, — я пожал плечами. — Я просто ехал в город. Он как раз сигареты стрельнул. И попросил подкинуть известие. Для Дурдома. А я что? Вот, заехал. Он говорил, потом позвонит еще. Скажет, что к чему.

Парень с щетиной опять распереживался.

— Надо самим позвонить. Слышь, Дурдом? А то уйдет товар. Турмалаи уедут. Скинут где-нибудь в Ленинграде. Мимо нас уплывет. Каким-то залетным утюжникам.

Дурдом молчал. Тогда подключился Косой.

— В Ленинграде мы можем принять. Только дайте работать. Я же говорю, быстро все надо провернуть.

Сподвижник Дурдома сопротивлялся. Он хотел поймать финнов на трассе. Хотел ехать туда сейчас же. Чтобы не упустить.

— В Ленинграде груз подорожает вдвое, — утверждал он. С пеной у рта. — Лучше взять здесь. В наших краях.

Косой с ним спорил. Про меня забыли.

Ну и отлично. Я кивнул. Петруха давно уже убрал от меня руку. Отпустил. Поэтому я бочком-бочком пополз в сторону.

И тут Дурдом шевельнулся. Впервые. Указал на меня.

— Ну-ка, держите его. Он крыса подосланная. От ментов, скорее всего.

Все уставились на меня. А Петруха схватил за руку. Я замер на месте.

— Это какая-то ошибка. Я даже не…

Дурдом указал на меня пальцем. Как прокурор на суде. И добил окончательно:

— Домкрат не курит. Я это точно знаю. У него астма. Так что это животное все придумало. И про турмалаев тоже. Домкрат не стал бы посылать гонца. Непроверенного. Не такой уж он дурак.

Вот дерьмище. Я попал по самые уши. Если не по макушку. Сзади кто-то толкнул меня. В спину.

Я обернулся. Рядом стоял Бульдозер.

— Эй, Косой, — прогудел он. — Я узнал его. Это же тот работяга, что у нас во дворе лазил. Я его по куртке вспомнил. «ПМК Предпортовая». И вправду, крыса.

Косой вскочил. Впился в меня взглядом.

— Эге, кажись я его знаю! — протяжно пропел он. — Где я тебя видел?

Я понял, что пропал.

— Дайте его сюда, — проскрипел Дурдом. — Я хочу с ним поговорить.

Так не пойдет. Очень плохо. Очень. Нельзя стоять столбом. Надо двигаться. Иначе совсем пропаду.

Поднял правую ногу. Опустил с размаху. Долбанул каблуком по ступне Петрухи. Тот взвыл от боли.

Я вывернулся из его рук. Замечательная куртка «ПМК Предпортовая» осталась в руке у захватчика.

— Ты куда? — взревел Косой. Рванул ко мне через стол. Опрокинул его. — Держите сученыша!

На меня все бросились. Но народу много. Я воспользовался тем, что все сидели. И Косой опрокинул стол. На всех остальных.

Шум, крики, неразбериха. Все мешали друг другу. Сбоку меня схватил Бульдозер. Я толкнул его на Дурдома.

На мгновение освободился. И тут же метнулся ко входу. По пути сбил официантку. Та с грохотом уронила поднос.

— Что случилось? — заорал кто-то у стойки. — Откуда бардак?

Гам, крики, возня.

Я подскочил к двери. Рванул на себя. Открыл.

Вырвался на улицу. На замечательный снежный воздух. Сбежал по ступенькам.

Позади, в «Кубрике» раздался грохот ног.

— Живьем шкуру сдеру! — заорал кто-то.

Эге, а парни Дурдома явно разозлились. Лучше не попадаться им под руку. Чтобы не мозолить глаза и запутать противников, я побежал в сторону. За здание кафешки.

Расчет на то, что они выскочат. И не увидят меня. На минутку потеряются. Вернее, всего на пару секунд.

Но мне и этого достаточно. Чтобы уйти подальше.

Только успел добраться до боковой стены, как сбоку хлопнула входная дверь. Грохот ног раздался на крыльце. И прекратились.

— Где эта падла? — спросил Петруха. — Куда он делся?

Я тем временем бежал дальше. Вдоль кафешки. Мимо освещенных окон. По узкой дорожке рядом со стеной.

За «Кубриком» навалены сугробы. Небольшие, по колено. И растут кусты. Сейчас голые, без листьев. И колючие.

Я на ходу искал просвет. Чтобы шмыгнуть в них.

— Вон он! — заорал кто-то. — За угол свернул!

Вот дьявольщина. Сзади снова раздался топот ног. Я без раздумий ломанулся в кусты.

Выскочил на дорожку. Перебежал через нее. Нырнул в проход между домами.

— Где он? — снова заорал Петруха. Кусты трещали. — На лоскуты порву!

Я прибавил ходу. Одновременно осмотрелся. Так, вон знакомые места.

Это как раз тот переулок. Параллельный тому, которым я вышел сюда. Только другой. Между двумя улицами.

Если я добегу до улицы впереди, то окажусь рядом с таксистом. Только с другой стороны.

— Он на Варламова побежал! — снова заорал кто-то. Тот же голос, что обнаружил меня раньше. Вот же тварь, какой глазастый. — По проулку.

Пока я бежал, подумал, что таксист мог уехать. Чуть не споткнулся от этой мысли. Еле удержался на ногах.

Но потом решил, что все равно шансы есть. Ладно, не впервой. Спрячусь. Если понадобится, нырну под лед.

Вскоре я выскочил на другую улицу. Осмотрелся, хрипя от бега. Хвала небесам!

Вон он, горящий фонарь. А под ним знакомое такси. Погружено во мрак и тишину. Надеюсь, таксист не ушел в уборную. Или гулять по городку.

Я рванул к машине. Почти добежал, и тут взревел двигатель. Вспыхнули фары.

Молодец, водила. Сообразил, что я не просто так бегу изо всех сил. Видок у меня, наверное, еще тот. Любой решит, что лучше сваливать.

Я открыл дверцу пассажирского сиденья и нырнул внутрь. Таксист без звука выжал первую скорость и рванул вперед.

Мы проехали мимо переулка. Оттуда как раз вывалились двое молодчиков. Моих преследователей. Один Петруха, другой пониже ростом.

И проворней. И еще глазастей. Тот самый, гнида. Он тут же увидел меня. Указал пальцем.

— Вон он, крысеныш! В тачку прыгнул!

Такси с ревом промчалось мимо них. Петруха потряс нам кулаком вслед. Уф, пронесло.

— И что это было? — сквозь зубы спросил шофер. Он яростно выкрутил баранку. Свернул направо и выскочил на большую улицу. Машину слегка занесло на повороте на встречную полосу. Хорошо, что там никого не было. — Мы разве так договаривались?

Он выровнял машину. Погнал дальше. Мы ехали сначала по заснеженному участку дороги. Потом по очищенному. Мимо мелькали дома.

— Да это хулиганы, — я махнул рукой. — Местные алкаши. Пристали ко мне. Прикурить хотели. А встретиться с людьми не удалось. Так и не дождался.

Таксист недовольно покосился на меня. Подразумевал, что такие страсти не входят в тариф.

— А что же в милицию не обратился? — спросил он. — Таких надо сразу вязать.

Мы проскочили мимо памятника. Выскочили из городка, как пробки. Таксист мчался назад в Ленинград. На всех парах.

— Я вам доплачу червонец, — заверил я. — За беспокойство.

Теперь водила уже довольно хмыкнул.

Я уселся поудобнее. Водила включил печку в салоне. В ноги бил горячий воздух. Тепло, уютно.

Так, теперь можно подремать. Я устал, как собака. Уселся поудобнее. Откинул сиденье назад. Только прикрыл глаза, как таксист заметил:

— Это опять твои дружки, что ли?

Вот зараза. Я открыл глаза. Водитель посматривал в зеркало заднего вида.

Я оглянулся. Сзади ехали две машины. Быстро нагоняли нас.

Ну да, кто бы еще мчался по скользкой дороге с такой скоростью? Только мои недруги. Надо же, как я их разозлил.

— Так, это могут быть они, — кивнул я. — Что же они так ко мне пристали? Совсем с катушек слетели?

Таксист оглянулся. Выжал скорость, прибавил газу, угрюмо проворчал:

— Сейчас животики надорвут, прежде чем до нас доберутся.

Мы помчались вперед по ночной дороге. Она, как назло, как раз сейчас начала извиваться.

То и дело резкие повороты. Или они кажутся такими из-за высокой скорости? Я крепко держался за ручку. Ноги упер в пол.

Машины сзади чуть отстали. Потом снова начали нагонять. Моргали фарами, пытались обойти.

— Шалишь, дружок, — сквозь зубы процедил таксист. — Куда тебе? Не догонишь.

Мы вмиг домчались до Ленинграда. Я думал, что по дороге нас встретят гаишники. Но так никого и не увидел. Как назло. Когда надо, их днем с огнем не отыскать.

По обеим сторонам дороги зачастили фонари. Машины навстречу попадались одна за другой. Да и обгонять пришлось то и дело.

Я оглянулся. Шоферюга зверь. Сделал свое дело. Не дал обогнать.

Да еще и оторвался от преследователей. Ненадолго, конечно. Но, тем не менее, это тоже фора. Которой я немедленно воспользовался.

Сунул таксисту сторублевую купюру. Это намного превышало стоимость поездки.

— Останови у обочины, — приказал я. — Так, чтобы они не заметили. Я выскочу. И давай потом сам. Уведи их подальше.

Таксист посмотрел на деньги.

— Много, однако. Хотя, давай. За приключения и погоню.

Он прижался к обочине. Тормознул на заправке. На секунду.

Я тут же выскочил наружу. Отбежал к колонкам. Прижался к одной.

Такси рвануло дальше. Я постарался слиться к колонкой. Моя машина быстро скрылась за поворотом. Я стоял, не дыша.

Мимо пролетели еще две машины. «Москвич» и «Жигули». Мчались на дикой скорости. Хорошо, тут нет некурящего Домкрата.

Я постоял еще пару минут. Потом оторвался от ледяной колонки. Почувствовал, как замерз без куртки.

Надо срочно найти другое средство передвижения. Иначе задубею. Воздух в Ленинграде морской, влажный. Мороз ощущается хуже.

Подошел к дороге. Поднял руку. Стоял, ловил попутку.

Мимо проехал грузовик. Потом фургончик. Потом две легковушки, «Запорожец» и «Волга». Ни одна остановилась.

Я оглянулся. Заправка, кстати, стояла погруженная во мрак. Внутри никого.

Нет охраны, что ли? Или сторож спит? Пойти, разбудить, что ли? Вызвать такси через него. А то я тут скоро в снеговика превращусь. Щеки уже онемели от холода.

Мимо проехала еще одна машина. Желтый «Жигуленок». Тоже промчалась мимо.

Я от досады пнул бардюр. То есть, пардон, поребрик.

И тут «Жигуленок» тормознул. Проехал метров десять и внезапно остановился. Я побежал к нему. Распахнул дверцу:

— Шеф, подбросишь?

Внутри сидел парень в фуфайке, накинутой на тельняшку. На голове белая кепка, в зубах трубка. Ишь ты, какой импозантный.

— Садись, дружище, — процедил он сквозь зубы.

Едва я уселся, он рванул с места. Меня тут же вжало в мягкое сиденье. Этот шоферюга еще больший зверь, чем давешний таксист.

— Не быстро для тебя? — спросил он. — Привычка такая. Привык, знаешь ли. На берегу всегда так. Люблю скорость. Мне на берегу всегда кажется, что на месте стою.

Я помотал головой. Парень вроде грамотный. Не пьяный. Не усталый. Не накуренный.

Морячок, прибыл домой, соскучился по семье. Сразу все видно. Поэтому пусть едет, как хочет.

В салоне тепло. Я прижал озябшие руки к решетке печки. Самое главное, это отогреться.

— Все в порядке. Чем быстрее, тем лучше.

Парень покосил на меня насмешливым глазом.

— А ты чего такой зачуханный, мужик? Где куртка? Жена из дома выгнала?

Я усмехнулся. Если бы только жена. У меня дела посерьезнее.

— Скажем так, проблемы по работе.

Морячок посмотрел на мой комбинезон.

— Ты на пристани работаешь, что ли? На которой?

Я осторожно кивнул. Как я посмотрю, ему палец в рот не клади. Сразу оттяпает.

— Раньше работал. Сейчас уволился. Инженером иду. Может, в Москву или в Куйбышев. Направление жду.

Морячок затянулся из трубки.

— Как же тебя на окраину города занесло? Ограбили, что ли?

Вот неугомонный. Не отстанет ведь. Пока ему не объяснишь. Пришлось опять смешать правду с вымыслом.

— Да меня за фарцовщика приняли, — ответил я. — Думали, что я иностранные шмотки принимаю. Вот и пытались разобраться.

Парень резко сбавил ход. Мы как раз подъехали к светофору. Горел красный свет.

Машина мгновенно остановилась. Я чуть не влепился в лобовое стекло.

— Ты-то мне и нужен, — сказал парень и вытряхнул трубку за стекло. — Фарцовщик, то что надо. А я вас уже который день по городу ищу. На ушах стою. Ну все, теперь не отделаешься.

Глава 5
Бомбить на Неве

Сначала я хотел отказаться. Ну как, отказаться. Отмазаться. Я ведь и так ничем себя не выдал. Сказал, что меня приняли за фарцовщика.

А этот морячок ничего и слышать не хотел. Услышал слово «фарцовщик». И больше ничего не хотел слышать. Вот зараза.

— Да ты неправильно понял, дружище, — ответил я. Указал на дорогу. — Кстати, смотри, уже зеленый сигнал сейчас загорится. А что касается меня, я же говорю. Я вовсе не фарцовщик. Я так, просто мимо проходил.

Но морячок не хотел ничего слышать. Может, оно и к лучшему. Если бы не его настойчивость, я бы упустил одну из лучших сделок.

— Да ладно, чего уж там, — он оглянулся на пустынную улицу. Мы стояли на перекрестке. Светофор висел сверху на железной перекладине посреди дороги. Машин вообще нет, кроме нас. Но это недолго. Это Ленинград, а не село в глубинке. — Не надо бояться, дружище. Я слышал, вас сейчас зеленогорские к ногтю прищемили. Как клопов. Но так не пойдет. Почему вы позволили им в город залезть? Мы, морские люди, уже задыхаемся. Знаешь, сколько товара у нас на руках зависло? Сбыть не можем. Помоги, а? Как человека прошу. Я же вижу, ты тоже бомбила. По глазам вижу.

Так, что делать? Я поглядел на моряка. Подумал.

Есть ли шанс, что это подстава? Мизерный, но есть. Но я решился.

Кто не рискует, тот не пьет шампанского. И не гуляет с королевами красоты.

Я протянул руку.

— Меня зовут Одиссей. Кличка такая. Подпольная. Центровая, как вы тут говорите. Настоящего имени пока не скажу. Ну-ка, поехали вон туда. Встанем у обочины. И ты мне все расскажешь. Сколько у тебя товара?

Моряк пожал руку. С энтузиазмом потряс.

— А меня зовут Глеб. Я с «Михаила Калинина», старший помощник. Так, теперь скажи мне, сколько ты сможешь забрать и реализовать?

Ну, вопрос не в бровь, а в глаз. Я тут же задал встречный:

— А у вас сколько товара, уважаемый? Все зависит от этого. И от качества. Хотя, мы не отказались бы забрать все.

Глеб улыбнулся. Снова закурил трубочку.

— Я вам расскажу интересную историю. У нас так получилось, что в этом рейсе товара просто завались. Выше крыши. Все есть. И джинсы, и кроссовки, и куртки, и спортивные костюмы «Adidas», и всякая мелочь вроде колготок и чулков. Потом еще есть магнитофон и кинокамеры, пластинки, часы Casio, ковры, косметика, фломастеры, полиэтиленовые пакеты, игрушки, газировка Pepsi, жвачки, запчасти к машинам. Губных помад там около трех тысяч, наверное. Есть кое-что поинтереснее, вроде «зайчиков» и «котиков», всяких журнальчиков. Ну, ты понимаешь, о чем я.

Он хитро подмигнул. Я понял, что речь идет об эротических журналах и презервативах, в виде всяких прикольных зверушек.

— Мне нужен полный список, — ответил я. — И цены. Давайте хотя бы прикинем, сколько примерно у вас товара. У тебя есть здесь карандаш и бумага? Прямо сейчас все и запишем.

Вот ведь натура моя неисправимая! Весь день на ногах, устал, как собака, одно желание только, рухнуть в постель и поспать, но вот тут я не смог сдержаться. Как только услышал о товаре, сразу всю усталость как ветром сдуло.

— Эге, а я вижу, что ты натуральный чуингамщик, — ухмыльнулся Глеб. — Надо же, глаза так и сияют. Вот, открой бардачок, там как раз и ручка есть, настоящий «Parker», и блокнот хороший.

Я открыл пластиковую крышку перчаточного отдела и достал оттуда черную ручку и кожаный синий блокнот с позолоченной надписью «XXIV съезд КПСС». Открыл блокнот, заполненный на четверть, на чистой странице и нацелил острый кончик ручки.

— Эх, земля-матушка, — Глеб увидел, что я внимательно слушаю и мечтательно затянулся трубкой. — Я тебе так скажу, дружище. Мы в Аргентину ходили, на месяц целый. Потом с заходом в Данию, в тамошний порт в Коллинге. Там у нас и случился казус. Мы с собой водки навезли, хоть залейся. Думали, продадим по самую макушку. И закупимся. Но не получилось.

Он диктовал примерные списки товара и одновременно рассказывал, как его добывали.

— Скандинавы подготовились хорошенько. Знали, что мы навезли. Выставили патрули на выходах из порта. Те досматривали все подозрительные грузы. Все, что выносишь, сразу конфискуют. Мы не могли добраться до покупателей. Уже думали, что рейс тухлый будет. Все впали в панику. У нас один там новенький был. Зеленый. Первый рейс за бугор. Тот вообще чуть с ума не сошел. Близок локоть да не укусишь. У него крыша взяла и поехала. Весь шифер посыпался. Когда его пустили на берег, взял и в музее искусств Трапхольта брошку стащил. Думал, там контроля фактически нет. Его тут и повязали тамошние менты. Потом показали по местному телевидению. Мы совсем завяли. Приедем домой, органы холку намылят. Капитан злой ходил, чуть ли не повесить на мачте хотел новичка. Да и мы тоже решили ему «темную» устроить.

Видимо, он впервые рассказывал эту историю. Так хотел высказаться, что готов рассказать первому встречному. Даже про трубку забыл, она у него потухла.

— Но мы не успели разобраться с новичком, — рассказывал Глеб. — Там такая буза случилась. Не до него стало. Там любители дешевой водки ломанулись в бары, а напитка нет. Потом узнали, в чем дело. И уже рванули к нам. В порт. Встали на причале, а полиция их разогнать не может. Оснований нет законных. Никто не может запретить гулять по порту.

Он надолго замолчал. Я к тому времени уже заполнил страниц десять блокнота и с удовольствием смотрел на список товаров. Чего только нет! Я так понял, моряки за границей берут все без разбору. Авось пригодится. Главное, чтобы блестящее и красивое.

— Ну, и что? — молчание чересчур затянулось. Мимо нас проехал поздний автобус. Или слишком ранний. Яркий желтый свет круглых фар разрезал густой воздух. Я спросил, потому что Глеб явно ждал моего удивления: — И что дальше случилось?

Морской волк торжествующе улыбнулся. Часть лица справа осветилась в свете фонарей. Левая, обращенная ко мне, утопала в полумраке.

— А что дальше? Дальше мы торговали водкой, как бешеные. Прямо там, на причале. В розницу, по самым выгодным ценам. Полиция осталась у входа в порт. Их там вообще не было. Мигом все раскупили. Да так, что наше судно даже вес потеряло. Приподнялось на воде на пару метров. Ну ладно, что ты глазами хлопаешь? Это я тебе, как сухопутной крысе, рассказываю. Ну, а мы потом на полученные денежки закупились. Я давно не видел таких гор товаров. Видишь, как много получилось?

Он постучал по трубке. Перестал улыбаться, убедился, что потухла. Покачал головой, приоткрыл дверцу, вытряхнул пепел наружу, захлопнул с глухим металлическим стуком.

Обернулся ко мне. Сразу стал другой. Ни улыбок, ни задорного огонька в глазах. Только хищный оскал.

— Ну, почем берешь?

Я незаметно вздохнул, чувствуя радостное шевеление в груди. Азарт соперничества.

Время час ночи, а то и того больше. Но плевать на сон, сейчас я могу торговаться. Самое любимое дело на свете.

— Вот, смотри, — я быстро чиркнул ручкой по блокноту. — Вот приблизительные цены. А вот приблизительная общая сумма. Итого, получается… Восемнадцать тысяч шестьсот пятнадцать рублей.

С минуту Глеб шевелил губами, тоже считал в уме. Только гораздо медленнее.

— Ну ты даешь, как так быстро успел? Нет, не пойдет. Это слишком дешево. Я что, на помойке эти вещи нашел?

И пошло-поехало. Когда мы урегулировали разногласия, я посмотрел на часы и обнаружил, что мы лаялись целых три часа кряду.

Два раза я даже выходил из машины, рассерженно хлопая дверцей. Дешевый прием, который, однако, неплохо сработал. Каждый раз Глеб высовывался из машины, кричал мне вслед, сплевывая коричневую слюну и двигая туда-сюда кадыком на тощей шее:

— Ладно, ладно, иди сюда, чего разбушевался⁈

Когда закончили, Глеб вытер пот со лба.

— Уф, с тобой спорить себе дороже. По таким ценам еще никогда не продавали. Ребята меня порвут. Но у нас выхода нет. Все фарцовщики куда-то разбежались.

Он подвез меня до места, где я снял квартиру. Уехал. Я прошелся, вдыхая морозный воздух.

Потом поднялся к себе, проверив, нет ли слежки. По дороге думал, как быть дальше. Узнал ли меня Косой? Насторожатся ли теперь люди Дурдома?

А потом я улыбнулся. Эге, а ведь у меня есть возможность их поссорить. Отличный шанс.

Я поднялся к себе и наконец смог рухнуть на кровать. Даже не раздевался. Мгновенно заснул. Но даже во сне продолжал думать, как быть дальше.

Проснулся часам к десяти. Голова трещала, как будто набитая соломой. Так, что там у нас?

Надо побыстрее закрыть сделку с Глебом. Для этого мне нужно подклюсать местных умельцев. Я вчера ради них старался.

Мы-то получим всего небольшой процент. Основной куш ляжет в пасть ленинградских центровых. Но еще надо вбить клин между Дурдомом и Косым. С помощью этой сделки. Хорошо, что я знаю, где теперь оба тусуются.

После завтрака я вышел на улицу. После таких поздних подъемов ощущаешь себя словно в вате. Я подошел к уличному телефону-автомату. Будка как раз освободилась.

Это стандартный таксофон АМТ-47 с алюминиевым корпусом, окрашенным молотковой эмалью и с хромированными табличками. Выпущен здесь же, в Ленинграде, на заводе «Красная заря».

Рядом на стенке висела потертая табличка с правилами пользования таксофоном. Я достал пригоршню монет достоинством две копейки, сунул в приемник и набрал номер, по которому меня должен ждать Бочка.

Он поднял трубку где-то на седьмом гудке. Приглушенный сухой голос, сразу видно, что спал.

— Але, слушаю.

Ну да, слушает он. Только недавно наверняка храпел на весь дом. По плану Бочку приютил Як, самый модный парень на деревне. Теперь надо переселить его ко мне.

— Значит так, поднимай задницу, — сказал я. — Хочешь жрать, наверняка? Так вот, давай, дуй ко мне. Я сейчас дам тебе адрес. Потом это, где Як? Рядом с тобой? Ну-ка, дай его.

Кто-то постучал в будку. Я оглянулся.

Сзади стоял мужик в шубе и шапке-ушанке. Он показал на часы. Мол, сколько можно болтать?

Я кивнул. Сейчас, сейчас, выхожу.

Теперь трубку взял Як.

— Ты куда пропал, Одиссей? — тут же спросил он. — Мы думали, ты обратно в Москву уехал.

Я усмехнулся. Ага, еще чего. Не дождетесь. Посмотрел на заиндевевшую от мороза боковую стеклянную стенку будки.

— Значит так, Як. Свяжись с Фредом. Трубите общий сбор. Всех ваших центровых.

Як удивился:

— Зачем? Чтобы рубиться с зеленогорскими? Но это не наш метод. Мы пацифисты.

Ну да, кто бы сомневался. Хотя, тоже идея. Если бы сложить все капиталы ленинградских фарцовщиков, можно нанять громил. Мигом разобраться с Косым.

Тоже вариант, кстати. Я о нем что-то не думал. Если что, оставлю напоследок. Когда другие не сработают.

— Нет, не рубиться, — ответил я. — Работать. Деньги зарабатывать. Я нашел вам хорошую фирму. Бомбить на пару дней хватит. А там еще что-нибудь придумаем.

Як удивился еще больше.

— Это как так? Что-то не понял.

Ох, елы-палы, какой он тугой. Не люблю, когда подчиненные задают много вопросов. Когда задача уже поставлена перед их носом.

— Як, делай, что я сказал, — ответил я. Сзади в дверь будки снова забарабанили. — Найди Фреда. Соберите всех ваших. Срочный сбор. Только не возле Елисеевского. Где у вас запасная точка?

Як подумал. Помолчал.

— Тогда давай на «Галеру», — неуверенно предложил он.

Я прикинул, как быть. Мне нужно доступное и публичное место. Чтобы на глазах у всех. Эта сделка ведь в первую очередь против Косого. И Дурдома.

— Это где? — спросил я. — Там народу хватает?

— Ага. Это же галерея Гостиного двора, — объяснил Як. — Там народу хватает. Люди уже приучены. Туда все ходят. За фирмой. Потом раз, сворачивают Перинную или Думскую. И там, во дворах, толкают.

Отлично. Типа нашей «Березки». То, что надо.

— Ну хорошо, — я кивнул. — Давайте там. Через час. Нет, через два. А ты с Фредом дуйте ко мне. Чем быстрее, тем лучше. Давайте быстрее. А Бочка пусть сейчас выезжает.

— Он уже убежал, — ответил Як.

Вот зараза. Куда так торопится? Надо было вместе с ленинградскими приехать.

Хотя, все понятно. Как только Бочка услышал про жратву, сразу сорвался с места. Легче удержать на месте лавину, чем Бочку, услышавшего про еду.

— Дпвайте быстрее, — повторил я и положил трубку.

Вышел из будки. Вместо меня протиснулся мужик. Сердито покосился на меня.

Так, теперь надо ждать. Бочка нужен позарез. Но времени терять нельзя.

Я вернулся в квартиру. Снова достал свой заветный чемоданчик. С материалами для грима. Теперь опять придется поработать кисточками.

Я так и сделал. Моя портовая маска еще так и не сошла с лица полностью. Осталось ее только доработать. Что я и сделал.

Самое трудное — сделать чуть косящий глаз. Это не подделаешь. Были бы линзы, можно попробовать. А так придется время от времени косить глазом. Главное, не забывать.

Закончив, я посмотрел на себя в зеркало. Хм, не сказать, что вылитый Косой. Но общие черты есть.

В дверь позвонили. Это либо хозяин. Либо Бочка. Либо еще кто-то неприятный.

У меня профессия с вредной спецификой. Надо бы молоко бесплатно брать.

К счастью, на случай аварийного отхода у меня уже заготовлены пути. Тут возле окна удобная водосточная труба.

Можно быстро спуститься на второй этаж. Там на козырек подъезда, заваленный всяким мусором. Ветки, коробки, бутылки, окурки сигарет. Оттуда уже рукой подать до тротуара. Если возле подъезда не ждет засада, можно быстро уйти.

Но сейчас тревога отменяется. Я осторожно поглядел в глазок двери. Снаружи терпеливо стоял Бочка. Здоровенный, весь обзор закрыл своей круглой башкой.

Я открыл дверь. Бочка мельком посмотрел на меня. Огляделся, пробормотал:

— Ой, извините, я наверное, ошибся дверью, — и отправился было по лестнице вниз. Во дает. Не узнал меня в гриме.

— Эй, дружище, — я окликнул его своим голосом. — Стоять, куда направился? Своих не узнал, что ли?

Бочка остановился. Мигом обернулся, улыбнулся. Вернулся.

— Шеф, ты что ли? Ничего себе, ты замаскировался? На кого это похож? На Косого, что ли?

Хм, ну раз уж Бочка узнал, тогда вообще вопросов не имею. Значит, маскировка подходящая.

Приятель зашел в квартиру. Осмотрелся, кивнул.

— Пойдет, уютное гнездышко. Надо бы сюда девочек позвать. У меня тут есть знакомые студенточки из театрального. Давай погуляем.

У него в любом городе есть знакомые девушки. Уж что-что, а в девушках и жратве Бочка разбирается. Гораздо лучше, чем в продажах.

— Не время, — я непреклонно мотоул головой. — Садись сюда. К зеркалу лицом. Вот так, чтобы свет на лицо падал. Давай быстро. Надо успеть тебя загримировать. До прихода Фреда.

Бочка испуганно отодвинулся.

— Эй, шеф, а меня зачем? Я что, тоже буду стариком?

Я покачал головой.

— Нет, ты будешь другим персонажем, — и принялся накладывать краску на лицо Бочки.

Если так будет продолжаться дальше, мне надо идти в театр. Работать гримером.

Кстати, почему бы и нет? У меня есть легальная работа. Подработка в московском домуправлении.

Типа, дворник и сантехник, мастер на все руки. Подмастерье. Помощник техника. Чтобы иметь обоснование своих доходов.

И это, еще не считая работы в рыбном магазине «Морское чудо». И не считая учебы, где я тоже имею стипендию. В общем, богач. Обеспеченный юноша.

Куда уж там в театр идти? Хотя, если я буду там работать, то получу доступ к материалам для грима. Я смотрю, у меня к этому склонность.

Когда закончил, Бочку не узнать. Только со спины, пожалуй. Впрочем, от него больше и не требовалось.

— И что это значит? — спросил Бочка, рассматривая себя в зеркало. — А это что такое? Тоже салфетки?

Он хотел потрогать грим, поднял руку, но я шлепнул его по ладони. Идиот, чуть было всю работу не испортил.

— Не тронь. Терпи. Даже если будет чесаться. Ты теперь Бульдозер. Помнишь такого?

Бочка кивнул. В дверь снова позвонили. Я подошел к двери. Опять поглядел в глазок.

Все отлично. Это Фред и Як. Прибыли другие участники нашей операции. Ну, теперь можно и составить план предстоящего сражения.

Глава 6
Разборки Косого

Фред тоже не узнал меня в полумраке квартиры. Я специально не включил свет, чтобы увидеть эффект. Фред и Як увидели меня, приняли за Косого и появились назад, не сводя с меня глаз. Хотели было скатиться вниз по лестнице, но я крикнул:

— Э, ребята, вы чего, куда собрались? Свои же.

Услышав знакомый голос, Фред и Як остановились. Моя маскировка вроде неплохая. Правда, надо учитывать, что дело происходит в полумраке подъезда, света вокруг мало, нервы у парней на пределе из-за моих фокусов с исчезновениями. Если бы все было на улице, при солнце и свете дня, парни вполне могли бы узнать меня.

— Одиссей, ты, что ли? — изумился Фред. Развернулся, подошел ближе, пристально вглядываясь в мое лицо. — Как же так-то? Ну ты даешь!

Они вернулись обратно и зашли в квартиру. Оглядели мой маскарад при включенном свете, радостно удивились.

— Ничего себе, я чуть с лестницы не кувыркнулся, — восхищенно сказал Як. — Думал, это уже Косой по нашу душу прибыл. Во дает.

Я провел их на кухню, угостил чаем и рассказал, что будем делать дальше. Когда Бочка вышел из спальни, Як при виде него чуть не поперхнулся чаем. Опять принял за врага, ему показалось, что это Бульдозер собственной персоной.

— Ну что же, было бы здорово, если твой план прокатил бы, — со вздохом сказал Фред. — Хотя я, честно говоря, думал, что нам уже придется завязать с утюжниками. Но вот этот список внушает уважение. И еще цены какие выгодные. Я ведь правильно понял тебя? Мы должны будем работать на «Галере» быстро и четко, чтобы успеть до прихода Бульдозера. Чтобы успеть скинуть большую часть фирмы и поймать доход, верно? А потом уже к делу приступишь ты. Как раз, когда они подойдут.

В целом, все верно. Ребята уловили суть. У нас операция должна пройти в два этапа. Сначала надо максимально быстро скинуть товар. Чтобы получить прибыль.

А на втором этапе надо разобраться с Косым. Если только все получится, как запланировано, то сегодня Косой будет скинут с пьедестала. И угроза для центровых Ленинграда будет устранена.

— Все верно, — сказал я. — Работаем. Осталось обсудить два вопроса. Первое, это соберутся ли все ваши люди сейчас, чтобы отработать это максимально быстро. Вы же протрубили общий сбор?

Фред кивнул. Вроде бы уверенно, но с небольшой задержкой. Ага, значит сам не думает, что все сбегутся. Хотя, сейчас северным коллегам не мешало бы поднапрячься. Сделать все ровно и грамотно, а то они так сидят без прибыли. Уже который день.

Так и вовсе рынок можно потерять. Это такое дело, что быстро уходит к чужому человеку. Как река или женщина. Оглянуться не успеешь, а уже течет по другому руслу или идет за ручку с другим.

— Потрубили, — ответил Як. Он уже допил чай и поставил кружку на стол. — Прибегнуть все, никуда не денутся.

Но Фред смотрел на меня. Чувствовал, в чем состоит второй вопрос. Более важный.

— Да, а второе, это расчет с моряками, — я не стал отодвинуть дело в долгую корзину. Это все надо решить очень быстро. Тем более, что скоро встреча с морячками. — Глеб просил сразу оплатить. Без задержек. Он нам и так цену хорошо скинул. Только при условии, что мы сразу за товар рассчитаемся.

Фред неуверенно моргнул. Ага, вот оно. Как раз то, о чем я и подозревал.

О великие боги и гуру маркетинга! Только не говорите мне, что у вас нет денег. Как же так?

— Тут такая ситуация, — начал Фред. Оглянулся на Яка, вроде бы за поддержкой. — Мы же уже долго не работали, со всеми долгами раскидались. Я там занял кое-кому, родителям помог с ссудой, всякое-такое. В общем, не хватит у нас денег, чтобы рассчитаться.

Да что же это такое⁈ Я думал, у северных коллег все жестко схвачено. Полный порядок и просвещенная диктатура. Культурная столица, как-никак.

А тут, оказывается, самая настоящая анархия. Если у них такой полный раздрай, может, стоит присмотреться самому? Взять, что ли, под свой контроль этот лакомый кусок? Вести дела в Ленинграде, помимо Москвы, разве можно о таком и мечтать?

— Вы что, хотите сказать, что не сможете рассчитаться? — я перевел взгляд с Фреда на Яка и тот тоже виновато опустил голову. Они стояли передо мной, как ученики, которые подожгли тряпку в классе, стоят перед строгим директором в ожидании отчисления из школы. — Да ладно, ребята. Только не говорите, что это неподъемная сумма для вас. Вы знаете, как я с ним торговался? Как будто со львом сражался. Всю ночь просидел в его тачке, замерз, как собака. Охрип, оглох, потерял сон и аппетит. Ладно, шучу, конечно, но все же… Я за вас рубился, как рыцарь с драконом, а вы говорите, что не потяните.

Як промолчал, а Фред снова виновато пожал плечами.

— Мы обычно с такими большими объемами не работаем, — объяснил он. — Максимум три, пять, десять тысяч долларов. Или рублей. Но не больше. К тому же, говорю, потратились в последнее время. Сейчас туго с гринами и капустой. Что же делать, а?

Ну, что же. На этот вопрос у меня тоже есть ответ. Я уже предусмотрел такой вариант, что у парней не окажется всей суммы на бочку.

Что поделать, по-всякому бывает. Местные не привыкли к моим объемам и скоростям. Работают больше по старинке. Зашибают пару сотен рубликов в неделю, потом ходят довольные.

— Ладно, если поднапрячься, я постараюсь найти деньги, — сказал я и сразу заметил, как облегченно посветлели лица Фреда и Яка. Бульдозер сидел и сердито сопел, потому что так до сих пор и не позавтракал. — У вас здесь есть мои знакомые, которые, если очень хорошо попросить их, могут помочь. Но, само собой, они сделают это не просто так. А за определенное вознаграждение.

Як промолчал, а Фред огляделся и деловито спросил:

— Кто это? Я их знаю? Митя Кронштейн? Руднев Дезертир Тверской? Или Вася Рубинчик? Есть у нас хваткие люди, если их можно так назвать. С полной мошной гринов.

Я покачал головой. Мне неизвестны все эти уважаемые и подпольные дельцы города на Неве, хотя не скрою, кое-что я насчет них уже слышал.

— Нет, у меня другие источники поступлений, — не буду же я говорить, что сам готов профинансировать покупку товара. У меня с собой полсотни тысяч рублей, я мог бы купить и больше, но зачем это афишировать? — Я уже предварительно говорил насчет этого, потому что у меня были положения насчет оплаты. Так что, если вы согласны, я могу достать деньги. Но не просто так, само собой.

Фред и Як переглянулись и обреченно вздохнули. Они уже большие мальчики и знали, что на этом свете ничего не бывает просто так. Я быстро договорился с ними насчет неограниченного права торговли на всей территории Ленинграда и области, а также процента для предоставленной суммы денег.

Мы спорили полчаса насчет суммы процента, но потом Фред согласился. Я уже знал, что он обладает достаточным авторитетом, чтобы протолкнуть потом это решение среди своих коллег по цеху.

— Уф, ребята, все, — сказал я, когда мы закончили. Поглядел на часы и сразу увидел, что времени до начала сделки с Глебом осталось совсем в обрез. — Мы как раз успели. Теперь давайте скорее к морячкам, а то они обидятся и уедут. А мы останемся с пустыми руками. Давай, давайте, работаем.

Я потащил ребят наружу. Хватит уже сидеть дома, надо двигаться, под лежачий камень вода не течет.

Мы выскочили на улицу, сели обратно в машину Яка, рванули к месту встречи с Глебом. Приехали туда даже раньше, хотя по дороге застряли у разводного моста и ждали, пока он опустится.

— А что же получается, ты уже собрал деньги у тех людей, с которыми хотел поговорить? — осторожно спросил меня Фред. Он сидел впереди вместе с Яком, а мы с Бочкой сзади. — Неужели ты предвидел, что мы не сможем поднять такую сумму заранее?

Я кивнул.

— Были такие подозрения. Поэтому я старался сбить цену как можно больше.

Мост опустился, Як помчался по нему дальше. Через пять минут мы были на месте, то есть на Северном полукольце Путиловской железной дороги.

Вернее, сказать, заехали в один из тупиков, за многочисленными складскими помещениями и ангарами, в глухое место, где можно убить человека, расчленить его и похоронить, никто даже не услышит самые истошные крики. Здесь никого не было. Мы приехали раньше.

— Место какое тихое, — тут же отметил Як и тревожно передернул плечами, оглядываясь по сторонам. — Они тут нас не завалят потихоньку?

Только он это сказал, как из-за чуть покосившегося деревянного забора на углу выехал «Москвич» моего нового знакомого Глеба. Быстро подъехал к нам и остановился. За ним ехал вишневый «Жигуленок».

Из машин выскочили Глеб и еще двое парней. Одеты сугубо в гражданскую, сухопутную одежду. Синие линялые джинсы, подушубки из натуральной шерсти, на головах модные джинсовые кепки.

Все гости плечистые и крепкие, сразу видно, что дружат со спортом. А вот то, что моряки, так сразу и не заподозрить. Хотя, здесь, в Ленинграде, все жители так или иначе связаны с морем.

— Ну что, как жизнь? — спросил Глеб. Он, как и полагается, курил трубочку. Пыхтел, пускал вверх колечки. Подошел было ко мне, но вдруг остановился, а потом спросил: — А чего это с тобой случилось, дружище? Все в порядке? Ты сам на себя не похож. Эй, ты разве Одиссей?

Я улыбнулся. Отлично, маскировка работает. Глеб вгляделся в меня и наконец узнал. Покачал головой:

— А ты мне раньше показался гораздо младше вроде бы. Странно, однако, теперь ты больше похож на флибустьера-фарцовщика. Ну что, время дорого, пошли, посмотрим товар?

Что-то мы чуток не додумали насчет дополнительной машины, подумал я, когда Глеб распахнул багажник и дверцы своего «Москвича» и показал, что он доверху набит кульками, свертками и коробками. Точно такая же ситуация с «Жигуленком».

Казалось бы, две небольшие обычные машинки. Не грузовики, не фургоны, без прицепов, тем более. Что там в них поместится?

Но нет, туда влезло просто огромное количество вещей. Я стоял со списком и карандашом в руках, принимал товар, тут же быстро проверял качество и сразу же наметанным глазом убедился, что Глеб предоставил отличную фирму.

Только несколько товаров пошли на забраковку: три пары джинс, мини-юбка с расползающимися швами и две шубы, еще две пары кроссовок, магнитофон с западающей кнопкой перемотки и серебряный портсигар с царапинами на корпусе и с западающим камешком. Глеб особо не возражал, знал, что потом спокойно продаст товары менее требовательным покупателям.

Пересчитав все по два раза и загрузив в машинку Яка, я рассчитался с Глебом. Мы пожали друг другу руки.

— Не прощаемся, — я указал пальцем на нового партнера. — На днях я тебя наберу. Посидим в ваших ресторанчиках, с самым лучшим видом на море. Погуляем от души.

Глеб улыбнулся.

— Заметано! Я тебе такие места покажу, ух, закачаешься!

Они быстро уселись в заметно полегчавшие тачки и быстро укатили. Я кивнул Фреду.

— Увозите товар к Галере. Начинайте сбрасывать. Я тоже туда подъеду с Бочкой. Ох, нет, с Бульдозером. Вы же не забыли, что я вам сказал? Запомните, с этой минуты никакого Одиссея. Только Косой и Бульдозер. Все твои центровые тоже так должны меня называть.

Ленинградские коллеги радостно кивнули. При виде такого огромного количества товара они пришли в нездоровый восторг и нереально возбудились.

Эге, а им можно доверять? На мгновение меня охватили сомнения. А не свалят ли мои новые друзья с таким большим грузом куда подальше? И оставив меня с пустыми руками.

Но я посмотрел на Фреда и Яка и отогнал дурные мысли. Вроде надежные парни. К тому же у меня на них полное досье. Где живут и чем дышат.

— Давайте, езжайте, — сказал я. — Мы пока пешочком. Чтобы пока мы пришли, большую часть уже распродали, слышите⁈

Парни радостно кивнули, тоже попрыгали в машину и мгновенно скрылись из виду. Мы остались среди складов, на фоне унылого пейзажа, грязного снега, мусора и холода. Где-то неподалеку засвистел тепловоз, загромыхал по рельсам.

— Ну что, пошли? — спросил Бочка.

Да, теперь можно не торопиться. Пусть на «Галерке» начнется распродажа.

Но и опаздывать тоже не надо. В этих складах и вправду могут лазить грабители. Нам сейчас ни к чему с ними сталкиваться. Надо успеть прийти вовремя.

Мы выбрались с тупика и поймали такси. Оттуда сразу поехали на «Галерку». Приехали примерно минут через сорок после того, как расстались с Фредом.

Вышли, сели в кафе неподалеку, и пообедали. Бочка наконец-то наелся от души. Сожрал десять палочек шашлыка с бараниной, ко всему прочему. Потом я отправил Бочку на разведку. Узнать, как там дела и идет ли распродажа.

— Только сам туда не суйся, — предупредил я его. — А то распугаешь всех покупателей и продавцов.

Бочка ушел и вернулся через полчаса. Довольный и улыбчивый. Я успокоился, значит все в порядке.

— Какие там девушки хорошие гуляют, — прогудел Бочка. — Культурные и манерные, прямо как барышни из книжек.

Я улыбнулся в ответ.

— Это ты молодец, что с девушками познакомился. А Фред что, с Яком? Работают в поте лица? Продают, фарцуют, толкают товар, как горячие пирожки?

Продолжая улыбаться, Бочка покачал головой. Я радостно смотрел на него. Наверняка, ребята там уже вовсю шуршат по улице и в магазинах, выискивая любителей модных иностранных вещиц. В первую очередь, вожделенных джинс и кроссовок «Adidas».

Быстро находят их, горячих покупателей и продают мой товар. И денежки текут, текут рекой. Хорошо, что даже здесь, в Ленинграде, далеко от своих охотничьих угодий, я все равно смог найти работников. Которые тоже работают на мой кошелек.

— Нет, я их не видел, — Бочка оглушил меня, словно дубинкой. — Кроме девушек, я никого не видел. Говорю же, хорошие девушки.

Я все еще продолжал верить, что все в порядке. И что Бочка просто ошибся, познакомился с какими-то студентками, болтал с ними все это время и даже не прошерстил местность.

— Подожди, как это не видел? — нахмурился я. По спине поползли мурашки, а в животе зашевелился холодный скользкий противный червячок сомнений. — Ты его искал вообще? Или торчал на одном месте с девушками?

Глядя на меня, Бочка тоже перестал улыбаться. Понял, что запахло жареным. Опять покачал головой и я был готов задушить его за этот жест.

Нет, только не это. Как там говорится? Неужели и меня тоже обманули? Самого главного пройдоху напройдошили?

Вот Фред, вот скотина. Поймаю ведь из-под земли, шкуру заживо сдеру.

— Я везде ходил там, — обиженно сказал Бочка. — Туда-сюда, ни разу не остановился. Никого нет. Никто не продает наши товары. Я специально спросил у прохожих, где тут можно джинсы купить у фарцовщиков. Мне показали площадку возле магазина. А там никого нет. Ни Фреда, ни другого, Яка этого. Никого из бомбил.

Я похолодел. Хотя перед этим выпил горячего какао. Не может быть. Так, я должен проверить сам.

Неужели они свалили с вещами? Советский союз большая страна. С таким товаром они могут податься куда угодно. В столицу любой союзной республики. В любой крупный город РСФСР. В ближнее социалистическое зарубежье. В страны Варшавского договора. Продать там все и пару лет жить безбедно.

Вот твари, вот уроды. Я же все равно поймаю их. Выслежу, хоть на том свете достану. Я же им так доверился.

— Ты куда? — встревоженно спросил Бочка. Увидел, как я вскочил со стула и рванул к выходу из заведения. Остальные посетители удивленно посмотрели на нас. — Подожди, я с тобой.

Я вырвался на улицу. Помчался к «Галере». Народу на улице немало. Время уже ближе к вечеру, все население города потихоньку начало выходить с работы, и теперь собралось здесь, чтобы отовариться в популярном местечке. По улице ходили толпами.

Много народу, очень много. Минут пять я метался туда-сюда, разыскивая Фреда, но нигде его не находил. Действительно, как сквозь землю провалился.

Потом увидел на углу старичка, торгующего в киоске книжками, журналами, значками и всякой всячиной. Подошел к нему, заглянул внутрь. Купил газету «Советский спорт», спросил насчет джинс, где бы тут их приобрести подешевле.

— Кончилось уже время, — вздохнул старик. — Раньше надо было приходить. Распродали уже.

Я в ярости обернулся. Вот уроды, куда же они делись.

И почти сразу же увидел Фреда на другой стороне улицы. Тот еще не заметил меня. Я бросился к предателю, пока он не скрылся в толпе.

Глава 7
Билеты на спектакль

Перед тем как мчаться за нарушителем и устроить ему справедливую экзекуцию, я оглянулся назад.

Все-таки, не могу же я сейчас задержать Фреда самостоятельно. За рабочую силу у нас здесь Бочка. Он вроде до этого постоянно топал сзади. Сейчас посмотрим, как он там. Не отстал ли, опять заглядевшись на девушек?

Но нет, вот он, здоровяк. Все также преданно находится сзади, правда, немного отстал на пару шагов от меня. Не знаю, почему, видимо, не хочет попадаться мне под горячую руку. Я тихонько свистнул и указал на другую сторону улицы.

— Я видел там Фреда. Надо его взять прямо сейчас. Давай, не упусти. Только не бей посреди всех, надо все сделать чисто и аккуратно. Отвести куда-нибудь подальше и там уже допросить.

Бочка молча кивнул и уставился через улицу, выискивая беглого предателя. Я потихоньку пошел через улицу, стараясь, чтобы Фред меня не заметил. Он шел по тротуару, о чем-то глубоко задумавшись.

Наверное, о том, куда теперь побыстрее свалить и как лучше использовать полученные денежки. Вот только зря ты так припозднился. Опоздал, надо было сразу сваливать из города, и не попадаться мне на глаза. А теперь уже поздно.

Машин на улице немало, но пока они проезжали, я нашел в дорожном потоке просветы и быстро перебежал дорогу. Мимо пронесся грузовик, отчаянно сигналя, потому что чуть не наехал на нас.

Я огляделся в поисках постового, лишь бы не наткнуться на него, но, к счастью, вокруг не видно ни одного милиционера. Мы перебежали улицу, выскочили на тротуар и торопливо пошли за Фредом.

Нагнали его, обошли с двух сторон, и я схватил парня за локоть. Любезно улыбнулся, придавил его и спросил:

— Ну, как дела, дружище? Далеко собрался?

С другой стороны его схватил Бочка, мы стали парня плотно, так что он даже вздохнуть не мог. Сначала Фред испугался, удивился, а потом облегченно вздохнул:

— Уф, парни, меня чуть инфаркт не хватил, вы предупреждайте хотя бы. Я уже думал, что меня Косой схватил за яйца.

Эге, а он что-то совсем не встревожился. Смотрел на нас ясно и открыто, как человек со спокойной совестью. У меня сразу мелькнула мысль, что мы поторопились с выводами. Не может быть у виновного мошенника такого честного лица.

Поэтому я резко сменил тактику. Типа, пошутил.

Но отпускать Фреда не спешил. В прошлой жизни мне иногда попадались такие артисты, что хоть Оскара сразу давай. Поэтому лучше перестраховаться.

— Да мы так, уже устали вас ждать, — держать Фреда я держал, но чуток ослабил хватку. — Вот и решили пройтись, прогуляться, посмотреть, что тут да как. Начали спрашивать, где тут фарцовку купить, а нам говорят, что все уже распродано. И никого из ваших нет. Куда все подевались? Они вообще выходили в поле?

