Любовник в погонах (fb2)

- Любовник в погонах (Полковник Гуров – продолжения других авторов) 1112K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Николай Иванович Леонов (писатель) - Алексей Викторович Макеев

Николай Леонов, Алексей Макеев
Любовник в погонах

* * *

Глава 1

Ага, вон и еще груздь! Высовывается краем шляпки из-под желто-красного ковра, укрывшего землю. Семен Юрьевич наклонился, разгреб листья. Точно, груздь, и какой красавец! Белый, крепкий! А рядом еще два, поменьше.

Он срезал все три, положил в корзину. Неплохой урожай! Час походил, а корзина уже наполовину полна. В основном грузди, но есть и темно-коричневые рядовки, и маслята, и – что особенно ценно – семейка рыжиков. Их надо будет отдельно засолить. Соленые рыжики – это же лучшая закуска! Вот чего не было в корзине у Семена Юрьевича – это свинушек. А их много встречалось, можно было еще одну корзину набрать. Но Былинкин этот гриб не брал, поскольку давно прочитал о его нехорошем свойстве – накапливать всякие вредные вещества.

Ладно, пошли дальше. Надо бы сделать круг возле этого места, где грузди нашлись. Грибница, она ведь кругом идет.

Семен Юрьевич двинулся влево, цепко оглядывая листву. Так, а это что из-под листвы высовывается? Белое, и торчит высоко. Никак опять груздь? Ну-ка, ну-ка…

Он наклонился, приготовил нож, чтобы срезать толстую крепкую ножку, разгреб листву… и застыл в испуге. Там, под листьями, был вовсе не груздь. Там была рука – человеческая рука с растопыренными пальцами. И уже видно было, что дальше прячется плечо и все тело. Тела этого Семен Юрьевич пока не видел, видел только пальцы, но уже твердо знал, что человек этот – мертвый. Потому что пальцы были застывшие, скрюченные.

Первой мыслью Былинкина было – бежать. Скорее назад, в поселок, на автобус – и домой. И никому не говорить, даже жене. Не был, не видел, знать ничего не знаю.

Но потом пришла мысль о срезанных неподалеку грибах. Рано или поздно мертвяка этого найдут. А вдруг быстро отыщут – завтра или даже сегодня? Приедет целая бригада, будут тут все осматривать. Обязательно заметят срезанные грибы. А наука сейчас все позволяет определить – когда срезали, чем… «Ага, – скажут, – тут у нас грибник гулял. С ножом! Не он ли нашего покойничка того, чикнул? Давай-ка найдем этого грибника!» Что потом будет – даже представить страшно. Вон, в сериалах показывают, как там у них в ментовке допрашивают, как дела невинным людям шьют. Нет, лучше в открытую играть. Надо сообщить. Запомнить место, потом идти в поселок и оттуда позвонить. Только сперва надо все же посмотреть, что за тело. Может, тут вовсе не убийство? Может, алкаш какой замерз? Тогда особо расследовать не будут.

Былинкин снова нагнулся и смахнул листья со всей руки, до плеча. Открылась кремового цвета куртка из плащовки, с накладными карманами – дорогая по виду куртка. Нет, не похоже, чтобы это был алкаш, они таких курток не носят. Ну-ка… Семен Юрьевич добрался выше – до того места, где полагалось быть голове. Однако головы там не обнаружил. Сердце у него сжалось: никак труп расчленен, без головы. Вот страху-то!

Но страх теперь боролся в нем с любопытством, и он наклонился еще ниже, пытаясь рассмотреть более отчетливо. Открывшаяся картина несколько успокоила пенсионера Былинкина – выяснилось, что голова у тела имелась, но, с другой стороны, картина была настолько ясная, что Семен Юрьевич больше не стал медлить, быстро выпрямился, подхватил корзину (эх, жаль, так и не удастся еще пособирать, до конца ее наполнить!) и бросил цепкий взгляд на окружающий лес. Ага, вон елка приметная. От этой могучей ели еще пару примет запомнить – и найдет он это место, сможет полицию сюда вывести. Да и нетрудно его найти, ведь до дороги, если он все правильно запомнил, отсюда всего метров восемьдесят.

Семен Юрьевич выбрал нужное направление и быстрым шагом двинулся к дороге…

– Вызывали, товарищ генерал? – спросил Гуров, войдя в кабинет генерала Орлова.

– Вызывал, Лев Иваныч, очень даже вызывал, – отозвался генерал. – Проходи, садись.

Пока Гуров устраивался за знакомым столом, Орлов дочитал лежавший перед ним пухлый том (видимо, очередное важное дело – такие дела Управление передавало в прокуратуру только с визой самого руководителя), отодвинул его в сторону и посмотрел на полковника. Взгляд у генерала был словно бы какой-то виноватый, за что-то извиняющийся. Это Гурову не понравилось: обычно такой взгляд начальника Управления означал, что он хочет дать своему подчиненному особо сложное и неприятное задание.

– Ты у нас когда из последней командировки вернулся? – спросил Орлов.

– Пятнадцатого сентября, две недели назад.

– Ну да, ну да. Две недели… И сколько у тебя сейчас дел в разработке?

– Важных – два, – ответил Лев. – Убийство в Хамовниках и ограбление на Рублевке. Ну и еще всякая мелочь… Сейчас я в основном занимаюсь ограблением. Как раз вчера удалось найти одного свидетеля, сегодня планирую его допросить.

– Да, понимаю… – вздохнул Орлов. – Делами тебе удается заниматься урывками, от случаю к случаю. Я тебя постоянно дергаю, посылаю в командировки. Но что делать? Страна большая, преступления совершаются во всех концах, и не везде нашим сотрудникам удается их раскрывать с такой скоростью, как тебе.

Гуров уже догадывался, каким будет продолжение их разговора, и потому, проницательно взглянув на генерала, спросил:

– И куда вы меня в этот раз пошлете? На Алтай? На Сахалин? Или, может, в Республику Коми?

– Ну зачем же на Сахалин? – усмехнулся Орлов. – Зачем так далеко? У нас и ближе проблемы есть.

Тут выражение его лица изменилось, стало строже, и Гуров понял, что период вольного разговора закончился, теперь наступает этап постановки задачи.

– Ехать, Лев Иванович, надо будет в Кожухов. Как видишь, это не так далеко, европейская часть России. А дела там творятся, как в какой-то глубокой тайге…

– Постойте, я вспоминаю, – прервал Лев начальника. – Десять дней назад, я только из Златоуста вернулся, видел в сводке информацию: в Кожухове опять произошло нападение на инкассаторов. Так вы меня поэтому туда посылаете? Ограбления расследовать?

– И ограбления тоже, – кивнул генерал. – Но не только. Однако не буду забегать вперед, расскажу сначала про эти разбои. Всех нападений было четыре. Первое случилось в феврале, последнее – вот только что, про него ты слышал. Совершаются они с большой жестокостью – преступники не оставляют в живых никого, так что прямых свидетелей у нас нет. Удалось найти только людей, которые видели, как кто-то выбегал из офиса Сбербанка, или – в другом случае – тех, кто отбегал от инкассаторской машины.

– Но и это неплохо. Ведь какие-то приметы преступников эти свидетели заметили?

– В том и дело, что никаких. Все одеты в черные комбинезоны, на головах маски-балаклавы. Даже пол преступников нельзя точно установить, а уж внешность – тем более.

– А как же камеры? Ведь возле банков их несколько штук висит. Да и вообще, сейчас в городах, в центральной части, столько этих «глаз» понатыкано – шагу нельзя ступить, чтобы тебя не засекли. Так неужели ни на одной камере не запечатлелось, как эти ребята вылезают из своего авто и надевают балаклавы?

– Представь себе, нет. У следствия вообще создалось впечатление, что преступники не имеют собственной машины. Каждый раз они появляются на месте преступления словно ниоткуда, будто из-под земли выныривают. И уходят тоже нестандартно, каждый раз по-разному. То первого попавшегося водителя из его авто вытряхнут и умчатся с бешеной скоростью, нарушая все правила. То в ближайший торговый центр кинутся, а там махина на два квартала – и в этой махине растворятся. То убегут через расположенную поблизости заброшенную стройку. А в последний раз вообще учудили: вдруг достали складные самокаты, разложили и покатили на них, да так резво! А там пешеходная зона, машин нет. Пока погоню организовали, бандитов уже и след простыл.

– Понятно… А как они убивают охранников и свидетелей? Из чего?

– В основном из огнестрела. Наши криминалисты установили, что у бандитов имеются три пистолета – итальянская «беретта», наш «макаров» и новая австрийская модель, изготовленная для нужд спецназа. Все три ствола по нашим картотекам не проходили, ни в каких делах раньше не участвовали. Откуда они их взяли – неизвестно.

– Вы сказали, «в основном из огнестрела». А еще как?

– А еще иногда просто руками убивали. Удары в область сердца, печени, перелом основания черепа…

– Значит, у них есть специалисты по боям без правил или уличным единоборствам, – заключил Гуров. – Обычно наши органы всех таких специалистов держат на учете…

– И в Кожухове тоже держат. Проверили все списки, все клубы, секции. Пока ничего.

– Сколько человек в банде?

– Видеокамеры фиксируют четверых. Именно столько участвуют в активной фазе, в самом нападении. Но, возможно, есть и скрытые участники – те, кто собирает информацию, подает сигналы, готовит отход.

– Что ж, все понятно, – произнес Лев, собираясь уже покинуть кабинет начальника. – Стало быть, вы мне поручаете возглавить расследование всех этих нападений?

– Поручаю, – кивнул Орлов. – Но не только это. Имеется еще одно дело. Собственно, я тебя именно из-за него побеспокоил. С разбойниками местные рано или поздно справились бы. А тут особые обстоятельства… В общем, мне вчера позвонил начальник тамошнего УВД Тараканов Николай Сергеевич. В лесу, недалеко от Кожухова, нашли его управляющего поместьем. Убитого.

– И что, опять никаких зацепок и опять убийцу не знают, где искать?

– Нет, тут другой случай. Зацепок пруд пруди, и подозреваемый есть – водитель Николая Сергеевича. Но там, понимаешь, в чем дело… Этот управляющий был посвящен во все подробности личной жизни Николая. Многое знал, очень многое. И водитель, естественно, тоже знал. И если теперь это «многое» начнет всплывать на допросах и просачиваться в прессу… Это было бы крайне нежелательно.

– А что там за тайны мадридского двора такие? – скривился Гуров. Он очень не любил все эти «семейные истории» высокопоставленных сотрудников своего ведомства. И особенно не любил, когда грехи и грешки областных генералов московское начальство старалось прикрыть. – Что там у генерала Тараканова за личная жизнь, что ее никто не должен знать?

– Ты осуждать-то не спеши! – сурово нахмурил брови генерал. – Я понимаю, что ты сейчас думаешь: взятки, всякие счета в забугорных банках, увеселения с девочками… Нет за Николаем ничего такого! Я с ним вместе службу начинал, и потом не раз встречались на разных совещаниях. Он мужик, может, недалекий и излишне суровый, но честный. Чужих денег копейки не возьмет. И на девочек его не разведешь, он в эти игры не играет.

– Но какая-то тайна у генерала есть, – заметил Лев, – иначе бы вы не боялись, что она просочится в прессу. Что же это за тайна такая?

– Эту тайну зовут Илья Тараканов, – ответил Орлов. – В ней почти 190 см роста, масса мускулов, масса обаяния, но еще больше всякой дури. В общем, это сын Николая. Балбесу двадцать пять лет, учился в престижном вузе, но так его и не окончил. Толком ничем не занимается, бездельничает, связался с нехорошей компанией. Вот там и вино есть, и девочки, и даже наркотики.

– Так. И что же от меня требуется?

– От тебя, Лев Иванович, требуется расследовать убийство управляющего и подготовить материалы для суда, но сделать это так, чтобы всякая грязь не просочилась в прессу. Чтобы не запачкать честное имя Николая Тараканова. А имя это, поверь мне, действительно честное!

– То есть мне надо вести расследование среди своих, – заключил Гуров. – Что ж, бывали у меня и такие дела. Не скажу, чтобы мне это нравилось, но тут уж ничего не поделаешь. Так, теперь, надеюсь, все?

– Не совсем, – засмеялся Орлов. – Все, что я тебе сказал, – это служебное задание, тебе его и мой заместитель мог выдать. Но у меня есть и одна просьба личного характера.

– Слушаю.

– Это опять же насчет Ильи. Он парень разболтанный, но в глубине души, мне кажется, неплохой. Может, ты попробуешь на него как-то повлиять? Иногда у тебя такие вещи получаются. Я помню, как ты повлиял на сына магната Вдовина. Тоже был оболтус, а стал очень приличным молодым человеком.

– Да ничего я на него не влиял, – пробурчал Лев. – Парень и так был порядочный, просто ему свои лучшие качества негде было проявить. А как взял в руки оружие да начал отстреливаться от бандитов, тут с него все наносное и слезло. Но ведь не каждый раз удается устроить оборону усадьбы!

– Оборону, может, и не нужно устраивать, – согласился Орлов. – Но ты что-нибудь другое придумаешь. Я в тебя верю! В общем, постарайся, Лева, уважь меня, старика!

– Хорошо, я постараюсь, – обещал Гуров.

Глава 2

В Кожухов поезд приходил вечером. Последние два часа перед приездом Гуров простоял в коридоре, возле окна. В сгущающихся сумерках проносились мимо поля, перелески, вдали, на холмах, – приличных размеров леса. Вот в одном из таких лесов и нашли управляющего Красовского, пятидесяти восьми лет, заслуженного работника органов внутренних дел. В чемодане у Гурова лежала распечатка, сделанная специально для него перед отъездом, – вся информация, которой в Москве располагали о событиях в Кожухове. Были там и сведения о погибшем управляющем, и материалы начатого уголовного дела. Лев читал их всю дорогу (а ехать пришлось больше суток) и выучил почти наизусть. Впрочем, он всегда так делал. Дотошность, стремление узнать малейшие детали преступления и хорошенько эти детали запомнить – это были важные качества натуры полковника Гурова.

В данном случае деталей, привлекших внимание полковника, было несколько. Во‐первых, причина смерти. Результаты вскрытия были какие-то противоречивые. С одной стороны, основная причина смерти управляющего, что называется, бросалась в глаза – половина головы мужика была снесена мощным ударом шоферской монтировки. Что называется, травма, категорически несовместимая с жизнью. Кстати, и монтировка, орудие убийства, нашлась поблизости. На ней при первом же исследовании обнаружились многочисленные отпечатки пальцев водителя Мягкова. После чего водитель был объявлен в розыск, но до сих пор не найден.

Но, с другой стороны, врачи обнаружили у покойного также многочисленные внутренние кровоизлияния. Складывалось такое впечатление, что управляющего били, били долго и жестоко. Так что в итоге мнения врачей о причинах смерти разошлись. Главный патологоанатом кожуховского управления объявил причиной смерти удар монтировкой, а его молодой коллега записал свое собственное мнение, что главной причиной все же было избиение, от которого Красовский и скончался. И только потом его, уже мертвого, ударили по голове. Возникало предположение: а что, если удар монтировкой был нанесен специально, чтобы свалить вину на водителя?

Другой деталью, привлекшей внимание Гурова – это уже относилось к нападениям на инкассаторов, – была жестокость преступников. Да, действительно, они не оставили следствию ни одного человека, который бы видел их вблизи и мог сообщить какие-то подробности. Пусть бандиты орудовали в масках, но тут важно было все: что они говорили, как отдавали команды, как общались между собой. Голоса, наконец. По голосу довольно легко определить, молодой человек или в годах. А характер движений, манера держать оружие? В общем, Гуров дорого бы заплатил за возможность побеседовать хотя бы с одним свидетелем дерзких ограблений. Но нет – никого из них в живых не осталось.

Когда поезд подошел к вокзалу, уже стемнело, к тому же пошел дождь. Так что какой в Кожухове вокзал, какой перрон, Гуров так и не увидел.

В здании вокзала к нему подошел подтянутый парень лет двадцати восьми, в джинсах и спортивной куртке.

– Лев Иванович? Добрый вечер. Я – капитан Муравьев. Николай Сергеевич поручил мне вас встретить и отвезти в гостиницу.

– И что я буду делать в гостинице? – поинтересовался Гуров.

Капитан не знал, что ответить на этот простой вопрос.

– Ну что в гостиницах делают? – пожал он плечами. – Отдыхать, поужинать…

– Отдыхать пока вроде рано, еще и восьми нет, – ответил ему Лев. – А насчет поесть, я в поезде поел, в ресторане. Так что давай, капитан, вези меня к себе в Управление. О деле поговорить надо, все материалы посмотреть. С тобой как – о деле можно говорить или ты только по части «встретить-разместить»?

– Если вы об убийстве Красовского, то веду его я, – несколько обиженным тоном проговорил Муравьев. Обида была понятна – его приняли за одного из тех ни на что не годных мальчиков, которые оказались не способны к оперативной работе и употреблялись как обслуга.

– Это хорошо, – одобрил Гуров. – А как насчет нападений на инкассаторов?

– Тут я тоже в курсе, – ответил капитан. – Я с самого начала входил в группу, которая расследовала эти ограбления. Меня только вчера на Красовского перебросили.

– Тогда все в порядке, – кивнул Лев. – Поехали!

До Управления ехали недолго, так что в машине поговорить не успели. Но когда добрались до места, поднялись на второй этаж и вошли в кабинет Муравьева, когда капитан выложил перед полковником три тома начатого уголовного дела, тот начал задавать вопросы, один за другим. Гурова интересовало буквально все. Часто ли водитель Мягков возил управляющего или это был какой-то особый случай? Какие у них были отношения? Что за человек был управляющий, чем занимался в свободное время, имел ли накопления, удалось ли проверить банковские счета его и его родственников?

Капитан Муравьев за словом в карман не лез, и на каждый вопрос у него был готов ответ. Таким образом, у Гурова постепенно возникла картина того, как было совершено преступление, что за человек был погибший и что представлял собой водитель Мягков, который являлся в деле основным подозреваемым.

Сергей Борисович Красовский всю жизнь служил в органах внутренних дел. Высоких постов не занимал, всегда был на вторых ролях. Оперативной работой не занимался, в основном, что называется, «сидел на кадрах» – работал в кадровом отделе. Тем не менее к положенному сроку дослужился до звания майора и вышел в отставку в этом звании. После этого работал на разных должностях: директором базы отдыха, начальником службы охраны в строительной фирме. А два года назад начальник областного УВД Тараканов пригласил Красовского, который когда-то был его подчиненным, управлять его поместьем. Если судить по материалам дела, с работой Сергей Борисович справлялся, конфликтов ни с кем не имел.

Однако, вчитавшись в материалы дела и выслушав ответы Муравьева, Гуров отметил кое-какие странности.

– Слушай, капитан, – сказал он, – вот тут в протоколе допроса гражданки Таракановой сказано, что Красовский всегда ездил в город на своей машине, водитель Мягков его не возил. Почему же они поехали вместе в день убийства?

– Я интересовался этим вопросом, – ответил Муравьев, – и поговорил с Максимом Лоскутовым – он работает в поместье охранником. Лоскутов показал, что в тот день у Красовского по неизвестной причине не завелась машина, поэтому Тараканов и приказал своему водителю Мягкову отвезти управляющего в город.

– Сам начальник УВД приказал? А что, Красовский сам не мог попросить водителя его отвезти? Такие вопросы обычно решаются на уровне обслуги, хозяина стараются не беспокоить…

– Да, я тоже обратил на это внимание, – согласился капитан. – Расспрашивал того же Лоскутова, а еще повара, садовника, горничную – всех, кто работает в поместье. Выяснилось, что покойный Сергей Борисович был человеком довольно неприятным. Любил командовать, унижал подчиненных. Хотя люди, служащие в поместье, формально не являлись его подчиненными – у каждого была своя область ответственности, свой контракт, и отвечали они все перед хозяином, а не перед Красовским, – управляющий требовал, чтобы они все спрашивали у него разрешения и отчитывались за сделанное. С поваром, садовником и горничной у него это получилось, а с Лоскутовым и особенно с Мягковым – нет. В результате между управляющим и водителем то и дело возникали ссоры. Одна такая ссора произошла как раз накануне гибели Красовского, есть несколько свидетелей, которые слышали, как они ругались.

– Поэтому, когда управляющий погиб, подозрение сразу пало на водителя?

– И поэтому тоже. Но в основном потому, что нашли монтировку с его отпечатками, а сам водитель исчез с места преступления.

– Уехал на машине?

– Нет. Машина осталась на дороге. Она была в исправном состоянии, закрыта, поставлена на сигнализацию. Мягков почему-то бросил ее. Скорее всего, уехал на попутке.

– Странное поведение, не находишь?

– Да, нелогично, – кивнул Муравьев. – Но объяснить можно. Мягков, видимо, не собирался убивать управляющего, не планировал это убийство. Иначе бы он обставил все так, чтобы на него не пало подозрение. А здесь, наоборот, получается, что все подозрения падают именно на него. Видимо, во время поездки между ними возникла ссора…

– Постой, – остановил его Гуров. – Так убийство произошло, когда они только выехали из поместья или когда уже возвращались?

– Судя по тому, как стояла машина, и по результатам экспертизы тела убитого, когда только выехали.

– Что же получается? Водитель ссорится с управляющим, причем ссорится громко, так что имеется куча свидетелей. На следующее утро у Красовского вдруг не заводится машина (чего раньше, как видно, не случалось), и Мягкова заставляют везти его врага в город. И не успевают они отъехать десяток километров… Я правильно говорю, что они немного отъехали?

– Ну, не десяток, а двадцать три, но, в общем, вы правы – недалеко.

– …Не успевают они отъехать, как водитель останавливает машину, набрасывается на своего пассажира, избивает его, потом наносит смертельный удар монтировкой и оттаскивает тело в лес. После чего возвращается к дороге, но почему-то не уезжает (что было бы логично), а бросает машину и уходит пешком или уезжает на попутке. Так может поступить только полный идиот. Что, этот Мягков характеризуется как умственно отсталый?

– Нет, совсем нет. Все говорят о нем как о нормальном мужике, хорошем работнике. И жена, и дети его любили. Он практически не пил…

– Стоп! Так он не очень молодой, этот Мягков? Я думал, это молодой парень, лет двадцати пяти…

– Нет, ему уже тридцать пять, двое детей.

– Тем более! Для взрослого, имеющего жизненный опыт человека поведение очень странное. Теперь скажи – эта дорога, где произошло убийство, она оживленная? По ней много ездят?

– Нет, очень мало, – покачал головой капитан. – Летом еще есть движение, а сейчас почти нет. Кроме усадьбы на этой дороге расположены только дачный поселок и деревня. Но деревня заброшена, там никто не живет, а дачники ездят в основном летом.

– То есть дорога существует фактически только для вашего начальника? – подытожил Гуров.

– Ну, в общем, да. Ее и провели, когда Николай Сергеевич в этих краях решил дом строить, до этого там был обычный проселок.

– Значит, дорога обычно пустует. И вряд ли кто видел, как кто-то убивает управляющего. Свидетелей у нас нет. А как насчет улик? Где тут протокол осмотра машины?

– Вот, в конце, – сказал Муравьев, открывая дело на нужной странице.

Гуров внимательно прочитал протокол и покачал головой:

– А вот еще несколько странностей. В салоне никаких следов крови, вообще нет признаков борьбы. Значит, на управляющего напали за пределами машины. Но каким образом убийца заставил Красовского выйти из нее? И вот еще вопрос: у управляющего были следы борьбы на руках? Сбитые костяшки пальцев, например?

– Да, я тоже об этом думал и просил патанатомов внимательней осмотреть тело. Да и сам осмотрел. Нет, никаких следов борьбы. Красовский ни с кем не дрался.

– Не стыкуется как-то! Человек всю жизнь служил в милиции, наверняка участвовал в задержаниях, умеет за себя постоять. Обслуга поместья характеризует его как человека властного, который никому не любил уступать. А тут вдруг выходит из машины и дает себя убить, вообще не оказывает сопротивления. Странно, странно… Хорошо, а что дали поиски водителя?

– Пока ничего, – развел руками капитан. – Мы проверили всех его родственников, друзей, побывали на даче, на квартире у родителей жены – нигде нет.

– И с женой на связь он не выходил?

– Она говорит, что нет. Мы проверили ее телефон – звонков от мужа нет.

– Значит, и тут облом, – заключил Гуров. – Ладно, с этим делом я вроде познакомился. Теперь давай материалы по ограблениям.

– Вы что, их тоже все сейчас прочесть хотите? – встревожился Муравьев. – Тогда придется всю ночь сидеть – там ведь десять… нет, двенадцать томов!

– Нет, все собрание ваших сочинений я изучать не буду, – заверил Лев. – Оставлю что-нибудь на завтра. Только так, беглый осмотр…

Капитан открыл сейф и стал выкладывать на стол одну за другой тома обширного уголовного дела. Гуров открыл первый том, прочитал протокол осмотра места преступления, несколько протоколов допросов, посмотрел снимки. Стал читать дальше. Капитан, следивший за его действиями, заметил:

– У нас еще есть несколько видео. Сняты с камер наружного наблюдения у банков.

– Хорошо, я их потом посмотрю, – сказал Лев, не отрываясь от чтения. – Ты мне кратенько расскажи сюжет.

– Ну, там видно, как из банка выходят инкассаторы. И сразу откуда ни возьмись появляются бандиты…

– Что значит, «откуда ни возьмись»? Откуда-то ведь они должны были выйти?

– Должны были, – согласился Муравьев. – Но на видео этого не видно. В одном случае они появляются откуда-то слева, в другом справа. Словно из-под земли выныривают! А свидетелей, которые их видели и могли бы что-то сказать, они уничтожили.

Гуров промолчал, продолжая изучать тома дела. Так прошел час, потом еще один. Лишь когда часовая стрелка перевалила за одиннадцать и в здании Управления не осталось никого, кроме их двоих да еще дежурного внизу, он наконец оторвался от изучения материалов и, потягиваясь, заявил:

– Ладно, на сегодня хватит. Завтра продолжу это интересное чтение. Давай вези меня в эту вашу гостиницу. И скажи водителю, пусть завтра в восемь за мной приезжает. И пусть не опаздывает – я ждать не люблю.

– Вообще-то завтра Николай Сергеевич планировал с вами с утра встретиться… – заметил Муравьев.

– Верно, с начальством надо увидеться, – кивнул Лев. – У него ведь здесь же кабинет, в Управлении? Так что делу это не помешает.

Глава 3

Встреча с Таракановым действительно не помешала работе. Машину в гостиницу за Гуровым прислали в восемь, как он и просил. И в Управлении, едва он приехал, его сразу проводили на второй этаж, в огромный кабинет начальника. Николай Сергеевич поднялся навстречу полковнику. Это был высокого роста мужчина, крепкий, с лысым шишковатым черепом, внешне он несколько походил на легендарного комдива Котовского.

Усадив гостя в кресло, он произнес:

– Мне Муравьев рассказал, как вы вчера сразу после приезда за работу взялись, до полуночи его здесь продержали. Уважаю! Почему я Орлова попросил вас прислать, вы, я думаю, знаете. Мы на вас сильно надеемся. Пока что нашим ребятам эти грабители никак не даются. Ни одной зацепки не можем найти. Но я верю, что у вас получится. Все условия для работы создадим. Что потребуется – людей, технику, экспертов, – все обеспечим. Если выкроите время, буду рад вас видеть у себя в поместье. Места там красивые, особенно сейчас, когда золотая осень идет. Скажите тогда Роману – ну, то есть Муравьеву, – он вас и отвезет.

– Да, в поместье мне, наверное, придется заглянуть, – согласился Лев. – Ведь генерал меня попросил не только ограбления расследовать, но и помочь разобраться с убийством вашего управляющего.

– Да, крайне неприятная история, крайне неприятная… – поморщился Тараканов. – Главное – прямо у меня под носом, можно сказать, у меня в доме, среди своих… Я понимаю, что Орлов должен был вам об этом рассказать. Но помощи тут никакой не требуется. Дело, в общем, ясное. Криминальной подоплеки здесь нет. У Красовского произошел конфликт с моим водителем, обычная ссора на почве неприязненных отношений. Почему-то эта ссора переросла в драку, и в результате – труп. Найдем Эдуарда, допросим, и тогда узнаем, что там у них произошло. Я даже полагаю, что когда Эдика будут судить, то статья будет не «Убийство», а более мягкая – «Телесные повреждения, повлекшие смерть».

– Вы уже и статью знаете, и срок, наверное, наметили, – усмехнулся Гуров. – А я вот думаю, что дело совсем не такое простое. Я вчера в нем немного разобрался и увидел, что версия насчет виновности водителя – неверная. Не выдерживает никакой проверки. Так что убийство вашего управляющего рано считать раскрытым. И я им тоже займусь.

– Да я разве против? – воскликнул Николай Сергеевич. – Конечно, занимайтесь, если считаете нужным. Я только в смысле определения приоритетов… Мне все же кажется, что найти грабителей – дело более важное.

– Согласен, – кивнул Лев. – Будем считать, что грабежи – это у меня работа, а убийство Красовского – умственная гимнастика. Или что грабежи – это основное блюдо, а убийство – вроде десерта.

– Ну, только если в виде десерта! – улыбнулся Тараканов. – В общем, я понял, что вы к нам с женой заглянете. И то хорошо! Буду ждать!

И генерал встал, показывая, что прием окончен. Гуров поднялся на третий этаж, в кабинет Муравьева, и сел за тот же стол, за которым работал накануне.

– Ты вчера говорил, у вас есть видео? – спросил он у капитана. – Давай его сюда, будем кино смотреть.

– Я почему-то так и думал, что вы с этого начнете, – улыбнулся Муравьев. – Заранее все приготовил. Вот на этот экран смотрите. Сейчас я включу первую запись…

На экране компьютера Гуров увидел площадку перед входом в Сбербанк, был виден и передок инкассаторской машины. Вот из здания появились двое инкассаторов. И тут же откуда-то справа выскочили четыре человека во всем черном, их лица были закрыты масками. Первый бандит нанес удар одному из инкассаторов, тот рухнул на мостовую. Второй инкассатор вскинул автомат, но выстрелить не успел – его свалил точным ударом другой нападавший. Третий в это время выхватил у упавших сумки с деньгами. В это время водитель машины выскочил из нее с автоматом в руках. Но и он не успел выстрелить – его опередил четвертый грабитель. Послышался звук выстрела, и водитель рухнул на мостовую. А стрелок развернулся и выстрелил куда-то в сторону. В кого он стрелял, не было видно. После чего все четверо резко сорвались с места и бросились бежать. На площадке перед банком остались лежать три тела.

– Это было первое нападение группы, – сказал Муравьев. – Произошло оно в феврале. Преступники унесли двенадцать миллионов рублей и двести тысяч долларов – как раз в этот день одна фирма сделала крупный вклад в валюте. При этом были убиты четыре человека – весь экипаж инкассаторской машины и один гражданин, который как раз подходил к банку и видел момент нападения.

– Ага, это в него, наверное, стрелял один из бандитов…

– Да, свидетеля застрелили последним. Сотрудники банка ничего не видели – они сидят в глубине зала, далеко от улицы. На другой стороне улицы проходили несколько человек. Они слышали выстрелы, видели группу бегущих людей. Но куда скрылись бегущие, сказать не смогли. Других камер наблюдения поблизости нет, так что это единственная запись, которой мы располагаем. Ну что, показывать следующую?

– Валяй, показывай, – разрешил Гуров.

В течение следующего часа он просмотрел еще пять записей (в двух случаях, кроме записей с камер банков, имелись еще пленки с соседних контор). Когда просмотр закончился, полковник побарабанил пальцами по столу и спросил:

– Вы, конечно, уже отметили, что они грабили только банки?

– Да, на это обратили внимание в первую очередь, – подтвердил Муравьев. – Сразу возникло предположение, что кто-то из бандитов работал либо в инкассации, либо в банке. Поэтому они точно знали распорядок работы отделений, знали, в какие дни больше денег.

– И вы проверили всех, кто работал там последние пару лет, а потом уволился?

– Да. Только не пару лет, а три года. Но это нам ничего не дало. Все ушедшие из банков – женщины. Причины увольнений у всех уважительные – кто место жительства сменил, неудобно стало ездить, кто-то нашел более денежную должность… Из инкассации за три года ушли двое. И снова не прицепишься: один вышел на пенсию, причем с кучей болячек, другой переехал в Самару.

– Но ведь тот, кто дал грабителям нужную информацию, вовсе не обязательно должен сам участвовать в грабежах. Рассказал все, что нужно, получил вознаграждение – и отдыхай. А может, и вознаграждения не было, а человек все рассказал просто по дружбе. Или по любви… Вы о таком варианте не думали?

– Думали, конечно. Проверили все связи уволившихся. Тоже ничего подозрительного.

– А тех, кто сейчас работает, проверяли?

– Ну, конечно! Их в первую очередь. Но тоже ничего не нашли.

– Ладно, я потом посмотрю отчеты об этих проверках. Мне почему-то кажется, что вы не слишком внимательно смотрели. Где-то пропустили. Но ты мне пока вот что скажи: а посетителей вы не проверяли? Людей, которые заходили в эти отделения перед ограблением?

– Проверяли, – кивнул Муравьев. – Но, конечно, не так тщательно, как сотрудников. Ведь это сотни людей! А если брать за длительный период, скажем, за неделю перед каждым ограблением, то и тысячи. Мы смотрели по документам, есть ли одни и те же люди или те, кто приходил в банк непонятно зачем, выполнить какую-то мелкую операцию, которую можно было выполнить и через банкомат или интернет. Их мы тоже проверили.

– И снова ничего?

– Ничего.

– Ладно! – решительно произнес Лев. – В таком случае поедем по точкам. По всем местам, где проходили грабежи. Только скажи – у тебя в машине баллонные ключи есть?

– Чего? – опешил капитан. Такого вопроса он совсем не ожидал. – Ключи?

– Да, ключи, чтобы колеса менять. Есть у тебя такие?

– Один, кажется, есть…

– Одного мало. Иди поспрашивай коллег, может, у кого еще один найдется. Без него смысла нет в Сбербанк ехать.

Все еще недоумевая, капитан отправился искать недостающий ключ. Спустя некоторое время он вернулся, держа в руках нужный инструмент.

– Вот, на семнадцать дюймов, подойдет? – спросил он.

– Да любой подойдет, – ответил Гуров. – Едем!

Уже в машине они обсудили маршрут. Решили осматривать отделения в хронологическом порядке – начиная с того, которое ограбили первым, еще в феврале.

Ехать оказалось совсем недалеко – отделение находилось в центре города. Труднее было найти место для машины. В конце концов капитан остановил свою «Гранту» прямо под запрещающим знаком, выставил под стекло табличку «Полиция» и решительно захлопнул дверцу.

– Ключи только возьми, – напомнил ему Гуров. – Да не от машины – от колес!

– Да, конечно! – Муравьев хлопнул себя по лбу и полез в багажник.

– Да, и еще знак аварийной остановки захвати, – добавил Лев. – Надеюсь, такой у тебя имеется?

Уже ничему не удивляясь, капитан захватил ключи и знак, и они направились к Сбербанку. Гуров несколько раз обошел вокруг здания, перешел на другую сторону улицы, вернулся. Потом зашел в банк, побродил по залу, поглядывая на улицу. Вышел и предложил капитану:

– Теперь давай пройдем до угла.

– А что искать будем? – спросил Муравьев.

– Люки, – последовал ответ.

– Какие люки?

– Обычные, какие на тротуарах или на мостовых бывают. Они здесь наверняка есть. Вот мы их и будем проверять.

– А, так мы для этого ключи от колес брали? – догадался капитан. – Чтобы люки открывать?

– Молодец, быстро додумался, – похвалил его Гуров.

Первый люк они обнаружили уже через двадцать метров. Он располагался на мостовой, прямо под колесами мчащихся машин. Лев, не раздумывая, шагнул на мостовую и направился к люку. Здесь он взял у капитана знак остановки и установил его, как это обычно делают ремонтники. Затем они с капитаном вдвоем поддели ключами края люка и подняли его. Открылся колодец, весь опутанный кабелями.

– Ага, это телефонный, – заключил Гуров. – Он нам не нужен. Пошли искать следующий.

– Так мы ищем колодец канализации? – догадался Муравьев.

– Так точно. Нам нужен колодец канализации или водопровода. Но не любой, а такой, как в Европе – где внизу есть проход. В центре города иногда такие бывают. В основном у нас трубы прямо в землю закапывают, но иногда устраивают бетонные коридоры. Вот я такой коридор и ищу.

– Ага, теперь понял! – воскликнул капитан. – Вы думаете, что бандиты подбирались к месту нападения по таким колодцам и потому появлялись так внезапно, словно из-под земли. А они и появлялись оттуда? Как же мне это в голову не пришло?

– Опыта нужного нет, потому и не пришло, – ответил Гуров. – Ну и еще требуется фантазия. И логическое мышление не помешает.

Они вернули люк на прежнее место и продолжили поиски. Следующие два люка им тоже ничего не дали – они вели к закопанным в землю трубам, по которым могла бы пробраться разве что крыса. Но когда свернули за угол и двинулись в обход квартала, то обнаружили там еще один люк. Спустившись по нему, сыщики очутились в бетонном коридоре. Здесь Гуров достал из кармана фонарик, включил и первым двинулся вперед.

Идти пришлось долго. Колодец был узкий и невысокий, так что приходилось идти согнувшись. У Муравьева, хотя он был намного моложе Гурова, спина заболела раньше. Страшно хотелось разогнуться, но это можно было сделать, только если лечь на грязный и мокрый бетонный пол. Когда капитану начало казаться, что их путешествие никогда не кончится, Гуров так внезапно остановился, что капитан ткнулся ему в спину.

– Вот, гляди, – сказал Лев, посветив вверх.

Там виднелся точно такой же колодец, по которому сыщики спустились. Он полез вверх, нажал на люк, и тот отъехал в сторону.

– Осторожней! – запоздало крикнул ему Муравьев. – Что, если там тоже мостовая?

– Нет, не думаю, – ответил Гуров.

Но из люка выглянул все-таки с осторожностью. Однако никакой мостовой не увидел. А увидел мусорные баки, выстроенные в ряд, а с другой стороны – сплошную стену гаражей. Он вылез наверх, за ним последовал Муравьев.

– Да ведь мы на Горького! – осмотревшись, воскликнул капитан. Точно, это Горького, в двух кварталах от банка!

– Вот видишь, всего два квартала, а какое удобное место для начала подземного маршрута! – заметил Лев. – Эта точка практически ниоткуда не просматривается. Увидеть, как четыре человека залезают здесь под землю, а затем почему-то закрывают за собой люк, может только случайный прохожий. Но от этого прохожего тоже можно застраховаться – скажем, с помощью еще одного, пятого участника группы. Я убежден, что они шли к банку именно этим путем. Удирали по-другому, а туда шли здесь. И еще я уверен, что мы найдем похожие тихие уголки и возле остальных трех отделений. Ладно, пошли обратно. Да нет, не надо лезть вниз, – сказал он, увидев, что капитан начал снова спускаться под землю. – Пройдемся по свежему воздуху. Люк вот только закроем.

Они направились обратно к отделению Сбербанка. Пока шли, Гуров подытожил результаты их поисков:

– С каналом этим я не угадал – он не канализационный, не водопроводный, а газовый. Конечно, найти его мог и просто вожак банды, если специально искал. Но мог быть среди них и человек, имевший отношение к газовому хозяйству. Сейчас мы с тобой осмотрим остальные три отделения. Если там будут не газовые колодцы, а, скажем, водопроводные или вообще не будет колодцев – значит, газовика искать не стоит. Но если будет еще один газовый канал – тогда надо. И надо продолжать поиски среди клиентов и сотрудников банков. Возможно, нужный человек найдется на пересечении двух списков – допустим, он когда-то работал в газовом тресте, а в последнее время часто посещал банк. Тогда это точно наш клиент. Ага, вон, вижу, твой аварийный знак как стоял, так и стоит. Иди забери, заодно колодец закрой. И поедем на следующую точку. Надо нам успеть их все до вечера осмотреть. А вечером мне нужно нанести визит в поместье вашего начальника…

– Нет, но как вы все же догадались, что бандиты пользовались подземными каналами? – спросил Муравьев. – Ведь вы знали об этом еще утром, когда сказали мне про ключ! А я вот не догадался…

– Сам не догадался, но мне подсказал, – ответил Лев. – Ты раза два повторил одну и ту же фразу: «Они появлялись возле машин внезапно, словно из-под земли». Тут я и подумал про люки. Так что здесь нет ничего сложного.

Глава 4

Первое впечатление от поместья Тараканова у Гурова сложилось положительное. Еще когда подъезжали к воротам, он обратил внимание, что поместье у генерала – это не какая-то латифундия на несколько гектаров, которую за день не обойдешь. Нет, вполне скромная по размерам усадьба соток в тридцать. И забор не сплошной, трехметровый, за которым ничего не видно, а красивая ажурная решетка. Впрочем, за забором виднелся парк, какой полагается иметь человеку ранга генерала Тараканова: аккуратно подстриженный газон, много цветов, декоративный кустарник, валуны, кипарисы, ели. Была и небольшая дубовая роща. Чего точно не было – так это грядок разных там огурцов, которые встречаются на дачах обычных граждан.

Во дворе подъехавшую машину встретил охранник – рослый парень в униформе со значком «Охрана» на рукаве. Поздоровался, пригласил пройти в дом. Не успел Гуров войти, как дверь распахнулась, и навстречу вышел сам хозяин поместья.

– Наконец-то! – воскликнул он. – Я уже думал, мы вас сегодня не дождемся!

– А что, разве поздно? – удивился Лев. – Всего-то половина девятого… Самое рабочее время.

– Ну, можно, конечно, считать его и рабочим… Жена у меня поздно ложится, для нее такое время – это еще рано. А для меня уже поздновато – я предпочитаю уже в десять отправляться на боковую. Но что ж мы во дворе стоим? Пошли в дом, там со всеми познакомитесь. И ты заходи, – обратился генерал к Муравьеву. – Заходи, раз приехал. Посидишь с нами, мы тебя не съедим. А потом отвезешь товарища полковника обратно. Вы ночевать в городе будете или, может, у меня останетесь? – снова повернулся он к Гурову.

– Нет, не останусь, – ответил Лев. – Мы с капитаном сегодня грабежами занимались, завтра собираюсь продолжить. Мне у вас в поместье тоже надо поработать, но как-нибудь в другой раз.

– Что это мы про другой раз говорим, словно вы уже уезжать собрались? – воскликнул генерал. – Рано еще! Все, заходите! – И он распахнул дверь, приглашая гостей внутрь.

Гуров вошел и оказался в просторном и богато обставленном вестибюле. Здесь, правда, не было лестницы на второй этаж и открытого пространства этого второго этажа, что Гуров привык видеть в богатых пригородных домах (а ему в последние годы пришлось бывать в домах богачей – там почему-то то и дело совершались преступления), зато на полу лежала медвежья шкура и в углу стояло чучело медведя.

– Моя добыча! – похвастался генерал, заметив интерес гостя к чучелу. – Когда мы в Сибири жили, я постоянно на охоту ходил, и все больше на медведей. Настоящая мужская охота!

– И здесь ходите? – поинтересовался Лев.

– Хожу. Но уже не так часто, и удовольствие не то. Косолапые у нас редко встречаются. Больше кабан, волк, лиса… Но, однако, нечего здесь задерживаться, пошли дальше.

Они прошли в следующую дверь и оказались в гостиной. Она была гораздо просторнее вестибюля и украшена еще богаче, хотя и без всякого вкуса. Стены, обшитые дубом, соседствовали с золотой лепниной, пластиковые окна – с оленьими шкурами и коврами.

При появлении гостя с кресел навстречу ему встали двое: миловидная темноволосая женщина лет сорока и очень похожий на нее высокий парень.

– Моя супруга, Ольга Анатольевна, – представил женщину хозяин дома. – А это мой сын Илья, порядочный оболтус.

– Спасибо за похвалу, отец! – воскликнул парень, протягивая руку Гурову.

Рукопожатие младшего Тараканова Гурову понравилось: оно было крепкое, и рука твердая, настоящая мужская рука.

– Можно просто Ольга, – сказала женщина. И у нее рука была, какая надо: мягкая, нежная, а пальцы длинные и твердые, как у человека, который занимается музыкой.

– Когда же это я успел тебя похвалить? – удивился генерал словам сына.

– Ну как же? – усмехнулся Илья. – Ты сказал «порядочный», а это разве не похвала?

Минут десять общество беседовало, стоя посреди гостиной, потом Ольга Тараканова куда-то отлучилась на минуту, а вернувшись, громко пригласила:

– Ужин готов! Прошу всех к столу!

Прошли в столовую. Здесь ожидал накрытый стол, и девушка в переднике, которую звали Аня, начала разносить блюда. Ей помогала сама хозяйка, из чего Гуров заключил, что семья генерала обходится минимумом прислуги и повара в доме нет.

Разговор за столом вертелся в основном вокруг охоты – видимо, это была главная страсть хозяина, и Ольга, готовая подыграть мужу, заговорила об его охотничьих трофеях, так сказать, с кулинарной точки зрения – как лучше готовить кабана, а как зайца или утку. Об убитом управляющем никто не упоминал, словно эта тема была под запретом, словно Гуров приехал сюда просто так, погостить. Он уже думал, что за весь вечер никто так и не вспомнит, что был такой Сергей Красовский, но тут Ольга, словно подслушав мысли гостя, вдруг стерла улыбку со своего миловидного лица и, вздохнув, произнесла:

– Ой, как нехорошо! Сели за стол и даже бедного Сергея Борисовича ни разу не помянули! А я ведь его эти дни все время вспоминаю.

– Он был вам так дорог? – удивленно вскинул брови Лев.

– Да, он был почти членом семьи. И потом, просто с практической точки зрения – без него как без рук. Ведь Сергей Борисович у нас за все отвечал – и продукты закупал, и за всем хозяйством следил. Например, сегодня лампочка перегорела, а я даже не знаю, где у нас запасные лежат! Чтобы заменить, пришлось Илью звать. А он ведь не вечно будет у нас жить – вот сдаст все свои «хвосты» и вернется в Москву, учиться.

