Опасный Нижний (fb2)

- Опасный Нижний (Нетуристический Нижний - 4) 1034K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Матвей Геннадьевич Курилкин

Опасный Нижний

Пролог
В котором ничего не происходит

« …Таким образом, заказ не только не был выполнен, но исполнитель, провалив дело и попав в плен живым, подверг меня риску раскрытия. Считаю это вопиющим неисполнением контракта и требую обеспечить мне конфиденциальность, а также возврата переданных за исполнение средств.»

Внимательный взгляд скользил по строчкам плавно, не задерживаясь. Пальцы, державшие письмо были расслаблены. Читающий даже находясь наедине с собой, ничем не выдал, в какую ярость его привела эта писулька! Какой-то червь из варварской страны смеет демонстрировать своё возмущение, и ещё и требовать чего-то! И самое неприятное, на это письмо придётся реагировать. Дело даже не в репутации — как может измениться репутация организации, если недоволен какой-то недоумок из далёкой провинции этой варварской страны? В другой ситуации на эту неудачу можно было бы закрыть глаза, если бы не цель заказа. Наличие проводника у этих варваров — тревожный знак. Переход в верхний мир — это стратегическая возможность. Руководство будет очень недовольно, если у варваров появится стабильный переход. Поэтому, как ни крути, заказ надо всё же исполнять. Досадно, крайне досадно, что Арчер не справился. Однако это говорит не о некомпетентности Арчера, а о том, что проводник — слишком неудобная цель. Значит, действовать придётся более масштабно. Тратить ресурсы. И, самое неприятное — за свои деньги. Заказчик явно откажется оплачивать такую работу. Впрочем, этого идиота стоит и самого убрать — он мешает. А с проводником нужно что-то делать.

Господин Эсетадор ещё немного подумал, и взял бумагу. Придётся побеспокоить агента в столице варваров. Не хотелось бы рисковать, но проводник важнее. Дело даже не в самом агенте, сам он почти ничем не рискует, но вот прикормленные столичные чиновники… Если случится очередная осечка, может получиться неприятно. Однако оставить всё как есть тоже нельзя. Варвары должны оставаться варварами. Нельзя давать им возможность усилиться. Для того чтобы закрыть проход в прошлый раз потребовалось больше ста лет усилий. Уничтожить саму возможность появления проводника — непростая задача. Как видно, решить её раз и навсегда невозможно — такому положению вещей сопротивляется сам мир. Впрочем, пока ещё всё не зашло слишком далеко. Варварский проводник пока не мог набрать достаточно сил. Он почти один. Он даже не стал присоединяться к одному из местных сильных кланов — основал свой. Амбициозно. Только это ошибка. Пока наберёт силу, будет уже поздно. Да, момент, когда дело было можно сделать без особых усилий, упущен, но и сейчас задача ещё не требует слишком больших ресурсов.

— Друлаван, это письмо должно оказаться в варварской столице уже сегодня. Используйте специальную почту.

— Как прикажете, господин, — слуга слегка поклонился, и бесшумно покинул кабинет.

Глава 1
Птицын в основном ест

Неизвестно, чем мог закончиться этот поцелуй. Сам остановиться Валерка бы точно не смог. И так-то был не слишком адекватен, а уж когда Алиса прижалась всем телом — тёплая, мягкая, родная и любимая, последние тормоза куда-то исчезли. Там, собственно, вообще вся соображалка отключилась — Птицын в тот момент вообще ни о чём не думал. Ирину Степановну, бесцеремонно ворвавшуюся в комнату в столь интимный момент, парень даже не услышал. А вот организм на неё отреагировал самым возмутительным образом — в животе вдруг забурчало. Видно, уже рефлекс успел сформироваться. Валерка и на такие мелочи внимания бы не обратил, а вот Алиса — очень даже. Ловко выскользнув из объятий Птицына, пунцовая от смущения девушка громко объявила:

— Теперь ты точно голодный! Я слышу, не обманешь!

— Вот и поднимайся тогда, а то вздумал тут изображать! — добавила Ирина Степановна. — И никаких каш, как для болящего. Я там картошечки нажарила со свининой, так что давай-давай, поднимайся.

При мысли о картошке со свининой живот скрутило ещё сильнее, и Валерка почти против воли начал вставать. Куда только делись слабость, вялость и тошнота при мысли о еде! И всё-таки было немного обидно, что поцелуй так прервали. Ровно до тех пор, пока Валерка не взглянул в зеркало, проходя мимо. Оттуда, из зазеркалья, на него взглянула такая жуткая страхолюдина, что Птицын тут же попытался её ударить или убежать. Ни того, ни другого сделать не получилось — Алиса остановила. Зато, сообразив, что видит не что иное, как собственное изображение, Валерка девушке искренне посочувствовал. Целоваться вот с этим… хорошо, что дальше не зашло!

— Кошмар какой!

— Да, ты немного похож на жердяя, — смущённо кивнула девушка. — Ничего, сейчас поешь, и всё пройдёт!

Жердяя Валерка видел пока только на картинках — не встречалась ещё такая нечисть. Однако сходство действительно было поразительное. Мышц как будто вообще не осталось — высохло тело. Валерка стал настолько худым, что суставы на локтях и коленях выделялись, не то, что рёбра! Кожа обтянула череп, глаза ввалились. Жуткая страхолюдина.

— Это как я не помер-то? — пробормотал парень, и поспешил всё-таки в столовую. Помирать не хотелось совершенно, а глядя на отражение, возникали мысли именно о смерти. — Выгляжу, будто неделю как помер.

— Вот именно! Знаешь, как я напугалась! Да мы все напугались! Андрей Иванович — без челюсти, Демьян пополам разорванный, а от тебя треть осталась, и ты ещё и есть отказываешься!

Ответить Птицын не смог, потому что учуял прекрасный аромат обещанной картошки, и мозг опять отключился. Как будто пропустил несколько кадров. В следующий раз Валерка осознал себя над тарелкой с картошкой — горячей, исходящей паром, с румяными кусочками свинины, а сверху эта красота была посыпана мелко порубленным укропом. Рядом — большущая кружка молока, и пара кусков чёрного ноздреватого хлеба. Немыслимое счастье!

Блюдо исчезло мгновенно, но просить добавки не пришлось — предусмотрительная Ирина Степановна тут же подставила вторую тарелку, заменила опустевшую кружку молока. Хлеб тоже, как по волшебству, появился.

— Спасибо! — смог выдавить из себя Птицын — на длинные славословия не было времени. Нужно было есть. Точнее — жрать!

— Лопай, лопай, голодающий Поволжья, — довольно ответила женщина. — Вон, на глазах цвет на лицо возвращается. Я много нажарила, а если не хватит — ещё всякое готовое есть.

«Она нам, между прочим, кухаркой не нанималась», — мелькнула мысль. — «Нехорошо, что мы её заставляем. Надо бы повара нанять».

Птицын ел, ел, и не мог остановиться. Чувства переполнения желудка не возникало, так что парень не сильно переживал — было ведь такое совсем недавно. Однако прерваться всё-таки пришлось.

— Валера, там этот вчерашний гость пришёл. Болеслав Вадимович, который. Волк — оборотень. Говорит, ты его приглашал.

— Я не пойму, он на запах, что ли приходит? — пробурчал Птицын. — Не то чтобы мне жалко… хотя да, жалко!

Неловко получилось — в первую встречу Птицын от еды оторваться не мог, и во время нового визита встречал Болеслава в том же состоянии. «Этак он решит, что проводники — это дикие обжоры, которым лишь бы пожрать, и больше ничего не надо!» — подумал Птицын, но от еды оторваться не смог. Впрочем, кажется, волкодлак был совсем не против. Нос гостя смешно шевелился, улавливая запахи стряпни Ирины Степановны. Валерка своим так двигать не мог.

— Здравствуйте, Болеслав. Опять я вас встречаю за едой — прошу прощения. Нужно восстанавливать силы после вчерашнего, — для того, чтобы произнести такую длинную фразу, пришлось набираться духу. Это ж на несколько секунд от еды оторваться надо!

— Ничего-ничего, я даже рад! — с предвкушением улыбнулся волкодлак. — Ох, как же привлекательно пахнет!

Птицын только кивнул головой — не нашёл в себе силы соблюсти вежливость.

— И снова вы меня кормите удивительными яствами, князь! — радовался гость. Оборотень как будто задался целью не отстать от радушного хозяина в поглощении обеда — настолько ему понравилось. — У нас так не готовят. Удивительное блюдо! Такой изысканный вкус! Ваш повар непременно должен принять в ученики моего!

Картошка со свининой имела прямо-таки оглушительный успех. Валерка давно заметил, что на тёмной стороне этот корнеплод не настолько популярен, как в верхнем мире. Готовят, конечно, но в основном — толчёную, а вот других вариантов отчего-то не знают.

Впрочем, как бы сильно ни нравилось Болеславу угощение, пришёл он не ради него. Волкодлака интересовали квадроциклы, речь о которых зашла накануне. Впрочем, не только они. Болеслав хотел любые «новинки» из верхнего мира, и выбрать желал самостоятельно. То есть — посетить верхний мир.

— Вы ведь проводник, посредник, — вкрадчиво, насколько это возможно с его басовитым голосом, увещевал оборотень. — Вот я и обращаюсь к вам, как к проводнику. Не могли бы вы перевести меня в верхний мир, дабы я мог лично увидеть его чудеса, оценить, что может оказаться полезным для моего клана, а так же понять, чем мой клан может отплатить за эти чудеса верхнему миру?

В первый момент Валерка хотел отказать. Ну, в самом деле, не до того сейчас. Самому в зеркало смотреться страшно, Демьян едва живой, Андрей Иванович — тоже. Убийца опять же не допрошенный где-то у Игоря Деяновича в застенках. Какие прогулки по верхнему миру? До того ли сейчас? Болеслав, в целом, довольно приятный товарищ, но Птицыну было совершенно не до него. Он уже хотел сказать, что к этому вопросу можно вернуться позже — скажем, через пару месяцев, но осёкся. В голову пришла здравая мысль: несмотря на кучу проблем, которые у него намечаются, возможностей тоже будет масса. Прежде всего — наладить, наконец, отношения с сообществом кланов тёмной стоны. Жить во враждебном окружении вовсе не весело, и ладно самому Валерке, который может в любой момент сбежать в верхний мир. Но вот Андрей Иванович с вурдалаками живёт именно здесь, на тёмной стороне, и возвращаться в верхний мир не собирается. Если только погостить. «В общем, как ни крути, у меня тоже есть клан, и ребятам явно уже поднадоело быть париями, которые толком выйти за пределы водокачки не могут, — подумал Валерка. — Да мне и самому это не нравится. А значит, надо соглашаться. Вот только чую, будут с этим сложности!»

— Болеслав, я не против. Только вас ведь не экскурсия интересует, если я правильно понимаю. Вы собираетесь там жить, как минимум какое-то время. И не только жить, но ещё и чем-то заниматься. К сожалению, моих связей пока недостаточно, чтобы обеспечить вас документами, а без документов там будет… ну, я вот слабо пока представляю, что там можно сделать.

— Понимаю, что будут сложности, — кивнул волкодлак. — Для этого и хочу туда отправиться. Просто оглядеться, понять, что нужно для того, чтобы принести пользу клану, и чем я за это могу отплатить. Возможно, начать какое-то дело. Ваши услуги, безусловно, будут оплачены даже в том случае, если мы не сможем ничего полезного получить. Впрочем, в последнем я сильно сомневаюсь. Даже обычная торговля с вашим посредничеством, очевидно, будет фантастически выгодна.

С последним спорить было глупо. Валерка вспомнил бочки икры, которые на тёмной стороне, не стоят практически ничего, и за которые в верхнем мире он получил какую-то космическую сумму.

— Хорошо. Я всё подготовлю, и, скажем, послезавтра мы вас переведём. Поживёте пока у меня, а там будет видно.

— Превосходно! — обрадовался Болеслав. — Думаю, мой князь будет просто счастлив, услышав эти новости. К слову, через месяц у нас большой приём в честь именин его младшей дочери — вы окажете большую честь клану, если посетите его!

От приёма Птицын тоже отказываться не стал, хотя и переживал немного по поводу такого долгого срока. Тут непонятно, что будет завтра, а они — через месяц! Болеслав, довольный переговорами, откланялся. Валерка, печально взглянув на опустевшую в очередной раз тарелку, решил, что пора заканчивать. И так слопал то, что приготовлено на целую ораву вурдалаков. Даже стыдно. Понятно, что у такой прожорливости есть причины, но Ирина Степановна ведь не железная. И так ей теперь снова готовить.

— Алис, как думаешь, я не поторопился соглашаться? — спросил парень.

— Нет, — покачала головой яломиште. — Всё правильно. Нам сейчас совсем не до того, но так всегда будет. Связи налаживать нужно, пока ещё что-нибудь не случилось. Хотя я не представляю, как мы станем его там легализовать.

— Я пока тоже, — согласился Птицын. — С другой стороны, проблемы надо решать по мере их поступления. Я, кажется, уже в состоянии двигаться. Пойдём, посмотрим, как там Демьян и Андрей Иваныч?

— Может, тебе лучше в кровать вернуться? — обеспокоенно спросила девушка. Она подошла к парню, и принялась нежно гладить его по волосам. — Тебе и так досталось, а тут этот Болеслав ещё. Уж могли бы подождать хоть несколько дней, когда ты в себя придёшь.

— Да я, вроде, уже ничего, — смущённо ответил Птицын. Не удержался — прижался щекой к Алисиной ладошке. — Полегчало маленько. Некогда болеть, надо ещё с Игорем Деяновичем связаться. Мы же хотели Арчера допросить.

— Он присылал посыльного, — сказала девушка. — Просил поторопиться, но мы сказали, что ты болен.

Идти никуда не хотелось, а хотелось сидеть вот так, и чтобы Алиса гладила по голове. А ещё лучше — обнять девчонку и прижать к себе покрепче. И вообще никогда не отпускать. И даже мысли о том, что ей всего семнадцать уже не казались важными. «Надо сказать ей, как сильно я её люблю. Вот только не лезть же с объяснениями сейчас, в таком состоянии, да ещё и так, между делом, когда нужно проверять больных, идти к берендеям на допрос, да ещё готовиться переводить на ту сторону волкодлака. Такие вещи нужно в подходящей обстановке сообщать!» — подумал Птицын, и промолчал.

Демьян уже очнулся, и даже находился не в кровавом бешенстве. Их с Андреем Иванычем определили в одну комнату, которую Ирина Степановна обозвала холерным бараком. Хотя на взгляд Валерки, ничего общего с оным не было. Чисто, светло, красиво. Всего две кровати, и на них укутанные по грудь больные на койках. Андрей Иванович ещё и с замотанным лицом — видно, чтобы не пугать окружающих оторванной челюстью.

— Ого! Князь, да ты любому жердяю фору дашь! — поприветствовал Валерку упырь. Был он весел, и выглядел, если уж совсем честно, гораздо лучше Птицына. Вот только двигать мог только верхней частью тела — нервы ещё не срослись, так что всё, что ниже пояса, пока лежало неподвижно.

— Спасибо, я уже и сам заметил, — кисло улыбнулся проводник. — Ты как, надолго в таком состоянии?

— Думаю, уже через неделю буду бодр и весел, — улыбнулся Демьян. — И спасибо, что вытащил. Очень, кстати, интересно, каким образом. Слуа должен был уничтожить нас обоих, причём надёжно и с гарантией.

— Эльвиру призвал, — объяснил Валерка. — Ну, навью. Она его за Смородину проводила.

— Чудно! Что ж, при случае — передавай ей поклон и сердечную благодарность. Ну и сам тоже прими. Я-то уже думал, что всё, покойник с гарантией. В прежние-то времена, на войне, чтобы слуа упокоить, порой и целой роты мало было. Очень уж зловредная нечисть. Ну да ладно. Убийца, надо полагать, мёртв?

— Живой. Его Игорь Деянович забрал. И даже обещал, что я смогу поучаствовать в допросе. Очень мне интересно, кто его на нас натравил.

— В таком случае, что ты здесь делаешь? Я бы на твоём месте поторопился — мало ли что. Такие вещи нужно узнавать сразу, пока с убийцей ничего не случилось. А то потом поздно будет.

Валерка в тайне надеялся, что и Демьян станет его отговаривать. Скажет, что торопиться некуда, что князю, в таком состоянии и в таком виде являться пред светлые очи главы клана берендеев — не комильфо, и лучше подождать хотя бы несколько дней, хотя бы пока одежда не перестанет так вызывающе болтаться на костлявых плечах. Тогда бы Птицын точно плюнул на всё, схватил Алису в охапку и убрался бы в верхний мир, подальше от всякой внимательной нечисти. От домового, конечно, не скроешься — но тоже плевать. Однако раз уж Демьян так серьёзен, откладывать дело парень не решился.