Фред остановился, повел плечами, стараясь освободиться, но мы держали крепко. Он поглядел на нас с веселой улыбкой, понимая, что мы переполошились на ровном месте.

— Конечно, выходили в поле. Работали и продавали. А вы, получается, искали наших центровых? Так что же так сразу и не спросили? Все уже продали! Разошлись товары, как горячие пирожки. Люди уже соскучились без нас по фирме. Разобрали за пять минут. Все смели с прилавков, мы тут бегали, как сумасшедшие.

Вот это другое дело. Я понял, что мы и вправду поторопились. Все уже распродано до нас. Правда, тогда возникает другой вопрос.

А где мои деньги, которыми я профинансировал покупку у Глеба? И что же получается, тогда можно уже приступать ко второй фазе операции, под условным названием «Дискредитация Косого»?

По моему быстрому сигналу Бочка отпустил Фреда. Я его тоже уже давно перестал держать. Тот поправил куртку, огляделся и кивнул на дом, стоящий рядом.

— Пошли туда, в подъезд, что ли. Я с вами рассчитаюсь за товар.

И отправился вперед. Мы переглянулись с Бочкой и последовали за нашим ленинградским коллегой.

Не знаю, как Бочка, но я уже потихоньку сгорал от стыда. Надо же, на ровном месте обвинил невинного человека в воровстве.

С другой стороны, я утешил себя тем, что денег еще не видел. Надо сначала получить их, уже после этого можно о чем-то говорить. И, как говорится доверяй, но проверяй, лучше в таких делах учитывать пессимистичные прогнозы и семь раз проверять партнера на чистоплотность. Хотя, время сейчас советское, люди еще не испорчены капитализмом и словам их еще можно верить.

Мы вошли во дворик, нырнули в первый же попавшийся подъезд, встали там на площадке первого этажа и Фред достал из кармана толстую пачку денег. Пересчитал два раза, вручил мне.

— Вот, спасибо. Отдай твоему неизвестному благодетелю. Тут с процентами, как и договаривались.

Вот это другое дело. Я быстро пересчитал деньги. Да, вся сумма в наличии, все верно. Я спрятал богатство в карман, поглядел на Фреда.

— Должен сказать, сначала мы подумали, что вы разбежались с товарами и теперь ищи-свищи, прощай. Извини, что так решили. Каждый судит в меру своей испорченности. Поэтому мы тут и запоролись. Но мы даже и думать не могли, что вы так быстро все провернете. Ну, а теперь давайте идти дальше. Если ты на нас не держишь зла.

Фред улыбнулся. В полумраке подъезда он выглядел довольным, потому что я видел, что в кармане у него лежит другая пачка денег, не менее толстая и пухлая, чем та, которую он вручил нам. Так что да, прибыль ребятки заработали отличную, минимум в два, а то и в три раза больше, чем купили у Глеба. Даже с учетом выплаченных процентов.

— Никаких проблем, друзья, — сказал он. Какой хороший мальчик. — Теперь бы нам разобраться с Косым, и тогда я вообще буду до небес прыгать от радости.

Отлично. Эту проблему мы решили. Надеюсь, теперь проехали, чтобы не возвращаться.

— Так, насчет Косого, — сказал я. Задумчиво почесал кончик носа. — Насколько я помню, вы должны были сказать, что этот аттракцион невиданной щедрости произошел благодаря кому?

Фред кивнул, продолжая улыбаться. Все-то ему смешно. Мальчишка явно не понимал всей серьезности ситуации.

— Ты в темноте на Косого похож, — сказал он, восхищенно качая головой. — Прямо за него и можно принять. А ребятам всем мы так и сказали. Благодарите Косого и Бульдозера. Это они выбили для нас эту фирму.

Не знаю, комплимент это или оскорбление. Сравнение меня с Косым. Скорее, оскорбление. Но зато похвала моим гримерским способностям. Но сейчас долой сантименты. Дело прежде всего.

— Хорошо, — кивнул я. — Можно работать. Но только давайте быстро. У нас совсем мало времени. Сколько надо, чтобы доехать до Зеленогорска? Минимум, час. Потом столько же на обратный путь. Итого два-три часа. Вы же собрали лишний товар? О котором я говорил?

Фред кивнул. Поднял запястье, посмотрел на часы.

Ну, давай, обрадуй меня. Скажи, что все в порядке и все готово. Не надо разочаровывать. Я уже убедился, что с тобой можно работать. Теперь давай дальше. В том же духе.

— Давай еще раз, — я тоже посмотрел на часы. Время пять часов. Сверим время. И план действий. Вы отправляете весть Дурдому. Точнее, просто звоните его человеку. Верно?

Фред снова кивнул. Да, мы так и договаривались. У него есть знакомый, который как-то корешил с приятелем Дурдома. Из отсидевших. Из тех, кто имеет постоянный доступ к Дурдому.

Так вот. Этот знакомый должен позвонить приятелю Дурдома. Типа, попросить за Фреда. Замолвить за него словечко. Позволить торговать в Ленинграде.

И невзначай обмолвиться, что Косой тут уже фарцует вовсю. От души. А затем упомянуть про некую сделку, которую как раз и должен провернуть Косой сегодня.

— Нет, я так не могу, — я покачал головой. Огляделся. Наверху, на третьем этаже, хлопнула дверь. Кто-то вышел из квартиры. Нам отсюда лучше сваливать. — Пошли наружу. Там договорим.

Мы вышли из подъезда. Рядом с крылечком скамейка. Бочка уселся на нее, а мы стояли рядом.

Из подъезда вышел мужик с пустой авоськой, покосился на нас и ушел.

— Я хочу присутствовать, когда твой человек будет говорить с Дурдомом, — сказал я Фреду. — Давай, договаривайся с ним. Прямо сейчас.

Я думал, что Фред будет сопротивляться. Мол, зачем такое недоверие к нашим деловым качествам. Мало того, что до этого заподозрил в крысятничестве, так теперь еще и это.

Но ленинградский фарцовщик опять показал себя с лучшей стороны. Никакого сомнения или подозрений в том, что я хочу опять его кинуть или устроить новую подставу. Он подумал, почесал затылок и кивнул. Показал на стену дома и улицу за ней.

— Конечно, только я должен позвонить ему сначала. Предупредить, что я приду вместе с вами.

Мы так и решили. Вышли со двора, тем более, что старушки со скамейки у соседнего подъезда начали на нас подозрительно коситься. Вернулись обратно на «Галеру», нашли телефонную будку, Фред забрался внутрь и набрал номер.

— О, Бармалей, как житуха? — спросил он. — Помнишь тот разговор, что я с тобой вчера вел? Короче, я сейчас к тебе подрулю, чтобы ты при мне позвонил этому типу, корешу Дурдома. И прямо при мне звякнешь ему, договорились?

Из трубки раздалось приглушенное бормотание. Фред послушал и сказал:

— Да нет, конечно. Во-первых, я тебе набор ключей югославский привезу, который обещал. У меня как раз появился. А во-вторых, хочу помочь тебе, если что. Подсказать, посоветовать, если он вопросы будет задавать. Понятно? Ну да, вот так. Кстати, я буду с приятелем, он меня возит сейчас, так что не удивляйся. Ну и отлично, скоро будем.

Он повесил трубку и монета со звоном провалилась внутрь аппарата. Повернулся ко мне и кивнул.

— Все в порядке, он будет нас ждать. Надо ехать быстрее, если ты хочешь успеть провернуть эту сделку сегодня.

Ну и отлично. Мы хотели уже идти ловить такси, но передо мной встал высокий парень в коричневом драповом пальто и потертых синих джинсах. Руки держал в карманах, ветер трепал кудри на макушке. В уголке рта незажженная сигарета.

— Это ты Косой? — спросил он, смерив меня взглядом. — У меня есть заказ на пять пар ливайсов. Есть фирма? Срочно надо, пипл ждет, мочи нету. Возьму не глядя.

Я сразу понял, о чем речь. И тут же скосил глаз, чтобы еще больше походить на Косого.

— Эй, Енот, я же просил все обращения к Косому через меня, — Фред попробовал вмешаться, но я лениво поднял руку. Тогда Фред замолчал. — Ладно, говорите сами. Я пойду Яка найду и подгоню тачку.

Он отошел, а я посмотрел в настырные голубые глаза Енота.

— Ливайсов пока нет, все растащили, — заявил я. — Но вот завтра уже будут, ждем новый завоз. Так что скажи покупателям, пусть подождут немного.

Парень усмехнулся, покачал головой. Переместил сигарету из левого уголка рта в правый.

— Не, так не канает. Мне сейчас надо. Клиенты нетерпеливые, ту мач. Я у кого-то еще поищу.

Теперь настала моя пора усмехаться. Бульдозер навис сзади массивной глыбой. Чтобы Енот не вздумал барагозить.

— Ну иди, ищи. Если найдешь, скажи мне, я поговорю. Тут теперь только Косой работает, ясно?

Енот ничего не ответил, отступил назад и скрылся в толпе. Я проводил его взглядом и вздохнул, прикидывая, осознает ли он потом меня в настоящем Косом, когда тот появится здесь и не обвинит ли того, как самозванца. Да, такая опасность есть, но я надеялся разобраться с Косым раньше, чем тот сможет свободно разгуливать здесь.

Рядом зафыркал двигатель и у обочины остановилась знакомая машина Яка. Мы залезли внутрь и отправились к Бармалею. По пути Як довольно улыбался, потому что наконец-то получил долю от продаж глебовских товаров.

Минут двадцать мы крутили по городу, а потом заехали во двор пятиэтажек и остановились у одного из подъездов. Мы вышли вместе с Фредом.

Он достал из багажника набор инструментов в подарок приятелю. Як и Бочка остались в машине, а мы вошли в подъезд и поднялись на третий этаж.

Фред постучал и вскоре дверь открылась. Внутри щуплый паренек в трениках и майке, он удивленно посмотрел на нас.

— Ух ты, и вправду явились.

Поздоровался с нами, впустил в квартиру. Фред вручил ему инструменты, парень осмотрел их и обрадовался.

— Отлично, то, что надо. Пошли на кухню, отметим покупку.

Фред посмотрел на меня, а я покачал головой.

— Это святое дело, но сначала давайте позвоним нужному человеку. А то у нас времени мало. Горим, горим.

Телефон находился тут же, в коридоре, стоял на тумбе. Бармалей вздохнул:

— Ну, раз надо, значит надо.

Наклонился, достал с полки тумбочки записную книжку, полистал, бормоча: «Коновал, где же у нас Коновал?» и вскоре нашел нужный номер. Быстро набрал на диске и вскоре в трубке послышались гудки.

Вскоре там сняли трубку.

— Да? — голос доносится почти без помех. — Кто это?

Бармалей поглядел на нас и ответил:

— Это я, слышь? Узнал старых друзей?

Голос на том конце провода секунду помолчал, а потом радостно завопил:

— О, Бармалюха, ты, что ли? Какими судьбами?

Бармалей показал нам большой палец и сказал:

— Да вот, звоню поговорить о том, о сем. Давно хотел, да руки не доходили.

Они болтали с полчаса. Со множеством отступлений от главной темы, но так надо, чтобы Коновал ничего не заподозрил.

Со своей задачей Бармалей справился неплохо. Сказал, что Косой собирается встретиться с морячками около здания Морского вокзала на Васильевском.

Коновал очень заинтересовался. Сказал, что передаст Дурдому полученные сведения насчет встречи Косого сегодня вечером с продавцами фарцы из числа моряков.

Я кивнул.

— Отлично. Надеюсь, рыба заглотит наживку.

Больше нам здесь делать нечего. Теперь надо заняться второй и третьей стороной фиктивной сделки. Тоже заманить на пир.

Бармалей умолял Фреда остаться, чтобы отмыть покупку, но он ушел вместе со мной. В подарок Бармалею еще достались новенькие джинсы «Lee».

Мы вышли на улицу, к нам присоединились Як и Бочка и мы отправились на поиски телефонной будки. Теперь должен выступать Як.

Вскоре мы отыскали свободный телефон и набрали номер Косого. Телефон пробил Фред через знакомого мента. Як прокашлялся и приготовился к разговору. Я держал перед ним бумажку с названием Морского вокзала, где должна состояться сделка.

— Кто там? — незнакомый голос. Кажется, это водила Косого. Хорошо, значит сам Косой дома.

Як снова прокашлялся.

— Это Як. Мы с вами как-то общались недавно. Вы сказали, чтобы я теперь сотрудничал с вами. У меня информация на Одиссея. Есть такой фирмач из Москвы. Он недавно приехал к нам.

Голос ожил:

— Эй, подожди. Ну-ка, потерпи, я сейчас, — и положил трубку.

Мы стояли, слушали. Водила наверняка побежал к Косому, докладывать о звонке. Видимо, Косой приказал выслушать, потому что вскоре в трубке послышался голос Бульдозера:

— Что там про Одиссея?

Як заторопился:

— Я хочу сотрудничать с вами. Поэтому рассказываю про это дело. Надеюсь, оно будет вам полезным. Я узнал, что Одиссей закупает большую партию товара у моряков. Сегодня, через час, у здания Морского вокзала на Васильевском. Я как узнал, сразу побежал к вам. Вы теперь разрешите мне продавать товары?

Бульдозер долго переваривал полученную информацию. Яку пришлось еще дважды объяснить, где состоится встреча. Только после этого Бульдозер отпустил его.

— Почему сразу не сказал, придурок? — зарычал он. — Уже времени почти не осталось. Ладно, если все хорошо пройдет, ты не останешься без награды.

И бросил трубку. Вроде бы тоже клюнули.

Теперь уже я позвонил Глебу. С ним тоже оговорено. Поэтому я просто сказал:

— Все по плану, Глеб. Приезжай на вокзал. Через часик.

И тоже положил трубку. Потом обернулся к приятелям и широко улыбнулся им. Фред, Як и Бочка смотрели на меня во все глаза, чуть ли не раскрыв рты. Как дети на фокусника, ожидающие, что сейчас из шляпы появится кролик.

— Ну что, джентльмены? — спросил я. — Все билеты розданы, теперь поспешим на представление. У нас места в первом ряду, давайте не будем опаздывать, там должно получиться интересное зрелище.

Глава 8
Шоу продолжается

Прямо оттуда, стоя рядом телефонным аппаратом, мы опять поймали такси и отправились прямиком к вокзалу.

Желательно прибыть туда пораньше всех остальных участников спектакля. У меня ведь не совсем роль только зрителя. Надо брать выше.

Пожалуй, главный режиссер этого представления. Недаром я тут стараюсь и гримирую себя изо всех сил. И требую от участников, чтобы хорошо играли свои роли.

Вот о чем я думал, пока мы мчались на бежевой «Волге» по улицам Ленинграда. Сам я сидел на переднем сиденье, готовился к предстоящей операции.

Еще раз все перебирал в голове. Прикидывал, не упустил ли чего. Потом расслабился. Никто не может предусмотреть всего.

Какая-нибудь пакость обязательно вылезет. Ничего не поделаешь. Тут все просто.

Надо быть готовым к неожиданностям. Уметь импровизировать. А для этого лишь настроиться. Психологически. А с этим у меня вроде в порядке.

Я обернулся назад. Посмотреть, как с настроем у ребят.

Бочка дремал. С ним все понятно. Як глядел в окно. А вот Фред смотрел на меня. Покачал головой.

— Что такое? — спросил я. — Ты как?

Фред вздохнул.

— Как же я сам не догадался. Устроить такое. А ты пришел и раз-раз! И придумал схему. Как так?

А вот так. Я не стал ничего отвечать.

— Не надо радоваться. Все это просто замки на песке. Может, получится. А может, нет. Все зависит от исполнения.

Такси подъехало к вокзалу. Мягко тормознуло. Мы вышли наружу.

Обошли здание Морского вокзала. Пару кварталов и переулками вышли к нужному месту. Дальше по периметру.

Окружено складами с каменными заборами. Народу поменьше. Гораздо меньше.

В центре небольшая площадка. Типа стоянки. На ней два грузовика. И еще новенький «Запорожец». А дальше здание большого склада. К нему с другой стороны подъезжали грузовики.

Короче, место неплохое. Пустынное. Уютное. Все видно. Как на ладони. То, что надо.

— Отлично, — сказал я. — Где Глеб? Надеюсь не опоздает? Только где бы нам самим спрятаться?

Фред поднял руку.

— На крыше. Вон там. Видите? Там всюду антенны. Нас не увидят.

А что, верно. На здание одного из складов. Как раз, рядом ящики навалены пустые. Можно легко залезть.

И здание высокое. Снизу не увидеть. Главное, не попасться на глаза. Тогда возьмут в кольцо. И поймают. А это нежелательно.

Короче, мы так и сделали. Залезли наверх. На крыше полно снега и льда. Пришлось лечь сверху. Время уже поджимает.

Мы только иногда приподнимали головы. Смотрели, где там наши партнеры.

— Холодно, елы-палы, — пожаловался Бочка. Он лежал на животе. Локти положил перед собой. — Когда они придут?

Я посмотрел на часы. Да, уже время. Где все?

Так не пойдет. Дурдом должен прибыть через полчаса. Может, минут двадцать. К тому времени Глеб и Косой уже должны ударить по рукам. Стоять с товаром в руках.

Надо что-то делать. Выбиваемся из графика.

— Як, слезай, — распорядился я. И сам тоже поднялся. — Пошли вместе. Я пойду за Глебом. А ты за Косым. Если он заблудился, веди его сюда.

Видно, что Як не очень обрадовался. Меньше всего ему хотелось видеть Косого. Но ничего не поделаешь. Надо.

Он тоже встал. С кислым лицом. Спустился вместе со мной. Мы отряхнулись от снега. И разошлись в разные стороны.

Я отправился между складами. Обратно к Морскому вокзалу. По дороге выискивал Глеба. Но что-то не находил.

Не может быть, чтобы морячок потерялся. Он тут, как рыба в воде. Народу здесь уже побольше.

И тут я увидел Косого. Он шел прямо на меня. Быстро и решительно. Рядом еще двое человек. Бульдозер и тот самый шофер.

Ну, понятное дело. Народу у него не много. Не на кого положиться.

Пока он меня не узнал, я быстро свернул в сторону. Отвернулся. Встал возле киоска «Ремонт часов». Сделал вид, что жду очередь.

Косой и его люди прошли мимо. Не обратили внимания. Разве что Бульдозер покосился.

Ладно. Я дождался, пока они свернули за угол. Где, черт подери, Глеб? Куда запропастился? Пошел гулять по кабакам?

Я метался по площади перед вокзалом. Со стороны моря задувал ледяной ветер.

Новенькое здание вокзала стояло несокрушимо. Стены облицованы огромными панелями. В виде парусов. На верхушке невероятно длинного шпиля на крыше виднелся парусный кораблик.

Принадлежал Балтийскому морскому пароходству. Я видел надпись на фасаде.

Сюда прибывали суда с севера. Германия, Финляндия, Швеция. Вокзал мог служить и межрейсовой базой для моряков.

Сейчас их тут тоже полно. Ходили бесшабашные. В одной тельняшке на морозе, пальто в руке. Типа, мороз не страшен.

А вот Глеба нет. Я обыскал все вокруг. Заглянул в сам вокзал. Но так его и не нашел. Что делать?

Опять выбежал на улицу. И натолкнулся на Фреда.

— Ты что тут делаешь? — спросил я.

Фред махал руками. Указал назад.

— Тебя ищу! — закричал он. — Где ты ходишь? Скорей! Там уже все собрались!

Я посмотрел на него.

— Как, все? И Глеб тоже?

Фред кивнул. Два раза. Очень быстро. Я думал, сейчас у него голова свалится.

— Ну да. А когда шел сюда, я Дурдома видел. Он тоже уже здесь шастает.

Вот зараза. Я все профукал. Мы рванули обратно. Фред еле успевал за мной.

— Как они там? — спросил я на ходу. Сам еле дышал. Мы свернули за угол. Помчались дальше. — Нормально разговаривают?

Фред гигантским прыжком догнал меня. Поравнялся.

— Пока вроде хорошо. Беседуют.

Еще пара поворотов. И вот склады. Я резко затормозил. За углом.

И остановил Фреда. Чтобы не вылез вперед. И не попался на глаза. Кому не надо.

Сам осторожно выглянул. И сразу увидел группу людей. Чуть слева. Рядом с большим складом. У забора.

Там же припаркована машина Глеба. С открытым багажником. Он доставал оттуда свертки. Вручал Косому. Тот брал, разворачивал и осматривал.

— Эй, Одиссей, — прошептал сзади Фред. — Эй!

Я отмахнулся от него.

— Подожди, а? Времени нет.

Косой осмотрел джинсы. Одобрительно кивнул. Вернул Глебу. Что-то спросил.

— Одиссей, слушай, — Фред продолжал шептать сзади. Схватил меня за плечо. — Это важно.

Но я опять от него отмахнулся.

— Ты мне мешаешь. Молчи.

Косой вытащил деньги из кармана. Отсчитал, послюнявил пальцы. Отстегнул Глебу. Тот положил деньги в карман.

А Фред не унимался. Опять схватил меня за плечо. Развернул силой к себе. Потащил в сторону.

— Там кто-то идет, — ответил он.

Я начал было сопротивляться. Но когда услышал шаги за углом, сразу перестал.

Мы спрятались за зеленым гаражом. Рядом с тем углом, где стояли. Едва затарились, как мимо прошли человек пять. Дурдом и его люди. Ух ты, как весело.

Дождались, пока они прошли. Потом аккуратно высунули головы. Вот оно. Представление началось.

Косой до последнего не заметил Дурдома. Тот оставил людей позади. Сам подошел сбоку. И подходя, скрывался за машинами.

Когда главарь зеленогорских подобрался ближе, то спросил:

— Это как понимать, Косой?

Вот тогда его все заметили. Гость из Москвы замер на месте. Не мог сказать ни слова.

А Глеб тут же закрыл багажник машины. Мы ему не говорили про Дурдома. Чтобы удивление не было наигранным.

— Ты кто такой? — спросил Глеб. — Чего надо? Зачем приперся? Это твои кореша, что ли? Почему раньше не предупредил? Не, я так не работаю.

Но Косой молчал. Глядел на Дурдома. Из-за машин вышли остальные зеленогорские. Встали рядом с вожаком.

Бульдозер подошел к Косому. А вот его водитель, наоборот, отодвинулся подальше.

— Подожди, морячок, — Косой, наконец, обрел голос. — Не спеши. Это мои кореша. Сейчас я с ними побазарю. Эй, Дурдом, ты не так все понял.

Он подошел было к главе зеленогорских. Но тот покачал головой.

— Я тебя предупреждал, Косой. Никаких тайных ходов. Никаких подводных течений. Никаких подпольных секретов. Без моего ведома. Было такое? Или нет?

Косой поднял руки. Выставил ладонями перед собой. Потряс короткими кривоватыми пальцами. Голос у него слегка задрожал. Единственный глаз округлился и пристально смотрел на партнера.

— Э, ты чего, Дурдом? Я же говорю, ты все не так понял. Я как раз договаривался с морячками. Чтобы потом вместе взять барахлишко. Как же я без тебя буду брать? Да я даже не собирался.

Глеб, молодец, не подкачал. Я недаром рассчитывал на этого бодрого мореплавателя. Он недоверчиво сунул руку в глубокий внутренний карман непромокаемой длиннополой куртки, вытащил пачку денег и быстро пересчитал. Потряс перед собой, причем десять рублей вылетели из пачки и кружась в воздухе, опустились на снег.

— А это что такое, я не понял? Ты же уже отдал бабки за товар. Забирай давай. Или ты предлагаешь обратно взять? Я уже толкнул, обратно брать не буду.

То, что и требовалось доказать. Косой не ответил Глебу. Он смотрел на зловеще спокойного Дурдома, стоящего перед ним. Поврежденный глаз у моего земляка бешено вращался в глазнице. Того и гляди, сейчас выпадет.

— Говоришь, даже не собирался брать? — переспросил Дурдом и нервно передернул плечами. — А я вижу, что собирался. За моей спиной. Без меня. Хотел взять и сам толкнуть здесь, в городе? Я очень не люблю, когда так делают. Очень не люблю. Ты растоптал мою веру в человечество, Косой. Эх, растоптал.

Он повернулся и кивнул своим людям. Потом чуть отошел назад, на пару шагов. Косой тоже попятился, а преданный Бульдозер, наоборот, отважно выступил вперед и заслонил собой шефа.

Люди Дурдома подошли к Бульдозеру, встали перед ним и оглянулись на вожака за дальнейшими распоряжениями. Тот кивнул и лениво процедил, продолжая держать руки в карманах: «Возьмите их всех, без разбору».

Тогда они сразу кинулись вперед и устроили небольшую взбучку. Бульдозер, как человек отмороженный, не понял, что лучше отойти в сторону. Наоборот, вместо этого он продолжал защищать хозяина, как кавказская овчарка охраняет ягненка от волков.

Правда, это глупое решение. С любыми другими советскими гражданами такая самоотверженность была бы оправдана. Но сейчас ему противостояли обученные и натасканные на войну хищники.

Им даже не понадобилось оружие, как я ожидал. Нет, работали быстро и слаженно. Сразу показали превосходство командной работы над одиночкой.

Один бросился Бульдозеру в ноги. Тот не ожидал такого маневра, промахнулся с ударом кулака, споткнулся и упал на левое колено. На него тут же набросились с двух сторон, ударили по почкам и печени, скрутили руки и обезвредили. Всего за пару секунд верный вассал Косого оказался обезврежен.

Сам Косой не стал ждать. Его водитель уже давно бросился бежать. Перепрыгнул через забор и быстро свалил. Теперь и Косой тоже метнулся назад.

Думал уйти подальше. Он пробежал по площадке, обогнул грузовик, выскочил с площадки, при этом споткнувшись о поребрик и выбрался на дорожку между складами. Здесь уже не было асфальта, дорожка покрыта снегом, перемешанным с землей.

Косой опять споткнулся, чудом не упал. Выровнялся, побежал дальше, согнувшись в три погибели, широко размахивая руками в стороны, как скоростной бегун на коньках.

Он исчез за забором, мы его больше не видели. Двое людей Дурдома молча побежали за ним. Тоже пригибались к земле, как волки, и судя по всему, не собирались останавливаться, пока не схватят беглеца за горло. Почти сразу исчезли из виду.

Остальные держали Бульдозера за руки. Дурдом так и стоял на месте, руки в брюки, молча наблюдал за погоней.

А Косой вдруг появился в нашем тесном переулке. Все так же спотыкаясь, свернул к нам, побежал рядом с гаражом в нашу сторону, пытаясь сбить преследователей с толку. На нас не обращал внимания.

Когда пробегал мимо, он тяжело дышал, с хрипом и свистом. Я вытянул правую ногу назад и поставил ему подножку. Косой споткнулся о мою ногу, упал, наконец, лицом в грязь, успев еще выдохнуть по дороге: «Сука!». Заворочался в снегу, пытаясь подняться, но уже поздно.

Неподалеку появились два волка Дурдома, я поднял руку, привлекая их внимание.

— Вот он, парни, держите его!

Они тут же повернули к нам. Косой повернулся ко мне, продолжая валяться на земле. Впился взглядом. Неужели узнал, даже несмотря на мой грим?

Скорее всего, да, потому что попытался вскочить, зарычал: «Ты, это ты-ы-ы!» и хотел броситься на меня. Но тут его накрыли люди Дурдома.

Тоже схватили за руки, скрутили и потащили назад. На нас не обратили внимания, даже не поблагодарили. Ну и ладно, главное, что моя затея удалась.

Я смотрел, как они отвели Косого к своему шефу. Тот стоял, удрученно качая головой. Что-то сказал негромко, я уже не слышал, потому что мы находились далеко.

Косой вздумал сопротивляться. Начал кричать:

— Это не я! Это подстава, Дурдом! Я тут вообще не при делах! Кто тебя сюда вызвал? Это Одиссей! Это он подстроил! Вон он там сидит! Отпустите меня!

Он пытался подняться и освободиться. Один из подручных ткнул его в бок, Косой захлебнулся криком, замолчал и закашлялся. Куртка у него расстегнулась, шапка упала, полы рубашки вылезли из-за пояса.

— Больше не попадался мне на глаза, — сказал Дурдом. — Сейчас мы тебя немножко поучим, как надо себя вести в гостях. А потом ты уедешь из города. И больше никогда тут не появишься. Ты понял? Кстати. Эй, ты, морячок. Ты свой товар скинул? Деньги получил? Ну тогда все, шуруй отсюда. Или хочешь остаться?

Глеб, умничка, не стал возражать. Быстренько вытащил свертки из багажника, уселся в машину, завел двигатель и уехал. Молодец, то, что надо.

А люди Дурдома начали трамбовать Косого и Бульдозера. Я посмотрел на Фреда.

— Тащи сюда сторожа. Быстрее. Пусть ментов возьмет. Скажи, что тут спекулянты товар не поделили. Возможно, украли со склада и вооружены.

Фред кивнул и быстро исчез за поворотом. Только пар изо рта вырывался наружу.

Кстати, что же получается, Бочка и Як до сих пор лежат на крыше гаража? Надо быстро убрать их оттуда. А то попадутся ментам под раздачу.

Я оглянулся, полез на забор рядом с собой. В это время Дурдом, Косой и их люди уже скрылись от меня за складами.

Забор толстый, кирпичный, со множеством трещин, полосок и отверстий между кладками. Кряхтя, я забрался наверх, подтянулся на верх забора, чуть не укололся о торчащий камень.

Поднял голову и увидел неподалеку, справа, на крыше склада, до сих пор лежащих там Бочку и Яка. Вот идиоты. Бочка, кажется, спит. А вот Як внимательно наблюдал за происходящим. Я собрал мокрый снег с верхушки забора, слепил снежок и метнул в своих людей.

Не попал, снежок ударился о стенку склада, но Як услышал. Оглянулся на шум, увидел меня и кивнул. Я помахал им и указал назад. Мол, давайте, быстро сваливайте оттуда. Як кивнул, растолкал Бочку и они полезли с крыши.

Спустились незаметно. Правда, Бочка, когда спускался, обрушил ящики и целая куча их с грохотом повалилась на землю. Я с забора видел, как Дурдом оглянулся на шум, но ничего не заметил.

Мою любопытную голову он не видел, потому что частично меня прикрыли голые ветки вяза. И еще я видел, как его люди месят ногами Косого и Бульдозера, а те глухо кричат и пытаются освободиться, уйти подальше.

Удобный наблюдательный пункт, но мне тоже пора уходить. Скоро здесь станет слишком тесно от народу. Я глянул вправо, убедился, что Бочка и Як благополучно скрылись и тоже спрыгнул с забора. И в тот же миг услышал крики шум со стороны вокзала. Фред привел сторожа и ментов.

Я побежал петлять между складами, а сзади послышались свистки и крики. Ноги увязали в мокром грязном снегу. Пару раз я чуть не упал, но удержался на ногах.

Потом за другим забором я услышал яростный гулкий лай собаки, она бежала вместе со мной, только с другой стороны забора и еще долго ругалась, даже когда я убежал дальше. Я бежал еще минут пять и внезапно выбежал к набережной.

Большая и широкая улица, полная автомобилей. Кажется, это Кораблестроителей, почти магистраль, на ней как раз сейчас строились многоэтажки нового типа. Я находился в западной части Васильевского, теперь надо переждать шумиху и найти своих людей.

Поэтому сейчас я торопливо отправился вперед, по обочине улицы, не обращая внимания на ледяной ветер, задувающий с Финского залива.

Глава 9
Магазины

Фред откусил кусок рыбы. Поднял кружку и провозгласил:

— За Одиссея. За его гениальный план.

Мы тоже подняли кружки. Стукнулись с глухим звоном. Улыбнулись. Каждый отпил из своего бокала.

Бочка подмигнул мне.

— Ты бы выпил. Расслабился. Считай, заслужил.

Да, заслужил. Но расслабляться еще рано. Я в рабочей командировке. И дела еще не закончены.

— Не, я лучше кваском обойдусь, — я покачал головой. — Вы тоже не увлекайтесь. Чересчур. Завтра надо ехать по точкам.

Фред снова откусил кусок рыбы. Пожевал. Отпил. Посмотрел на меня.

— Ты прямо завтра хочешь ехать? Подождать нельзя? Я боюсь, что Дурдом будет шастать по городу.

Я усмехнулся.

— Вряд ли. Его вчера взяли. Выйдет только через месяц. Потом вряд ли сюда сунется.

Фред кивнул.

— Тогда ладно. Тогда поехали.

Мы сидели в кафе. Неподалеку от моего убежища. Праздновали победу.

Враги разгромлены. Косой пострадал физически. Сначала его и Бульдозера избили люди Дурдома. Потом арестовали.

Дурдом тогда бросился в бега. Но попался в грамотную ловушку.

Оказывается, милиция пришла двумя группами. Одна отправилась к нам. Производя громкий шум. И спугнула Дурдома. Он тогда рванул подальше.

И попал в лапы второй группы. Те подкрались с другой стороны. И арестовали всех беглецов.

Я об этом узнал позже. Когда прогулялся в милицию. Поговорил со знакомым патрульным.

Я с ним виделся раньше. Когда говорил насчет нового рыбного магазина. Тогда и познакомился. А потом спросил насчет Косого. Сказал, что он пытался меня ограбить.

Тогда и узнал подробности пленения. Косого уже опознали. В том числе, уже в курсе. Насчет его темных делишек в Москве. Так что, он пойдет надолго.

Тем временем, Фред подобрал мне пять точек. Для открытия рыбных магазинов.

Я должен их завтра объехать. И найти самые лучшие. Чтобы открыть «Морское чудо». В самое ближайшее время.

Поэтому, сейчас мы посидели еще немного. Полчасика. Бочка успел сожрать еще десять палочек шашлыка. Потом сыто рыгнул. Допил пиво из кружки.

— Теперь я готов, — сказал он.

Мы вернулись на хату. Легли спать. Я ворочался еще минут сорок.

Досадовал, что потерял время. Можно было ездить сегодня. Но Фред и Як успели выпить на радостях. И потащили нас праздновать. Победу над Косым.

Я считал, что это зря. Еще ничего не закончено.

Вскоре Дурдом опять захочет войти в город. Им нужно подготовиться. А еще лучше нанести упреждающий удар. Но Фред не заглядывал так далеко. Он радовался, что мы отогнали Косого.

Ладно. Завтра едем с утра. Я заставил себя заснуть. Сначала не получалось. Потом провалился в небытие.

— Вставай, шеф, — Бульдозер потряс меня за плечо. — Время уже. Як подъехал.

Я продрал глаза. Вот дерьмище. Проспал. Быстро вскочил. Умылся, перекусил. Мы выбежали на улицу. Сели в машину.

— Ну что, куда сначала? — деловито спросил Як.

Я быстро прикинул. Вчера Фред дал много вариантов.

«Круглый» магазин на Ярославском проспекте. Или магазин номер один Райпищеторга. Сейчас продовольственный универсам.

Магазин в длинном здании на Новоизмайловском. Сейчас там торгуют хозтоварами.

Дерябинский рынок. Официально — Приморский. Там как раз торгуют продуктами. И рыбой тоже. Привозят овощи и фрукты с колхозов. Интересный вариант.

Так, дальше. Фрунзенский универсам на Бухаресткой улице. Тоже удобное место. Там все почти готово.

И последнее место — Сенная площадь. Сейчас площадь Мира. Там тоже есть место для реконструкции.

Я так и объяснил Яку.

— Езжай туда, где ближе, — сказал я.

И мы поехали. Начали с Сенной площади.

— А вопрос можно? — спросил Як, пока ехали. — А почему этим ты занимаешься? А не проектный институт?

Я усмехнулся.

— Задача у меня такая. Присмотреться. Дать варианты. В министерстве на меня рассчитывают. Доверяют чутью хозяйственника. Уже потом, после меня, подключится Гипрорыбпром. Все сделают по совести. Но сначала должен я.

Як почесал в затылке. Свернул на повороте. Пропустил старушку на пешеходе.

— Это само собой. Только что у них, своих нет спецов? Осмотреть места. Почему надо тебя дергать?

Вот пристал, а? Я поглядел в окошко. На улице шел снег. Погода хмурая и пасмурная.

— Потому что они хотят такого же эффекта. Я же не просто так смотрю. Будет опять интенсивная шумиха. На телевидении. На радио. По городу плакаты. Разговоры в очередях. И мне надо, чтобы был ажиотаж. Чтобы люди толпой повалили. В день открытия. А для этого место нужно хорошее. Чтобы никому не мешать. Чтобы товар удобно подогнать. Чтобы выглядело красиво. Там много факторов. Которые только я знаю. Вот поэтому отправили меня.

Я, конечно, слегка лукавил. Не скажу, что я самый незаменимый. Надо будет, минрыбхоз сам найдет места для магазинов.

Но почему бы предварительно не прощупать почву? На месте? Вот поэтому я тут. Чтобы дать рекомендации.

Мы остановились сначала на Ярославском. Я быстро осмотрел помещение. Хм, неплохо.

Магазин еще не открылся. Время раннее. Мы подождали, пока откроется. Вошли внутрь. Как покупатели. Я осмотрелся.

Ну, что сказать? Помещение хорошее. Подъездные пути хорошие. Но вот потолки низкие. Придется делать ремонт. Капитальный.

Поехали дальше. В течение пяти часов осмотрели остальные помещения. В итоге, я остановился на трех вариантах.

Магазин на Сенной. Дерябинский рынок. И Фрунзенский универсам.

Потом перекусили. Потому что Бочка давно просил еды. Они болтали с Яном.

Я жевал шницель. Думал. Везде придется проводить ремонт. Но вот в этих трех местах минимальный. И мне нравится расположение. У меня задание выбрать два места.

Пожалуй, самым первым я назову рынок. Надо туда съездить опять. Посмотреть еще раз.

Мы опять рванули на Дерябинский.

— Там уже были, — простонал Бочка. — Что там опять делать? Хотя, это же рынок! Можно, я возьму беляшей? Только так я успокоюсь.

Я кивнул. Все что угодно. Лишь бы не путался под ногами.

Здания на участке древние. Старинные. Построены еще в тридцатых годах девятнадцатого века. Но хорошо сохранились.

Впрочем, после войны их обновили. Построили новый рынок. Комбинированный. Торговля государственная и колхозная.

Здание монументальное. Состоит из трех павильонов. На фасаде двадцать две колонны. Тут есть и гостиница, и столовая, и чайная.

Всюду фонари, мраморные стены, лепнина и бронзовое литье. Образчик сталинского неоклассицизма. Чуточку напоминает музей.

Сам рынок состоял из четырех двусторонних рядов. Около двухсот торговых мест.

Продают, что угодно. Галантерея, кружева, одежда, посуда. Самые разные продукты. Мука, мясо, рыба, зелень, овощи, фрукты, колбасы. В одном из павильонов мебельный магазин.

Хотя, не сказать, что торговля идет бойко. Народу мало. Все тихо.

Я выдал парням денежки. Они радостно побежали в соседний павильон. Чтобы пообедать.

А я еще раз прошелся по зданию. Где бы тут разместить магазин? Можно в правом крыле. Как раз, где рыбный отдел. Заменить тут все к чертовой бабушке. Вон там поставить бассейн и аквариумы.

Окна перестроить. Сделать огромные витражи. Как у нас в Москве. Тут сразу станет светлее.

А выход сделать сквозной. И снаружи рынка. И внутри. Служебный вход дальше. С торца здания. Там как раз удобно.

— А что это ты тут высматриваешь, а? — сердито спросил голос над ухом. — Давно за тобой смотрю. Шаришь тут. Вынюхиваешь. Почему?

Я оглянулся. Рядом хмурый высокий дядька в пальто и синих штанишках. Смотрел на меня подозрительно. Как на шпиона.

— Я из минрыбхоза, — я решил идти с козырей. Показал удостоверение. — Провожу плановый осмотр помещений. На предмет реконструкции. А вы кто будете?

Дядька посмотрел на меня еще подозрительнее. Внимательно оглядел удостоверение.

— А я тут помощник директора. Афанасий Павлович Фофанов.

Вот оно как. Я поглядел на дядьку. Рано или поздно этот разговор должен состояться. Я кивнул на здание.

— Это хорошо, что ты пришел. Ну-ка, веди. К директору. Или к этому. Как там его. К базаркому.

Фофанов опять прищурился. Нервно дернул плечами. Процедил:

— Ладно, пошли. Поговорим.

Мы вошли обратно в павильон. Наверху в фасаде лепные украшения. Бычьи головы с рогами в гирлянде из листьев. Типа намек на колхозное происхождение товаров.

Прошли в левое крыло. Неприметный кабинетик в конце.

А внутри мужичок. С ноготок. Пузатый, с крупными чертами лица. Громкий и пробивной.

В старых джинсах и клетчатой рубахе. На столе перед ним шапка-ушанка. И пепельница. Полная окурков. Пачки исписанных бумаг. И записные книжки.

Обстановка неказистая. Стол старенький. У стены диванчик с потертыми ручками.

Сам мужик разговаривал по телефону. Трубку придерживал плечом. А еще одновременно что-то писал. На бумажке. Быстро и неразборчиво.

— Я же сказал, им сразу надо уехать. Цитрусовые там. Договорились ведь. Две тонны. А куда я их дену? В туалет запихаю? Давай, делай, быстро. Ничего не знаю.

Он бросил трубку. Посмотрел на нас. Поднял палец.

— Сейчас. Минутку, — набрал номер. — Але, Серый? На втором ряду капуста портится. Уберите от ворот картошку. Переставьте туда. Пусть потерпят. Пару дней всего.

Бросил трубку. Что-то чирканул на бумажке.

— Ну, что там? Давайте быстрее. Мест сейчас нет. Только через неделю подходите. Да и тогда не факт.

Я покачал головой. Взял стул. Сел рядом со столом.

— Вас как зовут? Меня Витя. Я из Москвы. Слышали про «Морское чудо»?

Мужик внимательно посмотрел на меня. Закурил. Протянул руку.

— Дядя Саша. Ну, слышал. И что?

Я пожал плечами. Оглянулся на Фофанова.

— Есть мысль у вас здесь открыть. Следующий. Первый в Ленинграде.

Базарком постучал пальцами по столу.

— А если мы не хотим? Хотя, кого это интересует? А где? Есть второй павильон. Там как раз места много.

Это хорошо. Толковый мужик. Понимает, что к чему.

— Да вот. Сейчас как раз хожу. Присмотриваюсь.

Дядя Саша потер небритую щеку. Потушил сигарету.

— Хотя, директор может быть и против. Даже так скажу. Он наверняка будет против. Кому это понравится?

Я снова оглянулся на Фофанова.

— Так, давайте поговорим. Чтобы директору понравилось.

Дядя Саша снова побарабанил пальцами. Кивнул Фофанову.

— Ты иди, прогуляйся. Проверь ковровый в четвертом ряду. Потом приходи.

Так, хорошо. Теперь мы одни.

Судя по всему, удастся договориться. Потому что дядя Саша той же породы. Что и я. И понимает, как в этой жизни устроено. Где там масло намазано.

Мне без него тоже никак. Надо подмазать местных. Если не учесть их интересы. Дело не пойдет. Они могут многое.

Если не понравится наше дело. Могут пустить слух, что у нас отравленная рыба. И завалить все дело.

Или наоборот. Могут говорить, что у нас самый лучший товар. Пальчики оближешь. И покупатели будут сметать.

— Интересная вообще тема, — я не торопился. — Эти рыбные магазины. Новое слово в продажах.

Дядя Саша не принял мой расслабон.

— Значит так. Будем решать. Если это дело выгорит, то я хочу следующее. Наши продавцы заходят к вам. В магазин. Сотрудниками. С хорошим окладом. И вы платите аренду. И самое главное. Мы имеем долю. С продаж. В виде избытков. Так называемых уценок.

Я улыбнулся. Хорошо разговаривать со знающим человеком. Уценка у нас и так заложена огромная. Целых десять процентов.

Министр пробил. Хочет, чтобы рыба была только самая лучшая. Поэтому много чего остается.

Мы имеем неплохой куш. Все имеют. И директор магазина. И помощники. И продавцы. И завхоз.

И вполне можем поделиться. С любезными работниками рынка. Лишь бы пропустили. В свой мирок.

— Давайте сделаем так. Дядя Саша. Все эти вопросы не совсем мои. Не в моих полномочиях. Но я переговорю. С нужными людьми. С арендой проблем не будет. Но вот насчет доли с продаж. У нас же там совсем малость. Достается. А вы хотите и их забрать. Эти маленькие кусочки.

Дядя Саша посмотрел на меня. Пристально. Понял, что я хочу торговаться. Вздохнул.

— У меня мало времени. Какие твои условия?

Мы спорили еще час. Торговались. Только потом ударили по рукам. Дядя Саша вытер пот со лба.

— Уф. Ну ты и даешь, Одиссей. Режешь без ножа. Как так можно? Приходи к нам работать. На базар. На мое место. Очень скоро ты станешь тут главным.

Я улыбнулся.

— Спасибо за предложение. Но у меня своих дел хватает.

Мы распрощались. Я сказал, что позвоню. Как только там решится. В министерстве. В Москве.

Выскочил на улицу. Поискал Яка и Бочку. Нашел в закусочной. Они там уже ведро чая вышли. И гору пирожков.

Я тоже зажевал парочку. М-м-м, а они здесь неплохие.

— Ладно, теперь дальше, — пробурчал я. — На площадь Мира. Только быстрее. Лишь бы не закрылись. Магазины там.

Прямо с базара мы рванули к Фрунзенскому универсаму. Мне в нем еще понравилось наличие бассейна.

Тут детский отдел. Продают игрушки. И есть бассейн. Чтобы дети могли купаться. Не сейчас, а летом. Как все продумано.

Мне же понравилось, что водоем уже построен. Не надо подводить коммуникации. Просто бери и пользуйся.

Директор оказался недоступен. Наотрез отказался говорить. Вернее, директорша. Ее даже не впечатлила моя «корочка».

— Мы работаем только с официальными лицами, — категорически заявила секретарь. — Приходите с письмом. На бланке. С печатями и подписями. Только тогда поговорим. А сейчас вы для нас никто. Человек в улицы.

Тоже верно. Правда, я все равно не терял времени. Осмотрел помещение изнутри. Бегло.

Поговорил с продавщицами. Познакомился с одной симпатичной. Договорился с ней встретиться.

Одна деталь меня насторожила. Сырость на стенах. Плесень в углах. Очень плохо. Где-то тут дефекты в строительстве.

А у нас так нельзя. Рыба товар нежный. Скоропортящийся. Может пострадать.

Поэтому я задумался. Но универсам все равно взял на заметку. Потом посмотрим. Более тщательно.

Уже был вечер. Когда мы поехали на площадь Мира.

Место отличное. Один из центральных районов города. Исторический.

Дома здесь еще с конца восемнадцатого века. Если еще не раньше. В прошлом веке понаехали купцы. Построили свои особняки.

В одном из них и можно разместить «Морское чудо». Я как раз подобрал симпатичное здание. Трехэтажное. На Садовой. Примыкает к площади.

Я зашел внутрь. Снова осмотрелся.

Тут можно неплохо разместиться. Большое помещение. Есть место для магазина, кафе, зала для дегустации, для проведения выставок.

Даже больше, чем магазины в Москве. На прилавках можно разложить любую рыбу. Со всех наших рек и морей.

Здание придется, конечно, капитально отремонтировать. Но несущие останутся на месте. И здесь просторно. Мне нравится даже больше. Чем во Фрунзенском.

Контейнеры с оборудованием спокойно влезут.

На первом этаже будет, само собой, торговля живой рыбой. На втором кулинария. И фасовка. А на третьем — подсобки. Рабочие кабинеты. В глубине первого этажа есть складские помещения.

Я потер руки. Мне уже нравится этт здание. Уютное. Как будто специально построено. Для рыбного магазина.

Уж где еще продавать? Как не в Ленинграде?

— Вы что-то хотели? — навстречу вышла замдиректора. Женщина лет сорока. Чуть полная, в теле, высокая и статная. Каштановые волосы развевались на ходу. — Что случилось?

Удостоверение министерства ее удивило.

— Ну, пойдем, поговорим. Директор сейчас в отъезде. В командировке. Как раз в Москве. Поэтому поговорим со мной.

Тетка оказалась средняя. В смысле, что ничего не решала. Быстро разобралась в вопросе. Но только пожала плечами.

— Это уже не наша компетенция. Если разберетесь с минторгом. Здание у него на балансе. Тогда забирайте. У нас тут, честно говоря, торговля и так плохо идет. План не выполняем. Посетителей мало. Все время ругают. Может, вам удастся переломить ситуацию.

Я кивнул. Все отлично. Решение уже принято. Строить будем в двух местах. В Дерябинском рынке. И тут.

Я уже чувствую. Чуйка подсказывает. В этих местах торговля должна пойти.

— Хорошо, тогда поговорим с минторгом, — уверенно ответил я.

Глава 10
Интурист. Версия 2.0

При виде этой гостиницы меня охватило дежавю. В конце концов, в Москве все с этого и начиналось. С «Интуриста».

Здесь он другой. Чуточку. И называется отнюдь не «Интурист». А «Ленинград».

Я стоял на Пироговской набережной. С реки дул холодный ветер. Трепал за уши. Но я крепился.

Прикидывал, как быть дальше. Смотрел на гостиницу, как на крепость. Которую предстоит взять. Как полководец, выискивающий слабые места.

Так, что мы имеем? Здание двенадцатиэтажное. Построено недавно. Пару лет назад.

По проекту две очереди. Пока возвели только первую часть. Вполне самостоятельную.

В гостинице пятьсот номеров. Конференц-залы, концертные залы, рестораны. Один на крыше. Другой на втором этаже. В них используют невиданную новинку — «шведский стол» и «континентальный завтрак».

Я прищурился, глядя на вход. Оттуда вышла группа иностранцев. Погрузилась в автобус, уехала по делам. Наверное, осматривать достопримечательности. В Эрмитаж.

Сейчас для фарцовщиков доступен только «Ленинград». В системе «Интуриста».

Есть еще гостиницы «Европейская» и бывшая «Астория». Последняя так и называется «Интурист». Но возле них фарцовщикам ошиваться нельзя. Тем более, заходить внутрь. Осквернять своим присутствием.