– А где Илья учится? – поинтересовался Гуров.

Вместо матери ответить решил сам Тараканов‐младший:

– В Высшей школе экономики.

– Знаменитый вуз! – отметил Лев. – На экономиста?

– Нет, зачем же? Управление хозяйством, ведение бизнеса… Хочу стать бизнесменом. Да вот что-то забросил учебу, отстал… – Илья вздохнул, показывая, что сожалеет о своей плохой учебе.

– А я говорил: нечего было в Москву лезть, в самый дорогой вуз! – сказал свое веское слово старший Тараканов. – Я еще тогда, шесть лет назад, говорил, что парню надо пойти в наш вуз, в Свердловске или в Челябинске. И учиться не на бизнесмена, а получить нормальную профессию – инженера или юриста. Бизнес – он ведь вроде тумана. Сегодня стоит туман над речкой, и кажется, что навсегда. А чуть повеет ветерок, посвежеет – и нет его. Вот и сейчас, поглядите, сколько всяких фирм закрывается! И куда он пойдет со всеми своими знаниями?

По этому страстному монологу было заметно, что тема эта в семье не новая и что мнения по этому вопросу между членами семьи сильно расходятся. И Ольга Анатольевна это подтвердила, заявив:

– Найдет куда! Такие вещи, как управление персоналом и ведение хозяйства, везде нужны. А твою полицию опять сокращают. И почему, если отец дослужился до генерала, сын обязательно тоже должен по его дороге идти?

Гурову спор о выборе вуза для Ильи Тараканова был неинтересен, и он решил вернуть разговор к вопросу о погибшем управляющем.

– Да, без управляющего вам, наверное, хлопотно, – заметил он, обращаясь к Ольге Анатольевне. – Все заботы на вас легли. Да еще и водителя нет… Что, будете нового искать?

– Да, видимо, придется… – вздохнул генерал. – Хотя где я найду такого парня, как Эдик, ума не приложу!

– Да, Эдика особенно жалко! – согласилась жена. – Такой исполнительный, добросовестный! Просто идеальный работник!

– Как же так получилось, что два таких хороших человека поссорились? – удивился Гуров. – Причем поссорились настолько сильно, что один убил другого? Они что, и до этого не ладили?

– Ну да, были конфликты, – призналась Ольга. – Сергей Борисович был человек такой… жесткий. Ну и они с Эдиком не сошлись…

– Да что мы все о мертвых да об убийствах! – воскликнул генерал. – Вечная наша беда, милицейская, – как соберемся, так только о преступлениях и говорим. Вот давайте я вам лучше случай расскажу, какой у меня на охоте случился, еще в Сибири. Собрались мы однажды на медведя…

И Николай Тараканов завел долгий рассказ о своих охотничьих подвигах. Гуров понял: тема конфликта между управляющим и водителем ему неприятна и он старается от нее уйти.

Между тем ужин подходил к концу, горничная Аня вкатила поднос с пирожными и прочими блюдами к чаю. Однако у Гурова были свои планы на конец вечера.

– Вы меня простите, – обратился он к хозяйке дома, – но мне сладкое есть вредно, так что я от чая откажусь. Вместо этого пойду погуляю на свежем воздухе. Мне капитан рассказывал, что у вас тут лес замечательный.

– Но сейчас уже темно, ничего не видно… – начала возражать Ольга.

– Ничего, я так просто похожу. Вот капитан мне маршрут покажет. Хорошо, капитан?

– Я готов, – деловито отозвался Муравьев, и они поднялись из-за стола.

Когда вышли из столовой, Гуров негромко сказал:

– Я хотел поговорить с охранником. Как его – кажется, Максим?

– Да, Максим Лоскутов.

– Вот, с ним. Где его найти?

– У них тут дежурка есть, он, наверное, там сидит.

Они прошли по коридору, и капитан толкнул одну из дверей. За дверью обнаружилась небольшая комната, в которой умещался только стол с несколькими мониторами и перед ним стул, на котором сидел тот самый охранник, что встречал их у ворот.

– Максим? – уточнил Гуров. – Мы уже виделись, а теперь познакомимся поближе. Кто я такой, ты, я думаю, знаешь. Надо поговорить.

– Хорошо, я не против, – ответил охранник. – Только здесь неудобно – сидеть не на чем. Может, выйдем в парк?

– Вот и мы с капитаном хотели воздухом подышать, – согласился Лев.

Они вышли из дома и отошли ближе к воротам. Был теплый сентябрьский вечер; даже сейчас, в темноте, золотая листва берез выделялась на фоне черных елей.

– Скажи, Максим, ты хорошо знал вашего управляющего? – спросил Гуров.

– Ну как можно сказать, что хорошо знаешь другого человека? – философски заметил охранник. – Так, немного знал.

– И что он был за человек?

– Если честно, то дрянь порядочная. Постоянно норовил тебя унизить, под себя подмять. И манера говорить у него была противная, все время с подковыркой, словно ты с ним не просто разговариваешь, а какой-то экзамен сдаешь. А понты, понты! То часами хвастает, будто они у него швейцарские, – а на деле, я глянул, гольный Китай, то про свой пистолет начнет рассказывать, что ему его министр подарил…

– А что, у него было оружие? – удивился Гуров. – В деле об этом ничего нет…

– Я тоже в первый раз об этом слышу, – заявил Муравьев. – Ты мне об этом ничего не говорил.

– Я думал, вы и так знаете. Показывал он как-то «стечкин». Пистолет как пистолет. А разговору-то сколько! В общем, не знаю кто как, а лично я о нем сильно горевать не буду.

– Скажи, из-за чего у них произошла ссора с Мягковым?

– Да все из-за этих его замашек. Я Красовского имею в виду. Он собрался ехать и тут обнаружил, что машина не заводится. И начал орать, что Эдик ему машину испортил. Дескать, только что она бегала, как новенькая, а теперь не заводится. И потребовал, чтобы Эдуард ему его рыдван починил.

– А тот отказался?

– А с какой стати он должен эту дрянь чинить? И вообще весь этот бред выслушивать? Да если бы он ко мне с такой пургой подъехал, я бы ему просто в морду заехал, и пусть меня увольняют. Вообще, чтобы с таким человеком, как этот Сергей Борисович, работать, это не знаю кем надо быть.

– А что у него за машина была?

– У Красовского? «Волга» двадцать первая. Она и сейчас в гараже стоит, можно пойти посмотреть.

– А почему она не завелась? – спросил Гуров у капитана. – Ты проверял?

– Проверил, – подтвердил Муравьев. – Ничего серьезного. Почему-то разрядился аккумулятор.

– Да, он говорил, что разрядился, – кивнул охранник. – Но там еще какая-то закавыка была. Красовский зарядил аккумулятор, завелся, но только с места тронулся, как машина опять заглохла. Может, карбюратор засорился, может, еще что.

– Надо привезти сюда специалистов, и пусть хорошенько разберутся, что с этой машиной не так, – снова обратился Лев к Муравьеву. Потом повернулся к охраннику и спросил: – А почему генерал приказал именно Эдику везти управляющего? Ладно, у того машина не завелась. Но ведь в поместье наверняка есть и другие авто…

– Есть, конечно, – кивнул Лоскутов. – У Ольги Анатольевны есть «Хонда» и у Ильи «Форд».

– Так почему Красовский не мог воспользоваться их машинами?

– Ну… – протянул охранник, не глядя на Гурова. Он явно не знал, как ему ответить на этот вопрос.

– Слушай, ты со мной не темни, – рассердился Лев. – Я сюда приехал не в игрушки играть. Если тебе трудно здесь отвечать, я тебя вызову в город, в Управление, и там проведем допрос по всей форме. Еще раз спрашиваю: почему управляющий не воспользовался машинами жены Тараканова и его сына? У них что, были напряженные отношения?

– Были, – сознался охранник. – Ольга Анатольевна последние две недели с Красовским вообще не разговаривала. А у Ильи с ним был какой-то разговор. Но они вдали стояли и о чем говорили, я не слышал. Но разговор для нашего управляющего был неприятный. Он после него выглядел… ну, как побитая собака.

– Очень интересно! – протянул Гуров.

Он еще несколько минут изучающее смотрел на охранника, потом произнес:

– Почему-то мне кажется, Максим, что ты еще что-то знаешь. Что-то интересное о жизни своих хозяев, о чем ты не рассказал капитану, когда он тебя допрашивал, и мне рассказать не хочешь. Так что я с тобой не прощаюсь. Еще встретимся, поговорим. А пока ехать надо. Пошли, капитан!

Лев развернулся и направился к машине.

Глава 5

На следующий день Гуров объявил капитану, что порядок работы у них меняется. Люки он обследует сам, надо будет только отрядить ему в помощь толкового сержанта. А Муравьев пусть сосредоточит усилия на поиске сбежавшего водителя Мягкова.

– Пока мы его не найдем, мы в расследовании убийства Красовского с места не сдвинемся, – объяснил он Муравьеву. – Так что правильнее будет разделиться. Да, и не забудь выделить людей, чтобы продолжали искать «газовика» и заодно прочесывать клиентов банков.

Муравьев указание полковника выполнил и выделил ему в помощь сержанта, которого звали Женя. Парень оказался толковый и расторопный: первый, раньше полковника, находил люки, помогал открывать, первый лез вниз – в общем, делал всю необходимую работу. К тому же он отлично знал город. С помощью Жени Гуров к концу дня осмотрел окрестности трех оставшихся отделений Сбербанка, которые подверглись нападениям. И везде обнаружил подземные ходы, по которым преступники могли незамеченными подобраться ближе к цели. Все коридоры, найденные Гуровым и Женей, были газовыми, как и вчерашний.

Лев уже собрался звонить Муравьеву, рассказать о результатах своих поисков, когда капитан сам ему позвонил:

– Есть, товарищ полковник! Нашли!

– Что нашли? – не сразу понял Лев.

– Не что, а кого! Водителя! У друга он, на даче! Друг этот – из старых, еще по армии, Мягков с ним давно не встречался, вот мы его в первые дни и пропустили.

– А он точно там, на даче?

– Точно! Я сам его видел!

– А ты что, уже там?

– Да, с группой захвата. Я троих ребят взял. Как думаете, хватит?

– Хватит, хватит, – заверил Гуров. – Ты только горячку не пори, без меня не начинай. Как на эту вашу дачу проехать?

– А вы сейчас где?

– Возле отделения Сбербанка на Коммунарной. Мы как раз закончили тут все осматривать.

– Отлично! Подождите минут десять, я за вами машину вышлю.

Хотя и не через десять, но через двадцать минут к стоявшим на тротуаре Гурову и Жене подкатила полицейская «Гранта». Они сели, и водитель резко взял с места. По дороге он объяснил, что ехать придется не слишком далеко – в пригородный поселок. Когда-то здесь была деревня, но город постепенно рос, и сейчас бывшая деревня практически слилась с городом, уже ведутся разговоры о том, чтобы включить ее в городскую черту.

На место приехали, когда уже смеркалось. Водитель остановил машину за несколько кварталов от того места, где прятался Мягков, – такое указание ему дал капитан Муравьев. А сам капитан встретил полковника и повел его к нужному дому.

– Он, Мягков то есть, старается, чтобы его никто не заметил, – рассказывал Муравьев. – Свет не зажигает, шторы на окнах плотно занавешаны. Но по нужде-то ему ходить надо, верно? Так что я его видел, когда он в сортир бегал. Он это, точно, я его узнал. Я ведь его не раз видел, когда он генерала в Управление привозил. Я своих ребят по периметру расставил. Хорошо, что вы Женю привезли, он тоже пригодится. Я думаю сделать так: чтобы шум не поднимать, дверь не ломать, надо дождаться, когда он в очередной раз в сортир пойдет, и брать его прямо там. Группу захвата составим мы с Женей. Ну, может, еще рядового возьму. Пойдет?

– Пойдет, – кивнул Гуров. – Вот только группы не нужно. Я один к нему выйду.

– А вдруг у него оружие? – встревожился капитан. – Слышали, что вчера охранник говорил? У Красовского был пистолет. В поместье мы его не нашли, и у покойного его тоже не было. Возможно, Мягков прихватил оружие с собой.

– Думаю, что нет, не прихватил, – ответил Лев. – И хватит разговаривать. Посидим немного, тишину послушаем.

В бывшей деревне, ставшей пригородом, было действительно тихо. Только собаки лаяли, да где-то далеко бегали и смеялись дети. И слушать эту тишину полицейским пришлось больше часа. Уже совсем стемнело, когда в доме скрипнула дверь, и едва различимая в темноте фигура, крадучись, направилась в угол участка.

– Ну, пора и мне выступать на сцену, – сказал Гуров. – Ну-ка…

Он шагнул к ограде, оттолкнулся и легко перескочил во двор. Выпрямился и, нисколько не таясь, вышел к веранде, куда должен был вернуться из своей «вылазки» беглый водитель. В этот самый момент беглец показался из кустов, окружавших будку туалета. Увидев стоявшего возле дома человека, он шарахнулся в сторону и собрался бежать, но Лев его окликнул:

– Слушай, Эдик, ты далеко собрался?

Это было сказано совершенно будничным тоном – так один сосед мог спросить другого, идущего, допустим, на рыбалку. Именно этот тон, а не смысл слов заставил беглеца задержаться. Он повернул голову и попытался вглядеться в человека, внезапно возникшего возле его убежища.

– Меня Лев Иванович зовут, – все тем же тоном сообщил ему Гуров. – Я специально из Москвы приехал, чтобы с тобой поговорить. Вот только тебя нашел, а ты опять бежать собираешься. Нехорошо!

– Из Москвы? – сдавленным голосом произнес беглый водитель.

– Из нее самой. Вот документы, хочешь, смотри.

Беглый водитель, которого подозревали в убийстве и готовы были схватить четверо сидевших в засаде полицейских, шагнул к полковнику, и тот показал ему свое удостоверение.

– Значит, все-таки полиция, – тяжело вздохнул Мягков, ознакомившись с документом. – Арестовывать меня приехали?

– Зачем же обязательно арестовывать? Мне с тобой поговорить прежде всего надо, потому что без твоих показаний мы ничего понять не можем. Расскажешь, как все было, и можешь идти к жене и детям. Жена вон с ума сходит, думает, тебя и в живых уже нет…

– Да я и сам беспокоюсь, как они там, без меня, – еще тяжелее вздохнул водитель. – Что ж, я все расскажу. Где говорить будем? Может, здесь, в доме?

– Нет, здесь будет неудобно, – заявил Лев. – Холодно, и вообще, от города далеко. Лучше поедем в город, по дороге и поговорим. Иди, собери вещи, какие там у тебя есть, запирай дачу, и поехали.

Спустя несколько минут Гуров и беглый водитель Мягков сидели на заднем сиденье той самой «Гранты», которая привезла полковника в пригород. Впереди, рядом с водителем, сидел капитан Муравьев. Группа захвата, которая так и не понадобилась, уже уехала в Управление.

– Ну, давай, Эдуард, рассказывай, как все было в тот день, – заговорил Лев. – Прямо с того момента, когда вы выехали из поместья.

– С того момента рассказывать, в общем, и нечего, – начал Мягков. – Ехали молча. Вообще не разговаривали. Красовский вообще-то поговорить любит… то есть любил. Но тут он молчал – понимал, что я ему если и отвечу, то сразу на «три буквы». Потому что ехать с ним я бы ни за что не стал – это Николай Сергеевич меня заставил. Вот так ехали минут двадцать, а потом вижу – мотор на глазах начинает терять мощность. Скорость падает, и я ничего не могу с этим поделать. Жму на газ – а толку никакого. Ну я давно езжу, знаю, отчего такое бывает – если ремень генератора перетерся, генератор перестает вырабатывать ток, и мотор работает только от аккумулятора. Но у меня этого случиться никак не могло!

– Это почему же?

– Потому что я всего месяц назад ремень менял! Поставил новый, качественный. Перетереться он никак не мог! Но делать нечего, надо идти проверять. Я остановился, поднял капот, заглядываю под него – и что вы думаете? Ремня на месте вообще нет! Исчез, будто его и не было! Но не успел я хорошенько выругать наш автопром с его запасными частями, не успел сообразить, как теперь поступить, как вдруг услышал сзади хруст гравия.

– То есть ты услышал чьи-то шаги?

– Даже не шаги, а один всего шаг, один звук я услышал. Вернее, два: в это же время Красовский, который остался сидеть в машине, крикнул что-то. Я разогнулся, чтобы посмотреть, что там, и в этот момент меня как долбанут сзади по башке!

– По голове или по шее?

– По шее. Это я потом нащупал, ну, и в зеркало разглядел. Вот и сейчас видно, смотрите.

Мягков повернулся к Гурову спиной, опустил пониже воротник рубашки, и полковник увидел на шее водителя багровый рубец, словно след от ожога.

– Вот это на шее. А еще у меня на лбу ссадина и на подбородке.

– В лицо тоже били?

– Нет, это когда меня по шее долбанули, я рухнул передом на мотор. А там все-таки не подушка мягкая, там кругом железо. Вот и ободрался. Но это я потом уже понял, когда в себя пришел. А в тот момент я вырубился полностью. Как долго я в обнимку с капотом валялся, не знаю. Но мне кажется, что не очень долго, несколько минут. Потом стало что-то до меня доходить. Первое – это боль адская. Голова болела, прямо раскалывалась, так что я, наверное, стонал. Но, к моему счастью, эти мои стоны никто не слышал.

– Почему же «к счастью»?

– Потому что кроме боли до меня и звуки стали доходить. Я услышал крик.

– Чей?

– Его, Борисыча. Визжал, прямо как поросенок.

– Просто кричал или слова какие-то произносил?

– Произносил. Кричал примерно так: «Стойте! Я все отдам! Я близко к ней не подойду! Я деньги дам!» Потом он вдруг замолчал.

– Может, упал? Его ударили, как тебя, и упал? Ты не слышал звука падения тела?

– Нет, не слышал. Просто замолчал, и все. Но пока он орал, я успел сообразить, что мне пробуждаться, пожалуй, рано. И таблетку от головы просить не стоит. Сообразил, что тут такие врачи, что они скорее голову оторвут, чтобы не болела. В общем, я застыл, стараясь не шевелиться, и услышал, как кого-то волокут прочь от машины. Сразу понял кого. Красовского, конечно, – больше в машине никого не было. Потом слышу чей-то голос: «Монтировку взяли? Его монтировкой надо». И потом такой удар… и хруст… Тут я сообразил, что это они о моей монтировке говорят! Что они только что ею Красовского убили. А потом ветки затрещали – они его куда-то в лес поволокли. И все стихло. Тут я глаза тихонько приоткрыл, огляделся. Лежал я все так же на капоте. Вокруг – никого. Только сзади нашей машины еще одна стоит.

– Что за машина, ты запомнил?

– Джип «Патриот», черный. А вот номер я точно не запомнил. Помню только, что там нули были. Два нуля, кажется. Больше не помню.

– Ладно. И что ты стал делать?

– Первая мысль у меня была – уехать. Делать ноги, пока никого нет.

– Как же ты мог уехать, если у тебя ремня генератора не было? – спросил Муравьев, внимательно слушавший рассказ водителя.

– Ремня не было, но в аккумуляторе заряд еще немного был! Его бы хватило, чтобы полкилометра проехать. А может, и километр. Тут главное – отъехать. Я еще подумал: вдруг удастся до шоссе дотянуть, а там можно проголосовать, чтобы меня на буксир взяли. В общем, залез я в кабину и тут обнаружил, что ключа в замке нет. Забрали ключ. Тогда я выбрался и побежал в лес. Только в другую сторону, не туда, куда они Борисыча поволокли. Ушел в лес метров на двести, наверное. И так, лесом, двинулся в сторону шоссе. Через час примерно дошел. Там стал голосовать, и один грузовик меня взял до города…

– Хорошо, тут твое поведение понятно, – кивнул Лев. – Теперь объясни свои дальнейшие действия. Почему ты, когда добрался до города, не пришел в полицию и не рассказал, что случилось? Почему вместо этого ударился в бега?

– Если бы я прямо оттуда, от своей машины, в город попал, я бы, наверное, и правда в отделение пошел, – ответил водитель. – Но пока сквозь лес пробирался, я сообразил, что моему рассказу там вряд ли поверят. Уж больно совпадений много. Вот смотрите, что получается. Какие-то бандиты решили разобраться с Борисычем. То ли он деньги им задолжал, то ли еще как досадил, но решили. Казалось бы, что проще? Догнали, загородили дорогу, вытащили нас обоих из машины. Меня отметелили, чтобы мать родная не узнала, а его пришили. Но выходит иначе. У меня вдруг ломается ремень, который я всего месяц назад поставил, и машина глохнет. И почему-то в этот момент подъезжают бандиты. Странно как-то, правда?

– Да, совпадение странное, – согласился Гуров.

– Вот-вот! А другое совпадение – что у него, у Борисыча, утром машина не завелась. Всегда заводилась, а сегодня не завелась. А кто в поместье лучше всех в машинах понимает и любую неполадку подстроить может? Я, конечно. Сразу возникает мысль, что именно я ее и подстроил, чтобы везти Красовского прямо на «стрелку» к братанам. И третье совпадение – что мы с ним накануне крупно поругались. Это все в поместье слышали. И вдобавок его убивают моей монтировкой. Каких еще улик надо? Все, дело готово, можно прямо сразу в суд отправлять. «Убийство на почве личных неприязненных отношений». Лет шесть, а может, и восемь на нарах париться пришлось бы. Вот я и решил вместо этого залечь в нору.

– Я смотрю, Мягков, ты в этих делах разбираешься, – проговорил капитан. – Что, уже бывал за решеткой?

– Нет, эта напасть меня обошла, – ответил водитель. – Но кое-кто из моих друзей у меня и правда сидел. Они меня и просветили, как у нас улики находят и дела шьют.

– Ты это, Мягков, брось! У нас дела не шьют, а заводят, – строгим тоном заметил Муравьев. – И учти, что…

– Ладно, капитан, потом будешь агитацию разводить, – остановил его Гуров. – Давай лучше о деле спрашивать. Ну-ка, Мягков, напряги память и скажи еще раз: ты совершенно уверен, что, когда открыл капот и заглянул в мотор, ремня генератора на месте не было?

– Что же я, больной, что ли? – возмутился водитель. – День от ночи не могу отличить? Не было там ремня, оттого и мотор заглох. А вы почему спрашиваете?

– Потому что, когда вечером в день убийства твою машину нашли, ремень в ней был на месте, – объяснил Лев. – И ключ в замке зажигания торчал.

– Это что же получается? – ошеломленно пробормотал Мягков. – Что эти братаны сначала Борисыча убили, а потом вернулись и ремонтом занялись? Удивительно как-то!

– Да, поведение необычное, – согласился Гуров. – Теперь скажи вот что: по твоим ощущениям, сколько их там было? Двое, трое или больше?

– Ну что не один, это точно. А сколько… – Водитель задумался, стараясь вспомнить события того дня. Молчал несколько минут, потом заговорил: – Нет, вряд ли двое. Когда Борисыча потащили, мне кажется, его два человека несли. Тут их главный кому-то сказал, чтобы он взял монтировку. Тот полез и достал. Он, значит, был третий.

– А кто бил Красовского монтировкой, ты, конечно, сказать не можешь?

– Ну, откуда же я знаю? Я ведь лежал под капотом, и глаза были закрыты.

– Ладно, тогда объясни нам вот какой кроссворд. Ты только что говорил, что какие-то бандиты решили разобраться с управляющим. И даже объяснение этому нашел, помнишь? Ты сказал: «То ли он им деньги задолжал, то ли чего еще». Из этого я заключаю, что сам факт нападения бандитов на Красовского тебя не удивил. Почему ты решил, что у него мог быть конфликт с бандитами? Что, у него были какие-то отношения с криминалом? Ты что-то видел? Слышал?

– Видеть не видел, но слышать кое-что слышал. Полгода назад дело было. Он тогда ставил машину в гараж, а я с «Хондой» Ольги Анатольевны возился. И тут ему позвонили. Борисыч точно не хотел, чтобы я этот разговор слышал, но прервать его, как видно, не мог. И мне было слышно, как на него с той стороны трубки прямо орали, буквально матюгами крыли. Только их и слышно было внятно. Остальное я не разобрал. Но то, что Борисыч перед кем-то крупно провинился, я понял. А потом, спустя пару месяцев, я допер, с кем это у нашего босса конфликт. И это, скажу я вам, была еще одна причина, почему я три дня назад в полицию не пошел. Потому что человек, который Борисычу тогда угрожал, – это Антон.

– Какой еще Антон? – спросил Муравьев.

– Да ваш же начальник, – ответил водитель. – У Николая Сергеича правая рука.

– Подожди, ты что, имеешь в виду майора Гриневича?

– Во, точно, Гриневич его фамилия, – подтвердил Мягков. – Когда Борисыча убивать стали, я в первую голову на него подумал. И сразу понял, что в полицию мне идти не надо.

Глава 6

Хотя в машине было темно, но даже в темноте было заметно, что лицо капитана выразило возмущение.

– Ты чего мелешь? – грозно спросил он. – Думай, что говоришь! За такие обвинения, знаешь, что бывает?

– Да знаю я, знаю, – отмахнулся Мягков. – Вот потому и не спешил на допрос.

– Прежде чем такое говорить… – продолжал распаляться капитан, но тут Гуров вновь остановил его:

– Помолчи немного, капитан! Тут, я вижу, интересный сюжет намечается. Хочется, чтобы наш друг Эдуард этот сюжет изложил внятно и полно. И лучше всего – под протокол. Так что мы пока этот разговор отложим. И поговорим, уже когда приедем в Управление.

– Да тут долго ждать не придется, – неожиданно вступил в разговор молчавший до этого водитель полицейской машины. – Мы уже, можно сказать, приехали.

В самом деле, машина развернулась и приткнулась у подъезда уже знакомого Гурову здания.

– Вот и отлично, – проговорил Лев и, повернувшись к Муравьеву, предложил: – Думаю, сядем у тебя в кабинете. Не возражаешь? Время детское, еще только первый час ночи пошел. Хотя, если тебе спать очень хочется, можешь идти. Я один допрос проведу.

– Зачем же мне спать? – пробурчал капитан. Чувствовалось, что у него еще не прошла обида на то, что Гуров его довольно бесцеремонно прервал. – Работать, значит, работать.

– Вы извините, – вмешался в их разговор Мягков. – Но нельзя ли водички попить? А то как с дачи меня увезли, я даже стакана чаю не успел выпить.

– Чаю я тебе обещать не могу, – ответил Гуров, – но водой, думаю, обеспечим. У вас ведь в здании кулер с водой где-нибудь есть? – обратился он к Муравьеву.

– Да, на втором этаже, возле кабинета генерала, – ответил капитан.

– Вот и отлично. Ну-ка, рядовой, – сказал Лев, повернувшись к водителю полицейской машины, – отведи-ка гражданина к кулеру, пусть утолит жажду. Как попьет, доставь его в кабинет капитана. А тебе, Мягков, очень советую вести себя тихо и никаких глупостей больше не делать. Ты их и так наделал, когда два дня скрывался. Ты у нас пока в статусе подозреваемого. А из него легко перейти как в статус свидетеля, так и задержанного. Все, мы тебя ждем.

Когда два водителя скрылись за углом коридора, Гуров и Муравьев направились к кабинету капитана.

Спустя несколько минут полицейский привел туда водителя Мягкова. Капитан сел за компьютер, чтобы вести протокол, а Гуров начал допрос.

– Скажи, Мягков, что тебе известно об отношениях майора Гриневича с управляющим Сергеем Красовским? – спросил он.

– Ну, достоверно мне известно не очень много, – признался водитель. – Потому что это такие дела, о которых люди на каждом углу не кричат. Но какие-то общие интересы их связывали. Значит, началось все с того телефонного звонка, о котором я вам уже рассказывал. Звонок этот имел место… когда же? Кажется, в марте. Точно, снег еще лежал, и я резину не успел поменять. Значит, я тогда ясно разобрал, что человек, который крыл Борисыча матюгами и угрожал его «на ноль помножить», был Гриневич.

– А как ты это разобрал? Ты что, хорошо знал Гриневича?

– Конечно, узнаешь, если каждый день видеть будешь.

– Где – в Управлении?

– Ну в само Управление я почти не заходил, я в машине у подъезда сидел, чтобы Николая Сергеича домой отвезти. Ну и он, то есть Гриневич, часто выходил вместе с генералом, они стояли возле машины, разговаривали. Но чаще я майора у нас в поместье видел. Он же у нас здесь постоянный гость. Я еще удивлялся, что-то его в последнюю неделю не видать…

– А когда ты его последний раз видел?

Водитель задумался, потом заявил:

– Пожалуй, двадцатого он у нас был, больше я его не видел.

– А до этого бывал каждую неделю?

– Не каждую неделю, а, можно сказать, почти каждый день. Своим человеком был.

– С кем он чаще общался в поместье?

– Да со всеми. С генералом, понятное дело, и с Ольгой Анатольевной они много беседовали, и с Ильей я его видел…

– Хорошо, вернемся к отношениям Гриневича с Красовским. Что сказал Красовский после окончания этого разговора?

– Ничего он не сказал. Он вообще был очень зол, что разговор этот при мне случился.

– А как ты думаешь, за что именно собеседник Красовского на него так рассердился?

– Да не знаю я! Говорю же, я только матюги разобрал.

– Но ты сказал, что собеседник Красовского ему угрожал. Значит, это ты разобрал?

– Да, угроза там была.

– А в чем она выражалась? Чем угрожали управляющему?

– Так, дайте вспомнить. – Мягков снова посидел пару минут, вспоминая, потом произнес: – Угроза была в словах.

– Как это? – не понял Гуров.

– Ну я самого Гриневича не слышал, зато слышал, что Борисыч ему отвечал. И понятно было, что он отвечал на угрозы. Ну он говорил что-то вроде: «Да я вовсе не хотел…», «Давайте считать, что я ничего не говорил…», «Вы меня не так поняли…». А потом, в конце, когда на него еще порцию матюгов высыпали, он заявил: «Все сделаю, как вы сказали, завтра же все ей отдам».

– «Ей отдам»? Ты хорошо расслышал?

– Могу ручаться.

– И кто же эта «она», о которой говорил Красовский?

– Откуда мне знать?

– А это не могла быть хозяйка поместья, Ольга Анатольевна Тараканова?

– Ничего про это сказать не могу, – развел руками Эдуард.

– А ты не заметил каких-то особых отношений между Ольгой Таракановой и майором Гриневичем?

Водитель вновь задумался, потом ответил:

– Нет, вроде ничего такого не было. По крайней мере, я не видел.

– Хорошо, тогда скажи, он часто возил с собой бумаги?

– Да, была у него особая папка. Черная такая, кожаная. У генерала тоже такая есть, он в ней особо важные документы возит.

– Генерал нас пока не интересует. И что, Красовский всегда возил с собой эту папку?

– Ну, всегда или нет, этого я не знаю, но несколько раз я ее видел.

– А в тот день, когда его убили, эта папка у него с собой была?

Водитель задумался на секунду, потом ответил:

– Папки я не видел. Но он взял с собой сумку. Такую средних размеров сумку, их обычно в короткие поездки берут.

– Что за сумка? Опиши ее: размер, цвет, материал.

– Черная, из заменителя, на ремне. Размер вот такой. – И водитель руками показал, какая была сумка.

– Он держал ее при себе, в кабине?

– Конечно, в кабине. Рядом на сиденье лежала.

– Возле тела убитого была найдена такая сумка? Или в машине? – повернувшись к Муравьеву, уточнил Лев.

Теперь настала очередь капитана на секунду задуматься. Но только на секунду. Затем он уверенно ответил:

– Нет, не было. Мы при нем вообще ничего не нашли: ни ключей, ни кошелька, ни телефона. Даже носового платка в кармане не было.

– Так-так-так… Слушай, капитан, вот про черную сумку запиши, а дальше пока можешь не писать. Дальше мы с Эдуардом так побеседуем.

Лев снова повернулся к водителю и задал новый вопрос:

– Скажи, а какие отношения были между майором Гриневичем и Ильей Таракановым?

– С Ильей? – удивился Мягков. – Какие же у них отношения? Никаких отношений у них не было. Может, Илья даже не знает, как майора зовут. За столом, во время ужина, вместе сидят, да и то не всегда. Ведь Илюша в родительский дом вернулся, чтобы в основном девушками заняться.

– А что, у него много девушек?

– За последний месяц, кажется, троих сменил. Сначала была такая блондинка, потом черненькую возил, потом шатенку…

– И что, это все на глазах у отца с матерью?

– Нет, конечно! Генерал ни о чем таком не подозревает. Ну и Ольга Анатольевна тоже. А я почему в курсе, потому что Илюша девушек своих в поместье тихонько привозит, чтобы родители не увидали, и сразу машину в гараж загоняет. А потом их в дом заводит по черной лестнице. Есть у нас такая лестница, она снаружи сразу на второй этаж ведет. Вот он девушку к себе проведет, а потом таким же путем, через гараж, назад ведет. И тут уж иногда просит меня, чтобы я гостью отвез в город, потому что сам он за руль сесть не может.

– Слишком много виски принимает?

– Точно. И не только виски. Мне кажется, он еще чем-то колется, а может, нюхает. Глаза у него иногда как-то странно блестят.

– То есть об учебе он совсем не думает?

– Какая там учеба! Веселая жизнь! Вообще пропадает парень, это определенно.

– А отец с матерью, что же, никак не могут на него повлиять?

– Они пытались. Мне Аня, горничная, и Макс, охранник, рассказывали, какие у них скандалы разыгрывались. Ну и я сам пару раз был свидетелем. Они его для того в московский вуз и определили, чтобы оторвать от здешней компании. Только без толку – он в Москве, мне кажется, еще сильнее к разгульной жизни привык. Тогда они его сюда вернули. В январе он взял академический отпуск, в поместье приехал. Думали, здесь за ум возьмется, но ничего из этой затеи не вышло. Он ведь только говорит, что вот-вот к учебе вернется. И занимается только для виду. А на деле – девушки, выпивка, веселая жизнь… Так что нет, родители на него повлиять не могут. Тут нужен кто-то более авторитетный…

– Понятно, – пробурчал Гуров, вспомнивший просьбу генерала Орлова «поговорить с младшим Таракановым», и сказал капитану: – Так, теперь опять ведем протокол. Возвращаемся, так сказать, к криминальным будням.

После чего спросил у водителя:

– Значит, ты, очнувшись, увидел стоявший на дороге позади вашей машины джип «Патриот» черного цвета, в номерном знаке которого присутствовали два нуля. Я правильно запомнил?

– Да, все правильно.

– Ты раньше когда-нибудь эту машину видел?

– Нет, не помню такого. У нас в поместье такой точно не было.

– А майор Гриневич на какой машине приезжал?

– Чаще всего на моей «Волге», вместе с генералом – ну я об этом уже говорил. А иногда на своей. У него «Мерседес» новый. Хорошая машина…

– Да, неплохая. Теперь скажи о людях, голоса которых ты слышал. Ты их раньше когда-нибудь слышал, эти голоса?

– Нет… точно нет.

– А мог бы ты эти голоса описать? Ну, низкий или высокий, чистый или хриплый, молодой или старый?

– Так, сейчас… Они… Нет, хрипеть никто не хрипел, это точно. И басом тоже никто не говорил. А про возраст… Да, вот про возраст сказать могу. Мне кажется, они молодые все были. Точно, молодые такие голоса! Я тогда на это внимание не обратил, а теперь вспомнил.

– Значит, молодые голоса, которых ты раньше не слышал… Ладно, Эдуард, будем нашу беседу заканчивать. А то заработались мы, утро уже скоро. Ответь мне на последний вопрос: с управляющим Красовским в этом году никаких больше приключений не происходило, кроме того, что на него накричал майор Гриневич?

– Да нет, ничего такого не… – начал было водитель и вдруг прервал сам себя: – А я ведь вам вру! Было с ним одно странное происшествие, было! Он в мае заболел сильно. Ну то есть всем сказали, что заболел. Даже в больнице неделю лежал. Только мне кажется, что это не болезнь была.

– И что же, если не болезнь?

– Подрался он с кем-то, вот что! И плохо ему в этой драке пришлось – избили нашего Борисыча, до полусмерти избили!

Глава 7

– Ну-ка, ну-ка! – воскликнул Лев, и в его глазах снова загорелся интерес. – Избили, говоришь?

– Ну да! Один глаз заплыл, на лице здоровенный фингал, на шее другой… Да он двигаться не мог, только стонал!

– Погоди, погоди, расскажи об этом подробней. Значит, когда это случилось?

– В начале мая, сразу после праздников. Числа двенадцатого, что ли. Он в тот день куда-то отошел – ну, вроде как погулять. И пропал. Час прошел…

– Стоп! Скажи сперва, во сколько точно это было. Утром? Днем?

– Да, днем, но ближе к вечеру. Часа четыре было, когда его хватились.

– Ладно, продолжай.

– Значит, час прошел, два, а Борисыча все нет. Николай Сергеич был, как обычно, на службе, дома только Ольга Анатольевна и Илья.

– Что же, из персонала тоже никого не было?

– Нет, были, конечно. Я был, горничная Аня, садовник Олег…

– А охранник? Максим Лоскутов был?

– Нет, у него был выходной. Так вот, первой тревогу забила Аня. Борисыч должен был ей белье новое выдать, чтобы постели у всех поменять, а его нет и нет. Она сначала ко мне пошла, потом к Олегу, спрашивала, не видали ли мы, куда Борисыч делся. Ну мы, значит, говорим, что не видали. Тогда она ему звонить стала, а он не отвечает. Аня побежала к Ольге Анатольевне. Говорит: давайте звонить Николаю Сергеичу, чтобы начали управляющего искать. Ольга Анатольевна сначала не хотела, говорила, что сам как-нибудь найдется…

– Не проявляла, значит, беспокойства?

– Да, она как-то спокойно к этому отнеслась. Потом видит, управляющего все нет, и действительно позвонила мужу. Тот сказал, чтобы еще полчаса подождали, и если управляющий не появится, он пришлет машину ППС. Но машину присылать не понадобилось. Минут через пятнадцать Борисыч пришел сам. И в таком виде… В общем, видно было, что его сильно побили.

– А что он сам говорил? Как объяснил свое отсутствие?

– Сказал, что встретил в лесу двух пьяных грибников, повздорил с ними, и они его избили. И телефон отняли.

– У него забрали телефон?

– Ну да, поэтому он и позвонить не мог, и на звонки не отвечал.

– И что потом? Нашли этих грабителей?

– Я точно не знаю. Но, кажется, их никто не искал. Борисыч полежал у себя, потом попросил Аню, чтобы вызвала ему «Скорую». Его отвезли в больницу. Он там пролежал неделю, потом вышел и стал работать, как раньше.

– И больше в лес гулять не ходил?

– Не ходил. Да он и раньше никуда не ходил, только по делам.

– Ну, как тебе история, капитан? – повернулся Лев к Муравьеву. – Странная история! И странного в ней много. Зачем управляющий, человек деловой, не склонный к прогулкам, вдруг отправляется гулять по лесу? И что за грибники ему встретились в начале мая? Ведь в это время никаких грибов еще нет, если не считать строчков и сморчков, но их мало кто собирает. Почему хозяйка поместья, Ольга Анатольевна, не проявляла беспокойства по поводу пропажи управляющего? Почему сам пострадавший не обратился в полицию с заявлением? Ведь он живет в поместье начальника областного УВД. Генерал мог бы привлечь дополнительные силы для поиска грабителей, и их бы обязательно нашли и телефон бы вернули. Очень, очень интересную историю ты нам рассказал, Эдуард! Ну ладно, если у тебя в запасе еще одной такой истории нет, давай прощаться. Капитан, выпиши ему пропуск.

– А подписку? – спросил Муравьев. – Разве мы подписку о невыезде с него брать не будем?

– Нет, не будем, – заявил Гуров. – Пусть работает как работал. А если захочет съездить куда отдохнуть, пусть едет. Да, слушай, Эдуард, а ты далеко живешь?

– Вообще-то далековато, – признался водитель. – В Ленинском районе.

– И как будешь домой добираться? Сейчас три часа ночи, никакой транспорт не ходит.

– Не знаю… Пешком пойду…

– Пешком долго. На тебе… не знаю, сколько у вас в Кожухове таксисты берут. Двести хватит?

– Да бросьте вы! – стал отказываться Мягков. – Что у вас лишние, что ли?

– Нет, не лишние. Ты потом отдашь. А сейчас бери.

Водитель покрутил головой, но все же взял деньги, получил выписанный капитаном пропуск и покинул кабинет. Когда он скрылся за дверью, Гуров встал, прошелся по кабинету, затем обратился к Муравьеву:

– Что ж, капитан, наш свидетель отправился отдыхать, а нам с тобой отдыхать пока рано. Надо обдумать все, что он тут рассказал. Самым интересным мне кажется история со странным избиением управляющего. А еще сообщение о папке, которую тот постоянно носил с собой. Если поставить эти два факта рядом, можно сделать определенные выводы. Ты таких выводов пока не сделал?

– Нет, не понимаю, какие тут выводы, – признался Муравьев. – На мой взгляд, это вещи, никак между собой не связанные. Или вы думаете, что Красовского избили из-за папки?

– В общем, да, из-за нее. Точнее, из-за ее содержимого. Не догадываешься, в чем дело? Вот смотри. Человек много лет работает в системе УВД. И все время на вторых ролях. Выходит в отставку, работает управляющим у своего бывшего шефа. И почему-то носит с собой какие-то документы, которые скрывает от окружающих. Что первое приходит в голову?

– Что он шпион? Собирал секретные сведения? – предположил Муравьев.

– Сам ты шпион! Первое, что мне пришло в голову, – это слово «шантаж». Человек такого типа, какой встает из рассказов свидетелей – и Лоскутова и Мягкова, может собирать сведения об окружающих. Ему это удается легко – ведь он, в сущности, всю жизнь этим занимался, когда на кадрах сидел. А при его характере он быстро замечает в людях все худшее, все то, что они скрывают. В семье генерала Тараканова есть что скрывать. Прежде всего это Илья, сын генерала. Помнишь, охранник рассказывал, что Илья недавно крупно поговорил с управляющим и тот после этого выглядел как побитая собака?

– Да, верно, он говорил…

– Но ты тогда на эти слова не обратил внимания, верно? А я обратил. Логично предположить, что Красовский стал собирать компромат на Илью. И в какой-то момент его предъявил…

– Кому – генералу?

– Логичнее, конечно, шантажировать генерала Тараканова – ведь деньгами семьи распоряжается именно он. Но, когда мы были в поместье, я внимательно приглядывался к генералу, и у меня не сложилось впечатления, что генерал что-то скрывает. Николай Сергеевич – человек старой школы, человек простой. Такой не смог бы держать дома шантажиста в роли управляющего. Деньги он ему мог заплатить, но держать бы в доме не стал. Нет, скорее Красовский пришел со своей папочкой к самому Илье. Или знаешь к кому? К его матери, Ольге Анатольевне. Ведь у нее наверняка тоже есть какие-то деньги. И тогда Илья крупно поговорил с шантажистом. А когда и это не помогло – решил его убить. Как тебе версия?

– Пока никаких доказательств в ее пользу нет, – заметил капитан.

– Да, все это пока одни рассуждения. И все-таки ты завтра сделай вот что. Поезжай-ка завтра в поместье и проверь, где три дня назад, в момент убийства управляющего, находились Ольга Тараканова и ее сын. Только сделай это не открыто, а потихоньку. Расспроси того же Лоскутова, расспроси садовника, горничную. Мне не хотелось бы, чтобы домашние генерала Тараканова узнали, что я их в чем-то подозреваю. Сделаешь?

– Да, конечно, будет сделано, – отозвался Муравьев.

– Но у меня есть и другая версия, – продолжал Гуров. – Она связана с твоим сослуживцем майором Гриневичем. Почему он в марте звонил Красовскому и угрожал ему? Это важный вопрос. Этих людей ничто не связывает, отношений у них никаких нет. И вдруг звонок с угрозами. Должна быть причина. И знаешь, что меня заставляет так думать? Машина, на которой ездит твой сослуживец. Новенький «Мерседес» стоит немало, как считаешь?

– Ну да… – промямлил капитан. Было видно, что говорить на эту тему ему не хотелось. Однако Лев именно об этом и собирался говорить.

– Майор Гриневич является своим человеком в семье генерала, своего начальника, – рассуждал он, прохаживаясь по кабинету. – И ездит на машине, которая стоит… ну, примерно, два его годовых оклада. Это наводит на определенные мысли. Что ж, настало время узнать об этом майоре побольше. Расскажи-ка мне, товарищ капитан, о своем сослуживце. Откуда он взялся?

– Хорошо, расскажу, – со вздохом ответил Муравьев. – Значит, так. Антон Андреевич еще в прошлом году жил и работал в Сердобском районе. Это довольно отдаленный район, считается неперспективным. Но в декабре, как раз перед Новым годом, его перевели в Кожухов и сделали начальником департамента по расследованию преступлений в сфере экономики.

– О как! Неплохо, неплохо… – пробормотал Лев. – И что дальше?

– Ну, собственно, и все. Работает, расследует преступления. Показатели у его департамента неплохие.

– Неплохие… А как товарищ майор выглядит?

– Ну, он мужчина видный. Высокий, рост метр восемьдесят пять. И лицо такое… правильное. В общем, привлекательный мужик.

– Вот я почему-то так и думал. Он, случайно, не блондин?

– Нет, шатен.

– Шатен тоже сойдет. Видный мужчина из глубинки вдруг делает стремительную карьеру. В звании майора получает должность, которую положено занимать полковнику. Что мы тут можем предположить?

– Вы что же, думаете, что Гриневич… что у него с Ольгой Анатольевной… – воскликнул Муравьев.