Встречали их приветливо. Правда, на Валерку косились настороженно, как будто ждали чего-то плохого, и это здорово портило настроение. Птицын преисполнился дурных предчувствий — если косятся, значит, знают что-то плохое.

— Ох ты ж, мать честная! — поприветствовал парня Игорь Деянович. Медведь вскочил со стула, человеческие руки обернулись лапами с блестящими, будто металлическими когтями. — Жердяй!

Валерка дёрнулся было убежать. В последнее время интуиция обострилась, и сейчас парень чувствовал — опасность нешуточная. Потом сообразил, что всё равно не успеет, и спокойным, уверенным тоном сказал:

— Не стыдно вам, Игорь Деянович, так шутить? Я, можно сказать едва не помер от утомления, а вы обзываетесь. Вы сговорились, что ли, все⁈

Оборотень на секунду замер, потом руки его опять стали человеческими, и сам он ощутимо расслабился.

— Ба! Эк тебя поуродовало, парень! Ну, извини, не со зла. Да и не шутил я — ты и правда нынче на человека не похож, а похож на нежить. А я-то старый стал, нюх уже не тот, вот и не узнал сразу.

Берендей вышел из-за стола, обхватил Птицына за плечи, покрутил туда-сюда бесцеремонно.

— Да, хорош. Видать, не так просто тебе твои подвиги даются. Я-то думаю — вчера ещё супостата допрашивать рвался, копытом бил, а сегодня — больным сказался. Ишь, думаю, фря какая. Теперь понимаю, что неправ был. Мой тебе совет — тебе сейчас бы в баню, а потом — еда, да сон. И чай на травках. Через пару дней будешь как огурец.

— Зелёный и в пупырышках? — Машинально хмыкнул Валерка, отчего берендей оглушительно захохотал — на тёмной стороне эту шутку ещё не знали.

— А хоть бы и так, всё лучше, чем сейчас. Эй, это чей там любопытный нос? Проходи, барышня, не стесняйся. И лучше б ты первая зашла, а то я, грешным делом, твоего князя чуть не прикончил. Больно уж он сегодня страшен.

— И вовсе он не страшный, Игорь Деянович, — рискнула возразить Алиса. Девчонка здоровенного берендея побаивалась, но за Валерку явно обиделась.

— Да не страшный, не страшный, — махнул рукой оборотень. — Ладно. Вижу, вам сегодня действительно не до светской болтовни, так что время тянуть не станем. Я тебя, князь, не дождался, уж прости. Подготовку пленного начал. Видишь в чём дело, как оно повернётся с указаниями из столицы — неизвестно, потому время тянуть нам не стоит, вот я и решил без тебя начать. Однако успел ты вовремя. Сейчас, как раз, должен уже дойти голубь наш иноземный. Вот и пойдём, поспрашиваем. А ты, девочка, лучше здесь оставайся. Вон, с внучками моими поболтай, сладостями угостись — они рады будут, да и тебе интересно. А на те дела тебе лучше не смотреть, не женское это. А то детки потом не уродятся.

Алиса спорить не стала, послушно отправилась вслед за знакомой уже Милкой на женскую половину. Помощница Игоря Деяновича чуть ли руки не потирала от удовольствия — видно, так была рада интересной собеседнице. Валерке же предстояло дело неприятное. Парень представлял себе мрачное подземелье, в котором пахнет дерьмом, кровью и горелым мясом, жаровню, с раскалёнными докрасна пыточными инструментами, ну и, конечно, несчастного пленника, прикованного к стене кандалами.

Реальность оказалась не то чтобы сильно лучше, но другой. Комната, в которой находился Арчер, оказалась достаточно чистой. Вот только эльфа Валерка не увидал, зато чуть не уткнулся в саркофаг — большой, и очень прочный.

— Это чего? — не понял Птицын.

— Это, князь, последние достижения в области дознания. Такая вот, понимаешь, необычная пытка. В этой ванной обвиняемый отрешается от мира. Он ничего не видит, не слышит. Температура воды там такая же, как и у тела, так что бедолага ещё и не чувствует ничего. Запахи, сам понимаешь, тоже отсутствуют. Полная тишина — пленник не видит мира, а мир не видит пленника. Жуткая штука, уж поверь, и особенно мощно она действует на эльфов. У них связь с природой и миром сильная, так что когда её блокируют, им совсем паршиво становится. Помоги-ка… а хотя стой себе, нечего напрягаться.

Игорь Деянович, кряхтя, поднял крышку саркофага, под которой и обнаружился пленник. Вид у Арчера действительно был нездоровый, особенно заметно это стало, когда он открыл глаза. Освещение в камере приглушённое, но эльф зажмурился, попытался нырнуть, хлебнул воды, закашлялся. В голосе слышалось рыдание.

«Ого! — удивился Валерка. — Действительно, прогрессивно. Лучше, по крайней мере, чем-то, что я себе представлял». Между тем, пока Птицын рассматривал обстановку, берендей приступил к допросу:

— Кто заказал тебе убийство Валерия Птицына! — голос Игорь Деянович понизил почти до шёпота, но пленник ощутимо вздрогнул, как будто над ухом закричали.

— Я не знаю! Я не знаю заказчика! Они все одинаковые, все на одно лицо! — Эльф по-прежнему лежал зажмурившись. Шёпот его был похож на бормотание пациента психиатрической клиники. Похоже, убийца не совсем понимал, где находится. — Грязные, тупые варвары. Мне не говорили имён, лишь передали, как связаться с человеком заказчика.

— И кто же этот представитель? — уточнил берендей. — Имя?

— Мне не говорили имени!

— Опиши внешность.

Внешность, судя по описанию, у представителя заказчика была более чем обычная. Он, вообще-то, скрывался, но убийца всё равно его разглядел, и описал достаточно точно. Даже с приметами. Однако ни Валерка, ни Игорь Деянович, никого с такими приметами не знали, так что толку от этого описания пока никакого не было. А потом допрос и вовсе закончился, причём не по воле берендея, и уж тем более не по просьбе Валерки. В дверь постучали, и когда Птицын открыл, в комнату вошёл крайне взмыленный парнишка.

— Князь, пришло срочное сообщение из столицы. Требуют пленника содержать строго, допросов не проводить, никаких действий с ним не совершать, ждать, когда за ним прибудут.

Глава 2
Опять всплывают русалки

— Как-то слишком быстро они отреагировали, — рассуждал Игорь Деянович, пока они возвращались в кабинет, — Ты, Валерий, прости, я никак не мог не отправить сообщение о том, что мы его взяли. Но я думал, у нас в худшем случае будет хотя бы пара дней, чтобы его разговорить, а тут… сутки всего. Что-то с этим неладно. Государство у нас хорошее, вот только медленное. Обычно-то пока ещё до нужных людей дойдёт, пока обратно по цепочке указания спустят. Слишком быстрая реакция, даже странно.

— Так вы, Игорь Деяныч, знали, что нам его допрашивать запретят? — уточнил Птицын.

— Не был уверен, но могло такое быть. Я, князь, рассказы Глебушки послушал про твой верхний мир, и понял, что у вас там у государства монополия на насилие. То бишь, если простым языком, ловить, допрашивать и, тем более, убивать гражданина может только государство. В принципе я даже понимаю, для чего так сделано, и согласен, что это разумный подход, если не перегибать. У нас, однако, не так. И по идее, никто тебе запретить поймать и допросить преступника не может, если сей тать злоумышлял против тебя. Но тут могли быть сложности из-за того, что тать — не наш, а заграничный. Вот и торопился.

— Ладно, что уж теперь, — махнул рукой Птицын. — Всё равно он толком ничего не знал. Описание этого человека заказчика у нас есть. Может, удастся найти.

— Скорее всего, он уже мёртв, — покачал головой Игорь Деянович. — А даже если нет — сложно найти. К тому же, Арчер мог и ещё что-то вспомнить. Тати хитры, он мог просто притворяться. Любые показания нужно проверять, имей ввиду на будущее. Мы бы его сейчас обычными методами ещё поспрашивали.

— Это да, не ожидал, — кивнул Валерка. — Сенсорная депривация в качестве пыток — это сильно.

— Слова какие-то сложные. Ты, князь, сейчас не ругался, надеюсь? А метод давно известен. Оставь человека наедине с собой — так он и с ума сойти может от ужаса. Ладно, хватит о неприятном. Давай поснедаем, заодно обсудим наше будущее. Ближайшее.

Поснедать Валерка был очень даже не против. Казалось бы — только час назад поглощал пищу в гаргантюанских масштабах, и вот, уже снова совсем не против заморить червячка. Судя по виду Игоря Деяновича, парень своим аппетитом ухитрился удивить даже его.

— Кхм, да, — слегка растерянно начал князь берендеев, — Ты угощайся, а я пока дела наши тебе обрисую поподробнее. Первое — Арчера у нас скоро заберут. Его, конечно, и в столице будут допрашивать, но сообщат ли нам результаты допроса — не знаю. Официально, тебе, как заинтересованной стороне и к тому же князю — должны.

— Но лучше не ждать, — понимающе кивнул Валерка.

— Правильно. Я бы и сам сильно не надеялся, а тут ещё у тебя статус не совсем понятно какой. По традиции и по правде ты — князь. Однако бумаг у тебя нет, а, значит, для государства ты тоже пока вроде как непонятно кто. И тут переходим ко второму. Очень скоро, примерно тогда же, когда приедут за татем эльфийским, приедут и за тобой.

— Арестовывать? — насупился Валерка.

— Нет. И даже волочь в Москву на разбирательство не станут — ты ведь проводник. Переход открыт здесь, в Нижнем. Там ты им бесполезен будешь, так что никто тебя никуда арестовывать и тащить не станет. Однако проводник — это ценность, ты сам понимаешь. Так что должен быть кто-то, кто тебя будет контролировать. Ну и передавать указания от центральной власти. Как по мне, идеально было бы, если б контролировать тебя назначили Налима. У тебя с ним, я вижу, отношения наладились — он к тебе не суётся, ты его не беспокоишь.

— А какие ещё варианты? — заинтересовался Валерка.

— А вариантов довольно много. Могут кого-то ещё назначить из местных — меня например. Я, вроде как, считаюсь надёжным князем, порядок среди местной вольницы держу крепко, и доверие ко мне в столице присутствует.

— Так это, может, даже лучше? — обрадовался Птицын. И тут же чуть не язык прикусил — так себе вариант на самом деле. С одной-то стороны, Игорь Деянович — оборотень крайне приятный, и видел от него Валерка только хорошее. Но это сейчас, когда берендей просто его старший товарищ, умудрённый опытом. А что будет, когда он станет его прямым начальником?

— Ну, спасибо за доверие, конечно, — удивлённо хмыкнул берендей, — но только я в этом вижу больше минусов, чем плюсов. И прежде всего, в свете моих иных обязанностей. Так уж сложилось, что моя семья, вроде как, в этом городке — главная. Ну понятно, что формально-то мы все равны, и все друг другу братья, но на деле, сам понимаешь, такое невозможно. Каждый на себя одеяло тянет, а я, получается, что-то вроде арбитра. И пока ко мне особых претензий нет, потому как я стараюсь соблюдать справедливость. В разумных пределах, конечно — сам понимаешь, совсем справедливым быть не получится. Но даже так есть среди наших дорогих братьев недовольные, которые с удовольствием подвинули бы меня с моего «пьедестала», — Игорь Деянович не стал изображать пальцами кавычки, должно быть, такого жеста здесь и вовсе не знали, но Валерка понял, что сам берендей не считает своё положение таким уж привилегированным.

— А уж если сюда добавится и контроль над проводником, — продолжил свою мысль медведь. — Пожалуй, могут и начать возмущаться. Причём ладно, если вслух, а то ведь и гадить исподтишка начнут! Заговоры всякие, а это такая морока! В общем, нет. Я себе такое ярмо на плечи не хочу.

— Ладно, — покивал Валерка, — убедительно. Как же ещё могут со мной поступить?

— Могут назначить нового человечка, и специально под тебя. Долго ли умеючи новую должность изобрести⁈ Какой-нибудь советник по вопросам перемещений через границу. И вот это, как по мне, и для тебя, и для всех нас, вариант самый нежелательный. Не скажу, что катастрофа, или даже просто плохое решение, но определённые неудобства, как ты понимаешь, оно нам всем принесёт, потому как нужно будет к новому человеку привыкать, с ним договариваться, а он, наоборот, начнёт землю носом рыть и бить копытом, чтобы показать, какой он полезный и нужный. То бишь и тебя начнёт строить и нам с тобой работать толком не даст. Так что будем надеяться, мозгов там наверху хватит, чтобы контролирующего чиновника прислали нам грамотного, который всю эту ситуацию просечёт, и правильные выводы сделает. Ну а нашей задачей будет ему в этом помочь.

Валерка глубокомысленно покивал. Возможно, в другое время он бы принял более живое участие в обсуждении, но голова после вчерашнего работала еле-еле, а новые сведения требовали всестороннего обдумывания. Игорь Деянович, видно, тоже это понял, так что обсуждение свернул, и дальше разговор шёл обо всякой ерунде, чуть ли не о погоде и видах на урожай. Однако прощаясь, старый интриган пригласил Валерку обязательно зайти дня через два.

— Авось, к тому времени тебя, князь, малость попустит, и мы с тобой обо всём поговорим. Согласуем, так сказать, общую стратегию на время визита высоких гостей.

— Действительно, Игорь Деянович, что-то я себя чувствую, как будто рыба вяленая, — поспешно согласился Птицын. — А дело серьёзное, не хочется напортачить.

— Вот-вот, оно и видно, что едва живой. Уж прости, что пришлось тебя вызвать в таком состоянии, да ещё, как выяснилось, зазря. К слову — тебе, может, доктора прислать?

— Да чем он мне поможет? Потратился я просто, восстанавливать надо, — отказался Валерка.

На том и расстались, и Валерка с большим облегчением направился домой. Правда, после такого тяжелого дня, — ещё бы, два раза поесть, да поговорить с берендеем! — сил уже ни на что не осталось, и о планах перебраться в верхний мир пришлось забыть. Просто не вышло бы вести машину. Так что ночевать пришлось опять на водокачке, в «личных покоях». И всё бы ничего, Валерке даже нравилось, вот только желание побыть наедине с Алисой никуда не исчезло. «А тут какое уж уединение, — думал Валерка засыпая, — Поговорить по душам на деликатные темы точно не получится. Да и завтра — тоже, потому что завтра мы будем как оглашенные носиться по верхнему городу и готовиться к приёму гостя. Так облажаться, как было с Глебом, я не хочу! Раз уж взялся оказывать платные услуги — надо соответствовать. И, кстати, согласиться-то я согласился, а что за это взять — не придумал!»

Поругать себя не вышло, потому что Птицын заснул. А наутро и думать забыл о плате, потому что действительно нужно было спешить. К тому же Алиса опять обнаружилась рядом — спала прямо в одежде, положив голову ему на плечо. Было так приятно, что вставать не хотелось. Даже жаль было, что девчонка, почувствовав, что он проснулся, тут же подскочила, потёрла кулачками глаза, зевнула, да так заразительно, что Птицын и сам не удержался.

— Знаешь, Валера, мне смертельно здесь надоело. Хочу в верхний мир. Там хотя бы тебя никто не будет пытаться убить специально! Да и вообще, домой хочу. И пиццу.

— Пиццу купим обязательно, — кивнул проводник. — Только нам с тобой ещё Болеслава нужно будет обустроить. То есть телефон, симкарту, кое-какую одежду, чтоб за косплеера не принимали. Это только то, что я придумал. А ведь, наверное, ещё что-нибудь понадобится!

— Я бы ему ещё ноутбук купила, — важно добавила Алиса. — Ноутбук удобнее, чем телефон, когда надо в интернете сёрфить. Тому, кто впервые оказался в верхнем мире, обязательно нужно осваивать ноутбук, я по себе знаю. А ещё я бы советовала что-нибудь, чем можно нос заткнуть. Я-то уже привыкла, а сначала так тяжко было! Только всё это не бесплатно, конечно.

— Как скажешь. Тогда пойдём?

Алиса согласилась, и они отправились наверх. В последний момент Валерка вспомнил про Лёху, которого накануне не видел и поэтому забыл о нём напрочь. Однако старлей наверх уходить отказался:

— А фиг ли я там забыл? — пожал плечами полицейский. — У меня так-то ещё отпуск. Я лучше здесь потусуюсь. Вечерком вон, с ребятами в какой-нибудь кабак сходим, да и сейчас тоже найду, чем заняться. Уж извини, слоняться по торговым центрам как по мне развлечение так себе, а одному сидеть — и вовсе скучно.