Это типа гостиницы высшего класса. Здесь останавливаются миллионеры. Приехали в северную столицу по делам. Подписать контракты на миллионы рублей и долларов. Всемирно известные музыканты, певцы.

К ним никого не подпускали. Фред говорил, что ментов, позволяющих подойти к иностранцам, увольняют. Мигом. Некоторых кидают за решетку. Для острастки.

Поэтому в «Европейской» и «Астории» фарцует только обслуга. Туда можно сходить только в ресторан. Посидеть.

Правда, пробиться тоже проблема. Очень большая. Зато, там можно завести много полезных связей.

Мне надо туда зайти. На днях. Фред должен пробить вход.

В «Ленинграде» много штатников. То есть, американцев. Обычных туристов. Фред говорил, что им нравится вид на крейсер «Аврора». Колыбель революции.

Им ведь нужно что-нибудь скандальное. Знаменитое.

Я пощупал в кармане колючий значок. Фигурка легендарного корабля. Из меди. Из пушек производится залп. Внизу надпись «Крейсер 'Аврора».

Нашел на толкучке. Когда-то сделали к пятидесятилетию революции. Я их купил дюжину штук разом. Чтобы соблазнять интуристов.

Вот и сейчас все надежды на эти значки. И на мою коммуникабельность.

Потому что штурм гостиницы надо проводить по всем правилам осадного искусства. С низов.

Выхода на директора и кураторов пока что нет. Так что надо пробиваться силой. Может, потом что-то найдется. Лазейки и проходы.

Ну ладно. Хватит торчать на холоде. Вперед. Я шагнул к гостинице. Быстро подошел ко входу. Но не зашел внутрь.

Обогнул здание по периметру. Подошел с задней стороны. Пробрался мимо раскрытых ворот. Приблизился к черному входу.

Чуток напрягся, конечно. Сейчас может вынырнуть местный резидент. Схватить за шиворот, выгнать.

У меня есть против него оружие. Можно, если что, раскрыть свою сущность. Но не хотелось бы. Зачем светиться лишний раз?

Вместо резидента вынырнул швейцар. Высокий дядька в шубе до колен, с седыми волосами. Лицо морщинистое, чуть изможденное.

— Вы куда, молодой человек? Нельзя, строго запрещено. Давайте, давайте. Назад.

И попытался меня вытолкнуть отсюда. Но куда там. Я уперся, протянул ему руку. Пожал ладонь.

Швейцар удивленно пожал мне руку. На автомате. Посмотрел вниз. На зажатую в ладони купюру. Которую я ловко туда вложил.

— Давайте найдем варианты, — миролюбиво предложил я. — Мне ненадолго. Просто спросить. Посмотреть, что да как.

Швейцар мгновенно сунул купюру в карман. Сразу подобрел. Перестал меня толкать. Кивнул.

— Если только не надолго. А что у вас там? Встреча с кем-то?

Я на минутку задумался. Надо ли ему рассказывать? Про мои намерения? Рано или поздно узнает. Так что, зачем скрывать?

— Как вас зовут? — спросил я. Сунул руку в карман, снова вытащил купюру. Червонец рублей. — Я Витя по кличке Одиссей. Пришел сюда фарцевать. С интуристами.

Снова отдал швейцару. Тот мгновенно слизнул купюру, тоже в карман. Улыбнулся приветливо.

— Ну что же, это такое дело. Почему бы и нет, как говорится. У нас это тут не так чтобы прям развито. Но, надо жить, вертеться и тому подобное.

Мгновенно перешел на другой тон. Более подобострастный. Ну, и отлично. Главное, чтобы пустил меня внутрь.

Мы вошли в небольшой холл. Тут все выполнено в современных тонах. Большие окна, до потолка, витражи, на стенах мозаики. На стенах большие картины. Отсюда в две стороны уходили два коридора.

— А у вас кто тут самый главный по фарцовке? — спросил я. — Есть кто-то один? Бармен там, например. Или зам директора?

Швейцар задумался. Провел толстыми, как сосиски, пальцами по волосам. Потом неуверенно кивнул. Что-то, судя по всему, он еще обдумывал. Кажется, у них тут все-таки есть какой-то заправила, который и решает, быть продажам или нет.

Хотя Фред клятвенно заверял меня, что такого быть не может. И если бы кто-то был, то он наверняка знал бы об этом.

Собственно говоря, поэтому я и очутился тут. Исходил из этой стратегии, понимал, что только в этом случае есть шансы на успех. Если же здесь есть кто-то похожий на Косого, то тогда придется скорректировать стратегию. Договариваться с этим новым типом, который тут всем рулит.

— Нету здесь такого, — сказал наконец швейцар, еще раз почесал затылок. Лицо у него покраснело от мороза. — Ты, знаешь что, поговори с Верой Васильевной. Она у нас завхоз. Всех знает, к ней все обращаются. У меня, знаешь ли, дело маленькое. Я и сам редко на этажах бываю. Только чтобы пообедать. А так, собственно, сижу здесь. У входа.

Ну, понятно.

— Где она, Вера Васильевна? — я прервал его бормотание. — Где ее кабинет?

Швейцар указал вперед, в левый коридор.

— А вот туда тебе надо. На второй этаж поднимись. А там дальше уже в двести десятый. Она обычно там сидит. Или по коридорам ходит. Может, в подвал спустилась, где бельевая.

Я кивнул и устремился в коридор. Швейцар остался сзади. Все, хватит его держать рядом с собой. Теперь обойдусь без него.

В коридоре на стенах лепнины из гипса. На потолках гудели длинные лампы. Я поднялся по лестнице, предпочитая не связываться с толпящимися около лифта людьми, потому что там может оказаться резидент местной гостиницы, а я пока не хотел с ними связываться.

Поднялся наверх, снова прошел по длинном коридору. На полу ворсистые ковры, ноги утопали в них по щиколотку.

— А вы к кому, молодой человек? — тут же бдительно окликнула меня сзади какая-то тетка. Надеюсь, это и есть Вера Васильевна.

Я обернулся и сразу увидел тетку в униформе гостиничной служащей, с бейджиком на груди, на котором было написано «Стародубова Людмила Борисовна». Нет, это не завхозша.

— А я тут, собственно, к Вере Васильевне, — сказал я, посмотрев на женщину. — Переговорить надо. По вопросам перепродажи вещей.

Женщина лет тридцати-сорока, с пышной прической, высокая и статная, другую бы сюда не пустили. Она внимательно осмотрела меня, с головы до ног. Уперла руки в бока, воинственно подняла голову.

— А ее нету, она внизу, на приемке. А вы это лучше скажите, какая такая перепродажа? Что за вещи?

Я мысленно усмехнулся. Вот-вот, то, что надо. Я так и рассчитывал, что тетка клюнет на мой небольшой вопросик. А еще я достал из кармана фигурку с изображением «Авроры». Стародубова тут же обратила внимание на блестящую вещицу.

— Ой, какая прелесть. А что это такое?

Я повертел фигурку в руках. Вручил дежурной по этажу.

— А это вам в помощь. Для ваших постояльцев. Им наверняка понравится, — и сразу увидел, что лицо женщины расплылось в довольной улыбке. — Я, знаете ли, тут проездом. Но у меня большой опыт по работе с иностранцами. И прибыл сюда, чтобы помочь с ними общаться.

Мимо прошла горничная, девушка лет двадцати пяти, бросив при этом на меня любопытный взгляд. Я доверительно взял Стародубову за руку и отвел подальше.

— Давайте я раскрою перед вами все карты. А вы как раз поможете мне разобраться. Я сюда пришел не просто так.

И пошло-поехало. Стародубова оказалась внимательным слушателем. Вернее, слушательницей. Тем более, что разговор шел о нужных вещах.

Мы быстро нашли общий язык. Оказалось, что тут немножко другая система, чем в Москве. Каждый фарцует сам и понемножку.

Большая часть полученных вещей собирается у завхоза, у той самой Веры Васильевны. И вот как она справляется со всем объемом — большой сюрприз, потому что Стародубова слышала, что с этим у нее имеются траблы.

Я сразу почувствовал запах денег. Отлично, я как раз тот человек, который пришел решить любые проблемы.

— Давайте я ее позову, — сказала Стародубова и с готовностью встала с места. — Вы пока подождите здесь, а мы сейчас придем.

И ушла, оставив меня на этаже. Я прошелся туда-сюда, подумал. На всякий случай зашел на площадку лестницы, выглядывал оттуда, если вдруг Стародубова вздумает привести милиционера или пожалуется местному резиденту госбезопасности. Чтобы, если что, быстренько убежать на другой этаж.

Но нет. Минут через десять ожидания две тетки вышли из лифта. Быстро направились ко мне. Одна из них — Стародубова, а другая похожая на нее, но чуть ниже.

— Где он? — торопливо спросила та, что пониже. Ага, понятно. Это и есть наша завхоз. — Куда он ушел, почему ты его отпустила?

Стародубова растерянно оглядывалась.

— Да не знаю, куда он девался. Только что был здесь. О, вот он!

Я вышел из укрытия и подошел к дамочкам. Вера Васильевна поглядела на меня и недовольно пробормотала: «Совсем молодой, еще молоко не обсохло», но протянула руку и сказала:

— А есть, кто может за вас поручиться?

Интересно, знает ли она Фреда? Я пожал плечами.

— Пока что, к сожалению, никого. Вам придется положиться мне на слово.

Тогда завхоз решительно покачала головой.

— Нам не о чем разговаривать. Я не веду разговоров с незнакомыми людьми, — она повернулась к Стародубовой. — А ты чего тут уши развесила? Надо было сначала проверить, кто он такой. Вдруг это проверяющий из ОБХСС? Как вообще можно быть такой доверчивой?

Я усмехнулся. С одной стороны, все верно. В эти сложные времена надо держать ухо востро.

С другой стороны, лично для меня это фиаско. Штурм отбит, мы понесли потери, откатились назад на исходные позиции. То, чего хотел, не добился.

— Послушайте, у вас есть знакомые в московских гостиницах? — спросил я напоследок. Почему бы не попробовать еще одну попытку. Чтобы вытащить себя из, казалось бы, неминуемого поражения. — В московском «Интуристе», «России» или «Белграде»? Можете спросить у них про меня. Если хотите проверить.

Вера Васильевна прищурилась и посмотрела на меня. Потом кивнула.

— Да, есть у меня одна такая. В «Интуристе» работает. Брусникина Марта. Хочешь сказать, что знаешь ее?

Я вздохнул с облегчением и чуть было не рассмеялся. Ох, как же тесен этот мир.

— Хотите, я вам сейчас продиктую телефон, по которому можно связаться с Брусникиной? Я скажу и ее тут же позовут к телефону. Правда, не знаю, сегодня ее смена или нет, но вроде бы да. Она должна быть на месте.

Вера Васильевна снова бдительно осмотрела меня. Погрозила пальцем.

— А я прям сейчас ей позвоню. По межгороду. И все выясню про тебя. Зачем мне твой телефон, у меня свой номер есть.

Я огляделся и увидел неподалеку стол, за котором сидела дежурная по этажу. Уселся на стул рядом и кивнул.

— Я тоже заинтересован в том, чтобы все прояснилось, как можно скорее. Позвоните ей. Я могу заплатить за звонок, если надо. Скажите, что к вам пришел Одиссей и предлагает сотрудничество. А потом послушайте, что она скажет.

Завхоз снова поглядела на меня и отправилась звонить. Снова приказала Стародубовой следить за мной во все глаза.

Ждать пришлось минут двадцать, даже больше. Мы мило поболтали с дежурной за это время, причем я выяснил примерные объемы их суточных торгов. Неплохо, в принципе, не меньше, чем в Москве, в «Интуристе».

Вера Васильевна вернулась с глазами, как копейки. Глядела на меня, как на призрака, вылезшего из склепа.

— Слушай, если хотя бы часть того, что Марта рассказала про тебя, это правда, то ты действительно невероятная личность. Ты действительно Одиссей? Она сказала, что твоя фамилия Орлов, есть подтверждение?

Я показал паспорт. Завхоз поглядела на документ и вернула мне, а потом глубоко вздохнула. Уселась рядом.

— Откуда же мне знать, что такая рыба заплыла в наши воды? Ладно, давай тогда дело делать. Марта говорит слушаться тебя беспрекословно, тогда уже скоро наши доходы вырастут чуть ли не втрое. Это и вправду так? Ты сможешь увеличить наши заработки?

Я кивнул. Указал на комнаты, дальше по коридору, на горничную, прошедшую неподалеку.

— Может быть, теперь вместо того, чтобы сидеть здесь, перейдем в более удобное место? Где у вас тут можно поговорить без свидетелей и лишних ушей? Ну, и конечно же, желательно поговорить о том, как нам теперь быть. И посмотреть, сколько у вас товаров собралось тут. Давайте, организуем.

Вера Васильевна подумала и встала со стула.

— Ну что же, пошли тогда в мой кабинет. Там все и обсудим. Все тебе объясню, про все наши проблемы и затруднения.

Мы отправились к ней в кабинет. Там провели три часа, разговаривая о делах. Я быстро провел ревизию имеющихся товаров. Эх, работа с иностранцами велась из рук вон плохо.

Много чего персонал гостиницы упускал, частенько лажал на ровном месте, много возможностей для заработка прошли сквозь пальцы. О том, что с иностранцами можно заранее договариваться о поставках, здесь даже и не думали. Получали только то, что придется. Были и этому рады.

Мы договорились насчет цен и того, что мне дадут зеленый свет на переговоры с постояльцами. Тут же на месте я отсчитал нужную сумму и выкупил весь товар, что накопился в закромах у местных торговцев.

Не скажу, что получилось прямо большая масса, потому что часть товара дежурные уже успели распродать сами. Но и этого уже хватало. Затем вызвал Яка и Фреда, погрузил товар в машину и уехал. Мы договорились, что Як будет заезжать через день и забирать товар.

— Ух ты, сколько здесь фирмы! — глаза у Фреда блестели. — Надо же, Одиссей, как тебе удалось с ними договориться! Это такой стабильный поток товаров, теперь только приезжай, забирай, распродавай и греки денежки лопатой.

Я покачал головой. Парень слишком сильно радуется, а этого нельзя допускать, когда ведешь бизнес. Голова должна оставаться холодной и трезвой, а ум расчетливый.

Нельзя радоваться сиюминутным успехам и огорчаться во время тактических неудач. Все это решаемые вопросы, главное действовать по плану и упорно идти к цели.

— Расслабьтесь, тут все не так просто. Это жалкие крохи из того, что мы действительно можем зарабатывать с этой гостиницы. Надо провести тщательную работу с постояльцами, привлечь на нашу сторону директора, замов, милицию в округе, резидента госбезопасности. Без этого наше дело в гостинице в любой момент может пойти псу под хвост. А так нельзя. Все должно работать четко и без сбоев.

Парни внимательно слушали, а я всю дорогу до дома рассказывал им азбуку ведения бизнеса. Ни о чем таком местные ребята даже и не думали. До всего доходили методом проб и ошибок.

На нашей квартире мы опять пересчитали товары, и я отправил Яка и Фреда распродавать добычу. Мне нужно окупить свои расходы и чуток сверху, а весь остальной навар уходил местным фарцовщикам. Главное, чтобы сделали все быстро и ловко.

Сам я должен был встретиться с Тоней, девушкой из Фрунзенского универсама, сводить ее на свидание. В кино, а потом в кафе, поболтать и перекусить.

Одновременно пофлиртовать и самое главное, узнать насчет неприступного руководства магазина. Получить побольше информации, чтобы потом использовать во время переговоров.

Но не получилось. Бочка явился с улицы весь взъерошенный и с горящими глазами.

А следом за ним вошел Штырь, наш водитель из Москвы. При виде нервного и взвинченного помощника сердце у меня ухнуло в пятки. Он не должен тут быть. Но приехал сам, без предупреждения.

Сразу понятно, что случилось что-то экстраординарное.

— Шеф, в Москве объявились подпольщики, — хрипло сказал Штырь. — Шьют товар в цехах, распродают на улицах, самый настоящий самострок. Но качественный. Работают в наглую. Ничего не боятся. Договорились с ментами и ОБХСС. На нас устроили облаву, ребят во главе с Капустой посадили. Я один ушел. Что делать будем?

Глава 11
Воротилы

Штырь осторожно коснулся моего плеча.

— Подъезжаем, шеф.

Я открыл глаза. Огляделся. Глянул в окно.

Так, что у нас тут? Время вечернее. Но еще светло. Все видно.

Заснеженная обочина дороги. Местами сугробы. Дорожный указатель: «Москва — 19 км».

Затем унылая автобусная остановка. Пустынная. И придорожное кафе. Затем поворот направо по проселочной дороге.

Сзади храпел Бочка. Спал на сиденье. Развалился, как у себя дома. Рот открыл. Вот везет человеку. Ни о чем думать не надо.

А вот я только недавно задремал. До этого все время думал. Размышлял. Пытался найти выходы. Из создавшейся ситуации.

Пока что ничего не нашел. Дело плохо. Итак, что мы имеем?

Кто эти люди, непонятно. Есть только слухи. Непроверенные.

Как только я уехал в Ленинград, Капусте кто-то сказал, что в Москве объявились подпольщики.

На нелегальный рынок фарцы выбросили джинсы «Montana». Сразу пятьсот штук. Если не тысячу. Отличного качества. Цена сразу рухнула.

— Где пошили? — спросил я. Еще там, когда выехали из Ленинграда. — В Москве?

Штырь тогда недоуменно захлопал глазами. Не мог понять, о чем я. Ну, как же?

В это время мало кто знал, что «Montana» не американский бренд. Ярко-синие джинсы. Мечта любого модника.

На заднем кармане нашивка с орлом. По бокам прострочка из трех швов. Типа флаг Италии. Нашивка с названием штата США. Боковой шов. Добротная латунная фурнитура. Еще есть замочки-молнии на карманах и стильные «висюльки».

Все уверены, что джинсы прямиком из Штатов. Какой там. Я точно знал, что это не так. Их шили в Гамбурге. На одной малоизвестной фабрике.

Но в Европе джинсы не зашли. И случайно попали в СССР. Через Польшу. И тут уже их ждал феноменальный успех.

Поскольку американские джинсы считались самыми крутыми, производители решили промолчать. Пусть советские граждане думают, что «Montana» поступает из США.

— Скорее всего, в Москве, — согласился тогда Штырь. — Капуста так сказал. Он осмотрел товар. Там цифр не было. На внутренних нашивках.

Ага, это уже кое-что. Есть такое. У оригиналов на внутренних ярлычках товаров обязательно есть пятизначные номера. Ярлычки — это белые тряпочки. Их вшивают во внутренние швы джинсов и кофт. На фабрике.

А на подделках цифр нет. Ярлычки есть. Но без цифр. Я сам показывал это Капусте.

— Значит так, — мы только выехали из Ленинграда. Срочно. — Давай подытожим. Кто-то пошил гору самострока. Выкинул в Москве. По бросовым ценам. И народ стал хватать.

Штырь кивал. Он неотрывно смотрел на дорогу. Потому что шел мокрый снег. И можно улететь в кювет. Из-за скользкой поверхности.

— Когда Капуста попытался выяснить, откуда взялся товар, на него наехали, — продолжал я. — И вы даже не успели узнать. Что да как.

Штырь кивал. Больше ничего дельного я не узнал. Только рассказ, как он приехал на хату. С очередным клиентом.

А там милицейский «бобик». И Капусту с Пашей ведут. Повязанных. Весь товар и деньги накрыли.

Штырь прям оттуда рванул ко мне. Даже звонить не стал.

Хорошо, телефон Фреда запомнил. И тут уже, в Ленинграде, узнал в справочной адрес. Нашел Яка. А потом и меня.

Вот я и думал. Всю дорогу. Что делать дальше. Пока ничего не надумал.

Первым делом, поехали к органам госбезопасности. Как только въехали в Москву.

Ну как, поехали. Само собой, я сначала позвонил. С уличного автомата. Кореневу.

Но тот не брал трубку. Хотя обычно всегда у себя. У них по вечерам самая работа начинается.

Так, что делать? Ехать в пасть льва? Добровольно положить туда голову?

Да, придется рискнуть. Ситуация хуже некуда.

Поэтому Штырь сразу отвез меня к комитетчикам. По привычке я вылез за квартал от конторы.

— Полчаса, — сказал я парням. — Ждите только полчаса. Если буду больше, то уезжайте. Возле конторы не палитесь. Особенно ты, Бочка. Там нет хорошей жратвы. Потерпи, я тебя потом накормлю.

Они кивнули. Я отправился к знакомому зданию. В него то и дело входили крепкие мужчины в серых костюмах.

Я вошел и сказал постовому, что к Кореневу. Тот позвонил по одному номеру, по второму. Поговорил.

— Вообще-то сейчас уже не принимают граждан, — сказал он затем. Но я его как-то видел уже. Значит, он меня узнал. — Он сейчас на совещании. Подождите. Если срочно. Либо завтра приходите.

Ага, еще чего. Нет времени. Ждать до завтра.

Я минут десять сидел у входа. На скамеечке. А потом из коридора бесшумно вынырнул Коренев.

— Пошли, — кивнул он. — Я тебя ждал. Что так долго? В дороге задержались?

Ну конечно. Надо повыпендриваться. Показать, что он все знал. Когда я выехал из Ленинграда. Про каждый мой шаг. И вообще, про каждую мысль.

Я отправился с ним в кабинетик на втором этаже.

— Ну что, допрыгались твои хлопцы? — спросил Коренев. Потер слегка заросший подбородок. Скрипнул щетиной. — Доутюжились?

Я покачал головой.

— Ничего подобного. Это подстава. Ты сам знаешь. Ну, кто это такие? Откуда пришли? Чего к нам полезли?

Коренев усмехнулся.

— А что тут непонятного? Это люди из Твери. Ромин и Зиновьев. У них там бизнес был. Как ты выражаешься. Привлекли душевнобольных. Используют их труд. Платят копейки. Но все законно, не подкопаешься. Предприятие по лечению трудом. Цех по пошиву одежды. Отправляют продукцию в магазины. Но это обычная одежда. А где-то есть и подпольный цех. Где уже шьют джинсы.

Я тоже усмехнулся. Недоверчиво.

— И вы не знаете, где это? Что-то это не похоже на ваше ведомство. Вы вон даже мои разговоры знаете.

Коренев вздохнул.

— Это уже аппаратные игры. Нам дали по рукам. Сказали, что этим будет заниматься ОБХСС. И не лезть туда. Ветер дует откуда-то из горкома. От твоего любимчика Олешникова. Между прочим, нашему начальству не очень нравятся твои шашни с ним. Он поддерживает Щепоткина, министра внутренних дел. С которым у нашего преда Андронова контры. Так что, тут мы тебе тоже вряд ли можем помочь.

Мда. Ну, хотя бы инфу получил. Я задумался. По всему выходит, надо идти к Олешникову. Вернее, даже наоборот. Сначала к его дочке.

— Есть, правда, один вариант, — Коренев хитро прищурился. — Ты можешь поклясться нам в вечной дружбе. Скрепить договор своей кровью. В полночь, на перекрестке двух дорог. И тогда ты станешь одним из нас. И мы поможем твоим людям. И тебе. Против цеховиков.

Ага, еще чего.

— Ты опять за свое? — я подумал, может стоит заморочить конторе голову. Сказать, что готов на сотрудничество. А потом отказаться. Под благовидным предлогом. Но решил не шутить. С конторой это опасно. Я и так хожу тут по лезвию бритвы. — Старая песня. На новый лад. Нет, спасибо. Может быть, потом. Если совсем хвост прищемят.

Поднялся, пожал Кореневу руку. Быстро вышел. Пока не передумал.

Парни до сих пор ждали меня. Хоят срок почти вышел. Бочка опять дремал. Двигатель в машине работал, гудела печка.

— Я уже хотел уезжать, — Штырь выехал на дорогу. — Куда теперь? Удалось решить проблему?

Я ничего не ответил. Указал вперед.

— Поехали на Станиславского, дом шестнадцать. К одной знакомой.

Штырь послушно зарулил. Когда приехали минут через десять, захлопал глазами.

— А я знаю это место. Тут живет…

Я выскочил из машины. Старался не наступить в сугроб.

— Тут живет Снегурочка. К которой у меня разговор. Вы езжайте, парни. Только не домой. Перекантуйтесь у друзей. Или у родственников. Штырь, найди новую хату. Временно. На недельку. Мы там заселимся. Связь через «Березку». Встречаемся там утром. В семь.

Бочка вздохнул. Устало вытер лицо. Ему не хотелось вставать рано. Штырь кивнул.

— Давай. Если срочно надо, звони отцу. Он будет знать, где меня найти.

Мы пожали друг другу руки. На прощание. И они уехали. А я отправился к Веронике.

Не очень хотелось. Но надо. Только через нее удастся воздействовать на папу. На Олешникова.

Но дома меня ждал сюрприз. Сначала консьержка сказала:

— А я Верочку что-то давно не видела. Кажется, она уехала.

Вот дьявольщина. Точно. Она же сделала паспорт. И наверняка куда-то укатила.

На всякий случай, я поднялся наверх. К квартире Олешникова. Но их домработница подтвердила инфу. Никого дома нет. Все разбежались по делам.

А я уже отпустил Штыря. Ладно. Осталось только вернуться на улицу. И отправиться спать.

Я поехал в Банный переулок. Нашел черного риэлтора. Снял уголок на пару суток. За пять рублей.

Посредник просил червонец. Сказал, что обычно никто не берет на такой короткий срок. Но я сторговался. Сломал его наполовину. Уверил, что приехал в командировку.

Потом выяснилось, почему он так быстро согласился. Это даже не квартирка. А буквально, уголок. Комната в бывшем общежитии. На улице Лавочкина. Ладно, почему нет. Мне только перекантоваться.

Утром отправился в «Березку». Пока еще не решил, как быть дальше. Хотя нет, кое-что придумал. Главное, узнать, кто такие эти Ромин и Зиновьев.

Первым делом нашел Штыря и Бочку. Они сидели в машине. Припарковались на Горького.

— Ну, как Снегурочка? — спросил Штырь.

А Бочка довольно улыбался.

— Я нашел того гада.

Я уселся на заднее сиденье. Потер руки.

— Какого гада? Который наших ребят сдал?

Бочка указал на «Березку». Магазин еще не открылся. Ранний час. Но народу вокруг ходило немало.

— Нет, того, который дочке Олешникова самострок скинул. И нас подставил. Это же Чурбан, елы-палы.

Ого, какая инфа. Хоть и не совсем нужная сейчас.

Чурбана я знал. Высокий и сильный парень. Не самый лучший продавец. Не семи пядей во лбу. Работал токарем на заводе. Раньше выступал в хоккейной команде.

У такого хватит ума спихивать фуфло. Под чужим именем. Прикрываться мной.

— Ну, понятно, — я разочарованно отвернулся. Посмотрел в окно. — Как-нибудь разберемся с ним.

Штырь повернулся ко мне.

— Ты не понял, шеф. Чурбан сейчас поднялся. Он работает под этими строчилами. Которые на нас наехали. И знает на них выходы.

Вот это другое дело.

— Что же вы сразу не сказали, — я резко обернулся. — Где его найти, знаете? Может, через Окуня? Тот должен знать всех.

Бочка продолжал указывать вперед. На магазин.

— А зачем Окунь? Вон он, Чурбан. С покупателями разговаривает. Совсем страх потерял.

Я поглядел вперед. И точно.

Возле «Березки», на углу здания, стоял парень и болтал с двумя девушками. Показывал им увесистую сумку с товаром. И вправду Чурбан.

Я прикинул, как быть. Мне нельзя показываться на людях. Возле магазина и гостиниц. Там меня могут ждать менты.

— Приведите его сюда, — сказал я. — Он вас знает? Бочка, тебя точно. А вот тебя, Штырь, вряд ли. Скажи, что хочешь купить джинсы «Montana». Штук десять. И тащи сюда. Мол, деньги в машине. Сажай на заднее сиденье.

Штырь вышел из машины. Хлопнул дверцей. Отправился к неутомимому конкуренту. Я огляделся.

— Бочка, вылазим из машины. Ты спрячься за елями. И жди. Когда Штырь приведет его, запрыгивай. Я буду вон там. Через улицу. Тоже подойду. Как только он будет у нас.

Все прошло замечательно. Мы спрятались подальше.

Я закрыл голову капюшоном куртки. Чтобы не светиться. Подождал, пока Штырь приведет Чурбана.

Тот даже не страховался. Спокойно сел в машину. Как в свою собственную. Ну все, пора.

Мы сели следом. Вместе с Бочкой. Почти одновременно. Зажали Чурбана с обеих сторон. Он встревоженно посмотрел на нас. Узнал меня и задрожал.

— Ну здравствуй, гнида, — сказал я. — Рад тебя видеть. Как поживаешь? Печень не побаливает?

И кивнул Бочке. Тот с размаху саданул Чурбану сзади. В бок. Как раз в район печени.

Чурбан взвыл от боли. Бочка рад и дальше стараться, но я поднял руку. Пока хватит. Не люблю насилие.

— Значит так, Чурбан, — сурово сказал я. — Ты хочешь остаться целым и невредимым? Тогда вот что. Организуй-ка мне встречу. С твоими шефами. Или кто там у вас самый главный? Ромин выше Зиновьева?

И впился взглядом в лицо Чурбана. Все еще искаженное от боли.

Тот помотал головой.

— Они оба все решают. У них все распределено между собой. Зиновьев отвечает за производство и поставки товара. А Ромин за распространение. И за устранение конкурентов тоже. Я ему предлагал не воевать с тобой. Но он не послушал. Он не верит, что ты выкрутишься. В этот раз. Честное слово, Одиссей. Я тебе не враг. Я устрою встречу.

Вот это другое дело. Я знал, что Чурбан ничего не решает. Он мне нужен только, как связной.

— Иди, — сказал я. — Переговори с ними. Я хочу встретится сегодня же. В полдень. В час дня. На Белорусском вокзале. Там есть буфет «Привокзальный обед». Вот там и поговорим.

Чурбан кивнул. Я похлопал его по плечу. Он собрался было выйти. Но тут я схватил его за плечо.

— А сумку оставь. Сколько у тебя там товара?

Чурбан смотрел мне в глаза. Не мог отвести взгляд. Как кролик под гипнозом удава.

— Э, вы чего, мужики? — спросил он. — Там джинсы, семь штук. Кофточки. Колготки. Не надо нахальничать. Ромину это не понравится.

Я продолжал улыбаться.

— А причем тут Ромин? Ты забыл, как джинсы толкнул фуфловые? Дочери Олешникова. И назвался Одиссеем.

Чурбан вспомнил. По взгляду его понял.

— Да не было такого, ты что?

Я поглядел на Бочку. Тот ухмыльнулся.

— Помнишь Барбадоса? Он тогда рядом стоял. Все видел. Хочешь, позову, подтвердит?

Только теперь Чурбан все понял. Перестал сопротивляться. Кивнул. Отдал сумку. Я сказал Бочке:

— Отпусти его, — а когда Бочка вышел из машины, я добавил напоследок гостю в спину: — Вот это другое дело. Теперь мы в расчете. И передай Ромину. Без фокусов. Если приведет ментов, встречи не будет.

Чурбан выскочил из машины. Бочка сел обратно. Я сказал Штырю:

— Поехали отсюда.

Сам проверил сумку. Действительно, неплохой улов. Джинсы, и вправду семь штук. Поддельные «Montana», но хорошего качества. Только профи заметит контрафакт.

Штырь рванул с места. Мы отъехали от «Березки».

— Шеф, ты что, в самом деле пойдешь к ним? — спросил Штырь. — Не думаю, что это хорошая идея. Они же тебя поймают. Как пить дать.

Я передал сумку Бочке.

— Держи. Завтра начинайте продавать. Ты нашел хату, Штырь? Завтра езжайте в «Интурист». Я поговорю с ними. Теперь товары из гостиниц будут забирать Ната и Бук. А вы продавать. На вас вся нагрузка. Временно. Недельку максимум. Пока я не вытащу остальных наших парней. Ясно?

Штырь кивнул.

— А что касается нашей встречи. Эх, что же ты так не веришь людям? Неужели в них не осталось ничего святого? Я же ясно сказал. Приходить без ментов. Думаешь, они нарушат это условие?

Бочка проворчал:

— Ну, конечно. Кто бы сомневался.

Мы отъехали подальше. Все заведения еще закрыты. Тогда отправились в «Сокол». Позавтракали там.

Я думал переодеться в старика. Но потом передумал.

В привокзальном кафе у меня есть знакомый официант Яша. Я у него иногда докупал водку. Если с завода не хватало. А мне надо срочно пять-десять бутылок.

Познакомились мы как-то на вечеринке. Когда я обхаживал железнодорожников. Чтобы мне привозили икру по более выгодным тарифам. Тогда удалось скинуть цену на перевозку на двадцать процентов.

Вот на этого официанта Яшу я и рассчитывал. Когда приеду в привокзальный буфет.

— Да, уже готовы три хаты, — ответил Штырь. — Сейчас будем смотреть?

— Давай сейчас, — ответил я. — А потом гони по гостиницам. По нашим, интуристовским. И на вокзал. Надо подготовиться. В темпе, в темпе.

Бочка опять начал ворчать. Он хотел перекусить. Я ведь обещал позавтракать.

Но я был неумолим. Сначала дело, потом еда. Мы успели все провернуть.

Выбрали новую конспиративную квартиру. На втором этаже. Со сквозным выходом через другой подъезд. С открытым чердаком. Короче, все меры предосторожности.

По периметру я собирался выставить часовых. Зорких студентов. Чтобы предупредили, если грозит облава.

Затем проехались по отелям. Везде я договорился, что теперь товары забирает Бочка. Иногда его знакомые друзья каратисты. И везут вместе со Штырем. Они не так примелькались.

Так, тут хоть разгребли немного. Теперь я отправился на вокзал. На встречу с воротилами подпольного мира.

Глава 12
Трудные переговоры

Я опасался только одного. Того, что Яши не будет на своем месте. Это сильно осложнит операцию.

Исправить можно, конечно. Нет неисправимых схем. Но придется попотеть.

Но нет. Бочка зашел в кафе и позвал Яшу. Тот быстро выскочил на улицу. Как и был, в черных брюках и белой рубашке. Шубу не надевал. И как не боится простудиться?

— Эй, дружище, — тихонько позвал я. — Яша! Иди сюда.

Он обернулся. Высокий тощий парень лет двадцати пяти. Волосы на макушке топорщились, как у попугая.

Увидел меня, стоящего возле стены здания. Присмотрелся, узнал и улыбнулся.

— О, Витя, какими судьбами? А что же внутрь не зашел? Что случилось?

Я тоже улыбнулся. Пожал ему руку.

— Да у меня времени нет, — огляделся по сторонам. — Слушай, дружище. У меня к тебе просьба. Скоро тут встреча будет. Я должен увидеть важных людей. Тоже фарцовщиков. Ты это, знаешь, можешь посмотреть? По сторонам. Я опасаюсь, что тут засаду устроят. Ты же давно работаешь, почти всех посетителей знаешь. Их повадки. Можешь маякнуть, если что не так?

Сказал, а сам сунул в ладонь официанта сторублевую купюру. Щедро, конечно, очень даже, но и операция предстоит важная.

Яша мельком посмотрел на руку. Быстро сунул в карман брюк, улыбнулся в ответ.

— Какие вопросы, Витя⁈ Конечно, я лично за всеми присмотрю. Послушаю, о чем говорят. И сразу тебе сообщу. Договорились? Только как это сделать? Ты где-то тут будешь? Неподалеку?

Ну конечно. Только сообщать об этом я не собирался. Еще чего. Трубить о своем местоположении? Ну уж нет.

— К тебе мой человечек подойдет, — ответил я. — Он пароль скажет. «А у вас есть сливовая наливка?». Вот такой вопрос.

Яша внимательно слушал. Переступил с ноги на ногу. Видать, чуток замерз.

— Понял, хорошо.

Я взял его за плечо.

— Если тут будет пахнуть жареным, ты скажи, что наливка есть. Скажи, что сейчас принесешь стаканчик. А если все чисто и ровно, то скажи, что наливки нет. Все понятно же? Вроде доходчиво донес?

Яша продолжал улыбаться. Он пожал мне руку.

— Все оформим в лучшем виде, Витя. Не беспокойся.

Ну и отлично. Я подтолкнул его к двери.

— Ладно, давай тогда. Иди. А то простудишься.

Официант скрылся в дверях. Снег перед входом почищен. Яша быстро скрипел ботинками по песку на асфальте.

Я вернулся в машину. Мы находились в квартале от вокзала. Отсюда видно вход в буфет.

Народу на площади перед вокзалом полным-полно. То и дело слышались гудки тепловозов, гнусавые голоса диспетчеров.

Штырь передал мне бинокль. Туристический, БПШ 6×24 КОМЗ, 1970 года выпуска. Отличная штука. Широкоугольный, с шестикратным увеличением. Черный футляр из жесткой натуральной кожи с тиснением. Плечевой и шейный ремешки с серебристыми запонками.

Я посмотрел, покрутил окуляры. Отлично видно, кто входит в буфет. И выходит оттуда.

— Ну все, теперь ждать, — я глянул на часы. — Еще минут сорок. Потом твой выход, Ключ-на-двенадцать.

Приятель Штыря кивнул. Он сидел впереди. Рядом с водителем.

Специально его позвали. Для связи с официантом. Потому что Чурбан нас видел.

Неприметный парень в комбинезоне и ватники. Обычный работяга. Коим он, собственно, и являлся. Автомеханик, знакомый Штыря. Работал на заводе.

Мы сидели в машине. Я смотрел, кто там заходит в кафе. Вроде ничего особенного.

Ровно в назначенное время пришел невысокий мужчина с небольшим родимым пятном на щеке. В серых брюках и черном полушубке. В сопровождении Чурбана. Быстро нырнул внутрь.

— Вот он, — сказал я. — Давай, Ключ-на-двенадцать. Работай. Не забыл, что говорить?

Парень буркнул: «Ничего я не забыл!» и выскочил из машины. Ну, надеюсь, что это так.

Там запоминать особо нечего. Просто спросить сливовой настойки. Для автомеханика достаточно знакомый вопрос.

Парень быстро ушел в сторону вокзала. Я посмотрел на парней. Бочка дремал. Штырь смотрел на буфет через бинокль.

— Ну что, думаешь? — спросил я. — Нет там подвоха? Или есть?

Штырь покачал головой.

— Они люди умные. Должны понимать, что к чему. Своего уже добились. Зачем им дальше обострять?

Эх, добрая душа. Я готов поставить сто штук. На то, что этот урод Ромин устроил мне засаду. Ну-ка, проверим.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять Ключ-на-двенадцать вышел из буфета. Покрутил головой. Отправился прочь. В руке пирожок. Он его с аппетитом откусил.

Я посмотрел на Штыря.

— Эх, а я хотел предложить на спор. То, что эти твари хотят меня взять. Жаль, не сыграл с тобой. Ты бы проиграл.

Мой водила и механик пожал плечами. Сокрушенно.

— Ну, я еще верю людям. Не то что ты.

Ну да. Доверяй, но проверяй. Я всегда руководствовался этим правилом. Обычно не подводило. Так же, как и сегодня.

Да, мы так и договаривались с механиком. Если Яша скажет, что сливовой настойки полно в продаже, то Ключ-на-двенадцать купит пирожок. И выйдет с ним. Будет кушать на ходу. Ясный и понятный знак.

Ага, значит я не ошибся. Там засада. Если бы я пошел на встречу, меня бы повязали.

Я улыбнулся. Хорошо, когда знаешь, как поведет себя противник.

— Готовьтесь, — сказал я. — Прогрей двигатель, Штырь. И оставь его работающим. Чтобы потом не дергаться. Не заводить впопыхах.

Ждать пришлось долго. Еще минут сорок. Ромин сидел внутри. Тоже ждал. Меня. Надеялся, что я все-таки приду. Ага, еще чего.

Наконец, он вышел. С ним Чурбан. И еще пятеро мужиков. Четверо отошли в сторонку. Закурили.

А один остался с Роминым. Болтал о чем-то. Минут пять.

Я внимательно просканировал собеседника подпольщика. Высокий, с тощим нервным лицом. Темноволосый, широкие, почти сросшиеся брови.

Держался прямо. Сразу видна военная выправка. Осанка, выправленная годами службы. Милиция, что тут скажешь. Или ОБХСС.

Судя по всему, он дал поручения Ромину. Эге, получается, кто тут главный? Или это так кажется?

Ладно. Я наблюдал за ними в бинокль. Дождался, когда Ромин и менты разошлись в разные стороны. Затем тихонько приказал Штырю:

— Ну все, поехали.

Машина потихоньку тронулась. Ромин с Чурбаном подошли к черному «Шевроле Styleline De Luxe». Пятидесятых годов, кузов обтекаемой формы. Сели внутрь.

Я поднял брови. Однако. На их машине обычные номера. Советского гражданина, черного цвета.

Как они умудрились найти иномарку? И так спокойно ездят на ней? Ничего не боятся. У них действительно сильная крыша, что ли?

Машина поехала вперед. Мы за ними.

В течение получаса кружили по городу. Наконец, выехали к Красной Пресне.

Остановились возле трехэтажного желтого здания. Похоже на школу. Я снова взялся за бинокль.

Что это там за вывеска? У входа?

Ага, отлично. «Пресненский психоневрологический диспансер». То, что надо. Если здесь покопать, можно много чего найти. Говорят, Ромин и его партнер используют труд душевнобольных.

Но я пока ждал. Когда подпольный ткач выйдет обратно.

Прошло около часа. И Ромин вышел вместе с другим человечком. Низкорослым, пухлым, быстро семенящим на коротких жирных ножках. Они нырнули в иномарку.

Тронулись дальше. Мы за ними.

Но машина не проехала далеко. Через три квартала остановилась возле сберкассы. Тут уже мы не медлили.

Вышли вместе с Бочкой. И подошли к иномарке. Я постучал в окошко.

Ромин приоткрыл дверцу. Удивленно смотрел на меня. Немного настороженно.

— Чего надо?

Я поманил его.

— Выходите наружу. Поговорить надо. Я Одиссей.

Ромин сощурился. Вгляделся в меня.

— Что он говорит? — запищал толстенький из глубины салона. — Что он хочет, Саша?

Я наклонился ниже. Увидел толстячка.

— Ты Зиновьев? Выходи тоже. Я к вам не сяду. Слишком опасно. Давайте, быстрее, разговор есть.

Вот теперь они переглянулись. И вышли по очереди. Водитель остался на месте. Толстячок поглядел на меня.

— Так ты и есть Орлов? Я думал, ты постарше. Ну, что хотел?

Я усмехнулся. Указал на кафе неподалеку. Одна рюмочная рядом со сберкассой закрыта на учет. Но кафе вроде открыто.

— Пошли туда, уважаемые мастера швейных дел. Что тут торчать на холоде?

Мы вошли в кафе. Сели за свободный столик. Взяли по чашке чая. А то на улице холодный ветер. Покусал за уши.

Бочка с удовольствием уселся за соседний столик. Тут же заказал шашлыка. Хотя недавно вроде обедали, обжора.

Ромин и Зиновьев сидели рядом. Внимательно смотрели на меня.

— Чего на вокзал не пришел? — спросил Ромин. Глядел по-волчьи. Наклонив голову. — Мы тебя ждали. Нахера нам с тобой сейчас разговаривать?

Я опять улыбнулся. Растянул губы в резиновой усмешке.

— Нам ведь надо поговорить? Решить, как быть дальше. Слушайте, ребята, вы тут отлично поработали. Выражаю восхищение. Молодцы. Дайте поаплодирую. Но все-таки, я считаю, худой мир лучше доброй войны. Я предлагаю перемирие. Москва — рынок большой. На всех места хватит. Давайте жить дружно. И зарабатывать деньги.

Зиновьев посмотрел на партнера. Тот продолжал сверлить меня глазами.

— Очень любопытно, — Зиновьев снова поглядел на меня. — Интересное предложение. Только мы же не просто так действуем, молодой человек. Мы тщательно анализировали ситуацию. Положение здесь, в столице. И пришли к выводу, что ваша организация, к сожалению, слишком велика. Вы заняли восемьдесят два процента всей торговли иностранными товарами. Не слишком ли жирно? Придется потесниться. И чтобы вы сделали это добровольно, нам пришлось пойти на радикальные меры. У нас есть связи в органах. Все получилось успешно. Зачем нам еще и делиться с вами? Просто уходите. И все. Тогда вы имеете шанс остаться на свободе.

Ух ты какой. Уверенный. Ромин усмехнулся. Продолжал пристально глядеть на меня.

— Ты у нас, говорят, самый дерзкий тут. Волшебник торговли. Хапнул самый большой кусок пирога. Так я посмотрю, ты на самом деле, надувной баллон. Из резины. Ткнуть посильнее и вот ты уже сморщился. Прибежал к нам на коленях. Предлагаешь мир. А нахера нам это?

Ну, понятно. Что-то разговор у нас не заладился. С самого начала. Зиновьев тоже продолжал давить:

— Уважаемый, я предлагаю вам последнюю возможность. Просто уехать из города. Тихо скрыться. Оставить все нам. Я слышал, вы еще трепыхаетесь. Пытаетесь продавать товары из гостиниц. Мы уже работаем над этим. Долго вам там не продержаться. Скоро мы зайдем и туда. Так что, решайте сами. Или приговор. Или тихий уход. Что скажете?

Я криво усмехнулся. Сделал вид, что сокрушен.

Нет, эти ребята настроены слишком непримиримо. Окрылены первыми успехами. Думают, что дальше будет также.

— Значит, такие у вас предложения? Только капитуляция? Без компромиссов.

Ромин презрительно усмехнулся. А Зиновьев покачал большой головой.

— А зачем нам с вами компромиссы? Нет смысла. Гусь свинье не товарищ. Я еще раз повторяю. Вы вроде умный человек. Отойдите в сторону. Если не хотите. Чтобы мы переехали вас катком.

Ну вот. Так и вышло. Как я и предполагал. Тот вариант, на который рассчитывал.

— Я могу уйти, — я опустил голову. Говорил глухо. — Но тогда отпустите моих людей. Они ни в чем не виноваты. Просто пешки.

Зиновьев и Ромин переглянулись. Я незаметно наблюдал за ними. Подняв глаза вперед.

И заметил, что Ромин слегка кивнул. Тогда Зиновьев сказал:

— Ну, я не скажу, что прям совсем пешки. Луговой Илья, по прозвищу Капуста, один из ключевых ваших помощников. Он, к сожалению, пока молчит. Ничего не говорит. Но скоро все скажет следствию. Никуда не денется. Впрочем…

Ромин подался грудью на стол. Руки держал перед собой. Пальцы сплел между собой.

— Если ты свалишь из города, мы их отпустим. Пусть идут на все четыре стороны. Только за это придется заплатить. Много денежек. Ну что, по рукам?

Зиновьев погрозил мне пальцем.

— И без фокусов. Мы знаем про ваши методы. Ты действительно уедешь из города. Не надо тут прятаться. И вести подпольную деятельность. Все равно поймаем. И тогда уже арестуем и посадим по-полной. Если чего не похуже. Ты знаешь, что высшая мера наказания за экономические преступления до сих пор в силе?

Я удрученно кивнул. Ладно. Сейчас главное вытащить моих людей.

— Хорошо. Договорились. Так и сделаем.

У Ромина сверкнули глаза. Зиновьев едва заметно ухмыльнулся.

Я сделал вид, что не заметил. Они не ждали такой быстрой капитуляции. От меня.

— Хорошо. Даем тебе два дня. Потом ты должен уехать из города, — сказал Зиновьев. — И больше здесь не появляться. А мы отпустим твоих людей.

Я поднял голову.

— Сегодня же.

Зиновьев улыбнулся.

— Это зависит от тебя. За каждого по куску рублей. А за этого твоего Капусту — пять тысяч. Он у тебя на вес золота.

Я сделал возмущенное лицо. Хотя особо притворяться не пришлось. Грабеж среди бела дня.

— Э, ребята, вы чего? Имейте совесть. Тут же можно быстро и дешево обойтись. Почему так дорого?

Зиновьев сидел с каменным лицом. А Ромин откровенно ухмылялся.

— Ну, что поделать? Тут мы ничего не имеем. Все это пойдет не нам. И потом, тут Москва, столица державы. Цены такие. Что же ты хотел?

Вот твари. Взяли за горло. Я спорил с ними еще полчаса. Но торговцы остались непреклонные.

— Витя, если ты так болеешь за свои грины, то не надо двигаться, — неумолимо сказал Ромин. — И морочить нам головы. Пусть твои люди сушат сухари. Залетят далеко и надолго.

Пришлось мне сдаться. Эти уроды не хотели уступать. Ни на миллиметр.

На этом и разошлись. Я договорился, что скоро привезем деньги. По оговоренному адресу.

Вышел первым вместе с Бочкой. Тот уже давно наелся. Мы быстро сели в машину. И отправились прочь.

— Ну, как все прошло? — спросил Бочка. — Ты что-то там сидел нерадостный. Все хорошо?

Штырь тревожно посмотрел на меня. Я улыбнулся.

— Ну конечно. Все в порядке. Я познакомился с ними. Милейшие люди. Душевные, добрые, открытые. Жаль, что мы раньше не познакомились.

Штырь успокоенно кивнул. Он все принял за чистую монету.

— Ну и слава богу. А то уж я думал, что нам крышка. И что теперь?

Сначала мы отправились к адвокату. Романов Михаил Юрьевич, один из лучших спецов. Отлично вытаскивает из сетей правосудия. Застрявших там жертв. Мне его рекомендовал Коренев. Берет тоже немало.

Но это такая договоренность с Роминым и Зиновьевым. Их люди в ОБХСС не могли просто так, взять и отпустить моих помощников.

Им нужно обоснование. Например, грамотная жалоба адвоката. Чтобы опереться на нее перед вышестоящими. И получить повод, чтобы приостановить дело.

Романов понимающе выслушал меня. Проницательно смотрел сквозь стеклышки очков. За свои услуги тоже зарядил немалые деньги. Что поделать, пришлось заплатить.

После этого мы поехали на квартиру. Я отсчитал деньги. Тщательно их упаковал. Уложил в синюю спортивную сумку. Отдал Штырю. Написал адрес на листочке бумаги.

— Отвезешь это Ромину. Ну, тому мужику с родимым пятном. На щеке. Помнишь его? Вот по этому адресу. Потом дуй на квартиру. И везите клиентов. Будем работать.