– Да, капитан, именно так я и думаю. А какие еще причины могут быть для такого стремительного карьерного взлета? Я ведь тоже не первый год в органах, знаю, как здесь карьеры делаются. Люди, бывает, годами в глубинке сидят, прежде чем их заметят. А тут – раз, два, и в дамках. Стало быть, мы можем предположить, что объектом слежки нашего дорогого Сергея Борисовича Красовского был не сын генерала, а его жена. И именно про нее он собирал свою папку. Есть несколько косвенных улик, подтверждающих эту гипотезу. Прежде всего это, конечно, показания Мягкова о разговоре с угрозами между Гриневичем и Красовским. Затем показания охранника Лоскутова, который сообщил, что последние две недели Ольга Тараканова не хотела видеть управляющего и не разговаривала с ним. И, наконец, снова показания Мягкова о том, что в это же самое время, то есть в последние две недели, Гриневич перестал появляться в поместье генерала. Почему? Есть два объяснения. Одно – что Николаю Сергеичу что-то стало известно и он отказал своему протеже от дома. А другое – что это простая предосторожность со стороны любовников. Обе эти версии надо проверить. Поэтому вот тебе, капитан, второе задание на завтра. Тебе следует так же осторожно, как и в случае с Ильей и Ольгой Анатольевной, проверить своего сослуживца. Чем он занимался последние полгода? Откуда у него деньги на покупку дорогой машины? Нет ли других, таких же дорогих покупок? И другое направление расследования: нет ли свидетелей, видевших Ольгу Тараканову вместе с красивым майором? Если их видели, то где? Как часто? И не ошивался ли где-то поблизости человек с папочкой по имени Сергей Красовский? Ну и, наконец, последний вопрос: где был майор Гриневич в день убийства Красовского? Вопросов много…

– Вот именно, что много, – откликнулся Муравьев. – И вы хотите, чтобы я все это за завтрашний день выяснил?

– Нет, конечно, – улыбнулся Гуров. – Тем более что день этот – уже сегодняшний. Смотри, уже четыре часа, светать скоро начнет. Нет, это тебе задание надолго. Считай, что ты целиком переключаешься на это направление.

– А как же дело об ограблениях инкассаторов?

– Его я возьму на себя. Завтра же… тьфу, сегодня же, как отосплюсь, сяду за списки клиентов. Через пару дней встретимся, обменяемся результатами. Идет?

– Идет, конечно, идет, – кивнул Муравьев. – Только…

– Что «только»? У тебя еще есть что сказать?

– Да, вот сейчас вспомнил…

Капитан выглядел смущенным, он не знал, надо ли делиться информацией, которая пришла ему на память. Гуров решил его подтолкнуть.

– Давай, капитан, рассказывай! – приказал он. – Ты что, боишься, что у меня голова все сведения не вместит? Не бойся, места хватит. Что ты такого интересного вспомнил?

– Да вот сейчас вдруг вспомнилось… – заговорил Муравьев. – Была еще одна история, связанная с Гриневичем. В прошлом году прислали к нам в убойный отдел одного офицера из Саратова. На повышение вроде прислали, чтобы показал себя на новом месте. Звали его Сергей Юрьев. Парень оказался на редкость толковый, энергичный. С ходу раскрыл несколько дел, настоящих «висяков». А потом… Потом он почему-то заинтересовался майором Гриневичем. Не то чтобы выдвинул против него какое-то обвинение, а просто начал интересоваться его делами.

– Наверное, этот Юрьев сопоставил некоторые цифры, как это я только что сделал, – заметил Лев. – Сопоставил и удивился. И пришел к определенным выводам.

– Может быть. Во всяком случае, я сам был свидетелем одного разговора между Юрьевым и Гриневичем. Начал этот разговор Юрьев – остановил майора после совещания в коридоре и задал пару вопросов. Гриневич вдруг покраснел, раздулся весь – я его никогда таким не видел! – и сказал капитану, чтобы он был осторожней и думал, о чем можно спрашивать, а о чем нельзя. И знал, с кем он разговаривает.

– Не понравилось, значит, – констатировал Гуров. – И что Юрьев. Как решил действовать?

– Не знаю, что он решил. Потому что спустя неделю Сергей вдруг исчез. Поехал из дома на работу, но до Управления не доехал. Машину его потом нашли, всю обгоревшую, в кювете. Следствие пришло к выводу, что капитан попал в ДТП с участием какого-то лихача. Лихача этого так и не нашли, и дело закрыли.

– Вот как? Ну а тело? Тело капитана нашли?

– Нет, тела тоже не нашли. Было решено, что виновник ДТП увез тело на своей машине, чтобы скрыть улики. Вот, и после этого случая больше никто делами майора Гриневича не интересовался.

– Очень интересный эпизод ты вспомнил, капитан! – воскликнул Гуров. – Очень интересный!

Глава 8

Следующие два дня Гуров действительно занимался тем, что составлял списки возможных подозреваемых. Списков получилось четыре. В одном собрались люди, которые в течение последних двух лет работали в газовой службе города и были причастны к осмотру и ремонту газовых колодцев. Список получился совсем небольшой – в нем числились восемнадцать человек. Треть из них составляли люди, вышедшие на пенсию. Из оставшихся было три женщины. Их он тоже исключил из числа возможных участников банды. Осталось девять человек. Гуров обратился к генералу Тараканову, чтобы ему выделили толкового оперативника. Когда этот оперативник, которого звали Кирилл Захаров, явился в кабинет Муравьева, полковник вручил ему список и сказал:

– Проверь каждого. Только тихо, без шума. Учти: возможно, один из этих девяти участвовал в четырех ограблениях, убийствах. Это очень опасный человек! Так что действуй осторожно.

Кирилл внимательно выслушал это напутствие, кивнул и отправился выполнять задание.

Следующим по очереди был список людей, занимавшихся инкассацией, – как в настоящее время, так и за последние два года. Таких оказалось побольше – тридцать девять человек. Половину из них Гуров взял себе, а на оставшихся девятнадцать попросил у генерала еще одного оперативника.

Прежде чем взяться за проверку людей из своей половины списка инкассаторов, он занялся составлением еще одной ведомости, самой большой. В нее входили клиенты четырех отделений банка, а также сотрудники этих отделений, как настоящие, так и бывшие. Этот список оказался значительным – в нем числилось свыше тысячи человек, и тут уже пришлось привлечь не одного сотрудника областного УВД, а целый отдел. И лишь запустив всю машину поиска, Гуров занялся своей частью работы – проверкой списка инкассаторов.

К концу второго дня, после их разговора с Муравьевым, когда Лев успел проверить двенадцать человек и пришел к выводу, что никто из этих двенадцати не годится на роль участника бандитской группы, ему позвонил капитан:

– Здравия желаю, товарищ полковник! Я тут провел проверку, что вы поручали. Могу доложить результаты. Не все, конечно, но некоторые. Сразу скажу – результаты интересные.

– Хорошо, – сказал Гуров. – Раз интересные, я готов все бросить и немедленно тебя выслушать. Ты где, у себя?

– Так точно, – ответил Муравьев.

– Ну а я в некотором отдалении, одно инкассаторское отделение проверяю. Сейчас выезжаю к тебе, жди.

Спустя некоторое время Гуров вошел в кабинет, где его ждал капитан. Тот без долгих предисловий начал рассказывать:

– Вы мне два задания дали: одно по Таракановым, другое по Гриневичу. Первое я отработал полностью, второе только частично – там материала много. Значит, докладываю по порядку. Я побывал в поместье, побеседовал со всеми, кто там обитает. В первую очередь меня интересовало местонахождение Ольги Анатольевны и Ильи в день убийства. Так вот, все слуги дружно утверждают, что в тот день жена и сын генерала все время находились дома. Как проводили Николая Сергеича на работу, так и не отлучались. Ольга Анатольевна вместе с садовником Олегом обрезала розы, сажала ирисы… еще какие-то цветы, я их название не запомнил. А Илья у себя в комнате сидел, видик смотрел. Потом они вместе обедали, потом гуляли… В общем, весь тот день провели на виду у слуг. Алиби у обоих полное.

– Алиби полное… – повторил Гуров вслед за капитаном. – Это интересно… А ты не узнавал, насколько характерно было такое поведение жены и сына генерала?

– В каком смысле?

– Ну, они часто оставались в поместье на весь день?

– Я так вопрос не ставил… – пробурчал Муравьев и задумался. После чего снова заговорил: – Да, я вас понял. Теперь вспоминаю, что мне до этого, когда я расспрашивал об Ольге и Илье – где бывают, что делают, – мне все время говорили, куда Ольга Анатольевна уезжает, когда возвращается… Получается, что она каждый день выезжает в город. Иногда даже уезжает вместе с мужем, а потом просит прислать за ней машину. А про Илью у меня вообще сложилось представление, что он в поместье только ночует.

– Вот видишь! И ведь это логично. Сколько лет Ольге?

– Эээ… сейчас… в мае сорок исполнилось.

– Вот. Женщине сорок лет, выглядит она привлекательно, нехватки денег не испытывает… Спрашивается, что ей все время дома сидеть? Правильнее думать, что она много времени ходит по магазинам, встречается со знакомыми… А тем более Илья! Если он связался с дурной компанией, и так крепко связался, что даже учиться из-за этого не может, он и должен с этой компанией время проводить. А тут, именно в день убийства, оба сидят в поместье, как пришпиленные. Разве это не подозрительно?

– Ну это может быть просто совпадением…

– Конечно, может. И если спросить наших «объектов», они, разумеется, так и ответят. Кстати, я надеюсь, ты их самих не спрашивал? И вообще – свои расспросы держал в тайне?

– Насчет секретности тут такое дело… – замялся капитан. – То есть я сам Ольгу и Илью, конечно, не спрашивал. Но когда беседовал с Аней, горничной, я понял, что у нее с хозяйкой очень доверительные отношения, горничная ей все передает и обязательно передаст наш разговор. Если же я попрошу этого не делать, только хуже выйдет. И я не стал Ане говорить, чтобы она помалкивала о нашей беседе.

– Правильно сделал, – одобрил Лев. – Значит, Аня сообщит хозяйке, что мы ее проверяли. И Ольга Анатольевна поймет, что мы подозреваем ее и Илью. Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Давай дальше.

– Дальше тоже про Ольгу Анатольевну. Но уже не про ее поведение в день убийства, а вообще про ее занятия и образ жизни. Тут мне больше всего интересного рассказал наш общий знакомый…

– А, Мягков! Так он уже вышел на работу?

– Да, снова возит генерала на службу. Так вот, Эдик мне рассказал, что жена генерала дома не сидит. Почти весь день проводит в городе. Чаще всего ездит с ним, с Эдуардом. Эти поездки он может описать. Обычно едут в какой-нибудь магазин дорогой одежды, иногда в кафе – там она с кем-то встречается. Но иногда Тараканова уезжает одна. Берет вторую машину, маленькую «Хонду», и уезжает.

– Куда, он, конечно, не знает?

– Не знает. Иногда в город – он как-то раз туда поехал, надо было на СТО заглянуть, и вдруг увидел знакомую машину. А иногда, кажется, за город. Потому что, когда возвращается, машина бывает очень грязная – в городе такой грязищи не найти.

– Ага, вот это интересно! – воскликнул Гуров. – Хорошо, что еще?

– Теперь что касается майора Гриневича. Вы меня просили проверить насчет его покупок. Я проверил. Покупки есть, причем дорогие. Прежде всего жилье. В прошлом году Гриневич приобрел коттедж в Ухунах (это у нас такой парковый район, много зелени). Заплатил восемнадцать миллионов…

– Ого! Не хилая сумма!

– Правда, большую часть платежа можно погасить в рассрочку на десять лет…

– И какая выгодная покупка! Кто это предоставил нашему начальнику департамента такие льготные условия?

– Сейчас скажу… Так… Продавец – Евгений Львович Стенин. Это наш известный строительный магнат. Его фирма строит третью часть всего жилья в городе. А еще он скупает много строительных участков и потом перепродает их. А еще у Стенина есть кличка Дядя Пожар.

– Ага, кажется, догадываюсь, за что он ее заработал. Старое жилье, назначенное под снос, горит?

– Точно. Если владельцы домов упрямятся и не соглашаются на условия, которые компания Стенина предлагает, у них в скором времени почему-то случается возгорание. И после этого они уже на все согласны. За последние восемь лет шесть таких случаев было.

– Что же, и расследование по этим случаям не проводилось?

– Почему же, проводилось. Но каких-либо признаков поджога не установлено. Так я продолжу про майора или вас больше Стенин интересует?

– Нет, вашим удачливым магнатом я заниматься не буду, – покачал головой Лев. – Всех негодяев за раз посадить невозможно, и все зло не исправишь. Так что давай дальше про своего майора.

– Значит, в прошлом году Антон Андреевич приобрел коттедж. А в начале этого года, в январе, – еще и загородный домик в Знаменском районе. Это неподалеку, час езды. Места там красивые, и охотничий заказник рядом имеется.

– И сколько это «счастье» стоит?

– Домик обошелся недорого, всего в три миллиона. Хочу заметить, что обе сделки, и коттедж, и домик, оформлены не на Гриневича, а на его супругу.

– Ага, вот мы добрались и до супруги. Ну-ка, давай изложи этот сюжет подробнее. Что за жена, сколько лет, есть ли дети, как живут…

– Хорошо. Я предвидел, что вы все про майора захотите узнать, не только послужной список и покупки, и сделал выписки. Вот… Жена Людмила Алексеевна, тридцать восемь лет…

– Стоп! А самому майору сколько?

– В феврале исполнилось тридцать шесть.

– Стало быть, жена на два года старше мужа. А отец этой Людмилы, случайно, не генерал?

– Нет, не генерал. Но близко. Сейчас он вышел в отставку, а два года назад был прокурором Сердобского района. Много лет возглавлял районную прокуратуру.

– Это ведь тот самый район, где начиналась карьера нашего героя?

– Тот самый. Стало быть, Гриневич женат семь лет. Детей нет. Про их семейную жизнь я не узнавал. От себя могу сказать, что никаких слухов про них не ходит, все тихо.

– Все тихо… Ладно, будем считать, что с жильем майора мы покончили. Но я так понял, что одним жильем его приобретения не ограничиваются?

– Нет. Кроме жилья, он приобрел мебель в оба дома, несколько стереосистем, всякую бытовую технику. Всего на четыре миллиона.

– Это, в сущности, немного, – пожал плечами Гуров. – Скромно живет майор. Можно было и шире размахнуться.

– Но это еще не самое интересное. Самый интересный факт, который мне удалось узнать, – несколько месяцев назад майор открыл счет на имя тестя в одном зарубежном банке. Правда, какая сумма лежит на этом счете, это мне выяснить не удалось. Но вы, если захотите, наверное, сможете получить нужные сведения.

– Возможно. Это все?

– По имуществу все. Но есть еще кое-что… Про отношения между Гриневичем и Ольгой Таракановой…

– Ага! Вот оно, самое интересное. Ну, давай про отношения.

– В общем, вы оказались правы. Мне удалось установить факт по крайней мере трех свиданий Ольги и майора. Эти встречи проходили в том самом загородном домике, о котором я только что рассказывал. Я там побывал, походил по поселку, пообщался со сторожем. И он мне рассказал, что несколько раз видел, как майор приезжал в домик не один, а с женщиной. Когда я показал ему фотографию Ольги, он сразу ее узнал.

– А когда у них была первая встреча, сторож тебе не сказал?

– Я спрашивал, он сказал, что первый раз они приезжали еще зимой, в феврале. Потом он видел их весной и летом. Возможно, были встречи и в других местах, но о них мне ничего не известно.

– Черт с ними, с другими местами, – махнул рукой Лев. – Ты мне лучше другое скажи, а ты этому сторожу фото управляющего Красовского не показывал?

– Показывал, – кивнул капитан. – И тут вы тоже оказались правы: сторож и его узнал. Он рассказал, что я не первый, кто интересуется домиком майора. Что примерно полгода назад к нему подходил человек с папкой, говорил, что он из полиции, и просил рассказать, с кем встречается Гриневич. Так что сторож ничуть не удивился, когда я его начал о том же самом расспрашивать. Он мне так и сказал: «Что, в первый раз мало узнали, что ли?»

– Ну вот, теперь картина складывается полностью, – заявил Гуров. – И мое предположение превращается в основную версию следствия. Мы можем считать установленными несколько фактов. Факт первый: майор Гриневич в последние годы имел доходы, явно превышающие его зарплату, и делал покупки, которые ему не по карману. Факт второй: майор имел связь с женой своего начальника генерала Тараканова. Сторож поселка видел их в этом году. Но это не означает, что Гриневич и Тараканова не встречались раньше. Просто Гриневич только в этом году, в январе, приобрел загородный домик. А до этого могли быть другие места, где наших любовников видели другие люди. Также мы можем предположить, что именно эта связь с женой генерала стала той пружиной, которая подбросила скромного начальника провинциального райотдела полиции в кресло руководителя областного департамента. Факт третий: управляющий Красовский следил за влюбленной парой, собирал о ней сведения. Если сложить все эти факты вместе, легко можно сделать вывод о том, кто и почему убил Красовского. Как считаешь, капитан, можем мы сделать такой вывод?

– Думаю, можем, – согласился Муравьев. – Тем более у нас и четвертый факт в распоряжении имеется.

– Вот как? И что же это за факт?

– Я только сегодня узнал, что на прошлой неделе генерал Тараканов подготовил представление о переводе майора Гриневича в Самару, на должность заместителя начальника тамошнего Управления. Одновременно в Москву ушло представление о присвоении майору очередного звания – он должен стать подполковником.

Глава 9

– Да что ты говоришь! – воскликнул Гуров. – Вот какой поворот, оказывается! И как ты думаешь, капитан, почему твой начальник вдруг подготовил эти документы? Почему нашего майора ждет новый служебный взлет?

– Ну… – замялся Муравьев. – Я же вам говорил – у его департамента показатели хорошие…

– Врешь, врешь! По глазам вижу, что врешь! А врать ты, капитан, не умеешь. И думаешь совсем другое – скорее всего, то же, что и я. Что генерал узнал или стал догадываться об измене жены и старается удалить любовника подальше от Кожухова. А какой самый простой способ без скандала удалить такого человека, как Гриневич? Способ тут только один – повысить его по службе! Что же у нас получается? Получается, что начальник областного УВД знает об измене своей жены. Знает – и принимает меры…

– История с переводом майора Гриневича на новое место, конечно, некрасивая, – заметил Муравьев, – но к убийству Красовского отношения вроде бы не имеет. Так что этим можно не заниматься. Оба ваших задания я выполнил. Что теперь? Могу я вернуться к делам о нападениях на инкассаторов?

– Да, займись этими нападениями, – разрешил Гуров. – Посмотри материалы, которые я вчера и сегодня написал. Там много любопытного. Осталось сделать небольшое усилие – и мы, возможно, выйдем на того самого «газовика», который поставлял бандитам сведения о люках.

– А вы чем займетесь?

– А я нанесу еще один визит в поместье вашего начальника УВД. Мне кажется, настало время поговорить с младшим Таракановым.

Гуров позвонил сержанту Жене и сказал, что они сейчас поедут в поместье Тараканова. И спустя несколько минут он уже ехал по дороге, ведущей через осенний лес к усадьбе генерала. По дороге Лев раздумывал над полученной информацией. События, как он их теперь видел, выстраивались следующим образом. Ольга Тараканова, привлекательная дамочка, скучающая рядом со своим толстяком-мужем, который ни о чем не может говорить, кроме охоты, устремилась в объятия красавца майора. Видимо, их отношения возникли давно, еще несколько лет назад, когда майор приезжал из своего Сердобска в областной центр. Желая иметь любовника всегда рядом, Ольга добилась от мужа перевода майора Гриневича в Кожухов. Здесь их выследил управляющий Красовский и начал шантажировать. Гриневич вначале старался запугать шантажиста, затем устроил его избиение, а затем убийство. Вопрос: насколько была вовлечена в эти события сама Ольга Анатольевна? И еще один вопрос: какую роль здесь играл ее сын? Почему мать и сын старались устроить себе алиби в день убийства? Если они так старательно мозолили в этот день глаза слугам, значит, знали, что Красовский должен быть убит? Ответы на все эти вопросы были очень важны – без них нельзя было считать следствие законченным. «И потом, я не могу проводить с Ильей Таракановым никаких бесед, если не буду уверен, что он не причастен к убийству, – думал Гуров. – Проводить с убийцей беседы на моральные темы – это все равно что рассказывать волку о пользе растительной пищи. Все это надо выяснить. Все до конца…»

В поместье полковника встретил только один охранник, Максим Лоскутов. Он сообщил, что никого из членов семьи на месте нет: генерал, как водится, на службе, Ольга Анатольевна еще до обеда тоже уехала в город на своей «Хонде» и захватила с собой сына. Так что в поместье остался лишь обслуживающий персонал: сам Максим, водитель Мягков, горничная Аня и садовник Олег Янаев.

– Правда, дело уже к вечеру идет, – добавил Лоскутов, взглянув на часы, – так что Ольга Анатольевна того и гляди приедет.

– А что, она никогда не возвращается позже мужа? – спросил Гуров.

– Нет, она всегда приезжает первая. Часов в семь, восемь. Никогда не опаздывает.

– А Илья?

– Про него никогда нельзя точно сказать, когда он вернется. Может, вместе с матерью, а может, и за полночь.

– Илья иногда приезжает вместе с матерью? – уточнил Лев. Это было новое известие. И, кажется, весьма важное.

– Да, бывает, – подтвердил охранник. – Редко, правда, но случается.

– Так что, у сына лучше складываются отношения с матерью, чем с отцом?

– Именно так. Илья с матерью никогда не ругается.

– А с отцом?

– С генералом они ссорятся постоянно. Сейчас еще ничего, а раньше тут такие битвы случались!

– Значит, с отцом Илья ссорится… – задумчиво повторил Гуров.

– Нет, так нельзя сказать, – решил поправить его охранник. – Ссорились они раньше, а теперь Илья старается так все устроить, чтобы до ссоры не доходило. Как-то сглаживает.

– А с майором Гриневичем у Ильи какие отношения? – поинтересовался Лев.

Он ждал, что Максим ответит примерно так же, как отвечал на ночном допросе водитель Мягков: что Илья и майор друг друга почти не знают. И ошибся.

– У них отношения, можно сказать, дружеские, – ответил Лоскутов. – Разговаривают они немного, а при генерале так вообще помалкивают. Но если Николая Сергеича рядом нет, беседуют как друзья. Я пару раз такие разговоры слышал.

– И о чем же были эти беседы?

– О чем? Трудно сказать. Вроде бы о делах. Да, точно, помню такую фразу, это майор у Ильи спросил: «Ну и как дела? Все прошло штатно?» А Илья ему ответил, что да, все нормально, беспокоиться не о чем.

– Что же у них за общие дела могут быть? – покачал головой Гуров. – Ведь Илья в системе УВД не работает. Он вообще нигде не работает, дурака валяет. Какие у него могут быть дела с начальником экономического департамента?

– Ну, этого я не знаю, – ответил охранник. – Ничего определенного они не говорили.

– Хорошо. Тогда такой вопрос: как Ольга Анатольевна относится к поведению сына относительно девушек? Мне рассказывали, что Илья их сюда возит и каждую неделю меняет…

– А мать об этом не знает, – объяснил охранник. – Илья старается, чтобы Ольга Анатольевна его девиц не встретила. Она, может, и догадывается о чем-то, но явных доказательств нет. А допытываться, как оно на самом деле обстоит, она не хочет.

– А может, все наоборот: мать прекрасно знает, чем занимается ее сын, но считает такое поведение нормальным? – заметил Гуров.

– Ну, этого я не знаю… – пожал плечами охранник. – Мы с ней задушевных бесед не вели.

– А что это за дурная компания, с которой связался Илья? Ты этих людей знаешь?

– Откуда мне их знать? Они здесь не появляются. Я только разговоры слышу, когда Николай Сергеич на сына ругается.

– Какие-нибудь имена при этом генерал упоминал?

– Имена, имена… – задумчиво пробормотал Лоскутов. – Вроде бы нет, имен не называли… Хотя погодите! Было однажды, генерал особенно злой был и все кричал: «Это не люди, это полное дерьмо! И мой сын не должен с таким дерьмом общаться, как этот Денис! Чтобы этого больше не было!»

– Ага, значит, имеется какой-то Денис… – кивнул Лев. – Но кто этот Денис, ты не знаешь?

– Нет, не знаю. Скорее всего, тоже какой-нибудь сынок богатенького папаши. Золотая молодежь…

– Да, золотая молодежь… Ладно, не знаешь так не знаешь. Тогда скажи…

Однако что хотел сыщик узнать у охранника, так и осталось неизвестным: ворота усадьбы открылись, и во двор въехал «Форд». За рулем сидел Илья Тараканов. Увидев Гурова, беседующего с Лоскутовым, он дружески кивнул, помахал полковнику рукой, а затем развернулся и подъехал к гаражу.

– Вы извините, но мне надо идти, ворота в гараж открыть, – сказал охранник. – Это моя работа.

– Иди, конечно, – кивнул Лев.

Сам он остался стоять на месте. Надо было обдумать факт, свидетелем которого он только что стал: сын генерала Тараканова, оказывается, не всегда возвращался домой поздним вечером. Иногда он приезжал гораздо раньше. При этом никакой девушки в машине не было – это Гуров видел.

Сыщик не спешил к гаражу еще и потому, что чувствовал – Илья сам к нему подойдет. Так и случилось. Сын генерала Тараканова вышел из гаража, что-то сказал охраннику, после чего направился прямо к Гурову.

– Что, Лев Иванович, продолжаете расследование? – спросил он, подойдя к полковнику. – О деталях не спрашиваю, понимаю – служебная тайна. Но на правах члена семьи хочу предложить у нас поужинать. Я сейчас скажу Ане, она накроет на стол.

– На нас двоих?

– Нет, почему на двоих? Думаю, мама вскоре должна приехать. Она редко дольше семи задерживается. Вот отец – да, он редко раньше девяти часов возвращается. Так что мы можем поужинать втроем. Так я скажу Ане?

Илья уже сделал шаг в сторону дома, но Лев остановил его:

– Нет, погоди, об ужине потом распорядишься. Я хотел с тобой до ужина кое о чем поговорить. Давай пройдемся вот по этой дорожке и побеседуем.

– Что ж, давайте побеседуем, – согласился Илья.

И они двинулись по дорожке, посыпанной мелким гравием, в обход дома.

– Поговорить я с тобой хотел о вашем скоропостижно скончавшемся управляющем, – начал Гуров. – О Сергее Борисовиче Красовском. Знаешь, в прошлый мой приезд, когда зашла речь о его смерти, мне показалось, что вы все не слишком горюете о погибшем. И я хочу, чтобы сказал мне начистоту: как ты относился к Красовскому? Какие у вас были отношения?

Улыбка моментально исчезла с лица Ильи Тараканова, брови нахмурились.

– Вы правы, Лев Иванович, – тяжело вздохнул он. – Я и раньше слышал о вашей проницательности (отец о вас много рассказывал), а теперь и сам убедился – от вас ничего не скроешь. Да, я не слишком хорошо относился к покойному. Если сказать честно, я считал его негодяем.

– Вот как? И что, для этого были причины?

– Да, были кое-какие обстоятельства. Но они касаются… В общем, я не имею права о них говорить. И не буду!

Последние слова Илья произнес с вызовом. Мол, делайте со мной что хотите, допрашивайте, но я ничего не скажу. Характер Ильи Тараканова делался Гурову все более ясен. Да, оболтус, парень без царя в голове, но искренний и в глубине души порядочный.

– А ты и не говори, раз такие секретные обстоятельства, – сказал он. – Сделаем так: я сам все расскажу, а тебе останется только обозначить – прав я или ошибаюсь. Идет?

– Хорошо, я согласен, – кивнул Илья.

Видно было, что парень волнуется, он даже слегка побледнел.

– Вот расскажу тебе одну историю, – начал Гуров. – Представим, что некая дама влюбилась в одного мужчину. Мужчина красивый, видный, такого можно полюбить. И человек он интересный, ему есть что рассказать. И начали они встречаться. Да вот беда – дама-то замужняя. Стало быть, эту связь любовники старались скрывать. Встречались тайно, в разных местах, далеко от дома. Однако находится один внимательный человечек, который эту связь обнаружил. И стал грозить даме разоблачением. Что он с нашей дамы требовал, я не знаю, но думаю, что большую сумму денег. Шантажировал, в общем. Положение дамы сделалось отчаянным. И тогда ее спас родной сын. Он сначала пригрозил шантажисту, а когда это не помогло – убил его. Как тебе такая история?

– История обычная, – отозвался Илья. – По телику такие часто показывают. Только я‐то тут при чем?

– А при том, что у меня имеются свидетели, которые слышали, как ты угрожал Красовскому, – уже другим, жестким тоном объяснил Гуров. – А в мае, уже после этого разговора, Красовского кто-то избил. И кто-то устроил неисправность сначала в машине Красовского, чтобы он был вынужден ехать с Мягковым, а потом в машине самого Мягкова, чтобы она встала посреди дороги. И сделать это мог только человек, живущий здесь, в доме. Если сопоставить все эти факты, можно прийти к определенным выводам. Местные следователи такие выводы никогда не сделают. А вот я могу. Сделать выводы и предъявить тебе обвинение в убийстве управляющего. Что ты скажешь на такую историю?

Илья внезапно остановился. Постоял, глядя в землю, потом поднял глаза на сыщика и заговорил:

– Хорошо, я скажу! Все скажу! Вы опять правы. Насчет дамы и… одного человека. И про шантаж вы правильно догадались. Да, Красовский угрожал маме. То и дело к ней приставал. Да, она была в отчаянии! И я угрожал этому гаду! За горло его держал! Да, это я избил его тогда, в мае. В результате он на некоторое время прижал хвост, перестал угрожать маме. А потом снова начал. Но я его не убивал! Я в тот день все время был здесь, в доме! Спросите кого хотите!

– Да, я в курсе, что вы с матерью были все время в поместье. Кто же тогда, по-твоему, убил Красовского?

– Ну, этого я не знаю, – ответил Илья. – Знаете, что мне пришло в голову? Что наш Сергей Борисович был еще бо́льшим негодяем, чем мы думали. Что он не только маму шантажировал, у него и другие жертвы были. И кто-то из этих людей, кому он угрожал разоблачением, не выдержал и прикончил гада.

– Интересная версия, – заметил Гуров. – Вполне годится. Хотя…

И снова, второй раз за этот вечер, ему не удалось закончить фразу. Снова помешала машина. Они с Ильей стояли у задней стороны дома, где ворота не были видны. Однако они хорошо услышали звук мотора подъехавшей машины.

– А, это, наверное, мама приехала, – сказал Илья. – Пойдемте, надо с ней поздороваться. Теперь, я надеюсь, вы не откажетесь от ужина?

– Я подумаю, – усмехнулся Лев.

Они обогнули дом и вышли на площадку возле ворот. Сюда только что въехала машина. Однако это не была маленькая «Хонда» Ольги Таракановой. Это был большой черный «Лексус» – машина самого генерала.

Глава 10

Тараканов вышел из машины. Вид у него был совсем не такой, как два дня назад, во время первого визита Гурова в поместье. Генерал был чернее тучи. Он молча пожал руку Гурову, а у сына спросил:

– Мать здесь?

– Нет, мама еще не приехала, – ответил Илья. – А ты что так рано?

– Не твоего ума дело! – обрезал генерал. – Когда надо, тогда и приехал. Вы извините, Лев Иванович, – повернулся он к Гурову, – но тут у нас семейный вопрос. Если вы все вопросы, кому надо, задали, я скажу Эдику, пусть он вас отвезет в город.

– Вообще-то я предложил Льву Ивановичу поужинать с нами, – возразил Илья. – И он не отказался. Как-то невежливо выгонять гостя, тебе не кажется?

– Вежливо, не вежливо… – буркнул генерал. – Не тот сейчас момент, чтобы общий ужин устраивать. У нас тут такое творится… Думаю, Лев Иванович меня поймет…

– Конечно, я не в претензии, – проговорил Гуров. – Пусть Эдуард меня отвезет.

И он направился к машине, которую предусмотрительный водитель Мягков еще не загнал в гараж. Но в этот момент ворота усадьбы снова распахнулись, повинуясь команде чьего-то электронного ключа, и во двор въехала маленькая машина, за рулем которой сидела Ольга Анатольевна Тараканова.

Ее появление подействовало на присутствующих по-разному. Илья кинулся к машине, словно бы стараясь первым встретить мать, защитить ее. Однако генерал опередил сына. С неожиданной для его тучной фигуры резвостью он подскочил к «Хонде», распахнул водительскую дверь и закричал, нависнув над женой:

– Так, значит? Так ты выполняешь свои обещания?! Ты где была, а?! Куда ездила?

Казалось, генерал сейчас пустит в ход силу и начнет вытаскивать жену из кабины. Может быть, так бы и случилось, но Николай Сергеевич бросил взгляд в сторону Гурова и не решился применить силу при госте. А тут еще Илья встал на защиту матери.

– Папа, перестань! – крикнул он. – Что о нас подумают?!

Генерал не знал, что на это ответить. Он постоял еще немного, сжимая и разжимая кулаки, затем буркнул:

– Ладно, потом поговорим! – после чего повернулся и решительно направился в дом.

А Гуров, не дожидаясь объяснений со стороны хозяйки, сел в машину и сказал водителю Мягкову:

– Все, поехали. Хватит с меня ваших семейных сцен.

Мягков не заставил себя упрашивать. Машина развернулась, выехала со двора и помчалась в город. Сидя рядом с водителем, Гуров искоса взглянул на него. Было заметно, что Эдуард Мягков ошарашен.

– И что, часто у вас такие сцены случаются? – спросил у него Лев.

– Да какое там часто! – ответил Мягков. – Никогда раньше такого не было! Я и подумать не мог, что Николай Сергеич будет так на нее кричать!

– Почему же ты «и подумать не мог»? Дело-то, в общем, обычное – ссора из-за измены… ревность… все такое. Что тут такого удивительного?

– Тут все удивительно! – воскликнул водитель. – Ведь Николай Сергеич с жены, можно сказать, пылинки сдувает. Во всем ее всегда слушается. Она в доме главная, не он. И вдруг такое! Нет, я и представить себе не мог…

И всю дальнейшую дорогу он то качал головой, то пожимал плечами, то что-то бормотал, выражая свое удивление по поводу увиденной семейной сцены. А когда подъехали к городу, спросил:

– Так вас куда везти – в гостиницу?

– Что мне там делать? – ответил Гуров. – Время еще детское, десяти часов нет. Давай вези меня в Управление. Надо еще поработать. Надеюсь, мой капитан тоже на рабочем месте.

Едва он вспомнил Муравьева, как тот позвонил.

– Товарищ полковник, хочу доложить! – раздался в трубке радостный голос капитана. – Мы его нашли!

– Кого – газовика?

– Точно! Угадали! Вы все правильно угадали – это парень из газового хозяйства! Он…

– Так, подожди немного, – остановил его Гуров, покосившись на сидевшего рядом водителя. – Не надо мне все подробности по телефону излагать. Я сейчас к вам приеду, тогда и расскажешь. Ты где, в Управлении?

– Нет, я в газовом тресте, но еду на работу.

– Ну вот там и встретимся.

К Управлению они подъехали почти одновременно. Было заметно, что капитана прямо переполняют эмоции. Ему хотелось немедленно поделиться своей радостью. Поднявшись в кабинет Муравьева, они расселись по своим местам, и Лев наконец кивнул:

– Ну, докладывай, что за газовик.

– Сейчас все по порядку доложу, товарищ полковник, – торопливо заговорил капитан. – Но сначала хочу сказать: как обидно, что мы сами этого бандита не нашли! Ведь так все очевидно было! Но потребовалась ваша подсказка, чтобы мы начали искать в нужном направлении. А вы, едва приехали…

– Ладно, это все лирика, ты это оставь, – прервал его Гуров, – о деле давай говори.

– Если о деле, то вот. Обнаружен некий Андрей Шулепин, возраст двадцать восемь лет. Три года проработал слесарем в объединении «Кожуховгаз». В частности, участвовал в прокладке новых труб в банк «Центральный». Это, как вы помните, банк, который был ограблен в самом начале.

– Помню, конечно, – кивнул Лев. – Продолжай.

– После работы в этом банке Шулепин почему-то начал посещать и другие банковские учреждения. В Сбербанке сделал вклад, открыл счет. Еще два банка просто так навестил…

– И это оказались банки, которые позже были ограблены, верно?

– Угадали. Так вот, полтора года назад Шулепин уволился из объединения и с тех пор числится сторожем на овощной базе. Однако я проверил и выяснил: последние полгода он на базе вообще не появлялся, соответственно, и зарплату не получал. Но продолжает числиться на работе.

– Ну и как живет этот бедняк? – поинтересовался Гуров. – Перебивается небось с хлеба на сухари?

– Нет, без денег наш бывший газовик не сидит, – ответил капитан. – Живет он с молодой женой, детей у них нет. И семья не бедствует. Жена, Настя, в парикмахерской работает, зарабатывает не слишком много. Между тем в доме полный набор бытовой техники, и продукты, по словам соседей, полными сумками носят. Машину недавно купили. Машина, правда, скромная, подержанный «кореец», но все же тысяч на двести тянет.

– То есть наш герой старается не сорить деньгами, чтобы его доходы не бросались в глаза, – заключил Гуров. – Тем не менее доходы эти вполне достаточные для обеспеченной жизни. Так, теперь давай главное: с кем наш Андрей встречается, из кого складывается его компания…

– Этого, товарищ полковник, пока выяснить не удалось, – признался Муравьев. – Ведь мы только первый день ведем наблюдение. Пока что из опроса соседей удалось выяснить, что к дому, в котором живет Шулепин, иногда подъезжает его друг на какой-то иномарке. Что за друг, как его зовут, соседи, естественно, не знают.

– Не знают, и ладно. Им и не нужно ничего знать, – отмахнулся Лев. – И вообще, надо прекратить эти расспросы соседей. Сейчас самое главное – не спугнуть нашего «газовика». Мы ухватили самый конец ниточки. Теперь нужно осторожно размотать весь клубок. Мы должны выяснить весь состав банды, определить роли, кто какую играет. Желательно также выяснить, кто из них хранит оружие, найти эти стволы – на суде они будут играть важную роль. А еще тебе нужно сократить число сотрудников, посвященных в это дело.

– Вы что, считаете, что кто-то сливает информацию из Управления бандитам? – удивился Муравьев. – Думаете, что среди наших есть «крот»?

– Да, что-то такое мне представляется, – признался сыщик. – Может, и напрасно я так думаю. Но что-то мне подозрительно, что нападения на инкассаторов происходят у вас уже полгода и никто не догадался проверить люки, не вычисляли всех, кто обслуживал разные банковские нужды. Давно могли этого Андрея вычислить, но не сделали. Так что… Да, и знаешь что? Ты ведь, наверное, обязан регулярно докладывать самому генералу о ходе расследования?

– Да, Николай Сергеевич требует, чтобы его постоянно держали в курсе. Но ведь…

– Помолчи пока. Так вот, на данный момент я запрещаю тебе делать такие доклады. Если генерал спросит, скажешь, что ничего нового не обнаружено.

– Но почему?! – возмутился капитан. – Ведь это служебный проступок, почти преступление!

– Никакой не проступок. Потому что ты действуешь по моему приказу, а я представляю здесь людей поважнее твоего генерала. А если ты в этом сомневаешься, я сию же минуту отстраню тебя от дальнейшего расследования. Вызову из Москвы группу специалистов, и будем работать только с ней. Понятно?

– Понятно, как не понять… – упавшим голосом произнес Муравьев. – Но… почему? Разве вы Николая Сергеевича в чем-то подозреваете?

– Нет, генерала я пока ни в чем таком не подозреваю, – ответил Гуров. – А вот его начальника департамента Гриневича готов хоть завтра обвинить в ряде тяжких преступлений. Да и вокруг самого генерала что-то мутное происходит. Вот послушай, что за сцену я видел пару часов назад.

И Гуров рассказал капитану о ссоре в имении генерала Тараканова. Рассказал, как генерал специально приехал с работы пораньше, чтобы точно узнать, уезжала его жена из поместья или нет. А узнав, что уезжала, чуть на набросился на нее с кулаками.

Следует заметить, что на капитана услышанная история не произвела особого впечатления.

– Грустно, конечно, что у Николая Сергеича такие семейные неприятности, – сказал он. – Но что тут такого особенного? Как еще должен вести себя мужчина, которому жена изменяет? Ревность – она везде ревность.

– Ревность, говоришь? – сказал в ответ Гуров. – Да, Отелло, Дездемона… Только знаешь что, капитан? Мне почему-то показалось, что вся эта сцена была разыграна специально для одного зрителя.

– Вот как? И для кого?

– Ясно, для кого – для меня. Это был спектакль, который должен был убедить меня в том, что Ольга Тараканова по уши влюблена в майора Гриневича и ездит к нему на свидания, как только муж удаляется на службу. И что муж ужасно ее ревнует. В частности, меня навели на эту мысль слова нашего знакомого, водителя Мягкова. Он тоже видел эту сцену, и она его страшно поразила. Он всю дорогу мне рассказывал, как генерал уважает свою жену, что она в доме главная. Из его рассказа мне стало ясно, что генерал – типичный «подкаблучник». А из таких Отелло не получаются. Теперь остается один вопрос: кто был режиссером этой сцены ревности, Ольга или ее муж? И пока я не найду ответа на этот вопрос, рассказывать что-то важное об ограблениях банков генералу я считаю неправильным. И запрещаю. Ты меня понял?

– Понял, как не понять, – угрюмо ответил Муравьев. – Что же мне в таком случае отвечать генералу?

– Ответишь, что расследование идет своим ходом, полковник Гуров ищет бандитов, но найти пока не удается. И это будет совершенная правда – ведь участников банды мы пока не выявили. Пока у нас имеется только один подозреваемый. Давай о нем и поговорим. Я тебе сказал, что нужно прекратить расспросы соседей. Но это не значит, что надо прекратить оперативную работу с этим Андреем. Наоборот, работу следует развернуть в полную силу. Только проводить ее минимальным числом сотрудников и очень скрытно. Надо выявить круг ближайших друзей Андрея Шулепина. Выяснить, чем он занимается, где бывает. Думаю, когда мы это узнаем, мы выйдем на остальных участников банды. Тем самым будет выполнена основная работа следствия. Двух дней тебе на это дело хватит?

– Думаю, должно хватить, – кивнул капитан.

Глава 11

Время уже перевалило за полночь, когда Гуров наконец закончил инструктировать капитана и отпустил его домой. Под конец только попросил подбросить его самого до гостиницы.

– Умаялся я сегодня, – признался он, пока они ехали. – Умотали меня ваши семейные сцены.

По его виду и правда было заметно, что он устал. Попрощавшись с капитаном у подъезда гостиницы, Лев поднялся к себе в номер. Снял рубашку, пиджак, достал из чемодана другую одежду: темную рубашку, светлый пиджак в клетку, а еще очки в дорогой оправе. Переодевшись, глянул на себя в зеркало. Новая одежда совершенно преобразила его. Теперь он никак не был похож на полковника полиции, не был похож и на обычного командировочного. Из зеркала на него смотрел человек «с положением» – бизнесмен, или крупный чиновник, или даже человек, близкий к криминальным кругам.

Подумав, Лев снял кобуру с пистолетом, засунул ее на дно чемодана, а дорогой бумажник положил в карман. После чего достал телефон и вызвал такси. В ожидании машины он несколько раз прошелся по номеру, обдумывая все, услышанное за день. Материала для размышлений хватало.

Тут зазвонил телефон – таксист сообщал, что прибыл и ждет у подъезда. Гуров спустился вниз, сел в машину. Однако адрес, куда ехать, называть не спешил. Вместо этого повернулся к водителю и сказал:

– Слушай, ты, я вижу, человек опытный…

Таксисту действительно было уже под сорок. Если бы попался молодой парень, Лев нашел бы другое начало разговора.

– …Опытный, а стало быть, все в городе знаешь, – продолжал он. – Можешь назвать место, где можно было бы хорошо отдохнуть, взбодриться?

– Если вы про ресторан, то лучший у нас – это «Утес» на Советской, – ответил, ничуть не удивившись, водитель. – А насчет «взбодриться», то это, смотря что иметь в виду. Если вы про девочек, то их лучше вызвать. Хотя можно и нужную точку найти.

– Нет-нет, я совсем не про девочек! – воскликнул Лев. – Мне нужно место, где можно рискнуть, испытать судьбу… Понимаешь?

– Ах, вот вы о чем! – наконец догадался таксист. – Так бы и сказали, что вам казино нужно!

– Зачем же о таких вещах громко говорить? – возразил пассажир. – Все ведь запретили. Нигде кровь взбудоражить нельзя. Значит, есть такое место?

– Есть, конечно! И даже не одно. Самое крутое – это «Барабан» на бывшем зуборезном заводе. Я слышал, там игра по-крупному идет. Там же, кстати, и девочки имеются…

– Вот и вези меня туда, – распорядился полковник.

Пока ехали, он, откинувшись на спинку сиденья, еще раз проверял всю цепочку рассуждений, которые привели его к решению искать в городе подпольные казино. Думал он о майоре Гриневиче. Было понятно, что майор кормится с выдачи разрешений на строительство. В частности, на участках, где происходили пожары. Это были, конечно, немалые деньги, но все равно меньше тех сумм дорогих покупок майора, о которых рассказывал капитан Муравьев. Стало быть, имелся еще один источник дохода. А какой источник может быть более крупным и надежным, чем казино? Гуров был практически уверен, что майор имеет к этому бизнесу какое-то отношение. Осталось узнать какое. Просто ли получает долю от доходов или является хозяином заведения. Разумеется, было мало шансов узнать это за одно ночное посещение. Но Гуров на это и не надеялся. Он хотел установить сам факт существования казино, познакомиться с порядками в нем. А потом, уже днем, снова сменив обличье, провести наблюдение за этим объектом. Он заранее решил, что это деликатное дело не будет поручать капитану Муравьеву.

Ехали они долго, почти полчаса – хотя улицы были пустые. Наконец водитель остановил машину возле мрачного здания заводского вида. Оно выглядело заброшенным – за окнами не горел свет, двери были закрыты и не имелось никакой вывески.

– Вот он, «Барабан», – сказал таксист, и в голосе его Гурову послышалось уважение и зависть. – Вы не смотрите, что света нет – это одна маскировка. Внутри, рассказывают, света достаточно. Вон туда идите, в те двери. Стучаться не надо, они сами откроют, – и указал на неприметную дверцу в стороне от главного входа.