В общем, в верхний город отправились только с Алисой, и получилось почти настоящее свидание. «Стартовый пакет» для Болеслава купили быстро, а весь остальной день прогуливались под ручку по городу, причём в этот раз Валерка водил Алису по туристическим местам — сходили в кремль, прошлись по покровке, посидели в двух разных кафешках, а потом ещё и в бильярд поиграли. Причём проводник проиграл с треском. Яломиште — девочка ловкая, да и глазомер у неё отличный, а опыт в игре у них с Валеркой примерно одинаковый.

— Вот так-то! Не лаптем щи хлебаем! — девчонка даже подпрыгивала от радости. — Я ещё ого-го! Валера, а тут есть где-нибудь тир? Вот бы ещё пострелять!

Огнестрельный тир Птицын не нашёл, зато нашёл лучный. И там опять с треском проиграл, просто потому что Алиса, как оказалось, довольно долго искусству стрельбы из лука училась. Кажется, девчонка под конец даже испугалась, не обидится ли князь на такой позор, но Валерка был доволен до невозможности, что лисичка счастлива, так что девчонка быстро успокоилась и продолжила наслаждаться собственной ловкостью и меткостью. В общем, это получилось настоящее свидание, и под конец Валерка даже решился на поцелуй. Девчонка была не против — хоть и покраснела до свекольного цвета, но целовалась старательно. Даже жаль было возвращаться на тёмную сторону.

Валерка, в общем, был бы совсем не против остаться наверху — ничего страшного, переночевали бы, а потом с утра пораньше вернулись на водокачку, но Алиса нашла множество аргументов, почему им нельзя опоздать на встречу с Болеславом, так что настаивать было бы некрасиво. Испугалась лисичка, или просто считает, что ещё рано — неважно, главное, заставлять её Птицын уж точно не собирался. В любом случае день получился просто чудесный, и был бы ещё лучше, если бы закончился так, как рассчитывал Валерка — а именно спокойным ужином в компании вурдалаков, а здоровым сном. Вот только у соседей на этот день оказались другие планы.

Гостей Валерка увидел загодя — шикарно украшенным саням возле водокачки взяться было неоткуда. Берендеям они тоже не принадлежали — уж расцветку, принятую у медведей Птицын уже успел изучить. Больше всего эти узоры напоминали те, что он видел как-то во время приёма у русалок, вот только этих соседок парень не ждал точно. И тем не менее, это оказались именно они. Не сама княжна Тихомира, но «добрая» знакомая Инга, да ещё и в сопровождении с Василиной. Последняя Валерке представлена не была, но он достаточно на неё насмотрелся во время недавнего разбирательства. На территорию, контролируемую духом башни дамы заехать, видимо, не решились — ожидали неподалёку. Вид у русалок был ужасно недовольный и унылый, как будто ждут уже давно. Девушки кутались в шубы и, очевидно, жестоко страдали от холода — им, холоднокровным, было трудно находиться на улице, даже несмотря на то, что погода не слишком холодная.

У Валерки уже давно выработался рефлекс: видишь русалку — жди неприятностей.

— Чёрт, а ведь такой хороший день был. Вот чего им тут понадобилось!

— Ууу, бесстыдницы! — согласилась Алиса. — Сидят ещё наглые такие! Давай спросим, что хотят? Интересно же! — хорошее настроение девушки каким-то русалкам было не испортить.

Птицын остановил машину возле саней, вышел. Алиса тоже подошла, с интересом рассматривая замёрзших русалок.

— Добрый вечер? — интонация у проводника была скорее вопросительная, потому что парень не знал толком, как разговаривать с барышнями, которые ещё пару дней назад пытались его подставить и обвиняли во всяком нехорошем.

— Приветствую, князь Валерий, — склонила голову Инга. — Ваши подчинённые не реагируют на наше присутствие, а попасть на территорию без разрешения мы не можем. Нельзя ли нам поговорить в тёплом помещении? Уверяю, мы не доставим проблем, и пришли с миром.

Пришлось приглашать — очень уж несчастными выглядели русалки. Всё-таки зима — не их время. Вряд ли без серьёзной необходимости эти холоднокровные стали бы долго находиться на улице. Приглашать дамочек к столу, как в первый визит Инги, Валерка не стал. Смысл проявлять вежливость перед врагами?

— Так чем обязан визиту? — спросил парень, небрежно указав на кресла.

— Валерий, я понимаю, что у нас с вами возникли разногласия, которые ещё и не разрешены до конца. Предстоит разбирательство, во время которого госпоже Тихомире и нашему клану, скорее всего, назначат виру в вашу пользу. Соглашусь, что княгиня повела себя по отношению к вам слишком резко. Ей стоило быть более деликатной. Однако в этом есть и доля вашей вины. Вы, князь Валерий, в наших местах новичок, и могли бы чуть более лояльно отнестись к старожилам!

Валерка приготовился посылать нафиг. Возможно — грубо, потому что подобные заходы ему не нравились решительно. «Мы тут давно, а ты новичок и должен прогнуться» — даже в обычной жизни общаться с людьми, которые позволяют себе такие заходы парень не желал. Однако Инга даже руку подняла, спеша закончить мысль, пока Валерка не начал отповедь.

— Впрочем, я пришла не для того, чтобы обвинять вас, князь, в чём-либо, наша вина в конфликте обоюдна…

«Ну да, как ловко. Уже не русалки виноваты, а мы вместе!»

— … и так уж сложилось, что в этом конфликте общество на вашей стороне. Сейчас я, как ближайшая помощница княжны Тихомиры, пришла говорить с вами от её имени и по поручению. Княжна предлагает забыть о вражде и начать отношения с чистого листа — как равноправным князьям.

— То есть вы предлагаете, выражаясь языком экономистов, зафиксировать убытки, — сообразил Птицын. — Уж простите, Инга, буду говорить прямо: вы не хотите потерять возможность перехода в верхний мир, и отстать в этом от остальных кланов.

— Пожалуй, я бы высказалась чуть мягче, но да, вы довольно просто и лаконично описали мотивы княжны Тихомиры.

— А, прошу прощения, какую выгоду это предложение сулит мне? Я в любом случае получу виру, которую назначит общество, суд, или кто там назначает виры. Прошу прощения, я не до конца разобрался в местном судопроизводстве, потому не знаю точно. Соответственно, если я откажусь иметь с вами дело, я ничего не теряю, зато приобретаю возможность не общаться с неприятными мне дамами, от которых я видел исключительно подлости. И опять приношу извинения за прямоту.

Инге отповедь не понравилась. Эта дама отлично владела лицом, однако после слов Валерки не сдержалась — скривилась.

— Клан сейчас не может предложить тебе многое. Нас и так ограбят. Не обольщайся, большая часть уйдёт судьям, но и ты получишь немало. Поэтому всё, что я могу тебе предложить — это долг. Если ты согласишься с нами работать, княгиня Тихомира обещает безвозмездно оказать тебе любую услугу.

— И что, без условий? — удивился Валерка. — Где классическое «кроме тех, которые противоречат законам общества и чести?»

— Условие только одно, — скрипнув зубами ответила Инга. — Мы не станем злоумышлять против императора.

«Ого! — удивился Птицын. — Сильно же их припекло! То есть они согласны на любые нарушения законов кроме тех, которые влекут однозначную казнь!» Парень скосил глаза на Алису — та замерла, распахнув глаза от удивления. Но, кажется, ничего против не имела. Значит, не показалось — плата действительно щедрая.

— Что ж, ладно. Договорились, — не стал нагнетать Валерка. Можно было бы поторговаться, но ему просто в голову не пришло, что бы ещё можно попросить? Две услуги? Пожалуй, не стоит. Эта Инга и так слова из себя выжимала, будто ей удавку на горле стянули. — Пожалуй, дня через три могу кого-нибудь из ваших перевести. За это время как раз подготовлю стартовый набор. К слову, он оплачивается отдельно, хоть и не слишком дорого.

«А ещё малость натренируюсь на волкодлаке. А то двоих сразу ассимилировать будет сложно».

— Нет. Ты переведёшь Василину завтра. Она должна уйти в верхний мир как можно быстрее, — отрезала Инга.

Валерка, который думал, что уже всё, «переговоры», наконец, закончились, на секунду опешил от такой наглости. Некоторые, всё-таки, ничему не учатся, а доброе отношение воспринимают за слабость.

— Понятно, значит, не договорились, — ответил проводник. — В таком случае желаю хорошего дня. Провожать не буду, дорогу найдёте.

Он действительно здорово устал, даже на злость сил не хватало. Тем более не собирался устраивать торги с наглой русалкой. Как и соглашаться на её условия, высказанные таким тоном. Птицын уже поднялся, чтобы уйти, когда Инга сделала крайне пугающую вещь. Она бросилась перед ним на колени:

— Умоляю, не губи! Ты прав, прав, это нужно мне, а не тебе. Спаси мою дочь! Я заплачу! Услуга, — заглянула в глаза Птицыну снизу вверх Инга. — На тех же условиях, но уже лично от меня. Я — не весь клан, и возможности у меня меньше, но ненамного. Меня может остановить только прямой приказ Тихомиры. Пожалуйста, спаси мою дочь.

— Мне нужен чёткий и правдивый ответ, от чего я должен её спасать, и почему это нужно сделать завтра, — сказал Валерка. Каких усилий ему стоило не отскочить и не убежать, когда Инга встала перед ним на колени, знал только он. Было слишком страшно и слишком неловко.

— Завтра Василину отправят в далёкую деревню под названием Сухобезводное, в которой она должна будет добывать песок, из которого делают зеркала и стекло. Официально это называется опала, но ты можешь догадаться, что для русалки это смертная казнь. Там очень мало воды. Ни одной речки, а все ручьи в ближайших окрестностях мелкие настолько, что их можно перешагнуть не замочив ног. Она умрёт там, не переживёт следующее лето.

— За что это её так? — удивился Валерка.

— За то, что опозорила княгиню и подвела её под осуждение общества. Она была обязана знать, что не все недотыкомки мертвы. В таком случае разбирательства не было бы вовсе, или обвинения против тебя, князь, были бы иными.

— Откровенно, — кивнул Птицын. — То есть, я так понимаю, сейчас здесь Василина не по указанию княгини. А тебе потом по шапке-то не прилетит?

— Не прилетит, если ты скажешь, что сам выбрал посла в верхний мир.

— Угу, — кивнул Валерка. Смотреть на коленопреклонную русалку не хотелось. Неприятно видеть, как унижается такая гордая обычно дамочка. — Хрен с тобой, золотая рыбка. Пусть остаётся ночевать, завтра переведу. И избавь меня от своих благодарностей. Да, и встань уже с колен, у нас тут пол холодный.

Парень уже просто устал — всё-таки денёк выдался насыщенный, а он ещё в себя не пришёл, хотя за прошедшее время перестал напоминать жердяя. — Алис, поможешь ей расположиться? Переходим завтра утром, нужно дождаться ещё одного путешественника между мирами.

Глава 3
Птицын работает проводником

«Всё-таки иногда принцип „утро вечера мудренее“ лучше нарушать», — мрачно думал Валерка, проснувшись. — «Вот что нам с ней делать? Ни одежды никакой, ничего. Я, вроде как, обещал помогать Болеславу, а теперь придётся повторять вчерашний забег по магазинам! Ну, пусть не полностью, те пункты, где мы с Алисой просто гуляли, придётся исключить. Но всё равно — долго. Но это ладно, а вот то, что мне могли лапши навешать — это почти сто процентов. Вдруг там какие-то подводные камни, а я даже не посоветовался ни с кем?»

Решив, что лучше поздно, чем никогда, Валерка выбрался из постели, снова разбудив Алису, и пошёл каяться перед Демьяном. Однако упырь, вопреки ожиданиям, ругаться не стал.

— Смеешься, князь⁈ — расхохотался раненый, услышав новости. — Даже если какие-то подводные камни есть, у тебя теперь в должниках один из самых сильных и влиятельных кланов Нижнего! Да ещё, считай, дважды — Инга так-то второе лицо в клане, и полномочия у неё очень широкие. Это ж просто праздник какой-то! И знаешь, я бы на твоём месте, эти долги придержал на будущее. Так они сговорчивее и покладистее будут, а ещё — сильно пакостить не станут в случае чего, зная, что ты в любой момент можешь возврата потребовать.

— А что им помешает об этих «долгах» забыть? — уточнил Валерка. — Ну вот представь, я однажды приду, скажу — должоооок, должоооок, — парень потряс скрюченным пальцем, изображая персонажа из старого-старого фильма. — А они мне скажут: «О чём вы, князь Валерий? О каких долгах вы говорите? Вы, должно быть, что-то перепутали!»

Валерка, когда говорил от лица русалок, попытался изобразить женский голос. Получилось смешно — даже Андрей Иванович засмеялся. В его исполнении смех звучал страшновато — отсутствие нижней челюсти сказывалось.

— Нет, князь. Понимаю твои сомнения, но здесь у нас о силе слова до сих пор помнят. Такие договоры нарушать не принято. Эх, порадовал ты меня! Жизнь-то налаживается! — и в подтверждение последнего утверждения дёрнул пальцем ноги. Сам Демьян, кажется, этого не заметил, но Валерка тоже порадовался — выздоравливает упырь! Всё-таки проводник уже привык, что Демьян всегда рядом, теперь без него было даже неуютно.

Долго поговорить с Демьяном не получилось — явился Болеслав Вадимович и принёс плату за переход. Валерка, заглянув в мешок, который протянул оборотень, нервно сглотнул. Там было грамм триста золота — такие количества до сих пор приводили его в трепет.

— Наши историки вчера весь день выясняли, сколько же стоит услуга по переходу в верхний мир. Искали в записях упоминания прежних переходов, — объяснил Болеслав. — Потом считали, сколько это будет на нынешние деньги с учётом инфляции. Умучились, бедолаги! Мы с вами, князь, в прошлую встречу цену не обсудили — ну да я по вашему виду понял, что не до того, да и не знаете вы. Так что рискнул в этом вопросе самоуправство проявить. Однако если у вас какие-то другие соображения на этот счёт — милости просим, князь готов к обсуждению. Надеюсь, через месяц на приёме вы с ним этот вопрос обсудите, когда сведёте личное знакомство.

Валерку вдруг скрутил острый приступ жадности. С одной стороны, местные деньги — это хорошо. Однако острой нехватки сейчас нет, тем более что торговля на рынке идёт очень бодро, и казна клана пополняется вполне приличными темпами. Деньгами, что принёс оборотень, она пополнится очень значительно, но пока что и так нехватки не было. А вот заиметь такую же услугу, как от русалок, ещё и от клана Волкодлаков было бы гораздо приятнее. «Губу закатай, — одёрнул себя Птицын. — Если так цену задирать, никто этой услугой пользоваться не станет. Скорее наоборот, удавят тебя по-тихому, жадину. Это у русалок особая ситуация, а с Болеславом и его кланом мы не ссорились».

— Болеслав, в первую очередь вы столкнётесь с запахами, — тем временем важно поясняла Алиса, расхаживая перед сидевшим в кресле оборотнем. Валерка наблюдал и пытался сохранить серьёзное выражение лица — девчонка в этот момент была похожа на школьную учительницу, только очков не хватало для полноты образа. — Множество непривычных и странных запахов. Порой, крайне неприятных, отвратительных, избавиться от которых совершенно невозможно — они вездесущи. Затем — звуки. С ними всё по-другому — они почти обычны, но их по-настоящему много, они пытаются раздёргать ваше внимание, дезориентировать, напугать. В сочетании с запахами — совершенно безумный коктейль, он сбивает с мысли, побуждает внутреннего зверя защищаться от мнимой опасности, бежать или нападать. И ещё — люди. В верхнем мире нет спасения от людей. Там нет чудовищ. Нет святых. Нет гордости. Только люди. Это тоже пугает. Не думайте, что я — неумелая девица, которая не может держать в узде собственного зверя, точно такие же чувства ощутил и ещё один оборотень. Я не буду называть имя из соображений конфиденциальности…

— Вы так говорите, Алиса, что кажется — лучше вовсе не ходить в верхний мир, ничего хорошего там нет, — сказал Болеслав. Оборотень слушал девчонку без улыбки, явно воспринимал нотации серьёзно.