Штырь уехал. Счастливый, как ребенок. Бочка тоже обрадовался. Думал, все прошло. Я не стал их разочаровывать.

Ладно. Пока что занялся работой. Через полчаса Штырь позвонил.

— Все в порядке. Груз передал. Без вопросов.

Ну хорошо.

— Посматривай по сторонам, — ответил я. — Чтобы за тобой не было хвоста. Езжай потихоньку за клиентами. И вези людей сюда.

Началась обычная движуха. Та самая, которая лучше всего для меня подходит. Продажи.

Через полчаса Штырь привез первых покупателей. Как и обычно, завел их домой. Я быстро обслужил людей.

Ната заранее позвонила мне. Сказала, зачем они едут. Что хотят купить. И какие у них размеры. И предпочтения.

Я приготовил товары. Только вошли, сразу отдал. Они померили, остались довольные. Быстро расплатились. Уехали.

Штырь уже подвез следующих. Насчет них звонил Бук. Я тоже быстро подготовился. Отдал товар, забрал деньги. Знакомая схема.

И так прошел весь день, вечер и ночь. Мы работали до последнего. Последнего клиента обслужили в четыре утра.

Товара сильно поубавилось. Хотя сегодня парни поедут в «Россию». Привезут новый. Там опять придется продавать. И так по кругу.

Я завалился спать. Проснулся через пять часов. Вышел на улицу. Позвонил из уличного автомата.

— Все готово, — ответил человек в трубку. — Забирайте. Сегодня в три часа.

После обеда я отправил Штыря. В четыре часа десять минут в дверь раздался звонок. На пороге стояли Капуста и другие парни.

Глава 13
Снова в дорогу

Да уж. Не сказать, что они особо радостные. Впрочем, у кого будет счастливое лицо после знакомства с нашими обезьянниками?

Лица угрюмые. Плечи опущенные. Первым шел Капуста. За ним Паша, Ракета, Алекс и Пионер.

Они заполнили коридор. Отправились сразу на кухню. Ну и запашок от них. Но я постарался не показывать вид.

Ребята и так пострадали. Не хватало еще обижать их. Хорошо, что все студенты. Родители в других городах. Не узнали.

Хотя, в универе уже знают. Из комсомола уже прислали гневные послания. Вызывают на собрание. Будут песочить. Еще там везде придется решать вопросы.

— Давайте, перекусите, — я запер дверь на кухню. — Отдыхайте.

Сам пошел обслуживать клиентов. Работал до вечера. Потом поток иссяк. В десять мы смогли поговорить. Нормально и без лишних ушей.

Самое главное сказал Капуста.

— У них не очень сильные связи в ОБХСС, — сообщил он. Когда Капуста жевал бутерброд и уплетал жареную картошку, у него шевелились уши. — Я так понял, у этих гадов есть знакомый капитан. Оперуполномоченный Барышников. Так вот, он у них там самый главный. Из их связей. Не думаю, что кто-то выше.

Отлично, просто отлично. Кореневу это понравится.

Молодец, Капуста. Он сейчас очень устал. Видно, что прессовали. Но не успели расколоть. Иначе я бы уже тоже сидел за решеткой.

— Я с ними договорился, — сообщил я. — Они хотят, чтобы я ушел из города. Если я не сделаю этого, вы под прицелом. Обратно засунут на нары. Уже подошьют что-нибудь серьезнее.

Капуста смотрел на меня. Остальные парни тоже.

— И что ты будешь делать? Останешься ведь? Если ты уйдешь, они тут быстро все подомнут. Под себя.

Я покачал головой.

— Конечно же, нет. С чего бы это? Я сказал это, чтобы вытащить вас. И не собирался уходить. И они сами прекрасно понимали это.

Капуста снова начал жевать бутерброд. А Паша спросил:

— Тогда почему они нас отпустили? Адвокат приходил. Грамотный такой. Сказал, что все образуется.

Капуста вздохнул. А Ракета ответил за меня:

— Потому что они продажные твари. Сколько ты заплатил, шеф, чтобы нас вытащить?

Я покачал головой.

— Не думайте об этом. Это неважно. Думайте лучше о том, как быть дальше. Отдохнете и можете идти по своим делам. Уволиться. Либо дальше работать со мной. Только предупреждаю сразу. Мы сейчас, как крысы. Находимся под прицелом. Если поймают, придется туго. Понимаете это? Если уйдете, я не в обиде.

Парни переглянулись. Промолчали. Я ждал. Никто не поднялся, не ушел.

— Тогда отдыхайте, — сказал я.

Мы продолжили работать с покупателями. Из гостиницы «Россия» по традиции пришло больше всего товаров.

Я опять работал до ночи. Потом мы легли спать. А утром я отправился в Минрыбхоз.

Помимо фарцовки, у меня сейчас рыбные магазины. Под опекой. Никуда не деться. Там тоже надо работать. Отчитаться насчет поездки в Ленинград.

Встреча уже назначена. Яшков и Ивушкин, замминистра, куратор проекта рыбных магазинов, должны ждать. И точно. Когда я приехал в контору, министр сразу принял меня.

— Подожди, дай я Аркашу позову, — он позвонил секретарше: — Пригласите, пожалуйста, Аркадия Михайловича. Скажите, Орлов пришел.

Пока подошел зам, мы молчали. Я сидел, думал. Министр помешивал в кофе сахар. Чашка, кстати, из Кузнецовского сервиза.

Стукнула дверь, в кабинет вошел Ивушкин. Как всегда, выпучил на меня рыбьи глаза. Поздоровался.

— Ага, наконец-то. Явился, не запылился. Герой наш. Я уже слышал о его похождениях от Клевцова. И все ждал. Когда соизволит к нам прийти.

Ага, конечно. Уже все им, значит, растрезвонили.

Я встречался там, в Ленинграде, с директором местного подразделения минрыбхоза. С Клевцовым. Особо ему ничего не рассказал.

Вернее, наоборот. Дал ему ложные наводки. На три здания. Не очень интересные и не выгодные. Недалеко от порта. Еще от Ораниенбаумского шоссе. И еще на краю города.

Зачем рассказывать про то, что я присмотрел? И отдавать результаты работы другому человеку.

— Ну, рассказывайте, молодой человек, — Ивушкин сел напротив меня. Перед столом министра. Внимательно посмотрел. — Хотя, повторяю, я уже все знаю. Честно говоря, Клевцов не впечатлен. Наш юный вундеркинд его не удивил. Наоборот, разочаровал. Он даже считает, что…

Ну, разогнался.

— Товарищ Клевцов совершенно неправильно понял меня, — я перебил Ивушкина. А то слишком уже начал гнобить. — Те здания, о которых он говорит, не подходят. Есть другие, более подходящие варианты. Вот, смотрите.

И выложил карту Ленинграда. Взял со стола карандаш. Остро наточенный.

Пометил места. Где нашел магазины. Дерябинский рынок и на площади Мира. Нарисовал жирные точки.

— Здесь. Есть два хороших места. Почти готовые. На Дерябинском я уже договорился с базаркомом. А вот на Мира надо просить минторг.

Ивушкин недоверчиво поднял брови.

— А что это за новые точки? О чем вообще? Такие же непригодные, как и те, которые ты до этого предложил?

Так, это начинает мне надоедать. Иногда тупые и упрямые критики переходят границу. В своих обвинениях.

— Аркадий Михайлович, у вас есть, что предложить самому? — невинно поинтересовался я. — Если так, то я с радостью выслушаю вас.

Только теперь Ивушкин почесал подбородок. В затруднении.

— Ну, давайте посмотрим. Что там у вас?

Вот это другое дело. Больше он не мешал. Когда я закончил рассказывать, Яшков кивнул.

— Ну что же, с этим можно работать. Это уже что-то. Аркадий Михайлович, свяжитесь с Клевцовым. Пусть даст рекомендации по этим зданиям. И если подойдут, то начинаем работу.

Министр, нахмурив густые седые брови, всматривался в цветные фотографии с изображениями зданий, которые я заблаговременно сделал. Потом посмотрел план-схемы. Передал Ивушкину, тот тоже посмотрел, довольно бегло и тоже кивнул.

— Я надеюсь, теперь можно двигаться дальше, — Яшков допил кофе, поморщился, потому что напиток наверняка остыл и отложил в сторону. — Но это не все. Виктор, у нас к тебе есть еще одна просьба. Что ты скажешь на то, чтобы проехаться и по другим городам?

Глаза его сверкнули.

— В правительстве высоко оценили положительное заключение комиссии по итогам работы первого магазина «Морское чудо». Помимо Москвы и Ленинграда, решили открыть такие же магазины во всех крупных городах РСФСР и столицах союзных республик. Причем, как всегда, долго запрягали, а теперь решили помчаться вскачь, на всей скорости. Я разговаривал с главой правительства, как раз вчера. Решено ускорить открытие магазинов. Нам нужно, чтобы ты точно также проехался по ряду городов и предложил точно такие же проекты. С фотографиями и тех планами. Нашел выгодные места. Поскольку ты действующий сотрудник магазина в Москве, тебе, конечно же, будет оформлена служебная поездка, будут выплачены командировочные, проездные и все положенные выплаты. Об этом можешь не беспокоиться.

Ну, вообще-то я и так об этом не беспокоился. О деньгах вопросов не стояло. Но у меня вообще-то здесь, в столице, полно работы.

— Причем выезжать надо как можно быстрее, — Яшков заметил мою заминку и встревоженно вгляделся в меня. — Виктор, мы можем поручить это только вам. Вдохновителю и настоящему организатору всего этого начинания. Любой другой может выбрать совсем не то место для будущего магазина и нам бы не хотелось, чтобы это все заглохло. В других городах. Желательно, уже завтра. Или, крайний срок, послезавтра.

Вот дьявольщина. У меня тут надо решать траблы с «черными ткачами», а не разъезжать по городам и весям.

— Э, а неужели нет никого другого? — честно говоря, поручение министра застало меня врасплох. Я поглядел на Яшкова и на Ивушкина. Зам ехидно сощурил пучеглазые глаза. Доволен моими затруднениями. — У меня сейчас много работы и учеба в самом разгаре. Я присоединюсь, как только разгребу все дела.

Яшков поморщился. Я же говорю, интеллигент. Не любит всяких сленговых выражений. Не надо было говорить «разгребу дела».

— Честно говоря, мы рассчитывали именно на вас, Виктор, — твердо сказал он. — Может, мы и сможем отправить кого-то другого, но тогда и дальнейшую работу пусть выполняет именно. По развитию всех магазинов.

Однако, товарищи чиновники не любят шутить. Я с ними работал в прошлой жизни. Правда, в других условиях. Когда за взятки они могли сделать все, что угодно.

Но сейчас другие времена. Берут, конечно, тоже. Но все равно меньше. И спроса больше. Вот, например, как сейчас.

Они уже считают меня своей собственностью. Типа, могут отправлять куда заблагорассудится. И когда им захочется. Без разницы, есть ли у меня на это время и желания.

Что поделать, сейчас приоритет общественного над индивидуальным. Но времени на философствования нет. Я кивнул.

Самое главное, не выпускать сейчас контроль за развитием магазинов. Это чертовски прибыльное дело.

— Конечно, раз уж вопрос стоит так, то я поеду, — в конце концов, можно будет и летать туда-сюда на самолетах. С билетами в столицу может быть напряженка, но что-нибудь придумаю. — Наше морское детище должно быть в приоритете. Отложу все дела и поеду.

Яшков смягчился. Улыбнулся.

— Вот это другое дело. Я так и знал, что могу рассчитывать на вас. Аркадий Михайлович предлагал не обременять вас таким тяжким поручением, тем более, вы только что вернулись из Ленинграда. Но я сразу сказал, что кроме Орлова, с этим никто не справится.

Ага, вот оно как. Я поглядел на Ивушкина, до сих пор насмешливо рассматривающего меня.

Значит ты, уродец, хотел отправить кого-то вместо меня? Кого-то из своих блюдолизов? Например, Фигурнова, директора нашего магазина, краснеющего по поводу или без повода? Ладно, я тебе это припомню.

— Спасибо за доверие, — слегка иронично ответил я, но старик министр, кажется, принял мой ответ за чистую монету. — А в какие города надо ехать? Например, в первую очередь?

Яшков порылся в кипе бумаг, разложенной у него на столе. Достал одну. Показал мне.

— Вот эти города. Сейчас ты можешь зайти в отдел кадров «Союзрыбсбыта» и оформить командировку. Не откладывай дело в долгий ящик, все очень срочно.

Я проглядел список. Однако, чем тут руководствовались во время их составления? Сочи, Куйбышев, Тбилиси, Краснодар, Калинин. Это только на первом этапе.

Дальше — больше. Столицы четырнадцати союзных республик. Сибирь, Урал, Дальний восток.

Хотя, насчет последнего места я сомневаюсь. Зачем там рыбный супермаркет? Там и так полно морепродуктов, этим никого не удивишь. Ладно, потом разберемся, это уже будет через несколько месяцев.

— Вот эти пять городов в приоритете, — Яшков указал на города первого этапа. Постучал по ним длинным пальцем с желтыми ногтями. — Я предлагаю начать с Калинина. Но если ты перестроишь маршрут поездки, то дело твое.

Ну конечно, перестрою. Я тоже поглядел на список. Не хватало полностью идти на поводу у министра. Поэтому я указал на самый крайний город в списке.

— Сочи. Я поеду в Сочи, — насколько я помню, в моей реальности именно в Сочи и открылся первый магазин рыбных продуктов, а потом уже опыт создания перенесли в Москву. — Рядом с морем, есть порт, инфраструктура доставки, культура потребления рыбы. Опять же, там люди отдыхают. С удовольствием будут брать морепродукты и всякие деликатесы.

Яшков довольно кивнул. Старик явно обрадовался, что я согласился, потому что тоже не хотел меня терять. Если бы я пошел на принцип.

Сейчас благодаря моим стараниям его мечта о создании сети магазинов превратилась в реальность. Поэтому получив согласие в главном, в мелочах он с готовностью пошел на уступки.

— Конечно, конечно, как скажешь, Виктор. Тебе ехать, тебе решать, как быть дальше. И куда ехать в первую очередь.

Мы поговорили еще немного. Все понятно, мне предстоит такая же поездка, как и в Ленинград.

К этому времени я уже немного очухался от внезапного удара. И пришел к выводу, что так даже лучше. Мне сейчас и в самом деле надо уйти из города, как я и обещал «черным ткачам».

В Сочи надо будет показаться местным фарцовщикам и теневикам, чтобы они послали сигнал о том, что я уехал из Москвы. А самому можно тихонько явиться обратно. Может быть, даже придется опять прибегнуть к старым трекам с переодеванием.

И разрулить в Москве все дела. Сделать подкоп под планы «черных ткачей» об отъему у меня интуристовских гостиниц. Тем более, что теперь Капуста на свободе и может заменить меня на продаже товаров.

Правда, возвращаться на самолете нельзя, чтобы не светить паспорт. И на поезде тоже. Вот, дьявольщина, придется давать указания по телефону. Или ехать в столицу на попутке.

Ну, ничего не поделаешь, ради безопасности придется потерпеть. Главное, быстро разрулить все в Сочи. Чтобы освободилось больше времени.

— Отлично, Виктор, — на прощание Яшков пожал мне руку. — Мы рассчитываем на тебя.

Ивушкин тоже пожал мне ладонь. Я видел, что у него в глазах таится что-то еще. Опасное и загадочное.

Я уверен, черт подери, что если кто и связан с поставками нелегальной икры в консервах, то это как раз Ивушкин. Без него тут явно не обошлось.

Я с этой аферы не получил еще ни копейки, хотя Фигурнов и предлагал в ней поучаствовать. Но я отказывался.

Мне достаточно знать хотя бы, сколько привезли подставного товара и где все это хранится, чтобы не залететь при проверке. Или опять не попасться впросак и продать товар не тому, кому нужно.

Короче говоря, мне пока хватало обычных магазинных схем с обвесом и лишними килограммами. Не надо совать голову дальше, пока я не знаю точно, кто стоит за этой серой схемой с икрой.

Тем более, что насколько я помню, в моей реальности все это и вправду очень плохо закончилось. И следы вели как раз сюда, в минрыбхоз. Ну, естественно, и еще выше, но даже министерский уровень — это уже смертельно опасно.

Поэтому я пока предпочитал держаться в стороне.

После приема у министра и нового, внезапно свалившегося, поручения я отправился в отдел кадров. Потом в бухгалтерию.

Получил документы и командировочные. Отчитался по поездке в Ленинград. Бухгалтер, тетка лет пятидесяти, неодобрительно смотрела на меня.

Видимо, ей не нравилось, что такими важными делами занимается желторотый студент, неизвестного рода-племени. Подняла бровь, когда увидела, что все документы в порядке. Больше ничего не сказала, только когда поставила печать на командировочном листе, буркнула:

— Удачной поездки. Завтра в семь утра поезд, так что не опаздывайте. А то у нас недавно был тут один. Гаврилкин. Проспал, опоздал на поезд, пришлось потом столько возиться с возвратом и новыми билетами.

Как это завтра в семь утра? Я поглядел на дату. Да вы совсем спятили? Я же хотел послезавтра. Идиоты.

Хотел было кинуться обратно к министру. И переделывать документы. Но потом передумал.

Какой там. Никто не согласится. Скажут, на другую дату билетов нет.

Ладно. Надо ускориться. Капуста, к сожалению, не сможет хорошенько отдохнуть.

Впрочем, для него работа — это лучший отдых, как он часто говорил. Ну, еще игра на скрипке или поход на концерт с оркестром номер один. Надо будет потом ему пробить туда билеты.

Из министерства я помчался обратно домой. На хату.

Правда, вовремя опомнился и поехал сначала в универ. Там показал справку из министерства, командировочные документы, сообщил, что официально отправлен в важную командировку по развитию сети рыбных магазинов.

Методистка Алена при виде меня уже не краснела, а хмурилась. Отправила к декану, сказала, что это уже должно решить руководство.

Тот посмотрел документы, пожал плечами, оставил себе копию.

— Ну что же, Орлов, вы успешно совмещаете работу и учебу, так что к вам пока только претензии в плане посещаемости, — сообщил он. — Впрочем, комсомол за вас заступился, сказал, что ваша деятельность очень полезна и вы помогаете в борьбе против спекулянтов.

Еще бы, это ведь Антохин, глава комсомольской районной ячейки, меня теперь поддерживает. Бывший враг, а теперь лучший друг.

Ну, и отлично. Теперь отсюда я помчался домой. Там переговорил с Капустой и парнями.

Подал под тем соусом, что мне надо выполнить для начала требования подпольных цеховиков. К моему облегчению, Капуста кивнул.

— Правильно, езжай. Сейчас тебе лучше уйти из города. Пусть чуток все успокоится. Мы пока будем потихоньку работать с гостиницами. Потом приезжай. Ты только координаты свои оставляй. Чтобы мы знали, куда звонить, если что.

Я кивнул и вот почему уже в полседьмого был на вокзале.

Глава 14
Славная поездочка

Фирменный поезд «Рица» номером ½ ездил по маршруту Москва-Адлер. Вагоны красного цвета, на каждом белыми буквами поверх окон написано «Рица», причем само это слово — это название очень известного горного озера в Абхазии.

Сейчас он стоял на втором пути и я быстро показал билет проводнице и вскарабкался по лесенке внутрь вагона. Итак, глубокий вечер, холодная морозная ночь, на небе полная луна, ярко светят звезды, на перроне снег поскрипывает под сапогами, а я еду в Сочи.

Вещей у меня самый минимум, зато есть возможность отоспаться и хорошенько подумать, как быть дальше. Это отличная возможность сделать паузу и поразмышлять, я точно знаю, что после таких вот раздумий, когда меня ничего не отвлекает, в голову приходят самые удачные идеи. Я уже заранее предвкушаю этот волшебный момент, когда меня осеняет отличная мысль.

Как вспышка яркого света, такие инновации освещают мои затруднения и позволяют выбраться из тупика, в который я иногда забираюсь по собственной вине. Из-за нетерпеливости, глупости или жадности.

Так что да, вот еще один плюс этой неожиданной поездки. Из нее я должен вернуться сильнее и умнее.

Салон вагона новый, на полу лежали красные ковровые дорожки, надо же. Я искал свое купе.

Между прочим, с билетами вышла заминка, мне пришлось уехать еще раньше, чем я предполагал. Поезд отъезжал в полночь, я об этом узнал только, когда посмотрел билеты.

Надо же, а Яшков и бухгалтерия говорили, что рано утром. Частникам билеты купить почти невозможно, а вот для министерства и командированных всегда есть бронь. Если бы опоздал, пришлось бы догонять своим ходом.

Можно было бы постараться и найти СВ, но я решил не дергаться. Ладно, купе, так купе, все равно лучше, чем плацкарт. Хотя, насколько я понял, поезд тут фирменный, здесь нет плацкарта, только купе и СВ.

О, вот моя скорлупка, где я должен провести ближайшие два с половиной дня. Я рванул дверь в сторону, открыл и тут же поразился полуобнаженной женской спине, открывшейся передо мной.

Какая-то девушка стояла ко мне спиной и переодевалась. Успела снять кофту, футболку и лифчик и как раз в это мгновение я появился тут. Она услышала стук и шорох двери, обернулась, увидела мою любопытную физиономию, вскрикнула и быстро прикрылась шерстяной кофточкой.

— Уходите немедленно, что это за безобразие такое⁈ — закричала она и швырнула в меня расческой. Массажной, красного цвета, из пластмассы, с алюминиевыми зубчиками. — Я на вас жаловаться буду!

Ну, что же так волноваться? Я бы с удовольствием остался, но раз уж произошла такая бурная реакция, то предпочел выйти.

Только и успел, что поймать расческу, бросить свою сумку на ближайшую полку справа, пробормотать: «Извините» и закрыть дверь. Предварительно выйдя из купе.

Подождал минут пять, вертя в руках массажерку. Ну, что же так долго? По коридору ходили люди, пассажиры и сопровождающие, некоторые уже стояли на перроне.

Издали раздался гудок поезда. Диспетчер сказала что-то неразборчивое о поезде. Кажется, насчет отъезда.

— Выходим, выходим! — закричала проводница. — Поезд скоро отправляется.

Сопровождающие потянулись к выходу, я стоял у окна и смотрел на людей, стоящих на перроне и машущих пассажирам. Окна вокзала горели светом, фонари пускали синее сияние. Мимо меня проходили другие пассажиры, рассаживались по местам.

К моему купе подошли две тетки лет пятидесяти с сумками, попробовали открыть, увидели, что закрыто, постучали. Одна поглядела на меня, волосы всклокочены, она провела рукой по голове, пытаясь их пригладить.

— Почему заперто? — требовательно спросила она.

Я рассеянно пожал плечами, потому что хотел спать. Тетки начали ломиться внутрь, наконец, дверь открылась.

Внутри оказалась девушка, довольно высокая, выше меня на полголовы, миленькая, с тонкими чертами лица, светловолосая. Талия скрыта под спортивной кофтой, но видно, что фигура восхитительная.

Она впустила теток, объяснила, что переодевалась. Я отдал расческу и девушка, слегка покраснев, забрала ее.

— А мы уже думали, что тут кто-то уснул, — сказала всклокоченная и я помог ей уложить толстую сумку под полку. — Что же твой жених молчит, что ты тут переодеваешься? Стесняется, что ли?

Девушка покраснела еще больше. Пробормотала, что я не ее жених и залезла на верхнюю полку. Я уже заинтересовался ею, поэтому с легкостью согласился, когда все та же всклокоченная попросила уступить ей нижнюю полку, потому что ей трудно лезть наверх.

Поезд тронулся с места. Колеса все чаще стучали по рельсам. Когда отъехали от вокзала, в купе мелькали огни фонарей. Зашла проводница, проверила билеты.

Мы отправились за постельным бельем, потом расселись по полкам и улеглись спать. Вернее, это сделали я и девушка. Тетки еще полчаса болтали про всякую всячину, а я пытался заснуть, но не получилось.

— Как тебя зовут? — я увидел, что девушка лежит с открытыми глазами и смотрит в окно. — Должен заметить, что у тебя красивая кофточка.

Девушка улыбнулась.

— Я Даша. А ты?

Мы быстро познакомились. Оказалось, что девушка живет, учится и работает в Сочи, сюда приезжала к дяде на юбилей, оформить документы в министерстве строительства по работе, и теперь едет обратно.

— Я тож по работе, — ответил я. Так, интересно, а она хочет спать или согласится отправиться в ресторан-вагон? — Ты тоже выспалась и пока что не можешь заснуть?

Даша кивнула. Чтобы не мешать теткам, я предложил выйти в коридор. Мы накинули куртки поверх кофт, вышли наружу и сначала болтали у окна.

Народу в коридоре мало, иногда в уборную ходили пассажиры. Пару раз мимо прошла проводница, буркнула, что долго стоять тут нельзя, нечего загораживать проход.

Тогда мы отправились в вагон-ресторан, который, само собой, оказался закрыт. Мы уже отъехали далеко от Москвы, колеса мерно стучали по рельсам и шпалам, за окнами сплошная темень.

Остановились в одном вагоне, болтали здесь. Потом переместились в тамбур. Вот зараза, девушка выше меня, ей приходится наклоняться, чтобы иногда услышать меня сквозь шум.

Стало холодно, мы перешли в свое купе, только остались возле тамбура. Через часик разговоров я добился, чтобы девушка хохотала от моих шуток каждые пять минут. Потом увидел, что уже пора переходить к активным действиям и провел небольшую игру «Малиновый сад».

— Вот смотри, Даша, представь такую ситуацию, что ты выходишь на поляну в лесу, где полным-полно спелой малины. Ты уже проголодалась и с удовольствием бы полакомилась ею. Но вот незадача, кто-то огородил этот сад. Теперь скажи, Даша, что это за преграда и насколько она высока? Если ты проберешься в сад, сколько кустов малины ты обдерешь? Что ты скажешь, если появится хозяин сада? И какими тебе покажутся эти малинки?

Интересный тест, почти классический. И что самое главное, ответы совсем не имеют значения, их в любом случае можно преподносить по-разному, как тебе угодно, чтобы объяснить отношение девушки к любовным приключениям.

Само собой, я интерпретировал отношение, как достаточно легкомысленное. С учетом, правда, того, что сейчас консервативное время, многие девушки соблюдают приличия и стараются вести себя, как паиньки.

Даша покраснела, когда я сказал, что забор до пояса обозначает склонность к спонтанным авантюрам, а пять кустов малины это способность закрутить романы сразу с пятью мужчинами одновременно. Она вообще слишком часто краснела, как я заметил.

Малинки девушке показались восхитительными на вкус, упругими и сладкими, это я тоже использовал в толковании ответа. Даша совсем уже засмущалась, я обнял ее и прижал к себе, как бы успокаивая. А потом девушка чуть отстранилась.

— Тебе не кажется, что мы с тобой слишком быстро обнимаемся? — чуток неодобрительно сказала она и поправила воротник куртки.

Ну, каждое возражение надо использовать себе на пользу.

— Это ведь хорошо, — ответил я, снова приблизился к девушке. Не надо рациональных объяснений, достаточно любого правдоподобного. — Нам так легче разговаривать, чем на дальней дистанции.

Вроде это успокоило девушку, она расслабилась и мы продолжили общение. Я перевел разговор на волшебников, и я сказал, что умею исполнять желания, даже могу сейчас исполнить одно для нее.

Даша загадала про себя желание, закрыла глаза и я ее поцеловал. Даша немного пыталась увернуться, но я держал ее крепко и она осталась на месте. А потом и сама начала целоваться со всем возможным удовольствием. Между прочим, для пай-девочки она целовалась просто отлично.

Когда я оторвался от нее, Даша заметила:

— Вообще-то, я хотела загадать сходить вместе в кино, но так тоже неплохо.

Раз уж она дала таким образом зеленый свет, я поцеловал ее снова, но уже через пару мгновений девушка резко отстранилась:

— Так нельзя, это неправильно. Нельзя так много целоваться, я же тебя почти не знаю.

Ну, конечно. Я этого ожидал. Некоторое время я игнорировал ее слова и продолжал целовать, хотя она то и дело повторяла:

— Нет, так нельзя, мы с тобой почти незнакомы. Что я делаю, как так можно?

Но целовалась, тем не менее, все также охотно и поэтому я с усмешкой заметил:

— Судя по твоим поцелуям, не скажу, что тебе не понравилось.

В тамбур зашел мужик, потом еще и еще. Все стояли и курили. Здесь стало слишком холодно и запахло сигаретным дымом, мы переместились чуть подальше по коридорчику.

— И часто ты так знакомишься с девушками и тут же их целуешь? — спросила Даша.

Ага, это уже другие проверки. Я, конечно же, покачал головой.

— Нет, ты что, но просто ты такая красивая, что я не смог удержаться, — опять же, надо говорить только то, что любят девушки, можно даже и без особых логических разъяснений.

Но Даша была настроена скептически, поняла, что тут возможна ловушка.

— И даже в таких местах, как поезд? Тут тоже можешь целоваться? Практически на виду у всех?

Так, в поезде мне приходилось не только целоваться, но и заниматься кое-чем похлеще, однако не стоит говорить этого такой стеснительной девушке. Тем более что все это было в прошлой жизни, так что я ничуть не соврал, когда ответил:

— Ни разу в жизни.

Даша поглядела на меня с интересом, кажется, поверила.

— Я вообще-то редко с кем целуюсь вот так, сразу, на первой встрече.

Ну да, хватит уже генерировать все новые и новые причины для отказа. Я прервал девушку, пока все это не зашло слишком далеко:

— Ну тогда, давай сделаем эту поездку незабываемой для нас обоих.

Снова поцелуй. Теперь уже я активно подключил руки, прижал девушку к проему между окошками, не давал уйти, да она и сама не особо сопротивлялась. Вскоре я уже трогал ее под кофточкой, хорошо, что наши руки укрыты под куртками и со стороны не особо видно.

Через полчаса поцелуев, ахов и вздохов, я наконец, оторвался от девушки, хотя и чувствовал, что она дрожит от моих прикосновений. Отлично, значит ей уже сорвало чуток крышу и можно форсировать общение дальше.

— А у тебя много девушек? — спросила вдруг Даша. — Мне почему-то кажется, что ты бабник.

Хм, это уже опасно. Ловеласы сейчас не в почете. Лучше всего не отвечать на этот вопрос, но игнорировать тоже нельзя, я опять говорю беспроигрышный вариант:

— С чего ты взяла? Просто твоя красота свела меня с ума и я поэтому так выгляжу.

Этот выстрел получился в самый центр мишени. Даша просияла и в дальнейшем уже прекратила сопротивление. Я снова начал целовать ее и возбуждать, пока не понял, что клиентка уже дошла до кондиции.

Тогда я оставил ее на минутку, отличился к проводнице и выпросил свободное купе. Заплатить пришлось червонец, но дело того стоило. Даша дожидалась меня с легким любопытством в глазах.

— Пойдем, покажу сюрприз, — я взял ее за руку и отвел в купе. Там закрыл дверь. — Вот теперь нам никто не будет мешать. И мы можем свободно общаться.

Девушка огляделась, проверила дверь, задвинула шторки на окне, выключила свет и сама прильнула ко мне. Ого, вот это энтузиазм, решил я, целуя Дашу и одновременно расстегивая ей кофточку.

Через пару часов проводница деликатно постучала в дверь и сказала, что надо освободить купе. Мы быстро оделись и выскользнули в коридор, тут никого не было, проводница уже ушла.

Время уже почти утреннее, хотя еще не рассвело. Все спали, поезд покачивался на ходу, мы отправились в свое купе и залезли на верхние полки.

— Витя, иди ко мне, — прошептала Даша.

Сначала я подумал, что это неплохая идея, но потом решил, что там мало места. Хотя ладно, если сейчас отказать девушке, она может обидеться. Я перелез к девушке, а тетки на нижних полках храпели во весь голос.

Полежал, успокоил девушку, дождался, пока она уснет и вернулся обратно на свою полку. Даша тоже едет в Сочи, так что у нас еще будет время миловаться, успеем и належаться рядом, и поссориться, и помириться.

Сам я быстро заснул, хотя думал, что не смогу так сразу успокоиться.

Проснулся я ближе к полудню. Погода продолжала оставаться отличной, в купе светили яркие лучи солнца. Даши нет, внизу сидела только одна тетка и пила чай.

Да, теперь не мешало бы перекусить. Я слез, пошел умываться и в коридоре наткнулся на Дашу и другую тетку, оживленно болтающих у окна.

— Эй, молодежь, силен же ты спать, однако, — заметила тетка. Та самая, вчерашняя, с буйными всклокоченными волосами, они у нее никак не хотели укладываться. — Что твоя невестушка не разбудила тебя? Все хотела, чтобы ты выспался подольше.

Даша скромно опустила глазки и не стала опровергать слова тетки о том, что она моя невеста. Ага, еще чего, так сразу окольцевать меня не получится. Впрочем, я тоже не стал спорить, улыбнулся им и отправился мыться.

Остаток дня и вообще всего путешествия до Сочи прошел в том же режиме. Днем я получил возможность подумать о том, как быть дальше.

Даша читала книжку или смотрела в окно, а я размышлял. Потом на очередной остановке, когда поезд стоял пятнадцать минут, я позвонил в Москву. Первым делом, Капусте, за отчетом.

— Шеф, все в порядке, — прохрипел тот. — Мы взяли груз на точке И. Завтра поедем на точку Б. Других плохих ребятишек нет, они куда-то подевались. Вроде за нами не следят. Работаем, потом я тебе скажу циферки.

Хорошо, очень хорошо. Хотя нет, не совсем. Мне нужно знать, почему «черные ткачи» оставили в покое гостиницы. В телефонных переговорах мы обозначали отели по буквам, используя первую букву названия. Так «Интурист» превратился в точку И, а «Белград» — в точку Б.

После Капусты я позвонил Кореневу.

— Да, мы присматриваем за ними, но пока оснований брать нет, — ответил тот. Я ему скинул данные на Ромина и Зиновьева. — Ведут себя прилично, никуда не дергаются. Трудятся в клинике, ничего незаконного не совершают. У них кто-то есть другой, кто делает всю работу. Но мы его пока не засекли. Хотя ты знаешь, я не могу выделить на это много народу. Только один человечек смотрит, больше некому.

Ага, конечно. Много он там выследит, одна ищейка? Тем более, что официального хода делу еще нет, Коренев пока действовал на свой страх и риск.

После конторы я позвонил Кудряшову. И вот тут получил прорыв. Небольшой, правда, но все-таки.

— Да, я знаю этого Барышникова, — сказал тот и тут же поправился: — Ну как, знаю… Слышал о нем. Через кого-то знакомого. Ходят о нем разные слухи. Говорят, может подставить своих же.

Я кивнул, глядя на новенький диск телефона. Я находился в телефонной будке на вокзале, сзади стояли другие люди, ждали своей очереди и вызова в кабинку, чтобы позвонить по межгороду.

— Знаешь что, дружище, — сказал я. — Делай, как я сказал. По оговоренному плану. И за оговоренную сумму. Тебе привезут. Я тебе позвоню завтра, скажешь, что сделал.

И положил трубку. Потом быстро перезвонил Капусте и сказал:

— Надо выдать товарищу К по сетке тарифов. Пятая ячейка.

— Понял, — отозвался тот.

Я снова бросил трубку. Ну, хорошо. Теперь Кудряшов будет присматривать за Барышниковым и должен найти, если получится, свидетельства его знакомства с «черными ткачами». Сам он следить, само собой, не будет, отправит шустрых гражданских знакомых. За это он получит пятьсот рублей, о выдаче которых я сейчас и отдал приказ Капусте.

Отлично. Издали раздался гудок тепловоза, и я понял, что опаздываю. Быстро рванул из вокзала, а поезд уже тронулся с места. Я побежал следом и едва успел вскочить на подножку бегущего вагона.

Глава 15
Город Сочи

В Москве снег лежит сугробами, а в Сочи о зиме и не думали. Марина Николаевна сказала, что тут позавчера шел дождь.

А сегодня отличная погода. Мы прибыли под утро и уже сейчас чувствуется запах моря, а солнечные лучи начали пробиваться сквозь дымку на горизонте.

— Ну все, молодежь, — Марина Николаевна посмотрела на нас. Лукаво улыбнулась. — Вы давайте, не шалите. А то мы слушали вас все эти ночи. Свою молодость вспоминали.

Даша покраснела, а я опустил голову и сделал вид, что тоже сгораю от стыда. Народ любит раскаяние.

Хотя ничего особо постыдного в общем купе мы не делали. Только иногда обнимались на верхней полке и я опасался, что она может не выдержать.

Но в отдельном купе кое-что было. И не раз. За это постоянно приходилось доплачивать проводнице.

— Спасибо за компанию, — я поднял голову и посмотрел на женщин. Они нас неплохо забавляли во время поездки. Оказались пробивные, все повидавшие и хваткие. Работали в бухгалтерии бетонном заводе. — Обязательно учтем. Только тут сейчас начнется работа, нам не до шалостей будет.

Мы стояли в проходе и постепенно двигались в очереди к выходу. Поезд стоял на первом пути. Пассажиры с сумками и баулами медленно выходили из вагона. Прощались с проводницей.

Я помог Даше спустить сумку. Отсюда мы сразу отправились на Курортный проспект. Одна из главных магистралей города, причем одна из самых протяженных.

Тут полно красивых зданий и магазинов. Наверняка где-то можно подобрать помещение и для нашего проекта.

Даша работала продавщицей в обувном магазине на этом проспекте. И жила неподалеку, на небольшой тихой улочке Куропаткинской. Когда она узнала, что в Сочи тоже будет открываться «Морское чудо», о котором ходило столько слухов и легенд, пришла в восторг. Захлопала в ладоши и тут же попросила устроить ее туда продавщицей.

— Дай сначала место найти и открыть, — усмехнулся я. — А потом уже и набор вести. Но конечно, ты у нас будешь первой кандидатурой. Как раз и поможешь с поисками места для открытия.

Даша родилась в Адлере, а потом после школы переехала с родителями в Сочи. Мы поехали на такси к ней домой, причем не стали брать разбойников возле вокзала, а отошли подальше и поймали попутку за автобусной остановкой.

— Мои родители дома, — Даша посмотрела на меня. Но потом чуть наморщила лобик. — Хотя нет, папа на работе. А вот мама наверняка дома. Я тебя с ней познакомлю.

Ну да, все понятно, меня уже женили без лишних вопросов. Я не стал сопротивляться, все равно надо зайти и оставить вещи девушки дома.

Мы так и сделали. Зашли, оставили сумку, познакомились с пожилой мамой, которая тут же начала упрашивать нас выпить чай с замечательными пирожками с капустой. Елы-палы, пришлось согласиться и на это.

За время короткого чаепития мама Даши осторожно распрашивала меня о моей учебе, планах на жизнь и нынешней работе. Я отвечал гладко и быстро.

Вроде бы на все ответил, но мама, кажется, все равно осталась недовольна, потому что Даша старше меня на три года. Видимо, в ее глазах я не тянул на солидного жениха. Поэтому вскоре чай закончился, так же, как и вкусные пирожки и мы вынуждены были откланяться.

— Мне показалось, что мама не одобрила твой выбор, — заметил я, когда мы вышли из дома девушки. В Сочи тепло, солнце греет, я быстро вспотел в полушубке. — Хотя, ничего страшного. Есть много способов понравиться маме.

Даша улыбнулась. Мы вышли на Курортный проспект. Обошли несколько магазинов и прошли мимо живописного парка имени Фрунзе.

Вдали я увидел стену Летнего театра, большие клумбы рядом и скульптуры композиторов. А еще я увидел спуск к морю по широкой лестнице, окруженной слегка поникшими пальмами.

— Это считается центр города, — заметила Даша, указывая вдаль по проспекту. — Ты же хотел в центре открыть? Вот, наверное, здесь надо искать.

Да, есть такое. Магазин должен соответствовать требованиям. Если поставить неправильно, можно прогореть. Даже в социалистическом обществе надо соблюдать рыночные правила. Потому что это магазин.

— Давай еще пройдемся, — сказал я, осматриваясь. — Я хочу посмотреть сначала все места, а потом и выбирать что-то конкретное.

Даша кивнула.

— Пошли к Платановой аллее. Там тоже есть интересные места.

Местоположение — один из ключевых факторов. От него зависит скорость продаж и узнаваемость бренда. Чем лучше место, тем больше прибыль.

У нас условия полегче, конечно. Поддержка государства, почти монопольное положение, хорошая репутация магазинов в Москве. Но все равно это не отменяет требования тщательного выбора места.

Построить магазин вряд ли получится. Легче переоборудовать в существующем.

Помнится, в прошлой жизни, у меня для выбора места торгового центра или супермаркета помощница ходила по улицам города со специальным чек-листом. Там список требований на сотню страниц, целый талмуд.

— А ты летом же видела, как тут народ ходит? — спросил я у Даши. — По каким улицам возвращаются с моря? И по каким туда идут?

Мне нужен выгодный трафик. Хуже всего, если магазин останется в стороне от привычных маршрутов граждан. А вот если будет стоять на маршруте, автоматически будет привлекать покупателей. Уж об этом я позабочусь. За счет рекламы и сарафанного радио.

— Ну, больше всего как раз через парк идут, — Даша нахмурилась, вспоминая. — Очень много через Платановую аллею.

Я снова огляделся. Здания вокруг новенькие, видно, что построены недавно, максимум, лет пять назад. Много деревьев, сейчас, по зимнему времени скинули листву.

Хотя, старых домов тоже много. Одноэтажные и двухэтажные, они прятались за старыми новостройками.

Мне надо знать, кто тут живет. Много ли платежеспособного населения. Тех, кто зайдет в магазин и сразу купит всего и помногу.

Не скажу, конечно, что сейчас в большинстве городов Советского Союза есть резко выраженные районы с разделением на богатых и бедных, но иногда разницу можно нащупать. Состоятельное население обычно живет в центре. В чистых и хорошо спланированных районах, которые негласно считаются «элитными». Мне надо открыть магазин именно в таком районе.

— А кто тут живет поблизости? — спросил я. — Далеко ли селятся курортники, во время сезона летом?

Даша усмехнулась.

— Летом весь город превращается в одну большую гостиницу. Все сдают квартиры приезжим. Потому что в настоящей гостинице номер получить нереально, только по путевке от профсоюза, а люди хотят отдыхать. И едут к нам со всего Союза. Так что тут везде курортники.

Ага, понятно. Тоже надо учитывать. Открывать магазин рядом с отелями и пансионатами тоже не надо.

Во-первых, отдыхающие и так объедаются там бесплатно и до отвала, а во-вторых, им не нужно покупать много рыбы. Разве что, деликатесы из любопытства.

Нет, мне нужны обеспеченные граждане, которые закупятся у нас морепродуктами под завязку, а потом сядут в кафе в нашем магазине, чтобы попробовать наши фирменные рыбные блюда.

Чтобы выявить их, надо чтобы в радиусе полутора километров вокруг были как раз такие граждане. Это зона продажи магазина. Пятнадцать минут шаговой доступности для покупателей.

Еще желательно, чтобы рядом было метро или автобусные остановки, оживленный перекресток. Чтобы зацепить и остановить плотный трафик людей и направить в наш магазин.

Мы дошли до Платановой аллеи. Здесь высадили самые экзотические деревья, какие могут расти в мягком климате края. Платаны, чинары, пальмы и самшит. Совсем недавно, в прошлом году, аллею расширили, тротуар застелили цветной плиткой.

Я уже присмотрел несколько мест, где можно переоборудовать под наше «Морское чудо». Возле аллеи тоже нашел старенькое кафе, его тоже можно перестроить.

— Мы долго еще? — жалобно спросила Даша. — Я устала ходить. И замерзла.

Ах да, точно. Зачем томить девушку?

— Слушай, дальше я сам, — встрепенулся я. Для меня тут, наоборот, жарко. Я даже снял куртку и нес в руках, когда делал пометки в блокнотике, то ложил его поверх куртки. — Хочешь, я посажу тебя на такси? Тебе куда надо?

Даша покачала головой и указала вперед.

— Да тут недалеко, пара кварталов. У меня там тетя живет. Пошли туда дойдем. Я там останусь.

Мы направились по улице, а навстречу двое парней. В джинсах и тонких кожаных куртках, что в теплом Сочи вполне прокатывает.

— Оу фак, я наченчил Арарат на три штатных «полоски». Можно было и больше, но мордатый лукал, — я услышал как один рассказывал другому и тут же внимательно уставился на него. «Утюжник» сразу заметил мой взгляд. — Атас, этот фраер на шухере!

Ну, понятно. Он тут где-то обменял бутылку коньяка на три американских галстука. Взять больше ему помешал кто-то другой, скорее всего, швейцар возле гостиницы, которого он называл «мордатый».

Я промолчал, а парни скрылись. Где бы они могли фарцевать? Я огляделся и увидел вдали у моря высотное здание, явно не жилое, а гостиничного типа.

— Слушай, Даша, а где у вас тут иностранные товары продают? — спросил я, глядя на далекое здание. — Есть гостиницы «Интурист»? Или магазины «Березка»?

Даша кивнула. Указала на то здание, куда я и так смотрел.

— Вон, гостиница «Жемчужина». Там полно народу, сделана на две тысячи гостей. Есть иностранцы, магазин «Березка», там постоянно трутся фарцовщики. Типа тех парней, которые мимо нас сейчас прошли. Потом вон там, на Приморском бульваре, есть гостиница «Приморская». Тоже полно иностранцев, у которых можно что-нибудь обменять. Да здесь, в Сочи, много отдыхающих из-за рубежа. Фарцовщики у них меняют, а потом продают нам. Правда, немного дорого, честно говоря.

Так, отлично. Ну конечно, чего еще опасаться, город и вправду всегда кишел иноземцами. То, о чем говорил Капуста, тут можно легко реализовать.

Примерно то же самое, что я устроил в Ленинграде. Филиал нашего отделения. Интересно, как бы пробраться в местные гостиницы?

Судя по всему, тут тоже можно много чего надыбать. И это еще не считая кораблей, заходящих в порт. У морячков типа Глеба можно тоже наторговать много полезных вещиц. Да, в Сочи тоже крутится немало денег, я уже отсюда чую их запах.

— Ну, вот мы и пришли, — мы свернули за угол и отдалились от Курортного проспекта. — Вон в том здании живет моя тетя. Эй, Витя, ты не заснул?

Нет, конечно, но я сильно задумался. В голове крутились сотни интересных вариантов.

Да, я очень вовремя сюда приехал. Сейчас как раз пора окучивать регионы. В Москве пришлось сделать паузу, а вот тут можно развернуться с размахом.

Я поглядел на пятиэтажное здание. На первом этаже пустые витрины, а выше уже жилые этажи.

— Хорошее место, — здание построили недавно, пару лет назад. — А что это там внизу, магазин, что ли? Не работает еще?

Даша покачала головой. Потом тоже поглядела на первый этаж и ее зеленые глаза округлились.

— Нет, стоит, еще с самой постройки. Готовый, но пустой. Должен быть мясной гастроном, но потом что-то передумали. Говорят, до сих пор еще не решили, что с ним делать дальше. Подожди, я совсем про него забыла? Может, тебе тоже подойдет?

Ну, почему бы и нет? Надо посмотреть, но мясной павильон это очень хорошо. Значит, его строили уже с учетом высоких санитарных требований и можно не опасаться, что там что-то не подходит под наши жесткие нормативы для торговли рыбой.

Вот только интересно, почему дело тормознулось? Неужели обнаружили какой-то неудобный и неустранимый косяк? Так, навскидку я уже видел, что место очень хорошее, площадь тоже подходящая, мне надо срочно выяснить, что не так с этим магазином.

— А что это за улица? — спросил я, оглядываясь. Мне надо знать точный адрес, когда я буду узнавать сведения насчет здания в местном райкоме.

Даша ткнула пальцем в небольшую дощечку, висящую на углу здания.

— Это Воровского, дом двадцать пять. Вон там моя тетя живет, на третьем этаже. Ну, я пошла. Я же тебе написала телефон, ты позвони потом, скажи, что выбрал.

Я проводил ее до подъезда, а сам отправился исследовать район и магазин. Он подходил по всем параметрам, правда, внутрь зайти не удалось, двери закрыты, а витрины заколочены изнутри фанерой и деревяшками.

Тогда я отправился бродить по району и обнаружил, что вокруг полно семиэтажек, штук пять неподалеку. В одной громадный пивбар, напротив в доме отделение милиции, почтамт и сберкасса.

В двух других домах тоже магазины на первых этажах, один электротоваров, другой обувной, оба прекрасно функционировали, хотя народу внутри маловато. Еще дальше в домах есть поликлиника и библиотеки, взрослая и детская.

Народу, кстати, тут тоже немало, по улице то и дело шли прохожие. Не постоянный поток, как на Горького в Москве, конечно, но тоже немало. Хотя ладно, мне в любом случае придется устроить тут невероятную рекламную кампанию, чтобы весь город и вообще вся область собрались на открытие магазина.

Я вернулся на Курортный проспект и прошелся дальше. Доволен прогулкой. Потом свернул и добрался до Кубанского кольца по улице Гагарина.

Здесь стояла гостиница «Молодежная». На всякий случай я решил зайти и спросить здесь номерок, может быть, мне улыбнется удача и повезет взять жилье.

Между прочим, я уже устал ходить по городу, чуток продрог и хотел отдохнуть. Мне еще сначала надо сделать один звонок, но перед этим не мешало бы разместиться.

Я зашел в гостиницу, подошел к администратору за стойкой и посмотрел на его безразличное лицо. Смуглое и усатое.

Он смотрел на меня, как на раздавленного таракана, с таким же отвращением. Видимо, принял за обычного студента.

Я выложил командировочное и паспорт. Так, попробую пробиться через эту стену равнодушия.

Можно, конечно, предложить и мзду, но я не хотел тратиться, попробую без этого. Лучше включить административный ресурс.

— Прибыл по важному делу от минрыбхоза, нужен номер, — заявил я. — Если скажете, что у вас здесь ничего нет, то лучше сразу давайте номер директора, ему позвонят из министерства. А надо будет, организую звонок из горкома, уж не сомневайтесь.

Администратор продолжал безразлично смотреть на меня, а я в упор разглядывал его. Холл гостиницы довольно большой и просторный, всюду пальмы в кадках и мраморный пол с цветными плитками. Вдали на диванчике сидели трое парней и разговаривали что-то о том, что запаздывают со сроками стройки и за это им скоро оторвут голову.