– Ты вот что, братец, – сказал Лев. – Вот тебе за проезд, получи. Только просьба есть: не уезжай, подожди меня здесь. Я долго не задержусь. Так, сделаю пару ставок, впрысну адреналин – и назад. Договорились?

– Почему же не подождать? – ответил таксист. – Вы, я вижу, клиент солидный. Подожду.

На двери, указанной водителем, не оказалось никакой ручки, а поблизости – никаких признаков звонка. Однако над дверью была укреплена камера наблюдения. И Гуров, наученный таксистом, а также немалым собственным опытом, не стал стучать или как-то иначе привлекать к себе внимание. Он просто постоял перед дверью со скучающим видом. Прошло примерно полминуты, щелкнул замок, и дверь открылась.

За нею обозначился коридор, освещенный матовым светом ламп, и рослый мужчина в дорогом костюме. Внимательно взглянув на клиента, он спросил:

– В первый раз?

– Да, я проездом, – кивнул Лев. – И мне рекомендовали ваше заведение.

– Проходите. Направо бар и ресторан, игровые залы прямо и налево. Вон там касса, фишки купите, – показал рукой охранник.

– Отлично, отлично, – промурлыкал Гуров и проследовал к кассе. Там он приобрел несколько фишек, после чего направился осматривать залы.

Увиденное впечатляло. Видно было, что в оборудование подпольного казино вложены большие деньги. Бывшие заводские цеха преобразились в залы, обитые шелковой тканью и панелями с инкрустацией. Под ногами везде был ворсистый ковер, играла негромкая музыка.

Обойдя все залы, Лев пристроился к карточному столу, где сделал первую ставку. И неожиданно выиграл. Если бы кто-то наблюдал за поведением нового посетителя через камеры наблюдения в залах (а такие наблюдатели вполне могли быть), то заметил бы, как новый клиент обрадовался выигрышу, как, оживившись, сделал еще одну ставку и весь ушел в игру. Казалось, он ни на что больше и внимания не обращает. Однако это было не так. Наоборот, Гуров мало следил за тем, что происходит на карточном столе, все его внимание было поглощено происходящим вокруг. Он достаточно разбирался в картах, чтобы понимать, как идет игра.

Следующую партию Лев проиграл, потом опять выиграл и еще раз. Другие игроки уже посматривали на него с уважением. Это реноме нужно было поддержать, и он заказал бокал шампанского – самого дорогого, какое имелось в заведении.

Так, сидя за зеленым столом, с бокалом вина возле правой руки и горкой фишек возле левой, Гуров вдруг заметил, как через зал проследовала группа людей. Их было трое, но внимание его привлек один из идущих. Он был высокого роста, с красивым мужественным лицом. Красавец был одет в костюм, который стоил целое состояние, кроме того, его шею украшала толстая золотая цепь. И хотя Гуров никогда не видел майора Гриневича, он был абсолютно уверен, что видит именно его – начальника экономического департамента Управления и любовника Ольги Таракановой. А по тому, как майор держался со своими спутниками, Лев определил, что он и здесь является главным, а люди рядом с ним – его подчиненные.

Узнать что-то точнее было затруднительно, да полковник и не ставил на сегодня такую задачу. Он для порядка посидел за столом еще четверть часа, выиграл еще одну партию и понес свою горку фишек, изрядно выросшую, назад в кассу – менять их на денежные знаки.

В свой гостиничный номер Гуров вернулся уже глубокой ночью. Он еще два дня назад, когда въехал в этот номер, заметил на столике в углу электрический чайник. Это обстоятельство его тогда порадовало – он любил размышлять со стаканом крепкого чая в руке. Вот и сейчас Лев заварил чай (крохотный заварной чайник он всегда возил с собой), сел в кресло и стал думать.

По всему выходило, что главной фигурой его расследования становился не сторож овощной базы Андрей Шулепин, а начальник экономического департамента Управления Антон Гриневич. И гибель управляющего Красовского уже не выглядела как печальный результат личной ссоры, а как хладнокровное сведение счетов с шантажистом.

«Да только ли Ольгу шантажировал управляющий? – размышлял Гуров. – А не может быть так, что основным объектом шантажа была не милая жена генерала Тараканова, а наш красавец майор? Тогда убийство Красовского уж точно становится более важным предметом расследования, чем серия нападений на банки. И есть еще кое-что…»

Да, были еще кое-какие детали, которые сидели у него в мозгу, как заноза, и не давали покоя. Это были какие-то словечки, сказанные водителем Эдуардом Мягковым и охранником Лоскутовым. Однако Гуров никак не мог сообразить, что именно из сказанного этими двумя людьми так его мучает. И было еще полупризнание Ильи Тараканова в том, что он угрожал управляющему и избил его в мае. Полупризнание – потому что свое участие в убийстве Илья категорически отрицал. Между тем Гуров был уверен, что избиение управляющего и его последовавшее убийство – звенья одной цепи.

Зато он понял другое: ему явно не хватит сил в одиночку расследовать эти два преступления. На помощь капитана Муравьева, да и других кожуховских полицейских Лев надеяться не мог. «Не знаю я, насколько в это дело вовлечен сам генерал, – думал он. – Но даже если вовлечен хотя бы процентов на десять, все равно я не могу ему доверять. А значит, и на его подчиненных надеяться не могу». Поэтому он тут же, не откладывая, взял телефон и послал генералу Орлову эсэмэску такого содержания: «Лечение идет успешно, диагноз уже поставил. Однако чувствую себя одиноко, пусть приедет брат».

Гуров слышал, что телефонные сообщения защищены от посторонних глаз, однако полностью доверяться технике не мог. Поэтому у них с генералом Орловым издавна было принято обмениваться такими вот посланиями. Генерал отлично поймет смысл сообщения, и «брат», то есть полковник Стас Крячко, приедет в Кожухов.

Глава 12

Весь следующий день Гуров посвятил наблюдению за сторожем овощной базы Андреем Шулепиным. Капитана Муравьева он от этой деятельности полностью отстранил, объяснив это тем, что стосковался по оперативной работе.

– Понимаешь, капитан, надоело мне одними умозаключениями заниматься, – заявил он Муравьеву. – Хочется посидеть на «хвосте» у подозреваемого, проследить все его связи.

– Хорошо, а мне тогда что делать? – спросил обиженный капитан. – Бумажки к делу подшивать, что ли?

– Почему только бумажки? Тебя я переброшу на новый фронт. Совершенно новый! Ты, капитан, займешься деятельностью подпольного казино.

– Казино?! – удивился Муравьев. – Да, я слышал, что у нас в городе где-то такое действует. Но при чем здесь я? У меня дело о разбое, девять трупов за полгода, а вы меня на рулетку хотите послать!

– Видишь ли, капитан, – улыбнулся Лев. – Это не простая рулетка. Вот объясни мне такую вещь: ты знаешь, что у вас в городе функционирует запрещенный бизнес, и твои товарищи знают. И никто ничего не делает, чтобы эту незаконную деятельность прекратить. Возникает вопрос: почему?

– Ну я догадываюсь, что вы сейчас скажете, – уныло ответил капитан. – Что кто-то из наших это казино «крышует». Может, и так. Только я не в Управлении собственной безопасности служу, я в другом отделе. «Кротами» пусть другие занимаются.

– Вижу, не любишь ты портить отношения, своих трогать, – заметил Гуров. – Но с одним сослуживцем ты отношения уже испортил, и этого уже не исправишь. Я имею в виду майора Гриневича. Так что тебе мешает портить эти отношения дальше?

– С Гриневичем? – переспросил Муравьев. – А при чем здесь… – Тут его глаза округлились – до капитана, что называется, дошло. – Вы хотите сказать, что Гриневич имеет отношение к этому казино?

– Именно так, – кивнул Лев. – И самое непосредственное отношение. Я только не знаю, является ли он владельцем этого заведения или только «крышей». Вот это тебе и предстоит выяснить. Как ты понимаешь, к расследованию убийства Красовского это имеет самое непосредственное отношение. Так что никакого нового дела я тебе не поручаю. Дело все то же, только новой стороной обернулось.

– Но как вы узнали, что Гриневич имеет отношение к казино? – не успокоился Муравьев. – Когда успели? Ведь вчера вечером у вас таких сведений не было, верно?

– Вечером не было, а за ночь проклюнулись. А откуда… Считай, что это проявление моей полицейской интуиции. В общем, вперед, капитан! Твоя ближайшая цель – рулетка. Точный адрес я тебе, правда, не назову. Могу только сказать, что заведение расположено в цехах бывшего зуборезного завода. Думаю, ты в минуту узнаешь, где это. Но нас интересует не само казино – тут ты прав, азартные игры проходят по другому отделу. Нас интересует Гриневич. Как оформлена собственность на это заведение, чем оно вообще числится по документам? Куда поступают деньги? Сколько Гриневич с него получает? С кем делится? Вот вопросы, которые должны тебя интересовать.

– А вы уверены, что он должен с кем-то делиться?

– Так же точно, как в том, что ты утром пил дешевый растворимый кофе, – усмехнулся Лев. – От тебя за версту жженкой пахнет. А от бывшего зуборезного пахнет денежными пакетами, которые важные дяденьки передают друг другу. Вот ты и узнаешь, что это за дяденьки и сколько наличных в таком пакете. А мне давай адрес твоего Шулепина и того толкового сержанта, с которым я уже работал.

Спустя десять минут Гуров уже сидел в «девятке», не имевшей никаких примет ее принадлежности к полиции, и сержант Женя вел машину на окраину города, к дому, где проживал сторож овощной базы Шулепин.

Весь этот день полковник посвятил слежке за молодым сторожем. И эта слежка дала результаты. Около одиннадцати часов Шулепин вышел из дома, сел в машину и куда-то поехал. Гуров с Женей двинулись за ним, стараясь держать нужную дистанцию, чтобы не быть замеченными. Их поездка окончилась возле здания «Бета-кредит» – одного из крупнейших банков в Кожухове. Шулепин вышел из машины и направился к дверям банка. Пробыл он там недолго, минут пятнадцать. Затем отъехал пару кварталов, остановился, и к нему в машину, выйдя из своей, стоявшей неподалеку, сел светловолосый парень лет тридцати, в дорогой кожаной куртке.

– Так, Женя, – сказал Гуров сержанту. – Смотри, сейчас этот блондин закончит беседу, сядет к себе и уедет. Нам нужно ехать за ним. Ни в коем случае нельзя его упустить! Но и «светиться» тоже нельзя. Так что от тебя потребуется все твое искусство.

– Постараюсь, товарищ полковник, – ответил сержант. – Правда, на оперативной работе я недавно, слежку не вел, но постараюсь. Как я понял, важнее не «засветиться». Ведь номер его машины у нас уже есть – вот он, хорошо виден. Я его хоть сейчас пробить могу, буду знать, чья машина.

– Это, конечно, верно, пробить номер можно, – согласился Лев, – но блондин может ездить по доверенности, тогда машина вовсе не на него будет зарегистрирована. И жить может не там, где числится. А нам нужно его реальное место проживания. Так что ты уж постарайся сделать и то и другое. Если в себе не уверен, давай я за руль сяду.

– Нет, я не согласен, товарищ полковник… – начал Женя, но не успел договорить: блондин вышел из машины Шулепина и направился к своей «Джетте». Обе машины тронулись почти одновременно, причем блондин резко взял с места и сразу развил скорость за восемьдесят, нарушая все правила.

Гуров уже мысленно согласился с тем, что удержаться «на хвосте» у блондина им не удастся и придется узнавать его данные по номеру машины. Однако Женя не упускал из виду «гонщика». Причем держался на достаточном расстоянии от машины блондина, так что тот вряд ли мог заметить слежку. Поездка получилась довольно нервной, но в итоге закончилась в Приречном районе города, в квартале, застроенном современными домами. Гуров запомнил дом, в который вошел блондин, номер подъезда. После чего сказал Жене:

– Ну, теперь можно возвращаться к нашему знакомому Андрею.

– Что, думаете, он еще с кем-то встретится и снова нужно будет выслеживать? – спросил сержант.

– Может, и встретится, – ответил Лев, – он ведь не знает, что мы у него на «хвосте» сидим. А может, дома будет сидеть. В любом случае слежку прекращать нельзя. Надо сегодняшний день отработать полностью.

В этот момент его телефон просигналил, что пришло SMS-сообщение. Гуров открыл его и, увидев всего два числа, усмехнулся: это был фирменный стиль полковника Крячко. Стас не тратил усилий на длинные сообщения. Было ясно, что первое число – номер поезда, которым сыщик приедет в Кожухов, а второе – номер вагона.

Когда подъехали к дому, в котором жил Шулепин, Лев отошел от машины и позвонил на вокзал. Ему сообщили, что интересующий его поезд прибывает в половине двенадцатого ночи. Это также было в стиле Крячко – приезжать как можно позже. Тогда он позвонил в гостиницу, заказал номер на одного человека и тут же подумал: «Ну вот, теперь до половины двенадцатого можно заниматься слежкой».

Эта слежка дала свои результаты: после обеда Шулепин еще раз уезжал из дома, и снова у него была встреча с каким-то другом. На этот раз другом оказался атлетически сложенный парень, его бицепсы были покрыты татуировками, а голова обрита наголо. И вновь Женя записал номер машины фигуранта и передал данные в Управление.

В восемь часов Гуров решил, что на сегодня достаточно, и велел ехать в Управление.

– Двое подозреваемых за день – хороший улов, – сказал он сержанту. – Давай теперь посмотрим, что твои коллеги успели узнать по номерам, которые мы прислали.

Оказалось, что коллеги успели узнать не так уж мало. «Джетта» числилась за неким Никитой Соболевым. Правда, в Приречном районе Соболев не жил, был зарегистрирован по совсем другому адресу, но Гурова это не смутило: он был уверен, что гонялись они именно за Никитой. Просто в престижном Приречном районе он снимает квартиру. Согласно полицейской справке, Соболев был индивидуальным предпринимателем и занимался ремонтом компьютеров. Однако Лев был уверен, что никакие «компы» блондин не чинит, а предпринимателем числится только для вида.

Что касается атлета с татуировками, то с ним пока все было неясно. Машина, на которой он приехал на встречу с Шулепиным, числилась стоящей на штрафстоянке. В доме, до которого Гуров и Женя проследили его путь, не проживал ни один человек моложе сорока лет. Так что установить данные обладателя татуировок пока не удалось.

– Ладно, сложного тут ничего нет, – сказал Гуров расстроенному сержанту. – Сегодня не удалось, завтра узнаем.

Тут он взглянул на часы и заторопился:

– Слушай, сержант, капитан Муравьев вроде обещал закрепить за мной служебную машину. Ничего особенного мне не нужно, хватит и «девятки». Как, могу я воспользоваться этим средством передвижения? Надо срочно съездить в одно место.

– Так точно, капитан давал такое поручение, – кивнул Женя, – и я его выполнил. Вот вам ключи от «десятки». Машина серого цвета, стоит возле Управления.

– Серый цвет для нас самый лучший, – усмехнулся Лев. – Мы люди неприметные, не привыкли привлекать внимание.

Спустя несколько минут он уже ехал на вокзал. До прибытия поезда, на котором должен был приехать полковник Крячко, оставалось совсем немного.

Гуров точно вычислил место, где остановится нужный ему вагон. Вот вышел первый пассажир, третий, десятый… Наконец из вагона вышли все, и проводник закрыл дверь. А Крячко все не было. И тут чья-то крепкая рука легла на его плечо, и он услышал знакомый голос:

– И кого вы здесь ожидаете, гражданин? А ну-ка, пройдемте для выяснения!

Это был, конечно, Крячко, с его ста девяносто сантиметрами роста, мощными руками, способными гнуть стальные прутья, и богатейшим опытом сыскной работы. По своему обыкновению, он вышел на перрон из другого вагона.

– Тоже мне, Джеймс Бонд нашелся, – буркнул Лев. – Пошли, некогда в игрушки играть. Поедем в гостиницу, введу тебя в курс дела.

Введение Крячко в курс дела заняло час времени и потребовало целого чайника чая, который друзья выпили за это время. Закончив излагать все сведения, Гуров перешел к выводам и соображениям.

– Все указывает на то, что перед нами два разных дела, – сказал он. – И оба дела близки к раскрытию – можно хоть сейчас доложить Орлову об успехе, сдать все дела кожуховским сыскарям и возвращаться в Москву. В таком случае ты можешь спросить, на кой черт я тебя сюда вытащил. А вытащил я тебя потому, что меня второй день преследует странное чувство.

– Что же это за чувство? – поинтересовался Стас. – Нет, не говори, дай угадаю. Ты чувствуешь, что тут замешана роковая женщина? Или что нам нужно выпить по стопке «Столичной»?

– Сам ты роковая «Столичная»! – ответил Лев. – Чувство у меня вот какое. Мне все время кажется, что эти два дела связаны теснейшим образом. Через кого они связаны – через майора Гриневича или через этого бритого парня с татуировками, я не знаю. Но я знаю другое: не такой уж большой город Кожухов, чтобы в нем одновременно происходили два таких громких преступления, не связанных между собой. Чтобы в нем действовали две банды хитрых и умелых преступников. Мне почему-то кажется, что тут одна банда. Просто мы пока не видим связи между этими преступлениями.

– Но почему ты все время говоришь «две банды»? – спросил Крячко, становясь серьезным. – Ведь в организации убийства Красовского ты подозреваешь одного человека – этого самого Гриневича?

– Да, организатор один. А убивали-то управляющего то ли трое, то ли четверо. И кто-то еще им помогал в самом поместье, кто-то сначала испортил машину Красовского, а затем снял ремень генератора с машины водителя Мягкова. Так что тут тоже банда, не сомневайся. И действует она в непосредственной близости от начальника областного УВД. Вот это меня больше всего беспокоит.

– Боишься, что начнут исчезать сначала исполнители убийств, затем улики, а затем и ты сам, если слишком глубоко копать будешь?

– Что-то вроде этого. Я понял, что не могу обойтись без надежного помощника. Без человека, на которого смогу опереться, как на самого себя.

– А может, в таком случае нам вообще всю бригаду из Москвы сюда вызвать и отстранить местных от расследования? Чтобы оно шло под командованием Следственного комитета?

– Такой вариант тоже не исключен, – кивнул Лев. – Но это я оставляю на крайний случай. Все же тут есть честные сотрудники. Да их везде большинство – ты сам это знаешь. Дело портят ворюги, занявшие руководящие посты. У нас здесь есть капитан Муравьев, есть несколько его сослуживцев. Вот с ними и будем работать.

– Хорошо, давай тогда распределим роли, – сказал Крячко. – Что ты хочешь поручить мне?

– Тебе я хочу отдать нападения на инкассаторов. Двоих участников мы точно знаем – это Андрей Шулепин и Никита Соболев. Есть еще бритый атлет. Где он живет, мы знаем, на чем ездит, тоже знаем, только имя установить не можем. Но ты, думаю, мигом его вычислишь. И есть еще один, возможно, главарь. Вот его тебе нужно найти. Выяснить роль каждого бандита в этих преступлениях…

– И тогда всю банду можно будет брать?

– По логике, вроде бы да… – протянул Гуров.

– Но ты считаешь, что от них тянется ниточка к майору Гриневичу, – догадался Крячко, – и потому не хочешь спешить. Верно я понял?

– Да, верно, – сказал Лев. – Так что хорошо бы нам с тобой действовать синхронно. Я собираюсь расследовать все связи нашего инициативного майора, установить счета, на которых он держит деньги. Наверняка эти счета у него тщательно спрятаны. И второе направление моей работы – это полное раскрытие убийства Красовского. Нужно установить исполнителей этого убийства, узнать, кто и когда давал им указание убить управляющего. И кто помог привести в негодность машины. Вот тогда можно будет брать сразу всех. Только и тянуть нам нельзя. Как я понял, бандиты задумали новое нападение.

– А, на этот банк, о котором ты рассказывал! Ну, тот, который посещал сторож Шулепин. Как же он называется…

– Называется он «Бета-кредит», – напомнил Лев. – И я подозреваю, что этот банк станет объектом следующего нападения. Мы этого допустить не можем. Ведь бандиты никого не оставляют в живых…

Глава 13

Весь следующий день Гуров проработал один, не видя никого из участников расследования. Первую половину дня он провел за компьютером, изучая все, что было связано с майором Гриневичем и его родственниками. Кроме открытых сайтов интернета, он посетил и закрытые досье, имевшиеся в Управлении, которые содержали сведения о сотрудниках.

Все эти поиски дали Гурову не слишком много. По всему выходило, что майор имеет лишь один счет – в Сбербанке, и на счету этом лежит около пятидесяти тысяч рублей. У жены Гриневича тоже имелся счет, на нем было чуть больше. Но о таких деньгах не стоило и говорить – они были заработаны честным трудом. Между тем Гуров твердо знал – у майора есть и другие счета. Поэтому он интересовался его родственниками, как близкими, так и самыми дальними. В результате образовался список, в котором значились двенадцать фамилий. И уже на четвертом имени из этого списка его ожидала удача. Под четвертым номером значилась двоюродная сестра Гриневича. Звали ее Антонина Кузнецова, это была одинокая пожилая женщина, три года назад похоронившая мужа. Жила она в однокомнатной квартире на окраине. Однако когда Лев навел справки о счетах пенсионерки, выяснилось, что таких счетов имеется целых три. И на них в общей сложности лежит двести с лишним миллионов рублей!

Он не поленился и съездил на окраину, поглядел на дом, в котором жила обладательница сказочного состояния. Это была обшарпанная пятиэтажка, которая давно не ремонтировалась. Правда, несколько квартир имели наружное утепление специальными плитами, и одна из таких утепленных квартир принадлежала гражданке Кузнецовой.

Поглядел он и на саму хранительницу богатств. Она как раз пришла из магазина с полной сумкой продуктов. Антонина Кузнецова была одета прилично и вообще выглядела как человек, довольный жизнью.

Обо всем этом Гуров вечером рассказал полковнику Крячко, когда тот появился у себя в номере. У друзей издавна был обычай устраивать такие вот вечерние разборы сделанного за день.

Сообщив о найденных у гражданки Кузнецовой счетах, Лев заметил:

– Сумма найдена большая, конечно. Но я уверен, что это не все. Должна быть еще и валюта. Доллары, фунты, евро – да что угодно.

– Зарубежные счета? – уточнил Стас. – Офшоры?

– Зачем же обязательно офшоры? Нет, я думаю, деньги должны лежать здесь – возможно, в том же Сбербанке. И хранит их не родственник, а знакомый. Какой-нибудь бывший сослуживец или товарищ по охоте, по рыбалке… Вот я завтра и собираюсь заняться этими друзьями юности нашего героя. А у тебя как успехи?

– Кое-какое продвижение есть, – ответил Крячко. – Я таки установил личность этого парня, что весь в татуировках. Звать его Денис Клочков, молодой человек двадцати восьми лет от роду. И адрес его у меня есть, и место работы. Вот про место работы ты нипочем не догадаешься.

– Неужели в органах? – предположил Гуров.

– Тепло, очень тепло! – воскликнул Стас. – Денис Клочков работает охранником на штрафстоянке, которая входит в систему УВД.

– Вот оно что! – покачал головой Лев. – На этой самой стоянке он держит машину, на которой ездит. И он наверняка дружен со многими сотрудниками ДПС, особенно с теми, кто занимается эвакуацией машин из неправильных мест парковки. Да, все сходится. Ну а четвертого участника группы не удалось узнать?

– Не удалось, – признался Крячко. – Я полагаю, что он и есть главарь. Скорее всего, этот гражданин очень осторожен и обычную слежку может обнаружить. Поэтому я в целях ускорения дела принял кое-какие меры…

– «Прослушку» установил? – догадался Лев. – Ведь мы же с тобой вроде еще в прошлый раз договаривались: никаких незаконных методов!

– Да, договаривались, – кивнул Крячко. – Но ты же видишь: мы с тобой здесь в одиночестве, «кроты» со всех сторон, ни на кого положиться нельзя. А вызывать бригаду из Москвы ты не хочешь. Значит, приходится пользоваться тем оружием, что есть в нашем распоряжении. Да ты не беспокойся: я «жучки» не в квартирах установил, а в машинах у Шулепина и Клочкова. Их там нипочем не найдут, а найдут, так примут за датчики какие-нибудь. Кстати, я заметил, что наши герои все переговоры предпочитают проводить именно в машинах, так что надеюсь уже завтра кое-что услышать.

Гуров на минуту задумался. Ему хотелось настоять на своем и заставить друга демонтировать «жучки». Он не терпел незаконных методов дознания. Но сейчас на кону стояла жизнь людей. Что, если бандиты уже в ближайшие дни планируют напасть на банк «Бета-кредит»? Этого нельзя было допустить.

– Ладно, черт с тобой, слушай их разговоры про этот банк, – наконец решил он. – Но потом ты должен забыть про эту «прослушку». В конце концов, ты же знаешь, что суд не примет доказательства, полученные с помощью твоих «жучков».

– Хорошо, будет сделано, – согласился Стас. – Стало быть, я слушаю переговоры о нападении на банк, а ты вычисляешь долларовые счета нашего героя-майора.

Так было задумано. Однако получилось иначе. Гуров успел какие-нибудь пару часов полазить по Сети, вычисляя всех прежних сослуживцев майора Гриневича, всех его товарищей по охоте и рыбалке – из их числа он надеялся позже вычленить хранителей валютных вкладов майора, – и тут его отвлек от этого увлекательного занятия телефонный звонок. Номер на экране был ему не знаком, а голос в трубке оказался женский, причем очень приятный. Однако сыщику не пришлось долго гадать, кто его собеседница.

– Это Ольга Тараканова вас беспокоит, – представилась женщина. – Лев Иванович, мне бы хотелось с вами встретиться, поговорить.

– Раз женщина просит о встрече, отказаться никак невозможно, – ответил Гуров. – Но ехать к вам в поместье все же далековато, а у меня каждая минута на счету.

– Вам не нужно никуда ехать, – объяснила она. – Я сама приеду в город. Чтобы не отрывать вас от работы, мы можем встретиться, скажем, во время обеда. Ведь у вас есть обеденный перерыв, правда? Давайте встретимся в каком-нибудь кафе или ресторане… Например, в ресторане «Утес» на Советской. Там и кормят вкусно. Вы придете?

– Хорошо, тогда встретимся в два часа в «Утесе», – сказал Гуров и отключился.

О ресторане с горным названием он уже слышал от водителя такси, когда спрашивал, где можно весело провести время. Для жены генерала Тараканова, как видно, «Утес» был привычным местом, – возможно, других она просто не знала. Понятно, что за обед в таком пафосном ресторане придется раскошелиться. Но Гурову было не жалко денег. Меню ресторана и сумма счета его не интересовали, самое главное – о чем с ним собирается говорить жена генерала. «Предлог для разговора очевиден – это сцена ревности, которую я позавчера наблюдал, – размышлял Лев. – Объяснить приезжему майору, что на самом деле у них в семье все благополучно, что муж ее любит, что увиденное мной в тот вечер было просто недоразумением… Но вряд ли это настоящая причина для встречи. Тут что-то другое… Интересно, что? Ладно, скоро узнаю». И в ожидании разгадки этого свидания Гуров вновь погрузился в список друзей и знакомых Гриневича. К обеду список был готов. Он получился длинный – почти полсотни человек. Но в основном это были люди, совершенно чужие для преуспевающего майора. Надо было найти одного, самое большее двух по-настоящему близких к нему людей, которым он мог доверить самое дорогое, что было у него в жизни, – иностранную валюту.

Гуров успел начать эту увлекательную работу и даже наметил одного кандидата в «ближний круг», когда подошло время обеда. Машины у него не было – «десятку», предоставленную Муравьевым, он отдал Стасу Крячко. Поэтому Лев вызвал такси и поехал в «Утес».

Оказалось, что название свое ресторан носит не случайно – он располагался на берегу реки, на береговом выступе, который, при известной фантазии, можно было назвать и утесом. Едва Гуров вошел в прохладный вестибюль и стал оглядываться, как к нему подкатил приветливый метрдотель и, обаятельно улыбнувшись, спросил:

– Вы, случайно, не Ольгу Анатольевну ищете? Она вас ждет. Позвольте, я вас провожу. – И повел сыщика в глубь зала.

Углы помещения с помощью деревьев в кадках и стеклянных занавесей были отгорожены от основного пространства, и получались как бы отдельные кабинки. В одной из таких кабинок и сидела за столом жена генерала Тараканова. При появлении Гурова она встала ему навстречу и приветствовала, как старого друга.

Беседу Ольга начинать не спешила. Вместо этого углубилась в меню, рекомендуя различные блюда китайской, японской, а также грузинской кухни, которыми славился «Утес». Гуров не доверял всяким роллам и суши, поэтому остановился на знакомом ему супе харчо.

Когда заказ был сделан и официант удалился, Ольга подняла глаза на полковника и заговорила. Лев угадал: она начала говорить о ссоре, свидетелем которой он стал в поместье.

– Вы не должны думать, что Николай меня не ценит, что он может меня оскорбить, – взволнованно произнесла жена генерала. – Уверяю вас, это не так! Коля меня любит и уважает. Я просто не знаю, что с ним случилось в тот вечер. А еще у вас могло возникнуть превратное представление о друге нашей семьи Антоне Гриневиче. Он действительно мой и Колин друг, и ничего больше!

Гуров слушал все это, сочувственно кивал, в нужных местах вставлял фразы, типа «Да я и не думал такого» или «Конечно, я согласен», а сам вслушивался не в слова, а в интонации собеседницы, наблюдал за ее мимикой. И все больше приходил к убеждению, что жена генерала – незаурядная актриса. Что она – человек, который всегда владеет собой, знает, чего хочет, и умеет этого добиваться. А еще он отметил морщины на шее, дряблую кожу на щеках. Он вспомнил, что жене генерала давно за сорок, и в его голову закрались сомнения: действительно ли Ольгу Тараканову и майора Гриневича связывают любовные отношения.

Между тем официант принес харчо Гурову, а Ольге Анатольевне – заказанный ею луковый суп, и они приступили к еде. Супруга генерала с аппетитом съела половину порции, поинтересовалась, понравилось ли Льву его блюдо, а потом вдруг сказала:

– Знаете, Лев Иванович, вообще-то я решила встретиться с вами не для того, чтобы поговорить об отношениях в нашей семье. Я хотела вас предостеречь.

– Вот как? – удивился он. – От чего же? От неправильного питания? Или от перехода улицы в неположенном месте?

– Вы все шутите! – махнула рукой Ольга Анатольевна. – А между тем мне случайно стало известно, что вам угрожает большая опасность. Вам и нашему другу Антону Андреевичу. Есть у нас в Кожухове люди, которым не нравится деловая хватка Антона, то, как он расследует экономические преступления. И они задумали убрать его с дороги.

– Что вы говорите! – воскликнул Гуров. – Но ведь убийство сотрудника правоохранительных органов – очень серьезное преступление! Неужели у вас в Кожухове есть отморозки, готовые на это пойти?

– Да, к сожалению, такие люди есть, – вздохнула Ольга.

– Поразительные вещи вы рассказываете, Ольга Анатольевна! Но вот чего не понимаю: я‐то здесь при чем? Ведь я к работе Антона Андреевича не причастен, я с ним даже не знаком!

– Да, это мое упущение, что я вас до сих пор не познакомила, – призналась Тараканова. – Надо было это сделать сразу, как только вы приехали. Но ведь еще не поздно, правда? Приезжайте к нам сегодня вечером, и я вас познакомлю. А что касается вашего вопроса… Просто я старалась донести до вас информацию, которая мне стала известна. Хотела, чтобы вы были осторожнее. Коля вас так уважает! Так на вас надеется!

Больше ни о чем Гуров ее спрашивать не стал. Заверил жену генерала, что внимательно отнесется к ее предупреждению и будет предельно осторожен.

– Что касается вашего приглашения на ужин, то я его принимаю, – сказал он. – Только… как же быть с осторожностью? Ведь ваше поместье расположено в лесу, довольно далеко от города. Не будет ли опасно в темноте ехать туда, а тем более возвращаться?

– А зачем вам возвращаться сегодня? – возразила Ольга Анатольевна. – Заночуете в поместье. У нас вам точно не будет угрожать никакая опасность!

– Да, разумеется! – кивнул Лев. – Но знаете что? Я только что вспомнил, что сегодня у меня уже назначена встреча с несколькими сотрудниками. Оперативная работа, ничего не поделаешь! Так что я посещу вас завтра, если не возражаете. Антон Андреевич сможет приехать завтра?

– Конечно, сможет, что за вопрос! – ответила Тараканова.

Гуров подозвал официанта и попросил счет. Как он и ожидал, за удовольствие пообедать вместе с женой генерала пришлось выложить немалую сумму.

Наконец Лев расстался с привлекательной и заботливой Ольгой Таракановой и, поймав такси, отправился в гостиницу.

Такси ехало по улицам города, а он, сидя на заднем сиденье, смежил веки, чтобы выглядеть сытым и беспечным в глазах водителя. На самом же деле Лев выбрал такую позицию, с которой мог в центральное зеркало наблюдать за идущими сзади машинами. Ум его работал с полной отдачей. Он больше не мог позволить себе даже минуты расслабления. Ведь только что ему фактически сообщили, что за ним ведется слежка и что ему угрожает реальная опасность. Именно так Лев расценил полное заботы сообщение Ольги Анатольевны.

Глава 14

– Что, она так и сказала: «Хотела, чтобы вы были осторожнее»? – спросил Стас Крячко.

– Да, именно так и заявила! – ответил Гуров. – И клянусь тебе, в этот момент в ее глазах мелькнула настоящая угроза!

– То есть ты считаешь, что Гриневич узнал о том, что ты копаешь под него? Узнал и поручил своей подруге Ольге провести с тобой беседу? Ты так это расцениваешь?

– Ну а как иначе можно это все расценить? Нужно быть очень наивным человеком, чтобы принять все это за чистую монету.

– Зачем же в таком случае она затеяла весь этот разговор? – задумчиво спросил Крячко. – Дурачком они тебя явно не считают. Значит, не могут надеяться, что ты поверишь в ее искренность.

– Может быть, это просто угроза? – предположил Гуров. – Они привыкли иметь дело с шантажистами вроде покойного Красовского. Того вполне можно было запугать. Вот и меня решили запугать…

– Если так, то приглашение на ужин – сплошной фейк, – заключил Стас. – Они тебя там не ждут.

– Нет, я так не думаю, – покачал головой Лев. – Майор и его подруга рассматривают различные варианты. Если я не приеду на ужин – значит, понял предупреждение, испугался и буду вести себя осторожнее. Приеду – значит, я рисковый человек, готов их разоблачать и дальше. И на этот случай у них будет заготовлен вариант с устранением угрозы.

– То есть они попытаются тебя убить?

– Точно так.

– Но тогда ехать нельзя ни в коем случае! – воскликнул Крячко. – Там у них в руках все козыри. Они могут напасть на тебя по дороге туда, по дороге обратно… Но самое опасное место – это сама усадьба. Как можно садиться за стол с такими людьми? Это все равно что положить голову в пасть тигра! Им ничего не стоит тебя отравить!

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – задумчиво произнес Лев. – Сейчас все-таки не девятнадцатый век, отравление можно обнаружить в два счета. Повара у них нет, готовит сама Ольга. Свалить вину на постороннего человека не удастся. Нет, вариант с отравлением я исключаю. А насчет всего остального… Я, собственно, и отложил этот визит на завтра, чтобы обсудить с тобой эту ситуацию и успеть подготовиться.

– То есть ты хочешь туда ехать, чтобы использовать себя в качестве наживки? – догадался Крячко. – Будешь провоцировать нашу «сладкую парочку» на безрассудные действия, чтобы иметь возможность взять их на месте преступления?

– Да, примерно так. Хотя я и не верю, что они окажутся такими безбашенными, чтобы кинуться на нашу наживку. Во всяком случае, познакомлюсь с нашим главным фигурантом, с красавцем майором. И потом, должен же я убедиться, что Гриневич – именно тот человек, которого я видел в казино! Тогда это было одно только мое предположение…

– Так, а я какую роль должен играть в этой «ловле на живца»?

– Ты? Ну, ясное дело – ты будешь играть роль второго рыбака, который стоит рядом с сачком в руках, готовый подсечь крупную рыбину, если она все же схватит крючок и ее удастся вытащить из воды.

– Ишь ты, как красиво излагаешь! – заметил Стас. – Только как бы не случилось иначе. Как бы не пришлось мне выполнять роль спасателя, который кинется в воду, чтобы вытащить своего друга-дуралея, которого большущий сом утащил под воду…

– Ладно, это все поэзия, сплошные метафоры, – усмехнулся Лев. – А нам сейчас не до метафор. Нам нужно распределить роли, точно определить, кто что будет делать. Я, например, думаю, что поедем мы туда порознь, причем ты раньше меня.

– На этой самой «десятке»?

– На ней самой. А я попрошу Ольгу Анатольевну или самого генерала, чтобы прислали за мной своего водителя Мягкова.

– А ты не боишься, что этот Мягков остановит машину где-нибудь на трассе и там будут стоять два или три амбала? – спросил Крячко. – И устроят тебе разборку по полной…

– Нет, этого я не опасаюсь. Я с водителем Эдуардом Мягковым беседовал, причем довольно долго. Думаю, я понял, что это за человек. Подлости от него ожидать не стоит. Наоборот, если вдруг на трассе нас встретит машина, стоящая поперек шоссе, и пара амбалов рядом, Мягков сделает все, чтобы меня выручить. Ладно, давай определять в точности, когда ты туда подъедешь, где будешь стоять и как мы с тобой будем друг другу сигнализировать.

Некоторое время друзья уточняли детали предстоящей операции. Впрочем, изобретать ничего нового им не пришлось: они уже не раз оказывались в похожих ситуациях, когда Крячко подстраховывал Гурова, и у них было детально расписано, кто что должен делать. И расписано, и отработано на практике.

Когда обсуждение плана операции было закончено, Крячко задал еще один вопрос, который давно вертелся у него на языке:

– Слушай, а как ты в этой ситуации с приглашением оцениваешь роль самого генерала Тараканова? Он-то кто в этом спектакле – охотник или жертва? Или вовсе посторонний свидетель, который ничего не понимает в происходящем?

– Интересный вопрос, и очень важный, – ответил Гуров. – Ведь мы говорим не о ком-нибудь, а о начальнике Управления. И я должен с сожалением признаться, что ответа на этот вопрос пока не знаю. Не понял я роль генерала во всей этой схеме.

– А что подсказывает твоя знаменитая интуиция?

– Знаменитая интуиция говорит, что генерал скорее непричастен к преступлениям, которые организовал его подчиненный и в которых глубоко увязла его супруга. Если уж использовать твои сравнения, то он больше похож на свидетеля, который видит происходящее, оно его тревожит, но смысла событий он не понимает. И такую же роль играет еще один член семьи – Илья Тараканов. Я с ним поговорил, и он показался мне парнем недалеким, но честным. Так что я еще надеюсь выполнить просьбу генерала Орлова и вернуть этого оболтуса на путь истинный.

Поскольку план на следующий день уже был согласован, Крячко поднялся, собираясь уходить, но тут Гуров воскликнул:

– Слушай, мы все время говорили о моих новостях, а о твоих ни слова не сказали! Ты же собирался после обеда активно вести «прослушку». Ну что, удалось услышать что-нибудь интересное?

– Я уж думал, ты не спросишь, – усмехнулся Стас. – Да, всю вторую половину дня я следил за машиной Шулепина. Как я понял, он в банде играет роль координатора. То есть после неизвестного нам вожака он – второй человек. Шулепин вчера много мотался по городу – и просто по магазинам ездил, и в банк заезжал. А в конце дня остановил машину на окраине, и там в нее сел Клочков. Они содержательно поговорили. Очень содержательно!

– Да не тяни ты! – рассердился Лев. – Есть у тебя такая манера – кота за хвост тянуть, откладывать интересную новость, чтобы собеседник умирал от нетерпения. Давай рассказывай: договорились о чем-нибудь?

– Договорились, – кивнул Крячко. – Наши герои полностью согласовали нападение на банк «Бета-кредит» на послезавтра. Принять участие должны все члены банды, включая главаря. По сведениям, которые получил Соболев, инкассаторы должны подъехать к банку в семнадцать десять – семнадцать пятнадцать и привезти на хранение выручку из магазинов в размере шести-семи миллионов рублей.

– Вот оно, значит, как… – произнес Гуров, оценивая важность полученной информации. – Значит, они идут на новый грабеж уже послезавтра… Хорошо, что не завтра – а то пришлось бы мне визит в поместье отменять.

– Значит, визит отменять не будешь? – уточнил Крячко. – В таком случае получается – каждый день по важной операции…

– А что, разве мы с тобой когда-нибудь боялись важных операций? – улыбнулся Лев. – Или где-нибудь записано, что такие операции должны проходить по одной в неделю? У нас в распоряжении почти двое суток – вполне достаточный срок, чтобы подготовиться.

– Хочешь брать их прямо там, возле банка? – уточнил Крячко.

– Самое удобное место, – кивнул Гуров. – Время нам известно, способ подхода бандитов мы теперь тоже знаем. Почему же не взять?

– Но тогда придется привлекать кожуховскую полицию, – заметил Стас. – А мы ей вроде как не слишком доверяем…

– Это мы в деле Гриневича ей не особо доверяем, а в поимке грабителей они очень даже заинтересованы. Ведь они для этого и попросили меня приехать. Так что тут я никакого подвоха не ожидаю. А скажи мне еще одну вещь. Говоришь, в операции должен участвовать и главарь банды. А как они его между собой называли? Ведь не говорили же они: «Придет и наш главарь банды»?

– Нет, так они, конечно, не говорили, но и по имени тоже не называли. Кличка у него в банде есть – Стрелок. Вот они и говорили: «Стрелок сказал», «Стволы Стрелок принесет»…

– Это очень важная подробность! – воскликнул Гуров. – Значит, главарь является у бандитов еще и оружейником, он хранит все их оружие. Знаешь, пожалуй, не буду я откладывать эту информацию на завтра – прямо сейчас вызову сюда, в гостиницу, своего знакомца капитана Муравьева да сообщу ему эту радостную новость.

– А меня ты собираешься привлекать к операции возле банка? – спросил Крячко. – Я бы хотел поучаствовать. В конце концов, это я всю информацию добыл. Ну и ты знаешь, как я действую на задержаниях…

Да, Гуров это знал. На задержаниях Стас Крячко, отличавшийся большой физической силой, не раз выручал товарищей, вступая в единоборство с бандитами.

– Не вижу никаких причин, почему тебе не участвовать в операции, – сказал он. – Но давай все окончательно решим завтра, после визита к мадам Таракановой. А пока иди отдыхай. А я позвоню своему капитану.

Как только Крячко ушел, Гуров набрал номер Муравьева. Капитан срочному вызову в гостиницу совсем не обрадовался – он уже спал. Но сыщик коротко сообщил, что дело не терпит отлагательства, и капитан ответил, что будет через пятнадцать минут.

Действительно, спустя пятнадцать минут под окном гостиницы заскрипели тормоза, и вскоре Муравьев уже входил в дверь номера.

– Вызывали, товарищ полковник? – спросил он.

– Вызывал, вызывал, – подтвердил Гуров. – И вовсе не затем, чтобы чаю с тобой попить. Я только что получил сведения, что банда Шулепина, Клочкова и Соболева запланировала на послезавтра очередное нападение.

Весь сонный вид с капитана Муравьева при этом сообщении мигом слетел, глаза у него заблестели.

– Послезавтра? – воскликнул он. – А это точно? Сведения из достоверного источника?

– Из самого достоверного.

– И как вы планируете действовать?

– Планирую брать бандитов на месте, во время операции. Напасть они собираются на банк «Бета-кредит». Вот там и будем их брать.

– Сколько человек мне подтянуть?

– Сколько… – Гуров задумался. – Смотри, как получается. Бандитов будет четверо. Они подъедут к газовому колодцу неподалеку от банка, спустятся в него, пройдут к входу в банк и там будут ждать. Один из них будет стоять наверху, чтобы подать сигнал. По этому сигналу трое вооруженных грабителей выскочат из колодца и нападут на инкассаторов. На каждого из этих молодцов мы должны иметь не меньше двух сотрудников. И еще две-три машины нужно иметь на тот случай, если что-то пойдет не так и бандиты кинутся бежать. Значит, нужно четырнадцать-пятнадцать человек на четырех машинах.

– Нет проблем! – воскликнул Муравьев. У него был такой вид, будто он собрался прямо сейчас направиться на операцию. – Я завтра прямо с утра соберу группу захвата. Мы выедем на место, все там посмотрим. Я расставлю людей, чтобы каждый знал свое место…

– Отставить! – скомандовал Гуров. – Никого ты завтра собирать не будешь. И вообще ни одному человеку не скажешь о том, что только что от меня услышал. Уровень секретности операции должен быть высочайший!

– Но как же… когда же нам собраться? – растерялся капитан. – Ведь когда-нибудь придется раскрыть эту тайну! Сотрудникам надо подготовиться…

– Чего им готовиться? – возразил Лев. – Полицейский всегда должен быть готов к встрече с преступником, в том числе с вооруженным грабителем, особой подготовки для этого не нужно. А если нужно – значит, плохая у твоих людей подготовка! – Он с минуту глядел на растерянное лицо капитана, потом произнес: – Ладно, не все так страшно. Будет у твоих людей время, чтобы собраться и подготовиться. Важно, чтобы ты был в курсе событий. Я для того тебя и вызвал среди ночи, чтобы ты успел все хорошенько продумать. У тебя будут сутки с лишним, чтобы прикинуть состав группы, кто в нее войдет и кто что будет делать. Тут дело только за тобой – ты своих людей лучше знаешь. Просто извещать их заранее не нужно. Нам необходимо исключить утечку информации.

– Не доверяете, значит… – кивнул капитан. – Считаете, что через кого-то из наших сотрудников сведения об операции могут попасть к преступникам…

– Это вполне возможно, – согласился Гуров. – И обижаться тут нечего. Обычная секретность. Теперь насчет тебя, капитан. Тебе за эти сутки нужно досконально изучить место будущей операции. Походи там, посмотри. Погляди, где там вход в колодец, где выход…

– А что, там тоже колодец?