— Нет, это не так. Я лишь пытаюсь предупредить о тех сложностях, что вас ждут. Если привыкнуть, перебороть себя, верхний мир открывает множество чудес. Люди построили и изобрели удивительные вещи. Должна заметить, жизнь в верхнем мире во многом комфортнее и легче. А какие там развлечения! Одно только кино чего стоит! Так что не переживайте, ваша поездка не будет напрасной, я просто предупреждаю вас о сложностях.

Василине такого ликбеза девушка проводить не стала, под предлогом того, что русалка — не оборотень, и раскрыться перед непосвящёнными ей будет сложнее, даже если сойдёт с ума. Хотя Валерка подозревал, что на самом деле Алиса просто продолжает злиться на недавнюю вражину. Птицын и сам чувствовал себя неловко в компании с Василиной — не слишком понимал, как себя с ней вести. Девушка была тиха и скованна, вопросов не задавала, а когда задавали ей — отвечала односложно. Как это коррелирует со словами Инги о том, что она — очень хороший переговорщик, Птицын не понимал, но навязываться не хотел.

Короткая подготовка закончилась, и компания отправилась в верхний мир. Валерка, памятуя о происшествии с Глебом, когда именно стояние в пробке в центре города спровоцировало того обернуться и убежать, решил домой, в Ляхово, ехать по тёмной стороне.

— Мы появимся в посёлке, в котором никто зимой не живёт, — объяснил парень пассажиром. — Так вам попроще будет.

Всё-таки живописание сложностей жизни в верхнем мире от Алисы его здорово проняло, и парень решил быть осторожнее. «Идеально было бы доехать по лесу прямо до дома, только ведь нельзя, — думал Валерка. — И, кстати, эту проблему надо как-то решать. То, что у меня вокруг дома на тёмной стороне какая-то жуть хтоническая и безумный леший — это не дело. Надо бы с этим разобраться, а то так однажды припрёт сбежать, и вляпаемся то ли в лешего, то ли в тех жутких червяков!» — Валерка вспомнил ощущения, возникшие при прошлом посещении тёмной стороны Ляхово, и его передёрнуло. — «Вот Демьян выздоровеет — и пойдём разбираться».

Алиса так накрутила Болеслава Вадимовича, что тот, кажется, даже разочаровался, увидев ряды заснеженных деревянных домов. Практически никакой разницы с тёмной стороной — совсем неинтересно. Как к переходу на другую сторону отнеслась Василина, было неясно — девушка всё так же предпочитала молчать, а по лицу прочитать ничего было невозможно.

— Так, господа путешественники, — начал Валерка, рассадив гостей за стол. — Сейчас позавтракаем, а потом мы с Алисой отправимся за покупками. Дело в том, что Василина присоединилась в последний момент, и мы для неё ничего не подготовили. Вам же, Болеслав, передаю так называемый стартовый набор.

Валерка сбегал в комнату и передал оборотню одежду и гаджеты. Одежду выбирала Алиса, у которой глаз намётан, так что можно было не сомневаться, что всё будет впору. Тем более, никаких изысков не покупали. Джинсы, берцы, толстовка и куртка с шапкой. Угадать важно было только с размером обуви, остальное девушка покупала с небольшим запасом.

— Ого! Вот это да! А одежда зачем? Разве моя не хороша? — удивился волкодлак. — Разве прилично носить готовое платье?

— Ваша одежда вам очень к лицу, прекрасно подчёркивает статус. Однако здесь мода совсем другая, и вы будете смотреться как пришелец из далёкого прошлого. Готовое платье здесь носят вообще все, у портных одеваются только самые богатые господа, но даже они такую одежду обычно носят на великосветские приёмы, — протараторила девушка. — Однако здесь вам в высшее общество стремиться не стоит — подавляющее большинство граждан аристократами не являются. Я даже не уверена, что в этом городе они вообще есть. По крайней мере, ни разу не видела.

— Да уж, — слегка печально глянул в окно Болеслав, — Не могу сказать, что я сильно удивлён этим фактом.

Судя по всему, успев увидеть лишь посёлок, оборотень составил себе не самое лестное впечатление об этой версии города. Впрочем, это впечатление очень быстро поменялось — стоило только отправиться в магазин. Узнав, что Валерка с Алисой собираются за покупками, оборотень напросился с ними. А потом пришлось и Василину брать — девушка смотрела на Алису такими глазами, что даже строгое сердце яломиште дрогнуло.

— Алиса, неужели вы не возьмёте меня выбирать платье? — жалобно спросила русалка.

— Ох. Хорошо, я одолжу вам свою сменную одежду. В вашем наряде в городе точно нельзя появляться!

Кажется, Василина оскорбилась. Правда, вскоре русалка о своих обидах забыла. Да и вообще, здорово оживилась. Девушки, по приезду в торговый центр, очень быстро отделились от компании — Валерка с Болеславом за ними просто не поспевали. Алиса, всегда предпочитавшая утилитарные или даже полувоенные наряды, сначала пыталась таскать русалку по привычным магазинам, но та очень быстро перетянула яломиште в лавки иного толка. В конце концов Валерка не выдержал — отпустил девушек наслаждаться покупками, а сам повёл волкодлака на фудкорт. Тем более, оборотню явно нужен был отдых — он всю дорогу не мог закрыть рот, и не потому что болтал — от удивления. Слишком был поражён видами современного города.

— Да уж, — покачал головой Болеслав, когда они уселись за столик с шаурмой, газировкой для Птицына и пивом для его собеседника, — я ждал, что будет непривычно, но чтоб такое! Пожалуй, здесь действительно будет сложно освоиться. Мой князь рассчитывает, что уже через месяц я принесу клану прибыль. Новые машины, оружие, предметы комфорта. Признаюсь, князь, наши люди стали довольно часто захаживать на ваш рынок, и порой приносят оттуда поразительные вещи. Но князь хочет большего, и я не могу его в этом обвинять. Вот только я понятия не имею, как я смогу за такое короткое время показать хорошие результаты.

— Если вы рассчитываете здесь именно зарабатывать, то это не так-то просто, — признался Птицын. — Я не говорю даже о документах, с этим ещё можно что-то сделать в будущем, или обойтись как-то иначе. Дело в другом. Полагаю, вы догадываетесь, что во всех мирах деньги на человека с неба не падают, для того, чтобы их заработать, нужно потрудиться. И я слабо представляю себе, что именно вы можете предложить местным работодателям. Здесь, скажем так, нужны навыки, которых у вас нет. На вашем месте за этот месяц я бы просто изучил верхний мир так хорошо, как только смог, и это знание предложил бы князю. В конце концов, самый ценный товар — это информация. Вы могли бы прикинуть, чем этот мир может быть вам полезен, и чем вы можете быть полезны ему. Что касается заработка… честно говоря, сомневаюсь.

— И это очень печально. Я и сам теперь вижу, что будет сложнее, чем я рассчитывал. Но скажите, князь, как же по-вашему я должен изучать мир? Ведь для того, чтобы его изучать, нужно ходить или ездить в разные места, общаться с людьми, в конце концов, покупать прессу, книги. Всё это требует вложений, и я подозреваю — изрядных. Разве что поменять на местные деньги своё золото…

— А вот это не советую, — покачал головой Птицын. — Наше государство тщательно следит за оборотом драгоценных металлов, особенно золота. Вас мгновенно вычислят и, скорее всего, либо обвинят в каком-то преступлении, либо, если вы попадётесь преступникам — убьют. Попытаются убить, — поправился проводник. — Я вот, для себя, до сих пор эту проблему не решил. Впрочем, я пока и так обхожусь. Что касается изучения мира… начните пока с интернета. Я, собственно, собирался вас с ним познакомить ещё утром, и если бы не необходимость обустроить Василину, так и сделал. Однако могу обещать, что по возвращении мы этим сразу займёмся. Безусловно, сеть не заменит реальную жизнь, но для начала очень сильно поможет.

— Полагаюсь на вас, — согласился Болеслав.

Девушек пришлось ждать очень долго. Алиса и Василина появились аж через два часа — обе довольные, а Алиса ещё и чем-то смущённая докрасна. Валерка в таком состоянии её видел только дважды — оба раза после того, как они целовались. Даже заподозрил неладное, однако потом заметил пакет из известного магазина нижнего белья и догадался о причинах смущения.

Поход в город на этом закончился. Не совсем понятно, как Василине, а Болеславу на первый раз явно было более чем достаточно. Чувствительная Алиса с тревогой косилась на бледного оборотня. Да тут и Валерка, сам не будучи оборотнем, легко сообразил, что с волкодлаком творится неладное. Очевидно, не погода послужила причиной того, что всё лицо бедолаги было покрыто мелкими бисеринками пота.

— Да уж, Алиса, позвольте поблагодарить вас за предупреждение, — чуть поклонился Болеслав, когда компания вернулась в дом. — Если бы я не был к такому готов, мог бы постыдно сорваться. Надеюсь, к этому действительно можно привыкнуть!

— Ну, я же привыкла, — гордо задрала нос яломиште. — И вы справитесь.

— Только не в том случае, если это особенность вашего подвида, — пробормотал Болеслав. — Должен признать — этот город чудовищно интересен и в той же мере ужасен. А эти бесчисленные толпы людей… как это вообще возможно, жить в такой скученности?

— Это вы ещё в Москве не бывали, — поёжился Птицын. Он вспомнил свой последний визит в столицу и поездку в метро. — Вот где толпы!

— А по мне — очень перспективное место, — мечтательно улыбнулась Василина. — Представьте, Болеслав, если каждый из этого бесчисленного количества народа захочет отдать вам лишь малую, практически незаметную толику своего дохода! О, я думаю, здесь можно хорошо послужить своему клану! Да и о себе не забыть!

— Скажите, Василина, отчего у вас так поднялось настроение? Ещё утром вы вели себя так, что можно было забыть о вашем существовании, а сейчас — веселитесь, — Валерка решил спросить прямо, очень уж любопытно было наблюдать такие изменения.

— Откровенно говоря, я была уверена, что вы, князь Валерий, убьёте меня, как только мы перейдём границу, — призналась русалка. — И готовилась подороже продать свою жизнь. Но когда вы решили обеспечить меня местной одеждой и иными необходимыми предметами, поняла, что мне ничего не угрожает.

— Чёрт, а ведь хорошая мысль, как я сам не догадался? — хмыкнул Валерка и, заметив, как побледнела Василина, поспешно добавил: — Это шутка. Возможно, неудачная, за что прошу прощения. Однако, Василина, возвращаясь к вашим словам. Я не против, если жители города захотят поделиться с вами толикой доходов, но не вздумайте применять свои чары, иначе шутка может перестать быть таковой. Я говорю предельно серьёзно, и это не прихоть. Если вы продемонстрируете свою не совсем человеческую природу, мне будет проще вас убить, чем объясняться перед спецслужбами. У нас, конечно, в магию не верят, но, думаю, если будут доказательства — отреагируют быстро. Это не нужно ни мне, ни вам.

Василина предупреждением прониклась. Не слишком обрадовалась, но и в отчаяние не впала — заверила, что вполне справится и без сверхъестественных сил. Ну, разве что самую малость, капельку, так, что это будет незаметно даже самому внимательному наблюдателю.

Остаток дня Валерка и Алиса подробно разъясняли, гостям, как пользоваться техникой. В основном Алиса — у девушки получалось лучше, поскольку она только недавно сама освоилась с «техническими диковинками», и прекрасно знала, какие моменты вызывают особенное затруднение. Собственно, объяснения продолжались всю ночь, но Птицын не выдержал, и ушёл спать, оставив лисичку просвещать гостей. Лёгкая слабость в теле после недавних приключений всё ещё сохранялась, и парень счёл за лучшее не нагружать пока организм, если это не необходимо.

Утром он нашёл красноглазых — куда там упырям! — Василину и Болеслава, сидящих в гостиной каждый со своим ноутбуком. Отвлекать не стал, как и требовать, чтобы отдохнули. В конце концов, взрослые люди, сами должны контролировать свой режим сна и бодрствования. На вопрос, переживут ли гости, если они с Алиссой их покинут на денёк, оба что-то невнятно пробормотали — явно согласное.

— А куда мы? — спросила сонная яломиште, выглянув из своей комнаты.

— На ту сторону. Надо узнать, нет ли каких новостей у Игоря Деяновича. Всё-таки пугает меня этот предстоящий визит из столицы.

Птицын находился в прекрасном настроении — он окончательно пришёл в себя, последствия перенапряжения утром окончательно перестали проявляться. Однако недолго ему было ходить в хорошем настроении. Его проводнику испортили сразу, как только они с Алисой добрались до резиденции клана. Даже до Игоря Деяновича добраться не успели. Они с Алисой только подходили к дому, как вдруг заметили три невысоких фигуры в плащах с глубокими капюшонами, шустро бредущих откуда-то с откоса прямо по снегу. При ближайшем рассмотрении это оказались дивьи люди.

— Здравствуй, уважаемый проводник. Мы приготовили щедрый дар, и готовы тебе его вручить в обмен на обучение в строительном университете верхнего мира!

Глава 4
Нет отбоя от посетителей

Объективно, дар был действительно щедрый. В другое время Птицын бы непременно был в полном восторге, вот только сейчас парень предпочёл бы остаться неодарённым. Просто потому, что очень слабо представлял себе, как можно устроить трёх очень мало похожих на человека существ на обучение в институт. Собственно, он, Валерка, не знал, как сделать такое даже с чистокровным человеком, у которого все документы есть. Вряд ли это возможно без сдачи экзаменов. И очень вряд ли дивьи люди, живущие в подземельях тёмной стороны в состоянии сдать ЕГЭ. Птицын не сомневался, что они очень хорошо понимают в строительстве, да и в целом существа наверняка образованные и эрудированные, но система образования, очевидно, у подземных жителей отличается кардинально.

Сейчас жители подземелий рядком сидели за столом в гостиной, внимательно слушая объяснения проводника. Однако понимания на их лицах Валерка не находил.

— Я с большим удовольствием помог бы вам пройти обучение в строительном, — объяснял Птицын. — Я вообще считаю, что стремление к знаниям — это очень благородное и важное стремление. Однако я вынужден признаться, что я не смогу обеспечить вам возможность учиться. Слишком много сложностей, связанных с легализацией. Поэтому я вынужден вам отказать.

— Прости, уважаемый проводник Валерий, мы не понимаем, твоего отказа, — счастливо улыбнулся Ищущий новое — его Валерка уже научился отличать среди других. — Мы ведь не просим тебя учить нас в университете. Мы только просим перевести нас в верхний мир. Учиться в университете мы будем сами.

— Да это понятно, что сами. Но у нас там только люди, понимаете? Никого другого нет. А вы, извините, очень мало похожи на людей. Если кто-то увидит вас, то подумает, что вы очень сильно загримированные дети — сначала. А потом поймут, что вы такие, как есть, и будут вас ловить, изучать и исследовать. В любом случае, учиться вам не дадут.

— Стремление к знаниям — это хорошо, это правильно. Изучать и исследовать — это очень достойное занятие, — важно покивал Ищущий новое. — Но и мы стремимся к знаниям. Мы понимаем, что нам лучше сохранять инкогнито. Не беспокойтесь, уважаемый проводник, мы умеем оставаться незаметными. Нас никто не увидит и не узнает. Если же случится такое, что мы всё-таки покажемся на глаза людям, мы позаботились о том, чтобы нас не узнали.

С этими словами дивий шустро сунул лапку в широкий рукав своего плаща, что-то там повернул, и вот перед Валеркой сидит человек. Невысокий, абсолютно лысый, бледноватый и с прозрачными большими глазами, Птицыну он напоминал помолодевшего старца Фруа из известной телепередачи. Да, несомненно, человек. Вот только обычным его тоже не назовёшь — очень уж приметная внешность. Ещё более странно стало, когда два других дивьих повторили движение Ищущего, и тоже превратились в людей. Были они при этом похожи друг на друга до изумления. Не как близнецы, но как братья — одногодки.

— Вот видите. Теперь никто не усомнится, что мы — люди. Что касается учёбы в институте — нам вовсе не обязательно получать официальные документы. Диплом нам не нужен, а присутствовать в помещении так, чтобы нас не замечали, мы умеем.

Валерка попытался представить себе трёх лысых студентов с мелкими чертами лица и большими глазами в привычной глазу одежде. «Нет, ну если они будут незаметными… да о чём я говорю. Одного — ладно, но, если их троих кто-нибудь увидит, точно офигеют. Тем более — студенты, народ бесцеремонный. Ещё фоткать начнут и прикалываться!»

— Уважаемый проводник, мы не знаем, как вас ещё убедить, но поверьте, мы не доставим проблем, — кажется, Ищущий распознал скептическое выражение на лице Валерки. — Мы можем лишь напомнить, что вы обещали помочь нам в наших стремлениях к новым знаниям. Уверяю, мы умеем не доставлять проблем. Мы и сами стремимся, чтобы всё было тихо и гладко.