Так, кажется из-за моей юной внешности моя угроза провалилась. Что же, видимо, все-таки не обойтись без взятки. Сколько бы ему дать, червонца хватит?

Администратор любезно улыбнулся.

— Ну конечно, о чем вопрос? Именно для таких случаев у нас предусмотрена бронь. Пойдемте, э-э… Виктор Олегович, я покажу вам номер. Но сначала давайте я зарегистрирую вас.

Минут пять он заполнял мои данные, потом повел на второй этаж и показал одноместный номер не самого лучшего комфорта, но мне сейчас не до этого. Я взял его, не капризничая, потом быстро оставил сумку и вышел на улицу.

Спросил у администратора, где у них тут межгород, но тот ответил, что связь сейчас неисправна и отправил меня на почтамт. Вот гаденыш, я уверен, что он обманул, ну да ладно.

Пришлось подождать полчаса, пока телефонистка вызвала меня на звонок в Москву. Я взял трубку и услышал незнакомый голос:

— Слушаю.

Я прислушался и ответил, как меня предупредили:

— Я уехал из Москвы. Все договоренности выполнены. Я сейчас нахожусь в Сочи. Так что отстаньте от моих людей.

Молчание. Потом голос усмехнулся:

— Мы проверим это. Оставайся там. И не торопись обратно. А еще не надо фокусов. Ты понял?

Я не стал медлить.

— Конечно, понял. Что я по-вашему, совсем дурак, что ли?

Голос удовлетворенно сказал:

— Ну вот и умничка, — и бросил трубку.

Я стоял некоторое время и размышлял, как быть дальше. От задумчивости меня отвлек голос телефонистки:

— Молодой человек, освободите пятую кабинку.

Ладно. Пора двигаться. Я расплатился, вышел на улицу и поймал такси.

— Где у вас тут авиакассы, дружище? — спросил я у шофера. — Поехали срочно туда. Мне надо купить билет на самолет.

Глава 16
Вылазка

Я не был в Москве пять дней. А снегу здесь навалило еще больше.

Сугробы на перекрестках чуть ли не до третьего этажа. Недавно выпал. Автоматические погрузчики на базе ЗИС собирали снег в самосвалы.

Хватит разъезжать на такси. Надо беречь деньги. Кроме того, у меня полно времени. До встречи с Кудряшовым еще целый час.

Я перекусил в буфете в аэропорту. Сейчас приехал на Казанский вокзал.

Огромные помещения, со всех сторон освещенные светом. Высоченные арки и окна, в некоторых местах усеянные мозаикой. Огроменные люстры, лепнина, скульптуры и декоративные растения, впрочем, местами смешанные и с живыми.

Акустика в залах ожидания просто отличная, прекрасно поглощала звуки, поэтому, несмотря на толпы пассажиров, шум не распространялся повсюду, а затихал где-то под сводами потолков. Я казался сам себе махоньким червячком ползущим по огромному аквариуму.

Не медля и едва войдя через главный вход в здание вокзала, я отправился к автоматическим камерам хранения. Для них выделили отдельное крыло, чуть в отдалении от основных потоков пассажиров.

Рядом стойка дежурного, неподалеку строгий постовой транспортной милиции в форме, а около стены и посреди помещения серебристые ящики-ячейки с номерами. На наружной стороне по четыре круглых ребристых ручки с небольшим окошечком, в котором можно разглядеть цифру шифра.

Перед отъездом из Москвы я собрал самые нужные вещи и часть денег в саквояж и поставил их сюда. Шифр состоял из одной буквы и трех цифр, я установил его поворотами ручек на внутренней стороне дверцы камеры.

Сейчас мне надо кое-что забрать отсюда. То, что понадобится в предстоящей операции. Номер ячейки двести пятьдесят семь, шифр «П108». Чтобы не забыть букву и цифры, я зашифровал в коде имя жены мифического Одиссея — Пенелопа, а 108 — это количество женихов, которое у нее было, когда Одиссей шлялся на чужбине.

Плату за хранение в виде пятнадцати копеек я сделал уже заранее, опустив монету в прорезь для приемника денег. Заранее надо оплачивать специально, на тот случай, если у пассажира вдруг не оказалось пятнадцати копеек, а поезд уже отходит через пять минут и нет времени бегать и разменивать деньги.

Сейчас узкая щель в центре ячейки была красного цвета с надписью «занято». Ну, само собой, ведь я уже положил туда свои вещи. Если бы ячейка была свободная, щель была бы зеленого цвета с надписью «свободно». Я набрал шифр, замок звонко щелкнул, я потянул за ручку и дверца легко открылась.

Признаться, я ожидал, что ячейка может быть пустая, но тут же увидел, что потрепанный коричневый саквояж стоит на месте. Еще я чуть напрягся, потому что знал, что очень часто мошенников и аферисты берут с поличным как раз именно на вокзалах, когда они пришли забирать свои нетрудовые доходы. Я ожидал, что сейчас со всех сторон засвистят милиционеры, все они выбегут из-за углов и тут же схватят меня.

Но нет, ничего страшного не случилось, жизнь вокзала текла своим ходом, суетливым и торопливым, а шум нисколько не изменился, разве что добавились гудки паровоза с путей. Я взял саквояж, быстро раскрыл его, достал оттуда небольшую сумку, заглянул внутрь, убедился, что все в порядке, взял сумку с собой, а саквояж сунул обратно.

Огляделся, не заметил вокруг ничего подозрительного, например, глазастых типов, пытающихся запомнить мой шифр, снова закинул монетку и закрыл дверцу ячейки. Убедился, что камера опять закрыта, взял сумку покрепче и отправился в туалет.

Там мне пришлось провести полчаса, но зато теперь я полностью преобразился. В сумке лежали театральные принадлежности и теперь с их помощью я превратился в мужчину лет сорока, в очках и брюнета.

Глянул в зеркало и убедился, что меня невозможно узнать, если только не вглядываться вблизи и очень пристально. Но я не собирался давать такой возможности для предполагаемых соглядатаев. Короче говоря, из туалета я вышел другим человеком.

Сразу отсюда я позвонил с уличного автомата Кудряшову.

— А, это ты, — мент ничуть не удивился. Он уже был предупрежден, что я отправлю за его человеком своего. И еще он не сразу отметил, что я звоню не по межгороду, а с городского номера. Ничего, когда догадается, я уже буду далеко. — Ну, хорошо. Его кликуха Леденец, он среднего роста, обычный работяга, на левом запястье тату якоря и чайки, а правое ухо разорвано. Минут десять назад отзвонился, следит за объектом по улице Кропоткинской. Тот находится в музее европейской живописи. Что еще тебя интересует? Ты мог бы и вечером позвонить, я бы тебе полный отчет дал. Зачем звонить двадцать раз в день?

Я подождал, пока он закончит. Но Кудряшов не собирался останавливаться. Тогда я перебил его, особенно когда он начал бухтеть про то, что стоило бы повысить ставку и сказал:

— Ладно. Жди, я перезвоню.

Бросил трубку, поймал такси и отправился на Кропоткинскую. Там остановился в квартале от музея, подошел ближе и огляделся. Очень быстро я нашел Леденца, тот спрятался в обувном магазине напротив музея и делал вид, что выбирает себе сапоги. Но все время глядел на музей через витрину.

Я остановился у киоска «Союзпечать», выбирал газету, но следил за музеем и Леденцом, стоящим в магазине у окна.

Вскоре из музея вышел Ромин и торопливо отправился по улице на запад. Леденец вышел из магазина и отправился следом, соблюдая дистанцию. Я подождал, пока они уйдут подальше и пошел за Леденцом. Если он у нас такой профи по слежке, то достаточно следить за ним и тогда я не упущу Ромина и сразу узнаю, когда мы обнаружим их подпольный цех.

Мы прошли по улице, а мимо ехали машины и торопливо сновали прохожие. Я держал дистанцию, а в руке газета «Труд», свернутая два раза.

Еще я присматривал такси и пока не находил ни одного на горизонте. А как быть, если Ромин уедет на машине? Я же не успею за ним. И Леденец тоже не успеет. Или к него приготовлен вариант на такой случай?

Но пока что все шло спокойно. Ромин передвигался пешком. Мы шли за ним, вернее, я пока следовал за Леденцом и смотрел на его тощую спину.

Свернули с Кропоткинской в тихий переулок. Здесь народу уже гораздо меньше, всюду сугробы и дорога еще нечищенная от снега. Слева длинный кирпичный забор, слегка потрескавшийся, а справа проходы в дома.

Ромин уже свернул за угол, туда, где заканчивался забор. Леденец поспешил за ним. Я за Леденцом.

Но на всякий случай не сильно торопился. Шел себе да шел потихоньку. Снег хрустел под ногами. И еще холодно. Хорошо, что я догадался взять полушубок из Сочи.

Вот конец забора, я добрался до поворота. Но еще не доходя, услышал там возню и хриплое дыхание. А еще голос Ромина:

— Сильно его не лупите там, он мне нужен разговорчивый и откровенный.

Я замедлил шаг, хотел уже развернуться, но навстречу из-за угла вынырнули сразу несколько парней. Двое тащили Леденца, скрутив ему руки за спиной, а бедолага извивался и пытался схватить ртом морозный воздух. Видимо, его саданули в живот или по почкам, чтобы не орал. Сзади шел Ромин.

Это было так неожиданно, что я не успел отреагировать. Бежать поздно, парни и Леденец уже поравнялись со мной. Ромин шагнул ко мне, толкнул дальше и сказал в спину:

— Иди, мужик, это не твое дело. Работает народная дружина. Мы хулигана поймали, ведем его в участок.

Ну, раз так, я не стал возражать. Хорошо еще, что Ромин меня не узнал и хорошо, что я догадался преобразить свою внешность. Я прошел шагов десять и только после этого оглянулся.

Парни утащили Леденца в один из двориков под пятиэтажку справа, а Ромин уже куда-то подевался. Возможно, ушел от греха подальше. Я отскочил от дороги за покрытый снегом тополь и хотел проследить, куда парни потащат моего шпиона.

Но тут неподалеку затарахтел двигатель и из двора выехал синий «Москвич». За рулем Ромин, а парни затолкали Леденца внутрь и машина быстро укатила в сторону Кропоткинской.

Я даже не стал рыпаться. Торопливо пошел следом, но пока вышел на улицу, «Москвича» уже и след простыл.

Вот чертовщина. Этот проклятый Ромин и в самом деле тот еще ушлаган. Я нашел телефонную будку и набрал Кудряшова. Сначала он не отвечал, но я долго ждал, пока кто-нибудь не поднимет трубку.

— Слушаю, — наконец-то, это Кудряшов. Явился, не запылился. — Кто это?

Я не стал говорить свое имя. И так поймет.

— Твоего человека взяли, — сказал я. — Он себя выдал. Он знает про меня?

Кудряшов сразу поменял тон. Из деловитого и сухого на встревоженный.

Ну да. Леденец, скорее всего, не знал меня. Но про Кудряшова, само собой, в курсе.

А вот Кудряшов, естественно, знает меня. Так что вскоре Ромин узнает, кто организовал за ним слежку.

— Нет, конечно, — испуганно ответил Кудряшов. — Откуда бы? Он просто выполнял задание. Сбор оперативной информации.

Я постарался сдержаться. Глубоко вдохнул и выдохнул. Какой же я придурок, что положился на этого коррумпированного идиота и надеялся, что он не подкачает.

Какой там! Его человек прокололся в первом же деле. И вот теперь у меня полно проблем с «черными ткачами». Хотя и так до этого хватало. А теперь прибавилось и того больше.

— Уезжай из города, — отрывисто сказал я. — Не светись. Возьми отпуск или больничный и куда-нибудь свали на недельку. А я постараюсь решить за это время. Эту проблему.

Кудряшов помолчал. Видимо, раздумывал, как быть дальше. Я ждал, что ответит. Мне надо срочно убрать его из города.

Я же говорю, Леденец стопудово расколется. Если уже не раскололся. И поэтому надо срочно избавиться от Кудряшова. Вытащить его из города.

— А зачем? — спросил он подозрительно. — Это опять твои темные делишки? Во что ты меня втянул? Если я из-за этого пострадаю и вылечу со службы, то тебе мало не покажется, Витенька. Мой ответный ход не заставит себя долго ждать.

Я снова постарался сдержаться. Сейчас нельзя терять голову. Именно в такие острые моменты можно наломать дров, если сорваться. Нет, надо сделать все красиво и грамотно.

— Давай без имен, дружище, — теперь пришлось разговаривать тепло и дружески, как будто Кудряшов мой закадычный приятель. — Давай сделаем так. Через час к тебе приедет мой человек. Даст кое-что в знак компенсации. Этого тебе хватит, чтобы уехать из города на пару недель. Езжай на юг, отдохни, смени обстановку, поправь здоровье. В санаторий какой-нибудь. А потом возвращайся. Я к тому времени все укажу. Договорились?

Был и другой вариант. У меня есть на Кудряшова хороший компромат. Фотографии, где он берет деньги. Я их еще в прошлом году делал. Не у меня, а у другого валютчика с Горького, тот парень уже попался недавно за торговлю долларами и уже сидел за решеткой.

Если понадобится, придется слить эту информацию. И потопить Кудряшова прежде, чем он сможет мне навредить. Ему тогда уже никто не поверит.

— Ладно, — Кудряшов согласился, как только услышал про деньги. Как и в двадцать первом веке, сейчас они тоже решали множество проблем. — Я уеду. У меня как раз свояк живет в Гурьеве. Давно звал погостить. Возьму больничный и уеду.

Я вздохнул с облегчением. Ну, наконец-то, вразумил идиота.

— Ну и отлично. Уезжай сегодня. Прямо сейчас. Леденец уже наверняка сдал тебя. Давай, быстро.

Он ответил: «Хорошо» и я повесил трубку. Потом перезвонил Капусте и приказал отправить Алекса с двумя сотнями рублей к Кудряшову.

Потом вздохнул. Вот зараза. Капуста сказал, что у них все в порядке. Никаких изменений.

Тогда ладно. Я могу заняться своими текущими обязанностями. Я сказал, что потом перезвоню. Положил трубку, отправился в авиакассы и купил билет на самолет до Сочи. Напрямую.

Повезло, рейс через два часа. Я добрался до аэропорта и быстро погрузился на борт. Пока летел обратно в Сочи, думал. Как быть дальше.

Пока ничего не придумал. Ясно только одно. Надо найти логово «черных ткачей».

Там, где они клепают свои «Montana». Тогда я могу говорить с ними по-другому.

Кстати, Капуста сказал, что продажи упали. Джинсы и кофты «Montana» заполонили рынок. Это тревожный звоночек.

Если так будет продолжаться, то конкуренты отберут у нас рынок. Большую его часть. А потом и весь.

Уж я-то знаю, как это делается. Сейчас война. Беспощадная торговая война.

Прилетел. Так ничего и не придумал. Но уже из аэропорта поехал обратно в межгород недалеко от гостиницы.

Позвонил по известному номеру. Кто-то на другом конце провода поднял трубку. Ничего не говорил. Молчал.

— Это я, — сказал я. — Сам знаешь, кто. Я тут, в Сочи.

Голос ответил не сразу. Это человек Ромина. Видимо, думал, действительно ли это я? Или кто-то другой.

— Вижу, — ответил он. — А ты не шалил? У нас тут случилось кое-что.

Ага. Началось. Я постарался говорить безразлично. Надо убедить их, что я невиновен. Чист, как слеза младенца.

— В смысле? — я удивился. — Вы это о чем, ребята?

Голос опять помолчал. Оценивал, говорю ли я правду.

— Я спрашиваю, ты не шалил, Витя? — повторил он. — Почерк уж очень на твой похож.

Я вздохнул. Надо продолжать валять дурака.

— Это что, какой-то новый наезд? Под выдуманным предлогом? Я сделал, что вы просили. Уехал из города. Дал вам полную свободу. Что еще надо?

Теперь голос ожесточился. Хотел меня запугать. Вот только не на того напал. У меня уже появилась новая идея. Прямо сейчас. Пока я с ними разговаривал.

— Не шути с нами, Витя, — предупредил он. — Мы шуток не любим. Если что, сразу накажем. Где бы ты ни был. У нас длинные руки.

Да, да, конечно. Психологическое давление. Я должен испугаться. Затрястись от страха.

Но вместо этого я улыбнулся. Про себя. И продолжал играть роль. Лучше сейчас показать тревогу. И испуг.

— Э, ребята, — сказал я. — Давайте жить дружно. Что вы там еще придумали? Мне не нужны проблемы. Я ничего не делал. Я просто пытаюсь освоиться здесь. На новом месте. И не рыпаюсь.

Голос усмехнулся. Кажется, поверил.

— Ладно. Но не забывай. Если это ты, мы тебе сделаем ата-та. Обещаю. Будет очень больно.

И бросил трубку. Я вышел из будки, расплатился, заказал новый звонок. Набрал Капусту.

— Мне нужно выяснить все насчет этой парочки, — сказал я ему. — Более детально. Для этого вот тебе два задания. Сначала позвонишь Кореневу. Возьми у него досье Ромина и Зиновьева. Изучи. И отправь грамотного человека в Тверь. Туда, где они начинали. Я хочу узнать их подноготную. Найти людей, кого они обидели. Мне нужно отыскать противоречия между ними. Чтобы вбить клин. Их сила сейчас в единстве. Если мы поссорим их, то они сразу отстанут. Один без другого не справится.

Капуста усмехнулся.

— Да ты прямо Макиавелли. Но план принимаю. У меня есть ловкий человечек. Знакомый стажер из милиции. Ему деньги нужны. Хочет мотоцикл купить. С коляской. Для бати в деревне. Поэтому сделает все, что скажем.

Ага, отлично. Людям Капусты я доверял гораздо больше. Чем Кудряшову. Если он говорит, что человек ловкий, то это так и есть. Можно на него положиться.

— Давай, работай, — сказал я. — Если сделает все, как надо, будет ему мотоцикл. С коляской.

Мы попрощались. Пусть идет, работает. Тут я уже спокоен.

Надо было с самого начала привлечь Капусту. Его люди хорошо проследили бы за Роминым. И не попали в такой капкан, как Леденец.

Я снова позвонил. На этот раз уже в Минрыбхоз. До Яшкова не дозвонился. Но зато достал Ивушкина.

— Отлично, — сказал тот, выслушав меня. — Передайте все материалы нашему областному управлению. Они проверят и дадут свое заключение. Кстати, по Ленинграду ваши предложения одобрены. Поздравляю. Там уже будет готова смета работ. По обустройству магазинов. Надо, чтобы вы ее посмотрели. Добавили по вашей части. По поводу привлечения людей. Как вы там это называете? Информационная компания.

Ну и прекрасно. Я отправился в гостиницу. Отдохнул и выспался.

На следующий день передал дела. Хотел заняться местными фарцовщиками, но решил оставить на потом. Я еще сюда обязательно приеду. А сейчас поехал дальше. В Краснодар.

Глава 17
Теперь в Краснодар

Снова в поезде. И снова в купе. Казалось бы, только спи. Без перерыва. Под уютный стук колес.

Но не получается. Думки не дают покоя.

Я не могу, когда что-то в бизнесе идет не так. А у меня сейчас не просто не так. А очень даже не так. Огромный косяк. Прямо-таки косячище.

До Краснодара ехать не так долго. Всего триста километров. Поезд утренний, скорый.

Я взял плацкарт, нет необходимости шифровать в купе. Думал подремать, но так и не смог заснуть. Все решал, как разобраться с конкурентами, с такими изворотливыми и шустрыми.

Пожалуй, впервые я встретил таких достойных противников. До этого все попадались без фантазии и фокусов. С ними трудно. Но все равно справлялся быстро.

А эти не такие. Глядят далеко вперед. И думают. Умеют шевелить мозгами.

— Вы не поможете мне расправиться с этой банкой? — на полке справа сидела девушка. Среднего роста, большеглазая, с тоненькими точеными бровями. С аккуратным ротиком. Протягивала мне литровую банку с компотом. — Пожалуйста.

Да, я обратил на нее внимание. Еще раньше. Чисто машинально. Когда она садилась в Туапсе.

У них там целая компания. Студенты с гитарой.

Как полагается, они накрыли стол. Чуть подальше от меня. За два места. Бренчали на гитаре. Шумели, смеялись и шутили. Мешали думать.

Мы сейчас здесь вдвоем остались. Ну, еще бабка напротив меня дремала. Закутанная в шубу до колен и коричневый шерстяной платок.

А девушка то и дело подбегала. Вытаскивала припасы из сумки. Кажется, доброхотка. Все для других. Для друзей и компании. Себе ничего не оставит.

Вот и сейчас. Достала компот. А открыть не может.

— Конечно, помогу, — я взял банку. Повернул крышку. Открыл. — Вот, пожалуйста. А вы там с друзьями сидите?

Последняя фраза, чтобы завязать знакомство. Девушка же не просто так попросила помочь.

У нее там полно помощников. Но обратилась ко мне. Чтобы завязать знакомство.

— Да, мы с одногруппниками, — у девушки милая улыбка. Серо-зеленые глаза. В них можно утонуть. — Хотите с нами? Вы с какого института? Тоже на практику едете?

Мне надо отвлечься. От напряженных дум. На что-нибудь второстепенное. Тогда подсознание само проделает работу. По выработке идей для борьбы с конкурентами.

— Нет, я по работе, — ответил я. — Надо посмотреть объекты для стройки. А учусь в полиграфическом.

Девушка удивилась. С интересом посмотрела на меня.

— Какой вы молодец. Совмещаете? Я тоже хотела. Но мне не разрешили.

Ну, еще бы. Мне бы тоже не разрешили.

Если бы я не устроил проректору юбилей в «Праге». На всем готовеньком. И еще выбил декану путевку. В Гагры, в первоклассный санаторий.

— А вы тоже в Краснодар? — спросил я. Хотя и так понятно. Куда еще. Ехать еще пару часов.

Девушка кивнула. Указала на банку.

— Будете компот?

Я подумал. А почему бы и нет?

— Буду.

Мы выпили компота. Я кивнул на шумную компанию.

Там громко бренчала гитара. Какой-то парень пел песню о далеком походе молодежи по горам. Протяжно выводил куплеты.

— Вы что же, не возвращаетесь обратно?

Девушка покачала головой.

— Не, я устала. Хочу посидеть одна. Отдохнуть.

Ее звали Ася. Тонкий и гибкий стан. Под шерстяной кофтой и длинной юбкой угадывалась отличная фигура.

Мы поболтали обо всем. Мне как раз нужна жительница Краснодара. Вторая Даша. Чтобы тоже устроить ознакомительную экскурсию.

Кстати, с настоящей Дашей. Я с ней распрощался. Сказал, что уезжаю надолго. На удивление, девушка восприняла спокойно.

— Ты слишком шебутной, — заметила она. — Я бы с тобой не справилась. Мама говорила правду.

Чуток задело. Я думал, что неотразим. А девушка нисколько не страдала. Но это даже к лучшему.

— Ася, ты куда пропала? — к нам подошли сразу двое парней. — Где компот? Сама все выпила? Мы там умираем от жажды. Пошли.

Они пытались ее увести. Но девушка уперлась. Сказала, что хочет отдохнуть.

Тогда парни уселись рядом. Познакомились со мной. Не хотели отпускать Асю просто так.

Еще бы. Она у них самая симпа. Я видел других девушек. Явно проигрывают по уровню. Хотя, это дело вкуса.

Чтобы развлечь девушку, парни начали пускать шуточки. Немного плоские. Видно, что стараются понравиться.

Я решил сыграть на контрасте. Отгородился. Замолчал. Выбрал роль молчаливого и загадочного кавалера.

Через полчаса парни выдохлись. Я искоса наблюдал за ними. Дождался, когда они отошли обратно в компанию. Улыбнулся Асе.

— У тебя веселые друзья. Только слишком шумные. Я пойду в тамбур. Отдохну чуток. От криков. Если хочешь, присоединяйся.

Девушка кивнула. С удовольствием пошла со мной.

Ну, отлично. Теперь мы отгородились. От ее надоедливых приятелей.

Правда, в тамбуре тоже стояли мужчины. Курили. Поэтому мы отправились дальше.

Дошли до вагона-ресторана. Посидели там. Вернулись в тамбур. Тут никого нет. Поболтали еще.

А потом я заметил, что девушка стоит рядом. Слишком близко. И смотрит на меня томным взглядом.

Это как так? Видно, что я ей понравился. Я это чувствую. И что же, ее уже можно поцеловать? Хм, интересно.

Чтобы проверить, я касаюсь волос Аси. Поправляю пряди.

Держу за руку. Типа, проверяю, не замерзла ли.

Ух ты. Ладошка теплая. Притягательная, как магнит. Ася не торопится вытащить ее из моей руки. Отлично. Тогда я говорю, что сейчас поцелую ее. Без губ.

— Это как? — девушка удивленно распахивает глазки.

Несложный фокус.

— Закрой глаза, — Ася послушно закрывает глазки. И я ее целую. Девушка ненадолго отвечает. Потом убирает голову. Краснеет. — Вот так. Это же просто.

Ася кинула на меня мимолетный взгляд. Оглянулась. Ткнула кулачком в грудь.

— Ты меня обманул. Так нельзя. Прямо при всех. Дурачок.

Я обнял девушку. Привлек к себе.

— Как это, при всех? Тут же никого нет.

Снова поцеловал. И тут же услышал стук двери.

В тамбур ввалились те двое парней. Из ее компании. Увидели, как мы милуемся. Сразу нахмурились.

— Ася, что это такое? Ты чего? Куда пропала? Тебя никто не обидел? Слышь, чудило, отойди от нее.

Ишь ты. Как они сразу быканули. Я поглядел на гостей.

Один высокий и широкоплечий. Явно занимается спортом. Не такой здоровенный, как Бочка. Но тоже не слабак.

Другой пониже. Чуть горбится. Еще и кудрявый. Но пошустрее. Это он начал наезжать. Видать, имел планы на Асю.

Ну, тут все понятно. Справиться с ними нетрудно. Заболтать. Это советские студенты. Не хулиганы.

— Нет, все в порядке, — я вышел вперед. Уставился на того, кудрявого. В его карие глаза. Пристально. Мысленно повторял, чтобы он мне подчинился. Одновременно улыбнулся. И протянул ладонь для рукопожатия. — Мы тут с Асей общаемся. А вы как поживаете, парни? Все в порядке? Здравствуйте, меня зовут Витя. Приятно познакомиться.

В таких ситуациях выигрывает тот, у кого больше выдержки. И кто считает себя хозяином положения.

А я и так уже показал себя. Получил девушку. Которую они считали своей.

Кроме того, я вежлив и спокоен. Представился. Улыбался. Протянул руку для знакомства. То есть, сделал набор стандартных программ. Шаблонов.

И у парней не осталось другого выбора. Кроме как ответить также. Машинально поздороваться. И подавить агрессию.

— Саша, — представился кудрявый. — А вы чего тут спрятались? Пошли к нам. В компанию.

Хорошая попытка. Чтобы перетянуть нас на свою территорию. А там уже загасить меня. За счет численного превосходства.

— Жора, — высокий тоже пожал мне руку. Перестал хмуриться. Теперь стоял озадаченно. — Да, пошли к нам. Там весело. Гитара, чай, печенюшки. Погреетесь.

Ага, еще чего. Ася двинулась было к парням, но я взял ее за локоть.

Тихонько так. Незаметно, легко, но твердо. И девушка остановилась. А я снова улыбнулся парням.

— Прекрасно. Просто прекрасно. Мы сейчас подойдем. Сейчас еще поболтаем здесь. И подойдем.

Ася кивнула.

— Да, идите. А мы скоро будем.

Жора поглядел на Сашу. Тот подумал.

Понял, что не сдвинет нас с места. И улыбнулся в ответ. Чуток криво.

— Ладно, ждем, — они вышли из тамбура.

Ася поглядела им вслед. Через окошко в двери.

— Хорошие парни, — сказала она. — Переживают за нас.

Ну да. А еще ревнуют. Я прикинул. Как быть дальше? Пойду, познакомлюсь, что ли. Узнаю, что у них за компания.

Общаться всегда полезно. Если самому не болтать слишком много. А наоборот, узнавать как можно больше информации.

Кроме того, это местные люди. Могут подсказать. Где найти место для магазина.

Мы поцеловались еще пару раз. Потом в тамбур пришли очередные куряги. И мы ушли. Чтобы согреться, отправились в компанию студентов.

Их тут человек десять. Целая толпа. Не считая Аси, еще четыре девушки. На мой вкус, Ася самая симпа.

Я вклинился в беседу. Взял гитару, тоже сыграл пару песен. Правда, тренькал не очень.

Зато потом включил обаяние. На полную катушку. Рассказал анекдоты. Заставил народ веселиться.

Поднял градус повыше. Да так, что подошел проводник. Попросил потише. А то там дети спят. Могут проснуться.

Мы успокоились. Зато студенты меня приняли за своего.

— Я сразу понял, — кричал Саша. Показывал всем большой палец. — Мировой парень! Вот такой!

Короче говоря, к тому времени, как приехали в Краснодар, я со всеми перезнакомился. Парни оказались неплохие. Да и девушки тоже.

Открытые и веселые. Честные. Почти все комсомольцы.

Сразу накидали несколько вариантов мест для магазина. Назвали улицы, перекрестки. У меня уже штук пять мест набралось. Я обернулся к Асе.

— Покажешь город? Где все это находится? А то я долго буду плутать.

Девушка кивнула. Она сидела чуть порозовевшая. Стеснялась.

А я отметил одного парня. Тот тихо сидел в углу. У окна. Читал журнал «Вокруг света».

Но вот одеждой отличался. Югославские синие джинсы, польский белый джемпер с короткими рукавами. Модная длинная прическа, бакенбарды, усы. Все тщательно уложено.

Его звали Костя. Общался с нами неохотно. Больше отмалчивался. Но я сразу почуял единомышленника. Того, кто знает, что такое «фирма».

Для проверки забросил удочку. Сказал:

— А вот вы слышали, что такое «утюг» на сленге? Это когда специальные люди ходят по улице. И утюжат ее. Выпаривают досуха.

Вот оно. Костя сразу поднял голову. Оторвался от журнала. Глянул на меня.

Тут же опустил взгляд. Сделал вид, что не слышал. Но уже поздно, мой друг. Ты себя выдал. Ты или сам «утюжишь». Или знаешь таких людей. Моих коллег.

Поэтому, когда подъехали к станции, я постарался отодвинуть Костю. От основной компании.

Дождался, пока все столпились у выхода. А сам обернулся.

— Ну здравствуй, чуингамщик, — я улыбнулся. — Передавай приветы от чейнджеров. Слышал о таком?

Ася шла впереди. По коридорчику. Я нес ее сумку. Услышала, обернулась. Посмотрела на меня.

Я тем временем подмигнул Косте.

— А, так ты тоже в курсе, — тот испытующе посмотрел на меня. — Интересно. Только я об этом не болтаю. Просто так. С первым встречным. Так что давай. Адьез.

Ух ты, какой. Бдительный. Ну что же, хвалю. Вот только мне надо с ним поговорить.

— Тогда давай встретимся, — я прикинул. Как все быстро организовать. Мне этот парень нужен. Как воздух. — У вас есть «Интурист» в городе?

Костя настороженно кивнул.

— Вот и отлично, — я ткнул его пальцем в грудь. — Сегодня вечером возле него. После девяти. Как раз покажете, что тут у вас да как.

Он промолчал. Не сказал ни да, ни нет. Также молча и вышел.

— Зачем он тебе? — спросила Ася. Поморщилась. — Он у нас немного другой. Любит моду и трепать языком. Девушек меняет, как перчатки. Казанова.

Я мысленно усмехнулся. Да, фарцовщики те еще типы. Не очень одобряемые в нынешнее время.

— Трепать языком? — повторил я. — А по нему не скажешь. Молчал, как рыба.

Мы вышли на перрон. Ася натянула на голову белую шапочку с бубенчиком.

— Не, это он просто с нами такой, — сказала она. — А со своими друзьями болтает. Рта не заткнуть.

Все вместе мы вышли из вокзала. Как и полагается, большой и просторный. Вскоре голоса диспетчеров и гудки поездов остались позади.

Мы поехали сначала к Асе. Прямо, как в Сочи. Чтобы закинуть ей вещи.

Ехали на автобусе. Девушка жила тут, неподалеку. За пять остановок.

Жора и Саша тусовались с нами. Не хотели оставлять Асю наедине со мной. Понимали, что это небезопасно.

Заходить я не стал. Хоть девушка и приглашала. Погулял возле подъезда.

А парни зашли вместе с Асей. К ней домой. Хотя это ошибка.

Не надо слишком накрывать девушку своим вниманием. Надо иногда дать отдохнуть. От себя.

Я пока что осмотрелся. Краснодар отличный город. Солнечный. Снега мало. Как и в Сочи.

Я тут немало бывал в прошлой жизни. Но по большей части проездом. Все знакомо.

Хотя иногда я терялся. Вроде был на этом месте. А может, и не был. Потому что все равно по-другому.

Вскоре из подъезда вышли Ася и парни. Вот прицепились, как репей.

— Вы с нами пойдете? — спросил я с усмешкой. — Даже рюкзаки домой не отнесете?

Ася тоже глянула на ребят. С надеждой. Думала, что они скажут, что уходят. Какой там.

— Конечно, с вами, — тут же подтвердил Саша. — А то вы потеряетесь.

Среди них двоих он коневод. Я видел, что Жора с удовольствием бы уехал. Но не мог из-за Саши.

Поэтому мы пошли по городу. По тем местам, где мне рекомендовали устроить магазины.

Тут все рядом. Сейчас Краснодар еще небольшой город. Население всего пятьсот тысяч. Вся движуха в центре сосредоточена.

А он недалеко отсюда. Мы сейчас в Первомайском районе. Рядом с центром. Сейчас на окраинах массовая застройка.

Закладывают микрорайоны. Фестивальный, Юбилейный, Комсомольский, Гидростроителей. Застраивают панельками.

В юго-восточной части строят водохранилище, чтобы защитить город от паводков. Весной река Кубань выходит из берегов. Постоянно топит окраины. Власти решили раз и навсегда разобраться с этой проблемой.

Мы отправились по улице Красной. Ася взяла меня под руку. Саша и Жора шли сзади. Я видел краем глаза, как у Саши вытянулось лицо.

Прошли полсотни метров и я увидел строящуюся девятиэтажку. А на первом этаже как раз выделено место под магазин.

Напротив кинотеатр «Аврора». Новенький и пышущий здоровьем. Я видел длинные очереди возле входа. Люди пришли смотреть «Всадник без головы».

Да тут золотая жила. Летом будут заходить в рыбное кафе. А потом прямиком в кинотеатр.

Мы прошлись по другим объектам. Осмотрели еще три универсама. Потом здание библиотеки.

Но мне сразу понравился первый вариант. Я уже чувствовал, что там и надо делать магазин.

Надо только вырвать его у Минторга. Они уже наверняка там что-нибудь запланировали открыть.

Я вернулся к новостройке. Дом уже наполовину закончен, подняли стены и крышу. Надо действовать срочно.

Саша устал ходить за нами. И устал смотреть, как Ася вцепилась мне в руку. Они наконец отцепились от нас. Ушли.

А мы отправились в закусочную неподалеку. Я накормил девушку и подкрепился сам. Потом мы пошли в кинотеатр.

Посмотрели фильм. Впрочем, я по привычке целовался с девушкой. Хотя она страшно смущалась окружающих. Но на нас мало кто обращал внимание, потому что я предусмотрительно взял задние места.

Когда вышли, время уже как раз восемь вечера. Мы отправились к «Интуристу». Гостиница тоже построена тут, неподалеку.

Ася сказала, что она открыта совсем недавно. В прошлом году, как раз к празднику Октября.

Помня, что девушка не очень положительно относится к фарцовщикам, я отправил ее домой. В подъезде мы стояли еще полчаса и обнимались.

— Не знаю, как это произошло, — призналась девушка, когда я оторвался от нее. — Я никогда не целовалась так быстро. В тот же день после знакомства. Ты просто вскружил мне голову.

Я довел ее до квартиры и побежал на встречу. Мне надо встретиться с Костей. Надеюсь, он пришел на встречу. А то мог и проигнорировать.

Гостиница издали светилась в темноте. Одно из самых высоких зданий. Пятнадцать этажей. Народ толпился недалеко от входа.

Я прошел мимо людей. Добрался до кучки модников.

— Слышь, пипл, а Костю кто лукал? — спросил я.

Один резко обернулся. Я не поверил глазам. Передо мной стоял Окунь.

Глава 18
Приключения на юге

Окунь оторопело уставился на меня. Не ожидал меня здесь увидеть. Так же, как и я его.

Я сверлил коллегу глазами. Какого дьявола он тут делает? Уж не по мою ли душу он тут появился? Не связан ли с «черными ткачами»? Может, прибыл по их поручению, чтобы проследить за мной?

— Вот это встреча, — сказал Окунь. Как и всегда, он одет с иголочки. Неизменные солнцезащитные очки снял, потому что слишком темно. — Какими судьбами, Одиссей? Ты как тут оказался? Тоже от цеховиков таришься?

Эге, вот оно что. Иногда действительно лучше молчать, чем говорить.

Вот Окунь и начал сам раскрывать секреты. Ему, оказывается, тоже задницу прищемили.

Я покачал головой. Совсем нет необходимости рассказывать все Окуню.

Даже наоборот. Ему вообще ни к чему знать про мои разногласия с цеховиками.

Вернее, он наверняка кое-что слышал о конфликте. Но не знает деталей. Вот пусть и остается в неведении. Крепче спать будет.

— Нет, с чего ты взял? Я же еще рыбные магазины развиваю. Вот, есть планы открыть и в Краснодаре. Так что, я тут по заданию партии.

Окунь недоверчиво ухмыльнулся. Показал мелкие острые зубки. Эх, так до сих их не выправил. Хотя, сейчас это довольно проблематично.

— Рыбные магазины, говоришь? А что тогда возле «Интуриста» потерял? Костяна ищешь. Чтобы на рыбалку позвать? Знаю я твои методы охоты.

Парни рядом с Окунем глядели на меня во все глаза. Их тут трое.

Одеты в модные кожаные полушубки с меховыми воротниками и кепки из плотной ткани. Ниже пояса, само собой, джинсы. Что же еще, если они тут фарцуют помаленьку?

— Подожди, Окунь, — один пихнул Окуня в бок. — Как это, Одиссей? Уж не хочешь ли ты сказать, что это и есть тот мэн из Москоу, который всех под себя загнал? Появился из ниоткуда и быстро заявил о себе? Это и вправду он?

Я молчал, а Окунь усмехнулся и кивнул. Надо же, вы что, хотите сказать, что обо мне слышали даже в Краснодаре?

Хотя, в нынешние времена сарафанное радио работает на полную катушку. И слухи разносятся далеко со скоростью молнии.

Вот и обо мне уже знают. Не думаю, что местные подпольные торговцы знают обо мне подробности. Скорее всего, просто общие сведения. Без деталей.

— Да, это он и есть, тот самый Одиссей, — Окунь не оставил мне шансов сохранить инкогнито. — Что глядите, как на инопланетянина? Такой же человек, как и вы. Даже помоложе будет.

Я протянул руку. Пожал парням руки. Одного звали Смола, другого — Жестянка, а третьего — Пат. Только я спросил, как дела, как рядом раздался ленивый томный голос:

— А что у нас, разве не приличное общество, почему девушку не представят первой?

Я оглянулся, и увидел рядом девушку. Невысокую, среднего роста, в короткой юбке и тоже модном сером кардигане.

С большими спокойными темными глазами, пухлыми губками и длинными распущенными волосами до пояса. Она оценивающе рассматривала меня, ничуть не смущаясь и при этом курила тонкую сигарету. Потом протянула ручку для рукопожатия.

— Очень приятно, Бэлла. А вы, как я поняла, тот самый легендарный Одиссей, чуть ли не из мифов и поэм?

Я улыбнулся и покачал головой. Да уж, я тут прямо как именитый артист, приехавший на гастроли. Пока непонятно, плохо это или хорошо, но однозначно я не люблю, когда моей персоне уделяют слишком много ненужного внимания.

— Не, тот Одиссей жил намного раньше меня и я ему и в подметки не гожусь. Но в любом случае рад познакомиться, Бэлла.

Впрочем, сейчас не до девушки. Я переключил внимание на Окуня. Надо выяснить, какого дьявола он тут ошивается.

Поэтому закончив с приветствиями, я схватил Окуня за плавник и потащил в сторонку. Тут же на ходу спросил:

— Ну, давай, колись, какого хера ты сюда приперся? Только не говори, что и тебя заставили бежать из Москвы.

Окунь возмущенно уставился на меня. В полумраке вечернего города на его тощем лице плясали отсветы фар проезжающих мимо машин.

Нет, он вроде бы не играет роль. Его негодование вполне искреннее.

— А ты как думаешь? Считаешь, что я просто так взял и свалил с насиженного места? По собственной воле? После того, как они выдавили тебя, ко мне пришел один из них. Этот, как его, Ромин. Наглый такой, сволочь. Посмотрел на меня и заявил прямо в лицо. Если, мол, я не уйду сам в течение трех дней, то они на меня дадут весь полный расклад в ОБХСС. Да еще и добавят того, чего нет. Насчет валютных операций. А я почти ими не занимался.

Я впился в него взглядом. Вроде бы не врет, но я привык к тому, что люди иногда могут быть превосходными артистами. Вполне может статься, что Ромин отправил этого идиота сюда, чтобы тот следил за мной. Чтобы узнать, не уезжаю ли я иногда в Москву, чтобы обойти запрет.

Да, такое вполне возможно. Впрочем, возможно и другое. То, что Окунь действительно пострадал от Ромина и сейчас является моим союзником. А что это он там вякнул про валютные операции?

— Почти не занимался? — переспросил я, продолжая вглядываться в Окуня. — Как это, почти не занимался? Невозможно быть почти беременным. Ты или занимался, или нет. Другого не дано.

Окунь опустил голову и поскреб носком ботинка тротуар. Вид у него был самый виноватый.

— Ну ладно, признаю. Были у меня иногда делишки темные, но всегда по мелочам. Не больше сотни гринов. Совсем махонькие суммы.

Идиот. Ну что же это такое? Разве он не знал, что за валюту власти никогда не погладят по головке. Но меня сейчас интересовало другое.

— А как он узнал про это? — спросил я. Интересно, знал ли Окунь про это? Или хотя бы догадывался, откуда его враг достал ценные сведения о его работе? — Есть соображения?

Окунь поднял голову и кивнул. Перестал жевать резинку, заговорщицки посмотрел на меня, придвинулся ближе.

— У него связи есть в ОБХСС. Кто-то ему там помогает. Об этих моих операциях знали только трое человек. Они все надежные, как скала.

Я скептически усмехнулся. Ага, как же. Знают трое, знают все. Слишком много народу.

Окунь уже давно ходил по краю пропасти. Возникает вопрос, нужно ли мне связываться с ним? Рано или поздно его возьмут, тогда может прилететь и мне, если я буду в этот момент находиться рядом.

Я поглядел на Окуня и решил рискнуть.

— А здесь ты как оказался? Бежал из Москвы, сломя голову?

Окунь опять кивнул.

— У меня здесь много френдов. Вон, со Смолой раньше щи хлебали. Давно это было, еще на первом курсе универа. Кроме того, здесь тоже есть цеховики. Я думал с ними переговорить насчет Ромина.

Чего? О чем это он говорит? Я весь превратился во внимание. Какие, к дьяволу, цеховики?

— Подожди, ты о чем это? — я схватил Окуня за локоть. — Какие такие цеховики?

Но тот уже решил, что рассказал слишком много. Вырвался из моей хватки, направился к группе местных фарцовщиков. Правда, я решил не выпускать его, пока не узнаю, что он там плел насчет цеховиков и насчет Ромина.

Пока Окунь болтал с местными, я огляделся. Где тут Костя, мой закадычный друг из поезда?

Но вместо Кости подошла девушка. Та самая, Бэлла. Она уже докурила сигарету. Сейчас встала рядом, неотрывно глядя на меня.

Я так понимаю, сейчас для нее вроде диковинной игрушки, так что не отстанет, пока не разломает меня и не узнает, что там внутри. Или же просто хочет себе кавалера покруче, чем тутошние парни.

— Какими судьбами тут? — спросила она и запахнулась плотнее в кардиган, потому что вообще-то сейчас прохладно и ветер дует холодный. А у нее одежда все-таки прохладная. — На отдых или на работу?

Кости вокруг так и не было. Не пришел, паршивец эдакий. Дома, наверное, остался. Отдыхать после поездки.

— По работе, конечно, — я поглядел на девушку. Вообще-то, изгиб губ у нее просто очаровательный, как раз, как мне нравится. — Отдыхать надо на работе. Уметь совмещать.

Бэлла улыбнулась. Взяла меня под локоть. Прижалась.

У нее неплохая фигура. Крутые бедра, высокая упругая грудь. Что она с удовольствием мне продемонстрировала.

— Ты любишь отдыхать? — спросила девушка. Чуточку с придыханием. Так, как говорят девушки, когда хотят соблазнить. — Мне кажется, ты умеешь это делать.

Ну да. В прошлой жизни я устраивал грандиозные вечеринки. На своей яхте в Средиземном море. Но сейчас это вряд ли хорошая идея.

— Ты давно в этой тусовке? — я рассматривал девушку. С любопытством. Может, она не просто так ошивается рядом со мной? — Всех знаешь? Я ищу Костю. Модного такого мальчика.

Бэлла кивнула.

— Конечно, знаю. Его сейчас нет. Появляется иногда. Пару раз в неделю.

Ладно. Это проверка. Костя уже не нужен. Я уже познакомился с тусовкой.

— А кто тут есть? — я огляделся. Что-то не видно, чтобы местные торговцы работали. Все стоят на месте. Курят, болтают, гогочут. Надо же двигать задницей, если хочешь получить прибыль. — Тут, говорят, есть цех по пошиву? Есть кто-нибудь от них?

Бэлла тоже посмотрела по сторонам.

— Да, вон он. Митя-Портняжка. Вон стоит. С Лилией болтает.

Я увидел неподалеку мужика в плаще до колен. И в черной шляпе. Эдакий Зорро советского разлива. Не хватает только маски.

Рядом чуть полная девушка, в юбке до колен. И тоже в кожаной куртке. Модной.

— Ну-ка, пошли поговорим, — я направился к парочке. Бэлла держала меня под локоть. Послушно шла рядом.

Как только подошли, Митя посмотрел на меня. Усмехнулся. Поправил шляпу. Лилия не держала его за руку. А вот Бэлла вцепилась в меня.

— Какая важная птица, — Митя оглядел меня. С головы до ног. — К нам залетела. С самой столицы. Что, говорят, прижали тебя там? Мои бывшие друганы.

Вот за это я и зацепился. За слово «бывшие».

— Ты знал Ромина и Зиновьева? — спросил я.

Митя кивнул.

— Не просто знал. Мы вместе начинали. А потом разошлись пути-дорожки.

Так, это нельзя упускать. Надо разобраться. И все узнать. Здесь и сейчас.

Я указал на здание гостиницы.

— Там есть ресторан? Пошли туда. Посидим. Поговорим. Я приглашаю.

Митя-Портняжка покачал головой.

— Не пустят же. Там пробиться целая история.

Но я уже двинулся вперед. Все так же таща Бэллу на буксире. Услышал, как Лилия восхитилась сзади:

— Ого, мы будем сидеть в «Интуристе»!

На ходу спросил у Бэллы:

— Как тут у вас? Можно пробиться? Проблем нет?

По идее, тут не Москва. Нравы проще.

— Ну, если есть чем платить, — заметила девушка. — Тогда все в порядке.

Мы подошли к швейцару. Он быстро оглядел нас.

— Нам посидеть надо, — я сунул ему червонец. — Я одноклассника встретил. Небольшой компанией. Отпраздновать встречу.

Швейцар мельком глянул на купюру. Улыбнулся, взял под козырек.

— Ну, так это же святое дело. Только это, ребята, не шалите. Без эксцессов. Чинно и благородно. Договорились?

Я кивнул. Махнул Мите-Портняжке. Тот подошел с Лилией.

А еще присоединились Окунь и Смола. Я добавил швейцару еще червонец. А то он нахмурился.

Мы зашли внутрь. Неплохо так. Вполне стильненько. Правда, пол покрыт белыми кафельными плитами, а не мрамором или гранитом.

Но интерьер забавный. Тематика морей. С Нептуном с трезубцем и русалками. На окнах витражи с рисунками реки и моря.

Зал с пальмами в кадках и папоротниками. Столы прямоугольные, с белыми скатертями. Стулья деревянные, с высокими спинками.

У дальней стены стойка для живой музыки. Там уже стояли музыканты. Играли. А впереди певица, пела про безответную любовь.

— У вас заказано? — к нам подлетел официант.

Я кивнул. Пожал ему руку. Тоже вложил червонец.

— Да, у нас возле окна. Подальше от оркестра. Мы поболтать хотели.

Официант глянул на руку. Кивнул. Отвел нас внутрь.

Народу, кстати, не так уж и много. Половина зала свободна.

Мы уселись за большой длинный столик. Быстро сделали заказ.

Особо не шиковали. Котлеты, солянка, шницели. Водку и вино. Я взял минералку.

Бэлла сидела рядом. Молчала. Тихонько смотрела на музыкантов. Ножка на ногу. Покачивала носочком. Похожа на кошечку.

— Твои бывшие друзья выдавили моего товарища из Москвы, — я дождался, пока все наедятся. И напьются. И чуток захмелеют. Чтобы развязались языки. И указал Мите на Окуня. — Они у тебя всегда так действуют?

Митя покачал головой.

— Они не у меня. Даже бывшими друзьями не могу назвать. Поступили со мной по-свински. Я с ними давно разбежался. Мы вместе в Твери начинали. Я тогда только с Роминым работал. Зиновьева не знал. Это они потом спелись.

Окунь указал на него пальцем.

— Что же ты их выпустил? Твои приятели знаешь какой кипеш подняли в столице? Все полетело к чертовой матери. Вверх тормашками.

Это точно. Митя-Портняжка сидел слева от меня. Я долил ему еще горячительного. Чтобы довести до кондиции. Когда человек сам все расскажет.