– А как же? Ведь мы с тобой установили, что эти парни без надежного подхода к делу не приступают. А надежный подход у них идет вдоль газовых труб.

– А вы уже там были? Смотрели? – уточнил Муравьев.

– Нет, пока не был, – признался Лев. – Но побываю. Так что не исключено, что завтра мы с тобой там встретимся. Важно при этом не слишком «светиться». Ведь бандиты тоже будут готовиться. Вряд ли им понравится, что двое дяденек в полицейской форме изучают пути их подхода к объекту. У них могут возникнуть вопросы…

– Учту ваше замечание, – кивнул Муравьев. – Я не буду в полицейской форме. И постараюсь не «светиться». Вы, я думаю, так же поступите. Так вы мне не скажете время начала операции?

– Почему же, скажу, – ответил Гуров. – Да ты его и сам можешь легко узнать. Это время, когда к банку подъезжают инкассаторы, – семнадцать часов с минутами. Нам с тобой, разумеется, следует быть на месте гораздо раньше. Думаю, следует начинать выдвижение к объекту в пятнадцать тридцать. В таком случае мы успеем занять лучшие места. В партере, а еще лучше – в ложах.

– А ведь вы не сами все это узнали, – неожиданно сказал Муравьев, проницательно взглянув на Гурова. – У вас еще кто-то есть, кто вам помогает. Верно я понял?

– Понял ты верно, – усмехнулся Лев. – Только вот эту информацию тебе точно нужно держать при себе.

Глава 15

В эту ночь, как и в предыдущую, Гуров спал всего лишь три часа. Но он привык к такому графику. Когда кто-нибудь – жена Мария или начальство в лице генерала Орлова – узнавал о таком странном графике, Гуров обычно отвечал, что отоспится на пенсии. Он сам не мог себе объяснить, как ему удается восстановить силы за такое короткое время. Возможно, дело в том, что он научился расслабляться в те минуты, когда работа не требовала полного напряжения. Например, мог спать в машине, какой бы тряской ни была дорога, или сидя в засаде, пока не приходило время действовать.

Так или иначе, но в то утро Лев проснулся в шесть утра, когда за окном едва начало светать. Извлек из своей вместительной сумки спортивные штаны, такую же куртку, натянул кроссовки и, выйдя из гостиницы, потрусил потихоньку в сторону, где располагался банк «Бета-кредит».

В общих чертах он изучил район банка еще два дня назад, когда только впервые узнал, что Андрей Шулепин проявляет интерес к этому финансовому учреждению. Теперь предстояло ознакомиться с местом детально.

Приближаться к самому банку Гуров не спешил. Двигаясь трусцой, описал широкий круг вокруг района, где стоял банк, потом стал сужать круги. По улице, где находился газовый колодец, двигался особенно медленно. Как и в других случаях, этот колодец располагался в неприметном месте – в небольшом тупичке, ведущем к задним дверям одного из магазинов. «Дверь эту они перед началом операции, скорее всего, постараются заблокировать, – размышлял сыщик. – Спустятся, наденут балаклавы, разберут оружие… И выскочат на поверхность возле банка уже готовыми к нападению. Тут их и нужно брать… Или лучше в самом колодце? Деться им оттуда ведь некуда. А возле банка они могут сразу начать стрелять. И как поведут себя сослуживцы капитана Муравьева, когда начнется стрельба, я не знаю. Как начнут палить в ответ, могут посторонние пострадать. Дело-то будет в конце дня, народу возле банка будет много. А с другой стороны, засядут бандиты в подземелье, станут отстреливаться… Или, чего доброго, продырявят газовые трубы, попробуют пожар устроить. А еще – нет ли в этом подземном ходе других проходов? Надо сказать капитану, чтобы изучил этот лаз получше. Итак, решено: будем брать их на выходе. Да, пожалуй, так вернее и надежнее».

Он еще немного побегал возле самого банка, стараясь просмотреть пути возможного отхода бандитов, а затем направился обратно к гостинице.

Позавтракав, Лев сделал то, что планировал накануне: снова отправился в Управление и засел за компьютер. Теперь он внимательно изучал людей из списка, который составил накануне. В него входили люди, когда-либо являвшиеся сослуживцами Гриневича или занимавшиеся с ним вместе охотой. Пару раз он отлучался из здания Управления, чтобы взглянуть на того или иного кандидата, расспросить о нем. И в результате оба раза кандидаты из списка выбывали.

Подошло время обеда, а итог поисков был пока нулевой, и Гуров обедать не пошел. Вместо этого попросил дежурного принести ему из ближайшего кафе каких-нибудь пирожков. Принесенные пирожки оказались не слишком свежими, но Лев все же сжевал их, запивая свежезаваренным чаем. Это позволило ему не отрываться от работы по поиску других кандидатов. И когда уже стало казаться, что этот поиск тоже ничего не даст, мелькнуло одно имя – человека, который любил кататься на горных лыжах и каждый год ездил в Красную Поляну, чтобы заняться этим отличным видом спорта. Звали этого человека Валерий Гусев, он владел небольшим агентством по продаже недвижимости. И вот что было интересно: в те же дни, когда Валерий Гусев отдыхал в горах, там же находился человек по имени Антон Гриневич. Но самое интересное состояло в тратах скромного риелтора. Когда Гуров подсчитал траты Валерия Гусева за последние два года, получилось, что он потратил за это время свыше восьми миллионов. Это почти в три раза превышало все доходы любителя горных лыж от предпринимательской деятельности.

«А ведь это только те его траты, которые я могу проверить! – размышлял Лев, сидя за компьютером. – А сколько еще всего неучтенного! Но самое интересное, я думаю, нас ожидает, когда мы проверим домик нашего риелтора. Домик, кстати, не хилый, двести пятьдесят квадратных метров. И расположен в престижном районе, на охраняемой территории. Будет где порыться, поискать. Но я уверен: искать надо именно здесь!»

Да, он был уверен, что нашел «личного банкира» майора Гриневича. Таких «личных банкиров» имели все разбойники в погонах, с которыми полковник имел дело. Лишенные возможности показывать свои незаконные доходы, они обзаводились людьми, которым могли доверять или которые их боялись, и те хранили награбленное ворами в мундирах – и в виде наличных денег, и в виде золота и сокровищ. Гуров был уверен, что такой тайник имеется и в доме Валерия Гусева. Оставалось получить постановление суда на обыск. Но сначала нужно было собрать все материалы, говорящие о незаконной деятельности майора. Ну и неплохо было бы лично познакомиться с фигурантом будущего громкого уголовного дела. Благо что Ольга Тараканова предоставляла ему такую возможность.

Да, а сколько времени? Не пора ли ему отправляться на свидание в поместье? Лев взглянул на часы. И правда – было уже шесть часов вечера.

Он позвонил Ольге Таракановой и, когда та откликнулась, ласково произнес в трубку:

– Ольга Анатольевна? Это Гуров вас беспокоит. Я насчет вашего вчерашнего приглашения. Оно как, не отменяется?

– Нет, конечно! – веселым голосом ответила Ольга. Она явно была рада его звонку. – С какой стати я должна отменять свое приглашение? Наоборот, мы с Ильей вас ждем! Сейчас я позвоню Антону Андреевичу, чтобы он выезжал.

– А как насчет самого генерала? – осведомился Гуров. – Его что же, не будет?

– Почему же не будет? Коля обязательно будет. Только позже. Вы же знаете, он так занят на работе…

«Ну это я мог бы проверить прямо сейчас, – подумал Лев. – Спуститься на два этажа вниз, зайти в кабинет и узнать, так ли уж занят товарищ генерал. Только зачем? Пусть приезжает позже».

А в трубку сказал:

– Знаю, знаю. Так вы пришлите за мной машину, а то я безлошадный.

– Как же, Лев Иванович? – удивилась Тараканова. – Ведь у вас есть служебная машина…

– Да мне пришлось ее отдать капитану Муравьеву, – ответил он. – Ему срочно понадобился транспорт. Так что, если у вас нет возможности меня доставить…

– Как же нет! Конечно, есть такая возможность! – воскликнула Ольга. – Я сейчас позвоню Эдику, чтобы он вас привез. А потом он вернется за Колей. Ничего особенного, это его работа.

– Хорошо, тогда я спускаюсь на стоянку, к машине генерала. До встречи, Ольга Анатольевна!

– До встречи, Лев Иванович!

Однако Гуров не сразу отправился на стоянку. Сначала он набрал номер Крячко. Услышал сигнал вызова, еще один… И отключился. Такой «ложный вызов» входил в перечень их с Крячко условных сигналов. В данном случае он означал: «Я выезжаю». Как будет действовать Крячко – станет ли сопровождать генеральскую машину на трассе или выехал в поместье заранее и будет ждать там, – Лев не знал, да и знать не хотел. Он полностью доверял другу и был уверен, что тот примет правильное решение.

Спустившись во двор, Гуров увидел возле дверей Управления Эдуарда Мягкова.

– Что, товарищ полковник, едем? – спросил он.

– Едем, Эдуард, едем, – ответил Лев. – Вот, придется тебе из-за меня лишний раз прокатиться до поместья.

– Какой же это «лишний раз»? – возразил водитель. – Вы меня, Лев Иванович, от тюрьмы спасли. Сидеть бы мне в СИЗО год, а потом еще в лагере незнамо сколько, если бы не вы. Так что я готов вас возить сколько угодно и куда угодно. А тут и услуги никакой нет – это распоряжение хозяйки. Мне даже обидно, что вы меня ни о чем не просите. Это же моя работа – гостей возить.

Говоря все это, Мягков открыл дверь, и Гуров уселся на заднее сиденье «Лексуса». Нечасто ему доводилось ездить в такой машине, и он оценил удобства этого средства передвижения. Мягков выкатил со стоянки, и они помчались в сторону поместья. Когда отъехали от города и по сторонам стал тянуться лес, Лев спросил:

– Слушай, Эдуард, скажи мне вот какую вещь, как часто ты заглядываешь под капот этой чудо-машины?

– Ну, не слишком часто, – признался водитель. – Необходимости такой нет, вот и не заглядываю. Масло здесь не уходит, тормозная жидкость тоже всегда в норме… Так, иногда для порядка гляну…

– И как часто ты глядишь «для порядка»?

– Ну, раз в неделю.

– А последний раз когда капот поднимал?

– Последний раз? – водитель задумался, стал припоминать. – Пожалуй, как раз неделю назад.

– То есть пора осмотреть устройство автомобиля в очередной раз?

– Да, выходит, что пора.

– Ну так слушай меня. Перед тем как нам ехать обратно в город, обязательно осмотри машину. Понял?

– Что же тут непонятного? – обиделся Мягков. – Я и раньше могу осмотреть. Как приеду, так и посмотрю.

– Это на здоровье. Смотри, сколько влезет. Мне нужно, чтобы ты проверил состояние машины перед выездом. Внимательно проверил!

– Хорошо… Но я все же не понимаю почему…

– Я потом объясню. Ты, главное, проверь.

На этом разговор на время прекратился. И только когда уже подъезжали к усадьбе, Гуров обратился к водителю:

– Слушай, меня сейчас будут за стол сажать, угощать. А ты сам что-то есть-пить будешь в это время?

– Да вроде нет, не предвидится никакого угощения, – ответил Мягков. – Нет у генерала и его жены такого обычая.

– И хорошо, что нет, – заключил сыщик.

Они въехали в ворота усадьбы. Темнело, охранник Лоскутов зажег фонари во дворе, и в их свете Гуров разглядел троих людей, вышедших из дома, чтобы его встретить. Это были Ольга Тараканова и ее сын Илья. Третий человек… Подойдя ближе, Лев понял, что уже видел этого человека раньше. Видел его в казино, где он вел себя как хозяин и отдавал распоряжения. «Стало быть, это и есть Гриневич, – подумал он. – Что ж, поглядим, что это за птица…»

Он подошел к встречавшим. Ольга Анатольевна сердечно улыбнулась, сказала:

– Здравствуйте, Лев Иванович! Рады вас видеть! Ну меня и Илью вы знаете. А это друг нашего дома, Антон Андреевич. Антон Андреевич, это сам полковник Гуров!

Майор Гриневич вполне соответствовал тому образу, который сложился у Гурова по мимолетной встрече, а также по описаниям. Это был высокий, красивый, уверенный в себе мужчина – из тех, которые нравятся женщинам. У него было волевое, решительное лицо, крепкое рукопожатие. Всем был хорош майор Гриневич. Пожалуй, его красивое лицо только немного портило выражение особого самодовольства, некоторой брезгливости по отношению к окружающим, которую майору не удавалось скрыть.

Как видно, Ольга Тараканова готовилась к встрече со знаменитым сыщиком. Она сразу, еще не войдя в дом, завела разговор о трудностях полицейской службы, о расследовании громких преступлений. Зная несколько эпизодов, связанных с работой Гурова, начала о них расспрашивать. Гриневич тоже проявил интерес к методам работы сыщика, и Гуров невольно втянулся в разговор.

Так, беседуя о расследованиях, они вошли в дом, проследовали в столовую и расселись за столом. Горничная Аня тут же подала горячее. Блюдо, которое она поставила на стол, пахло так аппетитно, что Лев, не удержавшись, спросил:

– Что это за чудо такое?

– Это, Лев Иванович, утка по-пекински, – ответила Ольга.

– И кто же это чудо готовил – вы или Аня?

– Увы, нет, ни та ни другая, – покачала головой жена генерала. – Мы с Аней такими талантами не обладаем. Это Антон Андреевич заказал в лучшем городском ресторане и сам доставил заказ. Запах чудесный, правда? А сейчас мы все попробуем, каково это на вкус.

– Давайте я разрежу, – тут же взялся за нож Гриневич.

Резал мясо он мастерски – видно было бывалого охотника, который привык разделывать дичь.

– Вот, Лев Иванович, выбирайте, какой кусок вам по вкусу, – предложил майор, закончив свою работу.

Еще перед визитом в поместье Гуров думал о том, как будет себя вести. Сидеть за одним столом с врагом всегда опасно. Еще опаснее, когда враг чувствует, что его загоняют в угол, что на его шее вот-вот затянется петля. Не затем ли его пригласили на ужин, чтобы отравить? И решил, что будет есть только то, что едят и остальные.

Сейчас каждому предстояло выбрать свой кусок. Но ведь не мог майор заранее отравить все мясо! Тогда порция яда досталась бы и ему, и Ольге Анатольевне, и Илье. Также не мог он отравить какой-то отдельный кусок – ведь он не знал, что выберет Гуров. Поэтому сыщик спокойно выбрал один из кусков.

Майор откупорил бутылку «Столичной», налил стопку себе, такую же стопку Гурову. Ольге Анатольевне открыл бутылку «Цинандали». Илья заявил, что спиртного не будет, предпочитает сок. И вновь Гуров не увидел подвоха. Не было того момента, когда ему могли отравить водку.

– Что ж, давайте выпьем за нашего гостя, за знаменитого сыщика, который может разгадать любую загадку! – подняла бокал хозяйка.

Гуров пить всю стопку не стал, лишь чуть пригубил. Гриневич же спокойно выпил и тут же налил себе еще. А потом начал вспоминать знаменитых «следаков» разных лет – Васькина, Рудакова, Дедко… Выяснилось, что он изучал историю сыскного дела, интересовался этим вопросом. Беседа приняла интересный для Гурова характер, и он незаметно увлекся разговором.

Между другими историями Гриневич вспомнил и загадочную смерть известного специалиста по расследованию убийств майора Белякова. В середине 60‐х годов тот приехал в Киев для участия в поимке убийцы, который выслеживал и убивал одиноких женщин, вдов, у которых после смерти мужей остались значительные средства. А спустя неделю Белякова нашли на берегу Днепра мертвым. Все выглядело так, будто сыщик утонул на мелководье. Поскольку в крови майора обнаружили значительное количество алкоголя, было решено, что Беляков где-то крепко выпил, зачем-то забрел на пустынный берег реки, упал в воду и захлебнулся. И хотя в деле оставалось множество вопросов, на которые так и не были получены ответы, дело закрыли.

– Вот так бывает, – философски заметил Гриневич. – Человек считал себя почти всемогущим, вершил чужие судьбы, а погиб от пустячной причины. Вы слышали эту историю, Лев Иванович?

– Отчего же, слышал, – ответил Гуров. – И потому стараюсь не выпивать значительное количество алкоголя незнамо с кем, а потом заходить на пустынный берег реки. Лучше я буду заходить в свой гостиничный номер. Глядишь, проживу еще какое-то количество лет. И буду понемногу вершить чужие судьбы. Особенно меня интересуют судьбы взяточников и владельцев подпольных казино.

Он произнес эту фразу с самым невинным видом, но при этом внимательно следил за реакцией Гриневича. И получил желаемый результат. Услышав слово «казино», майор вздрогнул, на его скулах набухли желваки, и в его взгляде Лев прочитал открытую ненависть. «Ага, понял, голубчик, что речь о тебе идет, – подумал он. – Ты ведь не догадывался, что я узнал и эту скрытую страницу твоей биографии. Теперь я для тебя стал еще опасней».

Майор не сразу справился с шоком и потому замолчал. Ольга Тараканова тоже не знала, что сказать, и за столом повисло неловкое молчание. Тут Илья Тараканов поднялся, извинился перед гостем и сказал, что пойдет к себе. Он и до этого почти не участвовал в общей беседе, было видно, что парень скучает, так что его уход выглядел вполне естественным.

После ухода Ильи беседа так и не возобновилась. В молчании три человека сидели за столом. Никто даже не предлагал выпить третью стопку. Когда с уткой было покончено, жена генерала предложила подать десерт. Но сказано это было таким вымученным тоном, что было понятно: от гостя ждут, что он откажется от угощения. Гуров не стал мучить хозяйку и отказался от десерта. Он заявил, что вполне доволен ужином, знакомством, беседой и хотел бы вернуться в город. Ольга проводила его до дверей. Майор Гриневич на этот раз не стал разыгрывать роль радушного сослуживца, он даже не встал из-за стола, чтобы попрощаться с сыщиком.

Глава 16

Попрощавшись с гостем, хозяйка скрылась за дверью, Гуров остался один. Уже полностью стемнело, настала ночь. Он чуть отошел от дома и оглядел освещенные окна. Ярко светились окна столовой. Там сидели Тараканова и Гриневич; видимо, обсуждали прошедший ужин. Интересно, что они говорили о госте? Впрочем, не особо интересно, и так можно догадаться. На втором этаже светилось окно в комнате Ильи. Сын генерала, как и обещал, поднялся к себе. А еще два окна светились во флигеле, где жили слуги. Как видно, это были окна комнат горничной Ани и охранника Максима Лоскутова.

А еще горела лампочка над дверью гаража. На этот свет Гуров и зашагал, напевая себе под нос какой-то мотивчик. Лично он был доволен итогами визита. Познакомившись с главным подозреваемым, он составил о нем впечатление и решил, что майор Гриневич – не такой уж опасный противник, как можно было подумать. Не слишком умен, несдержан, выдает свои чувства. «Как его перекорежило, когда я заговорил про казино! А еще ему явно не понравилось, что я практически не пил. Им обоим хотелось, чтобы я выпил как следует. Видишь, узнали откуда-то, что всем видам выпивки я предпочитаю «Столичную». А все равно и это не помогло…»

Лев подошел к гаражу, заглянул внутрь. Водитель Мягков с Максимом сидели у стола и играли в нарды. «Стало быть, это не Лоскутова окно светилось во флигеле, – подумал Лев. – Тогда чье же?»

– Что, коротаем время? – спросил он, подходя.

– Да, дожидаемся, когда вас обратно везти, – ответил Мягков. – И вообще, стоим вроде на страже. Вдвоем спокойней…

Что-то в его тоне показалось Гурову необычным, и он спросил:

– А что, случилось что-то?

Ответил ему Лоскутов:

– Даже не знаю, как сказать: случилось или нет. Дело в том, что полчаса назад мы с Эдиком одновременно услышали чей-то крик.

– Вы тогда тоже здесь сидели, в нарды играли?

– Нет, я сидел в дежурке, а Эдик здесь был, в гараже. И тут мы оба услышали, будто в парке, за домом, кто-то кричит. Я выскочил из дежурки, Эдик из гаража. Тут крик повторился…

– Кто кричал – мужчина или женщина?

Охранник и водитель переглянулись, и Мягков ответил:

– Вроде мужчина. Но голос тонкий такой был, так что могла быть и женщина. Или ребенок.

– А что именно кричали?

– Не разобрать было, – ответил Лоскутов. – То ли «Помогите!», то ли просто «А‐а‐а!».

– И что вы стали делать?

– Ну что делать? Мы кинулись туда, на крик. Осмотрели весь парк, но так никого и не нашли.

– А крик больше не повторился?

– Нет, никто больше не кричал. И вообще больше ничего не происходило, – ответил охранник.

– А как долго вы бродили по парку? Как долго вас не было здесь – в дежурке и в гараже?

Мягков и Лоскутов снова переглянулись, и охранник ответил:

– Минут пятнадцать, наверное.

– Да, около пятнадцати минут, – подтвердил водитель.

– Скажи, Эдуард, ты мою просьбу не забыл? Осматривал машину? – обратился Лев к водителю.

– Да, Лев Иванович, как только мы с вами приехали, я все осмотрел, – ответил Мягков.

– И все было в порядке?

– Да, все в полном порядке.

– А теперь сделай мне одолжение, подними капот еще раз.

– Зачем? Вы что, мне не верите? – удивленно спросил Мягков.

– Верю, верю! – успокоил его сыщик. – Просто хочется взглянуть на все своими глазами. Посмотри, пожалуйста. И я с тобой посмотрю.

– Пожалуйста, мне нетрудно… – пробормотал тот и с обиженным видом подошел к «Лексусу», нажал рычаг, поднял капот.

– Ну что тут у нас? – заглянул в нутро машины Лев. – С виду все вроде в порядке… Давай, Максим, подходи, погляди и ты. В шесть глаз лучше будет смотреть.

Следуя его приглашению, охранник тоже подошел к машине. Несколько минут они оглядывали внутренности внедорожника. Потом Лоскутов вдруг воскликнул:

– Эдик, глянь-ка сюда! – и показал на патрубок, присоединенный к маленькому бачку с тормозной жидкостью. Сейчас патрубок торчал отдельно, он ни к чему присоединен не был.

Гуров заглянул в сам бачок – он был пуст. Водитель тоже это увидел. Его лицо выразило изумление.

– Как же так?! – воскликнул он. – Я час назад смотрел! И этот бачок тоже смотрел! Все было на месте!

– Ладно, нечего теперь руками разводить, – выпрямившись, проговорил Лев. – Тормозная жидкость, надеюсь, у тебя еще найдется? Присоедини патрубок, залей жидкость. Проверь еще генератор, тормоза, руль. В общем, все то, что можно быстро вывести из строя. И если все в порядке, давай ехать. А то надоело мне у вас в поместье. Воздух тут у вас вредный для здоровья.

Кажется, Мягков так и не понял, что произошло с его машиной. Бормоча себе под нос: «Я же смотрел!», «Как же так?», «Колдовство какое-то!» – он наладил патрубок, закрепил его, нашел бутылку нужной жидкости и залил ее в бачок. После чего осмотрел все детали машины, на которые указал ему Гуров, и заявил, что можно ехать.

Лоскутов оказался более догадливым. Пока водитель суетился вокруг машины, он отвел Гурова в сторону и тихо спросил:

– Так вы считаете, что это кто-то специально сделал? Подстроил неисправность, чтобы вы попали в аварию?

– А что тут еще можно считать? – ответил Лев. – Ты же сам слышал, что Эдуард говорил: что он все осматривал час назад. Он человек дотошный, не мог такой ляп пропустить. Значит, его организовали уже после осмотра.

– Тогда была только одна возможность это сделать – пока мы с Эдиком по парку бегали! – пробормотал охранник. – А значит…

– А значит, кричал тот же человек, который потом сорвал патрубок, – закончил за него Гуров. – И как ты думаешь, кто это мог быть?

– Вы с Ольгой Анатольевной и Гриневичем сидели в столовой, – стал перечислять Максим. – Мы бегали по парку. Остаются всего трое: Илья Тараканов, садовник Олег и… и Аня… Ерунда какая-то! Ни на кого из этих троих подумать нельзя!

– И тем не менее рассуждал ты совершенно правильно, – сказал Гуров. – Аварию пытался устроить кто-то из этих троих. Я, кстати, еще не успел познакомиться с вашим садовником Олегом. Да и с Аней толком не разговаривал. Сейчас не время этим заниматься, однако ты окажешь мне большую услугу, если присмотришься ко всем троим, к их поведению. Может, какие выводы сделаешь. Тогда не молчи, поделись со мной. Вот тебе мой телефон.

Он оставил охраннику визитку и сел в машину. Лоскутов открыл ворота, и «Лексус» выкатил наружу.

Вначале Мягков ехал не слишком быстро – видимо, проверял, как слушается машина. Несколько раз он тормозил, чтобы проверить тормоза. Но затем, убедившись, что автомобиль в порядке, увеличил скорость. Тут оказалось, что они не одни на ночном шоссе.

– Смотрите-ка, впереди кто-то едет, – произнес Мягков. – Какая-то серая машинка. «Десятка», кажется. Наверное, какой-нибудь дачник в город возвращается. Быстро едет, никак мне не удается его перегнать.

– Да, резвый дачник, – сказал в ответ Гуров. Он догадался, кто едет впереди на серой «десятке». – Но у нас с тобой не только впереди сосед есть. Сзади тоже кто-то едет. Только его, сам понимаешь, рассмотреть труднее, чем переднюю машину. Только фары и вижу. Фары хорошие, мощные.

Они проехали еще минут десять, а положение не менялось – серая «десятка» упорно держалась метрах в ста перед «Лексусом» и кто-то следовал сзади. Гуров уже начал думать, что так они и доедут до города, когда «десятка» вдруг резко затормозила и встала на обочине. Мягков подъехал, и тогда стала видна причина остановки. Поперек дороги лежало дерево приличных размеров. Все выглядело так, что его только что свалило порывом ветра. Он уже собирался выйти, чтобы посмотреть на препятствие вблизи, но Гуров его остановил:

– Сиди, Эдуард! Видишь, человек в «десятке» не выходит? Значит, и ты сиди.

– А что нам «десятка», разве она нам указ? – удивился водитель.

– Указ, указ. Тут дело такое…

Лев не успел договорить. Дверца «десятки» открылась, оттуда вышел Крячко и, не торопясь, подошел к лежащему дереву… И тут из придорожных кустов раздался выстрел. Однако Стас, похоже, ждал этого и успел пригнуться. Он тут же выхватил свой «стечкин» и начал посылать пулю за пулей в те кусты, где затаился невидимый стрелок.

Впрочем, Гуров не особо следил за этой перестрелкой. Его внимание было приковано к машине, которая подъехала к ним сзади. Теперь сыщик разглядел, что это был «Патриот» черного цвета. Машина остановилась метрах в пятидесяти позади «Лексуса», из нее вышли два человека и направились к машине, в которой сидели Гуров и Мягков. В руках у одного из идущих Гуров разглядел… Да, сомнений быть не могло – этот человек держал карабин «Сайга».

– Ложись! – крикнул он водителю. – И не высовывайся! И слушай, что я еще прикажу!

Лев вытащил свой «макаров», чуть приоткрыл дверцу и выстрелил, целясь в ногу человека с карабином. Однако тот, как и Крячко, был человеком внимательным, и реакция у него была хорошая. Он вовремя отскочил, и пуля прошла мимо. В свою очередь он вскинул карабин, выстрелил. Хрустнуло, покрывшись трещинами, заднее стекло «Лексуса». Второй человек, ехавший в «Патриоте», тоже вскинул руку, грохнул выстрел, и пуля впечаталась в дверцу машины рядом с головой Гурова. Одновременно раздались выстрелы из кустов.

Таким образом, получалось, что нападавших было четверо – против двоих вооруженных сыщиков и безоружного Мягкова. И все стрелки у нападавших были отнюдь не дилетантами – это Гуров отметил сразу. Пули из их стволов ложились кучно, буквально в сантиметрах от полицейских. К тому же стреляли из карабина – оружия более мощного, чем пистолеты Гурова и Крячко. Это означало, что шансов на победу в перестрелке у полицейских нет.

Крячко понял это первым. Он рванулся от своего укрытия возле упавшего дерева, подбежал к «Лексусу» с правой стороны и крикнул:

– Лев, там можно объехать! На вашей – точно можно! А здесь мы не выдержим! Перестреляют, как рябчиков!

– Садись сзади, будем отстреливаться! – ответил ему Гуров.

Крячко не заставил себя долго ждать – рванул дверцу, залез в кабину и тут же начал вести огонь.

– Давай, Эдик, попробуй это бревно объехать. Пригнись только, – приказал Лев Мягкову.

– Как же я увижу, куда ехать, если пригнусь? – пробормотал водитель. Тем не менее включил двигатель и тронул джип вперед.

Ответом на это движение был залп из всех четырех стволов, какие имелись у нападавших. Стекла джипа покрылись трещинами, в них появилось сразу несколько отверстий, но пока они держались. И это было даже хуже – мешали отстреливаться. Поэтому Крячко и Гуров, не сговариваясь, каждый со своей стороны вышибли стекла.

Мягков подвел машину к левой стороне дороги, и стало видно, что там действительно имелся прогал. Если съехать на обочину, можно было объехать препятствие. Мощные колеса джипа позволяли проехать по раскисшей земле, и Эдуард этим воспользовался. Машина обогнула лежавшее дерево, ветки царапнули по правому крылу, еще две пули вонзились в багажник, разлетелся разбитый стоп-сигнал – но они уже были на свободном участке дороги.

– Гони! – воскликнул Гуров, и водитель не заставил себя уговаривать. Мотор взвыл, и машина помчалась вперед.

Сзади все еще раздавались выстрелы, но впереди виднелся поворот. Вот «Лексус» вошел в него – и вскоре стена леса скрыла их от пуль нападавших.

– Как, все целы? – спросил Лев.

– Я цел, – ответил Крячко. – По руке выше локтя вроде чиркнуло, а больше ничего. Повезло. Вообще-то ребята стрелять умеют.

– А ты как, Эдуард?

– Как я? – ответил Мягков, и голос его дрогнул. Похоже, водитель только теперь начал сознавать, какой опасности подвергался. – Я… я ничего… Но как же так?! Это же дорога к генералу! Тут никогда такого не было! И вдруг…

– Как же «никогда не было»? – удивился Гуров. – А Красовского где убили – разве не здесь?

– Но это же совсем другое дело! – с глубоким убеждением возразил Мягков. – Красовский был простой управляющий. А вы – известный человек. И вдруг – бандиты, стрельба…

– Все интересное в жизни случается вдруг и внезапно, – философски заметил Крячко. И, повернувшись к Гурову, спросил: – Ты обратил внимание, что нападавших было четверо? Не трое, не пятеро – именно четверо?

– Заметил, конечно, – ответил Лев. – И подумал то же самое, что и ты.

– Вот и я подумал, что нам с этими ребятами вскоре придется встретиться еще раз, – заключил Крячко.

Глава 17

К счастью, в этот вечер им больше не пришлось вступать в перестрелки. До города они доехали без новых приключений. Гуров хотел показать рану Крячко врачам, но тот решительно отказался.

– Я чувствую, что там именно царапина, – заявил он. – Ты мне ее обработаешь, и все заживет. А любой визит к врачам оставляет множество следов в виде всяких бумажек. И по ним люди, которые за нами следят, легко вычислят, что еще за сыскарь свалился на их головы из Москвы. А пока они обо мне только гадают.

Поэтому Гуров велел Мягкову отвезти их обоих в гостиницу, после чего водитель отправился в Управление. Ему предстояло еще везти генерала Тараканова домой в поместье.

– Я думаю, ему будет ехать домой не так скучно, как обычно, – заметил Гуров. – Когда он увидит свою машину, на которой живого места нет, и услышит твой рассказ, ему будет не до скуки. А ведь вам еще придется то дерево с дороги убирать…

– Мне почему-то кажется, что к приезду генерала дерево с дороги исчезнет, – сказал Крячко. – Ребята эти ловкие, быстрые. Вот увидишь – и дерево уберут, и гильзы стреляные успеют собрать. Так что, если генералу не захочется расследовать этот инцидент, он может счесть, что все это нам привиделось. Единственное, что будет стоять на этом месте, – это серая «десятка».

– Да, кстати, что ты собираешься с ней делать? – поинтересовался Гуров. – Поедешь завтра ее выручать?

– Ни в коем случае! – заявил Крячко. – Уж если эти ребята успели за пятнадцать минут всю тормозную жидкость из «Лексуса» слить, то эту «десятку» они вообще могут превратить в настоящий капкан. Не так долго мне осталось работать в славном городе Кожухове, на такси поезжу. – Он повернулся к Мягкову: – Ты обрати внимание генерала на эту машину. И намекни, чтобы те, кто будет ее отгонять в город, были осторожнее.

Когда Мягков уехал, сыщики поднялись в номер Гурова (он был побольше) и занялись медициной. Крячко разделся, и на его могучем бицепсе обнаружился след от пули. Это была не совсем царапина – пуля вырвала из мускула здоровый клок.

Гуров всегда возил с собой небольшую аптечку, кое-что нашлось и у Крячко. Так что сыщики действительно обошлись без помощи врачей. Лев обработал рану друга спиртом, наложил крем, который помогал заживлению, и все хорошенько забинтовал. После этого Крячко достал из холодильника бутылку «Столичной», а из сумки – пару стопок.

– Надо немного снять стресс, а заодно поднять тонус умственной деятельности, – так он прокомментировал свои действия. – Спать мы с тобой вроде пока не собираемся, а поговорить надо.

Он разлил водку по стопкам, а Гуров тем временем отрезал ему кусок колбасы.

– Мне не надо, – объяснил он. – Меня госпожа Тараканова накормила, в желудке ее утка до сих пор плавает.

– Хорошо, что плавает, а не летает, – хмыкнул Стас. – Ну, давай.

Когда выпили, он, не уходя в сторону от главного, спросил:

– Так ты как считаешь, что на нас напали люди Гриневича? Что это он организовал засаду?

– А разве есть другие варианты?

– Да, в случайное совпадение как-то не верится, – согласился Крячко. – В каких-нибудь «братьев‐разбойников», решивших пошалить на пустынном шоссе. Значит, это люди майора. Тогда следующий вопрос: это та же самая банда, которая совершила четыре нападения на инкассаторов и готовит пятое?

– И опять я тебе скажу то же самое, – ответил Гуров. – Разве у нас есть другие варианты? Разве мы примем гипотезу, что в сравнительно небольшом областном центре одновременно шустрят две банды с одинаковым числом участников и с одинаковыми методами: чуть что – сразу стрелять? Я убежден, что это те же самые люди.

– Стало быть, бандой налетчиков управляет тот же человек, который получает миллионные взятки от строительных фирм, тот, который владеет подпольным казино?

– А вот тут я бы не стал спешить с выводами, – покачал головой Лев. – Тут могут быть разные варианты. Ясно одно: эти люди связаны. Может быть, между ними существует симбиоз, как между акулой и рыбой-прилипалой.

– Ну и тогда у меня остался один вопрос, но зато самый важный. Состоится ли завтра налет на банк, как планировали бандиты, или они отложат эту акцию?

– Да, это вопрос важный, – согласился Гуров. – На него так просто не ответишь. Давай порассуждаем.

Он на минуту задумался, затем произнес:

– Давай поставим себя на место бандитов и представим, как выглядела сегодняшняя схватка на шоссе, с их точки зрения. Они преследовали московского гостя, который слишком глубоко начал копать, залез в дела серьезного человека Антона Гриневича. Организовали нападение на этого гостя. Все сделали, что требовалось: положили на дорогу бревно, сели в засаду, а другая группа следовала за «Лексусом». Но им не повезло в том, что на дороге случайно оказалась еще одна машинка, в которой ехал какой-то дачник, да еще с оружием. Что это был за человек, они не знают. Возможно, какой-то чоповец или охранник, имевший право на ношение оружия. Вот из-за него все и сорвалось. Но надо ли из-за этого отменять тщательно подготовленную операцию? Ведь не будет же случайный чоповец со «стечкиным» преследовать их возле банка!

– Ты серьезно считаешь, что они сочли мое присутствие случайным эпизодом? – спросил Крячко.

– Абсолютно в этом убежден, – ответил Гуров. – Пока что они о тебе не знают. И тут наше преимущество. Вообще наше преимущество перед любыми преступниками всегда заключается не в силе, не в том, что полицейских больше, а в лучшей информированности. И если ты вспомнишь эпизоды из своего послужного списка, в которых мы терпели неудачу, ты увидишь, что так всегда случалось, когда мы проигрывали бандитам «информационную войну». Когда знаем меньше их, хуже понимаем ситуацию – мы терпим поражение. Пока что у нас преимущество. Мы знаем о них больше, чем они о нас. Отсюда следует вывод: завтрашнюю операцию они отменять не будут. И нам следует к ней готовиться со всей серьезностью.

– Ты, как всегда, умеешь убеждать, с тобой не поспоришь, – улыбнулся Стас. – Вопросов у меня больше нет. Стало быть, пора на боковую. Надо отдохнуть перед решающей схваткой.

– Правильное решение, – кивнул Лев. – Я тоже немного отдохну.

На следующее утро сыщики виделись лишь мельком. Крячко, как было между ними обговорено, отправился наблюдать за участниками банды. Оказалось, что за ночь он передумал относительно средства передвижения.

– Нет, с такси я связываться не буду, – сказал Стас. – И накладно, и опасно – в решающий момент таксист может испугаться, не поедет, куда надо, или вообще сбежит. Обращусь я еще раз к нашему другу капитану Муравьеву, попрошу, чтобы выдал мне какую-нибудь машинку взамен той «десятки».

Гуров согласился, что так будет лучше. Сам он намеревался вести наблюдение за риелтором Валерием Гусевым. Хотел изучить график этого специалиста по недвижимости, его контакты, а также контакты его жены Татьяны (он уже знал, что супруги живут вдвоем, детей у них нет). Поэтому он с раннего утра выехал в тот самый престижный район, где обитал Гусев.

Дом Гусевых стоял на охраняемой территории, у ворот дежурил охранник. Чтобы не привлекать его внимания, Лев выбрал участок ограды, который было не видно с дороги, перелез через нее и после этого отправился к нужному дому. Он занял позицию в ста метрах от дома, за группой деревьев, вынул бинокль и принялся наблюдать за окнами.

Было семь часов с минутами. Накануне Гуров уже немного познакомился с образом жизни «кошелька» майора Гриневича и знал, что Гусев встает не раньше восьми. На страничке риелтора в «Одноклассниках» он прочитал, что тот каждое утро совершает пробежку, старается поддерживать спортивную форму. Так что оставалось подождать, пока объект наблюдения выбежит из дома.

Наступило восемь часов. Потом прошло еще полчаса, а в доме ничего не менялось. Ни одно окно не открылось, ни одна занавеска не шевельнулась. У Гурова появилось нехорошее предчувствие. Он покинул свой наблюдательный пост и двинулся в обход дома. Как он и ожидал, задней двери у дома не было. Однако, зайдя с торца дома, Лев заметил на втором этаже приоткрытое окно. Прикинул расположение наличников окна первого этажа, трубы для стока воды и пробормотал:

– Староват я вроде, чтобы по стенам лазить, но, если нужно, придется лезть, никуда не денешься.

Он подошел к дому, поставил ногу на раму окна первого этажа – и полез вверх. Лез он не слишком быстро, каждый раз выбирал, куда поставить ногу, за что зацепиться. И спустя десять минут уже влезал в комнату на втором этаже. Очутившись в комнате, первым делом надел перчатки. Затем начал осмотр. Комната, в которую он попал, была нежилой. Скорее всего, она исполняла роль гостевой. Все здесь находилось в идеальном порядке.

Гуров открыл дверь, прислушался. В доме стояла тишина, только было слышно, как внизу – видимо, на кухне – урчит холодильник. На втором этаже были расположены еще две комнаты. Двери в обе стояли чуть приоткрытые. Гуров тронул ручку первой, толкнул… Дверь отошла в сторону и открыла огромную кровать, пышное одеяло и… женскую ногу, которая высовывалась из-за кровати. Он сделал два шага вперед и увидел всю женщину. Она лежала на спине, глаза смотрели в потолок. Женщина, несомненно, была мертва. На ее груди виднелось небольшое отверстие, от него тянулась красная струйка. Видимо, крови вытекло немало, но всю ее впитал толстый ковер, на котором лежала убитая.

– Вот так-так… – пробормотал Лев. – Это у нас, надо думать, Татьяна. Ну а где же…

Он вышел из спальни и направился в следующую комнату. Здесь он увидел то, что и ожидал увидеть. Посреди комнаты стоял стол, а за ним в кресле, свесившись через подлокотник, лежал мужчина лет тридцати. Гуров накануне издали видел риелтора Гусева, поэтому сразу его узнал. На его груди было точно такое же небольшое отверстие, как и у Татьяны.

Лев достал телефон и набрал номер капитана Муравьева.

– Здорово, капитан! Это Гуров тебя беспокоит. Пришли-ка наряд к дому семнадцать по Шелковичной. Нет, это не пятиэтажка, это охраняемая территория, домик на двести пятьдесят метров. Наряд должен быть полный, какой на убойные дела выезжает: врач, криминалист, фотограф. Что? Да убийство, что же еще. Два человека. Какое отношение к нашему делу? Это я тебе здесь расскажу. Вот приедешь, и расскажу.

В ожидании, когда приедет бригада, Гуров спустился на первый этаж, осмотрел входную дверь. Открыл ее, чтобы коллегам не пришлось томиться снаружи, потом прошел на кухню. Оглядел стол, заглянул в холодильник. Затем снова поднялся в кабинет и стал внимательно осматриваться. Вскоре он обнаружил то, что искал. Его внимание привлек один из книжных шкафов (в комнате их было всего четыре). Шкаф стоял как будто немного криво. Гуров взялся за него, слегка наклонил в одну сторону, в другую… Шкаф неожиданно легко сдвинулся с места, отъехал, за ним в стене открылась дверца сейфа. Лев потянул – сейф открылся так же легко, как и скрывавший его тайник.

– Прямо какой-то день открытых дверей сегодня, – пробормотал он и, заглянув внутрь, покачал головой. Сейф был совершенно пуст – ни одной банкноты, ни клочка бумаги.

Пока он осматривался, снаружи послышался шум мотора подъехавшей машины, внизу хлопнула дверь. Выйдя на площадку второго этажа, Гуров увидел входившую в дом полицейскую бригаду. Впереди шел капитан Муравьев.

– Сюда поднимайтесь, наверх, – позвал их Гуров. – Все самое интересное нам приготовили наверху.

Когда криминалисты поднялись, он объяснил:

– Тут кабинет, здесь спальня. В каждой комнате по трупу. Убиты, по всей видимости, из пистолета с глушителем. Меня крайне интересует время смерти, а также баллистическая экспертиза.

– Какая часть экспертизы? – спросил жизнерадостный мужчина средних лет, оказавшийся криминалистом.

– Мне бы хотелось знать, какого роста был стрелявший, – объяснил Гуров. – Ну и оружие тоже, разумеется.

Специалисты разошлись по комнатам, закипела работа.

– Ну что, капитан, нам с тобой тут больше делать нечего, – обратился Лев к Муравьеву. – Поехали в Управление, чай пить.

– Поедем, конечно, – ответил несколько растерянный Муравьев. – Но вы мне так и не сказали, какое отношение эти два человека имели к нашему расследованию.

– По дороге объясню, – пообещал сыщик.

Они сели в серебристую «девятку», на которой приехал Муравьев, и поехали в Управление. По пути Лев рассказал капитану, что, собственно, произошло на улице Шелковичной.

– Я выяснил, что этот Гусев, по всей видимости, хранил деньги, полученные Гриневичем от незаконной деятельности. Утверждать это я, правда, не могу, потому что денег этих не видел. Но за правдивость этой версии говорит буквально все. Дело в том, что вчера я наконец познакомился с вашим красавцем майором.

– Да, я уже слышал кое-что о вашем знакомстве, – кивнул Муравьев. – По Управлению ходят странные слухи о каком-то нападении… И мне звонил ваш коллега, полковник Крячко, просил машину взамен «десятки»…

– Да, нападение было, – подтвердил Гуров. – Гриневич, видимо, понял, что я многое о нем узнал. Он не мог знать, что я уже вышел на след его «кошелька», однако не стал рисковать и ждать, когда в гости к Гусеву явятся с постановлением на обыск. Ведь тогда все, что он нажил неустанным воровством, было бы потеряно. Я не знаю, сколько там было денег. Полагаю, что в переводе на рубли – десятки миллионов. Гриневич решил перевезти их в другое, более безопасное место. Возможно, у него где-то оборудован тайник, где он хранит валюту и драгоценности. В общем, он забрал деньги, а заодно ликвидировал человека, который слишком много про него знал.

– Так вы думаете, что это сам майор убил Гусева и его жену?

– Ну зачем же самому пачкаться? У майора есть своя «оперативная группа». Те самые четверо молодцов, что совершают нападения на инкассаторов. Те самые, что вчера едва не расстреляли меня на загородном шоссе. Те, кто умеет метко стрелять, находить потайные ходы куда нужно, не боится крови и готов выполнить любое задание. Впрочем, сегодня мы проверим, как они умеют стрелять…

Глава 18

Заранее предупреждать инкассаторов о вечернем нападении Гуров и Муравьев не стали. Причина была та же, что объясняла многие действия сыщика в Кожухове, – необходимость соблюдения секретности. Он опасался, что информация тут же станет известна бандитам и они отменят свою операцию. Так что предупреждение было сделано всего за полчаса до нападения, когда никто из инкассаторов не мог ничего передать своим знакомым. Деньги из машины, направлявшейся к банку «Бета-кредит», перенесли в другую, инкассаторов тоже высадили. На их место сели оперативники.