— Ладно, как скажете. Сейчас мне нужно нанести визит к Игорю Деяновичу, а потом поедем, — вздохнул Птицын.

Дивьи согласились подождать.

Новости у князя берендеев были, но пока не слишком пугающие. Из столицы сообщили, что Арчера скоро заберут. Отряд из разбойного приказа уже сформирован, сегодня вечером или завтра утром они отбудут поездом. Соответственно, ещё через сутки поезд прибудет в город. Одновременно готовится делегация из департамента потусторонних дел. Отправятся либо вместе с чиновниками из разбойного приказа, либо следующим поездом.

— Так может, напрасно я народ на ту сторону переводить начал? — задумался Птицын. — Скажут, дескать, нечего такой ерундой заниматься. Хотя обещал же уже.

— Вот и переводи, раз обещал, — махнул рукой Игорь Деянович. — Проводник по умолчанию персона маргинальная, общепринятым правилам и законам неподсудная. Во всём мире известно — с проводником лучше договариваться полюбовно, а не ссориться. Думается мне, наши-то правители не дурнее остальных, сообразят, как с такой диковинной зверушкой, как проводник дела вести.

Валерка только покивал удовлетворённо. Быть диковинной зверушкой ему было совсем не обидно — главное, чтобы взнуздать не решили, а так, совсем не важно, кем его считают и как называют.

— Но ты, князь, всё равно постарайся на них впечатление произвести. Давай-ка я снова с тобой Глебушку отправлю — он тебя малость в этикете поднатаскает, какой положено соблюдать при общении с сильными мира сего, ну и так, для поддержки. Ты, главное, не опоздай только на встречу. Положено, знаешь ли, гостей из столицы с почётом встречать. Осерчают — начнут пакостить по-мелкому, нам это не надо.

Против Глеба Валерка ничего не имел, даже обрадовался. Да и Алиса была довольна.

— Вот и замечательно! — радовалась девушка. — Мне гораздо спокойнее если тебя, Валера, буду не только я охранять. Когда ещё Демьян выздоровеет!

— Да чего меня охранять? — возмутился Птицын. — Убийца-то всё, ничего не сделает.

— Валера, а ты точно головой не бился? Какое нам дело до убийц, если заказчик ещё живой и даже нам неизвестен? Я вся извелась за последние дни, что ты без нормальной охраны ходишь. Я — хороший охотник, а вот боец из меня откровенно слабый.

— Отличный ты боец! — возмутился Валерка. — Помнишь, как ератника огнём приложила?

— Это случайно получилось. И он всё равно после этого не умер.

Так, переругиваясь, дождались Глеба, который тоже был доволен новым «отпуском». Так и сказал. Валерка всё собирался спросить, чем же он таким занимается, что ему требуется отпуск, но так и не успел — заболтались. А когда вернулись в резиденцию клана, обнаружился новый гость. И опять желающий попасть в верхний мир.

Гость оказался представителем упыриного клана, расположившегося в заречной части города. Да не просто представителем — на этот раз в верхний мир пожелал отправиться аж целый князь. Валерка говорил с ним, и всё никак не мог отделаться от ощущения, что перед ним — родственник Демьяна. Очень уж они были похожи лицами. Фигура вот у посетителя здорово отличалась от аристократически тонкокостного Демьяна — князь Лихобор был больше похож на борца. Вид имел угрожающий, и даже злобный, несмотря на профессию. Клан Лихобора занимался фармацевтикой.

— Я к вам не с пустыми руками, князь Валерий, — без обиняков начал мужчина. — Услышал тут, что пара моих братьев по крови ухитрились здорово пострадать во время недавних столкновений с убийцей. Так я решил помочь товарищам, да и вам заодно. Вот, возьмите пилюльки. Очень хорошие пилюльки. Помогают усилить упыриную регенерацию вдесятеро. Желательно давать побольше крови — во время приёма пилюлек риск срыва в бешенство практически нивелируется, так что обычную порцию можно увеличить так же в десять раз. Правда, пациенты при этом будут сонливыми и вялыми, но то, считаю, небольшая плата за излечение.

— Спасибо! — руки как-то сами собой схватили бесценный подарок. Валерка очень переживал за травмы друзей, и возможность поставить их на ноги побыстрее здорово порадовала. — Не знаю, как и благодарить!

— Да что там благодарить. Вы меня, князь, в верхний мир переведите — и всё. А там дальше я сам. Буквально на пару недель для начала, чтобы освоиться.

— Да что ж как прорвало-то, — вырвалось у Валерки против воли. — Простите, князь, это я от неожиданности. Как-то за последние дни многовато народа стремится попасть в верхний город.

— Чего удивительного? — пожал плечами Лихобор. — Уж не первый месяц в городе проводник. А тут ещё, ходят слухи, скоро высокое начальство визит нанесёт. Как там будет после визита — неясно, вот и торопятся все хоть что-то успеть. Весь город, считай, дела отложил, чтобы не дай боги не упустить возможность. Даже между собой негласно интриговать перестали, чтоб не поссориться сильно.

— Тогда давайте уже переходить, пока никого ещё не принесло. — Птицын чувствовал, что мог бы и повежливее, но сдержаться было трудно. Непонятно ещё, как теперь всех переводить — очень много народу набралось. Ещё и Лёха внезапно засобирался домой, хотя до конца отпуска ему ещё долго оставалось:

— Валера, ты не охренел? — шипел старлей, отведя Птицына в сторону. — Ты зачем туда столько народу ведёшь? Ты как их будешь контролировать?

— А ты сам как будто не видел, как это получилось, — буркнул проводник. — Ничего с ними не будет, граждане все адекватные.

— Ну да, конечно, сама адекватность. Давно ли мы Глеба из зоопарка вызволяли? Скажешь, он неадекватный?

— Из оборотней там только Болеслав, но он дома сидит, и никуда не собирается. А остальным там полегче. Лёш, что ты от меня хочешь? Я — проводник. Мне положено народ туда-сюда водить. Это, считай, природа у меня такая. Да и сам видишь, как всё складывается. Что мне, этому Лихобору, надо было отказать? Так я благодаря его пилюлькам уже послезавтра Демьяна и Андрея Иваныча на ноги подниму! Ты бы сам вот как поступил?

— Понятия не имею. Но как по мне, то, что ты сейчас делаешь — безответственно. Да, они вряд ли кого-то будут убивать… хотя насчёт этого упыриного фармацевта как раз сомневаюсь, больно уж у него рожа кирпича просит. Таким только по подворотням с ножичком ходить, но это ладно. Пусть они все законопослушные овечки, только ведь всё равно спалятся. Как пить дать, спалятся. Мы тогда что делать будем? Через них ведь и на нас если что выйдут?

— Да никто никуда не выйдет, — отмахнулся Валерка. — Ну кому ты это говоришь? Это я гостей наших стращаю всякими спецслужбами — ты-то знаешь эту кухню. Они ж не идиоты. Ну вот представь — пошли сообщения, что в городе Н видели человека с головой собаки. Что там, в ФСБ подумают?

— Ничего не подумают, — согласился старлей. — Если и узнают об этом случае, решат, что кому-то просто надо бы проверить голову. Только я всё равно считаю, что ты слишком рискуешь. Короче, я с вами. Даже жаль, что в отпуске ещё долго куковать, так бы хоть руку на пульсе держал по сводкам происшествий.

В общем, не удалось Валерке убедить товарища, что всё будет нормально. Возможно, он был бы более убедителен, если бы сам в это верил.

Перевести в верхний мир такое количество народа труда не представляло, а вот добраться с ними до дома — то ещё удовольствие. Переходить пришлось прямо возле резиденции — в верхнем мире это место безлюдное, пустое. Вполне можно подождать, пока Лёха не сгоняет за своей машиной, тем более на дворе опять оттепель. Того гляди наступит весна. Валерка готовился поскучать, но гости не дали. Троица дивьих тут же принялась тщательно изучать метромост, громко восторгаться техническими решениями, а уж когда из-под земли по мосту пронеслась электричка метро, подземные жители и вовсе впали в экстатическое состояние.

— Спасибо, уважаемый проводнк Валерий! Увидеть такое наяву — это счастье! Теперь мы ещё лучше знаем, к чему должны стремиться! Однажды мы построим такой же мост, и по нему тоже будет ходить поезд из-под земли над водой и снова под землю! Это будет очень красиво!

— Не за что, — покачал головой Птицын. — Главное, не попадитесь, пожалуйста. И да, я хочу напомнить, что сейчас уже второй семестр идёт. Как вы собираетесь учиться, если половину лекций пропустили за год?

— Мы не попадёмся! И не пропадём! Мы изучим все лекции. Ты только отведи нас, пожалуйста, туда, где находится этот храм знаний!

— Что, даже не заедем домой? — удивился Птицын. — То есть прямо вот так, без подготовки?

— Мы не хотим напрасно терять время, — ответил Ищущий знаний. — Мы с удовольствием навестим твой замечательный дом, но сначала — дело. Сначала мы должны начать воплощать свои мечты.

И тут Валерка немного смалодушничал. Нужно было убедить дивьих подготовиться. Хотя бы краткий курс — одежда, что такое компьютер, что такое телефон и так далее. Однако дивьи светились такой уверенностью в собственных силах, что Птицын решил им поверить. Из чувства долга предложил дивьих хотя бы переодеть в современное, но те отказались:

— Эта одежда очень удобна и комфортна для нас, — объяснил Ищущий. — Плащи позволяют скрывать лица от яркого света, когда мы находимся на поверхности, а так же помогают скрываться, если мы находимся в тени. Не стоит беспокоиться о нас, уважаемый проводник Валерий. Мы умеем позаботиться о себе. Всё, чего мы просим — это помочь пробраться в институт. Как только мы окажемся внутри, вы можете о нас забыть — мы умеем прятаться внутри каменных зданий.

Птицын только вздохнул. Поверить дивьим очень хотелось — меньше проблем, а то ведь ещё и Лихобора нужно как-то ассимилировать. Тем более, Лёха уже подъехал, так что можно было разъезжаться — старлей обещал отвезти упыря и берендея домой к Валерке, а сам проводник вместе с Алисой отправились на Ильинку, благо времени до конца занятий ещё полно. Остановились прямо напротив университета. Дивьи замерли, и уставились в окно — как детишки при виде зоопарка.

— Какое величественное здание!

— Посмотрите, сколько корпусов! Целые лабиринты! Тут можно прожить всю жизнь, и ни разу не выйти наружу! Как в наших подземельях!

— Мы должны пройти все курсы! На всех факультетах! Изучить всё полностью! Изучить, понять, и научиться делать так же!

— Напрасно мы относились к людям снисходительно! Они могут многое! Мы должны научиться так же!

— Кхм, господа абитуриенты, — смущённо кашлянул Валерка. Перешёптывание звучало не то, что интимно — эротично! Парню показалось, что он своим грубым вторжением прямо-таки оргию какую-то прерывает. Дивьи одновременно повернули к нему лица. С одинаково вопросительным и немного недовольным выражением.

— Кхм, я просто хотел уточнить, чего мы ждём. Мне туда, может, войти? А вы как-нибудь за моей спиной. — Продолжил Валерка.

— Не стоит беспокойства, уважаемый проводник. Сейчас мы прочувствуем это здание полностью, и оно пропустит нас внутрь.

— Да, пропустит нас в себя и позволит насладиться мёдом своих знаний! Я уже чую волнующий запах книг. Библиотека! В первую очередь мы должны отправиться в библиотеку!

Валерка скосил глаза на Алису. Девчонка тоже сидела красная, как рак — значит, ему не показалось, и эта беседа действительно звучит как-то слишком… «Интересно, как называются любители учебных заведений? Университетофилы? Или университетофаги?» Страстное перешёптывание дивьих навевало какую-то негу, расслабленность. Однако Валерка всё же тряхнул головой, заставляя себя сосредоточиться.

— И всё-таки, Ищущий новое, давайте мы вам хотя бы телефон оставим, — Валерка порадовался, что накануне купил парочку простеньких на всякий случай. И сим карты — тоже. — Вот, давайте я объясню, как им пользоваться. И как заряжать.

Техническая новинка дивьим тоже понравилась, и они милостиво согласились принять этот подарок от уважаемого проводника. Как пользоваться тоже разобрались быстро, по крайней мере — основными функциями. Однако, судя по тому, как быстро они усваивали новые знания, Валерка не сомневался — всё остальное тоже скоро освоят. Пока объяснял, из универа потянулись студенты — видно, пара закончилась. Дивьи насторожились, начали прислушиваться. Их большие уши задвигались смешно, как у собаки, которая заслышала приближение чего-то интересного.

— Надо идти. Охранник невнимательный сейчас. Слишком много народа.

— Да, пора идти. Спасибо, уважаемый проводник. Мы с вами свяжемся, когда придёт время переходить на тёмную сторону. Но это случится ещё не скоро.

— Буду надеяться, — хмыкнул Валерка. Отвечал он уже в спину дивьим — они выскользнули из машины, даже не открывая дверей. Обошлись открытыми окнами. Перетекли ловко на тротуар, перебежали через дорогу, не обращая внимания на машины. Валерка замер от ужаса — сейчас собьют! — но дивьи маневрировали очень шустро, плавно огибая транспорт. И никто из водителей не притормозил, не бибикнул даже.

— Они чего, их не видят? — удивился Птицын.

— Да, дивьи отводят глаза, — кивнула Алиса. — А ты что, видишь?

На самом деле, сосредоточить взгляд на мелких фигурках в серых плащах было не так-то просто. Валерка подумал, что если бы сразу за ними не следил, наверное, тоже не обратил бы внимания.

— Вижу, правда, взгляд соскальзывает.

— Всё время забываю, какой ты стойкий, — улыбнулась лисичка. — Я их сразу же потеряла.

— Ладно, поехали домой. Какой-то нервный сегодня день, а ведь ещё с Лихобором надо что-то решать. Блин, вот работаю проводником всего два дня, а уже хочу в отпуск! Так хорошо было, когда мы ездили по округе и всякую нечисть выводили! Кстати, Алис, помнишь, какая хтонь у нас творится на тёмной стороне, где психбольница? Чего это мы там ничего не почистили? И леший ещё бешеный. — Птицын проследил, как все трое дивьих скрылись за дверью университета, подождал с минуту на всякий случай, и завёл машину.

— Надо выяснить точно, кому принадлежат сейчас те земли, и либо предъявить претензии, либо самим почистить, — согласилась девушка. — Мы же на тёмной стороне этим не занимались, потому что там есть кому… а про наши края там забыли. Давно надо было! Валера, а может, выкупим ту землю? Ну, если у неё остался хозяин. Восстановим там деревню, будем клан развивать. Мне Ирина Степановна сказала, что у нас не резиденция клана, а какая-то помесь древних развалин с современной мастерской. Она ещё слово такое сказала интересное… Эклектика! Говорит, нужно всё в порядок приводить, но в любом случае большому клану там жить плохо, мало места.

Валерка попытался представить себе обстановку на старой водокачке, взглянуть на неё отстранённым взглядом, и вынужден был согласиться. Действительно эклектика.

— Да уж! Лучше бы сейчас этим занимались, чем ждать высокое начальство.

— Ничего, — девушка положила узкую ладошку ему на плечо. — Начальство всё равно рано или поздно уедет. Надо только потерпеть.

«Будем надеяться», — не слишком оптимистично подумал Птицын. Отчего-то у него насчёт этого визита были дурные предчувствия. Вроде бы и Игорь Деянович не слишком беспокоится, и свои ребята, из клана — тоже, а всё равно аж мороз по коже пробегал при мысли о появлении высоких гостей. Валерка бы ещё долго катал в голове мысль — являются ли его предчувствия проявлением ясновидения, или это обычный, человеческий страх перед начальством, но не успел. Они с Алисой ещё не добрались до дома, когда зазвонил телефон. И на экране высветилось — Ищущий новое.

Глава 5
У дивьих ничего не получается

Валерка резко затормозил, возмутив едущего следом водителя, поморгал аварийкой, и остановился на обочине.

— Это нехорошо, — пробормотал парень, глядя в экран телефона. — Это точно нехорошо. Он же сказал, что позвонит, только когда они домой соберутся! Года через три!

— Уважаемый проводник! — голос Ищущего в трубке звучал взволнованно. — Не могли бы вы нас спасти? Мы столкнулись с ситуацией, которую никак невозможно разрешить собственными силами. Мы в полной растерянности, и не знаем, что делать. Пожалуйста, помогите нам, пока не стало поздно.