Митя не отказывался. Ему скрывать нечего.

Они работали с Роминым два года назад. В Калинине. Там он устроился в общество глухонемых.

Недолго думая, тут же начал рубить бабло. Организовал шитье неучтенной продукции. Тогда и привлек Митю. Потому что тот технолог швейных изделий. Чтобы поднял качество продукции.

Митя это и сделал.

— У меня джинса не хуже ливайсов была! — гордо заявил он нам. Хотя уже чуток покачивался. — Даже лучше. Крепкая ткань, лучший деним. Ливайсы порвутся, а мои сто лет прослужат. Даже внукам можешь отдать. Правнукам. Ничего не будет.

Ага, это уже кое-что.

— А кто у него тогда за финансы был? — спросил я. — Кто-то другой, не Зиновьев?

Митя покачал головой.

— Нет. Какой-то очень скрытный человек. Я его не видел ни разу. Все деньги Ромин вообще не показывал. Он же продавал в другом месте. Мы только шили.

Вот зараза. Что-то толку от Мити немного.

— А где, где именно шили? — допытывался я.

Но Митя пожал плечами. Икнул. Глаза у него уже осоловели.

— Чего не знаю, того не знаю. Он еще тот хитрован, этот Ромин. Ничего не показывал. Ничего не говорил. Только обещал много. А сам в итоге обманул. Пришла проверка. Выявили недобор по плану. Меня уволили. А Ромин исчез. И ничего не предъявишь ему.

Вот зараза. Он ничего нового не сказал. Я уверен, что человек Капусты выяснит то же самое.

Что же, ладно. Надо будет потом еще поговорить. Может, еще что-нибудь вылезет.

— Он вообще страшный человек, этот Ромин, — продолжал бубнить Митя. Сидел рядом со мной. Голову наклонил вниз. Чуть ли не в скатерть уперся. Остальные уже не слушали нас. Бэлла тянула за руку. Хотела танцевать. Под кардиганом к нее черная кружевная кофта с волнующе глубоким декольте. На Митю никто не обращал внимания. Окунь спорил со Смолой. — Что он с тем парнишкой сделал, это же ужас! Так дела не делаются.

Я уже хотел было пойти с Бэллой танцевать. Но остановился. Вернулся к Мите.

— Какой парнишка? Ты о чем это?

Митя продолжал сидеть на месте.

— Да глухонемой один. Обвинцев. Он начал возмущаться. Правдолюбец. Хотел жалобу написать. Хотел все это прервать. Да только куда-то пропал. Исчез, как сквозь землю провалился.

Я выяснил у него подробности. Но Митя-Портняжка опять ничего не знал. Ну и ладно. Фамилия это уже зацепка.

Я отправился в гостиницу. Опять дал червонец. Чтобы позвонить по межгороду. Сказал Капусте, чтобы его человек в Калинине узнал про Обвинцева. Все, что надо.

Так, теперь можно и расслабиться. Бэлла давно хотела танцевать. Как раз объявили «белый вальс». Девушка пригласила меня.

— Ты хорошо танцуешь, — похвалила Бэлла. — Мне нравится, как ты двигаешься.

Через полчаса мы отошли в сторонку. Бэлла сама поцеловала меня.

Губы мягкие и теплые. Тело податливое и в то же время упругое. Я чувствовал ее жар даже сквозь кофточку.

После того, как девушка дала зеленый свет, я отправился к администратору. Снова дал на лапу и взял свободный номер. Зря мы что ли в гостинице находимся? Отвел туда девушку.

— Ты только не подумай ничего такого, — Бэлла прикрывала темные глаза пушистыми ресничками. — Я девушка порядочная. Просто ты мне так понравился.

Я поцеловал ее и уложил на кровать.

— Конечно, конечно. Зато ты самая красивая, — и я снова поцеловал Бэллу. А она нисколько не сопротивлялась.

Глава 19
Здание на Красной

Утром я проснулся и обнаружил рядом лежащую девушку. Ах да, точно. Это же Бэлла.

Она лежала на боку. Лицом уткнулась в мое плечо. Кстати, выглядела неплохо. В отличие от многих девушек в прошлой жизни. Которые преображались, когда смоют макияж. Это потому что сейчас не используют так много косметики.

Время раннее. За окном только начало светать. Когда я встал, девушка проснулась. Сонно подняла голову.

— Ты куда? Рано же еще.

Ага, еще чего. Кто рано встает, тому Бог дает. Я побежал умываться. И делать контрастный душ.

В номере тепло. Отопление работает на совесть.

Сразу после завтрака я отправился по делам. Бэллу отправил в универ. А сам поехал за Окунем. Тот знал, где живет Митя-Портняжка.

Через минут сорок мы стояли на третьем этаже хрущевки. Перед дверью, покрытой коричневым дермантином.

Я нажал на кнопку замка. Где-то в глубине квартиры замурлыкал звонок.

— Спит он, — хрипло сказал Окунь. У него до сих пор всклокочены волосы. После вчерашней попойки. Глаза наверняка красные. Но сейчас Окунь скрывал их за солнцезащитными очками. — Дрыхнет, как сурок. Из пушки не разбудишь.

Я жал на звонок минут пять. Молчание. Никакого движения. Наверное, и вправду спит. Рано еще.

Это у меня и у Окуня закалка есть. Чтобы гулять всю ночь. Потом вскочить в шесть утра. И крутиться, как белка в колесе.

А Митя-Портняжка, как мне кажется, не такой. Любит поваляться. В теплой постельке.

— Не слышит, говорю же, — Окунь забухал в дверь кулаком. — Сейчас я его разбужу.

Но дверь так никто и не открыл. Зато из соседней двери выглянула соседка. Старушка божий одуванчик.

— Ушел он, — сказала она. — Хватит шуметь, ироды.

Ну ладно. Мы пошли вниз.

Распахнули дверь подъезда, а навстречу Митя-Портняжка. В спортивном костюме и шапочке-петушке. Весь запыханный. Щеки красные от мороза.

— Ты чего? — спросил я. Хотя чуть не потерял дар речи. От изумления. — Бегал, что ли?

Митя кивнул. Пошел вверх по лестнице. Мы за ним.

— Ну да. Каждый день. Без перерыва. Вот уже три года. Как раз после переезда сюда. Очень полезно. Чтобы шлаки выводить.

Мы поднялись к нему. Переглянулись с Окунем. Вот тебе и лежебока.

Дома выпили чай. С сушками. И поехали в цех. К Мите. Он любезно согласился показать свой бизнес.

— Спрятать можно, где угодно, — сказал он, когда мы вышли из автобуса. — Даже просто в квартире. Только там соседи будут жаловаться. На стрекот машинок. Поэтому лучше где-нибудь отдельно. В производственном помещении. Ну, как у меня.

Ага, точно. Видно, что Митя кое-чему научился. У Ромина.

Цех он открыл на швейном комбинате номер двадцать один, на улице Гоголя. Ну как, на комбинате?

Митя взял в пользование небольшой закуток. В дальнем конце территории, в отдельно стоящем здании. Одноэтажном и площадью всего пятьдесят метров.

— Раньше там был склад, — сказал Митя. — А у меня тут тетка работает. На комбинате. Вот она и договорилась. Мы все вычистили. Поставили машинки. Работаем потихоньку. Не такие масштабы, как хотелось бы. Но денежка капает. Штук двадцать шьем в неделю. Джинсы.

Маловато, конечно. Я бы не меньше сотни делал. А то и больше.

Мы зашли внутрь. Ничем не примечательное помещение. Как будто обычный салон по ремонту и пошиву одежды.

Столы портняжные, швейные машинки, горы тканей. И три тетки.

При виде нас они даже не насторожились. Продолжили работу дальше. Я подошел к одной.

Смотрю, а она строчит джинсы. Рядом нашивки валяются. Готовые, чтобы налепить на карманы. И замки «молнии». Клепки, застежки, металлические пуговицы.

— А как же безопасность? — спросил я. — К вам так легко зайти. Даже дверь не закрываете на замок. Разве так можно?

Митя усмехнулся.

— Зачем нам? Тут все схвачено. Кому надо, знает. Кому не надо, не лезет. Директриса в курсе. Не тронут. Если проверка, нас предупредят.

Мда. Я бы не стал так рисковать. Слишком много народу знает.

Надо бы поставить замок. Охранника и пути для отхода. Чтобы забрать товар и свалить в случае чего.

Хотя, забор недалеко. Правда, сверху опутан колючей проволокой. Проблематично будет сваливать.

Уверен, у Ромина и Зиновьева по-другому. Где-то схоронились в глухом месте. Спрятались. Где никто не подумает, что тут делают самопальные джинсы.

— Ну, как знаешь, — я посмотрел на технологию изготовления.

Тоже надо поменять. Делать все вместе слишком опасно. Все операции лучше разделить на части.

Делать в разных концах города. Раскраивать в одном месте. Шитье в другом. Заклепки набивать в третьем. Лейблы пришивать в четвертом. Упаковка в пятом.

А потом приезжал бы курьер. Проверенный. Расплачивался, забирал товар. И уже развозил бы по точкам. Наверняка, Ромин и Зиновьев так и делают. Поэтому их так трудно засечь.

— Фирма веников не вяжет, — похвастался Митя. Показал нам готовую продукцию.

Я проглядел товар. Удивленно поднял бровь. Ну, как сказать?

Некоторые образцы очень качественные. Заклепки на месте, ниточки не торчат, строчки ровные.

А вот другие джинсы хуже дерьма, пардоньте. Обыкновенный хлопок, ткань «Орбита». Ее везде можно найти. Потрачено синькой. Пропитано клеем ПВА с водой.

Штаны синие, твердые, как деревяшки. Очень нравятся тем, кто не соображает в фирме. Потому что есть слух, что настоящие американские джинсы должны стоять колом.

Если их впарить лоху без примерки, дома он обнаружит, что не может носить. Это попросту невозможно. Физически.

— А это зачем? — спросил я. — Это же явный самострок. Даже еще хуже.

Митя ухмыльнулся.

— Запросы разные бывают. Иногда сбрасываем. Когда люди неразборчивые.

Хм, нет. Я было думал взять его цех в долю. Но так не пойдет.

У меня есть стандарты качества. Стараюсь держать марку. Не пачкать репутацию.

Если обо мне пойдет молва продавца подделок, долго не продержусь. У нас на рынке хороший имидж. Поэтому я тут же решил не связываться с Митей. Такого не исправить.

Зато Окунь заинтересовался. Я оставил его в цеху. Он собирался торговать товаром Мити.

Я своего уже добился. Посмотрел, как тут устроено. Примерно прикинул, как сделали мои противники. Понял, что все не так просто.

Попрощался. Поехал дальше. У меня отчет перед минрыбхозом.

Выбрался опять на улицу Красную. Нашел неподалеку переговорный пункт. Заказал звонок в Москву.

Сразу дозвонился до Яшкова. Хороший министр. Сидит на своем месте.

Не важничает. Интеллигент, приятно общаться. Болеет за свое дело. За министерство. За рыбное хозяйство.

— Если ты за этот вариант, так и сделаем, — сразу решил он. Записал адрес новостройки перед кинотеатром «Аврора». — Сейчас позвоню Строеву Григорию Ивановичу. Порешаем. Перезвони через полчаса.

Строев — это министр торговли. Хорошо, что такие вопросы можно решать на самом верху. Без оглядок на начальство.

В ожидании ответа я пока прогулялся по улице. Туда-сюда. Посмотрел на прохожих.

Вечером еще звонить Капусте. Более важный звонок. Что он там выяснил насчет Обвинцева?

Набрал минрыбхоз. Ровно через полчаса. Яшков долго не отвечал. Наконец, секретарь соединила с ним.

— Тут такое дело, Виктор, — сказал Яшков. Вздохнул. — Минторг не хочет отдавать это здание. Они хотели открыть там магазин хозтоваров. И не собираются уступать. Категорический отказ.

Так. Ну, никто не говорил, что все будет легко.

— А с кем можно решить? — спросил я. — Дайте контакты.

Яшков продиктовал телефон начальника местного управления минторга. Его звали Кожухов. И назвал адрес.

— Строев говорил с ним. И этот Кожухов его категорически настроил против нас. Сможешь его уговорить? Тогда и Строев согласится. Он сказал, как краснодарцы скажут, так и будет. А у Кожухова есть планы. На эту новостройку.

Какие, к дьяволу, планы? Открыть там скобяную лавку? Не смешите мои тапки.

— Ладно, поговорю, — я положил трубку.

Сразу из переговорного поехал в минторг. Хотя, не знал, как быть.

Если местные уперлись, я их не сдвину с места. Легче заставить осла прыгать вверх ногами.

Так и вошел в здание Краснодарского управления минторговли. Обычное учреждение. С гранитными ступеньками. С белыми колоннами на входе. С лепниной.

Внутри пол облицован плитами. И огромные окна.

Постового на входе нет. Куда-то отлучился.

Я не стал ждать. Быстро поднялся на второй этаж. Перехватил на лестнице тетку с кипой бумаг. Помог донести до кабинета.

Когда она поблагодарила, спросил:

— А не подскажете, где тут приемная? Мне письмо надо забрать. Для минрыбхоза.

Тетка указала наверх. На третий этаж.

— Туда. Канцелярия там.

Я побежал наверх. Перепрыгивал через три ступеньки. Быстро думал, как быть дальше.

Длинный темный коридор. На полу красная дорожка. И дверь «Приемная». Директор «Кожухов Илья Григорьевич». Ага, то, что нужно.

Осторожно толкнул дверь. Ух ты. Мне сегодня везет. Секретарши нет. Стол пустует.

Справа и слева высокие двери. Директора и его зама. Ага, а дверь в кабинет директора слегка приоткрыта. И оттуда доносится раздраженный голос:

— Ну, что это такое? Я же просил! Ну, как вы не понимаете? Позвоните Наумову, наконец. Он же обещал. Что же теперь, так и не сдержит слова?

Мда. Кажется, я не вовремя. Кожухов не в духе.

Ну да ладно. Все равно попробую пробиться.

— Хорошо, Илья Григорьевич, — испуганный женский голос. Довольно молодой. — Сейчас позвоню Наумову. Постараюсь уговорить.

Скрипнула дверь. Вышла женщина лет тридцати. Лицо встревоженное.

Что у них тут стряслось? Надеюсь, это не по нашим делам?

— Вы к кому? — спросила она. — Сейчас не принимают. Вам надо записаться. Прием только по записи.

Ну да, точно. Вот только так не пойдет. Мне надо прорваться. Я показал командировочное удостоверение.

— Я из минрыбхоза. Наш министр разговаривал с вашим. Ваш директор должен быть в курсе.

Женщина что-то слышала. Наверняка. Она кивнула.

— Быстро вы, однако. Только недавно же разговор был. Ладно, сейчас.

Она зашла в кабинет руководителя. Быстро вышла. Кивнула.

— Заходите.

Я вошел в кабинет. Кожухов сидел за столом. На меня посмотрел недовольно.

Еще бы. Настоящий образцовой чиновник.

В сером костюме, с синим галстуком в белую полоску. Прическа аккуратно уложена, идеальный пробор.

Лицо изборожденное морщинами. Большой квадратный подбородок, посиневший от частого бритья. Кажется, Илья Григорьевич выходец из рабочих. Руки мозолистые и сильные, сразу видно.

— Вы от минрыбхоза? — строго спросил он. Голос резкий и громкий. Командный. — Я уже говорил с министерством. У нас другие планы на это здание. Это девятиэтажка напротив «Авроры» ведь? Мы про нее говорим?

Я кивнул. Суровый дядька. Как же он категорически настроен.

— Разрешите присесть, — я указал на стул. Кожухов кивнул. Я сел за столик для посетителей. Перед его столом. — Я в курсе. Слышал про ваш разговор. Но вам же говорили про «Морское чудо». Вы же знаете про этот магазин? Давайте обсудим варианты.

Кожухов поджал губы. Вредно покачал головой. Как ребенок, который отказывается кушать манную кашу.

— А что тут еще обсуждать? Все уже давно согласовано. Мы открываем там магазин хозяйственных товаров «Мойдодыр». С открытой выкладкой и отделом самообслуживания. Уже утверждены графики и планы. Директор назначен. А тут являетесь вы и предлагаете открыть рыбный магазин. Как прикажете это понимать?

Я улыбнулся. Хотя не очень-то и хотелось. У Кожухова такое лицо, будто сейчас вышвырнет меня из кабинета.

— А разве нельзя будет подыскать другое место? Слушайте, Краснодар идеальное место для такого магазина. Тут есть рыбные традиции. Гостеприимство, хлебосольство. Люди туда потянутся.

Кожухов скептически кивнул. Хотя я видел, что идея ему нравится.

— Ага. И будут выполнять план минрыбхоза. А нам что останется? У нас знаете, как показатели упали?

В дверь тихонько постучали. В кабинет заглянула секретарша.

— Можно, Илья Григорьевич? Я дозвонилась до Наумова. Он говорит, что не может найти. Нигде нет. По всему городу. Он уже все обыскал.

Теперь лицо Кожухова исказилось. В ярости хлопнул ладонью по столу.

— Как это нигде нет? По всему городу нет японского магнитофона? Да ни за что не поверю!

Я потерял дар речи. Я это и вправду услышал? Или мне показалось?

Секретарша стояла понуро. Как школьница, которую застукали с сигаретой в туалете.

Кожухов устало вытер лицо ладонью. Посмотрел на меня.

— Ну, вам все понятно? Разговор окончен.

Я улыбнулся.

— Простите, что вмешиваюсь не в свое дело. Но может, я могу помочь? Вам нужен японский магнитофон? А какой именно? У меня есть знакомый в индийском посольстве. У него полно их.

Я никогда не видел, чтобы выражение лица менялось так быстро. Видно, что я буквально спас человеку жизнь. Без преувеличения.

— Если так, буду очень благодарен, — пролепетал Кожухов. — Завтра у дочери день рождения. А я ей пообещал подарить, по дурости. Магнитофон из Японии. Этот, как его. «Phillips». Есть такой? Нигде найти не можем. А она мне ни за что не простит. Если не подарю.

Я продолжал улыбаться.

— Илья Григорьевич, вы попали по адресу.

Через пять минут я выскочил из здания. Помчался обратно в переговорную. Позвонил Капусте.

— Срочно отправь Алекса в индийское посольство. Пусть возьмет магнитофон «Phillips». Только пусть проверит. И пусть сегодня же отправит сюда. Первым же рейсом. Самолетом. Я перезвоню через полчаса. Мне нужно подтверждение.

Капуста ничему не удивился. Просто меланхолично ответил:

— Хорошо. Насчет наших друзей из швейного отдела хочешь узнать? Есть время?

Я отрывисто сказал:

— Нет, потом. Сначала магнитофон, — и объяснил ситуацию. Я заключил с Кожуховым негласное соглашение. Если мы добудем то, что нужно, он отдаст нам здание.

Капуста опять был немногословен:

— Хорошо. Сделаем.

В ожидании результата я быстро прошелся по улице. Потом перезвонил Капусте.

Надеялся, что все срастется. Мои контакты в посольстве как раз должны привезти новую технику. Знакомые Мадхави Надж.

— Все в порядке, — ответил Капуста. — Правда, в посольстве отказали. Нету «Филипсов». Тогда я позвонил в «Россию». У зама директора нашлось. Он как раз скинул нам. Я уже отправил Алекса в аэропорт. Принимай посылку.

Ох, молодец. Я запомнил номер рейса и время вылета.

— Так, теперь по другим делам, — Капуста отчитался по продажам. Вроде все хорошо. — Завтра мы переезжаем. На другое место. Здесь уже засиделись. Надо уходить. Я уже подобрал новую хату. С черным выходом и телефоном. Как и полагается. Записывай номер. И адрес.

Я опять все запомнил. Такие сведения лучше держать в голове. А не на бумаге.

— Наши дружки из швейного отдела пока молчат. Что-то затаились. Везде их люди лазают. Пока все глухо. Их цех хорошо спрятан. Ромин туда ни ногой. Так, теперь по Калинину. Мой приятель съездил туда. Только недавно с ним разговаривал. Он там все разузнал.

Ничего нового. Все эти сведения про работу в обществе глухонемых я уже знал. Недостаточно, чтобы сожрать конкурентов.

— А что по Обвинцеву? — нетерпеливо спросил я. — Выяснил что-нибудь?

Единственная зацепка. Если удастся раскрутить это дело, уже хорошо.

— Не-а, — неумолимо ответил Капуста. — Даже наоборот. Мой приятель нашел его. Ничего с ним не случилось. Жив-здоров. Уехал из города. На Дальний восток. В геологоуправление при Владивостоке. Давно уже.

Если бы мог, то выругался бы. Вот чертовщина. Митя-Портняжка опять подсунул липу. Да что ты будешь делать!

— Ладно, — глухо ответил я. — Понятно.

Капуста дипломатично помолчал. Потом спросил:

— А что ему делать? Он еще там, в Калинине. Ехать обратно? Или там остаться.

Я подумал. Нет, нельзя терять надежды. И сдаваться.

Надо работать дальше. У меня так много раз бывало. Вроде ничего нет. Всюду темнота. А потом хоба! — и свет в конце туннеля.

— Пусть остается там, — распорядился я. — И копает дальше. Может, еще чего нароет. Пусть поговорит с людьми, знающими Ромина и Зиновьева.

Капуста ответил «Хорошо». И отключился.

А я вышел из переговорной в раздумьях. И сразу наткнулся на Асю.

— Ну вот, ты-то мне и нужен, — сказала девушка.

Глава 20
Синий снег

О, это хорошо. Давно меня девушки не встречали. Такими словами.

Я наклонился, обнял Асю. Поцеловал в губки.

— Что случилось? Ты меня искала?

Девушка чуть отстранилась. Сердито посмотрела на меня.

— Ты куда пропал? Я тебя ждала. А ты куда-то подевался.

Я указал на переговорный.

— Работаю. Что еще делать? У меня важное задание.

Для активистки вроде Аси отличная отмазка. Хотя я нисколько не соврал. Действительно забегался.

— Да, я с тобой поговорить хотела, — Ася взяла меня под руку. Мы пошли по улице. По направлению к Красному проспекту. — Слушай, я вот не знаю. Как быть? Посоветоваться хотела. С кем-то. А ты как раз попался. Вроде новый человек. Из Москвы приехал. Работаешь, учишься, очень деятельный. Есть голова на плечах.

Я поглядел на девушку. О чем это она?

Думал, что сейчас начнутся претензии. Типа, мало внимания удаляешь. Как я привык в прошлой жизни. А тут что-то другое.

— О чем посоветоваться? — спросил я. — Рассказывай. Я тебя слушаю. Внимательно, как докладчика. На парткоме.

Ася сердито ткнула меня. Пальчиком в грудь.

— Вот именно. Об этом и хотела поговорить. Как раз иду с доклада. Мы же шефствуем над организациями. Как комсомольцы. Над детским домом, над магазином игрушек и над совхозом.

Хм, интересно. Было такое дело.

— Так я как раз сегодня докладывала, — Ася потрясла в воздухе кулачком. — Насчет очковтирательства. Как же так можно? Это уже ни в какие рамки не лезет. Вот смотри. На бумаге сдали сто или тысячу единиц продукции. Неважно где. Это везде такое. И в магазине. И в совхозе. А на деле там больше. Сто тридцать. Или тысячу двести. Понимаешь? Реальное положение дел никто не показывает. Зато потом, если надо, скидывают в общий «котел». Добавляют. И увеличивают плановые показатели. Но так же нельзя!

Ах ты ж, моя правдолюбка. Я с симпатией поглядел на Асю.

Такая милая и убежденная. Верящая в идеалы. Готовая их отстаивать. Бороться за них.

— И ты доложила об этом на заседании? — спросил я.

Ася кивнула. Глазки ее горели.

— Ну конечно. Разве так можно? Главное, все вокруг говорят. Что нельзя мириться с очковтирательством. И приписками. Но ничего не меняется. Не уменьшается. Наоборот, увеличивается.

Я продолжал идти с серьезным лицом. Хотя эта девушка, идущая против течения, меня забавляла.

— И что сказал председатель заседания? — спросил я.

Ася пожала плечами.

— А что он мог сказать? Похвалил. Молодец, говорит, Мухина, что подняла такие темы. Злободневные. Обязательно доложу потом. В райкоме. Вот только я не знаю. Поможет ли? — она умоляюще посмотрела на меня. — Вот скажи. Ты же вроде много где был? У вас в Москве тоже так? Неужели по всей стране такое творится?

У меня пропало желание смеяться. Нисколько не хочется. Девушка подняла правильный вопрос.

— Или вот еще. У нас есть Бондарев Женя. Секретарь по идеологии. Мы иногда разговаривали в курилке. То обсуждаем, это. Он вечно: а вот здесь у нас огрехи, вот здесь у нас бюрократизм, вот тут уравниловка. А потом на докладе все наоборот. У нас все хорошо. Самый лучший район. Самые высокие показатели. По плану самые первые. Как так можно, Витя?

Елы-палы, малышка. Не тому вопросы задаешь.

Это туда, наверх. А я всего-навсего рядовой труженик. Собираю капитал. Не совсем законным путем.

Что я мог ответить? Уж во всяком случае, не правду. Про то, что будет лет через двадцать. Лучше сменить тему.

— Нельзя, конечно, — я указал на автобус. — А как можно до аэропорта доехать? Ты свободна? Мне надо забрать кое-что. Подарок. Но не для тебя. По работе. А потом я тебя накормлю. Ты просто голодная и замерзшая. Поэтому так переживаешь. За страну.

Ася вспыхнула и хотела покачать головой. Но потом улыбнулась. И прижалась ко мне. Я обнял ее за плечи.

— Может быть, и так. Я только позавтракала. Рано утром. И все. Набегалась, как лошадь. Мне кстати, все подруги так же говорят. Мол, Ася, зачем тебе это надо? Займись своим счастьем. И не для всего народа. А для себя. Найди жениха. Тогда и переживать меньше будешь. Да, я сейчас освободилась. Поехали. Отвезу тебя в аэропорт. Покажу, где это.

Она задорно посмотрела на меня. Я тихонько вздохнул. Нежелательно таскать ее с собой. Всюду.

Но ничего не поделаешь. Слово не воробей. Я думал, она откажется. Поедет дальше по делам. Но нет, Ася согласилась.

Мы отправились в аэропорт. На автобусе. Время еще достаточно. Чтобы отвлечь девушку, я рассказал ей смешные истории.

Когда приехали, Ася чуток отошла. Успокоилась. После заседания.

Мы дождались рейса из Москвы. Я нашел картонку, написал на ней «Борисов Матвей». Стоял на выходе. Вместе с девушкой.

Вскоре ко мне подошел пассажир. В руке черный кожаный саквояж и продолговатая картонная коробка.

— У меня посылка для Одиссея, — сказал он. — Я Борисов. Это ваше?

Я кивнул. Забрал коробку. Внутри громыхал магнитофон. На крышке надпись: «Для Одиссея». Я проверил, коробка в порядке.

— Да, это мое. Я и есть Одиссей.

Борисов продолжал стоять передо мной. Ах да, точно. Я сунул ему червонец. Только теперь пассажир улыбнулся. Пожал мне руку. Ушел.

— Кто это, Одиссей? — спросила Ася. — Ты, что ли? А с чего это?

Я повел ее к выходу.

— Это моя кличка. Студенческая. Не обращай внимания. Мои московские приятели забавляются.

Мы снова сели на автобус. Я проводил девушку домой. А потом проверил магнитофон. Все в порядке. То, что надо.

Торопливо прошелся до управления минторговли. Ася жила недалеко.

Забежал к директору. Он меня ждал. Несмотря на то, что время уже вечернее. Привстал при виде меня.

— Ну, получилось? — с надеждой спросил Кожухов.

Вместо ответа я протянул коробку. Кожухов нетерпеливо открыл ее. Радостно крикнул при виде магнитофона.

— Вы мне жизнь спасли! — сказал он. — Без преувеличения!

Через полчаса я вышел из здания управления минторга. Но уже спокойный и радостный.

Кожухов при мне позвонил Строеву. Сказал, что согласовал передачу магазина. Под «Морское чудо». Сказал, что подумал и решил — так лучше. Для города.

Я же отправился обратно в гостиницу. Снова в «Интурист». Снова продлил номер до завтра.

Но спать не хотелось. Время еще только десять часов вечера. Я спустился в ресторан.

Хорошо иметь дело с небольшими городами. Тут все рядом. В пределах вытянутой руки.

Правда, они не торопятся. Так, как в столице. Все делают неспешно.

Вон, Кожухов тоже хотел звонить с утра. Еле убедил его. Позвонить министру сразу.

У меня дела тут закончены. То, что надо, посмотрел. Была мысль организовать тут фарцу. Но для этого надо поговорить с местными. С чекистом, курирующим гостиницу.

Я сидел в ресторане. Мы тут до этого уже гуляли. С Бэллой. Сейчас девушка пропала.

Сегодня рабочий день. Завтра тоже. Но народу все равно хватает. Хотя много свободных мест.

Ресторан расположен на крыше гостиницы. Мне выделили место рядом с окном.

Вид потрясающий. На ночной город. Если бы был день, можно увидеть на горы Кавказской хребта. На горизонте. А пока только огни фонарей, свет в окнах домов и фары машин.

— Отличное место, не правда ли? — рядом со мной раздался незнакомый голос. — Вы позволите?

Я оглянулся. Сбоку стоял мужчина лет тридцати. Подтянутый, в коричневом костюме и бордовом галстуке. В левой руке зажженная сигарета.

— Да, неплохое, — согласился я. — Пожалуйста. Присаживайтесь.

Мужчина уселся. Ему особо не требовалось разрешения. Видно, что привык командовать.

Я уже догадался, кто это. Местный резидент конторы. Коллега Коренева. Кажется, он знает, кто я.

— Как вы? Уже закончили с делами? — осведомился он. Затянулся сигаретой. Выдохнул. Поморщился. Потушил о пепельницу. — У вас очень напряженный график. Плотный, как говорится. Теперь дальше? По своим делам?

Я кивнул.

— Уже закончил. Сегодня отдых. Хотя, судя по вашему визиту, не получится посидеть. Что-то стряслось? Я тут по своим официальным делам.

Мужчина усмехнулся.

— Наш пострел везде поспел, — протянул руку. — Я Никишов, работник гостиницы. В сфере безопасности. Ну, вы и сами догадались. Надо же. Даже не удивился. Ну, раз вы тот, о ком все говорят, то это понятно. Откуда узнал? Неужели по мне видно?

Я пожал ему руку.

— Догадался. Вы уже в курсе. Кто я такой. И зачем сюда приехал. Еще раз подтверждаю. К вам гостиницу зашел исключительно по делам. Завтра уже уезжаю.

Никишов кивнул. Музыканты неподалеку играли «Тишину». Про снег за окном. И про несбывшуюся любовь.

— Это хорошо. А то мы уже тут задумались. Зачем знаменитый Одиссей пришел в «Интурист»? Опять будет проворачивать те же трюки? Что и в Москве.

Я покачал головой.

— Нет, нисколько, — я поднял палец. — Слышите песню? Тут тишина. Хоть и снега нет за окном.

Тогда чекист улыбнулся.

— Ну, все отлично. Тогда желаю хорошо отдохнуть. Просто хотел предупредить. Что у нас так не прокатит. Как в столице. Мы тут же пресечем. Вашу деятельность. Договорились?

Он поднялся. Еще раз пожал мне руку. И ушел.

Я посмотрел ему вслед. Потом встал и отправился спать. Можно отправиться к Окуню и Смоле. Закрутить дела назло этому резиденту. Но у меня нет времени.

Утром я отправился на вокзал. Сел на поезд маршрутом Симферополь — Иркутск. Мне, правда, не надо так далеко.

Теперь путь лежит в Куйбышев. То бишь, Самару. Через Волгоград и Саратов.

Билет купе. Взял сразу на вокзале. У перекупщиков. Чуток дороже, чем в кассе. Но ведь там свободных мест нет. По традиции.

Соседом оказался мужик лет сорока. Он ехал до Тихорецкой. Потом оттуда в совхоз с интересным названием «Крутой». Председатель исполкома. Ездил в Краснодар по делам.

Долго мы с ним не разговаривали. Мужик любил поспать. Посетовал на то, что планы сейчас трудно исполнять. И завалился спать.

Я сидел на нижней полке. Думал. Кажется, я задержался. С этой поездкой по регионам. Припозднился.

Надо срочно возвращаться в Москву. Пока шустрые «черные ткачи» не захватили ее. И не вытеснили нас. Я это нутром чую.

Так что, в Куйбышеве мне предстоит быстро все сделать. И так же быстро смотаться в Москву.

Поездка заняла сутки с небольшим. На следующий день в полдень я уже сошел с поезда. На главной станции, примыкающей к Комсомольской площади.

Здание вокзала трехэтажное. Уже старинное, построено в конце девятнадцатого века. Но вполне в порядке. Я вышел на площадь.

Далеко решил не уезжать. Где тут гостиница? Ближе стояло здание технического училища. Тоже довольно старинное. За ним четырехэтажные прокуратура и районная милиция.

Между прочим, я быстро замерз. Тут зима настоящая. Не то, что в Краснодаре. Хорошо, что успел взять шубу и шапку. А то бы закоченел.

Один из соседей по купе, инженер завода номер двадцать четыре имени Фрунзе, советовал отправиться на улицу Куйбышева.

— Там наш бывший «Бродвей», — сказал он. — Участок от Ленинградской до Некрасовской. Одна из центральных улиц. На ней все стиляги раньше тусовались. Вы прям там ищите здание. Для своего магазина. Хотя, может, прямо сразу ресторан попробуете сделать? А что, хорошая идея. Пусть будет отдельный большой ресторан. Именно рыбный. Рыбу у нас любят. Я когда услышал, что в Москве такой открылся, сразу подумал, когда у нас откроют?

Я обещал ему рассмотреть варианты. Но пока вряд ли. Надо найти здание магазина. Для начала.

На вокзале нашел человечка. Там, возле здания техникума имелись объявления. О сдаче квартиры в аренду. Потом я обнаружил посредника.

— А вот давайте я вам хорошую комнату сдам, — предложил тот. Юркий сутулый человечек с мелкими чертами лица. В длинном полушубке. — В «Шанхае». Это новый дом. Просто отличный. Возьму недорого.

Так, я вообще-то хотел взять гостиницу. Мне ведь надо потом отчитываться за командировочные. А с обычной квартирки много документов не сообразишь.

С другой стороны, гостиница не тот вариант. Там слишком много народу и я буду у всех на виду. А ведь мне еще предстоит срочно выехать в Москву. Если Родин отправит своих людей следить за мной, в гостинице это сразу обнаружат.

А я не хочу, чтобы меня там видели. Я вообще не очень люблю слишком много внимания к своей персоне.

— Что это за здание такое, «Шанхай»? — спросил я. Еще раз оглядел юркого человечка. — Почему его так назвали? Я вообще-то, в гостиницу хотел.

Тот понимающе кивнул и огляделся по сторонам. На предмет, нет ли вокруг милиции.

Мы находились в переулке, рядом с техникумом, с одной стороны забор расположенного рядом транспортного предприятия, а с другой здание учебного заведения.

Проход узкий, объявления о сдаче квартир в аренду висели прямо на заборе, потрепанные от времени и написанные от руки. Всюду сугробы, хорошо, хоть ветер тут не такой ледяной, как на площади.

Хотя, я уже и так изрядно замерз, особенно ноги в осенних полуботинках.

— «Шанхай» — это потому что здоровенный, собака, — ответил человечек, убедившись, что вокруг нет никаких милиционеров. — Пойдем, покажу, чего мерзнуть на морозе. А насчет гостиницы и командировочных не беспокойся. У нас все схвачено. У меня жена работает в «Молодежной», мы тебя там оформим, все документы выпишем. Все, как надо, чинно и благородно, комар носа не подточит.

Он вытянул меня из переулка, усадил в тарахтящий оранжевый «Запорожец» и быстро повез по улице. Видимо, недавно в городе прошел снег, у обочины дорог полно сугробов.

— Там народу живет, просто тьма, — сказал он. — Четырнадцать этажей вымахал, собака, самое большое здание в городе. И народу там живет огромное количество. Жилой комбинат, по новой серии. Пятьсот двадцать восьмая серия, может, слышал? Ты же из Москвы, должен знать. Ну, конечно, много всяких доработок и переделок под местные условия.

Мы мчались по улицам, а мужичок успевал балагурить, поглядывать на меня и крутить баранку.

— На первых этажах магазины стоят, — он продолжил рассказывать про «Шанхай» и услышав это, я тут же насторожился. Может, получится открыть наш магазин прямо в этом доме? Было бы отлично и удобно. — На самых верхних этажах мастерские для художников, представляешь? Но там и жить можно. Вид отличный оттуда открывается на реку. Особенно летом. Я, кстати, могу тебя и туда поселить. Так еще дешевле будет. Правда, там прохладно, но ты парень молодой, потерпишь.

Вскоре мы подъехали на место. Дом и вправду оказался диковинный. Построен из кирпично-каркаса в виде ленты, раскинулся на весь квартал. Со стороны улицы Молодогвардейской раскинули скверик, где я видел детей, лепящих снеговиков.

В самом доме сделали две арки, чтобы можно было быстрее попасть во двор.

— Пошли посмотрим, как у вас выглядят обычные квартиры и мастерские на верхних этажах, — сказал я, а сам так и впился взглядом в магазины в основании дома. — А потом я выберу что-то одно.

Магазины вроде ничего. Подходят.

Обычные такие заведения, ничего нового, но вполне можно открыть и наш магазин. Если объединить два помещения. Например, вот эти, продуктовый и обувной.

Мы помчались в дом. Риэлтор показал мне две квартиры и мастерскую наверху.

Я думал, что там будет холодно, оказалось, нет. Не баня, конечно, но вполне терпимо.

— На крыше хотели разбить садики и выращивать деревья, — сообщил мужичок, когда мы медленно поднимались на гудящем лифте наверх. — Сделать такую прогулочную зону, представляешь? С видом на Жигулевские горы и реку. Типа, как в книжках. Но потом передумали почему-то. Там на крыше даже успели беседки поставить. Можно выходить, но сейчас не советую. Полно снега, скользко, хололно. Соседи пожалуются, тебя мигом выселят.

Я выбрал мастерскую. Конечно же, вид отличный. Расплатился, договорился завтра подойти в гостиницу, чтобы оформить документы, расплатился и отправил мужичка подальше. Отдохнул чуток и побежал вниз. Осматривать помещения.

А потом остановился. Потому что нашел вроде бы то, что подходило лучше всего.

Глава 21
Королева

Как я и сказал, сначала осмотрел все магазины на первых этажах.

Вроде подходящие, вот только под наши нужды недостаточно большие. Придется объединять.

А там несущие стены, как я понимаю. Нельзя пробивать, да и вообще касаться.

Есть еще вариант сделать магазин двухэтажным, но моя практика в прошлой жизни показывала, что это не всегда выгодно. Люди по своей природе ленивые, не захотят подниматься на второй этаж. И поэтому помещение на втором этаже будет простаивать.

Разве что, там будет эскалатор. Впрочем, кто мне даст деньги на его установку? Это же не ГУМ какой-нибудь. Не Москва.

Поэтому желательно сделать обычный одноэтажный магазин. По нашему устоявшемуся проекту, с большими сводчатыми потолками, огромными витринами и бассейнами для рыбы. И рестораном в углу.

Так что, магазины на первом этаже «Шанхая» я придержал на потом. А сам пригляделся к другому зданию. Оно стояло напротив моей многоэтажки, на улице Маяковского.

Отдельно стоящее кирпичное здание, магазин хозяйственных товаров. Одноэтажное, с белыми стенами, без особых изысков.

Рядом остановка. За ним еще одно здание, девятиэтажка, дальше еще больше многостроек. Там целый новенький микрорайон. Видно, что здания возведены недавно.

Надо посмотреть в округе. Есть ли еще рыбные магазины. Но что-то я сомневаюсь. Разве что рыбные отделы в продуктовом, хотя я пока не видел.

Я зашел внутрь, осмотрелся. Вроде неплохо так. Мне нравится по всем параметрам. Помещение светлое и просторное.

Тут же я зашел к заведующей. Но ее на месте не оказалось. Тогда я разговорил молоденькую продавщицу.

Лет двадцати, недавно после техникума. Звали Софья. Чуть выше среднего роста, статная, белолицая, с зелеными глазками и пухлым улыбчивым ротиком, готовым к поцелую.

— Забирайте, — сказала она, когда я намекнул на то, что магазин можно переориентировать. — Забирайте со всеми потрохами. Вы же видите, что у нас здесь творится. Народу совсем мало. Мы тут от тоски помираем. А рыбу у нас любят. Сразу прибегут покупать. Моя мама такие пироги с тунцом делает, пальчики оближешь. А расстегайчики какие! Если хоть раз отведаешь, больше другие не захочешь.

Эге, а девушка-то шустрая. Знает, как найти путь к сердцу парня. То-то на меня посматривает лукаво.

Я пока не ответил и огляделся. Да, и в правду, посетителей раз-два и обчелся. В дальнем углу старик осматривал калоши. Дальше женщина спрашивала порошок, есть ли новое поступление.

— А ты что, пока не умеешь готовить? — спросил я и тоже поглядел на девушку. Чуточку оценивающе. С прищуром. — Как же так, ни за что не поверю.

Софья симпатичная, даже очень. Хлопает длинными пушистыми ресницами, как будто невзначай.

— А мне это зачем? — она пренебрежительно повела плечиками. Одета в зеленую крептдешиновую кофточку и темно-синие джинсы. — Сейчас новые времена. В семье должно быть равноправие. Женщина работает, получает деньги. Так что и домашние хлопоты надо делить на двоих.

Я усмехнулся. Сам одновременно прикидывал, когда придет заведующая. Надо ли ее ждать и терять тут время? Или все-таки остаться?

А разговор с Софочкой получался интересный. Она у нас девушка начитанная, уже про феминизм знает.

Но меня заприметила, потому что я тоже одет модно. В настоящий джинсовый костюм. Я его еще не успел сменить после поезда.

И теперь быстро прикидывала, действительно ли я тот, за кого себя выдаю. Элегантный парень из столицы с перспективой.

— А еще лучше, когда есть домохозяйка? — спросил я. — Или даже две. Которые все делают по дому.

Девушка радостно кивнула в ответ, не замечая насмешки. Ну, еще бы. Уже знает, с какой стороны намазано масло на бутерброде жизни.

— А вообще, я бы перевелась в «Грот», — мечтательно произнесла Софья и даже закатила глаза. — С большим удовольствием. Но только меня туда не возьмут. Я уже два раза пыталась. Но Шахиня почему-то отказала. Хотя понятно, почему. Бакшиш нужен.

Я как раз смотрел на дверь, ведущую в подсобные комнаты и прикидывал, проведет ли Софья меня туда сейчас. Пришел к неутешительному выводу, что это невозможно.

Я еще недостаточно с ней познакомился, чтобы вести меня вглубь магазина. Нет, надо еще раз встретиться с девушкой. И послушать ее, у нее много всяких историй про Куйбышев есть, как я погляжу.

— Бакшиш, говоришь, — я снова посмотрел на девушку. — А что там, в «Гроте», медом намазано? Почему такой спрос большой? Без бакшиша нельзя, что ли? Что за ресторан такой?

Софья оглянулась по сторонам. Взяла меня за руку. Доверительно.

— Не надо так громко. Хотя, все про это знают. Просто никто не говорит вслух. «Грот» — это у нас самый лучший ресторан считается в городе. Принадлежит Шахине. Если бы я туда попала, то уже через год машину и квартиру купила. И переехала бы отсюда. Куда подальше. Например, в Сочи.

Я заинтересовался. О чем это она? Но тут девушку окрикнула ее коллега. Женщина постарше, лет тридцати. Попросила помочь с учетом.

— Может, продолжим наше знакомство? — предложил я. Тоже оглянулся, и заметил, что другие продавщицы с любопытсвом посматривают на нас. — Давай сходим туда, в этот твой «Грот». Покажешь, что это такое.

Софья крикнула:

— Сейчас, иду уже! — радостно повернулась ко мне. — Хорошо, конечно. Давай, приходи к семи вечера. Только сначала я домой забегу, хорошо? Мне надо переодеться.

Я кивнул и девушка счастливо упорхнула по делам. Я решил не торопиться и еще раз прийти потом сюда. И уже детально все осмотреть.

Как раз завтра, после того, как мы сходим в ресторан. А там, в заведении, я сегодня узнаю все про этот город.

Я еще немного послонялся по магазину ушел. Вернулся обратно в свою квартиру и чуток передохнул. Ближе к вечеру отправился позвонить в Москву. Переговорный тут недалеко, но долго пришлось ждать очередь.

Сначала позвонил Ромину. Вернее, не ему самому, а по выделенному номеру телефона.

На этот раз ответил другой голос. Тоже незнакомый. Мужской, грубый, безразличный.

— Понял, — сказал он, когда я сообщил об очередном сеансе связи. — Передам, кому надо. Все, давай.

И бросил трубку. Похоже, он не особо интересовался, на месте я или нет.

Хм, интересно. С чего бы это так? Может, у них есть человек, который следит за моими передвижениями?

Неужели я настолько для них важен, что они выделили такого шпиона? Может, это случилось как раз после инцидента с человеком Кудряшова?

Не знаю, не знаю. От этих выдумщиков много чего можно ожидать.

Я позвонил Капусте. По новому номеру телефона. Они ведь переехали на другую хату. В целях безопасности. Надеюсь, уже обустроились.

Но вместо моего финансового директора ответил Паша.

— А, это ты, — сказал он. Не называя имен, как я приучил. — Твой зам уехал. По одному делу. Важному.

Стоп, как так? Мы так не договаривались.

Капуста не должен подставляться. Он слишком ценный. Знает все не хуже меня. Если его опять заметут, деятельность нашей организации будет парализована.

— По какому такому делу? — напряженно спросил я, понимая, что Капуста не уехал бы просто так. Если только там не стряслось нечто экстраординарное. — Что там случилось?

Паша вздохнул. Вот уж чего он не хотел, так это быть черным вестником.

— Они отобрали «Белку» и «Россию», — скорбно сообщил он. Я сразу понял, кого он имеет ввиду. — И Капуста поехал туда разбираться. Я вчера сунулся было к гостиничным, как обычно, за фирмой, а они говорят, давай завтра. А сегодня пришел, сделали каменные морды и сказали, что больше не работают с нами. Мол, не знают нас. Вот и все.

Вот сволочи. Я же говорю, чувствовал, что на этом дело не закончится.

Впрочем, что значит чувствовал? На встрече Ромин и Зиновьев в открытую мне сказали, что хотят полностью отобрать мой бизнес.

И вот теперь они выполняют свое обещание. Какие молодцы. Похвалить их, что ли? За то, что держат свое гребаное слово.

— Когда он уехал? — глухо спросил я. Сейчас надо не дергаться, а действовать осмотрительно. И не лезть на рожон. — Он помнит, что его могут обратно хапнуть? Надеюсь, он не собирался к директорам идти и спорить? Тут такими способами ничего не добьешься.

Паша помолчал. Кажется, он и сам не особо знал, чем там будет заниматься Капуста. Потом ответил: — Нет, он хотел только узнать, что к чему. Через своих доверенных людей. Он не собирался лезть в пекло. Без тебя. Он сам так сказал.

Вот это уже хорошо. Впрочем, чего это я? Конечно, все так и есть.

Капуста не дурак. Не полезет в волчью пасть. Предварительно не обмазавшись жиром. Чтобы выскользнуть из опасного места, в случае опасности.

— Ладно, — хватит уже разговоров. Нас могут засечь. Да и ни к чему это сейчас. — Я позвоню потом. Вечером. Дадите мне расклад.

Паша опять помолчал. Похоже, мой друг и компаньон полностью раздавлен. И ему надо время. Чтобы собраться с мыслями.

— Хорошо, — наконец, ответил он.

И положил трубку. Раньше, чем я. Надо же. Я слушал короткие гудки. Пока меня не позвали:

— Эй, парень, освободи тринадцатую кабинку! Скорее, очередь ведь!

И какой-то мужик полез внутрь. Нетерпеливый абонент. Нет времени терпеть, видимо.

— Давай, давай, выходи. Что тут застрял? Другим тоже позвонить надо.

И вытолкнул меня из кабинки. Я еще с минуту стоял на месте. Думал. Прикидывал. Рассчитывал.

У меня до этого была такая ситуация. В прошлой жизни.

Когда все развалилось. Как карточный домик. Полетело к чертям собачьим.

Многие тогда меня кинули. Даже, казалось бы, самые близкие друзья. Те, с кем из одной миски щи хлебали. Жена вторая ушла. Даже не оглянулась.

Я поначалу тогда сильно переживал. Чуть не спился. Но выдержал. И вынес для себя главный урок. Даже два.

Во-первых, никогда нельзя сдаваться. Надо драться до конца. Даже когда нет просвета.

Казалось бы, банальность. Уже Давным-давно известная. Но все равно, как же трудно выполнять это правило.

Главное, остаться в живых. И здоровым. А остальное приложится. Упавшего не считай за пропавшего. Как говорил Суворов.

И, во-вторых, кризис — хорошая проверка. Даже отличная. Проверка твоего окружения.

Те, кто ненужный, сами отпадут. Как пиявки, насосавшиеся крови.

Останутся только настоящие друзья. Соратники. Самые преданные. Причем часто это оказываются те, кого не подозревал. В такой симпатии к себе.

Так что, оно того стоит. Чтобы перетряхнуть своих людей. Проверить, пойдут ли с тобой до конца?

Это я к чему. Вот о чем я задумался. О Капусте и Паше. Все выглядело так, будто они решили сдать меня.

Ладно. Не хочу наговаривать раньше времени. На хороших людей. Поглядим.

Сейчас у меня другое дело. Надо сосредоточиться.

Я поглядел на часы. Ого, уже время. Надо идти на встречу с Софьей. Из переговорки я отправился обратно к магазину.

В десять минут восьмого девушка выпорхнула из здания. Одна из самых первых, я так подозреваю, что Софья на работе не любит задерживаться. Девушка больше для развлечений, прямо создана для них.

— Ну что, пошли, — сказала она, подбежав ко мне и чмокнув в щечку. — Я уже проголодалась, а там такой жульен подают, просто объедение.