За два часа до нападения подразделение, сформированное капитаном Муравьевым, выдвинулось к банку. Полицейские заняли позиции возле обоих колодцев – того, через который бандиты собирались подобраться к банку, и того, из которого они хотели выскочить. В это же время Гуров позвонил Стасу Крячко и сказал ему:

– Давай ты на входе постоишь, то есть на том колодце, который располагается у задних дверей магазина хозтоваров. А я буду дежурить на выходе. Будем друг дружку, так сказать, подстраховывать.

– Отлично! – веселым голосом отозвался Стас. – Посижу возле магазина. Глядишь, какими товарами разживусь.

За час до нападения Гуров и сам выдвинулся к банку. Для этого он соответствующим образом подготовился. Надел старый плащ, шляпу (которую обычно не носил), нацепил на нос очки в массивной оправе… Пожалел, что не может взять еще и трость. Но не мог же он везти в Кожухов весь реквизит, какой имелся у него в московском Управлении! Но и так он вполне мог сойти за пожилого пенсионера, которому некуда девать время и который слоняется по улицам от нечего делать.

В таком наряде сыщик сел в маршрутку и поехал к банку. Вышел на одну остановку раньше и направился к зданию «Бета-кредит», внимательно оглядываясь. Особенно он был внимателен «на входе» – то есть возле дверей магазина. Однако ни бандитов, ни друга Стаса не заметил. Ведь не мог же иметь отношения к полиции грязный, оборванный нищий, изучавший содержимое мусорных баков? А вот люди капитана Муравьева бросились в глаза, и Лев сразу позвонил капитану:

– Я тут сходил в детский садик поглядеть на твоих детишек. Очень уж они у тебя нарядные! Прямо в глаза лезут. С какой стати промоутер будет раздавать листовки возле закрытых дверей магазина? И зачем мэрия отправит в этот тупик сразу трех рабочих чистить бордюр? Быстро отзови всех!

– Как же я буду контролировать этот район? – воскликнул Муравьев. – Ведь я сам не могу там показаться! Меня в городе каждая собака знает!

– Просто ты не умеешь маскироваться, капитан, – ответил Гуров. – Учиться тебе нужно. Сейчас уже поздно что-то менять. Сделай так: пусть твои рабочие переместятся за угол и только время от времени посматривают, что происходит возле магазина. А «промоутер» пусть выбросит, к черту, свои листовки и сядет где-нибудь в укрытии. Быстро давай!

Дав это указание, он подошел к банку. Это место должен был контролировать он сам. И тут тем более не должно быть никаких упущений.

У входа в банк Гуров не задержался ни на секунду. Просто прошел по другой стороне улицы и скрылся за углом. И уже оттуда, из-за угла, позвонил Муравьеву и велел отозвать охранника, охранявшего банковскую парковку, и рассеянного старичка, изучавшего афиши на заборе.

– А почему надо убирать охранника? – попробовал возмутиться капитан. – Он и правда контролирует, кому ставить машины, а кому нет.

– А потому, что вчера там никакого охранника не было, позавчера не было, и вообще он появился только сегодня, – ответил Лев. – Наши бандиты – вовсе не идиоты, сразу все поймут.

– А старичок чем вам не понравился? – уже жалобно спросил Муравьев.

– Он неплох, – согласился сыщик. – Но дело в том, что я сам тут в роли старичка. А два таких типа в одном месте – уже перебор.

Очистив район операции от излишнего полицейского присутствия, Гуров начал курсировать в этом районе, стараясь не слишком бросаться в глаза. Больше всего его интересовал вопрос, где будет происходить передача бандитам оружия. Хотелось взглянуть на главаря банды, того самого Стрелка, о котором говорили бандиты. Поэтому он обращал внимание на всех людей, сидевших или стоявших у дверей кафе и магазинов, вообще находившихся на улице. Отметил двух старух, торговавших яблоками с ящиков, нищего у входа в кафе «Буду Блин»… Но все это было не то. Где же Стрелок?

До прибытия машины инкассаторов оставалось всего двадцать минут, а ни одного бандита Лев пока не заметил, и передача оружия еще не произошла. Сыщик начал нервничать. Неужели он неправильно понял замысел преступников? Или они сумели узнать о полицейской операции и отказались от нападения?

Он уже в третий раз за вечер прошел мимо кафе, бросил рассеянный взгляд за окно… И вдруг увидел человека, чем-то похожего на него самого – тоже в шляпе, в массивных очках, в широком плаще. Только плащ у него был поновее и волосы подлиннее, как у какого-нибудь художника или музыканта. Человек этот сидел за столиком возле окна, а на соседнем стуле стояла сумка.

«А ведь это у него парик! – сообразил Гуров. – И сумка… Почему она открыта нараспашку?»

И тут, словно отвечая на его вопрос, к сидящему подошел атлетического вида блондин. Это был участник банды Денис Клочков – Гуров его сразу узнал. Клочков что-то спросил у человека в шляпе, видимо, какой-то пустяк – вроде того, нельзя ли здесь сесть, а получив ответ «нет», сразу отошел. Однако Гуров успел заметить, как блондин на секунду запустил руку в сумку и достал оттуда маленький сверток. Вот оно, оружие! Значит, бандиты не отказались от своего замысла!

Лев отошел за угол кафе, убедился, что на него никто не смотрит, достал телефон и позвонил Муравьеву.

– Так, капитан, скажи своим полную готовность! – произнес он. – Бандиты выдают оружие. Я видел Стрелка. Он изображает пенсионера вроде меня. Как понял?

– Вас понял! – ответил капитан. – Есть полная готовность!

Такое же сообщение Гуров передал и Крячко. После чего вернулся к витрине кафе. Он хотел посмотреть, как Стрелок будет раздавать оружие другим участникам банды.

Однако оказалось, что он опоздал, – за столиком никого не было. Как видно, Стрелок уже выдал пистолеты всем своим подельникам и ушел. Гуров развернулся и двинулся к банку. Он изо всех сил старался идти медленнее, не спешить, не выходить из образа беспечного пенсионера. Это было трудно: он понимал, что подошло время решительных событий и операция начнется с минуты на минуту.

Лев взглянул на часы. Они показывали семнадцать ноль шесть. Сейчас, сейчас… И тут телефон у него в кармане коротко прозвонил один раз. Прозвонил – и смолк. Вот оно! Это был условный сигнал от Крячко, означавший, что бандиты спустились в колодец. Операция началась!

Как раз в эту минуту Гуров подошел к банку. Остановившись на другой стороне улицы, огляделся. Так, прохожих на улице немного: в стороне беседуют две девушки, по своим делам торопится тетка с сумкой, из школы идет мальчишка в школьной форме… А где люди Муравьева? Так, охранник уже не суетится возле парковки и рассеянный старичок не изучает афишную тумбу. Зато слева, весело беседуя на ходу, подходят два молодых человека, по виду – студенты. И еще метрах в двадцати от входа остановилась дорогая иномарка с затемненными стеклами, из нее вышел мужчина в дорогом костюме – по виду бизнесмен, приехавший в банк по делам. Надо думать, он не один там, в иномарке, приехал. Для того и стекла тонированы, чтобы нельзя было разглядеть, сколько человек в салоне. Значит, группа задержания подтянулась. Осталось дождаться инкассаторов…

Ждать пришлось недолго. Из-за угла показалась песочного цвета «Нива» с зелеными полосами по борту. Именно в таких машинах в Кожухове разъезжали инкассаторы. Машина остановилась перед банком, дверь открылась, двое мужчин в темно-зеленой форме ступили на асфальт. Один нес объемистую черную сумку – по легенде, в ней должна была находиться выручка из магазинов, почти семь миллионов рублей. У другого в руках был автомат.

В ту же секунду тяжелая крышка люка отъехала в сторону – легко, словно была из бумаги. Из-под земли одним прыжком выскочил человек в маске, с пистолетом в руках. За ним тут же показался второй.

Гуров даже не заметил, в какой момент сбросил мешавший движениям плащ. Он был готов выполнить свою роль – работать на подстраховке. Согласно плану, разработанному с капитаном Муравьевым, операция должна была пройти тихо, без стрельбы. Один из оперативников должен был кинуться на бандита, выскочившего первым, свалить его на землю. Двое других должны были взять второго в тот момент, когда он вылезал из люка. Предполагалось, что двое оставшихся кинутся назад, чтобы попробовать выйти на поверхность возле магазина. Там их примет Стас Крячко. На случай, если кто-то из оперативников Муравьева оплошает, в дело должен был вступить Гуров.

Однако с самого начала все пошло не по плану. «Бизнесмен» и правда кинулся к первому бандиту. Но двигался он не так быстро, как требовалось, и человек в маске, успев заметить оперативника, вскинул руку… И тут же раздался выстрел. Это стрелял Гуров – стрелял на опережение, чтобы не допустить гибели полицейского. Он выстрелил бандиту в плечо – чтобы вывести его из строя и не дать возможности убежать. Пуля попала точно в цель, однако оружие бандит не выронил. Перехватил пистолет в левую руку и выстрелил в ответ. Черная шляпа, еще остававшаяся на голове сыщика, отлетела в сторону, сброшенная выстрелом. В ту же секунду раздался еще один выстрел. Это стрелял один из «студентов». Он стрелял уже не в руку или в ногу, а в грудь бандиту, стрелял на поражение. И действовал совершенно правильно – надо было немедленно остановить вспыхнувшую перестрелку, в которой могли пострадать случайные прохожие. Бандит, выскочивший первым, выронил пистолет и упал.

В это же время второй «студент» бросился на другого, только что вылезшего из люка. Он действовал достаточно быстро, и его противник не успел выстрелить. Оперативник схватил бандита, вывернул ему руку (пистолет упал на асфальт), сделал подсечку. Они вступили в борьбу, и было заметно, что оперативник сильнее, что он одержит верх.

Но все равно – начавшаяся перестрелка сломала разработанный план задержания, все пошло наперекосяк. Гуров понял это, когда увидел, что из люка выскочил третий участник нападения. Его не должно было быть здесь – он сейчас должен был бежать по тоннелю назад к магазину, прямо в руки к Стасу Крячко. Однако третий бандит был здесь и оказался самым быстрым из всех. Он дважды выстрелил в сторону оперативника и бандита, боровшихся возле люка, и бросился бежать вниз по улице. Гуров, не раздумывая, кинулся за ним. Он промчался за ним по переулку, свернул за угол, пробежал еще один квартал – и ни на шаг не смог сократить расстояние между собой и преследуемым. Стрелять он не хотел – и так хватило стрельбы возле банка – и только надеялся, что капитан Муравьев вышлет оперативную машину им вслед. Тогда уж этому резвому бегуну не поможет его скорость.

Как видно, бандит подумал о том же. И бежал он не просто куда-то подальше от места схватки, он имел определенную цель. Это выяснилось через несколько секунд. Впереди, за перекрестком, Гуров увидел нарядное здание, украшенное множеством вывесок. Это был самый крупный в Кожухове торговый центр – настоящий город торговли. Беглец, ни на миг не снижая скорости, взлетел по ступеням и скрылся в дверях центра.

Гуров отстал от него всего на три секунды. Но этого оказалось достаточно, чтобы бандит исчез. Он словно растворился! В просторном холле, куда вбежал Лев, было не так уж много людей, и человек, за которым он гнался, должен был оказаться на виду. Но нет, не было его. Никто не бежал, не отстреливался, никто не носил маски (а беглец, как и первые два участника нападения, был в маске). Люди неторопливо прогуливались из зала в зал, играла тихая музыка…

Лев бросился к эскалатору, глянул вверх, вниз. Но ни там, ни там не увидел своего противника. Он схватил телефон, чтобы позвонить Муравьеву, но тут услышал топот ног и, обернувшись, увидел, что в холл вбегает капитан, а за ним – еще трое сотрудников.

– Быстро, оцепи все выходы! – крикнул ему Гуров. – Ищите высокого парня, не старше тридцати, шатен, в сером джемпере, джинсах, темных кроссовках.

– Но таких наверняка много! – воскликнул Муравьев.

– Все равно, проверяйте всех, переписывайте документы. Еще у него дыхание должно быть учащенное – вон какой забег сделал. «Дыхалка» сразу не восстановится.

– А еще у него пистолет, – заметил один из оперативников, прибывших с Муравьевым.

– Нет, от пистолета он, скорее всего, уже избавился, – сказал Лев. – Все, хватит разговоров, ищите бегуна!

И он двинулся на поиски – сначала по первому этажу, где находились одежные и обувные магазины, затем поднялся на второй. Здесь имелось множество кафешек, огромный зал, где люди сидели за столиками, поглощая пищу. Гуров быстро прошел между столиками, цепко вглядываясь в лица сидящих. Среди них было много молодежи – практически все, кто здесь находился, были в том же возрасте, что и бандит, сбежавший с места преступления. Да, беглец знал, куда бежать, где его труднее всего будет найти.

Лев поднялся на третий этаж, где располагались кинозалы и боулинг, и первым делом направился к кассам, затем к билетерам. Он выяснил, что за последние пять минут около двадцати человек приобрели билеты и прошли контроль. Преступник мог находиться среди них и сейчас сидеть в темноте в любом из семи залов. Потребовать от администрации прекратить показ, включить в залах свет, а затем проверять всех зрителей? Но у Гурова не было для этого ни полномочий, ни достаточного количества сотрудников. Не было и уверенности, что тот, кого он ищет, находится здесь.

У него крепло ощущение, что здесь он потерпел поражение, что схватить преступника по горячим следам не удастся. Лев медленно вышел из кинокомплекса и, для порядка, подошел еще к площадке боулинга. И тут неожиданно увидел знакомое лицо. Возле одной из дорожек с шаром в руке стоял Илья Тараканов. Он что-то оживленно объяснял стоявшей рядом темноволосой девушке. Девушка была весьма привлекательна. А по тому, как она смотрела на своего спутника, было понятно, что он ей – человек не посторонний.

– Здравствуй, Илья! – подошел к парочке Гуров.

Сын генерала Тараканова поднял голову. На его лице отразилось сначала удивление, затем Илья приветливо улыбнулся:

– Здравствуйте, Лев Иванович! Какая неожиданная встреча! Вас, случайно, не мама попросила за мной присмотреть?

– Нет, не мама, – ответил Гуров. – У меня здесь дела. Ты не видел, кто-нибудь здесь пробегал?

– Бегать? Нет, на шарах обычно не бегают, – сказал Илья. – Если бросок бывает удачный, прыгают иногда от восторга. Ириш, ты не видела, чтобы кто-то здесь бегал? Вот полковнику Гурову нужны бегущие люди.

– Нет, я не видела, – мелодичным голосом отозвалась спутница Ильи.

– Ладно, отдыхайте, – махнул рукой Лев и пошел дальше. Теперь он направился вниз, в подвальный этаж, где располагалась парковка. Он обошел ее всю, дошел до ворот, через которые выезжали машины, и убедился, что здесь никого из полицейских нет. Стало быть, любой человек мог выйти через парковочные ворота. Тогда Гуров позвонил Муравьеву и поинтересовался:

– Ну как дела, капитан? Много человек проверили?

– На данный момент мои люди проверили пятьдесят шесть человек, подходящих по описаниям, – ответил капитан. – У тридцати двух документов не оказалось, и мы их задержали для выяснения личности. Но у меня есть новость поважнее!

– И какая же?

– Нашли оружие этого бандита!

– Вот это интересно! Где? Какое?

– На втором этаже есть фонтан с аквариумом, – начал объяснять Муравьев. – Там разные рыбки плавают, моллюски ползают. И вот один из посетителей заметил, что среди ракушек на дне лежит пистолет. Сказал охраннику, тот доложил одному из моих сотрудников. Вот буквально только что этот пистолет принесли мне. Он у меня в руках. «Беретта», известная марка.

– Ладно, слушай меня, – приказал Гуров. – Ты данные у задержанных списал?

– Да, все как положено: имя, фамилия, год рождения, место регистрации, место фактического проживания… Но это все без документов!

– Не важно. Отпускай всех своих задержанных. Тут на парковке такие ворота – через них слон мог выйти незамеченным, не то что беглец. Ты где, на главном входе?

– На главном.

– Сейчас я к тебе подойду, – сказал Лев.

После чего со всей возможной быстротой направился к главному входу.

Глава 19

Когда Гуров достиг главного входа и увидел Муравьева, тот протянул ему найденное оружие. Пистолет уже был, как положено, упакован в пакет. «Только сколько человек его уже держали? – подумал Гуров. – Остались ли там хоть какие-то нужные отпечатки?»

Однако он ничего не сказал об этом капитану. Сказал другое:

– Ну, давай поехали назад к банку, посмотрим, что там с задержанными. Надо везти их в Управление и допрашивать. Может, кто-то назовет имя того, кто от нас сбежал.

– Но… вы разве не знаете? – удивился Муравьев. – Допрашивать нам некого.

– Как это – некого? – в свою очередь удивился Гуров. – Я понимаю, того, кто выскочил первым, твой оперативник застрелил, я сам видел. Но ведь еще двое должны остаться!

– Нет, товарищ полковник, в живых никого не осталось, – ответил капитан. – Ведь этот, за которым вы гнались, он, когда из колодца выскочил, два раза выстрелил.

– Ну да, в нашего сотрудника, который схватил его товарища, – кивнул Лев. – И что?

– Он не в нашего стрелял, он в своего метил, – покачал головой Муравьев. – И попал: одна пуля в сердце, другая в печень. Наповал.

– А четвертый? Тот, что с ним в колодце оставался?

– Тоже убит. Выстрелом в упор.

– То есть он, прежде чем выскочить, уже застрелил своего подельника? – Гуров не мог поверить в услышанное.

– Да. Видимо, услышав наверху выстрелы, он понял, что их налет провалился, и решил ликвидировать всех, кто мог на него указать.

– Кто же этот проницательный мерзавец? Кто-то из тех, кто нам известен, или…

– Вот этого я не знаю, – сказал Муравьев. – Но сейчас, я думаю, узнаем, наши уже всех опознали.

Они сели в машину и спустя несколько минут уже были возле банка. Площадка перед ним была оцеплена полицейским ограждением, здесь стояло несколько служебных машин. На площадке работали криминалисты: помечали места, где лежали убитые, где были найдены гильзы, фотографировали различные участки.

Едва Гуров вышел из машины, к нему подошел Крячко. Лицо сыщика выражало сильнейшую досаду.

– Да, дал я маху! – произнес Стас. – Зря попросился в группу, которая сидела на входе. Никто назад не побежал, некого было хватать. Вот если бы я здесь дежурил, глядишь, такого бы не случилось. У меня бы они ни один ствол не успели вытащить!

– Не надо казниться, но и хвастаться тоже не надо, – осадил его Лев. – Жалко, конечно, что твои навыки не пригодились. Но не надо думать, что тут бы ты бойни точно не допустил. Я вот здесь был, и что? Эти ребята оказались более шустрыми, чем мы рассчитывали. Где они, кстати? Где убитые?

Муравьев подошел с этим вопросом к руководителю группы криминалистов. Возвратившись, объяснил:

– Всех повезли к нам в Управление, в наш морг.

– Что ж, поехали туда, – сказал Гуров. – Здесь делать больше нечего.

Они снова сели в машину, прихватив с собой и Крячко. Приехали в Управление, сразу спустились в подвал. Муравьев открыл тяжелую стальную дверь, и на Гурова пахнуло холодом, а еще – знакомым трупным запахом. На столах рядом лежали три тела. Здесь Гурова ждал сюрприз – в окружении двух патологоанатомов возле столов стоял начальник Управления генерал Тараканов. «Везет мне сегодня на членов семьи Таракановых, – подумал Лев. – Не хватало еще Ольгу Анатольевну встретить».

Он и Крячко поздоровались с генералом. Видно было, что начальник Управления хочет что-то сказать, однако Гурова прежде всего интересовали лица убитых, и он пошел от стола к столу. На ближайшем столе ему бросилась в глаза атлетически сложенная фигура Дениса Клочкова. На следующих столах лежали Андрей Шулепин и Никита Соболев.

– Значит, это был Стрелок! – воскликнул Гуров.

– Какой Стрелок? – не понял генерал. – Стрелять они все мастера!

– Стрелком бандиты называли своего главаря, товарищ генерал, – объяснил Муравьев. – И мы до сих пор не знаем, кто скрывается под этой кличкой. Этих мы всех выследили, знаем их адреса. Можно хоть сейчас получать у судьи постановление, проводить обыски. Думаю, мы там кое-что найдем. А кто такой Стрелок, где он живет – не знаем. Вот Лев Иванович считает, что бандит, сбежавший с места проведения операции, – это и был Стрелок.

– Главаря, значит, упустили… – вздохнул Тараканов. – Это, конечно, плохо. Но остальную шайку всю разгромили! Преступники – вот они лежат! И награбленные деньги, возможно, удастся найти. Я сейчас же подпишу представление в суд о проведении обысков. Эти молодчики с февраля похитили двадцать три миллиона рублей. И если удастся хотя бы половину вернуть – это нам зачтется. Идем, капитан, ты мне все имена и явки назовешь. А товарищ полковник пусть ловит этого… Стрелка. Как, Лев Иванович, будете ловить?

– Конечно, буду, – ответил Гуров. – Без этого дело нельзя считать закрытым.

– Полностью закрытым, конечно, нельзя, – согласился генерал. – Но если смотреть на вещи реально, оно, я думаю, закрыто. Я так министру и доложу. Бандитские нападения на инкассаторов в нашей области прекращены. Группа бандитов ликвидирована. И этот результат достигнут силами наших оперативников! Хотя, конечно, с помощью Москвы.

Высказав это резюме, Тараканов направился к выходу; Муравьев последовал за ним. А Гуров спросил того патологоанатома, который был старше и, видимо, был здесь главным:

– Вы ранения у всех троих уже смотрели?

– Да, первый осмотр я произвел, – подтвердил врач.

– Можете сказать, из какого оружия они были убиты?

Патологоанатом покачал головой:

– Нет, пока не могу. Тут нужен детальный осмотр. Возможно, у кого-то пуля осталась в теле, тогда легко можно будет дать ответ.

– Имейте в виду – сбежавший преступник выбросил свой пистолет, «беретту». Мы его нашли, оружие находится у криминалистов. Так что вы, когда будете готовить заключение, можете сравнить ранения на телах убитых с этим оружием.

– Хорошо, что вы это сказали, мы обязательно учтем, – ответил врач.

– А когда будет готово заключение?

– Думаю, завтра к утру.

– Тогда я завтра утречком к вам загляну, – предупредил Лев.

Они с Крячко вышли из помещения морга. Здесь расстались – Стас отправился в гостиницу, а Гуров сказал, что хочет еще заглянуть к криминалистам. Он поднялся на самый верхний этаж Управления, где располагались криминалистические лаборатории. Работа у криминалистов кипела вовсю – они изучали найденное у бандитов оружие. На изучении находились три ствола – «беретта», «макаров» и незнакомая Гурову модель.

Лев походил по лаборатории. Определив начальника, подошел к нему, спросил:

– Скажите, вы будете готовить заключение по этому оружию?

– Да, я, – ответил тот.

– И вы в первую очередь, как я понимаю, будете смотреть, участвовали ли эти стволы в прежних нападениях на инкассаторов, начиная с февраля?

– Да, у меня есть такое задание от начальника Управления.

– А у меня будет еще одно поручение, – сказал Гуров. – Вчера в городе были убиты два человека. В собственном доме были убиты Валерий Гусев и его жена Татьяна. Оба были застрелены. Проверьте, не участвовали в этом убийстве стволы из числа тех, что здесь представлены.

– Хорошо, сделаем, – кивнул криминалист. – Что-то еще?

– Да, есть еще кое-что. Позавчера, когда я возвращался из усадьбы генерала Тараканова, на машину было совершено нападение. В нее стреляли три или четыре человека. И тут у меня будет аналогичная просьба – проверить, не были ли там задействованы эти стволы.

– И на это посмотрим, товарищ полковник, – пообещал специалист.

Узнав, что заключение криминалистов будет готово тоже к утру, Гуров вышел из Управления и позвонил капитану Муравьеву.

– Ну что, решение суда о производстве обысков получили? – спросил он.

– Не только получили, но уже едем по адресу Клочкова, – ответил капитан. – А две другие бригады отправились по адресам Шулепина и Соболева. Генерал нас торопил, требовал, чтобы вся работа была проделана до утра. Надеется, что удастся изъять значительные ценности, вернуть их в казну.

– Я бы на месте генерала не питал таких надежд, – покачал головой Лев. – Что-то мне подсказывает, что улов у вас будет весьма скромный.

– Почему вы так считаете?

– Видишь ли, капитан, эта банда была строго централизована, ее участники подчинялись железной дисциплине. Оружие не каждый хранил у себя дома – оно было у главаря, который выдавал стволы перед каждым налетом, а потом забирал. Может оказаться, что и с деньгами так же, что у них был свой «банк», в котором хранилась добыча. А на руки участникам банды выдавалось сравнительно немного – так сказать, на жизнь. Конечно, может оказаться, что я ошибаюсь, всякое бывает. Ладно, завтра расскажешь, чем закончился ваш поход за сокровищами.

– А вы сами не хотите в этом участвовать? – удивился Муравьев. – Ведь это ваша заслуга, что мы их раскрыли. Вы нашли газовые колодцы, заставили меня искать «газовика». И вы узнали время налета. Неужели вы не хотите присутствовать на финальной стадии операции?

– Во‐первых, я не считаю эту стадию финальной, – ответил Гуров. – А во‐вторых… Во‐вторых, как я уже сказал, не думаю, что вы что-то найдете. Так что я лучше пойду, высплюсь, а то последние несколько суток мне поспать почти не удавалось.

И он действительно отправился в гостиницу. Поднявшись на свой этаж, не стал заходить в свой номер, а сразу прошел в комнату Крячко. Стас уже ждал друга.

– Давай садись скорей, – сказал он. – Чай я минут десять как заварил, он как раз настоялся.

– Чай – как раз то, что надо, – отозвался Гуров. – Давай покрепче. А лимон у тебя найдется?

– Как не найтись? Вот он, уже нарезан. Ты, я знаю, без сахара любишь, а я ложку положу. Так, теперь давай излагать соображения. Кто начнет?

– Начинай ты первый, – кивнул Лев. – Я же вижу – у тебя внутри все кипит. Надо дать тебе высказаться.

– Кипит, это точно, – усмехнулся Стас. – Как же мы с тобой так облажались? Не поняли, что имеем дело не с любителем, а с матерым бандитом. Не предусмотрели до конца все возможности, и в результате главного фигуранта упустили. Я вижу, к чему клонит генерал Тараканов. Он в Москву доложит таким образом, что банда разгромлена и дело раскрыто. И, скорее всего, намекнет, что не видит смысла в дальнейшем нахождении в Кожухове сразу двух сыщиков из Москвы. Как, ты согласен с моими заключениями?

– Все правильно излагаешь, – кивнул Гуров. – Кроме одного пункта, все остальное правильно.

– А что за пункт такой? – заинтересовался Крячко.

– Потом скажу, – отрезал Лев. – А про генерала все верно. Можно даже предположить, что он доволен именно таким исходом дела. Если бы взяли всю банду, то ему в министерстве могли бы потом пенять: «Вот, мол, твои ничего не могли, а приезжие всю работу сделали». А теперь так сказать нельзя. Кое-что приезжие – то есть мы с тобой – конечно, сделали, но решающую операцию провалили. А банду ликвидировали кожуховские оперативники. Нас отзовут, дело о нападениях на инкассаторов закроют, генерал вздохнет с облегчением… А между тем ни одно из здешних дел закрывать нельзя! Тут и убийство Красовского, и нападение на меня по дороге в город, и убийство риелтора и его жены, и те же самые инкассаторы… Вон какой букет!

– Да, букет отвратный, – согласился Крячко. – И пахнет скверно. Так что это все-таки за пункт, в котором ты со мной не согласен?

– Твое утверждение, что Стрелок – это матерый преступник, рецидивист. Если бы так, это немного облегчало нашу задачу. Тогда бы у нас в картотеке были бы все его данные. А я все же надеюсь, что в схватке возле банка Стрелок какие-то следы оставил. Не мог не оставить! Крышка одного люка, второго, скобы, по которым он лез… Пистолет, прежде чем его выбросить в аквариум, он, конечно, протер. Но делал это наспех, скрытно, так что где-то мог остаться кусочек отпечатка. Но даже если у нас будут его отпечатки, это нам ничего не даст. Потому что мне кажется, что Стрелок – никакой не рецидивист, а любитель. Только крайне умный и жестокий. Так сказать, продвинутый.

– А на основании чего тебе такое кажется? – спросил Стас. – Ты его следы на асфальте изучал? Или ты судишь по выражению лиц его мертвых подельников?

– Налей-ка мне еще чашку твоего замечательного чаю. А свои остроты запиши мелом на асфальте. Вон там, прямо у входа. Может, кто оценит, – усмехнулся Лев. – Хотя знаешь что? В твоих издевках содержится доля правды. Да, о Стрелке мне рассказали его следы на асфальте. Точнее, скорость, с которой он убегал. Ты же знаешь, я бегаю быстро, однако от него отставал. Это значит, что Стрелок – человек молодой. Думаю, ему нет еще тридцати. А второе, что меня заставляет так думать, – его жестокость. В течение одной секунды он принял решение избавиться от всех своих соратников. И выполнил этот план, рука не дрогнула. «Авторитеты» так не поступают. Убийство соратника – нарушение воровского закона. Значит, Стрелок – никакой не авторитет. И у нас в картотеке нет его отпечатков, вообще никаких данных о нем.

– Как же ты в таком случае надеешься его отыскать? – поинтересовался Крячко. – Ведь он сейчас заляжет на дно, зароется в тину. Примет его у нас нет, активности с его стороны не будет…

– Есть у меня один план, – сказал Гуров. – И связан он в основном с поместьем генерала Тараканова. Мне кажется, я там еще не все узнал, что должен был узнать. Так что я намерен завтра нанести туда визит. Но только обязательно в отсутствие хозяев.

– А мне чем заняться?

– Ты займись более рутинной работой. Капитан Муравьев наверняка будет в ближайшие дни допрашивать родственников и знакомых убитых бандитов. Подключись к этой работе. Эти ребята ведь не в безвоздушном пространстве действовали. Наверняка у них были друзья, которым наши бандиты хотя бы немного, но проговаривались о своих занятиях. И потом, им нужно было покупать патроны к оружию, пристреливать это оружие. Ведь обрати внимание – стреляют они все довольно метко. Тебе руку прострелили, мне голову едва не продырявили. Значит, они выезжали куда-то на стрельбы. И их вожак, Стрелок, тоже выезжал – ведь у него хранилось все оружие банды. Надо бы найти это стрельбище…

– Значит, я правильно тебя понял, что мы с тобой не считаем «дело инкассаторов» закрытым и из Кожухова не уезжаем? – уточнил Крячко.

– Ни одно дело мы не считаем закрытым и никуда не уезжаем, – подтвердил Гуров. – Только…

– Что?

– Надо бы нам слегка спрятаться. Перейти, так сказать, на полуподпольное положение.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, будет лучше, если мы тихо исчезнем из этой гостиницы, – объяснил Лев.

– А где же жить будем? На вокзале? Возле мусорных баков?

– Нет, это слишком смелый вариант. И потом, где мы тогда будем чай пить? Есть у меня одна идея насчет жилища. Завтра я ее проверю и, если все сложится, тебе сообщу.

– Не получится у нас уйти в нелегалы, – заметил Стас. – Машина нужна будет. Придется у Муравьева опять просить.

– Нет, просить мы не станем, – ответил Гуров. – Вообще ничего не будем просить у здешней полиции, кроме результатов вскрытия и экспертизы. А что касается машины, мы ее арендуем.

– А, каршеринг! – догадался Крячко.

– Вот именно. Будем следовать современным веяниям. Я тут между делом узнал – аренда машин в славном городе Кожухове вполне практикуется. И даже списал несколько телефонов. Так что завтра я этим делом займусь. И давай договоримся так. Завтра с утра мы собираем самое нужное в пакеты и уносим с собой. Сумки, чемоданы оставляем. Рубашки пусть висят на вешалке, валяется что-то на креслах… И гостиничным девушкам мы ничего говорить не будем. Но в свои номера больше не вернемся.

– Но раз мы официально не выедем, номера за нами останутся, – заметил Крячко, – следовательно, платить за них все равно придется.

– Ничего, заплатим, – кивнул Лев. – Авось не обеднеем.

Глава 20

На следующее утро Гуров занялся тем, о чем накануне договорился с Крячко, – сбором вещей. Надо было продумать каждую мелочь, чтобы потом не кусать локти. «Как же я это забыл?» Но и делать уносимый пакет слишком объемным тоже не хотелось – это вызвало бы подозрения у персонала. В конце концов он собрал все, что нужно. Спустившись вниз, он подошел к девушке на ресепшене и предупредил, что вернется сегодня поздно, не будет ли гостиница заперта после полуночи? Девушка заверила, что в фойе всегда дежурит портье.

Гуров кивнул и направился в ставшее уже привычным кафе. Там он позавтракал, а затем стал обзванивать фирмы, занимавшиеся сдачей машин в аренду. Третья фирма, в которую он позвонил, предложила подходящие условия, и он согласился. Спустя пятнадцать минут возле кафе остановился видавший виды «Рено». Лев оплатил аренду машины на три дня, после чего получил документы и сел за руль.

Однако, прежде чем отправляться в путь, нужно было сделать еще один звонок. И он позвонил охраннику из поместья Максиму Лоскутову.

– Добрый день, охрана! Как там дела на охраняемом объекте?

– Рад вас слышать, товарищ полковник, – ответил Максим. – А то мне Эдик рассказал, как на вас напали, как вы отстреливались. Я прямо места себе не находил от злости.

– И на кого же ты злился? – поинтересовался Лев.

– На себя, конечно. Ведь преступники где-то рядом были, я должен был это почувствовать!

– Как же, интересно, ты бы это почувствовал? Нюхом, что ли, как собака? Не выдумывай! И ты мне не ответил на вопрос – как дела в поместье?

– Да нормально все. Вчера генерал такой довольный из города вернулся! Все рассказывал, как его орлы покоцали банду, что на инкассаторов нападала. Говорил, что преступление раскрыто и никаких проблем больше быть не должно. Да, еще говорил, что вы с другом уже сегодня, скорее всего, вернетесь в Москву. Вы что, и правда уезжаете?

– Как принято отвечать в таких случаях: «Не дождетесь!» – невольно улыбнулся Гуров. – Нет, уезжать я пока не собираюсь. А собираюсь посетить вашу усадьбу еще разок. Но только не хочется хозяев беспокоить. Хочу приехать, когда их нет. Скажи, что там семейство генерала поделывает?

– Ну, Николай Сергеевич, как обычно, с утра на работу уехал, – начал докладывать охранник. – Эдик его повез. А некоторое время назад и Ольга Анатольевна стала куда-то собираться. Да, вот я сейчас из окна вижу, как она садится в машину. Сейчас буду ей ворота открывать. Вот, все, уехала.

– Значит, в поместье остался один Илья?

– Так точно. Правда, я его сегодня только мельком видел. Но в общем – да, Илья не уезжал. Скорее всего, он у себя в комнате.

– А он вчера не с девушкой, случайно, приехал?

– Нет, я ему ворота открывал. Это поздно вечером было. И приехал он один.

– Слушай, Максим, у меня к тебе личная просьба, – попросил Лев. – Если Илья тоже уедет, сообщи мне, ладно? Тогда я наведаюсь к вам в гости.

– Хорошо, товарищ полковник, сообщу обязательно, – обещал Лоскутов.

Гуров убрал телефон. И подумал, как ему повезло в Кожухове на нормальных мужиков, на которых можно положиться. И Лоскутов, и водитель Мягков могли быть ему помощниками в этом расследовании. Да и капитана Муравьева он, в общем, не ставил под подозрение. Хотя капитан, по мнению Гурова, слишком старался понравиться своему начальнику и в результате в решающий момент мог подвести.

Теперь можно было ехать в Управление, узнавать результаты двух экспертиз – врачебной и криминалистической. Добравшись до места, Лев в первую очередь спустился в морг, к врачам. Руководитель патологоанатомов, с которым он накануне разговаривал, сидел перед компьютером и что-то набивал. Увидев Гурова, он сказал:

– Вот, пишу заключение. Так что вам придется подождать, пока оно будет готово.

– Да мне все заключение не нужно, – ответил Лев. – Вы мне так скажите: из какого оружия были застрелены эти три человека?

– Ну, один был убит из служебного пистолета «макаров», тут вы, как я понимаю, в курсе. Стрелял сотрудник, проводивший задержание, и это был вынужденный выстрел.

– Да, тут я полностью в курсе, – согласился Гуров. – Это же мы о Клочкове говорим, верно? Этот гражданин мне едва голову не прострелил. А я в ответ всадил ему пулю в ногу. Ну а сотрудник полиции стрелял на поражение. Так, а что с остальными двумя?

– Андрей Шулепин и Никита Соболев убиты пулями, выпущенными из пистолета марки «беретта», – продолжил патологоанатом. – Причем относительно Шулепина имеются две отличительные подробности. Первая – он был убит выстрелом в упор, с расстояния не более тридцати сантиметров. А вторая – при нем оружие не обнаружено.

– А «беретта», о которой идет речь, – та самая, что была найдена в торговом центре?

– Да, это то самое оружие.

– Большое вам спасибо, – поблагодарил Лев. – А теперь скажите, где мне найти врача, который выезжал в дом убитых Валерия Гусева и его жены?

– А, это вы говорите про Алексея Игоревича, – кивнул патологоанатом. – Он в соседнем кабинете.

Гуров прошел в соседний кабинет и обнаружил там молодого и весьма энергичного врача, который также был занят тем, что составлял какой-то отчет. Когда полковник представился и объяснил цель своего визита, Алексей Игоревич кивнул, вызвал на экран текст собственного заключения и спросил:

– Так, и что именно вас интересует?

– Прежде всего – время смерти Гусева и его жены.

– Время смерти… – протянул врач, просматривая страницы заключения. – Так… Время – между двумя и тремя часами ночи. Что еще?

– А причина?

– Смерть в обоих случаях наступила вследствие выстрелов из пистолета системы «беретта». Гусев был убит выстрелом в грудь, его жена – в голову и грудь.

– А скажите, вы смогли определить, какого роста был стрелявший? – задал Лев вопрос, который его крайне интересовал.

– Это вам не ко мне надо, а к криминалистам, специалистам по баллистике, – покачал головой Алексей Игоревич. Поднимитесь на третий этаж, спросите Сергея. Он выезжал на это убийство.

Следуя указанию врача, Гуров поднялся на третий этаж и нашел Сергея. Когда он задал специалисту вопрос о росте преступника, тот на минуту задумался, заглянул в свои бумаги, потом сказал:

– Думаю, мы можем определить рост стрелка в сто семьдесят шесть – сто восемьдесят сантиметров.

– Это точно? – усомнился Гуров. – А не выше?

– Нет, никак не выше, – уверенно проговорил Сергей. – В отношении женщины еще могут быть сомнения, а относительно самого Гусева все ясно. В момент смерти он сидел в кресле, то есть занимал фиксированное положение. Если бы стрелявший был выше, пуля вошла бы совершенно под другим углом и задела бы верхнюю четверть легкого. А она не задета! Хотите, спустимся в морг, и я покажу вам тело? Там все можно объяснить наглядно.

– Нет, не нужно, – сказал Гуров. – Вы все доходчиво объяснили. Просто… у меня была гипотеза относительно роста убийцы. Но она не подтвердилась. А кто мне может сказать относительно сразу трех нападений – вчерашней стрельбы у банка, убийства Гусевых и нападения на меня самого?

– Это вам к нашему руководителю, – ответил криминалист.

Гуров отыскал руководителя криминалистической лаборатории, оторвал его от составления очередного отчета и задал вопрос, который интересовал его со вчерашнего дня:

– Скажите, вы сравнивали оружие, которое использовалось в трех эпизодах нападений – у банка, в доме Гусевых и на шоссе?

– Пока нет, – признался тот. – Это же три разных дела…

– А мне кажется – одно. Не сочтите за труд, посмотрите данные из этих трех отчетов.

Вид у криминалиста был недовольный. Он явно не понимал, зачем это нужно делать. Но все же спорить не стал и начал открывать один файл за другим, сравнивая данные. И тут выражение его лица изменилось. Вначале оно выразило удивление, а потом неподдельный интерес. Он повернулся к Гурову и произнес:

– Слушайте, а вы настоящий провидец! Во всех трех случаях фигурирует одно и то же оружие! Гусевы были убиты из пистолета «беретта», который был найден вчера на дне аквариума в торговом центре. И в стрельбе на шоссе тоже участвовал этот пистолет! Из него было сделано не менее восьми выстрелов. А еще на шоссе стреляли из пистолетов «макаров» и австрийской модели «карстен». Это те самые пистолеты, которые были найдены у бандитов, застреленных возле банка. То есть это одни и те же люди! А значит, и дело одно и то же. Но как вы догадались?

– Думал долго, ночь не спал, вот и догадался, – ответил Гуров. – Спасибо, вы мне очень помогли. А не могли бы вы…

Однако следующий вопрос он не успел задать – помешал телефонный звонок. Это звонил Максим Лоскутов.

– Лев Иванович, он уехал! – отрапортовал охранник.

– Кто, Илья?

– Он самый.

– Давно?

– Нет, только что. Завел свой «Форд» и укатил.

– Он ничего не говорил, куда едет, на сколько?

– Нет, он мне не докладывает. Никогда ничего не говорит.

– А Эдик Мягков там?

– Да, в гараже возится.

– Ты ему скажи, чтобы никуда не уезжал до моего приезда. Мне с ним надо переговорить.

– Скажу обязательно, – пообещал Лоскутов. – Будем вас ждать. Как подъедете, сразу ворота открою.

– А вот этого делать не надо, – возразил Гуров. – Я собираюсь у вас побывать без лишнего шума. Так сказать, инкогнито. И во двор въезжать не буду, поставлю машину где-нибудь в стороне. Ты калитку открой – этого вполне хватит.

Он бросил взгляд на часы. Было без десяти минут двенадцать. Если Илья выехал в город, то ему ехать по трассе еще полчаса. Гурову не хотелось встречаться с сыном генерала на дороге. Конечно, он мог изменить свою внешность, как сделал накануне. Но по этому шоссе, как он знал, ездит не слишком много машин. Что, если Илья догадается, что встречный «Рено» спешит в их поместье? Нет, этого нельзя было допустить.

Поэтому Гуров не спеша вышел из здания Управления и проследовал к ближайшей закусочной. Там он съел кусок пиццы, запивая ее кофе, и еще один кусок взял с собой. На этот раз он не рассчитывал на гостеприимство Ольги Таракановой и вообще не знал, где и когда ему удастся поесть в следующий раз. Лучше было иметь еду под рукой.

Лев выждал, когда прошло полчаса, после чего отправился в поместье. По дороге ему встретилось несколько машин, но «Форда» Ильи Тараканова среди них не было. Подъехав к поместью, полковник свернул на проселочную дорогу метрах в трехстах от ворот, оставил там машину, после чего добрался до усадьбы пешком.

Максим Лоскутов выполнил его пожелание – калитка была открыта. Гуров вошел во двор, огляделся. Дверь гаража была приоткрыта, но рядом с ним никого не было. И возле дома тоже никого не было видно, никто не видел появления сыщика. Он быстро пересек двор, вошел в дом и сразу направился в комнату охранника.

– Здравствуй, Максим, – поздоровался Лев, войдя в комнату. – Спасибо, что выполнил все мои указания. Теперь такой вопрос: где сейчас ваша горничная, Аня?

– После обеда она обычно занимается стиркой, глажкой и готовкой, – сообщил Лоскутов. – Сейчас она, скорее всего, в прачечной. Это помещение за кухней – там три ступеньки вниз.

– А комнаты она когда убирает?

– Уборка проходит всегда по утрам, с десяти до двенадцати.

– Так, теперь вопрос еще об одном человеке – о вашем садовнике. Кто он такой?

– Олег? Даже трудно сказать что-то определенное, – задумался Лоскутов. – Олег – человек незаметный, тихий…

– Это я как раз заметил, – сказал Гуров. – Уж сколько раз я у вас был, со всеми переговорил, а садовника так ни разу и не видел. А что еще его отличает, кроме умения не попадаться на глаза?

Максим немного подумал, наморщив лоб, потом развел руками:

– Нет, ничего не могу припомнить. Работник он толковый, парк содержит в порядке.

– А живет он где – в городе?

– Нет, Олег, как и Аня, живет здесь, в усадьбе. Это мы с Эдиком каждый вечер возвращаемся в город, а утром приезжаем.

– А где сейчас этот тихий человек?

– Понятия не имею, – признался охранник. – Наверное, где-нибудь в парке трудится.

– Значит, так, – с серьезным видом заговорил Лев. – Послушай меня внимательно, Максим. Надеюсь, ты мне поможешь. Я хочу тихо и быстро осмотреть комнаты Ильи и его матери. Надеюсь, мне для этого хватит получаса. Потом пойду искать вашего незаметного садовника. Ничего, если я попрошу тебя в течение этого получаса посидеть не у себя в комнате, а в холле на диване? И если вдруг в поместье вернутся Илья или Ольга Анатольевна, или если Аня вдруг вздумает подняться наверх, ты что-нибудь громко произнесешь. Какую-нибудь нейтральную фразу вроде «Ну и погодка нынче!». Можно тебя попросить о такой услуге?

– Почему бы и не посидеть в холле? – пожал плечами Лоскутов. – Сделаю, Лев Иванович.

– Спасибо, ты мне очень поможешь, – кивнул Гуров. – У меня будет к тебе еще одна просьба, я ее потом изложу.

Они оба вышли в холл. Охранник сел в кресло, а Лев поднялся наверх. Сначала он вошел в комнату, которая была как бы кабинетом Ольги Таракановой. Вытащил из кармана перчатки, надел их и начал осмотр. Если бы Гурова спросили, что именно он ищет, он бы, наверное, затруднился с ответом. Его интересовало несколько вещей – и в то же время ничего конкретного: нет ли в комнатах матери и сына тайников, не увидит ли он следов какой-то двойной жизни, чего-то подозрительного.