— Так! — Птицын, не отнимая телефона от уха, снова завёл машину. — Буду через десять минут. Мне нужны подробности! Где вы, что случилось?

— Тут ведьма! Настоящая ведьма, которая может находить нас, несмотря на всё наше мастерство сокрытия. Она загнала нас в угол, а потом призвала Декана! Уважаемый Валерий, мы не виноваты. Нам пришлось усыпить этого достойнейшего повелителя знаний, потому что он стал спрашивать непонятное! А студенты зачем-то наставляли на нас свои телефоны. Мы сбежали, но эта женщина… она не отставала от нас. Она как-то может нас находить!

— Вы сейчас в библиотеке?

— Мы в библиотеке. Прячемся. Но она идёт, мы чуем. И ведёт с собой других! Поспеши, пожалуйста. Нам страшно.

Валерка и так спешил. Да и расстояние — всего ничего. Больше времени ушло на то, чтобы развернуться — утро, народу полно, машины едут сплошным потоком.

— Алиса, ты ведь глаза отводить не умеешь? — без особой надежды спросил Птицын, когда они добрались. Раньше девушка способностей к такой магии не демонстрировала, и вряд ли оттого, что просто к слову не приходилось.

— Нет, — печально покачала головой яломиште. — Нас учили, но это умение даётся далеко не каждому. Я могу только немного размывать внимание, но, если разумный сосредоточен, он меня увидит.

— Всё равно круто! — удивился Валерка. Он-то думал, это не тренируемое умение, а какая-то врождённая способность. Либо можешь, либо нет. — Но да, сейчас нам, пожалуй, нужно что-то понадёжнее…

Валерка перегнулся через переднее сиденье, нащупал сзади спортивную сумку.

— Вот. Понимаю, что тебе не очень нравится. В принципе, я бы и один справился, но как-то хочется с поддержкой.

— Нет уж! Один ты никуда не пойдёшь! Если там какая-то ведьма, я тебя одного просто не отпущу! — твёрдо сказала девушка, и полезла назад — она без объяснений поняла, что от неё требуется. Выскользнув из одежды, лисичка зарылась в сумку. Валерка закрыл баул, и вышел из машины.

«Да откуда там вообще оказалась ведьма? — Птицын в упор не мог понять, откуда в строяке могло взяться хоть что-то сверхъестественное. — С каких пор в универе работают ведьмы, которые легко распознают отвод глаз и находят нелюдей?»

Алиса, будучи в зверином состоянии занимала совсем немного места, так что сумка не казалась подозрительной. Сам Валерка тоже одет был прилично, так что надеялся, что прокатит. «Эх, мне бы амулет для отвода глаз… но на безрыбье за него сойдёт и паспорт», — вздохнул парень и зашагал к дверям универа.

— Здравствуйте, я диплом потерял, хочу восстановить, — Валерка, войдя в здание, уверенно направился к охраннику. Строительный университет Валерка как-то посещал. Давненько это было, ещё в студенческие времена — он тогда ухаживал за одной барышней с экологического факультета. Любовь не получилась, но оставила знание внутренней планировки учебного заведения. Он даже с тогдашним охранником подружился, чтобы цветы барышне таскать прямо на лекции. С тех пор прошло много лет, охранник давно сменился, а вот внутренняя планировка — нет. Валерка в тот период бывал в строительном чуть ли не чаще, чем в родном политехе, так что прекрасно знал, куда нужно пройти от входа.

— Паспорт с собой? — лениво спросил охранник. Судя по его виду, о каких-либо происшествиях на территории университета мужчина пока не знал.

— Да, конечно, пожалуйста, — Птицын продемонстрировал документ, дождался, когда охранник перепишет фамилию, и спокойно прошёл через мигнувший зелёным турникет.

Парень постарался принять вид сосредоточенный и целеустремлённый, чтобы если кто увидит, решили, что он тут и должен быть. По делу человек, не на экскурсии. Правда, первым делом зашёл в туалет, где выпустил Алису из сумки и дождался, когда девушка оденется. Пока ждал, снова зазвонил телефон. Ищущий новое очень просил поторопиться.

— Они уже близко, уважаемый проводник. Они уже идут. Они уже стучатся в нашу дверь. Мы заперли её, но надолго их это не задержит. Они идут. И они полны решимости нас найти. Мы не сможем им помешать!

— Держитесь там. Мы близко, — Валерка уже вообще ничего не понимал. Голос Ищущего звучал как в детских страшилках — таинственно и страшно. Фантазия рисовала откровенно нереальные картины. «Что за кубло нечисти тут обосновалось, в строительном институте?»

Где находится библиотека проводник знал — к ней они с Алисой и направились, как только девушка оделась. Строительный университет славится своими запутанными коридорами — здание большое, сложной формы, с множеством корпусов, с переходами между ними. Как будто специально сделано, чтобы студенты с юности проникались профессией. В общем, если не знаешь, где находится библиотека, блуждать можно долго и безуспешно. Но Валерка знал, поэтому шёл вполне уверенно. Приходилось, правда, сдерживаться, чтобы не перейти на бег — очень уж жалобным и полным ужаса был голос Ищущего при последнем разговоре.

До библиотеки оставалось совсем недалеко, но пришлось остановиться — за углом коридора слышалась какая-то суета. Кто-то возмущался женским голосом:

— Полицию надо вызывать! Это что за наглость такая! Мало что натопали, ещё и декана ударили! Молодёжь пошла!

— Меня, вроде бы не били, отвечал мужской голос. Просто голова вдруг закружилась. И эти трое на молодёжь не похожи — вы их видели? А полицию сейчас вызову. И куда смотрит охрана? Почему у нас посторонние по университету ходят? Это явно не студенты! Нам скандалы не нужны!

Мужской голос, звучал как-то растерянно, как будто человек говорит то, что должен говорить, но думает при этом о чём-то другом. А вот женщина была напориста, возмущена, и полностью сосредоточена на ситуации.

— Я сейчас их сама найду, гадов! Вон, в библиотеку следы ведут! Натопали, свиньи такие. Как по мне — студенты и есть, пошутить решили. Балахоны ещё какие-то натянули! Ну, я им сейчас пошучу!

— Ирина Борисовна, не нужно пока никуда ходить. Давайте дождёмся охрану. Вдруг это последователи колумбайна? Иванов, сходите за охраной.

В общем диалог совсем не походил на общение какой-то нечисти. Обычные люди. И ситуация тоже обычная. Вот только почему так сильно пахнет растворителем? Валерка вспомнил, что совсем недавно они проходили мимо кабинета, в котором шёл ремонт, судя по банкам с краской и брошенным инструментам. Там этот запах выглядел органично, а вот почему он снова усиливается? Или тут ещё где-то ремонт?

Тем временем обсуждение возле кабинета всё продолжало накаляться. Мужчина уже почти созрел, чтобы вызвать полицию, кто-то пытался открыть дверь в библиотеку, но пока не преуспел. Однако если вначале голоса были относительно спокойными, то чем дальше, тем сильнее накручивали себя обитатели университета. К тому же, пока Алиса и Валерка слушали, мимо них пробежала какая-то девица с ключом в вытянутой руке. В общем, время действительно было на исходе, а каких-то здравых идей, как вызволить дивьих из библиотеки у Птицына никак не появлялось. «Ладно, чего тут думать, — решил Валерка. — Будем импровизировать».

— Алис, подыграешь мне, ладно? — попросил парень, и, дождавшись кивка от девушки, уверенной походкой двинулся к библиотеке.

— Прошу прощения, вы — декан? — парень сразу направился к самому представительному из тех, кто находился возле двери в библиотеку. Кроме декана ещё наличествовала решительная уборщица со шваброй, и несколько растерянных студентов.

— Да, а вы, собственно, кто? — спросил декан.

— Технадзор, я по поводу материалов, используемых при ремонте. Кто занимается закупками, не подскажете? Я уже полчаса здесь брожу, и никак не найду ответственного!

— Извините, молодой человек, я бы вам помог, но у нас тут, видите ли, нештатная ситуация…

— Я всё понимаю! — перебил Валерка. — Но и вы меня поймите! У вас при ремонте используются ядовитые вещества! В учебном заведении! Это никуда не годится! Дети травятся, понимаете⁈

— Что? Какие ядовитые…

— Растворитель! — Валерка чувствовал, что его несёт, но остановиться не мог. Да и не хотел. Вдохновение! — Мне нужно знать, кто додумался использовать растворитель для наружных работ во внутренних помещениях! Да ещё так безалаберно держать его в открытом состоянии! Вы что, хотите, чтобы у вас дети потравились? Тут же совершенно невозможно находиться! Я уже и сам чуть ли не розовых слоников вижу!

— Какой растворитель⁈ — изумился декан. — Стоп. Он что, может вызывать галлюцинации⁈

— Ещё как может! — отрезал Валерка. — Моя коллега только что провела экспресс-анализ…

— Да-да, эта субстанция абсолютно не предназначена для внутренних работ! — Алиса включилась мгновенно. — Поэтому мы и ищем ответственных! Это же полнейшее безобразие! Тем, кто долго находится в такой атмосфере обеспечены головные боли, помутнение рассудка, а то и вовсе белая горячка!

— Ирина Борисовна, а правда, — взгляд декана как-то даже прояснился. Похоже, до этого его мучили странности увиденного, и вот сейчас они начали получать какое-то внятное, рациональное объяснение. — Почему так пахнет?

— Так от этих же и пахнет! От этих ненормальных в чёрных балахонах! Сатанисты проклятые! Они все были в этой гадости, и в краске ещё!

— Ооо, господа, да я смотрю, вас уже тоже накрыло, — печально склонил голову Валерка. — Срочно на воздух!

— А как же те трое! Это, наверное, студенты… — начал декан.

— Выходите, выходите! — повелительно махнула рукой Алиса. — Не усугубляйте своё состояние! Мы сейчас всех отсюда эвакуируем.

Народ — уборщица, декан и десяток студентов, потянулся в сторону выхода, а Валерка с Алисой остались. Ключ парень предусмотрительно выхватил из рук декана, и, открыв дверь, шагнул внутрь. Дошёл до хранилища, заглянул…

— Обнаружили! Нас обнаружили! — раздался тихий голос совсем неподалёку, послышалась какая-то возня, а затем что-то с грохотом обрушилось — Птицын даже голову в плечи вжал от ужаса. А потом и вовсе пришлось бежать, потому что начал падать тот стеллаж, возле которого Валерка стоял. Чуть не завалило.

Выбежав на простор, парень увидел картину полнейшего разгрома. Два стеллажа свалились, весь пол завален книгами, и на вершине всей этой кучи восседают дивьи люди — все трое. И все перемазаны в чём-то белом.

— Вы чего творите⁈ — громким шёпотом спросил парень.

— Уважаемый проводник! Ты пришёл! Спаси нас, пожалуйста!

Дивьи метнулись к нему, прямо по завалам, и вцепились так, что стало понятно — не отпустят.

— Да отцепитесь вы! — строго прикрикнула на дивьих Алиса. Бедолаги были перепачканы в краске и растворителе, как будто купались в нём. — Уходить надо, пока они не опомнились.

Валерка подозревал, что выбраться на улицу будет непросто, однако имея под рукой существ, которые ощущают всё здание целиком, обошлось без сложностей. Вышли через один из запасных выходов, оказались в крохотном скверике. Там Валерка и решил остановиться — очень уж не терпелось узнать, что произошло.

— Вы чего натворили, гады? Вы обещали, что вас никто не заметит! Что там за ведьма такая? И в чём это вы белом?

— Ведьма страшная! — поёжился Ищущий новое. — Это всё из-за неё! Она нашла нас даже под отводом глаз!

Рассказ дивьих вышел очень волнующим. Обычно спокойные и бесстрастные подземные жители дрожали от ужаса, вспоминая свои приключения, поминутно оглядывались на окна корпуса, опасаясь, что сейчас за ними придёт страшная ведьма. Нет, сначала всё шло по плану. Троица «абитуриентов» спокойно, под отводом глаз прошла через турникет, не потревожив охранника, и начали искать себе временное убежище. Долго оставаться невидимыми дивьи не любят — это требует определённых усилий, и поэтому первым делом они решили скрыться в каком-нибудь пустующем помещении.

— Нам нужно было прийти в себя, — рассказывал Ищущий, — почувствовать здание изнутри, слиться с ним, понять его. Если бы нам это удалось, нам было бы гораздо легче оставаться невидимыми и незамеченными для жителей поверхности. Здание помогало бы нам само, тем более, такое большое.

Выбор пал на один из кабинетов, в котором, как позже догадался Валерка, шёл ремонт. Рабочих сейчас не было, так что троица ищущих знаний рванула внутрь, и принялась «обживаться».

— Это была очень странная комната, совсем не похожая на ту, что должна быть в учебном заведении, — объяснял Ищущий. В ней было много предметов, предназначение которых мы не понимали. Мы решили, что это нужно для обучения. Возможно какой-то ритуал, или просто для тренировки студентов. Спустя небольшое время Умеющий рисовать понял, что эти предметы предназначены для того, чтобы выравнивать и красить стены. Мы редко сами меняем цвет стен, а выравнивать их предпочитаем удалением лишнего, а не замазыванием быстро затвердевающими веществами. Однако человеческий способ показался нам довольно оригинальным и интересным. Жители поверхности на тёмной стороне тоже иногда делают таким образом, но у них технология другая, и, самое главное, материалы тоже отличаются. Мы решили, что это знание очень полезно. Однако пока мы разбирались с этими новыми сведениями, мы немного испачкали свои одежды. Мы увидели жидкость, которая хорошо отмывает краску, но до конца это сделать так и не получилось. Это ответ на твой вопрос, в чём мы испачкались, уважаемый проводник. Ещё через несколько минут мы почуяли, что в комнату кто-то идёт и благополучно под отводом глаз ушли из комнаты. Мы решили перебраться в какие-нибудь из подвальных помещений, и там основать своё новое жилище. Однако далеко уйти нам не удалось. Случилось страшное.

Ищущий передёрнулся от ужаса, вновь переживая страшные воспоминания и с видимым трудом продолжил рассказ:

— Мы сначала не восприняли всерьёз ту женщину. Она зачем-то возила по полу мокрой тряпкой на палке — странное занятие, но мы решили разобраться в нём позже, когда обустроимся в университете, и начнём обучение. Однако стоило нам пройти мимо неё, и она вдруг закричала: «Это что такое? Это кто тут натопал⁈»

— Мы замерли, не понимая, что она говорит. Хотели затаиться, чтобы подождать, когда она успокоится, но женщина вдруг сделала несколько шагов в нашу сторону, и стала возить по нашим следам своей тряпкой на палке. Мы отходили подальше, но она неотступно следовала за нами, пока не прижала к стене. Убегая от этой страшной вонючей тряпки, мы попали в тупик, а страшная женщина всё не отставала. Как неотвратимый рок она следовала за нами, и кричала: «Кто это тут натопал⁈ Что за паршивцы?»

— Мы вынуждены были снять отвод глаз, — печально рассказывал Ищущий. Когда она увидела нас, то разъярилась ещё сильнее. Я кричал, что мы не виноваты! Мы не знаем, кто это — Натопал! Мы только хотим учиться! Но женщину было не остановить. А потом она оглянулась на появившегося в конце коридора мужчину и стала обвинять нас в непонятном. Этот мужчина оказался деканом одного из факультетов. Это очень грозный декан. Он встал рядом со страшной женщиной и стал спрашивать, кто мы такие. Мы снова стали говорить, что мы просто учиться хотим, и тогда он начал задавать вообще непонятные вопросы. Мы не понимаем, что он хотел! Какие-то билеты, как будто мы пришли на представление. «На каком вы курсе? — спрашивал он. — Группа? — говорил он». Я пытался ответить, что мы встали на курс к знаниям, и наша группа состоит из трёх разумных, но он только сильнее злился. Мы не могли отвести ему глаза — не в присутствии стольких людей, которые направили на нас своё внимание. И тогда мы были вынуждены усыпить уважаемого декана. Мы попытались убежать, и смогли найти незапертую дверь — это была библиотека. По счастливому стечению обстоятельств, хранителя знаний в этот момент не было на своём месте, мы затаились. Но эта женщина — мы чувствовали, что она не оставит нас в покое. Она снова шла за нами. А дальше ты знаешь, уважаемый проводник. Мы и так были очень напуганы, а когда ты неожиданно появился, попытались спрятаться, забраться на стеллаж с книгами, но он оказался ненадёжно закреплён и упал. Мы приносим свои глубочайшие извинения, что так подвели тебя и раскрыли своё инкогнито. Мы смиренно просим тебя помочь нам и защитить от страшной ведьмы. Даже столь короткое пребывание в стенах университета дало нам множество новых знаний и поводов для размышления. Мы не можем упустить эту возможность. Однако мы оказались слишком самонадеянны. Мы не в состоянии справиться самостоятельно. Нам нужна помощь.