Ага, я себя ощутил прямо как в двадцать первом веке, когда водил девушек по кафешкам. Надо же, судя по Софье, такая порода представительниц прекрасного пола неистребима и существовала всегда.

Мы отправились в ресторан на такси. Забавы ради я предложил проехаться на автобусе, но Софья посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

— Ты что, разве так можно ехать в ресторан? Надо на такси. И пешком нельзя. Я на каблуках, без ног останусь.

Ладно, тут недалеко. Я разорился на рубль, мы поймали серую «Волгу» и отправились на Красноармейскую улицу. Вышли перед рестораном, он представлял из себя продолговатое одноэтажное здание с покатой крышей и дымящей трубой, раскинувшееся на полквартала, на углу Куйбышева и Красноармейской.

Швейцар получил положенную мзду и с легкостью пропустил нас внутрь. Я открыл дверь и провел вперед радостную Софью.

Интерьер прикольный. Кудрявые официантки в форме матросов, в тельняшках, с затейливыми темно-синими юбками до колен.

На деревянных стенах разные резные барельефы и картины морской тематики. Русалки, водяные, Нептун с трезубцем, множество парусных кораблей. В углу вроде бы настоящая пушка, черная, на огромном лафете и больших позолоченных колесах.

На сцене разудало играл окрестр, пела женщина в вечернем платье, скорее всего, в парике блондинки, а за ней танцевали девушки. Ух ты, вполне себе откровенные наряды, длинные платья с большими разрезами. Вроде танцовщиц варьете.

Публика шумная. Мужчины тоже все в костюмах, а женщины в нарядах, некоторые с глубокими декольте или с полуобнаженной спиной. Судя по всему, тут собирается публика попроще. На многих столиках водка и закуски, люди веселятся откровенно, пляшут перед оркестром, пытаются лапать официанток.

— Здесь клево, не правда ли? — Софье все нравилось, у нее загорелись глаза от удовольствия. — Пошли, куда сядем?

Подошел официант, тоже получил на лапку и тут же предложил место у окна, вполне уютное, чуток даже спрятанное от остального зала за кадкой с папоротником. Оркестр перестал играть, певица успокоилась, мы наконец могли говорить нормально. Сели за столик и раскрыли меню.

— Я буду жульен, я же говорила, — тут же сказала Софья, склонившись над меню. Она сняла шубку, а под ней оказалось интересное красное платьюшко, до колен и с округлым воротником. Успела сбегать домой и переодеться, оказывается. — Он у них тут божественный. Рекомендую говяжий язык, у них это изюминка.

Мне хотелось побольше мяса, поэтому я взял жаркое под соусом. Посмотрим, что тут дают.

В ожидании ужина мы огляделись. Музыканты и певица пока отдыхали, посетители болтали и хохотали.

— Ого, да тут сама Шахиня, — заметила Софья. Она пристально вглядывалась в перегородку, за которой тоже сидела компания людей. Рядом на стене вырезан гигантский якорь. — Надо же, пожаловала. Кого-то привела сюда, чтобы умаслить.

Она уже не впервые упоминает это прозвище. Что за экзотическая кличка?

— О ком это ты говоришь? — спросил я. Пора бы уже знать обитателей местного зверинца. — Что за Шахиня?

Софья достала из сумочки сигарету. Перевела взгляд на меня.

— Блин, я все время забываю, что ты недавно к нам приехал. Шахиня — одна из главных людей в Куйбышеве. Может, даже главней, чем первый секретарь обкома.

Ну, я бы так не сказал, конечно, вряд ли такое возможно. Но вслух я изобразил удивление:

— Да разве может быть такое? Как так? Неужели и вправду сильнее?

Софья кивнула.

— Ее настоящее имя Бабахина Екатерина. Но все зовут Шахиня. Она как подпольная королева, понимаешь? Приехала к нам из Калинина. У нее там какие-то трения были. С тамошними торговцами. У нас она начинала официанткой в одной из закусочных на вокзале. Говорят, ее очень любили посетители. За быстроту обслуживания и улыбчивость. Особенно мужчины. Потом она быстро пошла вверх. Стала буфетчицей, потом заведующей. При ней обычная забегаловка стала одной из самых прибыльных и популярных. У меня там сестра работала. Так вот, она рассказывала, к каким только ухищрениям не прибегает администрация, чтобы заработать на посетителях. Например, твое любимое мясо. Если в котлеты добавлять побольше хлеба или крупы, никто и не заметит. А излишки можно сбывать на шашлыки. Они гораздо прибыльнее. Шахиня даже чай подкрашивала карамелизированным сахаром, чтобы добиться нужного цвета. И так сколотила огромные деньги. Кроме того, она забирала у персонала часть зарплаты. Но те и так отдавали. Потому что работать там очень выгодно.

Ого, вот оно как. Я с любопытством глянул на перегородку. Там все время на подхвате. стоял администратор, готовый выполнить все, что угодно.

А эта Шахиня та еще штучка. Я почувствовал родственную душу. Правда, до обмана клиентов я не опускался, всегда старался брать качеством.

— А потом? — спросил я. — Оттуда перепрыгнула в другое место? Когда присмотрела более хлебное местечко?

Софья кивнула.

— Она очень пробивная. Через пару лет стала главой треста ресторанов и столовых всего Куйбышева. Фактически она контролирует большую часть нашего общепита. И если кто-то из закусочных отказывается с ней сотрудничать, она отправляет туда доверенных людей. Те делают вид, что отравились и пишут жалобы в СЭС. А потом у нее махинации с алкоголем. Это вообще огромные деньги. Моя сестра даже боится говорить про это.

Я подумал. А ведь эта Шахиня интересный персонаж.

И что там за терки с торговцами из Калинина? Это ведь тот же городок, откуда пришли Ромин и Зиновьев. Может быть, она может рассказать что-то интересное?

Я поднялся.

— Пойдем. Пересядем к Шахине. Я хочу с ней познакомиться.

Глава 22
Связь

Софья захлопала глазами. Привстала, но тут же остановилась. Задумалась, как же быть дальше.

— А как ты хочешь это сделать? — резонно спросила она. Молодец, что хоть сейчас включила мозги. — Ты же ее не знаешь. Только сейчас обо мне услышал. Да она тебя пошлет куда подальше. Шахиня просто так с незнакомыми людьми не общается.

Она оглядела меня.

— Хотя, ты молодой и симпатичный. Одет неплохо. Говорят, Шахиня любит таких парнишек. Можешь попробовать.

Ага, еще чего. Идти знакомиться под таким предлогом — это провал. С самого начала.

Людей встречают по одежке. Первое впечатление не произведешь дважды.

Если Бабахина воспримет меня как мальчика для развлечений, то потом уже не будет слушать серьезно. Так нельзя подкатывать.

Я покачал головой. План сложился, еще когда я слушал рассказ Софьи про Шахиню.

Поэтому я решительно пошел к перегородке. Софья шла сзади. Чуть отстала. На всякий случай.

Ну как, перегородка. На самом деле, Шахиня сидела в отдельной комнате.

Только вместо обычной двери там двустворчатая. Установлена на уровне груди. Как в салунах на Диком западе.

Когда официанты заносили туда еду, створки скрипуче открывались. И закрывались.

А за ними виделась компания. Из трех мужчин. И женщины. Единственной. Сидящей в глубине комнаты. И оттого плохо различимой в полумраке кабинки.

Но я не дошел до створок. Передо мной тут же вырос администратор.

Высокий усатый тип с большим носом и брюшком. Он сурово покачал пальцем.

— Сюда нельзя. Занято. Там гости.

Как будто я и сам не вижу. Я улыбнулся. Включил обаяние на двести процентов.

— Я знаю. Но тут какое дело. Я, видите ли, знаком с Екатериной. Вон с той девушкой, — и указал на Шахиню.

Но администратор остался глух. Продолжал грозить пальцем.

— Ничего не знаю. Уходите. Мне строго запрещено впускать кого-либо.

Я сдержал раздражение. Спокойствие, только спокойствие. Любезно кивнул.

— Очень рад видеть такое рвение. Катенька обязательно оценит. Только вот у меня для нее ценная информация. И она не обрадуется завтра. Когда узнает, что вы не пустили меня сегодня. И оставили ее в неведении. Ну-ка, попробуйте поговорить с нею. Скажите, что к ней Орлов из минрыбхоза. Насчет ресторана «Морское чудо».

Так себе рекомендация, конечно же. Я думал, что не прокатит. Но рискнуть стоило.

Администратор задумался. Посмотрел на меня. Я пристально глядел ему в черные глаза. И не отводил взгляд. Тогда грозный страж, наконец, кивнул.

— Хорошо, я предупрежу Екатерину Андреевну, — он указал на меня пальцем. — Но только стойте здесь. Не вздумайте соваться.

Я улыбнулся еще шире. Хотя казалось бы, шире уже некуда. И заверил:

— Мы будем как статуи. Не двигаться, — и приобнял подошедшую Софью за талию. — Идите, скажите. Не забудьте. Орлов пришел. Только не граф. А из минрыбхоза.

Администратор ушел. Софья прошептала:

— Может, не надо? Пойдем, скоро наш заказ принесут. Не пустит ведь, Витя.

Ну уж нет. Теперь меня только бульдозером можно сдвинуть. Я остался на месте.

Тут же появился администратор. Теперь он улыбался. Очень любезно.

— Прошу вас. Екатерина Андреевна ждет. Только недолго.

Мы прошли внутрь. Осмотрелись. Так, вот она, подпольная царица Куйбышева. Шахиня Самарская. Бабахина Екатерина.

Женщина лет сорока. На первый взгляд, вполне обычная. Крутобедрая, высокая, чуть располневшая. Резкие черты лица. Много косметики. Румяна на белых щеках. Волосы темные, даже черные.

Вот только взгляд очень цепкий. Необычайно пронзительный. Сразу все схватывает.

— Ты, — она указала на меня. Потом тут же рядом с собой. — Садись сюда. Подвинься, Гриша. А девушка пусть сядет вон там. Возле входа.

Властная. Действительно королева. Привыкла командовать. И заинтересовалась мною. Хочет расспросить. Что мне и нужно.

Мужики подвинулись. Я уселся рядом с Шахиней. Чуть сбоку.

Стол заставлен блюдами и выпивкой. Икра, шашлыки, севрюга, осетрина, заливные креветки, языки бараньи и говяжьи, кровяные колбаски, фаршированное мясо, коньяки, водка и виски. Шахиня указала на все это богатство:

— Угощайтесь.

Я из вежливости попробовал кусочек жареного мяса с овощами. А Софья нашла жульен. Тут же принялась хлебать.

— Что там про рыбхоз и «Морское чудо»? — Шахиня продолжала пристально смотреть на меня. Взгляд жесткий. — Ты же не чиновник. Сразу видно. Как ты с этим связан? Говори быстро. Или проваливай.

Сразу за дела? Отлично. Я тоже так люблю.

— Есть такое, — я кивнул. — Я там почти на вольных хлебах. В «Морском чуде». Свободный художник. Но работаю. И еще сейчас приехал к вам. В ваш чудесный город. Чтобы и тут открыть такой же магазин.

Шахиня отпила минералки из стакана. Продолжала меня рассматривать.

— А ко мне зачем пришел? — спросила она. — Действуй, как надо. По закону. Я-то тебе зачем?

Я продолжал улыбаться. Видно, что тетка тертая. Не доверяет незнакомому человеку.

— Послушайте, а к кому еще обращаться. Это проект союзного уровня. Мы не хотим, чтобы произошли заминки. У меня есть полномочия от министра. Я слышал, вы сведущий человек. Не последний в этом городе. Если поможете нам, мы поможем вам. Взаимно сотрудничать. Знаете, какая у нас выручка в московских магазинах? Ежемесячно по миллиону. В каждом. В этом году планируем увеличение продаж. Есть, где развернуться.

Шахиня испытующе посмотрела на меня. Проверяла, не ловушка ли. Я же прямым текстом предложил откат.

— А у нас сколько магазинов хотите открыть? — спросила она. Взглянула на Гришу. Тот сидел рядом со мной. Тоже внимательно слушал. — И почему у нас?

Я тоже оглянулся на Гришу. На остальных мужиков. Они ближайшие помощники. Приближенные.

Но при них говорить нет необходимости. Тем более прямым текстом.

— Такая принята программа, — ответил я. — На уровне правительства. У вас будет открыт пока один магазин. Причем это будет такое открытие, что сюда приедут все. Весь город. Во главе с первым секретарем обкома. Так что, будем рады видеть вас гостями.

Шахиня откинулась на спинку стула. Посмотрела на мужика с другой стороны. Тот едва заметно кивнул. Тогда женщина выгнула спину, снова отпила минералку, поморщилась и приказала:

— Дай мне морс.

Мужики справа налил ей темно-красного морса из кувшина. Шахиня отпила. Потом сказала:

— Уже нашли место? Или еще ищете?

Я кивнул. Указал на Софью. Та уже успела доесть супчик.

Теперь тоже пила из бокала. Красное вино. И тихонько посматривала на нас.

— Вот, их магазин хотим взять. Рядом с «Шанхаем». Хозтовары. Переоборудуем здание. Проведем капитальный ремонт.

Шахиня кивнула.

— Да, хорошее место. Можем помочь, если надо. Подключимся. Ты это… Давай так сделаем. Завтра подходи ко мне. В трест общепита. Тут недалеко. Вот там и поговорим. Детально. В десять утра. Понял?

Я хотел ответить, но Гриша опередил. Он почтительно заметил:

— Екатерина Андреевна, завтра в десять совещание в райкоме. По Сухой Самарке.

Шахиня поморщилась.

— Ах да, точно. Ладно, тогда завтра в два. А теперь давай. Освободи стул. Все, свободен.

Я не стал спорить. Мне этого достаточно. Первичный контакт состоялся. Успешное знакомство. Поднялся, кивнул.

— Договорились. Прошу без опозданий.

Подмигнул Софье, мы вышли. Но сразу не ушли. Еще потусовались пару часов. Софья хотела танцевать. Готова гулять всю ночь напролет. Молодая и бесшабашная.

Ладно, почему нет. Я достаточно хорошо отдохнул. Мы танцевали под живую музыку. Быстрые танцы и вальс.

Впрочем, я не только веселился. Еще и смотрел по сторонам.

Ближе к полуночи ресторан заполнился до отказа. Несмотря на то, что сегодня среда. Будний день. Люди смеялись и танцевали.

После одиннадцати Шахиня и ее подручные ушли. Я поглядывал по сторонам.

Да, контингент тут специфический. Некоторые личности с золотыми зубами, с наколками на руках. Вели себя спокойно, но сразу видно волков среди овец.

В отдельных кабинетах шла тайная жизнь. Когда официантки забегали туда, я видел мужчин, сидящих с картами в руках. Все заполнено сигаретным дымом. Игра в самом разгаре.

А еще некоторые официантки предоставляли не только блюда. Вернее, оказывали другие услуги.

Они стояли отдельно. В глубине зала. Симпатичные, фигуристые. Иногда к ним подходили мужчины. Что-то шептали на ушко. Девушки улыбались в ответ. Иногда уходили вместе с мужчинами.

— Здесь рядом есть гостиница? — спросил я у раскрасневшейся Софьи.

Девушка усмехнулась. Покачала головой.

— Даже не думай. Тебе сегодня ничего не светит. Я не такая. Я девушка порядочная.

Ага, как же. Привела меня в катран. Аналог ночных клубов двадцать первого века. Тут разве что анашу не продают тайком. Хотя, может и это есть.

— Да нет, я просто интересовался, — ответил я. — Тут должна быть рядом. Стопудово.

Софья кивнула.

— Ага, прямо за рестораном. Называется «Три леща». Только тебя туда не пустят. Там вечно мест нет.

Ты-то откуда знаешь, мысленно спросил я. Видимо, уже бывала там.

Мы потусовались в ресторане еще немного. Потом я потащил девушку домой. Хватит уже.

Честно говоря, хотел отоспаться. А потом вспомнил, что у меня кризис. В Москве. Там полное фиаско.

Девушка не поняла моих намерений. Полезла целоваться, когда мы стояли возле ее подъезда. Надо же, а сама говорила, что не такая. Мы постояли еще минут десять.

— Нет, я так не могу, — прошептала Софья, когда я приступил к более активным действиям. — Только не сейчас.

И убежала. Но перед дверью обернулась.

— Завтра приходи. Обязательно. Буду ждать.

Ладно, иди уже. Я обещал девушке позвонить. Обязательно. А сам побежал к телефонному автомату.

Позвонить в Москву в час ночи нелегкая задача. К счастью, у меня имелся телефон местного риэлтора.

Уж он-то должен знать, где тут да как. Я набрал его номер. Долго ждал. Наконец, услышал в трубке сонный голос:

— Слушаю.

Я сжал покрепче холодную трубку.

— Дружище, это твой приятель с «Шанхая». Сегодня виделись. Мне срочно позвонить надо. В Москву. Прямо сейчас. Организуешь? По повышенному тарифу, само собой.

Надо отдать должное, мужичок быстро сориентировался.

— Конечно, давай, — не стал ломаться. — Сделаем.

Он продиктовал адрес. Сказал, чтобы я подъезжал туда.

Я спросил у прохожего, где тут улица Коммунаров, дом тридцать шесть. Оказалось, недалеко.

Правда, я уже замерз, как собака. Да и блуждать там не хотелось. Поэтому поймал попутку.

Через десять минут подъехали. Оказалось, неблизкий свет. Окраина города. Тут горели редкие фонари.

Мы остановились возле одинокого трехэтажного домика. Неподалеку тянулись рельсы. Это что, железная дорога?

Машина уехала. Я остался один. Под ногами скрипел снег. Подошел к зданию. Оказывается, это клуб железнодорожников.

Постучал. Дверь открылась. Внутри мой давний знакомый. Черный риэлтор. Его кстати, зовут Леша.

— Заходи. Сейчас организуем. Ты чай будешь?

Я кивнул. Не мешало бы согреться. Вошел внутрь.

Справа вахта. Сейчас пустая. Дальше коридор и лестница. Мы свернули влево. Прошли пару дверей. Мой спутник открыл одну.

Мы очутились в небольшом кабинетике.

Внутри стол с телефонами и тумблерами. Узел связи. Карта дорог областного значения. С флажками. Стулья. В углу плитка, чайник, кипятильник.

За столом сидел пожилой дядька. Прихлебывал из стакана чай. Глянул на меня.

— Этот, что ли? Ну, хорошо. Куда звоним? Давай номер заранее.

Я написал номер нашей хаты. Уже не конспиративной. Ну да ладно.

Дядька поднял трубку. Позвонил на станцию.

— Таня, это я, Валентин. Из Куйбышева. Ага. Можешь дать город? В Москву надо срочно. Вот номер. Диктую.

Леша тем временем налил чая и мне. В подстаканнике из нержавейки. Бросил кусок сахара, дал большую сушку.

Пока ждали соединения, я все выпил. Согрелся.

Наконец, дядька позвал меня.

— Готово. Разговаривай.

Я взял трубку. И услышал голос Капусты.

— Это я, — на сердце отлегло. Если бы не взял, это значило, что Капуста переметнулся. К врагам. Но нет. Он на месте. — Я тут со станции звоню. Люди рядом. Так что коротко.

Капуста сразу все понял.

— Ясно, — ответил он. — Тогда по сути. Все очень плохо. Мы потеряли два объекта. Там люди этих…

Понятно. Ничего нового.

— А что с третьим объектом? — спросил я. Подразумевал «Интурист», само собой.

Капуста вздохнул.

— Это только вопрос времени. Там они тоже уже ошиваются. У нас день-два максимум. Что делать?

Я посмотрел на Лешу и дядьку-железнодорожника. Вроде болтают между собой. Но ушки на макушке.

— Что по Калинину? — спросил я. Проверю последнюю зацепку. — Есть новости?

Снова вздох.

— Ничего. Полный ноль.

Так я и думал.

— Товар остался? — спросил я.

Молчание.

— Совсем чуть-чуть. Назавтра хватит. И все.

Так. Что ему сказать? Ждать дальнейших указаний?

— Шеф, что делать? — спросил Капуста. — Эти сволочи зажали со всех сторон. Может, пойти к ним на поклон? Договориться?

Ну вот. У него уже мысли о поражении.

— Нет, — я упрямо покачал головой. — Ждите. Я скоро приеду.

Капуста сказал «Хорошо» и отключился. Я поглядел на Лешу. Хотел было поблагодарить и оплатить, но в голову пришла одна мысль.

— Можно позвонить еще? — спросил я. — Недолго.

Дядька кивнул, подошел и снова поговорил с телефонисткой. Но когда услышал номер, насторожился.

— Подожди, это же Лубянка, — сказал он. — Я эти номера знаю. Нас предупреждали насчет них. Ты уверен?

Я кивнул.

— Это мои хорошие знакомые. Нет никаких проблем.

Дядька подумал и согласился. Но когда Коренев поднял трубку, вышел из комнаты. Вместе с Лешей. От греха подальше.

— Ты откуда это нарисовался? — комитетчик в хорошем настроении. Может, опять шпиона поймал. Только без меня вряд ли. — А, из Куйбышева? Быстро ты, однако. По стране нашей. Как стриж. Как дела?

Пришлось ему поплакаться. Больше ничего не осталось.

— Ну, тут пока ничем не могу помочь, — Коренев, кажется, улыбался. Ему забавно наблюдать за моими проблемами. — Но ты знаешь способ. Мы своих друзей бросаем. Помогаем. Просто стань нам другом. Что скажешь, Витя?

И тон такой сделал. Доверительный. Душевный. Проникновенно-радостный.

Еще чего. Хотя, на мгновение я даже задумался. Заколебался. Может, плюнуть на все? Согласиться. Зато спасу бизнес.

Но вовремя передумал. Ну его к черту. Главное свобода. А осведомитель — это далеко не так.

— Нет уж, я останусь хорошим знакомым, — ответил я. — Единственное, хотел попросить по старой дружбе. Я тут с одной теткой встретился. Очень занятной. Можешь помочь по ней? Бабахина Екатерина. Не слышал про такую?

Голос Коренева мигом изменился. Совсем другой. Строгий и официальный.

— Виктор, у меня мало времени. Давайте вы позвоните в другой раз?

Я оторопел. Чего это он? Потом понял.

Не может говорить. Это значит, что Бабахина уже попала в поле зрения госбезопасности. И возможно, ее уже пасут.

— Все так плохо? — спросил я. — Я с ней завтра встречаюсь. Хоть это можно?

Коренев помолчал. Я уже думал, бросит трубку. Но потом он ответил. Тоном ниже.

— Виктор, я настоятельно рекомендую вам заняться чем-то другим. Больше ничего не могу сказать. Я и так позволил себе слишком много. Это только по старой дружбе.

Я кивнул.

— Понял, спасибо.

И положил трубку. Потом стоял, задумавшись.

Как быть? Бабахина в разработке. Вмешиваться туда — смертельный риск. Можно сгореть в огне. Как мотылек.

В комнату вошли Леша и железнодорожник.

— Ну что, все в порядке? — спросил Леша.

Я расплатился. Щедро. Говорил же, по двойном тарифу. Дядька расплылся в улыбке.

— Спасибо, сынок.

Я остановился перед дверью.

— К вам еще можно прийти? Завтра? Позвонить?

Дядька кивнул.

— Если так будешь платить, приходи в любое время.

Отлично. То, что надо. Я попрощался с ним. Вышел с Лешой на улицу. Потом спросил:

— Ты тут всех знаешь. Скажи, где сейчас живет Шахиня?

Глава 23
Бизнес

Леша приблизительно знал, где живет Шахиня. В каком доме. А вот квартиру не знал. Ну да ладно, хотя бы так.

Через десять минут красный «Жигули» высадил нас на улице Чапаевской. По обе стороны улицы высились новенькие девятиэтажки.

Большая часть окон погружена во мрак. Только в некоторых горели желтые огни. Вдоль улицы светили синие фонари. У обочины стояли редкие машины.

— Вон тот дом, — Леша огляделся, кивнул на девятиэтажку справа. — Только как ты найдешь квартиру?

Я повел его в противоположную сторону. Мы держались подальше от света фонарей. В тени. На голове у меня капюшон и шапка. Чтобы не узнали.

Мы вошли во двор девятиэтажки слева. Приблизились ко второму подъезду, где не работала лампочка у входа и вошли внутрь. Остановились перед лестницей, ведущей на первый этаж.

— Значит так, — я вручил Леше сто рублей. — Вот тебе оплата. Иди через дома и найди квартиру Шахини. Только сделай большой круг, чтобы не подходить со стороны Чапаевской. Там в машине могут сидеть оперативники. Скажешь ей, что с ней хочет поговорить Витя Орлов. Срочно. По важному делу. Все понял?

Леша пересчитал деньги, улыбнулся и сунул в карман.

— А как я найду ее квартиру?

Я пожал плечами.

— Твои проблемы. Звони в каждую. Хотя лучше я бы спросил у старшей по подъезду. Она должна знать.

Леша потер озябшие руки.

— А она не может быть в сговоре с оперативниками? Обычно эти тетки любят работать на ментов. Я же занимаюсь квартирами, ты не забыл?

Точно. Я и не подумал.

— Я сделаю проще, — Леша улыбнулся. — У меня в соседнем доме товарищ живет. Он должен знать, где обитает Шахиня. Наверняка видел ее. Вот у него спрошу. Только у меня вопрос. А что делать потом? Как она тебя найдет? Что ей сказать?

Я покачал головой.

— Ничего не надо. Пусть ждет меня. И пустит в квартиру. Главное, выключи свет в ее подъезде. Придешь сюда и расскажешь, что случилось. Дам еще столько же.

Леша кивнул и вышел. Я остался в подъезде. Ждать пришлось долго. Я поднялся на переход между этажами.

Выключил свет на первом этаже. Глядел в окно над подъездом. Если Лешу схватят, хоть успею подготовиться. Если сюда придут менты, за моей головой.

Хотя убежать отсюда некуда. Вся надежда на изворотливость моего гонца.

Он должен уметь обходить ловушки. Потому что уже три года занимается сдачей квартир в аренду. И знает, как не попасть в капканы.

Через минут сорок под ногами прохожего заскрипел снег. Через грязное стекло в оконце я увидел силуэт Леши. Вроде один, без сопровождения.

Осторожно скрипнула дверь подъезда.

— Эй, ты здесь? — тихо прошептал Леша внизу.

Я спустился ко входу. Леша улыбался. Показал мне большой палец.

— Все в ажуре. Предупредил. Она живет в третьем подъезде, восьмой этаж, квартира семьдесят шесть.

Ну и отлично. Я отдал деньги, сказал Леше:

— Подожди здесь минут десять. Только потом уходи.

Леша кивнул. Я пожал ему руку и вышел из подъезда. И сразу отправился подальше от Чапаевской.

Тоже сделал большой крюк и подошел к дому Шахини с другой стороны. Подальше от дороги. В доме четыре подъезда.

Я ждал, что меня сейчас схватят. Вдруг Леша меня сдал. Но все спокойно. Я вошел в четвертый подъезд.

Лифт отправил на третий этаж. Чтобы сбить наблюдателей со следа. Если таковые есть.

А сам пешком поднялся на девятый. Чуток устал. Потом выбрался на крышу.

Всюду снег. Дворник давно не чистил. Между переходами натянуты черные жгуты проводов.

Я перешел к третьему подъезду и спустился на девятый этаж. Свет тут не горел, как я и просил Лешу. Я сошел вниз, на восьмой и постучал в семьдесят шестую квартиру.

Молчание. Я постучал еще. И только через минуту услышал голос Шахини:

— Кто там?

Я тихонько ответил:

— Это я, Витя.

Дверь отворилась. Шахиня не включала свет в коридоре. Приоткрыла дверь, на замке оставила цепочку.

— Это действительно ты, рыбхоз. Что такое? Не мог подождать до утра?

Я посмотрел вниз.

— Впустите меня. Здесь неудобно. Дело очень важное.

Шахиня подумала, потом прикрыла дверь и сняла цепочку.

— Ладно. Заходи.

Она стояла в махровом импортном халате, с распущенными волосами. Вместо глаз в полумраке коридора виднелись темные пятна.

Шахиня указала на коридор.

— Заходи на кухню. Смотри, без шалостей. Если пришел по пустякам, выгоню из города. Никакого магазина тут не откроете. Не дам житья.

Она зевнула. Я прошел по широкому коридору. Квартирка богатая. Сразу видно. Новые югославские обои, я на глаз определил.

В гостиной шкаф с выгнутыми ножками, с резными дверями, заполненный хрусталем и фарфором. Стол с белой скатертью, стулья с высокими спинками.

Кухня хоть и небольшая, но тоже с модным гарнитуром. Финский холодильник и плита. Чистенько и опрятно. Все на своих местах, сверкает, ни пылинки.

— Ну, что там у тебя? — Шахиня включила свет, села за стол.

Я благоразумно держался подальше от окон. Чтобы меня не увидели с улицы.

Так, а если за ней следят, может и на прослушку поставили? Хотя, не такая уж и важная птица. Но лучше не рисковать.

Мы перешли в ванную. Я включил воду в кране. Шахиня не возражала. Поняла, что тут что-то не так.

— Я не только работаю с минрыбхозом, — сказал я. — Еще я фарцую в Москве. По интуристовским гостиницам. Моя кличка Одиссей. Слышали про это?

Шахиня кивнула. Ничуть не удивилась.

— Конечно. Что я тебе, лыком шита? Я навела справки про тебя. Только недавно узнала. Тебя выжали из города. Мои старые знакомые. Ромин Саша и Зиновьев Гриша. Ты убежал, поджав хвост. И вот теперь лазаешь здесь. В моем городе.

Хм, она подготовилась. Молодец.

— А вам сказали, что у меня есть связи в Конторе? — спросил я. — Иначе как бы я работал в гостиницах?

Шахиня кивнула.

— Что-то такое слышала. Да ты бы и не мог так быстро подняться без помощи органов. Мне поэтому непонятно, как мои знакомые смогли тебя зажать. Или тебя кинули высокие покровители?

Я покачал головой.

— Там много чего. Не углядел. Я был в отъезде. Но это неважно. У меня есть для вас важная информация. Я могу рассказать. Но в обмен на сведения про Ромина и Зиновьева. Согласны?

Шахиня задумалась. Потом кивнула.

— Хорошо. Ты, говорят, очень скользкий, но слово держишь. Это действительно стоящая информация?

Я кивнул. И протянул ладонь:

— А мне нужна такая информация, чтобы зацепить ваших старых знакомых. Тем более у вас с ними тоже были проблемы, не правда ли? Так что жалеть не будете. Я правильно понимаю?

Шахиня пожала мне руку.

— Все верно. Если ты прищемишь им зад, я буду только рада. Договорились.

Ну и отлично. Тогда поехали. Вода текла из крана в фаянсовую ванну. С бульканьем утекала в слив. Достаточно шума, чтобы заглушить микрофон.

— Не знаю всех подробностей, — я наклонился ближе к Шахине. Она повернула ко мне ухо. Чтобы лучше слышать. — Но вы под разработкой КГБ. Вполне возможно, что в рамках антикоррупционной кампании, объявленной недавно правительством. Я думаю, что вас или кого-то еще из местного горкома сделают козлом отпущения. Может быть такое? Вы ощущали непонятные движения вокруг? В последнее время? Слежка, прослушка? Как ведут себя наверху?

Шахиня повернулась ко мне лицом, искаженным от ярости.

— Все верно. Так и есть. А я голову ломала, чего это Погосов вдруг уехал. Не сказал ни слова. Пропал и с концами. Как в воду канул.

Знакомая фамилия. Где я ее слышал?

— А кто это, Погосов? — спросил я.

Шахиня продолжала шипеть:

— Это ж мой покровитель. Первый секретарь горкома. Главная шишка тут. Поехал в обком. И исчез. Звоню Мискину, его шефу, а тот трубку не берет. Помощник сказал, времени нет… Значит, они знали. И ничего не сказали! А я, дура, думала, и вправду заняты.

Она отдышалась. Я молчал. Потом заметил:

— Вам сейчас лучше уехать из города. Бросить все. Залечь на дно. Пока не успокоится.

Шахиня выкинула вперед руку с острым красным наманикюренным коготком.

— Не бывать этому. Я тут королева. Этот город мой. Они меня не заставят отступить. Это ты вот сбежал из столицы. А я не такая. Я не побегу, поджав хвост. И это сейчас! Когда я хотела открыть новую баню с девочками! Вот ведь невовремя.

Мда. Женщина чуток переоценивает себя. Я бы не стал ссориться с государством в ее положении. И тем более открывать новые проекты.

— Этого достаточно? — спросил я. — За вашим домом, скорее всего, следят. Прослушивают телефоны. Опрашивают соседей. Следят за передвижениями. И скоро нагрянут с обыском.

Шахиня усмехнулась.

— Пусть только попробуют сунуться. Я им такое устрою, — она посмотрела на меня. — Но за предупреждение спасибо. Ценю. Что ты там хотел узнать про Ромина и Зиновьева?

Я небрежно спросил:

— Вы хорошо их знаете? Где они могли спрятать цех? Мне надо накрыть их.

Шахиня покачала головой.

— Я их знаю хорошо, но не знаю, куда они могли деть свои цеха. Но вот что я тебе скажу. Они жадные до невозможности. Но все стратегические решения принимает Зиновьев. И в этот раз он действует по-другому. Обычно ведь как бывает. Цели устраивают возле предприятий. На швейной фабрике или в цеху. Всегда так. Чтобы шить на месте, а излишки красть. И продавать самим. Чтобы экономить на сырье и работниках, — она подалась ко мне. — Вот только Зиновьев слишком умен. Он что-то говорил про другую схему в Москве. Когда цехи будут отдельно. По частям. А вот продавать хотел через торговые сети. И у него двоюродный брат работал в «Мосодежде», в руководстве. Басов Сергей. Понимаешь, что к чему?

Ах, вот оно что! Тогда понятно. В столице «черные ткачи» используют другой подход. Делают одежду в спрятанном цеху.

А вот продают в официальной сети магазинов. Через доверенных людей. Это на самом деле легко устроить. Тем более, что в торговых сетях и так процветает искусственно созданный дефицит.

— Это другое дело, — сказал я. — Отлично, просто отлично. И еще один вопрос. Вам что-нибудь говорит фамилия Обвинцев?

Думал, что Шахиня покачает головой. Но она кивнула.

— Ага, значит это все-таки всплыло? Бедолага. Я его не знала, но слышала про этот случай. Знаешь, что? Отправляйся в Калинин и поговори с Телятьевым в паспортном столе Пролетарки. Если хорошенько надавишь, он расколется. Я думаю, что тот Обвинцев, который уехал из Калинина — это не тот, что протестовал. Тот бы так просто не уехал.

Ого, это еще лучше. Отличная зацепка.

— Хорошо, поговорим. Спасибо.

Шахиня посмотрела на меня. Сузила глаза.

— Взаимно. А теперь проваливай. Мне надо подумать.

Больше говорить не о чем. Я встал. Мы вышли из ванны.

Я выскользнул из квартиры. Шахиня не сказала ничего на прощание.

Я поднялся на девятый этаж. Там опять на крышу по гулкой металлической лестнице.

За дверью квартиры рядом залаяла небольшая собачка. Вроде болонки или пуделя.

Я вылез на крышу. Снова прошел обратно к выходу в соседний подъезд. Под ногами трещали осколки льда.

Я спустился на лестницу и вышел из подъезда. Снова сделал большой круг, поймал попутку и отправился обратно к клубу железнодорожников.

В здании светилось единственное окно. Что внутри не видно, занавешено плотными коричневыми шторами. Я постучал по стеклу.

Шторы отдернулись, за ледяными разводами показалась физиономия давешнего дядьки. Он сначала не узнал меня. Потом кивнул. Указал в сторону двери.

Я пошел к крыльцу. С неба закружились редкие снежинки. Вскоре дядька открыл дверь.

— Кой черт тебя принес? — сердито произнес он. — Не спится, что ли?

Я вручил ему двадцать рублей.

— Позвонить надо. Срочно.

Он поворчал, но впустил меня. Телефонистка тут же соединила с Капустой. Я рассказал ему насчет двоюродного брата Ромина и Обвинцева.

Сказал направить туда людей. Срочно. Чтобы следили с утра. И выяснили все, что надо. Но сами пусть не лезут. Ждут меня.

Потом бросил трубку, поблагодарил дядьку и отправился в аэропорт. Подождал там два часа. Подремал. И потом вылетел в Москву.

Когда садился в самолет, снег усилился. Снежинки кружились в воздухе. Ветер кидал снег навстречу. Я опасался, что рейс отменят, но самолет спокойно взлетел. От шума двигателей и высоты заложило уши.

Плевать. Я устал, как собака и хотел спать. Поэтому задремал.

Когда мы сели в аэропорту Москвы, я проснулся. Все еще темно, несмотря на рассвет. Погода пасмурная, небо затянуто черными тучами.

Как только вышел из Шереметьево, взял такси. Сразу поехал на конспиративную квартиру. Надо узнать, что там творится.

На асфальте застыла ледяная крошка. Колеса проезжающих машин брызгали грязь на бордюр.

Место Капуста выбрал неплохое. Второй этаж, балконы выходят на обе сторон здания. Внизу сугробы, в крайнем случае, можно прыгнуть вниз. Чтобы спастись от облавы.

Само здание четырехэтажное. Вдобавок еще можно залезть на чердак и уйти от погони.

— Приехал? — спросил Капуста, открыв мне дверь. Мрачный и хмурый, невыспавшийся. В правой руке держал скрипку, хотя я просил его не играть на конспиративной квартире. А то соседи могут пожаловаться в милицию. — Быстро ты примчался, однако. Пока никаких новостей. Ну, с чего начнем?

Я прошел по квартире. Товара совсем немного, все уже распродали. В спальне спал Бочка. Сейчас здесь только они вдвоем с Капустой.

— Остальных я отправил отдыхать, — сказал он. — Смысл их держать сейчас? Работы нет. С «Интуристом» сами справимся. Но скоро и он закончится.

Я покачал головой и поставил на плиту пузатый чайник.

— Не закончится. Выше голову. Тащи книгу учета. Сколько заработали. Надо подбить баланс.

Около часа мы сидели и считали деньги. Дело плохо.

Последнюю неделю товарооборот усыхал. Как ручей в сорокаградусную жару. Я подбил итоги, пересчитал деньги и выдал Капусте положенное.

— Это расчет. То, что вы заработали. На всякий случай. Вдруг меня арестуют.

Остаток взял с собой. Девяносто тысяч рублей. Совсем мизер.

Из хаты я поехал на вокзал. Спрятал деньги в саквояж, себе оставил пару тысяч. Взял грим и тут же в туалете преобразился в старика.

Из вокзала поехал на Ленинский проспект в головной офис треста «Мосодежды». Сразу видно госконтору.

Оформлено красиво. Девятиэтажное здание. Светло-коричневый фасад тянулся вдоль улицы. С одного конца крыша украшена башней в стиле времен сталинского ампира.

Время уже рабочее. По проспекту спешили прохожие. Возле здания у обочины стояли машины.

Я подошел к синему «Москвичу». Внутри за рулем сидел лохматый парень в кожаном плаще с меховым воротником и джинсах. Я постучал в окошко, открыл дверцу и спросил:

— Уважаемый, где тут свитеры шьют из птичьего пуха?

Парень почесал нос:

— Через два квартала будет фабрика, дедушка.

Я кивнул. Пароль правильный, отзыв тоже.

Парень указал на входную дверь в здание:

— Он там. Басов. Четвертый этаж. Отдел снабжения. Пришел полчаса назад.

Я снова кивнул. Закрыл дверцу и отправился в здание.

Вошел внутрь и сказал на проходной, что явился за ответом на жалобу на магазин номер двадцать пять. Вахтер сначала не хотел пускать, но я сказал, что заберу заявление.

Только тогда вахтер пустил меня в здание. Я поднялся на четвертый этаж.

По коридору мимо меня бегали серьезные работники с кипами бумаг в руках. Стрекотали пишущие машинки. Дребезжали телефоны.

Я пару раз спросил, где тут отдел снабжения. Сначала меня отправили в отдел обеспечения и учета продукции. Потом в бухгалтерию.

И только потом я сам, наконец, нашел табличку с Ф. И. О. и должностью: «Басов Сергей Вениаминович, заведующий отделом снабжения». Высокая деревянная лакированная дверь, позолоченная ручка.

Ух ты, у моего нового знакомого, оказывается, отдельный кабинет. Отлично. Мне как раз надо поговорить с ним наедине.

Я постучал три раза и не дожидаясь ответа и мелко тряся головой, вошел внутрь.

Глава 24
Вскрытие

Басов оказался высоким и крупным мужиком. Под стать своей фамилии. да и голос соответствующий.

— Что случилось, папаша? — весело спросил он. А сам что-то черкал на листе бумаги. — Что привело к нам? Чего на печи не лежится, под боком у старушки?

Я подошел ближе. Все также семеня. Изображая из себя немощного старика. Пусть пока что думает, что я не опасен. Обычный старикашка.

— Уважаемый, мне посоветовали обратиться к вам. Как к честному и профессиональному работнику торговли. Заслуженному специалисту. У меня необычная ситуация.

Басов устало вздохнул. Улыбка слегка поблекла. Он думал, что я пришел жаловаться. По пустякам.

— Что у вас стряслось? — спросил он. — Рассказывайте.

Я присел на краешек стула.

— Уважаемый, я торгую на рынке. Всякой всячиной. По мелочам. Носочки, варежки, шарфики. То, что бабка свяжет. Для прибавки к пенсии. Ну, иногда и что-нибудь посерьезнее бывает. Вот, как недавно. Подошел один. С родимым пятном на лице. Вот тут, — я показал на щеку. Намек на Ромина. Басов до этого сидел со скучным видом. Думал, как бы побыстрее от меня избавиться. А тут вдруг вскинул голову. Впился в меня взглядом. Услышал про родимое пятно. — Говорит, хочешь, заработать, старче? Я говорю, почему нет. Кто же откажется.

Басов наклонился ближе. Положил руки на стол. Толстые руки. На нем темно-коричневый костюм и черный галстук с красными полосками. Вся одежда новенькая и чистая.

От завотдела пахло модным одеколоном «Paco Rabanne рour Homme». Надо же. Даже я должен сильно постараться. Чтобы найти такой. Стоит свыше сотни.

А на запястье изящные швейцарские часы «Nivada» с позолоченным циферблатом и черным корпусом. Вроде настоящие. Да сейчас подделки и не штампуют. Тоже стоят немало.

Эге, а от него так и пахнет деньгами. Даже если бы я не знал, что Басов связан с Роминым, сейчас бы точно убедился.

— Ну, и что он? — спросил Басов. — Что он предложил?

Ага, вроде клюнул наживку.

— Ну что? — я вроде как очнулся. — О чем это я? Ах да, точно. Он говорит, джинсы хочешь продавать? Излишки. Нашего, местного пошива. И показал. Хорошие такие штаны. Синие, прочные, красивые. Там всякие надписи на иностранном. Застежки из железа, кармашки всякие.

Басов очень сильно заинтересовался.

— А как называются? «Montana», наверное?

Я пожал плечами.

— А пес его знает. Я же не умею читать. Но вроде по-другому. Он называл их как-то. «Лисы», что ли. Или «слайсы». Не вспомню. Это ведь как с моими брюками. Я их после армии привез. Польские. Самые хорошие. У меня тогда свояк их выпрашивал. Десять литров самогона предлагал. Он тогда варил это у себя. Он думал, что…

Басов нетерпеливо хлопнул по столу.

— Не отвлекайся, папаша. А что за джинсы? Может, «ливайсы»?

Я приставил ладонь к уху.

— Ась? Как ты сказал? Не слышу.

Басов наклонился еще ближе.

— Я говорю, «ливайсы» называл?

Я отчаянно закивал.

— Точно, точно. Именно так. Продавай, говорит, очень дорого стоит. Будешь ходить по домам, звонить в квартиры и предлагать жильцам. У него там много таких, как я понял. Продавцов. Уже продают. И еще сказал, что товар от вашего магазина. «Мосодежда». Хороший, качественный. У него тут знакомый есть. Он и продает. С нераспроданных запасов.

Басов со вздохом откинулся назад. На спинку стула.

Я замолк и опустил голову. Типа, устал. Но наблюдал за собеседником. Из-под густых бровей.

— Вот сукин сын, — пробормотал Басов. На меня он не обращал внимания. — Надо же. Решил объегорить. Мы же договорились, только через меня. Никаких других движений. Вот же сукин сын.

Он опять посмотрел на меня.

— Эй, дедуля! Просыпайся. И чем потом все закончилось?

Я поднял голову.

— А чем еще? Он мне образец оставил. Для продажи. Я у него выпросил. А сам к вам сюда пошел. Чтобы вы проверили. Настоящие это или нет? Понимаешь, уважаемый?

Басов посмотрел на меня.

— И где же они? Продал, что ли?

Я посмотрел на руки. Спохватился.

— Вот же дурья башка! Совсем забыл. В машине оставил, на сиденье. Сейчас, сыночек, сейчас. Я принесу.

И поднялся со стула. Направился к двери.

Басов тут же подлетел ко мне. На это и расчет. Чтобы испугался, не буду ли я тут махать джинсами. В коридоре. На глазах у всех.

Лучше пусть сам выйдет из здания. Вместе со мной.

— Не надо ничего носить, папаша, — прогудел он. — Я с тобой выйду. Посмотрим, что там такое.

Ну и отлично. Крепко заглотил приманку. Басов схватил меня под локоть. Повел вниз.

Навстречу попадались сотрудники. Удивленно смотрели на него. Но деликатно молчали.

Мы спустились вниз. Вышли на улицу. Я подвел Басова к машине.

Указал на заднее сиденье. Там, где лежали мои вещи. Я ведь переоделся в стариковские одежды. А сумку с джинсами и пиджаком оставил в машине.

Басов посмотрел на моего водителя.

— Это мой племянник, — успокоил я завотделом. — Садись, уважаемый, щас покажу.

Басов залез на заднее сиденье. Я залез следом. Показал джинсы. Свои, уже потертые.

— Есть и новые. Десять штук. Только они в другом месте. Недалеко тут. Показать их тебе?

Басов осмотрел мои джинсы. Что-то заподозрил. Бросил на меня настороженный взгляд.

— А чего это он сразу тебе все отдал? Совсем с ума сошел?

Я пожал плечами.

— Так ведь он задаток взял. Пятьсот рублей. С меня. Сказал, что те джинсы намного больше стоят.

Басов подумал. Он решил выяснить все до конца.

— Ладно, поехали. Покажи. Пока что ничего не могу сказать. Но сразу предупреждаю. Тот парень тебя обманул. Взял деньги, теперь не вернется. Это у тебя старые джинсы. Которые ты мне показывал. Они десять рублей стоят. Если хочешь, заберу у тебя. Давай посмотрю другие джинсы. Если тоже старые, то заберу с уценкой. Это точно недалеко?

Я кивнул. Указал рукой. Похлопал лохматого по плечу.

— Езжай, племянничек. На нашу улицу.

Парень обернулся на меня. Я указал вперед. Тогда он завел машину и поехал.

Басов молчал. Я показывал, куда ехать. Постепенно мы везли пойманного начальника отдела на Лубянку. Когда остался квартал, Басов забеспокоился.

— А чего так далеко? Ты же сказал, рядом, дед. Где это мы?

Не доехав сотни метров, я приказал лохматому остановить машину. Потом постучал его по плечу. Попросил, уже обычным голосом:

— Ну-ка, выйди. На пять минут.

Лохматый вышел. Захлопнул дверцу, встал рядом, закурил.

Я посмотрел на Басова. Стащил с себя парик. Убрал фальшивые бакенбарды и вытащил вату изо рта. Стер ложные морщины. Устало выдохнул.

— Ты кто такой? — спросил Басов. Оглянулся по сторонам. — Что это значит?

Я поглядел на него.

— Значит так, Сережа. Я тебе даю полный расклад. И выбор. Как действовать. Два варианта. Надеюсь, ты будешь умным и выберешь правильный. Смотри на меня. В глаза. Я — Одиссей. Слышал о таком?

Басов молча кивнул. Зеленые его глаза пристально смотрели на меня. Оторвать взгляд он не мог. Я видел, что он чертовски перепугался.

— Хорошо. Очень хорошо. Теперь посмотри вон туда. Вперед. Знаешь, что это за здание? Ну конечно, кто же не знает. В нашем-то деле. Да, это Лубянка. Через пять минут я туда отправлюсь. С тобой или без тебя. А теперь слушай меня внимательно, Сережа. Смотри на меня.

Басов снова повернулся ко мне. Опять уставился. Глаза расширились. Сейчас выпадут из орбит.

— У меня на вас полно сведений. О том, что Ромин и Зиновьев проводят через «Мосодежду» все свои товары. Огромный товарооборот. Сейчас ваши поддельные джинсы заполонили всю Москву и Подмосковье. Кроме того, твои дружки планировали продавать импортные шмотки. Оригинальные. Полученные в гостиницах от иностранцев. Через официальную сеть «Мосодежды». Неслыханная наглость. Как ты думаешь, что сказали наверху, когда чекисты доложили об этом? Ты помнишь дело других подпольщиков? Их всех расстреляли. В качестве показательного примера. В отношении вас тоже примут такое решение. Слишком большой ущерб. Слишком нахально работаете. Все материалы уже в работе на Лубянке, скоро начнут брать. Ваши связи в ОБХСС не помогут, там тоже будут брать всех сообщников. Сверху пошла команда «Фас». В связи с этим, Сережа, у тебя есть два варианта действий. Ты меня слышишь?

Басов кивнул. На лбу выступили капли пота. Я не повышал голос, не давил. Просто смотрел на него.

— Первый вариант. Ты мне не веришь, надеешься, что все дело развалится, рассчитываешь на помощь твоего братца Ромина и его дружков. Ты встаешь, уходишь отсюда, но долго ходить не сможешь. Очень скоро мы встретимся на допросе у следователя. Вернее, меня ты там не увидишь. Но тебя все равно поймают и ты окажешься среди твоих сообщников. На нарах. До вынесения приговора. Расстрельной статьи.

Я помолчал. Хорошо, что Басов еще не заорал. Не обозвал меня идиотом. Хотя мог бы. Я на его месте так и сделал бы. Значит, все верно. Он и в самом деле повязан с «черными ткачами».