Поэтому в комнате Ольги он интересовался содержимым шкафа. Раздвинул вешалки, осмотрел заднюю стенку. Нет, здесь ничего не сдвигалось, не было никакой хитрой кнопки, которая открывала бы доступ к спрятанному за стенкой сейфу. Ящики шкафа тоже не дали улова – здесь было то, что обычно лежит в шкафу у женщины.

Однако Гуров обнаружил, что нижний ящик заперт. Это было странно – ящики платяных шкафов никогда не запираются, у них и запоров нет. Он достал простенькую отмычку, которую всегда носил в кармане, однако она не помогла справиться с замком. Ломать замок, вообще оставлять здесь следы своего пребывания не входило в планы сыщика, и он перешел к другим предметам мебели. Осмотрел стол, кровать… Нигде не было ничего, привлекающего внимание.

Тогда он снова вышел на площадку, обменялся взглядом с Лоскутовым, который так и сидел в кресле, и направился в комнату Ильи.

Здесь царил хаос. На полу валялись учебники, тетради, рубашки, на ночном столике лежала пачка сигарет и зажигалка в виде пистолета «Смит и Вессон». Гуров проверил шкаф. Обнаружил ящик, полный женского белья, несколько пачек презервативов, коробку с порошком, который он определил как марихуана. Как и в комнате Ольги Анатольевны, здесь не было никаких признаков потайного сейфа. И даже запертых ящиков не было – смотрите, мол, у меня секретов нет.

Однако Лев был уверен, что комната должна скрывать некий секрет. Поэтому продолжил поиски. Он встал на стул и посмотрел на крышку шкафа. Кроме пыли на ней ничего не было. Тогда он опустился на четвереньки и ощупал шкаф снизу. Тоже ничего. Гуров перешел к кровати, и вот здесь его ожидало открытие. Водя на ощупь рукой по днищу кровати, он нащупал некий предмет, приклеенный к нему изолентой. Лев тщательно прощупал находку, потом удовлетворенно кивнул, встал с пола, снял перчатки и спустился в холл.

– Все, твое «боевое дежурство» закончилось, – сказал он Лоскутову. – Где, говоришь, надо искать вашего садовника – в парке? Что ж, пойду поищу.

– Вы говорили, у вас еще одна просьба будет, – напомнил охранник. – Что за просьба?

– Да, есть одно дело. И это будет посложнее, чем в холле сидеть. Понимаешь, мне бы хотелось, чтобы ты эту ночь переночевал здесь, в поместье. Это можно устроить?

– Ну, в общем, можно… – протянул Максим. – Иногда, когда у них гости допоздна сидят, я остаюсь. Но сегодня гостей вроде не намечается… Знаете, как сделаем? Я скажу, что у меня машина не завелась.

– Сделаешь то же самое, что кто-то делал с машиной генерала? – усмехнулся Лев.

– Ну да. Эдик вряд ли кинется на ночь глядя мне поломку чинить, он поздно ночью работать не любит. Так что я здесь, в дежурке, и переночую.

– Меня бы это очень устроило, – сказал Гуров.

Глава 21

Садовника Олега Янаева сыщик обнаружил за домом – тот высаживал на клумбе луковицы каких-то цветов.

– Здравствуй, Олег, – произнес он, подойдя.

Садовник медленно обернулся. Это был человек среднего роста, неприметной наружности. На вид ему было около сорока, но Гуров решил, что садовник выглядит старше своих лет. Он, казалось, нисколько не удивился появлению незнакомого человека, не испугался, не обнаружил никакого волнения. Молча сидел на корточках, смотрел на Гурова снизу вверх и ждал, что тот скажет.

– Меня зовут Лев Иванович, я – полковник полиции, – представился Гуров. – Хотел бы задать тебе несколько вопросов. Может, пройдем в дом, там поговорим?

– Можно и в дом, конечно, – кивнул садовник. – Только у меня земли на ногах много, грязи в дом натащу, Аньке потом убирать. Может, здесь поговорим? Ведь это недолго, наверное? А то у меня работа недоделана.

– Можно и здесь, – согласился Лев. – Скажи, ты ведь знал вашего управляющего Сергея Красовского? Какие у вас с ним были отношения?

И начал задавать Янаеву те же самые вопросы, которые задавал охраннику и водителю. Надо признать, в ответы садовника он вслушивался не очень внимательно. Его больше интересовала сама манера отвечать, присущая собеседнику, его реакция на те или иные вопросы. Однако ничего интересного ему подметить не удалось. Кроме, пожалуй, одного обстоятельства: удивительного бесстрастия Олега Янаева, полного спокойствия при разговоре об убийстве.

Вопросы об управляющем шли своим чередом, и вдруг Гуров задал вопрос совсем другого рода:

– Скажи, а землю ты чем копаешь? Лопатой?

– Нет, зачем лопатой? – ответил садовник. – Культиватор есть.

– А кусторез имеется?

– Да, тоже есть.

– И газонокосилка?

– Обязательно. Как же мне без нее? А почему вы спрашиваете?

– Но ведь эта техника иногда выходит из строя, верно? Кто же ее тогда чинит? Ведь у вас в хозяйстве механика нет.

Прежде чем ответить на этот простой вопрос, Олег Янаев сделал крохотную паузу. Совсем крохотную, но Гуров ее отметил. В первый раз за время их беседы садовник выказал затруднение.

– Сам я и чиню, – ответил он все так же спокойно и размеренно. – Если поломка несложная, конечно. Если сложная, тогда прошу Эдуарда, чтобы починил. Эдуард – это наш водитель. Он в любой технике разбирается.

– Ну а если и Эдуард не может помочь?

– Тогда делать нечего, тогда в город везем.

– И часто возите? Сколько раз за последний год возили?

И снова было промедление с ответом.

– Да ни разу не возили, – признался наконец садовник. – Не ломалось ничего по серьезному.

– А живешь ты, значит, здесь, в поместье? – продолжал расспрашивать Гуров. – И питаешься здесь?

И последовала новая серия вопросов – на этот раз касающихся быта усадьбы, жизни ее обитателей. И снова среди этих невинных вопросов Лев вдруг задал такой:

– А скажи, ты ведь много времени проводишь в парке, верно?

– Да я почти все время здесь, – отвечал Янаев. – Если только дождь не льет.

– Ты, случайно, не видел, чтобы кто-то что-нибудь здесь закапывал? Землю зачем-то рыл? Допустим, тот же покойный Красовский?

И снова садовник помедлил с ответом. Потом сказал:

– А пожалуй, тут вы правы, что поинтересовались. Было такое дело. Незадолго до того, как Сергей Борисович погиб, он зачем-то землю копал. Вон там, в северном углу. Если хотите, могу это место показать.

– Нет, не нужно, – ответил Гуров. – Мне был интересен сам факт. А скажи, ты наверняка много общаешься с Максимом, с Эдуардом, с Аней?

– Нет, зачем мне с ними общаться? – ответил Янаев. – С Анькой парой слов перемолвлюсь, и хватит. Я человек необщительный.

– Да, я это заметил. Наверное, и с хозяевами не так часто разговариваешь? С Ольгой Анатольевной, с Ильей, с генералом?

– Совсем редко. Только если Ольга Анатольевна мне указания дает, какие цветы посадить, какую клумбу где разбить.

– Что ж, я все понял, – кивнул Лев. – Спасибо тебе за правдивые, честные ответы, – и, развернувшись, двинулся к задней двери дома.

Уходя, он чувствовал спиной взгляд садовника. Но когда, уже возле самого дома, обернулся, увидел, что Олег Янаев на него вовсе не смотрит – садовник опять сидел на корточках и возился с луковицами.

Неожиданно Лев передумал и в дом заходить не стал. Вместо этого обогнул здание и вышел к гаражу. Дверь была все так же открыта, внутри горел свет. Войдя, он увидел водителя, склонившегося над капотом старенькой «Нивы». Рядом стояла новенькая «Тойота».

– Здравствуй, Эдуард! – сказал Гуров. – Что, свою старушку чинишь?

Увидев его, водитель улыбнулся:

– Здравствуйте, Лев Иванович! Да, это я собственный автопарк латаю. А как вы себя чувствуете после той стрельбы? Вас не ранило?

– Нет, все пули мимо пролетели, – покачал головой Лев. – А машине генеральской, видно, крепко досталось – я вижу, вы ее в ремонт отправили.

– Нет, не в ремонт, – ответил Мягков. – Вообще списали. Как не подлежащую восстановлению. Вы бы видели, во что там кузов превратился! Сплошное решето! Вот, теперь на этом «японце» езжу, – указал он на новую машину. – А мне Максим сказал: мол, Лев Иванович хочет тебя видеть. Мне даже интересно стало, о чем речь пойдет. Наверное, о том нападении будете спрашивать?

– Нет, не об этом, – задумчиво проговорил Гуров. – Скажи, вот этот твой друг, у которого ты тогда на даче скрывался, – он надежный человек?

– Володька-то? Да надежней не бывает. Я почему тогда к нему обратился? Всех недавних знакомых, с кем на рыбалку езжу, пропустил как не заслуживающих доверия, а отправился прямиком – к нему, к Володьке? Потому что это не человек – кремень. Мы с ним вместе на СТО работали, и я имел случаи убедиться. А почему вы спрашиваете?

– Видишь ли, у меня будет необычная просьба, – сказал Гуров. – Мне, как тогда тебе, нужно надежное убежище. После того нападения как-то мне стало неуютно в гостинице. И я подумал: что, если…

– Да без проблем! – воскликнул Мягков, поняв суть просьбы. – Знаете, я Володьке ничего про вас говорить и не буду. Скажу, что мне самому нужно опять несколько дней там пожить. Вам ведь не надолго нужно?

– Нет, думаю, что не надолго.

– На несколько дней – это без проблем. Время сейчас не дачное, урожай весь уже снят, так что Володька с семьей туда редко ездят. Давайте я прямо сейчас ему позвоню. Если он не против, я к нему за ключами съезжу. А потом мы с вами где-нибудь встретимся, и я ключи вам передам. Лучше, конечно, встретиться уже в городе, а то вечер скоро, мне надо будет генерала с работы домой везти, поэтому лучше находиться не так далеко от Управления.

– Зачем же далеко? Можем встретиться в двух шагах от Управления, возле кафе «Уют». Знаешь такое место? Вот там и передашь мне ключи. Да, у меня к тебе еще один вопрос, совсем на другую тему. Скажи, ваш садовник, Олег, к тебе часто за помощью обращается, если ему надо какую-то технику починить?

– Олег? – удивился водитель. – Да он вообще никогда ко мне не обращался.

– А ведь у него в сарае довольно много разной техники. И она время от времени ломается. Выходит, он сам ее чинит?

– Выходит, что так, – кивнул Мягков. – И что из этого?

– А то, что ваш садовник, значит, разбирается не только в агрономии, но и в устройстве разных механизмов. Всесторонний, в общем, человек.

– Может, и правда он в технике разбирается, – согласился водитель. – Да мне-то что?

– Да, тебя это, можно сказать, не касается, – сказал Гуров. – Так что не обращай внимания на мои вопросы, звони другу.

Мягков достал телефон и позвонил Владимиру. Переговоры продолжались несколько минут, после чего водитель кивнул Гурову: все, мол, в порядке, завел «Тойоту» и уехал. А Гуров не спеша направился к своей машине, завел ее и так же не спеша поехал в город. Поставил «Рено» невдалеке от кафе «Уют» и стал ждать. Минут через пятнадцать подъехала «Тойота» с генеральскими номерами. Лев получил от водителя ключи от дачи, а также подробное описание, как туда доехать, куда ввинтить пробки, чтобы на даче появился свет, где брать воду. После этого Мягков загнал машину во двор Управления, а Гуров двинулся в сторону подъезда, откуда позвонил Крячко и спросил, как продвигаются дела у капитана Муравьева и всей группы.

– Ничего так продвигаются, – ответил Стас. – Вообще ты очень вовремя позвонил. Ты где находишься?

– Да прямо у входа стою. Можно сказать, у вас под окнами.

– Ну так не стой под окнами, как жених у невесты. Поднимайся в кабинет, я тебе все расскажу.

Гуров не заставил себя уговаривать и поднялся в кабинет Муравьева. Здесь он застал не только Муравьева и Крячко, но и еще двух оперативников. Было видно, что все они собираются куда-то на выезд.

– Что, еще одну банду поедете брать? – спросил Лев.

– Банду не банду, а бандитский полигон нашли! – с гордостью сообщил капитан. – Задержали двоих шулепинских дружков, потрясли их хорошенько, и они признались, что как-то раз друг Андрей возил их пострелять на свой «тайный полигон», как он выразился. Мы выяснили, где этот полигон находится. В хорошем месте, надо сказать, бандиты обосновались – на берегу Волги, рядом с известным дачным поселком. Я уже разрешение на обыск в суде получил. Так что едем туда. Может, там у них не только полигон, но и склад боеприпасов? Или тайник, где они деньги держат?

– А что, на квартирах у этой тройки денег не нашли? – поинтересовался Гуров.

– Нет, не нашли, – признался Муравьев. – Тут вы оказались правы. Может быть, ценности действительно хранились у этого Стрелка, а он от нас ускользнул. А может, они там, на полигоне. Вот мы сейчас и проверим. Не хотите к нам присоединиться?

– Почему же, с удовольствием присоединюсь, – отвечал Лев.

Они вышли из Управления, сели в две полицейские машины и помчались в сторону дачного поселка, где находился бандитский полигон. Доехали довольно быстро – солнце только что село, начало темнеть. По нужному адресу оперативников ожидал высокий кирпичный забор с еще более высокими воротами. По верху забора тянулась колючая проволока.

– Серьезно ребята здесь устроились, – заметил Гуров, оглядев все это сооружение. – Что-то не похоже на бандитское логово.

– Похоже не похоже, а адрес тот самый, – заявил Муравьев и решительно постучал в ворота.

В ответ за воротами злобно залаяли собаки. Долгое время ничего не было слышно, кроме этого лая. Затем раздался мужской голос, который спросил:

– Кто, чего надо?

– Открывайте, полиция! – выкрикнул Муравьев. – У меня на руках решение суда об обыске данного объекта.

– Какой еще обыск? Это ведомственный объект! Мы сами полиция! – В воротах открылось железное окошко, и Гуров, стоявший рядом с Муравьевым, увидел человека в полицейской форме. – Покажите мне вашу бумагу, разбираться будем! – потребовал охранник.

Муравьев стал настаивать, чтобы ему открыли ворота без всяких разбирательств, угрожал стражу ворот всякими карами, но тот был непреклонен. Пришлось капитану отдать ему судебное постановление. Окошко закрылось, охранник удалился, оперативники остались ждать снаружи. Спустя минут десять окошко снова открылось.

– Все, вопрос решен. Бумага ваша недействительна, я ее у себя оставлю. Езжайте отсюда! – заявил человек в форме.

– Я сейчас генералу позвоню, вот тебе задницу надерут! – пообещал Муравьев.

– Он тебе сам позвонит, – усмехнулся охранник. – И еще посмотрим, чья задница пострадает.

И окошко захлопнулось. Муравьев снова принялся стучать, грозить всякими карами. Но тут у него зазвонил телефон. Капитан взглянул на экран – звонил генерал Тараканов.

– Слушаю, товарищ генерал!

– Ты где находишься, в Вязовке? – спросил начальник Управления.

– Так точно, товарищ генерал, в Вязовке. Мы здесь хотим проверить…

– Ничего тебе там проверять не нужно, – оборвал его Тараканов. – Быстро забирай своих людей и вали оттуда! Это ведомственный объект, тебе там делать нечего.

– Но у меня постановление суда… – вновь начал было капитан.

– Это тебе показалось, что у тебя решение, – сердито проговорил генерал. – Я звонил судье, она уже аннулировала свое решение. Так что сваливай оттуда! И напишешь мне объяснительную, почему ты пытался попасть на ведомственный объект, – резко добавил он и отключился.

Муравьев, совершенно сникший, приказал всем садиться в машины и ехать обратно. Пока садились, Гуров тихо сказал ему:

– Слушай мой совет, капитан. Будешь писать бумагу генералу – не упоминай нас с Крячко. Он же не знает, что мы с тобой ездили. И пусть не знает. А то тебе нагоняй еще сильней будет, что посвятил посторонних в тайну этого загадочного объекта.

– Какие же вы посторонние? – удивился Муравьев. – Вы тут, можно сказать, самые главные люди.

– Боюсь, что уже не главные, – ответил Лев. – В общем, я тебе дал совет, а ты поступай как хочешь.

– Но ведь вы никуда не уезжаете, верно? Вы все там же будете жить, в гостинице? Это я на случай, если понадобится ваша помощь.

– Да, будем жить-поживать, – улыбнулся Гуров, нарочно не упоминая место проживания. – Так что приходи, поможем. Да мы и сейчас вместе с тобой в Управление едем, будем совсем рядом.

– Это хорошо! – обрадовался капитан.

Дальше до самого Управления ехали молча. Когда вошли в здание, Муравьев направился в свой кабинет – писать объяснительную. А Гуров взял Крячко под руку и потянул его к лестнице.

– Куда это мы направляемся? – удивился Стас.

– На третий этаж, к криминалистам, – пояснил Лев. – У этих ребят стоят мощные компьютеры. И руководитель у них толковый, мне понравился. Думаю, препятствий он нам чинить не будет. А нам с тобой сейчас нужен мощный компьютер, чтобы часок полазить в Сети. Залезть в базу данных МВД, в другие базы. И чтобы нам никто при этом не мешал.

– Что ты собираешься искать? – спросил Крячко.

– Ясно что – сведения об этом самом секретном объекте в Вязовке.

Они поднялись к криминалистам. Руководитель отдела был на месте. Выслушав просьбу Гурова – дать возможность поработать на компьютере, он не выказал удивления, не стал возражать. Вскоре сыщики сидели перед монитором, и Лев набирал запросы относительно объекта системы МВД в Вязовке.

На официальном сайте Кожуховского управления никаких сведений о таком объекте не было. Тогда он стал перебирать все страницы, на которых упоминалась Вязовка. Поиски оказались не такими уж долгими, не прошло и получаса, как в одном из отчетов он нашел упоминание о некой базе отдыха для руководящего состава Управления. Лев ввел еще два запроса и наконец, удовлетворенно кивнув, выключил компьютер.

– Ну вот, теперь имеется полная ясность, – сказал он. – Этот жутко секретный объект за железным забором – база отдыха для руководящего состава Управления. А еще для приема высоких гостей. Также она используется как стрельбище – тоже для руководящего состава. И как ты думаешь, кто в Управлении отвечает за эту базу, кто ее главный начальник?

– Сам генерал Тараканов? – предположил Крячко.

– Ну зачем же генералу заниматься такими мелочами, – покачал Лев головой. – Нет, лицо, которому подчиняется охрана базы, – майор Гриневич. Теперь тебе ясно?

– Да, кое-что начинает проясняться, – кивнул Стас. – Но один вопрос меня все же беспокоит. Вопрос вот какой: где мы с тобой будем сегодня спать? И что будем есть? Я бы не отказался от стакана горячего чая и что-нибудь откусить…

– Будет тебе и чай, и «что-нибудь откусить», – пообещал Гуров. – Я обо всем позаботился.

Глава 22

Они вышли из здания Управления, и Гуров повел друга в сторону, за угол, где стоял его «Рено». При этом он то и дело оглядывался – хотел убедиться, что за ними нет слежки. А когда сели в машину, сказал:

– Знаешь что, давай-ка мы с тобой выключим наши средства связи. Не хочу, чтобы наш путь проследили по ним. А это вполне возможно.

– Хорошо, сейчас выключу, – пообещал Стас и вдруг спросил: – Но скажи, откуда у тебя это бывалое авто?

– В аренду взял, откуда еще, – ответил Гуров.

– А куда мы едем?

– На дачу, друг мой, на дачу! Давно я не был на даче. А ты, я подозреваю, уже вообще забыл, что это такое.

– Да, я все больше по гостиницам, милостью начальства, – хмыкнул Крячко.

Следуя указаниям Мягкова, Гуров отыскал дорогу в дачный поселок, который был им нужен. Дальше он уже мог полагаться на свою память – ведь он был здесь, когда его возил капитан Муравьев, чтобы задержать того же самого Мягкова. Они подъехали к даче. Крячко помог Гурову открыть ворота и загнать машину во двор. Лев открыл дом, включил свет.

– Ну вот, можно располагаться, – обратился он к Стасу. – На несколько дней это помещение находится в нашем распоряжении.

– Это что – дача твоего давнего друга, что ли? – спросил Крячко.

– Нет, не моего, а одного человека, которого записали в убийцы. Да ты его видел – это водитель генерала Тараканова, с которым мы под обстрел попали. Генерал его определил в убийцы управляющего Красовского, а я его освободил. В результате мы имеем кров над головой.

– А чайник здесь найдется?

– И чайник, и чашки. А у меня в машине здоровенный кусок пиццы. Так что будет чем поужинать. Но учти – долго мы здесь рассиживаться не будем. У нас на эту ночь намечается важное дело.

– Дело? Это хорошо! – обрадовался Крячко. – Люблю важные дела, которые надо делать ночью. Это по мне! Так где тут чайник?

Спустя несколько минут на столе кипел чайник, пицца была нарезана. Крячко разлил чай по чашкам, друзья сели ужинать, а заодно обсуждать планы.

– Так что за важное дело нам предстоит? – поинтересовался Стас.

– Надо будет нанести визит в поместье генерала Тараканова, – объяснил Гуров. – Есть надежда, что этот визит внесет ясность в наше расследование. Может быть, даже поставит в нем точку.

– И что же мы будем делать в ходе нашего ночного визита? – поинтересовался Крячко. – Гулять по парку?

– Ты прямо как в воду глядел. Да, пройдемся немного по парку, а затем заглянем в один сарай. Поищем там кое-что.

– Что, будем клад искать?

– Можно и так сказать, – кивнул Лев. – Видишь ли, деньги, похищенные бандитами у инкассаторов, так и не нашли. А ведь где-то они должны храниться, верно? Вот я и решил, что они хранятся в поместье генерала.

– Вот как?! – изумленно воскликнул Стас. – Прямо под носом у начальника Управления? Круто! И кто же этот хранитель сокровищ?

– Думаю, что это тамошний садовник, – ответил Гуров. – Зовут его Олег Янаев. Тихий такой, очень скрытный человек. Любит копаться в земле и всячески показывает, что кроме клубней и удобрений его ничего не интересует. Между тем этот тихий садовник неплохо разбирается в технике – он самостоятельно чинит всю технику, какая есть у него в распоряжении. Я специально спрашивал водителя Мягкова, обращался ли Янаев к нему за помощью в ремонте. Оказалось – нет, не обращался. Получается, что он – единственный человек, который мог устроить неисправность сначала в машине Красовского, затем в машине Мягкова, когда тот вез управляющего в город. Машина остановилась посреди трассы, и Красовского там убили. А потом таким же образом «испортилась» система торможения, когда Мягков должен был везти меня из поместья.

– Допустим, что это и правда садовник портил технику, – заметил Крячко. – Хотя пока ты ничего не доказал, но допустим. Но как это связано с хранением бандитских денег?

– Тут есть еще одно соображение. Когда я был в поместье, я немного осмотрел комнату Ольги Таракановой и ее сына. И в каждой комнате нашел кое-что интересное. У Таракановой это был запертый ящик платяного шкафа. Ты когда-нибудь слышал, чтобы такие ящики запирались?

– Нет, признаться, не приходилось.

– Ну вот, а здесь ящик был заперт. Что она в нем держит? Вопрос. Уж, наверное, не нижнее белье. А в комнате Ильи нашлась еще более интересная вещь. Там, под днищем кровати, я нашел ключ. По всей видимости, это ключ от крупного врезного замка. Где этот замок находится? Я думаю, что в сарае, где садовник Янаев хранит свой инвентарь и технику.

– То есть ты считаешь, что там есть тайник… – начал Крячко.

– …Где бандиты хранили награбленное, – закончил за него Лев. – Олег Янаев – член этой группы.

– Так, может быть, это он – Стрелок?! – воскликнул Стас, осененный внезапной догадкой. – Может, там и оружие хранится?

– Нет, я не думаю, что он – Стрелок, – покачал головой Гуров. – Пока мы беседовали, я внимательно к нему приглядывался. Он не похож на человека, который сумел от меня убежать. Я думаю, что Стрелок – другой человек. А Янаев – пятый член банды.

– О как интересно… – протянул Крячко. – Да, в таком случае стоит наведаться в это чудесное местечко еще раз. И хорошо, что на этот раз мы не извещаем о своем визите. Хотя парней с пистолетами, которые нас в прошлый раз ждали, уже нет, но мало ли что…

– Да, мало ли что, – согласился Гуров. – Все, давай допивать и пошли.

Они убрали посуду и стали собираться на ночной выезд.

– Отмычки ты возьмешь? – спросил Лев. – У тебя комплект полнее.

– Уже взял, – ответил Крячко. – Там может оказаться не один замок.

– Да, я тоже так думаю. А фонарь у тебя?

– Нет, фонарь ты возьми. Твой меньше и мощнее. И вообще лучше.

Когда сборы были закончены, сыщики сели в машину и отправились в поместье генерала Тараканова. Когда выехали на трассу, ведущую в поместье, ожидали всяких неприятных сюрпризов, однако ничего не произошло, даже ни одна машина им не встретилась.

«Рено» Гуров оставил там же, где в первый раз. Затем они прошли в дальний угол сада, который не просматривался из дома, и перелезли через ограду. Постояли, осмотрелись. Вокруг тихо и темно. Однако, хотя был уже час ночи, в доме горело одно окно на втором этаже.

– Это окно Ильи, – шепнул Лев на ухо другу. – Хотел бы я заглянуть туда за занавеску, чем он там занимается… Ну и ключик забрать, что под кроватью спрятан. Но по стене не забраться, я уже днем смотрел.

– Дрон надо было приобрести, – так же тихо ответил Крячко. – Привезли бы по частям, здесь собрали. Всюду можно было бы заглянуть.

– Ага, ты еще скажи, самолет в чемодане притащить, – отозвался Гуров. – Ладно, пошли. Это вон в том направлении.

К сараю они шли осторожно, словно две тени. Луны не было, и в эту часть парка не достигал свет от фонаря, что горел на площадке перед домом. Поэтому здесь было темно, хоть глаз выколи. Гуров достал свой фонарь и включил режим «ночник». Фонарь выпустил слабый, узкий лучик света. Он освещал лишь крохотный пятачок – отверстие замка, который предстояло открыть. Крячко достал свои отмычки.

Как и предвидели сыщики, замок в сарае оказался не простой, с секретом. Обычно такие замки ставят на двери богатых квартир, и уж никак не на двери сараев. Однако даже этот «секретный» замок не устоял перед навыками Стаса Крячко. После некоторых усилий послышался щелчок, замок открылся.

Они вошли в сарай, и Гуров тут же плотно закрыл за собой дверь. Включать свет не стали – выключатель мог быть соединен с сигнализацией. Вместо этого Лев сменил режим на своем фонаре, и помещение залил мощный сноп света. Друзья, не сговариваясь, начали осматривать это хранилище инвентаря, каждый двинулся в свою сторону от двери. Гурову досталась половина, где хранилась крупная техника – мощная газонокосилка, культиватор, кусторез. Он вначале осматривал каждое из этих приспособлений, затем отставлял его в сторону, осматривал пол. Лев искал тайник, или сейф, или еще какое-то место, где могли быть спрятаны ценности. Попутно не упускал из виду и инструмент, имевшийся в сарае.

В той части помещения, которую осматривал Крячко, хранились простые инструменты – всякого вида грабли, лопаты, мотыги, а также ведра и лейки. В углу стояло несколько ящиков с удобрениями. Просмотрев и сдвинув в сторону сельхозорудия, Стас занялся ящиками и попробовал отодвинуть один из них. Однако ящик упорно не поддавался. Он сделал одну попытку, вторую, затем обернулся к Гурову:

– Слушай, Лев, тут какая-то тара упорная. Может, вместе попробуем ее сдвинуть?

Гуров взглянул на ящик и покачал головой:

– Здесь не силой надо брать. Если ты его сдвинуть не можешь, значит, что-то здесь не так. Ну-ка, давай поглядим. Посвети-ка мне.

Он отдал Крячко фонарь, наклонился, осматривая низ ящика, и с одного бока, у самого пола, обнаружил паз. Просунул туда руку и, нащупав рычаг, повернул – ящик плавно двинулся по направляющим, повернулся. В бетонном полу открылся люк. Лев откинул его и увидел лестницу, идущую куда-то вниз, в подвал.

– Ну вот и сарай номер два, – констатировал он. – Видно, там хранятся особо ценные грабли. Давай сюда фонарь, пойду посмотрю на эти сокровища. А ты уж здесь побудь, постереги вход.

Крячко не стал возражать. Он и сам понимал, что им ни в коем случае нельзя забираться в подвал вдвоем – если бы появился хозяин сарая, подвал мог стать для сыщиков ловушкой.

Вооружившись фонарем, Гуров спустился вниз. Осветил стены. На них висели полки, и на каждой стояли плоские металлические коробки. Он открыл одну из них – там лежал хорошо смазанный карабин. В другом ящике он обнаружил винтовку, в третьем – два пистолета, в четвертом – упаковки с патронами.

– Слышь, Стас, а грабли здесь совсем особенные, – сказал Лев, подняв голову вверх, в отверстие люка. – Тут целый арсенал! Не только пистолеты, но и винтовка, и карабин… И знаешь, почему-то мне кажется, что один из пистолетов – это «стечкин», когда-то принадлежавший убитому Красовскому.

– Хорошая находка, – откликнулся Крячко. – За этим стоило среди ночи сюда отправиться. Ну а денег там нет?

– Еще не смотрел, – ответил Гуров. – Сейчас займусь.

Он снова пошел вдоль стен, внимательно все осматривая. Впрочем, долго искать ему не пришлось: в углу, за одной из полок, он обнаружил дверцу, в которую был вделан кодовый замок.

– Вот и сейф, – сообщил он наверх. – Сейчас я… – но не успел закончить фразу – его заставил замолчать быстрый шепот Крячко:

– Тихо! Быстро наверх! Идут!

Лев тут же погасил фонарь и не влез, а буквально взлетел по лестнице обратно в сарай.

– Ты что, свет видел? – спросил он еле слышно.

– Нет, не видел – слышал, – прошептал Крячко ему в самое ухо. – Шаги! Кажется, двое.

– И без света?

– Ну да! И не разговаривали.

В сарае царила непроглядная темнота. Однако оба сыщика умели ориентироваться в пространстве и в темноте, поэтому знали, где находится дверь. Гуров легонько подтолкнул друга, показывая, что тот должен занять позицию справа от двери. Сам он решил встать слева. Мысленно представил себе, как выглядел сарай, когда они в него вошли. Так, вот здесь должен стоять культиватор, надо его обогнуть… Да, вот здесь можно встать…

Теперь оба сыщика заняли позиции возле двери, готовые встретить тех, кто решил среди ночи наведаться в сарай с садовой техникой. Вот… Шаги… А это что – кажется, шепот? Наверное, они заметили, что дверь открыта, и теперь совещаются, решают, что делать. А что, если они не войдут, а вместо этого бросятся бежать? Тогда…

Гуров сделал шаг к двери, намереваясь открыть ее и выглянуть наружу. И тут услышал какой-то скрип возле двери. Он толкнул ее – дверь не дрогнула. Толкнул сильнее – то же самое. Он обернулся к Крячко, шепнул:

– Они нас заперли! Дверь открывается наружу, они ее чем-то приперли. Заклинило! Давай вместе навалимся!

Крячко присоединился к нему, и они вместе дружно навалились на дверь. В это время снаружи раздался характерный треск, так трещат сучья в костре. И тут же друзья почувствовали, что в сарае стало теплее. Это означало, что снаружи развели костер. Бандиты решили спалить сыщиков или добиться того, чтобы они задохнулись. Спастись можно было только одним способом – вышибить дверь.

– А ну, давай с разгона! – скомандовал Крячко. – Раз, два… удар!

Друзья вместе ударили плечами в дверь. Она дрогнула, но не поддалась. Отошли, Крячко снова посчитал: «Раз, два… удар!» – и снова врезались в дверь. И снова безрезультатно. Видимо, тихий садовник Олег заклинил дверь чем-то крепким. Между тем температура в сарае быстро повышалась, сквозь щели в него проникал дым, дышать становилось все труднее.

– А ну, давай еще! – воскликнул Крячко. – Бьем насмерть!

Третий удар, четвертый… Гуров чувствовал, что у него на плече уже появился синяк; бить в дверь стало больно. Но другого выхода не было.

– Ну, Лева, еще разок! – крикнул Стас.

После пятого удара дверь не выдержала и распахнулась, сыщики вырвались наружу.

Вырвались – чтобы окунуться в огонь, бушевавший за стенами сарая. Он с трех сторон был обложен сухим валежником – ветками, которые садовник Олег тщательно выпиливал с деревьев. Валежник был, видимо, облит раствором для растопки, поэтому горел дружно, жарко. Задерживаться здесь, возле сарая, нельзя было даже на секунду. Как только напарники выбежали за пределы огненного круга, раздались выстрелы. Стреляли из двух стволов, и стреляли умело, метко. Гуров почувствовал, как пуля обожгла ему щеку, по ней потекло что-то горячее, липкое. А Крячко сначала пошатнулся от пули, попавшей ему в грудь, затем вторая пуля ударила в голень, и он рухнул на землю.

Однако, даже будучи раненым, Стас думал только о своей задаче. Он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил туда, где раз за разом вспыхивали выстрелы противников. Гуров начал стрелять на секунду раньше Крячко. Оба они были меткими стрелками. И те, видимо, это сразу почувствовали. Выстрелы из темноты прекратились, наступила тишина.

– Стас, как ты? – бросился к другу Лев. – Куда тебя?

– Два шара закатили, – ответил Крячко. – В грудь и в ногу. У тебя пакет есть?

– Есть, конечно. – Гуров достал перевязочный пакет, разорвал его и спросил: – Тебя с какой стороны? Давай я помогу раздеться, потом перевяжу.

– Перевязать я и сам могу, – постанывая, проговорил Стас. – А бандитов кто будет ловить? Давай делом занимайся. Раз я из строя вышел, будешь теперь за двоих работать. Давай беги!

Гуров его хорошо понимал. Он сам повел бы себя так же. Для обоих главным было дело, то есть поимка преступников. Все остальное отступало на второй, на третий план.

– Держись, Стас, я пришлю помощь! – сказал он и бросился в темноту.

Глава 23

Впрочем, впереди было не так уж темно. Гуров отчетливо видел дом, в котором теперь светилось не одно, а два окна. И они давали достаточно света, чтобы сыщик смог различить силуэты двух людей. Те как раз подбежали к дому, замерли на миг – видимо, совещались, – а затем разделились: один побежал вправо, другой влево. Гуров скользнул вправо – здесь ярче горел огонь, и он ясно различал стволы ближайших деревьев.

Он, конечно, понимал, что Крячко остается один на один со вторым бандитом. Но сидеть вдвоем на фоне огня было явной ошибкой: бандиты, подобравшись поближе, перестреляли бы их как куропаток. Стас был опытным бойцом, и Лев верил, что он сумеет себя защитить. А его задачей было задержать первого бандита. Потом можно было заняться и вторым.

Сейчас была дорога каждая секунда, каждый миг! Он скользнул между стволов правее и здесь заметил могучую ель, ветки которой спускались почти до земли. Это было хорошее укрытие. Правда, ему мешала кровь, которая продолжала стекать с рассеченной щеки. Но это была сущая ерунда, на это можно было не обращать внимания. Важнее было другое – человек, который вот-вот должен был появиться из-за деревьев.

Гуров старался смотреть во все стороны сразу, не упускать ни одного из направлений. Навык такого кругового наблюдения у него имелся. И благодаря этому навыку он заметил темный силуэт, двигавшийся между деревьев. Силуэт появился не с той стороны, с какой Лев его ожидал, откуда-то сбоку. Теперь он еще крепче прижался к дереву, слился с ним – малейшее движение могло его выдать. К счастью, разведенный бандитами костер уже угасал, давал теперь совсем мало света, и сыщик, прижавшийся к стволу, мог остаться незамеченным.

Он и остался незамеченным. Бандит прошел буквально в трех шагах от Гурова. И каким бы слабым ни был свет от костра, его оказалось достаточно, чтобы сыщик узнал тихого садовника Олега Янаева. Оставалось узнать, кто был его напарник…

Садовник прошел мимо Гурова, сделал шаг, еще один… Он крутил головой во все стороны, стараясь понять, где же находится его противник. И в этот момент получил сильнейший удар по шее, от которого полетел на землю и на некоторое время лишился способности двигаться и соображать.

Этого небольшого времени Гурову хватило, чтобы вырвать из его руки пистолет, затем выхватить из кармана наручники и сковать запястья Янаева. Затем он вытащил веревку и начал связывать «садовнику» ноги. В этот момент с той стороны, где остался Крячко, раздались два выстрела. Затем сразу несколько выстрелов слились в один. Крячко вел бой со вторым бандитом.

В ту же секунду «садовник» очнулся и заорал:

– Падла! Сука! Убью гада! Стрелок, убей гада! Убей!

– Ты не нервничай так, дружок, – сказал ему Лев, затягивая последний узел. – Тебе вредно. И мы еще посмотрим, кто кого убьет.

Он снова схватил пистолет и бросился в ту сторону, где оставался Крячко. Уже несколько секунд прошло, как выстрелы в той стороне стихли. И эта тишина страшила Гурова сильнее всяких залпов и криков. Что, если случилось непоправимое? Что, если…

Он сделал несколько шагов и замер. Вот оно, то место, где он оставил друга. Да, место то самое, Лев его хорошо запомнил. Однако Крячко здесь не было! Что за напасть такая? Ходить Стас не мог… Неужели бандит его куда-то утащил?

Гуров сделал еще шаг, потом еще… И тут услышал знакомый голос, доносившийся, казалось, прямо у него из-под ног:

– Если на голову наступишь – укушу. Топает, как слон…

Лев наклонился – и увидел Крячко. Тот лежал у корней дуба, распластавшись по земле и зарывшись в листья, так что его едва можно было заметить.

– Жив, черт! – вырвалось у него. – И еще шутит! А где второй?

– К дому побежал, – сказал Крячко, становясь серьезным. – Сначала мы с ним немного постреляли, но он понял, что мишень из меня плохая, и решил дать деру. Быстро парень принимает решения и бегает быстро. Побежал, прямо как на стометровке. Кажется, это и есть твой Стрелок. А что твой?

– Мой лежит, отдыхает. Ладно, я пошел. Я тоже хочу побегать. Где у тебя наручники – в левом кармане?

Гуров достал из кармана друга его пару наручников, спрятал к себе в карман и побежал к дому. Теперь можно не таиться, не красться. Враг понял, что одолеть сыщиков ему не удастся, что пора уносить ноги. И он махнул рукой на деньги, лежавшие в тайнике в сарае, на своего подельника, схваченного Гуровым, и думал только о собственном спасении.

Дом был уже совсем близко. Лев увидел силуэт человека, который подбежал к дому. Хлопнула задняя дверь, и он исчез. Гуров тут же свернул в сторону и побежал, огибая дом. Он понимал, что тот, кого он преследовал, задвинул на двери засов. И пока он будет стучать в дверь, требуя, чтобы ему открыли, беглец промчится через холл, выскочит в парадную дверь, заведет машину – и поминай как звали.

Поэтому он побежал вокруг дома. Выскочил на площадку – и увидел человека, который никуда не бежал, а просто стоял, растерянно озираясь, явно не зная, что делать. Это был охранник Максим Лоскутов.

– Что не спишь? – подбегая, спросил у него Лев.

– Какой же тут сон? – ответил охранник. – Вон пальба какая стоит! Я вот думаю, полицию вызывать или вас подождать. Я ведь знал, что вы появитесь – иначе зачем бы вы просили, чтобы я здесь ночевал?

– Я тебя для другого оставлял, – сказал Гуров. – Но это сейчас не важно. Скажи, из дома здесь никто не выбегал?

– Нет, никого не было.

– Ладно. Вызывай полицию. Скажи, нападение на дом генерала Тараканова. Группа бандитов. Меня упоминать не надо. Понял? А еще вызови «Скорую». Скажешь то же самое: нападение на дом, есть раненый. И будь наготове, ты можешь потребоваться как свидетель. Я, собственно, для этого тебя и просил остаться – чтобы иметь надежного свидетеля.

– А вы куда? – спросил Максим.

– Я пойду навещу кое-кого из хозяев, – ответил Лев.

Он вошел в дом, поднялся на второй этаж и дернул дверь в комнату Ильи. Однако дверь не поддалась – она была заперта. Тогда Гуров громко произнес – так, чтобы человек в комнате наверняка его услышал:

– Давай открывай, не ломай комедию! Я тебя отлично видел, когда ты вбегал в дом. И еще у меня есть свидетель, который видел, как ты бежал через холл. Если не откроешь, я выломаю дверь.

– Зачем же ломать? – раздался голос Тараканова-младшего. Голос был совершенно спокойный – так мог говорить человек, только вставший с постели.

Щелкнул, поворачиваясь, ключ, дверь открылась. Гуров шагнул в комнату. Здесь все было почти так же, как и в прошлый раз: так же валялись на полу книги и тетради, одежда. Одежды, правда, стало больше. Взгляд сыщика отметил темные спортивные брюки и куртку. Сам хозяин комнаты стоял посреди нее в одних трусах.

– Я вижу, вы, Лев Иванович, решили нанести нам еще один визит? – сказал он. – Хотите еще немного поговорить о покойном Красовском?

Гуров не спешил с ответом. Взгляд скользнул по разложенной постели. «Скорее всего, пистолет у него спрятан под одеялом, – мелькнуло у него в голове. – Оно под правой рукой, туда легко дотянуться. Да, определенно под одеялом».

– Зачем же нам говорить о Красовском? – сказал он. – То дело давнее. Есть и другие покойники, посвежее. Например, Соболев, Шулепин… Но есть и один живой. Лежит возле сарая и будет лежать до прибытия полиции. А потом даст показания… Не удалось тебе на этот раз, милый юноша, избавиться от друзей.

– Не понимаю, о чем вы, Лев Иванович, – сказал Илья. – Честное слово, не понимаю! Что это за люди, которых вы называете? Первый раз слышу!

Он развел руками, и его правая рука повисла в полуметре над откинутым одеялом. Стоит сделать одно движение – и револьвер окажется у него в руках…

Гуров сделал шаг вперед. Оружие он не доставал. Нет, он не собирался стрелять. Он был уверен в своей реакции, в своих навыках по обезоруживанию преступников. Пусть только попробует схватить револьвер… А Илья, наверное, попробует это сделать, когда услышит то, что собирался сказать ему полковник. И Лев громко и отчетливо произнес:

– Ладно, хватит разговоров вокруг да около. Гражданин Тараканов Илья Николаевич! Я вас задерживаю по обвинению в убийстве граждан Шулепина и Соболева и в покушении на убийство сотрудника полиции полковника Крячко. Обвинение в письменной форме вам будет предъявлено позднее. Также…

– Нет, Лев Иванович, никакое обвинение моему сыну вы не предъявите! – внезапно раздался за спиной Гурова женский голос. А когда он хотел обернуться, чтобы посмотреть на говорившую, тот же голос добавил: – Не поворачивайтесь! Или я разнесу вам голову! Стрелять я умею, и пистолет у меня хороший.

– Я и не сомневался, что хороший, – кивнул Лев. – Это его вы хранили в запертом ящике шкафа? Могли бы и получше спрятать…

– А вы, я смотрю, успели здесь все облазить, обнюхать! – зло процедила Ольга Тараканова. – Настоящая полицейская ищейка! На этот раз вы слишком далеко засунули свой знаменитый нос! Радовались, наверное, – вот, мол, каких людей смогу на зону отправить! Да только ничего у вас не получится! Вы вообще из этой комнаты не выйдете. Илья, отойди немного вправо, а то ты стоишь у меня прямо на линии выстрела.

– Нет, мама, погоди! – воскликнул Илья. – Не надо здесь! Кровь – это такая вещь, ее потом нипочем не отмоешь. А кровь будет обязательно. И потом, зачем уважаемому сыщику умирать в нашем доме? Пусть умрет где-нибудь ближе к земле… Например, в дальнем углу нашего парка. Там и землю рыть не слишком трудно…

Произнося эту длинную фразу, сын генерала Тараканова постепенно придвигался все ближе к Гурову. Сыщик не сразу понял, зачем он это делает. А когда понял, было уже поздно: Илья внезапно нанес ему сильнейший удар в солнечное сплетение. Гуров вдруг задохнулся, он словно оглох. А тут еще стоявшая за его спиной женщина нанесла ему удар рукояткой пистолета по голове, и Лев рухнул на пол. Однако сознание отключилось не полностью – все же голова у него была крепкая, – и он слышал, о чем говорят мать и сын.

– Что теперь будем делать? – охрипшим от волнения голосом спросила Ольга Тараканова. – Надо его отсюда куда-то увезти… унести… Но мы с тобой не справимся. Позови Олега, пусть поможет!

– Да, за Олегом надо сходить, – отозвался сын. – Только еще вопрос, может ли он помочь. Этот урод кинулся на Олега и, кажется, вырубил. Так что я пойду, найду его. Втроем мы сможем этого козла оттащить куда надо.

– А куда? До машины?

– Нет, зачем машина? Можно ближе место найти. Зароем его там же, где этого капитана. Ну, который под Антона копал.

– А, вот ты как хочешь сделать! – сказала Ольга. – Да, так будет быстрее. Лишь бы твой отец не проснулся…

– Ха! Папочка не проснется! – усмехнулся Илья. – Не проснется, потому что давно не спит. Ты что, думаешь, после такой пальбы, что мы устроили, можно спать? Но он будет сидеть у себя в комнате, чтобы ничего не видеть и ничего не знать. Выгодная позиция! Но нам надо успеть еще одну вещь сделать.

– Какую? – поинтересовалась мать.

– Разобраться с этой крысой, с охранником. Ведь это он впустил этих двух гадов в поместье. Так что копать нам сегодня придется много. Ты оставайся, а я пошел. Если этот урод вздумает очнуться, стукни его еще разок.