Валерка, прикрыв глаза, пытался справиться с душившим его смехом. Да, ситуация просто кошмарная, если вдуматься. Так наследить в университете — и в прямом смысле тоже! — в первый же час, это надо постараться. Ну кто мог подумать, что они настолько не приспособлены к жизни среди людей? Принять обычную уборщицу за ведьму! Валерка вспомнил, что он и сам всегда опасался этих суровых и строгих женщин. Работа у них трудная, малооплачиваемая и довольно нервная — не удивительно, что они обычно довольно строгие и суровые.

— Но спалиться перед уборщицей, до этого измазавшись в побелке, — пробормотал Птицын. — Нет, ребят, вы прям как специально! Ладно, господа абитуриенты, придётся вам всё-таки у меня какое-то время погостить. Разберётесь в местной жизни, и попробуем ещё раз — заодно за это время здесь всё уляжется. Вроде ничего критичного вы не сделали. Думаю, все всё объяснят какими-нибудь обычными, не сверхъестественными вещами. Вот только разрушенная библиотека… Ох, я полагаю, руководство универа будет в ярости!

— Нам бесконечно стыдно, что мы нанесли ущерб этому великолепному хранилищу знаний, — покивал Ищущий. — Мы хотели бы исправить свои ошибки…

— Это потом! — поспешно пробормотал Валерка. — Сначала давайте всё-таки в машину, и домой. Не нужно пока ничего исправлять. Ох, лишь бы всё улеглось! Пусть вас за косплееров, что ли примут, или даже за террористов. Через месяц всё равно забудется, тогда и попробуете снова.

Возвращение домой вышло совсем не триумфальным, потому что там уже ждал Лёха с телефоном наперевес:

— Я как знал, как знал! — причитал старлей. — Ребят, ну вы даёте, я прям в шоке! Это что за вампиры строительного? Что за нападение на декана⁈

Валерка выхватил телефон из рук полицейского, принялся читать, и по мере чтения ужас наполнял его сердце. Студенты на происшествие отреагировали удивительно быстро. Группа «Подслушано ННГАСУ» пестрела сотнями комментариев. На видео дивьи, загнанные в угол, перемазанные в краске, дрожали от ужаса перед грозным деканом. Ищущий мягко подаётся вперёд, касается руки преподавателя, отчего тут на полуслове осекается и падает. Дивьи шустро ускользают дальше по коридору, будто размываясь в пространстве, и исчезая.

— Нда. Это будет сложнее, чем я думал, — шокировано пробормотал Птицын.

Глава 6
Валерка решает развлечься и заодно завершить дела

Лёха паниковал, и от этого был совершенно невыносим. Все вокруг у него были виноваты и всё испортили злонамеренно, желая насолить именно ему. Такой вывод можно было сделать, если последовательно принять во внимание все претензии, которые он высказал. А вот Валерка, посмотрев на ситуацию отстранённо, наоборот, успокоился.

— Слушай, ну хорош истерить, правда, — Птицын уже начал раздражаться. — Ну посмотри ты на это видео. Ну не видно же ничего. Да, дивьи как будто бы исчезают. А может, и не исчезают, а просто помехи какие-то. Вот, видишь момент — как будто бы что-то моргнуло. Бывает, камера испортилась. Ну вот представь, что ты увидел это видео, не зная, как оно было на самом деле! Да даже не представляй, ты комментарии почитай! Народ стебётся вовсю, восхищается фантазией снимавших. И это ещё не учитывая тех, которым нравится постановка. Никто не верит!

— Ну, классно! — со скептическим видом покивал старлей. — То есть с первого раза раскрыться не получилось, и теперь ты собираешься попробовать снова!

— Уважаемый Алексей! — осторожно прикоснулся к колену старлея Ищущий. — Мы уже поняли свою ошибку и более такого не допустим! К тому же мы уже прочувствовали здание изнутри, и теперь сможем войти в него даже ночью, когда все двери закрыты, и внутри никого нет. Мы сможем устроиться там так, что нас никто не будет замечать. Простите нас за эту ошибку, но больше мы её не повторим! Сейчас я понимаю, что на нас тоже подействовало это вещество, рядом с которым мы оказались, оно затуманило наши разумы, из-за этого мы и раскрыли своё присутствие. Присутствие, но не инкогнито! Никто ведь не предположил, что мы — не люди. Даже в этом устройстве все принимают нас либо за детей, либо за карликов, но не за кого-то иного. Мы согласны с уважаемым Валерием. Это не фатальная ошибка, и мы можем попытаться ещё раз.

— Ай, делайте, что хотите. Но не говорите потом, что я вас не предупреждал, — с досадой махнул рукой Лёха. — Но Валер, я серьёзно не понимаю, для чего ты столько народа с тёмной стороны сюда нагоняешь. Вот серьёзно, какая-то паталогия уже. Это ж очевидно — по закону больших чисел. Кто-то рано или поздно, но раскроется. И глядя на то, как идут дела — скорее, рано!

— Знаешь, я уверен, что даже если и раскроются, ничего страшного не произойдёт. Никто просто не поверит. А между тем, нам, вообще-то, авторитет среди кланов нужно нарабатывать, чтобы не бегать от убийц. Это хорошо, что только на меня заказ был, а если решат вообще весь клан вырезать? У нас из серьёзных бойцов — только Демьян. Ты вот уже неплохо в курсе всех дел, по тёмной стороне побродил, скажи — как думаешь, могут на нас напасть? А ещё — у нас скоро большие шишки приедут с тёмной стороны столицы. Поддержка нужна. Если нас будут в городе любить — будет гораздо проще с властьимущими договариваться, чем если нас любить не будут, ферштейн?

— Короче, ты у меня, конечно, князь, Валера, я тебе клятву давал, и вообще, вроде как мы в одной лодке, — Лёха, кажется, успокоился, — И решать тебе, но как по мне — ты делаешь ошибку. Рано или поздно нас всё равно прищучат. Как бы потом не пришлось уже с местными властями разбираться. Как по мне — это гораздо напряжнее, чем с какими-то князьями разбираться.

«Вот оно в чём дело, — сообразил Птицын. — Это он просто ещё не сообразил, что там тоже всё серьёзно. Ему всё кажется, что вот там, на тёмной стороне — сказочки, а серьёзная настоящая жизнь — здесь. Могу его понять, сам думал так же, поначалу». Сам Валерка от подобной иллюзии избавился после того, как убийца чуть не пристрелил Андрея Ивановича. Как будто что-то щёлкнуло, и стало ясно, что миры-то может, и отличаются, а вот люди и там и там одинаковые. Даже если эти люди умеют оборачиваться волками или пить кровь.

— Между прочим, я всё хотел спросить. Ты вот меня ругаешь, что я неаккуратный и всё такое, а чего не поможешь? У нас уже сколько времени Алисин родственник обретается — и ни слуху ни духу. Я, даже, грешным делом, о нём забыл, но ты-то нет! Даже как зовут, если честно, не помню. Наверняка контролируешь! Значит, никто его не раскрыл, нормально всё. Вот мог бы и с остальными помочь. Понятно, что дивьих совсем уж не легализуешь, а остальные-то!

— Игнат его зовут, — буркнул Лёха. — Вернее — звали. Сейчас он Андрей Муравьёв. И да, я за ним слежу. И легализовал его — тоже вполне надёжно. Только второй раз так не получится.

— Почему?

— У моей тётки сын сразу после школы на мопеде разбился. Живой, но там глухо, мозг всмятку. Он даже не понимает ничего. Реабилитации всякие, прочая хрень — всё бестолку. Любому ясно, что там безнадёжно, а она всё бьётся. Вот по его документам этот парнишка и учится сейчас, в шараге. На сварщика. Живёт в общаге. Я его регулярно навещаю, но там нормально всё. Парня малость от аристократических замашек пообломали, несмотря на всю его силу, так что в себя приходит, вполне приличный человек растёт, как по мне. Того гляди девчонку заведёт. Я даже думаю, как-нибудь вас с ним помирить, но пока рано. Ты, кстати, мог бы и раньше поинтересоваться. А тётке я за это дело свою «премию» с икорной торговли отдал. Правда, уже спустила на очередной санаторий — и всё равно глухо. Нечего там лечить.

— О как… — сочувствовать Валерка не стал — Лёха явно эту ситуацию уже пережил. — А ты же говорил, кого-то из пропавших без вести сирот, ещё что-то…

— Да можно, в принципе, но дело это небыстрое, это во-первых, во-вторых, как по мне, подозрительно будет, если у нас сразу несколько таких потеряшек обнаружатся. Один раз провернуть можно, а несколько… ну, попаду я под внутреннее расследование — кому это нужно будет? Так что придётся как-то по-другому обходиться.

— Ладно, сейчас, вроде, не горит. Вот когда кто-то соберётся официально что-то делать… — Валерка представил, сколько с этим предстоит сложностей, и его передёрнуло от ужаса. — Не хочу даже думать об этом. Да может, и не захотят? Болеслав вон с Василиной вроде пока никуда не стремятся.

— Вот, кстати, об этом! Сделай что-нибудь с Лихобором! Он сбежал!

— Как сбежал? — не понял Валерка.

— Вот так и сбежал! Как только приехали сюда, выслушал мой короткий инструктаж, заявил, что всё понял, и ушёл! Никакой стартовый пакет ему, дескать, не нужен. С трудом уговорил его телефон взять, и то, еле всучил! Сказал, что выдавать себя не собирается, никакая помощь ему не нужна, и всё такое.

— Ну… — Птицын пожал плечами. — Будем надеяться, что всё нормально будет. Раз уж он обещал. В конце концов, я с него брал обещание, чтобы не выдавал свою природу и никого не убивал.

— И что? Ты вот так просто это оставишь? — Старлей опять начал заводиться.

— Лёш, а чего ты от меня хочешь? У него статус формально равный с моим. Подчиняться мне он не будет, и, вообще-то, имеет право. Как по-твоему, что я могу сделать? Прийти к нему, потрясти пальцем и сказать «ай-ай-ай»?

Лёха только рукой махнул. Всё равно всё уже сказано, повторяться по второму разу полицейский не захотел.

— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Делай, как хочешь, живи, как хочешь.

— Ну Лёш, ну хорош дуться, — Валерка себя виноватым почувствовал. Не хотелось обижать друга.

— Да не дуюсь я, и всё понимаю. Просто чую, будут с этим проблемы, вот и бешусь. Поеду я. Надо остаток отпуска догулять, три дня ещё. Зараза, лучше б на тёмной стороне остался — там хоть есть, с кем потусоваться.

— Так я переведу! — предложил Валерка.

— Ай, отстань, переводчик. Найду я, чем заняться. Зато хоть если что случится, ты мне позвонить сможешь.

На этом и расстались. Лёха укатил домой — развлекаться, а Валерка остался придумывать, что делать с гостями. Впрочем, тут, на удивление, никаких сложностей пока не наблюдалось. Что Болеслав, что Василина совершенно легко обходились без общества проводника и друг друга, сосредоточенно щёлкая мышками и клацая клавиатурой каждый в своей комнате. Вид имели вполне довольный, но ужасно занятой. Птицын хотел спросить, чем это они занимаются, потом передумал — заняты гости делом, и хорошо. Нечего отвлекать, а то, не дай бог, что-нибудь понадобится. Тут бы с дивьими разобраться сначала!

Подземные жители разбрелись по дому, с любопытством оглядывая обстановку. Ничего без спроса не трогали, но вопросов у них было очень много — пришлось объяснять каждую мелочь. Валерка всю дорогу слышал краем уха домового — тот был очень недоволен такими гостями.

— Ходят тут всякие, — бормотал вредный дух. — И так полный дом каких-то пришлых, так ещё привели! Хозяин, ну вот что ты какой неправильный! Это ж твой дом! Тут положено только тебе быть, ну и ещё ближникам. Давно пора для таких случаев выкупать соседние дома! Туда бы и селил кого хочешь! Я бы завёл себе помощников статусом пониже, шпынял бы их. Всё, как положено. А тут — не дом, а проходной двор какой-то!

Ответа ворчание не требовало, но Валерка задумался. Ему тоже было не слишком комфортно, когда в доме столько чужаков. Да и тесновато уже становилось. Болеслав, Василина, Глеб, а тут ещё трое дивьих. Дом, доставшийся от колдуна достаточно просторный, но всё-таки на такую толпу не рассчитан. Хорошо, дивьи уже ночью должны перебраться на новое место жительства. «А вот что мы будем делать, если у них снова что-нибудь сорвётся — неясно, — подумал Валерка. — Сдаваться и возвращаться домой они явно не собираются. А ведь может и сорваться!»

Дивьи, между тем, осмотрели внимательно дом, и, особенно, подвал, и начали к чему-то принюхиваться. Причём, чем дальше, тем всё более настороженный вид был у троицы — даже с их нечеловеческой мимикой это отчётливо читалось. Настороженный и встревоженный.

— Скажи, уважаемый Валера, — спросил Ищущий, — Ты не ощущаешь ничего странного?

— Да нет, — пожал плечами Птицын. — Вроде, всё как обычно.

— Валера, у тебя здесь очень плохой запах! — встревоженно посмотрел на парня Ищущий. — Даже не так. Отголосок запаха. Как будто призрак запаха.

— Колдун что-то пакостное оставил? — теперь уже насторожилась и Алиса, которая немного скучала и тоже слонялась по дому вместе с компанией. Глеб промолчал, но начал усиленно принюхивался.

— Нет. Это не в доме. Где-то рядом. Наверху мы не чувствовали, потому что на поверхности наша чувствительность ниже. Но я думаю, нужно пройти по окрестностям. Тогда мы поймём точнее.

Отправились ходить по окрестностям, тем более, что время позволяло. До ночи ещё далеко, чем-то заняться всё равно нужно, а сидеть дома, да после таких новостей, как-то не хотелось. Ни Валерка, ни Алиса даже не удивились, когда дивьи как по навигатору двинулись к психбольнице.

— Да, это здесь, — дивьи переглянулись между собой, и одновременно кивнули. — И одновременно не здесь. В этом месте находилось очень сильное существо из мира мёртвых. Люди поверхности называют их навья. Сейчас его нет, но оно здесь было. И очень, очень долго. Из-за его губительных эманаций люди, которые здесь живут, должны были сходить с ума, болеть, умирать от несчастных случаев. Но этого не случалось. Что-то их ограждало…

— Ну да, здесь была навья. Мы её потом убрали, — коротко объяснила Алиса. — А до этого её держал колдун, который здесь жил.

Дивьи снова переглянулись, что-то молчаливо обсуждая, а потом Ищущий снова повернулся к Валерке:

— Теперь мы поняли, уважаемый проводник. Поняли, что не так с этим запахом. Тот колдун ограждал только верхний мир, но дурной, тёмной энергии нельзя было долго копиться, и она уходила на тёмную сторону. Мы просто чувствуем то, что происходит на тёмной стороне!

— А, ну это мы и так знаем, — успокоился Валерка. — Там какая-то гадость завелась. И леший от этого с ума сошёл. Давно собирались с этой проблемой разобраться, да всё никак время не выберем. Да и, честно говоря, я не знаю, как там всё очищать. В тот день, когда мы побывали на тёмной стороне этого места, я только успел почувствовать, что там что-то не так. Мне показалось, что земля и всё вокруг чем-то кишит, но это ощущение было слишком смутным.

— Уважаемый Валера, мы с удовольствием предложим свою помощь в очищении этого места, — торжественно сказал дивий. — Под землёй, порой, встречаются очень неприятные сущности, и наш народ в совершенстве овладел способами с ними совладать. С нашей стороны было бы чёрной неблагодарностью не оказать помощь столь много сделавшему для нас проводнику! Мы предлагаем перейти на ту сторону, чтобы определить эту неприятную сущность и либо уничтожить, либо изгнать её насовсем.

— Валера, до того ли сейчас? — спросил Глеб. — Понимаю, что терпеть под боком неизвестную и опасную нечисть — не дело, но хочу напомнить, что уже завтра вечером нам нужно будет встречать гостей из столицы. Не хотелось бы, чтобы встреча сорвалась.

Берендей очень ответственно отнёсся к наказу деда охранять проводника. Так и признался ещё при встрече, что не понимает, чем может помочь Валерке в обучении манерам — тот и так вполне достойно ведёт себя в обществе. А потом подумал немного и признался, что основной его задачей является присмотр за шебутным проводником. Птицын к этому признанию отнёсся с пониманием — сам на месте Игоря Деяновича беспокоился бы.