— Второй вариант. Ты сейчас идешь со мной, мы заходим с тобой в это здание на Лубянке и ты даешь полный расклад. Как организована ваша схема, кто вовлечен, люди, места, переговоры, условные знаки и секреты. Словом, полностью помогаешь следствию. Мы берем все доказательства, производим аресты, ты для виду тоже будешь повязан. Но потом избежишь наказания. Человек по имени Басов будет расстрелян. А ты уже будешь новым человеком. С другой фамилией и именем. С другой биографией. Который уедет отсюда далеко-далеко. В союзную республику. И будет жить там. Что скажешь? Подумай чуток. Надеюсь, ты выберешь правильный вариант. Если хочешь идти отсюда, иди. Я тебя не держу. Все равно тебя скоро схватят. Скорее всего, уже сегодня. Тогда уже не жди пощады. Но если согласен идти со мной, то пошли.

И я замолчал. Басов тоже не произнес ни звука.

Только сглотнул слюну и вытер пот. Шумно выдохнул. Ослабил воротник от галстука. Потом спросил:

— Ты обещаешь мне то, что говорил? Если я дам полный расклад? Меня точно не расстреляют.

Мне хотелось пообещать ему золотые горы. Сказать, что это стопудово. Но я посмотрел в смятенные глаза Басова. Понял, что лучше сказать правду.

— Нет, не обещаю. Но я гарантирую, что в таком случае сделаю все возможное и невозможное, чтобы выбить для тебя этот вариант. У тебя есть семья?

Басов кивнул.

— Жена и дочка.

Да уж. Небольшое осложнение.

— Я постараюсь, чтобы они остались с тобой. Чтобы им тоже дали прикрытие.

Басов опять выдохнул. Ударил кулаком по сиденью перед собой. Решительно кивнул.

— Ладно, пошли. Лучше так, чем подохнуть от пуль палачей. Или сгнить за решеткой. Я хочу жить.

Я улыбнулся.

— Отличное решение. Ты не пожалеешь. Выходи.

Мы вылезли наружу. Я повел Басова на Лубянку. Зашли внутрь, я сказал постовому:

— Мы с добровольным признанием. Срочно дайте кабинет для допроса. И вызовите Коренева.

Из Басова как будто выпустили весь воздух. Дежурный отвел его в комнату рядом. Позвонил Кореневу. Передал мне трубку.

— Опять ты, — простонал тот. — Я же сказал, чтобы ты сюда приходил только по надобности. Мы не можем тебе помочь, как ты не понимаешь?

Я улыбнулся.

— Товарищ капитан. Готовьте дырочку на погонах. Для новой звездочки.

Коренев сразу сменил тон.

— Что такое, Орлов? Опять твои сюрпризы? Что на этот раз?

Я помолчал, чтобы помучить его.

— Спускайся вниз. У меня для тебя сюрприз.

Коренев осторожно сказал:

— Хорошо, — и бросил трубку.

В ожидании его я выскочил на улицу. Подбежал к телефонной будке. Быстро набрал нашу хату. Вскоре Капуста поднял трубку.

— Ну, есть новости по Обвинцеву? — спросил я. — Говори, как есть. Если надо, я сам поеду в Калинин.

У Капусты улучшилось настроение. Потому что он опять стал въедливый и язвительный.

— Нет уж, шеф. Не надо никуда ехать. Наоборот, это мой человек едет сюда. Он взял Телятьева с поличным. Пришел на работу, начал расспрашивать, тот и не выдержал. Оказывается, Ромин действительно убил Обвинцева. Задушил собственноручно. Там и Зиновьев был тоже. Возможно, помогал. Потом пришел к Телятьеву. Попросил о помощи. Тот согласился. Сначала не знал, что это убитый человек. И только потом понял, кому и зачем помогает. Но ничего. Подправил паспорт, выдал другому человеку. И тот уехал далеко на Дальний восток. Кстати, туда уже телеграфировали. Его арестовали. Он помогал Ромину прятать труп Обвинцева. А мой стажер везет Телятьева сюда. Для очной ставки. За Роминым уже выехали.

От таких новостей я даже онемел. Не ожидал, что так получится. Что все так хорошо сложится.

Как же так, получается, надо было только чуток надавить. В нужную точку. И ларчик открылся.

— Подожди, дружище, — пробормотал я. — А куда они едут? В какое отделение милиции?

Капуста вспоминал. Потом ответил:

— Как, какое? В городское управление прямиком. Такие дела в районный не отдадут. Мой человек рад, как тысяча чертей. Ему уже обещали взять на работу. Такое преступление раскрыл.

Так, а смогут ли они взять Ромина? Что скажет Коренев?

— Так, у меня тут тоже прорыв, — я заторопился. — Ты постарайся их притормозить. Я на Лубянке. Договариваюсь. Скоро перезвоню. Будь на связи. Со своим приятелем. Пусть скажет у себя, что этим делом интересуется контора. Давай. Я скоро.

Бросил трубку. Побежал обратно. Ворвался в проходную.

И сразу увидел Коренева. Тот стоял с удивленной физиономией.

— Ты куда пропал? Что у тебя там за сюрприз?

Я отвел его в сторону. Рассказал, кого привез. Коренев вылупился на меня.

— Он и вправду даст все сведения?

Я рассказал, на каких условиях договорился с Басовым. Коренев нахмурился.

— Ты не мог давать такие общения. Мы не практикуем такое. С чего ты взял? Руководство очень строго относится к преступникам. Мы и так выбьем из него все, что надо. Никуда не денется.

Ага, ага. Знаю.

— Не забывайте, что он один из ключевых фигур, — напомнил я. — Если он все расскажет, вы вскроете одну из крупнейших мошеннических схем в стране. Главное, чтобы Ромин и Зиновьев не убежали. Надо собрать все улики, все доказательства. А это может дать только Басов. И потом, что значит, выбьем? Я думал, вы уже давно отказались от таких методов. Разве не лучше расколоть преступника своим интеллектом?

Коренев пробурчал:

— Ладно, пошли. Поговорим с твоим гостем. Если все действительно так, как ты говоришь, я попрошу руководство. Но ничего обещать не могу.

Он зашел к Басову. Разговаривал с ним полчаса. Я присутствовал вначале. Потом удалился. Нечего отвлекать профи.

Коренев вышел из кабинета и покачал головой.

— Да, сюрприз что надо. Это действительно убойные сведения. Можно брать всю шайку. Все уже готово. Меня действительно могут повысить.

Я улыбнулся. Пока Коренев общался с Басовым, я уже поговорил с Капустой. И узнал последние новости.

— Это еще не все. Есть еще кое-что.

Коренев насторожился.

— Это хорошая новость или плохая?

Я продолжал улыбаться.

— Сегодня день хороших новостей. Стоило мне вернуться из командировки, как я навел порядок. Ромина и Зиновьева уже взяли. Они в городском управлении МВД. Когда Ромин жил еще в Калинине, он убил одного строптивого работника. Который грозил раскрыть его махинации. Я нашел человека, который был свидетелем. Его уже привезли сюда. В Москву. И милиция взяла их обоих. Ромина и Зиновьева. Их уже начали допрашивать. Вам надо вмешаться. Чтобы они не ускользнули. Через своего знакомого в ОБХСС.

Коренев тоже улыбнулся. Хищно, как волк при виде овечки.

— Руководству очень понравится, что этих сволочей прикрывал ОБХСС. Это же шпилька в зад министра МВД. С которым у нас сейчас контры. Но ты прав. Надо забрать их. Пошли ко мне. Посидишь в кабинете. А я сейчас закручу тут все на полную катушку. Сейчас я отправлю кого-нибудь допросить этого Басова. Официально. Быстро!

Когда мы поднимались по лестнице, он то и дело оборачивался ко мне и восхищенно качал головой.

— Эх, Витька, жаль ты не у нас работаешь! Мы бы тут с тобой столько дел закрутили-завертели! У тебя талант, как не понимаешь⁈ Такую махину почти в одиночку разворошил!

Я молчал. Только теперь ощутил, что чертовски устал.

Когда мы вошли в кабинет Коренева, он угостил меня чаем и сушками. А сам умчался по делам. Я заснул прямо на стуле.

Глава 25
Последствия

Кто-то толкнул меня в бок. Я не сразу понял, где я. Открыл глаза.

Что это? Голые стены, линолеум, коричневые шкафы и столы, стулья. Бумаги, ручки и карандаши.

— Что, притомился, герой? — рядом стояли сразу трое мужчин. Все знакомые. Коренев и Бурный, а еще их начальник. Генерал всего московского КГБ. Как там его? Алипов Виктор Иванович. Генерал-лейтенант. Начальник всея УКГБ по городу Москва и Московской области. — А ты молодец. Надо же, какое дело нам преподнес. На блюдечке.

Я поднялся. Пожал им руки. Чуток еще недоваренный после сна.

Чего это они явились? Всем парадом. Еще чего надо?

— Рад стараться, так сказать. Взяли их? Допросили?

Всякое может быть. Не дадут менты, скажут, что их дело. И начнутся подковерные игры.

В результате которых может случиться всякое. В том числе и такое, плохое. Когда задержанных вдруг отпустят. И они утекут куда подальше.

Хотя это я что-то путаю с будущим веком. По привычке. Сейчас времена другие. Если ты попался, то уже не вылезешь. Из лап правосудия.

Алипов кивнул. Ну и хорошо.

— Взяли. И уже забрали себе. Дела соединили. Сидят, голубчики. Уже начали друг друга поливать грязью. Мол, это он меня заставил. Заниматься спекуляцией.

Он помолчал. Задумался.

— Теперь насчет твоего Басова. Пока ничего еще не решили. Я передал предложение наверх. Будет решать первый секретарь. Дело слишком серьезное.

Прошелся по кабинету. Неужели он спустился сюда только ради этого? Чтобы похвалить меня?

Начальник городского КГБ посмотрел на подчиненных. Те стояли прямо. И смирно. Смотрели на меня.

— И еще один вопросик хотелось бы обсудить, — сказал Алипов. На мгновение замялся. Как будто ему не хотелось говорить дальше.

Так-с. Я внутренне подобрался. Это то, ради чего он пришел. Именно то. Сейчас скажет. И это вовсе не касается Басова. Это касается меня.

Ага. Я кажется догадываюсь. Это связано с моей деятельностью. С моими шалостями.

Когда докладывали наверх, пришлось рассказать все обстоятельства. В том числе, кто я такой. Из-за того, что я не связан с КГБ, я не нахожусь под их зонтиком.

Поэтому там наверняка поступила команда. Пресечь и мою деятельность тоже. Ибо нефиг. Последнее китайское предупреждение. Вот что и хочет сказать генерал-лейтенант.

А поскольку вроде приличный человек, ему неловко. Говорить такое. Сразу после того, как я им помог.

А плевать. Я уже обдумывал этот вариант. Это было неизбежно. Рано или поздно мною тоже должны были заняться. Вплотную.

Эх, а ведь у меня еще много планов. Было. Впрочем, еще есть другие направления. Те же рыбные магазины при умелом руководстве еще много принесут. Очень много.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Я только хочу спросить, когда? Сколько мне осталось времени?

Алипов моргнул. Бурный и Коренев переглянулись. Причем Коренев едва заметно улыбнулся. Они знали, что я догадался. Предвидели это.

— Что значит, когда? — переспросил начальник. Он общался со мной меньше, чем подчиненные. И не мог понять, как я догадался. — Ты о чем это, сынок?

Ну как, сказать, сынок. Сам начальник не такой уж и старенький. Лет сорок, наверное. Может, сорок пять. Хотя, примерно годится мне в папаши.

— О том, что вы хотели сказать, — ответил я. — Вы же хотели сообщить, что мною тоже заинтересовались. Очень даже плотно. После этого случая. И сказали, что такой спекулянт ничуть не лучше цеховика. Разве что не убивал никого. Но до этого недалеко. Ради наживы на все пойдет. В любом случае, его терпеть тоже не будем. Вот я и спрашиваю. Сколько мне дали времени? Чтобы завязать? Дайте предположу. Максимум месяц. Нет, даже неделя. Ага, три дня. Конечно, как я сразу не догадался. Как в сказке. Три дня. Ну, спасибо хотя бы и на этом.

Алипов удивленно смотрел на меня. Бурный и Коренев уже не улыбались. Молчали серьезно и печально. Я пожал плечами.

— Ладно, я все понял. Теперь буду думать. Как все лучше закрыть.

Генерал-лейтенант кивнул.

— Все верно говоришь. Поступила такая информация. И такой разговор. На высшем уровне о тебе был. Только благодаря твоим заслугам удалось уговорить. Чтобы не трогали. Но сказали, что впредь сквозь пальцы смотреть не будут. Дали три дня. На урегулирование. Так что, давай. Решай все вопросы. И прекращай с фарцовкой.

Ага, конечно. Да мне легче не дышать. Чем прекратить торговать. Эх, ребята. Вот как с вами бизнес вести?

Начальник управления кивнул мне. И вышел. Бурный следом за ним. Коренев остался.

Мы помолчали. Потом Коренев спросил:

— Ну, и что ты собираешься делать? — в голосе не просто любопытство. И вправду хочет узнать, как я теперь. И не из сочувствия. А потому что хочет все-таки склонить меня на свою сторону. — Пойдешь заведующим магазином в Сочи? Деньги, девочки, солнце, пляж. По-моему, как раз для тебя.

Я улыбнулся. Ни в коем случае нельзя показывать, что я чувствую на самом деле. Особенно здесь. В этих стенах. В этом кабинете.

— Да, наверное, так и сделаю. Отличный город. Мне понравилось. Надо только с делами раскидаться. Меня интересует только, кто теперь будет в гостиницах фарцевать?

Коренев посерьезнел. Покачал головой.

— Вот об этом я тебе предлагаю не беспокоиться. Забудь про гостиницы. Сейчас этому делу будет повышенное внимание. Много афишировать не будут. Просто информационные статьи в газетах. Хотя, может будет и по-другому. Могут развернуть кампанию с размахом. Для острастки. Ромин и Зиновьев в любом случае получат по-полной. И на долгое время за нелегальной торговлей установят жесткий контроль. Ты обязательно попадешь под раздачу. Если сунешься туда еще раз. За тобой будет особый присмотр. И мы тут уже ничем не сможем помочь. Впрочем, ты уже и сам все понял.

Ага. Конечно, понял. Я же не дурак, чтобы витать в облаках. Думать, что все будет длиться бесконечно.

— Понимаю, — я пожал плечами. Широко улыбнулся. Хотя на душе тяжкий груз. Я расправился с «черными ткачами». И одновременно заруинил свой бизнес. Ну, хотя бы так. Снова показал, что со мной шутки плохи. — Ладно, спасибо за совет. Учту.

Мы пожали друг другу руки.

— А так, обращайся. По любым другим вопросам, — Коренев тоже улыбался. — И наше предложение остается в силе. О сотрудничестве.

Я покачал головой. Накинул куртку. Вышел. Спустился по лестнице и выскочил на улицу.

Время уже вечернее. Скоро полночь.

Неплохо я так подремал. Лохматый товарищ Капусты уже уехал. Автобусы уже не ходят.

Пришлось ловить такси. Ехать домой.

По дороге думал. Смотрел на заснеженные улицы, мелькающие за окном. В свете фонарей кружились редкие снежинки.

Вот елы-палы. Как теперь быть? Есть несколько вариантов.

Можно на время затаиться. Заниматься фарцой на улицах. По мелочевке. Развивать сеть рыбных магазинов.

В тамошней мутной водичке можно наловить много левой рыбки. Миллионы, конечно, не заработаешь, но на хлеб с маслом останется. Гарантированно. Правда, это не мой размах.

Другой вариант — все-таки попробовать шалить. Полностью затаиться. Действовать через сеть подставных лиц. Строгая конспирация.

Хотя, вряд ли поможет. Коренев прав. Они будут пристально следить. И ОБХСС тоже. И если будет любой повод, то тут же воспользуются. Схватят для той же показательной порки.

Ну, и наконец, можно просто уйти на отдых. Могу себе позволить. Заработал достаточно.

Полностью не работать, конечно, не удастся. Где-нибудь можно устроиться в тихом уголочке.

Но потом, кстати, когда утихнет, можно будет восстановиться. На своем поприще. Через пару лет все это снова придет в норму. Снова заняться фарцовкой.

Хотя, остался еще один вариант. Я о нем уже подумывал.

К тому моменту, когда приехал, я уже все решил. Да, видимо, так и сделаю. Придется закрывать бизнес. По-любому. Как бы не было тяжко.

Такси уехало. Я привычно проверил хвосты. Вроде никого.

Прошелся до дому. Время ночное. Вокруг темно, хоть глаза выколи.

Фонари остались позади. Во дворе светили только два. В дальнем конце. Возле нашего подъезда темно. Под ногами хрустел лежалый снег.

Я поднялся на наш этаж, постучал условным сигналом. Кто-то внутри посмотрел в глазок.

На площадке горела лампочка. Мы ее сами установили, чтобы видеть, что происходит в подъезде.

Дверь открылась. Меня встретил Капуста. Само собой. А в коридоре дальше толпились ребята.

Вся наша толпа. Весь наш офис, так сказать. Все выжидающе смотрели на меня.

Вот зараза. Как я им теперь скажу правду?

— Ну, что там? — спросил Капуста, когда я вошел и швырнул куртку на вешалку. — Получилось? Повязали голубчиков?

Я кивнул.

— Всех повязали. Уже дают показания.

Парни обрадовались. Радостно загоготали. Обняли друг друга.

— Вот что я говорил! — заорал Ракета. — Что я говорил! Сказал же, шеф придет и разрулит! А вы развели сопли.

Остальные запротестовали. Утверждати, что ни капельки не сомневались. Бочка орал, как сумасшедший.

Вот только Капуста молчал. Наблюдал за мной.

— Что там еще? — спросил он. — Все в порядке?

Я покачал головой. Парни тут же заткнулись. Стояли передо мной. В коридоре.

— Сейчас поднялся большой шухер, — сказал я. — Шум дошел до первого. Самого первого. Меня попросили повременить. С гостиницами. А то тоже заметут.

Парни скривились. Радость тут же пропала.

— Как так? — спросил Паша. — Но мы же помогли их поймать. Преступников. Неужели нельзя закрыть глаза? На наши шалости.

Я покачал головой. Пошел на кухню. Потому что устал стоять. Там заварил себе чай.

Парни гурьбой ходили за мной. Думали, что я сейчас что-то придумаю. Как фокусник. Вытащу кролика из шляпы.

Но нет. Я выпил чай. С треском пожевал сухой бублик. Парни ждали, что я скажу. Окружили стол толпой.

— Значит так, — сказал я. — С этого дня объявляется перерыв. Будем ждать, пока все это уляжется. На это уйдет минимум полгода. Гостиницы запретная территория. Вы можете фарцевать в обычном режиме. На улице. За это тоже накажут. Если поймают. Но не так сильно, как за гостиницу.

Парни переглянулись.

— Мы можем опять работать с иностранцами, — предложил Паша. — Как ты раньше. Напрямую. Договариваться, чтобы везли товары сразу нам.

Я кивнул.

— Да, пока что так. Только аккуратно. Не кипишуйте. Скоро все образуется.

Парни вроде успокоились. Ушли. Остался только Капуста. Его не проведешь так просто.

— Ты и в самом деле сейчас уйдешь на дно? — недоверчиво спросил он. — Это разве похоже на тебя?

Я пожал плечами.

— А что еще остается делать? Придется. Займусь пока рыбными магазинами. С завтрашнего дня закрывай контору. Я разделю между вами прибыль. И уходим из этой квартиры.

Завалился спать. Утром проснулся пораньше.

Быстро провел учет. Подсчитал расходы и доходы. Раздал парням. По заслугам, конечно.

Приказал Капусте отдать квартиру. И вернуть машину Пашиного дяди в гараж. Дядя геолог, кстати, должен уже скоро вернуться. Из очередной экспедиции из Африки.

Остатки вещей тоже раздал парням. Чтобы продавали. Сказал, как будем вести связь. Из общаги, конечно.

Из квартиры поехал к бухгалтерше. К Бульдожке. К Нонне Николаевне. Для важного разговора.

Тетка сидела в конторе. Беспощадно дымила папироски. Вонючие до невозможности.

— А, явился, — равнодушно сказала она. Продолжила печатать на машинке. — Что там все твои обосрались? Спасите, помогите. У нас все отобрали! Как в детсаде. Ты разрулил все?

Я сел напротив.

— Нонна Николаевна. Мне нужно вытащить всю прибыль. И обменять на валюту. У тебя же был знакомый человечек. Ты рассказывала. Так вот, он мне нужен.

Бухгалтерша перестала печатать. Уставилась на меня. Застыла с папироской.

— Мать честная. Все так плохо?

Я кивнул.

— С этими сволочами я разобрался. Но нам перекрыли кислород. Начисто. Я закрываю дело. Пока что.

Бухгалтерша пожевала беззубые челюсти.

— А зачем тогда валюта? Только не говори, что за бугор собрался.

Я помолчал.

— Приходится. Вынуждают. Надо двигаться. За бугор.

Нонна Николаевна вздохнула. Ляпнула матерок. Затушила папироску.

— Вот оно как. Ты что же, думаешь уйдешь? Просто так? Разве тебе дадут?

Я покачал головой.

— Это уже вопрос техники. Ну-ка, давай посчитаем. Сколько у меня там? Получится собрать? Давай сверим суммы.

Бульдожка достала папку. Черную, коленкоровую. Просмотрела листочки. Одной ей понятные каракули.

— Два миллиона четыреста шестьдесят пять тысяч двести пятнадцать рублей и тридцать четыре копейки.

Я кивнул. Почти правильно. У меня еще есть драгоценности и золотишко на пятьсот тысяч. Их можно не менять.

— Мне надо их обменять. Сколько получится долларов?

Бульдожка почесала крупный нос. Похожий на картофелину.

— Берем курс по восемь рублей. К доллару. Тогда получается… — она защелкала счетами. Записала вычисления на бумажку. — Триста восемь тысяч сто пятьдесят два грина. Неплохо так. Только я не знаю, кто тебе такую сумму соберет. Мой человечек вряд ли. Так быстро. Ждать придется.

Это плохо. Слишком крупная сумма. Часть придется переводить в марки, фунты и франки.

— Насчет курса еще поговорить надо. Я же оптом беру, — сказал я. — Так что давай поменьше.

Бухгалтерша кивнула.

— Встретишься. Поговоришь. Ох, Витя, Витя. Делать тебе нечего? Если возьмут с такими деньгами, не сносить тебе головы. Пристрелят на месте. Организуй все по уму.

Эт точно. Я сказал бухгалтерше, чтобы готовила деньги. И назначила встречу. С валютчиком.

Сам побежал дальше. По делам. На вокзал. В камеру хранения. Там, в саквояже достал записную книжку. В ней номера телефонов. Очень нужных людей.

У меня был знакомый. Пограничник. В звании капитана. Служил на польско-литовской границе.

Я ему как-то помог продать джинсы. Приехал в Москву с целым чемоданом. Всю выручку оставил ему. Себе ничего не взял. Я уже тогда его приметил.

— Степа, как дела? — я позвонил ему по межгороду. Домой. Его номер записал в секретную книжечку. — Это Витя. Помнишь? В Москве виделись. Я тут скоро в твоих краях буду. Ага, в Литве. На границе. По работе. Что скажешь, если встретимся? Покажешь, как у вас там. Всегда мечтал посмотреть. Ну и ладушки. Как приеду, позвоню.

И повесил трубку. Отлично.

Степа любит деньги. Я заметил. И наверняка захочет получить больше. За услугу по переправке. На ту сторону.

Так, теперь осмотр достопримечательностей. Трудная, сложная и опасная работа.

Я поехал проверять свои тайники. Те, что устроил еще летом и осенью. В лесах в Подмосковье.

Заняло это весь день. И следующий тоже. Я проверил пять тайников. Все деньги, золото и бриллианты на месте.

Спрятаны надежно. Не сгнили, не отсырели. Их не повредили грызуны или насекомые.

Прекрасно. Потом соберу. Когда буду делать ноги.

Так, теперь продажа остатков. Распродажа. В укромных уголках у меня два гаража.

Я их арендовал в прошлом году. Только хранил там не машины. А инструменты.

Вернее, ящики для инструментов. Но там джинсы и кофты. Неплохой навар. Быстро продал возле «Березки».

Там мгновенно снова появились фарцовщики. Знакомые лица. Люди Ромина и Зиновьева исчезли без следа. Со мной все общались почтительно.

Других моих парней нет. Отправились отдыхать. Даже Капуста. Тот, наверное, отправился на концерт. Любит классику, шельмец.

Под конец дня, правда, пошла суматоха. Кто-то сказал, что начинается облава. И точно.

Едва я успел уйти, как пришли менты и комсомольцы из народной дружины. Причем очень много. Поймали с десяток наших.

Я убежал на крышу соседнего дома. Наблюдал оттуда, как задержанных увели. Площадка перед «Березкой» опустела. Я оставил «фирму» на крыше.

А сам спустился вниз. Прошелся по улице. Пару раз меня остановили менты и комсомольцы. Тщательно обыскали. Ничего не нашли.

— Может, отвезем его в участок? — спросил молоденький лейтенант у товарища. Что-то он новенький. Лицо незнакомое. — И там хорошенько допросим. Сразу видно же, что спекулянт. Рожа наглая.

Но тот покачал головой. Он уже узнал меня.

— Это же Витя Орлов. Кличка Одиссей. Слышал про такого? С ним лучше не связываться. Сейчас ты его вроде взял, а потом окажется, что это он тебя схавал. И ты вылетишь из органов. В лучшем случае. Он не просто так тут ходит. Верно, Одиссей? Опять что-то задумал? Ладно, иди. Гуляй дальше.

И я отправился дальше. Прогуливался. Дышал свежим морозным воздухом.

Пока не наткнулся на Веронику. Дочку Олешникова. Девушка подбежала ко мне.

— Ну наконец-то, Витя! Я тебя искала. Куда ты пропал?

Глава 26
Переход

Так, а Вероника не вовремя. Худшее время для встречи. Но девушки любят так делать. Появляться неожиданно.

— А я как же тебя искал! — улыбнулся я. С дочерью Олешникова нельзя ссориться. Особенно сейчас. — Ты даже не представляешь!

Вероника вцепилась мне в локоть. Щечки красные от мороза.

— Пошли. Я тебе такое покажу. То что я из Парижа привезла.

Да уж. Это вообще не к месту. Хотя посмотреть любопытно.

Вика потащила меня домой. Я сжал покрепче рюкзак с джинсами и прочими товарами.

Такси ловить не надо. Возле обочины белое «Жигули». Новехонькое. Девушка прыгнула в него.

— Ну, давай, что же ты? Поехали.

Интересно. Видимо, с документами теперь нет проблем. Я тоже нырнул в машину. Рюкзак бросил назад.

— Мне надо продать кое-что, — сказала Вика. Дернула рычаг коробки передач. Беспощадно. Машина зарычала. Рванула с места. Чуть не столкнулась с проезжающим мимо «Москвичом». Тот отчаянно запибикал. — Совсем немножко.

Девушка ездила по собственным правилам. Машину заносило на поворотах.

Как мы доехали без аварий? Ума не приложу.

Наверное, потому что машин мало на улицах. Хорошо, еще гаишников не попалось по дороге. Хотя, что они сделают? Дочери первого секретаря горкома.

Вика припарковала машину возле подъезда. Чуть не въехала бампером в оградку. Потащила меня за собой. Я едва успел схватить рюкзак.

Мы взбежали наверх. Ворвались в квартиру. Уже в коридоре девушка поцеловала меня. Прям накинулась.

Вот елы-палы. Я как-то не планировал это. Думал, мать дома. Хотел посмотреть вещи. И уйти.

Но нет. Девушка потащила меня в спальню. На ходу стаскивая с себя кофту и джинсы.

Ну что же. Придется пожертвовать собой. Я подчинился судьбе. И уединился с Викой в спальне.

Спустя час мы еще лежали в постели. Вика хотела закурить. Я не дал. Не люблю дыма. Да и для здоровья вредно.

— Ты куда пропал? — спросила Вика.

— Ездил по делам, — что-то я расслабился. Хотел задремать.

Вика толкнула меня в плечо.

— Не спи. Пошли, покажу вещи.

Ладно. Нечего расслабляться. Я поднялся. Пошел за девушкой на балкон.

Холодный балкон. Потому что лоджии еще не застекляют. Все открыто. Всем ветрам.

— Ты бы хоть шубку накинула, — сказал я девушке.

Вика осталась в белой футболке и трусиках. С распущенными волосами. Выглядела прелестно.

— Ай, не хочу, — она мотнула головкой. — Зачем заморачиваться.

Она вышла на балкон. Я стоял сзади. Взяла свертки и пакеты.

Вдохнула холодный воздух. Глянула вниз. И усмехнулась. Помахала кому-то ручкой. Чуть не уронила пакет.

Я выглянул с балкона. Кто там? Кого она приветствует?

Прямо под окнами машины. Из вишневой «Жигули» вылез парень. Радостно помахал Вике в ответ.

Увидел меня. Остолбенел от удивления. Мы заскочили обратно. В комнату.

— Холодно, — Вика начала разворачивать пакеты. — Смотри, сколько я привезла! Джинсовые костюмы. Вот только эти слишком маленькие. Сможешь их толкнуть?

Я посмотрел вещи. Неплохо. Очень даже. Оригиналы.

— А что это за парень? — спросил я. — Поклонник?

Вика улыбнулась.

— Ревнуешь? Ага. Кавалер. Жених. Мама хочет, чтобы я с ним встречалась. Познакомились недавно. В Кремле.

Я удивился.

— Это как?

Вика отдала мне полдюжины колготок.

— Эти тоже надо продать. А вот так. Он сын какого-то военного. Очень большого. Там прием был. Приходили с семьями. Я ему понравилась. Папа против, чтобы я с ним встречалась. А мама наоборот. Но какая тебе разница?

Хм, интересно. Какого такого военного?

Я быстро разобрался с вещами. Все можно толкнуть. Без проблем.

Мы попили чай. Как раз пришла мать. При виде меня состроила каменную рожицу.

— Надо же, Витя, я думала, ты в командировке. У тебя там дел много.

Я кивнул.

— Уже ухожу. Помогал Вике с занятиями, — дождался, когда девушка выйдет из комнаты. Выглянул в окно. Вишневая «Жигули» до сих пор под окнами. — А что там за кавалер у нее? Грозный военный. Не застрелит меня?

Мама улыбнулась.

— Очень грозный. И ревнивый. Лучше тебе сюда не ходить.

Я сделал вид, что испугался.

— Надо же, он меня видел. Прикончит на месте.

Мать продолжала улыбаться.

— Поэтому тебе лучше пока не ходить к нам. Он все время у нас. Я скоро поговорю с Викой. Она с ним подружится.

Вика вошла в комнату.

— С кем подружится? С Геной, что ли? Мам, да хватит уже.

Мы поболтали еще с минуту. Потом я распрощался. Вика пошла меня провожать. Вещи я уже успел упаковать в рюкзак.

Девушка хотела меня поцеловать. Но из гостиной бдительно вышла мама. Задержала Вику. Выставила меня из дома.

Отлично. Я слетел по лестнице. Выскочил на улицу. Подбежал к машине, где сидел соперник.

— Гена? Привет, рад познакомиться, — я пожал крепкую ладонь парня. Он вылез из машины навстречу. Удивленно смотрел на меня. Высокий, крутолобый, челюсть упрямо выставил вперед. — Вика просила передать, что хочет тебя видеть. А мама зовет зайти. Выпить чай. Что ты здесь сидишь, замерз, наверное?

Парень рванулся было к подъезду. Остановился на мгновение. Посмотрел на меня. Задумался.

— А ты что там делал? Так долго?

Я улыбнулся.

— Я помогал Вике. С занятиями. По французскому. Я обычно люблю в библиотеке сидеть. Слушай, а ты не Харитонов случайно? Я тебя кажется на волейболе видел. Раньше.

Гена покачал головой.

— Ты меня с кем-то путаешь. Я Андронов Гена Юрьевич. В волейболе никогда не участвовал. Я больше по футболу.

Он кивнул мне. И побежал дальше. Даже машину забыл закрыть.

Я так и остался стоять. С открытым ртом. Глядел вслед парнишке.

Это что, сын самого Андронова? Главы КГБ. Не может быть.

То-то Олешников сопротивляется. Чтобы его дочь с ним встречалась. У него же контры с Андроновым.

Между прочим, с ним надо поговорить. Чтобы перестал ссориться. С будущим главой государства.

Хм, забавно. Если бы я тут остался, то занялся бы политикой.

Не полностью, а частично. Помирил бы Олешникова с Андроновым. Сделал бы одного из них генсеком. И снимал бы сливки.

Но у меня другие дела. Ладно. Может, Гена сможет влюбить в себя Вику? Парень вроде видный. Обеспеченный.

Я побежал дальше. По делам. Позвонил бухгалтерше.

— Он тебя будет ждать, — Бульдожка продиктовала адрес. — Вот здесь. Через три часа. Сначала половина суммы. Приноси сразу.

Вот чертовщина. А я еще и не собрал все. Я отправился по тайникам.

Тем, что находятся в Москве. Выпотрошил четыре из десятка.

Собрал миллион рублей. Получилось две спортивные сумки. Внушительные сумки. Время как раз подошло для встречи с валютчиком.

Домчался на попутке. Такси брать не стал. Приехал на грузовичке. По привычке вышел за два квартала.

По дороге оглядывался. Дело опасное. Могут грабануть по дороге. Сообщники этого валютчика.

Чуть что, я готов был рвануть отсюда. Куда подальше. Хотя, с двумя сумками денег далеко не убежишь.

Надо было взять Бочку. Для безопасности. Правда, я не хотел его привлекать. Меньше знаешь, крепче спишь. И лучше ешь.

Все нормально. Я добрался до подъезда. Взошел на третий этаж. Позвонил в дверь квартиры справа. Три раза. Потом два.

Дверь открылась. Внутри здоровенный парень.

Широкоплечий, в коридоре не помещается. Смерил меня угрюмым взглядом. Посторонился.

Я вошел. Бежать уже некуда. Прошел мимо здоровяка.

В спальне сидел другой парень. Щуплый, нервный, жующий резинку. Одет просто, в штаны и свитер.

Он указал на кровать.

— Кидай сюда.

Я положил сумки на кровать. Достал деньги. Парни пересчитали их. Это заняло около десяти минут. Работали быстро и ловко. Сразу видно профи.

Иногда щуплый проверял купюры на свет. Вроде все норм.

— Пойдет, — сказал он. Взял счеты. — Курс по восемь рублей. К доллару. Получится…

Я покачал головой.

— Так не годится. Я же тебе не сотню притащил для обмена. Тут миллион с копейками. Давай скидку.

Парень переглянулся с верзилой. Тот кивнул. Надо же. Я думал, здоровяк тут только как охранник.

— Максимум шесть могу, — хрипло ответил щуплый. — Вернее, шесть с половиной. И все. Это так и много.

Здоровяк снова кивнул.

Я подумал. Неплохо. Даже больше, чем я рассчитывал. Я надеялся сломать их до семи рублей.

Но вида не подал. Нахмурился.

— Я же говорю. Вам каждый день по ляму приносят? И это не последняя наша сделка. Ты знаешь полную сумму. Давай еще скидывай.

Щуплый опять посмотрел на здоровяка. Тот покачал головой.

— Не, так не пойдет, — щуплый отодвинулся. — Не хочешь, забирай деньги. И катись отсюда.

Ладно. Я переборщил.

— Тогда давай скидку на следующую партию, — ответил я. С места не двинулся. — И по рукам.

Снова переглядывание. Верзила дал добро. Щуплый сказал:

— Следующая партия по пять девяносто. И все. Это последняя скидка. Нам самим ничего не останется.

Я кивнул. Мы пожали руки. Здоровяк вытащил из другой комнаты чемодан. Открыл, а там валюта. Доллары, марки, фунты.

Еще минут сорок мы считали. Потом я упаковал все в рюкзак. Попрощался с парнями и вышел.

Шел в общагу, а сам трепетал. Если задержат сейчас, тут долларов на пожизненное. Посадят по самое не могу.

Но, к счастью, все обошлось. Опять поймал попутку. Доехал без происшествий.

Вахтерша баба Катя открыла дверь. Нисколько не удивилась.

— О, явился. Пропащая душа. Наконец-то. Мне внучке опять джинсы нужны. Принес? А то не пущу.

У меня остались «Montana». Конфискация запасов «черных ткачей». Я тут же вручил вахтерше. Она обрадовалась.

Поднялся к себе. Паша и Коля Устюгов спали на кроватях. Похрапывали.

Я постелил рюкзак под голову. Сверху накрыл наволочкой. И завалился спать.

Утром вскочил. Первым делом проверил рюкзак. Все в порядке. Побежал мыться. Потом спрятал рюкзак в шкафчике. Запер его. И пошел учиться.

Сначала универ. Теперь буду вести жизнь примерного студента.

Преподы чуток поиздевались надо мной. Типа, появляешься раз в год. Уже забыл дорогу в институт. Сокурсники заказали джинсы. Все, как обычно.

Оттуда сразу в минрыбхоз. С отчетом. Сначала позвонил в Куйбышев. Договорился с Софьей.

Девушка уже переговорила с заведующей. Все в порядке. Если сверху поступит команда, она готова переехать.

Тем более, нынешний магазин там не очень рентабельный. Постоянно план не выполняют.

— Ну, и здорово, — сказал Ишков. Он меня принял сразу. Без разговоров. — Ты провел блестящую работу. Молодец. Почти все города закрыл. Мы уже начали готовить документы. Если у тебя есть срочные дела и по учебе надо вернуться сюда, то конечно. Все понимаю. Сделай паузу. Отдохни. Потом можешь взяться за другие города. И начинать согласовывать проекты. В Ленинград надо, чтобы ты сам поехал. Запустил там магазин.

Я кивнул. Хорошо. Только мне надо другое.

— А еще я хотел попросить командировку в Вильнюс. Встретился в Куйбышеве с хорошим человеком. Заведующий буфета. Подружились. Он зовет к себе. Говорит, «Морское чудо» у них надо открыть. У него и магазин есть на примете. Готовый. У минторга что-то там с документами. Какая-то закавыка. Давайте, я тоже съезжу туда, посмотрю.

Ишков согласился.

— Конечно. Я же говорил. На втором этапе — открытие наших магазинов в столицах союзных республик. Как раз хотели начать с Балтийского моря. Тебе выпишут командировочный.

Вот как я решил вопрос. С поездкой в Вильнюс. Тут же получил командировочный. Выйдя из минрыбхоза, я позвонил Бульдожке.

— Готово, — проворчала она. — Езжай. Встреча через два часа. Записывай адрес.

— Я уже был там вчера, — напомнил я.

— То было вчера, — пробурчала бухгалтерша. — А сегодня уже новый. Каждый день меняется.

Я запомнил адрес. Потом отсюда сразу же поехал за деньгами.

Опустошил оставшиеся тайники. Забрал все деньги. На этот раз уложил в большой рюкзак.

Укладывал в туалетах вокзалов. Каждый раз ждал, пока освободятся соседние кабинки. Потом плюнул. Переложил деньги и упаковал. Отсюда отправился по новому адресу.

Дверь снова открыл верзила. Пустил без проблем. Щуплый быстро пересчитал деньги. Потом сказал:

— В этот раз больше. Я думал будет, как вчера. Придется подождать.

Я опять ждал, пока он посчитает. Потом мне притащили два чемодана. Полные валюты.

Я тоже пересчитал. Все в порядке. Мы пожали друг другу руки.

— В следующий раз уже без скидки, — предупредил щуплый.

Ну, следующий раз вряд ли будет. Но я ничего не сказал. Кажется, щуплый это понимает.

Сразу после этого я вышел из подъезда. Отвез рюкзак в общагу. Проверил тумбочку. Замок целый, все закрыто.

Вечером позвонил домой. Поговорил с родителями. Сказал, что очень соскучился. Сказал, чтобы потом получили на почте подарок.

Потом сходил на почту. Отправил им посылку. Денежную. До востребования. Там хватит, чтобы купить машину. Для каждого члена семьи. Надеюсь, это чуть подсластит горькую пилюлю.

Не хотел подставлять этих людей. Но приходится. Если я сделаю то, что задумал, всем им придется несладко.

Очень несладко. Всех вытащат на допросы. Вытряхнут наизнанку. Накажут всех, не глядя. Особенно моих приятелей в КГБ. Там тоже полетят головы.

И фарцовщиков, и студентов, и клиентов. Все пострадают. Эт точно.

Выехал в ночь. Перед этим тщательно загримировался. Опять стариком. По проверенной методике.

Отправился в Вильнюс на попутке. Все деньги и драгоценности уложил в старенький рюкзак.

По дороге сделал вид, что задремал. На самом деле зорко приглядывал за водителем. Не будет ли левых движений.

Но тот ехал спокойно. На меня ноль внимания. Поэтому ночь прошла спокойно.

В Минске я отдохнул. Пообедал. Нашел другого водителя. Тот ехал как раз в Вильнюс.

Мы выехали в обед. Я иногда поглядывал назад. Нет ли за нами слежки? Вроде все спокойно. Машин вообще нет.

Шоссе чистое. Весь снег убран. Мы летели со скоростью.

Водитель тоже попался неразговорчивый. Больше помалкивал.

Я делал вид, что сплю. По легенде, ехал к сыну. Тот якобы работал в окрестностях Вильнюса.

Пару раз мы останавливались перекусить. Я предлагал шоферу помочь. Посидеть за рулем.

Но он отказался.

— Ты, дед, отдыхай, — ответил он. — Куда тебе за руль? Заснешь еще на дороге. Нет уж. От греха подальше.

Ну и отлично. Мы добрались до Вильнюса поздно вечером. Я переночевал на вокзале.

Не хотел регистрироваться в гостинице. Тем более, у меня паспорт на парня. А выгляжу как старик.

Утром позвонил знакомому. Степке. Пока сам не поехал к границе. Пусть лучше он подойдет. Расскажет, что да как.

Степа приехал через полтора часа. Я ждал его в кафешке. Успел позавтракать два раза. И выпить чайник кофе.

Вошел тихо и спокойно. Уже успел переодеться в гражданскую одежду. Обычный мужик работяга.

Правда, одет прилично. Потертые джинсы, клетчатая рубашка и сверху шерстяной свитер. А поверх шуба. Увидел меня, подсел.

— Ну, привет, дружище, — он протянул руку. Посмотрел на рюкзак. — Привез чего еще? Мне кстати тоже надо вещи толкнуть. Джинсы есть польские. И рубашки. Возьмешь?

Я покачал головой. Придвинулся ближе.

— Мне на ту сторону надо.

Степа замолчал. Сделал неподвижное лицо. Как статуя. Потом осмотрелся. Даже заглянул под стол.

— С чего бы это?

Я скривил рот.

— Зажали. Со всех сторон. Нет свободы. Я хочу двигаться.

Степка усмехнулся.

— Понятно, — он опять оглянулся. — Есть один вариант. Только это дорого будет.

Я кивнул.

— Ну что поделать. Придется платить. Понимаю, что не просто.

Степка придвинулся. Еще ближе.

— Тысяча рублей. Сразу.

Я чуть не засмеялся. Но заставил себя сдержаться. Смешная сумма. Это он считает дорого?

— Хорошо. Договорились. Только я отдам их на месте. Потом.

Степа откинулся назад. На спинку стула. Он не ожидал. Думал, я буду торговаться.

— Тогда приходи сегодня вечером, — сказал он. — К границе. К моей части. Только не заходи. Там есть кафе «Карчма». Жди меня в нем. Возьми запас еды и воды. Оденься теплее. Валенки и варежки. Тебе потом придется идти по лесу. Долго. Постарайся не замерзнуть. Когда я приду в кафе, не подходи ко мне. Просто иди следом.

Встал и ушел. Я остался на месте. Попросил еще кофе.

Ждать пришлось до вечера. Потом я встал, поймал на улице попутку. Щедро заплатил. И водитель довез меня сразу до «Карчмы».

Валенок у меня нет. Есть хорошие немецкие ботинки. С мехом внутри. В них тепло. Толстые вязаные носки. Ноги точно не замерзнут.

На руках варежки. И толстый полушубок. Зашел в кафе. Уселся, заказал котлеты. Плотно поужинал.

Часов в десять зашел Степа. Заказал сока. Выпил. Встал и вышел. Я за ним.

Мы вышли из кафе. Пошли по улице. Справа забор. С колючей проволокой. Слева дома. Фонарей мало.

Мы шли вперед. Степа впереди. Я сзади. Вышли из поселка. Пошли по дороге.

Справа появился небольшой лес. Деревья покрыты снегом. Степа нашел тропку. Еле заметную.

Углубился туда. Я за ним. Мы прошли еще полчаса. Шли по лесу. Темнота.

Светлый полушубок Степы белел впереди. А потом остановился. Раздался тихий свист. Я подошел.

Изгородь с колючей проволокой. Степа достал щипцы и отодвинул край. Образовался узкий проход.

— Деньги давай, — захрипел он. — И проходи.

Я отдал ему приготовленные деньги.

Степа проверил. Пересчитал. Кивнул. Снова раздвинул проволоку.

— Проходи.

Я не поверил. Все так просто?

— Давай быстрее, — проворчал Степа. — Долго ждать не буду.

Я перелез на другую сторону. Постоял на снегу.

— Это я сегодня сделал, — сказал Степа. — Проход. Потом заменю проволоку. Доложу, что была попытка перехода. Ну, давай. Иди. Удачи тебе. Теперь на юг. Потом на запад. Там будет поселок. Польский.

Я кивнул.

— Спасибо.

Развернулся, пошел по снегу. Он хрустел под ногами. Прошел пару шагов. Остановился. Изо рта дымился пар.

Я снова развернулся. Вернулся к изгороди. Степа стоял на месте. Смотрел на меня.

— Открой обратно, — попросил я.

Степа молчал. Потом спросил:

— А что так?

Я мотнул головой.

— Передумал. Хочу назад. Не могу я так.

Степа усмехнулся. Я думал, будет ругаться. Но он снова раздвинул проволоку.

— Лезь обратно.

Я, пыхтя, вернулся обратно. Степа достал деньги, отсчитал часть. Остальное вернул мне.

— Сто рублей за беспокойство. Остальное возвращаю.

И мы пошли назад. Под ногами снова хрустел снег. Вскоре вышли на дорогу.

Степа шел рядом. Когда мы дошли до поселка, опять усмехнулся.

— А ведь они предупреждали. Что ты почуешь. Как ты понял?

Я посмотрел на него.

— Ты это о чем?

Степа обернулся ко мне. Остановился. Рядом стоял фонарь. Освещал его лицо сбоку и сверху. Видны морщины. Многочисленные.

— Ну как так? Да ладно! Ты же заметил засаду! Только не говори, что решил вернуться из-за зова сердца. Не верю. Как ты заметил?

Я снова спросил:

— Ты это о чем?

Степа пристально посмотрел на меня.

— Так ты не знал? В самом деле? За тобой все время следили. Это ложная граница. Там, где мы перешли. Настоящая еще с километр дальше. В лесу. А если бы ты прошел еще сотню метров, тебя бы скрутили. Там сидели ребята из КГБ. Они за тобой из Москвы приехали. Хотели взять. При попытке пересечения границы. Ты давай, сваливай отсюда. Быстрее. У тебя наверняка валюта есть. Пока военный патруль не поймал.

Он пожал мне руку.

— Надо же. Повезло тебе.

И ушел. Я остался на дороге. Потом опомнился.

Сошел на обочину. Там рос дуб. Я закопал рюкзак в корнях. Забросал снегом.

Вернулся на дорогу. И пошел дальше. Один. Снег по-прежнему хрустел под ногами.

Вскоре поймал попутку. Грузовик. Доехал до Вильнюса. И теперь уже официально остановился в гостинице. У меня ведь командировка. Как ни крути.

Ждал визита нежданных гостей. Задержания и ареста. Но нет. Ничего не случилось. Судя по всему, меня оставили в покое. Хотя не исключено, что еще следят.

Заснул. Снились деньги. Много денег. Как будто я в них утопаю.

Проснулся я посвежевшим. Выглянул в окно. Тихая улочка Вильнюса. В номере тепло. Сопят батареи.

Оделся, спустился вниз. Заварил себе кофе.

Взял кружку, вышел наружу. Снег скрипел под ногами. Я пошел вперед, по улице. Улыбался.

Навстречу встало солнце. Грело холодными лучами лицо.

Можно много чего сделать и у нас. У меня масса возможностей. На самом деле. Тут можно заработать много денег. Я только в начале пути.

Я чуток озяб. Выпил кофе. Почувствовал, как внутри потеплело.

Когда возвращался в гостиницу, рядом появилась собачка. Двортерьер. Приветливо махала хвостом. Я присел на колени. Погладил умную мордочку. Почесал за ушами.

Рядом стоял интересный забор. Расписной. А за ним деревянный домик. Со стеклянными дверями. И окнами. Наверху на крыльце надпись. «Музей живописи и искусства».

А на стене внутри я увидел картину. Встал, подошел ближе. На крыльцо.

Сразу узнал. Работа Фюссли. Художник конца девятнадцатого века. Картина «Бегство Одиссея из пещеры Полифема».

Символично. Собачка сзади заскулила. Ждала моей ласки.

Я подошел к изгороди. Провел по дереву. Посмотрел на трещины, извивающиеся на досках. Некоторые обрывались сразу. Другие вились через весь забор.

Наша жизнь тоже такая. Только мы решаем, куда уползет трещина нашей жизни. Делаем выбор каждый раз. Каждую секунду.

Хм, а может выбираем и не мы.

Оглавление

Глава 1 Командировка

Глава 2 Въезд в город

Глава 3 Слежка

Глава 4 Назад в Ленинград

Глава 5 Бомбить на Неве

Глава 6 Разборки Косого

Глава 7 Билеты на спектакль

Глава 8 Шоу продолжается

Глава 9 Магазины

Глава 10 Интурист. Версия 2.0

Глава 11 Воротилы

Глава 12 Трудные переговоры

Глава 13 Снова в дорогу

Глава 14 Славная поездочка

Глава 15 Город Сочи

Глава 16 Вылазка

Глава 17 Теперь в Краснодар

Глава 18 Приключения на юге

Глава 19 Здание на Красной

Глава 20 Синий снег

Глава 21 Королева

Глава 22 Связь

Глава 23 Бизнес

Глава 24 Вскрытие

Глава 25 Последствия

Глава 26 Переход