С этими словами младший Тараканов повернулся и направился к двери. Он уже открыл ее и шагнул из комнаты (Гуров видел это, чуть приоткрыв один глаз), когда на его пути вдруг вырос какой-то человек. Это был охранник Максим Лоскутов. Он нанес сыну генерала такой же сильный удар в солнечное сплетение, какой Илья только что перед этим нанес Гурову.

Последствия были те же самые, какие обычно бывают после ударов в солнечное сплетение. Илья сложился пополам и рухнул на пол. Ольга Анатольевна вскинула руку с пистолетом, но Лоскутов ударил ее по руке, и пистолет полетел в сторону. Женщина кинулась за оружием, однако охранник опередил ее, схватил, вывернул ей руку за спину и стал озираться, ища, чем бы ее связать. Тогда Гуров с трудом сел, достал из кармана наручники и протянул Максиму со словами:

– На, возьми.

Охранник живо повернулся к нему, на его лице отразилась радость:

– Вы живы? У вас все нормально?

– Не все, но кое-что нормально, – ответил Лев, поднимаясь с пола. – Меня, знаешь, парой ударов не свалишь, я…

Он не успел рассказать, насколько он крепкий человек. Илья, до той минуты лежавший там, где упал, внезапно вскочил, словно подброшенный пружиной, – как видно, его молодой организм еще быстрее справлялся с последствиями ударов, – и кинулся бежать. Гуров и Лоскутов одновременно бросились перехватить бегущего, но столкнулись и только помешали друг другу. К тому же Максим выпустил на секунду Ольгу Тараканову, и та немедленно подбежала к пистолету. Пришлось охраннику вновь сосредоточить внимание на жене генерала, а Лев вскочил и помчался за беглецом. Ни в коем случае нельзя было дать Стрелку возможность прийти на выручку своему подельнику Олегу, освободить его. Для Стаса Крячко это могло закончиться очень плохо. К тому же Гуров считал для себя делом чести не упустить Илью Тараканова во второй раз – как он упустил его в торговом центре. Теперь-то он понимал, что тогда, в день налета на банк, он гнался именно за Ильей. И тот вовсе не случайно оказался возле боулинга. Вот его спутница, возможно, оказалась там случайно – просто подвернулась под руку. А может, предусмотрительный Стрелок заранее позаботился о том, чтобы иметь наготове «спутницу жизни» в торговом центре – спутницу, готовую засвидетельствовать его алиби.

Во всяком случае, теперь Лев хотел реабилитировать себя. Он за долю секунды сбежал с лестницы и с облегчением заметил, что Стрелок повернул не налево, в заднюю дверь, а направо – в парадную. Значит, он не побежит в парк, где лежали, в тридцати метрах один от другого, Стас Крячко и бандит Олег. Значит, он побежит… Куда? В гараж? Вряд ли – не успеет завести мотор. Ладно, сейчас посмотрим…

Гуров выскочил из дома и увидел впереди фигуру Ильи. Тот мчался к воротам. «Ладно, ничего… – на бегу думал сыщик. – Ты в калитку – и я в калитку. Потом по шоссе побегаем… Посмотрим, у кого выдержки дольше хватит. Я‐то умею на длинные дистанции бегать, а ты? И потом, вот-вот должны прибыть полиция и «Скорая», которых вызвал Крячко. Вот они тебя и перехватят на шоссе…»

Однако убегавший от сыщика человек, как оказалось, вовсе не собирался просто отворять калитку. Добежав до ворот, он прыгнул на них, с обезьяньей ловкостью залез наверх – и спрыгнул с другой стороны. И снова помчался дальше. Гуров, добежав до ворот, попробовал открыть калитку, но она оказалась запертой. Проклиная все замки и охранные системы, Лев полез на забор. А вот прыгать вниз он не стал. Беглеца уже не было ни видно, ни слышно. Молодость взяла свое. Стрелок второй раз убежал от своего преследователя.

Глава 24

Вниз, на землю, Гуров спускался не спеша. И так же, не слишком спеша, вернулся в дом и поднялся на второй этаж. По пути он отметил, что ночь подошла к концу, уже стало светать: небо на востоке серело.

В комнате друг против друга сидели Ольга Тараканова, руки которой были скованы наручниками, и Максим Лоскутов. Жена генерала имела весьма воинственный вид, и едва Гуров вошел в комнату, тут же заговорила:

– Я хотела бы знать, почему этот человек напал на меня и надел на меня наручники? Что это за бандитская акция проходит в моем доме?

Однако Гуров не спешил ей отвечать. Он повернулся к Лоскутову и спросил:

– Ты ее пистолет трогал?

– Только когда у нее из руки его выбил, – ответил охранник. – А в руки не брал. Видите, он так на полу и лежит, – кивнул он на оружие, лежавшее у стены. – Я же понимаю, что такое отпечатки пальцев, какое значение они имеют. Немного грамотный.

– Хорошо, что ты такой грамотный, – кивнул Лев. – Теперь давай иди в парк. Там у вас есть садовый сарай. Возле этого сарая ваш садовник решил этой ночью костер разжечь – хотел меня немного там поджарить. Но у него это не получилось, так что садовник лежит немного в стороне от сарая, и на нем другая пара наручников, которую я надел. А неподалеку ты, если поищешь, найдешь моего друга полковника Крячко. Он тяжело ранен. Спроси у него, как ему лучше – чтобы он до приезда «Скорой» оставался там, возле сарая, или чтобы ты помог ему переместиться сюда, в дом. И в зависимости от его ответа действуй дальше. Если полковник скажет, что может подождать врачей на месте, ты остаешься с ним и с садовником и дожидаешься прибытия «Скорой» и полиции. А если он захочет перейти в дом, поможешь ему это сделать. А я побуду с гражданкой Таракановой, постараюсь ответить на все ее вопросы. Договорились?

– Я все понял, товарищ полковник, – ответил Лоскутов и вышел.

Оставшись наедине с Таракановой, Гуров сел на стул напротив нее и сказал:

– Вот теперь я могу удовлетворить ваше любопытство, Ольга Анатольевна. Вы хотели знать, почему вас задержали и что за полицейская операция проходит в вашем доме. Отвечаю. Вас задержали в тот момент, когда вы напали на сотрудника полиции, оглушили его и собирались убить. Этот факт подтверждается моими показаниями, показаниями Лоскутова, который, как выяснилось, стоял за дверью и слышал ваш разговор с сыном, а также вот этим пистолетом, который выбили у вас из рук и на котором полным-полно ваших отпечатков. Теперь что касается полицейской операции. Мы с полковником Крячко проводим операцию по задержанию двух опасных преступников: вашего садовника Олега Янаева и вашего сына Ильи Тараканова. В доме есть и третий преступник, но его мы пока что задерживать не собирались…

– И кто же этот преступник? – с насмешкой спросила Ольга. – Может быть, это мой муж, начальник Управления генерал Тараканов?

– Нет, дорогая Ольга Анатольевна, это не ваш муж, – отвечал Гуров. – Это вы. Я готов уже сейчас предъявить вам обвинение в совершении целого ряда преступлений. Однако, повторяю, сегодня я не собирался вас задерживать. Но вы опередили события и сами напали на меня. Вот почему вы теперь сидите в наручниках и ждете прибытия полицейской машины.

– И вы думаете, это машина уже мчится сюда? – все так же насмешливо спросила Ольга. – Ну, ждите. Хотя я бы на вашем месте не стала бы ждать…

Не успел Гуров ей возразить, как внизу хлопнула задняя дверь дома, послышался топот ног, и в комнату вбежал Максим Лоскутов. Вид у него был озабоченный.

– Лев Иванович, тут такое дело… – произнес он. – Мне ваш товарищ, полковник Крячко, вот что рассказал. Он позвонил в полицию, чтобы они приехали, а ему ответили, что в поместье генерала Тараканова полицию может вызвать только сам генерал. Все остальные, кто выступает с подобными просьбами, рассматриваются как телефонные хулиганы. В общем, они не приедут. А из «Скорой» ответили, что приедут, только если им из полиции позвонят. Так что никто сюда не едет.

– Кто бы мог подумать? – воскликнула Ольга Тараканова и расхохоталась. – Полный отлуп!

– Разговор с вашим мужем я хотел немного отложить, – решительно поднялся Лев, – но раз такое дело, значит, придется говорить сейчас.

Он прошел по коридору и постучал в дверь спальни генерала. Некоторое время за дверью стояла тишина. Тогда Гуров постучал еще раз, сильнее – он прямо-таки барабанил в дверь, громко говоря при этом:

– Это полковник Гуров, по срочному делу! Откройте!

Теперь за дверью послышался шум, она открылась, и Лев увидел начальника Управления. Он был одет в пижаму, как человек, только что вставший с постели. Однако вид у генерала был совсем не сонный.

– Что за шум? – сердито спросил Тараканов. – Лев Иванович? Что вы делаете в моем доме в такой час? Время неподходящее для визитов. Зайдите как-нибудь в другой раз.

– Может, и зайду, по делам службы, – кивнул Лев. – Но сейчас я здесь тоже по делам службы, и вы это отлично понимаете. Ведь вы не могли не слышать стрельбу, которая шла в вашем поместье. Так что не надо делать вид, что вы все это время спали.

– И тем не менее я спал! – заявил генерал. – И вообще, что вы себе позволяете? В каком тоне вы со мной разговариваете? Вы знаете, что я могу…

– Учитывая тяжесть преступлений, совершенных членами вашей семьи, вы можете только рассчитывать на снисхождение, – отчеканил Гуров. – Ваш сын обвиняется в убийствах, ваша жена – соучастница этих убийств. Сейчас речь идет о том, как определить вашу роль в этих преступлениях. Так что не усугубляйте вашу вину и сделайте то, что требуется в данную минуту!

Несколько секунд генерал Тараканов находился в растерянности. Видно было, что ему хочется обрушить на дерзкого полковника весь гнев, который у него накопился. Но в конце концов соображения собственной безопасности взяли верх. Генерал тяжело вздохнул и глухо спросил:

– Чего вы от меня хотите? Что вам требуется?

– Без вашей санкции полиция Кожухова не решается выехать сюда, в поместье, – объяснил Гуров. – А вызвать ее необходимо. И полицию, и «Скорую». Возле сарая с инструментами лежит мой раненый товарищ, полковник Крячко. А неподалеку «отдыхает» задержанный мной преступник, ваш садовник Олег Янаев. Садовника необходимо доставить в СИЗО, а полковника Крячко – в больницу. Звоните!

Приняв решение, генерал дальше действовал быстро. Он позвонил дежурному по Управлению и вызвал две оперативные машины, также сказал, чтобы полицейские вызвали «Скорую».

Выключив телефон, генерал спросил:

– А… моя жена? Где она? Что с ней будет?

– Ваша жена находится в комнате вашего сына, – ответил Гуров. – Она задержана в тот момент, когда вместе с Ильей напала на меня с целью убийства. Она будет направлена в СИЗО, как и Янаев.

– А Илья?

– Ваш сын оказался очень прытким молодым человеком, – усмехнулся Лев. – Его бы энергию – да на полезные дела! Он сбежал, и теперь перед полицией Кожухова стоит задача его задержать как можно скорее.

– Но… вы сказали, что мой сын обвиняется в убийствах, – напрягся генерал. – В каких именно убийствах?

– Хорошо, я вам скажу. Хотя, думаю, вы и сами должны догадываться, о чем идет речь. Ваш сын входил в состав банды, грабившей инкассаторов. Все четыре нападения, начиная с февраля текущего года, совершены с его участием. Точнее – под его руководством, потому что он был в банде старшим. Конечно, следствие еще должно все тщательно проверить и установить вину каждого. Но уже сейчас можно не сомневаться, что часть инкассаторов, а также свидетелей были убиты вашим сыном.

– Не могу в это поверить… – растерянно произнес Тараканов. – Просто не могу поверить, и все!

– Конечно, родители никогда не могут поверить, что человек, которого они в детстве носили на руках, превратился в жестокое чудовище, – согласился Гуров. – Однако вам предъявят доказательства, сообщат подробности.

– А Ольга? Она в чем виновата?

– Ее роль еще предстоит выяснить. Пока что она обвиняется только в нападении на сотрудника полиции – то есть на меня – с целью убийства. Ага, вот, кажется, прибыли ваши сослуживцы.

От ворот раздался сигнал машины. Гуров вернулся в комнату Ильи, чтобы сторожить Ольгу Анатольевну, а Лоскутов пошел открывать ворота. Вскоре хлопнула входная дверь, послышались голоса. В дом вошла оперативная группа во главе все с тем же капитаном Муравьевым. Гуров крикнул ему, чтобы поднялся наверх. Когда капитан вошел в комнату, он указал на Ольгу Тараканову и распорядился:

– Скажи своим людям, пусть ведут ее в машину. Она обвиняется в покушении на убийство сотрудника полиции. И возьми пару людей, пойдем в парк. Там лежит тихий садовник Олег – пятый член банды.

Когда они спустились в холл, туда со двора вошли врачи приехавшей «Скорой». Гуров повел всех к сараю. Сначала занялись Крячко, потерявшим сознание. Врачи спешно погрузили его в машину и уехали. Затем отвели к машине и Олега Янаева. Тем временем Муравьев, следуя указаниям Гурова, позвонил в кожуховский аэропорт, на вокзал, на автовокзал и везде дал указание сотрудникам полиции искать Илью Тараканова, не дать ему покинуть город.

– Так, теперь пусть твои ребята везут задержанных в Управление, составляют на них протоколы задержания, отправляют в СИЗО, – сказал Гуров капитану, – а у нас с тобой другая, более важная задача. У нас остались не задержанными два самых опасных преступника – Илья Тараканов и Антон Гриневич. Только надо сделать одно дело, прежде чем мы займемся поисками. Я думаю, что генерал Тараканов после всего случившегося не сможет руководить Кожуховским управлением. Я сейчас позвоню в Москву, генералу Орлову, доложу обстановку. На место Тараканова исполнять обязанности назначат другого человека. Скорее всего, из местных. Как ты считаешь, кто из заместителей генерала внушает больше доверия?

Муравьев задумался. Потом тяжело вздохнул и признался:

– Нелегкую задачу вы мне задали. Раньше бы я, не задумываясь, ответил: «Все внушают доверие, все отличные руководители». Но после того, что я узнал о Гриневиче, после того, что случилось с семьей самого генерала… Теперь я и не знаю, что думать. О каждом из наших руководителей можно сказать что-то такое… Ну, пожалуй, больше подходит на роль временного руководителя полковник Иванов. Он дядька грубоватый, но, кажется, честный.

– Да ты не переживай так за свое решение, – успокоил его Гуров. – Скорее всего, в Москве наше с тобой мнение даже не спросят – сами все решат.

После этого Муравьев пошел к своим оперативникам – дать указание, куда везти задержанных. А Гуров вынул телефон и позвонил генералу Орлову. Он кратко доложил генералу об итогах работы в Кожухове, о сложившемся положении. Когда закончил, тот задал всего три вопроса. Первый касался здоровья Стаса Крячко, второй был о том, не оказывает ли Гурову противодействия кожуховская полиция, и третий – о генерале Тараканове, как он себя вел во время задержания его жены. Получив ответы, Орлов спросил:

– И что ты теперь думаешь делать?

– Думать тут особенно нечего, – ответил Лев. – Надо задержать Стрелка, то есть Илью. И арестовать Антона Гриневича. Мне кажется, он даже опаснее, чем Стрелок.

– Ладно, даю добро. А ты один там справишься, без Стаса?

– Справлюсь, товарищ генерал, – твердо проговорил Лев, после чего Орлов отключился. О том, кем можно заменить Тараканова, он так и не спросил.

Гуров вышел во двор, где его дожидался Муравьев, и спросил:

– И как ты думаешь, с кого нам надо начинать?

– Мне кажется, в первую очередь нужно поймать Стрелка, – высказал свои соображения капитан. – Он все же не такой матерый, как Гриневич. Ему очень не хочется получить пожизненное, и он может пойти на сделку со следствием и заговорить. Может дать показания на Гриневича и всех остальных.

– Согласен, – кивнул Гуров. – И я так же думаю. А где ты собираешься искать этого Стрелка?

– Вот тут я не знаю, – признался Муравьев. – Все его дружки убиты, других у него, думаю, нет. Разве что у девушек?

– Девушки – это, конечно, вариант, – задумчиво произнес Лев. – Но наш Стрелок отличается нестандартным мышлением, он любит принимать неожиданные решения. Думаю, он не будет искать убежища ни у девушек, ни у майора Гриневича. Он постарается скрыться там, где мы его ни в коем случае искать не будем. Думаю, он спрячется на каком-нибудь объекте системы МВД. На таком, который редко посещается.

– Может, он отправится на тот полигон, на который нас с вами не пустили? – предположил Муравьев. – Ну, тот объект в Вязовке?

– Я тебя понял. Думаешь в правильном направлении. Но мне кажется, в Вязовку наш Стрелок не побежит. Слишком там много охраны, его появление будет сразу замечено. И потом, он знает, что мы там были, значит, этот объект нам известен. Нет, он будет искать место, где никого нет…

– Тогда я знаю, куда он направится! – воскликнул капитан. – Есть тут неподалеку старенькая база отдыха на Волге. «Дубки» называется. Это такой ветхий дебаркадер, располагается он на небольшом острове. Удобств там никаких, и потому люди там отдыхать не очень любят. А сейчас, осенью, когда купаться уже поздно, там тем более никого нет.

– Вот это подходит, – одобрил сыщик. – Давай проедем к этим твоим «Дубкам», посмотрим, что и как. Только тихонько, чтобы не спугнуть. Спугнуть нам его нельзя ни в коем случае.

– Да, только я не знаю, на чем мы поедем, – сказал Муравьев. – Обе машины, что были со мной, увезли задержанных. Наверное, придется ждать Мягкова, а потом просить генерала, чтобы отвез нас на своей «Тойоте».

– Эдика нам ждать не придется и генерала просить тоже, – ответил Гуров. – У меня своя машина. Здесь неподалеку стоит, в перелеске. А генералу Тараканову теперь не нужно ездить в Управление – ему уже, скорее всего, позвонили из Москвы, сообщили, что он временно отстранен от должности. Ладно, пошли прогуляемся до моего транспорта.

Глава 25

К берегу Волги, там, где была расположена база «Дубки», Гуров подъезжать не стал. Заранее выспросив у Муравьева, далеко ли до пристани, остановил машину и предложил проделать оставшийся путь пешком. А когда впереди показался спуск к воде, оперативники вообще стали двигаться чуть ли не ползком, прижимаясь к кустам. Гуров заявил, что им нужно соблюдать скрытность, чтобы Стрелок, если он находится на базе, их не заметил.

Некоторое время они сидели в кустах на склоне, не подходя к воде. База оттуда была видна во всех подробностях, и Гуров хорошо изучил ее расположение. Большую часть территории занимал старый дебаркадер, стоявший на суше. Это было двухэтажное, точнее, двухпалубное строение. Деревянные стены когда-то были выкрашены в синий цвет, но от времени облиняли и теперь казались бледно-серыми. Впрочем, все стекла в окнах были целыми. И ни одно из окон не открыто, ни одна занавеска не колыхалась, ничто не говорило о том, что на дебаркадере находится человек. Никого не было видно и на остальной части острова – ни на пляже, ни на волейбольной площадке. Однако у Гурова крепла уверенность, что база все же обитаема. Он стал присматриваться внимательнее и наконец заметил одну деталь.

– Смотри, капитан, – сказал он Муравьеву, невольно понижая голос, хотя здесь их никто не мог услышать. – Видишь, около пристани лодки лежат?

– Вижу, – ответил Муравьев. – Четыре лодки. И что?

– А то, что три без весел и рассохшиеся. А одна выглядит как новая, и из-под нее весла торчат. Видишь? Это лодка, на которой генеральский сын приплыл в свое убежище.

– А ведь верно! – воскликнул Муравьев, от возбуждения чуть не выскочив из кустов, в которых они укрывались. – Выходит, он там! Можно вызывать группу на катере и брать Стрелка! Ну что, я звоню?

– Нет, погоди, – остановил его Лев. – Илья – парень отчаянный. Потом, когда мы его возьмем, он, может, и пойдет на сделку со следствием, будет давать показания, а сейчас способен на самые отчаянные поступки. Помнишь, как он вел себя возле банка? К тому же Илья очень метко стреляет. Пришлешь ты группу, а он сядет в засаду и начнет по твоим сотрудникам шмалять… Нет, нам погибшие среди оперативников ни к чему. Мы попробуем по-другому поступить…

– Сами хотите его взять? – догадался капитан.

– Да, хочу, – признался Гуров. – Дважды он от меня ушел. Да еще и друга моего опасно ранил. Теперь для меня дело чести взять его лично. Взять тихо, без сучка без задоринки – так, чтобы он даже не пикнул.

– И как же вы будете это делать? – поинтересовался Муравьев. – Я вам могу в этом помочь?

– Можешь, – кивнул Лев. – Тут поблизости должны быть еще пристани. Отыщи там человека, который согласится дать нам напрокат лодку. Любую лодку, хоть самую неуклюжую, лишь бы по воде плавала. Сядешь в эту лодку и пригонишь ее вон туда. – И он показал кусок берега чуть ниже по течению, который был виден с того места, где они сидели. – Вот там привяжешь. А остальное – моя забота.

– Собираетесь плыть туда? Понятно… Но ведь он вас не подпустит! Начнет стрелять, а в лодке и укрыться негде!

– Не начнет, – уверенно заявил Гуров. – Он в этот момент в другую сторону будет смотреть. Ты не задумался о том, что у этой базы должен быть сторож?

– Да, я думал, – кивнул капитан. – И решил, что сторож живет там, на базе. Точнее, жил. Скорее всего, Стрелок его уже убил.

– А мне кажется, нет, – покачал головой Лев. – Что-то мне подсказывает, что сторож жив. И мы его еще увидим. Все, ступай за лодкой.

Капитан выбрался из кустов и отправился на поиски лодки, а Гуров продолжил наблюдение. Спустя минут двадцать на спуске появился мужичок затрапезного вида. Он нес сумку с продуктами и несколько удочек. Видимо, ноша была ему тяжела, потому что мужичок слегка пошатывался. Дойдя до берега, он остановился и огляделся. Вдруг лицо его выразило недоумение, и он громко произнес:

– Чтоб мне провалиться! Где же лодка? Вчера была, а сейчас нету! – Тут мужичок вгляделся в берег острова и воскликнул: – Да вон же она! Это какая же падла ее туда сплавила? Ну, гад, ну, доберусь я до тебя! И на чем я доплыву до базы?

Из этих слов Гуров заключил, что видит перед собой того самого сторожа, которого капитан Муравьев уже зачислил в убитые.

Некоторое время сторож ругался по адресу неизвестного, забравшего его лодку, потом развернулся и двинулся по берегу вверх по течению. Примерно полчаса его не было. Потом он появился в сопровождении другого мужичка такого же затрапезного вида. Тот отпер замок на другой лодке, лежавшей на берегу, и выдал сторожу весла. Они еще некоторое время поговорили о своих рыбацких делах, затем сторож стал собираться. Перенес в лодку сумку с продуктами, уложил туда удочки…

Он явно собирался плыть на базу, а между тем Гуров плыть туда не мог – лодки у него все еще не было. Сыщик забеспокоился. Он уже стал думать, не отправиться ли самому на поиски лодки, когда кусты раздвинулись и появился капитан Муравьев.

– Есть лодка, товарищ полковник! – сообщил он.

– Достал? Молодец! Где стоит?

– Где вы и сказали – там, чуть ниже по течению. Я ее к дереву привязал.

– Все правильно сделал. Оставайся здесь и следи за ситуацией. Вот теперь можешь вызывать оперативную машину. Надеюсь, к их приезду все будет кончено!

– Но как же вы поплывете? – встревожился Муравьев. – Стрелок начнет стрелять!

– Не будет! Вон, видишь мужичка? Это и есть сторож. Он сейчас поплывет туда, на базу. И Стрелок станет за ним следить. Все его внимание будет на этом сосредоточено. А дальше все зависит от поведения сторожа. Если он дальше берега не уйдет – все хорошо. Мы со Стрелком останемся наедине и решим все накопившиеся вопросы. А вот если сторож надумает осмотреть дебаркадер, ему будет угрожать опасность, и тут ты должен вступить в дело.

– А что я должен делать? – спросил капитан.

– Выйдешь на берег и окликнешь его. Кричи, что хочешь. Например, спроси, где начальство или как можно перебраться. В общем, затей с ним разговор и помешай подняться на дебаркадер. Остальное я беру на себя.

И Гуров двинулся в том направлении, которое указал капитан. Лодку он нашел без проблем. Быстро отвязал ее, вставил весла в уключины и поплыл к острову, все время чувствуя за своей спиной дебаркадер, который смотрел на него всеми своими запыленными окнами. И за одним из этих окон затаился убийца. А что, если Гуров ошибся в расчетах и Стрелок разгадал его игру? И теперь сидит не на той стороне дебаркадера, с которой виден подплывающий сторож, а здесь, с его стороны? Тогда дело плохо. Стрелок не промахнется. Но он не должен был ошибиться!

Так думал Лев, продолжая грести, и с каждым взмахом весел приближался к берегу. Вот еще один взмах, еще… Он ждал выстрела, но было тихо. Только слышались с берега голоса людей, стук молотков. Наконец лодка ткнулась носом в песок. Есть! Он выбрался на берег, быстро замотал веревку вокруг лежавшей на берегу коряги и двинулся к дебаркадеру. В этот момент послышался голос капитана Муравьева, что-то кричавшего в сторону острова. Из чего Гуров заключил, что сторож оказался человеком любопытным и решил проверить, что за человек угнал его лодку, а для этого направился к дебаркадеру. Так, теперь капитан вступит в переговоры со сторожем, и некоторое время они будут разыгрывать сценку «Проверка базы». Поверит ли в достоверность этой сценки Стрелок? Как он себя поведет? Во всяком случае, прежде чем у него появятся какие-то подозрения, пройдет несколько минут. И эти минуты – целиком в распоряжении полковника.

Он бегом двинулся вдоль борта дебаркадера, добрался до первой лестницы. Однако подниматься по ней не стал – сразу было видно, какие на ней рассохшиеся ступени, заскрипят на весь остров. Вместо этого поставил ногу на перила лестницы, схватился за выступ борта – и одним рывком подтянулся до уровня нижней палубы. Перекинул тело через поручни, мягко приземлился.

Так, пока тихо. И где же у нас находится мальчик Илюша? Скорее всего, на второй палубе. Значит, надо подняться туда. Лев подошел к лестнице, ведущей на вторую палубу, и убедился, что на ней нет половины ступенек. Ну, это ничего, лишь бы вся лестница держалась. Он достал пистолет и начал подниматься. Пока все шло по плану. Сделал шаг, еще один…

И тут случилось то, чего он опасался. Видимо, Илья, обладавший тонким, поистине звериным чутьем, почувствовал какую-то фальшь в диалоге между Муравьевым и сторожем базы. Почувствовал – и насторожился. И решил проверить…

Гуров уже почти поднялся на вторую палубу – ему оставалось сделать буквально один шаг, – когда услышал какой-то скрип. На другом конце дебаркадера отворилась дверь, и из нее выглянул Илья Тараканов. Какой-то миг он и Лев смотрели друг на друга, а затем Илья начал стрелять. Стрелял он превосходно. Первая же пуля должна была убить Гурова наповал. Он остался жив лишь потому, что, не раздумывая, бросился с лестницы вниз, на первую палубу и упал на нее так неловко, боком, что в плече вспыхнула острая боль. Не обращая на это внимания, тут же вскочил и метнулся в ближайшую дверь. Дверь оказалась заперта, но Лев ударил в нее с такой силой, что вышиб ее вместе с косяком и вломился внутрь.

Он очутился в просторном пустом помещении – возможно, когда-то оно служило кинозалом. Здесь имелись еще две двери, они выходили на другую сторону дебаркадера. Гуров кинулся к одной из них и проделал такую же операцию, что и с первой дверью, – вышиб ее напрочь. Вышиб и выскочил на первую палубу.

Мысленно он все время держал в голове Стрелка, представлял, что он сейчас делает. Попытается убежать или постарается убить врага? Скорее всего, сын генерала Тараканова выберет второй вариант. Ведь это он, Лев Гуров, был виноват во всех его бедах. Если бы не сыщик, Илья совершил бы еще несколько налетов, скопил нужную сумму, а потом… Потом перед ним открывалось много возможностей. Теперь же все рухнуло. И человек, виновный в его несчастьях, был здесь, рядом. Всего один меткий выстрел – и этого человека не будет. Илья отомстит за разрушение всей его жизни. Да, он выберет месть. А значит, попытается перехитрить сыщика, загнать его в угол – и убить. Может ли он это сделать со второй палубы? Пожалуй, нет – перекрытие здесь слишком толстое. Значит, Стрелку придется спуститься вниз, причем с той стороны дебаркадера, которую не видно с берега, – чтобы капитан не увидел беглеца и не предупредил Гурова. Итак, он спустится вниз, обогнет первую палубу с задней стороны и затем двинется вдоль борта. А может быть, не вдоль борта? Вдруг здесь имеется какой-то коридор, по которому убийца может пройти?

Гуров бросил взгляд на берег. Там возле воды стоял капитан Муравьев. Увидев полковника, он красноречиво развел руками. Этот жест означал, во‐первых, что задержать убийцу не удалось, так как он почуял подвох, а во‐вторых, что в данный момент капитан не видит врага и не знает, где он. Ничего, зато Гуров это знал. Он оглядел кормовую часть дебаркадера. Здесь совсем не было окон. Значит, его предположение верно: с этой стороны проходит коридор. У него тонкие стенки, которые может пробить пистолетная пуля. Человек, притаившийся в этом коридоре, может услышать шаги за стеной – и выстрелить на звук. Одна из пуль наверняка попадет в цель, и тогда он услышит шум упавшего тела. Вот теперь можно будет выйти из укрытия и довершить начатое. Потом убить капитана, что мечется по кромке берега, ликвидировать сторожа – и можно плыть назад, на берег. А там будет видно, что делать.

…Илья сделал несколько шагов по коридору и замер, прильнув к стене. Кажется, на время он даже перестал дышать. Все его существо обратилось в слух. Что это – шаги? Да, определенно шаги. Тяжелые, размеренные шаги высокого человека. Все ближе, ближе… Осталось три метра, два, один… Вот он здесь! Пора!

Илья навел пистолет на уровень груди своего противника и нажал на спуск. Выстрел! Пуля, как он и ожидал, пробила дощатую стену. И что это – стон? Да, это был стон! Он ранен, но пока стоит на ногах. Он будет стрелять!

Илья пригнулся, почти лег на пол. И точно: над его головой прошло несколько пуль. Вот он где, вот откуда он стреляет! Илья выстрелил в том направлении – раз, второй, третий. И снова услышал стон, даже крик. А потом – звук падения тяжелого тела. Готово! Он вскочил, послал еще одну пулю в то место, где упал его противник, и кинулся по коридору к выходу. Скорей, скорей на палубу!

После полумрака, царившего в коридоре, пасмурный осенний день показался ослепительно ярким. Илья свернул за угол, и перед ним открылась первая палуба. А на ней он сразу увидел своего врага. Тот лежал поперек прохода, запрокинув голову. Пистолет выпал из руки и валялся в стороне. Да, готов! Краем зрения Илья отметил какого-то мента – тот бегал по берегу, что-то кричал. Кричи, кричи! Скоро настанет и твоя очередь.

Держа пистолет наготове, он приблизился к лежащему врагу. С берега грохнул выстрел, пуля прошла в метре от головы Ильи, но он даже не пригнулся. Тоже мне, стрелок! Такой может попасть в цель разве что случайно. Он подошел вплотную к телу. Ему хотелось посмотреть на мертвого врага вблизи. Посмотреть, удостовериться… Илья наклонился, взял труп за плечо, перевернул… и тут Гуров открыл глаза – и нанес ему мощный удар в переносицу. Илья Тараканов отлетел к перилам, схватился за них, вскинул пистолет… Но Гуров уже был на ногах. Второй мощный удар свалил Стрелка на пол. Пистолет выпал из его рук, и Лев, быстро наклонившись, поднял оружие. А затем достал из кармана наручники и сковал противника. После этого прислонился к перилам, чтобы перевести дух, и, глянув вниз, произнес:

– Нет, дружок, до настоящего бандитского вожака ты еще не дорос. Доверчив слишком. Да и опыта не хватает…

Он обернулся к носу дебаркадера. Там осторожно выглядывал из-за надстройки сторож.

– Эй, дядя, давай сюда! – позвал его Лев. – Поможешь мне его к лодке отвести. Переправим этого молодца на берег, там его уже ждет уютная камера.

Глава 26

Когда полицейская машина, в которой сидел злой и молчаливый Илья, отъехала, Гуров сказал, обращаясь к капитану Муравьеву:

– Ну, теперь можно заняться и последним участником этой банды – красавцем майором Антоном Гриневичем.

– И где мы будем его искать? – спросил капитан. – Тоже на какой-нибудь базе отдыха?

– Нет, наш майор не таков, – покачал головой Лев. – Он не будет прятаться на старом дебаркадере или даже на полицейском стрельбище. Он вообще прятаться не будет. Правда, он уже знает о нашей операции, об аресте садовника и Ольги Таракановой.

– Откуда? – удивился Муравьев.

– Думаю, Илья ему позвонил, – объяснил Лев. – Он это сделал сразу, как только добрался сюда. Ведь ему нужно было поставить в известность своего шефа о провале группы.

– Но почему вы называете Гриневича шефом? Разве не Илья всем руководил?

– Ты садись за руль – я немного отдохну – и езжай в Управление. По дороге и поговорим. Так вот, отвечаю на твой вопрос. Илья был главным для троих парней – рядовых боевиков банды. Но истинным руководителем был, конечно, майор. Он ставил задачи, он хранил вырученные от налетов деньги. Так что Илья сразу, как только смог, поставил его в известность о провале. Не сомневайся, Гриневич знает, что мы нанесем ему визит. Скорее всего, первым его побуждением было и правда бежать. Но не на какую-то базу, а в Москву или еще лучше – куда-то за рубеж. Туда, где у него спрятаны основные деньги. Но он уже выяснил, что всем полицейским службам на вокзалах и в аэропорту даны указания относительно задержания майора Гриневича.

– И что же он будет делать? – спросил Муравьев. – Может, поедет в Москву на машине, а посты ДПС будет объезжать?

– Нет, не думаю, – возразил Гуров. – Гриневич – человек солидный, не какой-нибудь сопливый мальчишка. Не станет он объезжать посты. К тому же он не знает, что нам известно о нем очень многое. Не знает, что мы выяснили его роль в банде. И многое узнали о нем как о владельце казино. Он все еще надеется отбиться от всех обвинений. Поэтому майор просто поехал утром в Управление, как обычно, и сейчас сидит в своем рабочем кабинете. Там мы и будем его брать.

– Так что, мне просто ехать в Управление? – спросил капитан.

– Да, езжай туда, – кивнул Лев. – А я пока узнаю, как дела у моего друга Стаса.

Он достал телефон и на секунду задумался – куда звонить? При тех ранах, что получил Крячко, логично было звонить в отделение реанимации, спрашивать, показывает ли раненый признаки жизни. Но Гуров хорошо знал своего друга, знал его огромное жизнелюбие. И потому отказался от первоначального намерения и набрал прямо телефон Крячко.

Некоторое время на звонок никто не откликался. Лев подумал даже, что принял неправильное решение, переоценил силы Стаса и надо все же звонить врачам. Но тут телефон ожил, и сыщик услышал голос полковника Крячко:

– Да, привет! Что, хочешь доложить мне оперативную обстановку? Или хочешь посоветоваться? Или поставить новое задание?

– Так, я вижу, ты уже в боевом настроении, – сказал Гуров и невольно улыбнулся. Услышав бодрый голос Крячко, он испытал огромное облегчение. – Это радует. Но задание… Какое же задание я тебе могу сейчас дать? Разве что присматривать за больничными сестрами.

– Да я присматриваю! – заверил его Стас. – Тут я без твоих заданий справляюсь. Ты лучше скажи, как там со Стрелком? Удалось его задержать?

– Представь себе, удалось. Четверть часа назад я собственноручно усадил его в полицейскую машину, и его повезли в СИЗО.

– А не может случиться так, что папа-генерал его оттуда выпустит? – обеспокоенно спросил Крячко. – Возможность такая имеется…

– Нет, не имеется, – отрезал Лев. – Я доложил обо всем Орлову, обрисовал обстановку. Так что Тараканова, думаю, уже отстранили от руководства Управлением. Ты за наши дела не переживай. Давай лечись. Как твои ранения?

– Ну, как… Сделали мне за утро две операции, извлекли пулю… Заявили, что придется у них месяц пролежать, никак не меньше. Но я думаю обойтись меньшим сроком. Что-то надоел мне славный город Кожухов. Назад хочется, в Москву.

– Я тебя понимаю, – ответил Гуров. – Думаю, сегодня-завтра я закончу здесь все дела. Тогда заберу тебя, и возвратимся вместе.

– А с красивым майором, с которым ты тогда так славно поужинал, сегодня еще не виделся? – спросил Крячко.

– Нет еще, но скоро увижусь. С нетерпением жду свидания.

– Я думаю, он тоже очень хочет с тобой увидеться. Он еще ночью этого хотел.

– А ты откуда знаешь?

– Мне час назад из гостиницы позвонили. Сказали, что ночью туда приезжал майор с какими-то людьми. Нас с тобой искали. Поднялись в наши номера – а там пусто. Гостиничные переполошились… Как я понимаю, майор их крепко тряс. Обвинил, что они покрывают самозванцев – то есть нас с тобой.

– Интересные сведения… – протянул Лев. – Ладно, спрошу у майора, зачем он так рвался нас увидеть.

– Хорошо, потом расскажешь, – заключил Крячко. – Извини, не могу больше с тобой беседовать. Тут ко мне врачи пришли. То ли ногу у меня хотят отрезать, то ли сердце новое вставить.

– Все не меняй, что-нибудь старое оставь, – посоветовал ему Гуров, и Крячко отключился.

Между тем они уже подъехали к Управлению. Поставив машину на стоянку, Гуров и Муравьев направились к входу. Сыщик привычно кивнул дежурному, стоявшему на входе, и собирался пройти дальше, как вдруг дежурный сержант преградил ему дорогу:

– Извините, товарищ полковник, но вас приказано не пускать!

– Да что ты говоришь? И кто отдал такое распоряжение?

– Майор Гриневич сегодня утром отдал, – объяснил дежурный. – Сказал, что с вами дело нечистое и вас в здание пускать нельзя.

– А меня пускать можно? – спросил Муравьев, выдвигаясь из-за плеча Гурова. – Я могу пройти на свое рабочее место?

– Насчет вас, товарищ капитан, никаких указаний не было, – ответил сержант.

– В таком случае, я пройду сейчас к полковнику Иванову, расскажу, что у нас тут делается, – возмущенно проговорил капитан.

– Нет, мы с тобой можем поступить еще проще, – остановил его Гуров. – Меня не разрешают пропускать в качестве полицейского. А если ты меня задержал и конвоируешь на допрос, тогда пропуск ведь не требуется?

– Нет, не требуется, – подтвердил Муравьев.

– Вот и веди меня к себе в кабинет, – решительно произнес Лев. – В таком случае сержант нас задержать не может.

И он сложил руки за спиной, как делают зэки, и шагнул через турникет. Растерянный сержант не нашелся что возразить. Однако, как только Гуров с Муравьевым миновали проходную, схватился за телефон и стал кому-то звонить.

– Вот увидишь, это он Гриневичу докладывает, что я вошел в здание, – усмехнулся Гуров. – Пошли скорее, а то мы майора в кабинете не застанем.

Они бегом поднялись на второй этаж, где располагались кабинеты руководителей, подбежали к кабинету Гриневича. Гуров распахнул ее – и увидел пустую комнату. Майора на месте не было.

– Сбежал! – констатировал сыщик. – Скорей назад, а то он заляжет где-нибудь в берлогу – ищи его потом.

Они сбежали по лестнице и снова увидели того же сержанта.

– Проходил здесь Гриневич? – спросил Муравьев.

– Он никому не велел говорить! – пробормотал дежурный.

– А ты и не говори, – посоветовал ему Гуров, пробегая мимо.

Они выскочили на улицу и увидели, как со служебной стоянки выруливает «Мерседес».

– Это его машина! – воскликнул Муравьев.

– Давай за ним! – скомандовал Гуров. – Теперь я сяду за руль. А ты звони знакомым гаишникам, которые тебя хорошо знают, объясни, что майора нужно задержать. Сейчас у нас пройдет операция «Чужой среди своих». Если его ГАИ не задержит, мы его не догоним – слишком у него машина мощная.

Они вскочили в машину, и началась погоня. Если бы дело было на трассе, майор бы быстро ушел от преследования. Но в городских условиях его преимущество в скорости было не таким очевидным. Видя, что преследователи не отстают, Гриневич плюнул на все правила и погнал машину, не обращая внимания на сигналы светофоров и ограничения скорости. Черный «Мерседес» свернул за один угол, за другой – и скрылся из виду.

– Все, теперь надежда только на твоих знакомых, – выдохнул Гуров. – Звони еще!

Муравьев вызывал один пост ДПС за другим. И вдруг его телефон зазвонил сам. С поста ДПС, расположенного в Заводском районе, на выезде из города, сообщали, что только что пытались остановить черный «Мерседес», но он не подчинился и пронесся мимо. Теперь он мчался в направлении Саратова.

– Давай теперь звони своему полковнику Иванову, – велел Гуров. – Гриневич ударился в бега. Нам нужна помощь полиции двух областей, чтобы его задержать. Если потребуется, я сам поговорю с полковником, постараюсь его убедить.

Переговоры с заместителем начальника Управления заняли некоторое время. Но в конце концов полковник Иванов понял, как изменилась ситуация за последние сутки, и отдал нужные распоряжения. Спустя примерно полчаса Гурову позвонили уже из Саратова и сообщили, что машина Гриневича остановлена на посту ДПС на границе Саратовской области. А поскольку водитель вел себя крайне агрессивно, угрожал сотрудникам поста всеми возможными карами и даже достал оружие, его задержали и отвели в помещение поста. Звонивший спрашивал, нужно ли дожидаться появления Гурова или вернуть задержанного в Кожухов.

– Погодите его возвращать, – ответил Лев. – Хотелось бы увидеться с этим интересным человеком.

Они ехали не так быстро, как ушедший в бега майор, и потому приехали на пост ДПС только через час. Дежуривший на посту старший лейтенант провел их в помещение, где, в компании с сотрудником ДПС, сидел Гриневич. При виде Гурова лицо майора исказила злобная гримаса.

– А, великий сыщик пожаловал! – воскликнул он. – Может, он сможет объяснить, почему меня, майора полиции, задержали здесь без каких-либо объяснений? Сообщили только, что «Гуров просил задержать»! Что, у нас теперь Гуров заменяет и прокуратору и суд?

– Нет, не заменяет, – сказал Лев, присаживаясь к столу. – Что касается причин задержания, то, не углубляясь в основной перечень ваших преступлений, можно вспомнить, сколько правил движения вы нарушили, спешно покидая город Кожухов. Вот, капитан Муравьев свидетель. Да и регистратор у нас в порядке. Так что считайте, что вас задержали за нарушение дорожных правил.

– Ну, так пусть мне выпишут штраф, и я поеду! – заявил майор. Он даже вскочил с места, готовый немедленно отправиться в путь.

– Сядьте, Гриневич! – жестко произнес Гуров. – Вы прекрасно знаете, что штрафом дело не ограничится. Конечно, вы поедете – но не за рулем, а в отделении автозака. – И, повернувшись к командиру поста, добавил: – Вызовите вашу машину из Саратова. Мы этапируем задержанного туда. Оттуда его перевезут в Москву. Следствие по его делу будет вести Московское управление.

– Это почему же московское? – вскинулся Гриневич. – Я хочу, чтобы мои обвинения рассматривали у меня на родине, в Кожухове!

– Нет, так не пойдет, – покачал головой Лев. – Там вы будете среди своих. И рассмотрение вашего дела может получиться не слишком объективным. А рассматривать есть что. Ведь это вы, а не Илья Тараканов, возглавляли группу бандитов, грабивших и убивавших инкассаторов. И вы организовали подпольное казино, откуда получали немалые деньги. А когда вашими делами заинтересовался ваш новый сослуживец Сергей Юрьев, вы убили и его. Я даже знаю, где закопан труп Юрьева – в парке генерала Тараканова. И это еще не все. На вашей совести еще несколько убийств. Например, управляющего Красовского. Да, он шантажировал вас и Ольгу. Но скорее вас, а не ее. И дело было не в любовной связи – на это разоблачение вы плевать хотели. Видимо, Красовский узнал о вашей «второй жизни», подпольной. Вот этого разоблачения вы боялись и отдали Илье приказ убить управляющего. А самое последнее убийство – вашего «банкира» Валеры Гусева. Судя по некоторым данным, застрелил его Илья. Но приказ отдали вы. Видите, какой список получается? Такие дела кожуховским следователям не по зубам. Пусть мои сослуживцы потрудятся.

– Ах ты, мразь! – вдруг воскликнул майор и, пользуясь тем, что не был закован в наручники, кипя от ненависти, бросился на сыщика.

Впрочем, Гуров ждал такого поворота событий, был к нему готов. Пропустив над собой кулак майора, он принял его на бедро, крутанул… Красавец майор рухнул на пол, словно мешок. А Гуров сел ему на спину, вывернул руки и попросил Муравьева:

– Дай-ка, капитан, твои наручники, я свои на Илью истратил.

Заковав Гриневича (который только злобно скрипел зубами), Гуров вышел на крыльцо поста. Муравьев вышел за ним.

– Ну что, капитан, теперь можно и возвращаться, – сказал Лев. – Сначала в ваш Кожухов, Стаса забрать из больницы. А потом и в Москву. Задержался я у вас…

Флибуста

Любовник в погонах (fb2)

Николай Леонов, Алексей Макеев
Любовник в погонах

* * *

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Оглавление

Флибуста

Любовник в погонах (fb2)

Николай Леонов, Алексей Макеев Любовник в погонах

* * *

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Оглавление

Николай Леонов, Алексей Макеев
Любовник в погонах