— Ты пойми, дружище, мы ведь не знаем, как оно повернётся после приезда этих, из Москвы. Поэтому хочется как-то дела уладить. Тем более, если дивьи в этом разбираются.

— Я тоже думаю, что лучше решить эту проблему, — вставила своё слово Алиса. — Глеб, ты ведь понимаешь, что потом нам будет не до того. Наверняка на Валеру навалится много работы… я как представлю, сколько всего от него захотят из департамента потусторонних дел, страшно становится!

В общем, убедили. Глеб, похоже, и сам был согласен, что незаконченных дел перед важными изменениями в жизни лучше не оставлять, поэтому ворчал скорее для вида.

— Ох, подведёте вы меня под монастырь!

Валерка берендею сочувствовал, но и идти на поводу не собирался. Предстоящий визит гостей из столицы парень постепенно начал воспринимать, как некое подведение итогов всей жизни в качестве проводника, а то и испытание, перед которым положено быть чистым и неотягощённым никакими долгами. «Ещё бы как-нибудь застолбить за собой ту землю, которую мы сейчас очистим, чтобы если что наши могли туда перебраться. А водокачку оставить как представительство. А то ведь неудобно всё время туда-сюда ездить!» — думал Птицын.

Переходить на тёмную сторону решили возле дома — там, по крайней мере, достаточно далеко от средоточия пакости. С прошлого раза заброшенная деревня почти не изменилась. Давным-давно занесло Валеркины и Алисины следы, да и вообще все следы. Те же обветшалые от времени и покинутости домики, развалившиеся заборы, скрытые под слоем чуть грязноватого, весеннего снега. В солнечном свете, — а погода на тёмной стороне выдалась на удивление хорошей, по-весеннему тёплой, — заброшенная деревня не казалась сколько-нибудь мрачной или зловещей. Просто покинутые дома, немного грустные от своей ненужности, заросли одичавшей малины под снегом. Кое-где виднеются деревца, однако редко. Сосны — деревья неторопливые, да и времени с тех пор, как жители ушли, прошло недостаточно, чтобы лес занял освободившееся пространство.

— Давайте тихо, чтобы лешего не привлечь, — шёпотом предупредила Алиса. Глеб с Валеркой кивнули, а дивьи были заняты — они вынюхивали, что это за мелкая зараза, которая так неприятно распространяется по лесу.

— Нужно подойти поближе, — попросил Ищущий. — Будь мы под землёй, уже было бы понятно, но на поверхности наша чувствительность ниже.

Валерка только плечами пожал — поближе, так поближе. Идти по рыхлому, подтаявшему от тёплой погоды снегу, было не очень удобно, но что ж делать. Главное, чтобы потом бежать не пришлось! Впрочем, Птицын твёрдо решил — при первой же опасности непременно перейдёт в верхний мир, и друзей перетащит. Дело делом, но и встревать в какую-нибудь заварушку, имея возможность её избежать, точно не стоит. Впрочем, пока ничего опасного не наблюдалось. По мере приближения к тому месту, где в верхнем мире находится больница, Валерка начал чувствовать что-то очень неприятное, и в то же время — родное и знакомое. После прогулки за речку Смородину он вообще стал по-другому относиться к смерти, видимо это и сказалось. И смерть стала по-другому относиться к нему — он чувствовал: то, что поселилось в лесу, в недоумении. Разума там нет и не могло быть, но какие-то инстинкты говорят ему — приближается свой. И в то же время — чужак, сладкая пища, ненавистное существо, у которого есть то, по чему так мучительно скучает это самое нечто.

— Здесь очень много умирали, — заговорил вдруг Ищущий, и голос его был печален. — Очень, очень много. Иногда — разумные, люди и другие, но чаще — лесные существа. Деревья, насекомые, лесные животные. Сначала — из-за того, что просачивалось сюда из верхнего мира, а потом то, что осталось от умерших здесь, тоже стало брать чужие жизни. Если бы это место не было таким безлюдным и пустым, оно бы распространялось гораздо сильнее. А ещё — леший. Пока был в разуме, он пытался обезопасить лес, пытался спасти его. Отгонял всё живое отсюда. Плохое место, очень плохое. Большое зло здесь растёт. И убрать его будет непросто даже для нас.

Глава 7
Все горит рыжим пламенем

Стоны древесных стволов на лёгком ветру, треск веток, очень хрупких в этом месте, да скрип снега под ногами — вот и все звуки, которые сопровождали группу «истребителей зла». Шли уже давненько — минут пятнадцать, и по расчётам Птицына приближались к тому месту, где в верхнем мире находится Ляховская больница.

Такая тишина бывает только в зимнем лесу, и только в самое холодное время. Весной, даже когда снег ещё не сошёл, полной тишины не бывает. Просыпаются птицы, кто-то шуршит под снегом — в общем, жизнь просыпается. Здесь просыпаться было некому. Впрочем, и спящих вокруг тоже не было. В прошлый визит в это место Валерка был больше занят побегом от взбесившегося лешего, и не обращал внимания на гнетущую атмосферу. Да, тогда он что-то почувствовал — будто какая-то беда надвигалась, но ничего конкретного. Сейчас он ощущал это гораздо отчётливее: вокруг было тысячи мёртвых тел. Мёртвых, но неспящих. Теперь, почувствовав живых, они отходили от своего оцепенения, чтобы присоединить к своему воинству ещё несколько солдат.

После плотного общения с навью и прогулки за речку Смородину, Валерка такие вещи ощущал гораздо яснее. И сейчас ему было не по себе. Под ногами находились черви и насекомые, мыши и белки. Может быть, несколько более крупных животных, но в основном именно такая мелочь. Тысячи и тысячи. Тьма, одним словом. И договориться с ними не получится. Навья, он всегда чувствовал, была разумна. Очень специфический, но у неё был разум, а значит, с ней можно договориться. Здесь ничего такого не было. Сейчас у них под ногами находилась пустая стихия. Безумная и неостановимая.

— Ищущий, а ты точно знаешь, как с этим справляться? — слегка нервно спросил Валерка. — Просто их тут много, они у нас под ногами, и они уже поднимаются, а мы всё идём и идём… мне чего-то не по себе.

Дивьи вдруг резко остановились, а вместе с ними и Алиса с Глебом. Берендей уставился под ноги с таким видом, будто сейчас в обморок упадёт — такой ужас был написан на лице. Кажется, кто-то боится насекомых. Или, по крайней мере, мёртвых насекомых.

— Но мы ещё не подошли к средоточию зла! — встревоженно посмотрел на проводника Ищущий. — Здесь не должно быть мёртвых. Я чувствую здесь совсем недалеко чёрное, но здесь, где мы стоим, должно быть чисто!

— Да? — Птицын понял, что пора нервничать. — А между тем я чётко чувствую, как к нашим ногам сползается всякая мёртвая пакость. Совсем мелкая, но их много. Вон, видите, снег шевелится?

Иногда вовсе не обязательно, чтобы собеседник был человеком, чтобы понять по лицу, как ему страшно.

— Нужно уходить, да? — уточнил Валерка и, не дожидаясь ответа, попытался перейти через границу. И вот ведь какая неприятность — тщетно. Точнее, он всё ещё мог перейти, но либо один, без спутников, либо в компании всей мёртвой дряни, что их окружала. Отчего-то отделить одних от других не выходило, будто мешало что-то. Да и вообще, что-то было не так. Как будто чья-то воля мешает сосредоточиться, не даёт нормально шагнуть на границу. Проводник чувствовал — он может перебороть эту волю, но действовать аккуратно и ювелирно уже не получится. Тащить в верхний мир такую кучу мертвечины было бы не только безответственно, но и бесполезно — какая разница, где от них отбиваться?

— А нет, если только ножками, — честно добавил Птицын и, развернувшись, первым рванул прочь, возвращаясь на поляну, которую они только что пересекли. Когда-то это, видимо, было полем, но сейчас почти заросло, и, если бы не глубокие сугробы, было бы даже непонятно, что поляна когда-то была — из-под снега тут и там торчали верхушки заснеженных кустов.

Компания бодро двинулась прочь — все, кроме Глеба, который после того, как Валерка рассказал о мёртвых тварях под ногами, был молчалив и бледен, как полотно. Сейчас берендей стоял и смотрел в пустоту. «Да он в обморок рухнет!» — сообразил Валерка. Парень представил себе, как весело будет тащить на плечах эту тушу, размерами больше, чем он сам, поспешно подскочил к «кисейной барышне» и от души отвесил леща.

— Глеб! А ну приди в себя! Ты чего завис⁈

Берендей потряс головой, потом встряхнулся весь. Во взгляде появилась осмысленность:

— Я в порядке. Просто всяких мелких насекомых очень боюсь, а они, вон, ползают! Ещё и мёртвые!

— Вот и побежали, пока они на нас не наползли! — сурово прикрикнул Валерка. — Ты подумай, кто тебя тащить будет, если рухнешь?

Берендей молча кивнул и сорвался вслед за остальными.

— Простите, уважаемый проводник! — на ходу извинялся Ищущий. — Мы недооценили угрозу! Я не знал, что дело зашло так далеко! Это место уже перешло в разряд проклятых — слишком долго его подтачивали мёртвые миазмы. Мы не сможем очистить его своими методами. Не здесь, на поверхности. Мы просто не дойдём до средоточия, нас пожрут и обратят в своё подобие раньше!

— Ну зашибись, — Валерка постоянно проваливался в снег, отчего к разговорам был нерасположен. Пока они просто шли, плотный снег вполне уверенно держал, и парень не проваливался, однако стоило начать бежать, и через каждые пару шагов Птицын начал проваливаться по колено. Это жители тёмной стороны, кажется, все поголовно умеют так распределять вес, что никакие сугробы им не страшны, а Валерка на такие подвиги пока не способен. Парень попытался вызвать в себе это состояние, которое помогло ему тогда, в бою с убийцей, и раньше, когда ранили Андрея Ивановича — тщетно. Должно быть, слишком мало времени прошло, ещё не восстановился.

Через десяток шагов ногам стало холодно — в очередной раз вытащив ноги из снега, Валерка обнаружил, что сапоги, крепкие берцы кое-где на сгибах обзавелись дырами. Парень стряхнул с ног бледно-синих, покрытых слизью червей и выругался.

— Деревья! — крикнула Алиса.

Птицын бросил взгляд на лес, и снова выругался. Стволы будто шевелились — так много там было всякой голодной до чужих жизней гадости. Идти туда не хотелось совершенно, но и на месте оставаться не получилось бы — стоило остановиться, и под ногами начинало шевелиться мерзкое, склизкое. Очень легко представлялось, как эта гадость прогрызает ходы прямо через тело, добираясь до сердца и мозга. А волна мертвечины между тем действительно начала окружать. Несколько секунд задержки стали фатальными — всякая дрянь уже ползла прямо по сугробам. Если от червей и насекомых, давно утративших способность к полёту, особого вреда не было, то убежать от более крупных и, соответственно, шустрых тварей было никак невозможно.

Алиса вдруг обернулась, выскользнула из одежды. Оба хвоста вспыхнули ярким пламенем.

— Нет, госпожа яломиште! — закричал Ищущий. — Нельзя! Леший не простит всесжигающее пламя кицуне в лесу!

Лисичка только фыркнула рассерженно, и Валерка был с ней совершенно согласен. Леший большой и страшный, но он — один. В конце концов, от него можно убежать. Убежать от сотен мелких тварей невозможно.

Валерка ждал, что Алиса пробьёт проход через волну нежити, однако девушка удивила так, что даже в этой ситуации челюсть отпала. Взмахнув сразу обоими хвостами, девушка пустила расходящуюся широким клином волну яркого рыжего пламени, которое не только мгновенно растопило снег, но и охватило деревья на краю поляны. И не только на краю! Огонь, полыхнул так, будто сейчас не самое начало весны, а сухой август. Ближайшие к краю деревья вспыхнули сразу, целиком, а потом огонь начал расходиться в стороны и вглубь леса. Мгновенно стало жарко, как в бане. Снег не только растаял, но и испарился, всё вокруг заволокло густыми и горячими клубами пара.

— Он сейчас придёт! Он придёт сюда! — панически заверещал Ищущий. — Леший почти всемогущ в своём лесу!

— Да какая, нахрен, разница! Бежать надо! Чего встали?

— Госпожа Алиса устроила пожар не в ту сторону! Если пойти по пожарищу, мы попадём в самое гнездовище!

— Так мы, вроде, туда и хотели? — разозлился Валерка. — Вы ж говорили, что мы туда не доберёмся? Вот, теперь прям вообще без проблем! Только быстрее, пока деревья падать не начали! Хорошо, они тут редкие.

Дивьи посмотрели на Валерку так, будто хотели пальцем у виска покрутить, но спорить не стали. На освобождённое от снега пространство уже начали сползаться твари из незатронутой огненным клином Алисы области.

Бег через горящий лес — очень сомнительное развлечение. Деревья горели быстро, будто пропитанные горючим материалом. Они тоже были давно мертвы. Валерка в какой-то момент начал чувствовать облегчение. Не своё, а тех тысяч и тысяч существ, чьё унылое, мучительное существование после смерти сейчас заканчивалось.

До средоточия тьмы компания добралась довольно быстро и ценой всего нескольких ожогов. Обошлось, хотя Птицын в какой-то момент чуть не перевёл всех в верхний мир, и плевать, что вместе с ними перейдёт куча нежити — очень уж страшно было сгореть. Однако Алиса будто чувствовала, куда и как прыгнуть — достаточно было только повторять за ней. Дивьим помог Глеб — как только непосредственная угроза от мёртвых тварей исчезла, берендей окончательно пришёл в себя и когда стало особенно жарко, сгрёб всех троих в охапку и перенёс через огонь.

Мёртвое место представляло собой старое кладбище. Действительно старое — большинство могильных плит давно покосились, вросли в землю, или вовсе разрушились. Птицын даже не сразу сообразил, что это за холмики странной формы. Потом догадался, но в первый момент всё внимание было сосредоточено на повешенном. На перекладине одного из крестов в самом центре — очень высокого и очень ветхого, висел покойник. Повешенный не выглядел старым — создавалось впечатление, что он висит всего несколько дней. Валерка поспешно отвернулся — от мертвеца веяло настоящей жутью. Парень откуда-то знал, что впечатление обманчиво, и на самом деле покойник висит здесь уже очень давно, просто тело стало нетленным. Да и верёвка с крестом несмотря на ветхий вид даже не думают портиться.

— Вот первопричина, — задумчиво проговорил Ищущий. — Всё началось именно здесь. Верхний мир влияет на тёмную сторону и наоборот. Мы никогда не узнаем, где всё началось, но со временем мёртвые места стали подпитывать друг друга и усиливать. В верхнем мире этот процесс кто-то сдерживал, а здесь он оставался бесконтрольным.

— Вы рассуждать будете, или всё-таки займётесь этой гадостью? — сердито спросила Алиса. — Или мы ждём, когда нас снова накроет нежитью?

Глеб рядом поёжился от ужаса. Парень с тревогой косился в сторону леса, будто боясь снова увидеть мелких тварей, готовых ползти даже через огненную преграду. Валерка предусмотрительно не стал рассказывать, что под тонкой корочкой запёкшейся земли этой гадости тоже полно, и они активно пытаются прогрызться на поверхность. Не хватало снова ввести бедолагу в состояние паники. Тем более, Алиса тоже едва на ногах стоит. Девчонка после такого выплеска пламени явно здорово устала — у Валерки сердце от жалости сжималось, глядя на неё. Яломиште уже перекинулась обратно в человека. Очень-очень усталого человека — бледная, на лбу бисеринки пота, губы даже серые от усталости.

— Мы сейчас начнём. Но ритуал нельзя прерывать. Если не успеем, всё придётся начинать сначала. Пожалуйста, проследите, чтобы нам не мешали. Уважаемый проводник, если случится что-то особенно неприятное — прошу, перенесите нас в верхний мир. Мы не хотим умирать.

Валерка пообещал и дивьи, наконец, принялись за дело. Проводник хотел посмотреть, но Алиса шёпотом объяснила, что дивьи ритуалы не любят лишних глаз.

— Не думаю, что не сработает, просто им будет сложнее. А значит — дольше. Так что давай лучше отвернёмся и последим, чтобы им не помешали.

Пожар больше не распространялся — видно, алисина магия иссякла, но очищенная огнём площадь была так велика, что пока можно было не опасаться нежити. Валерка чувствовал, что они ещё появятся — сгорели далеко не все, да и под прожаренной корочкой земли шевелилось всякое.

— Кажется, я перебрала, — пожаловалась Алиса, — ещё раз я такое повторю, но и всё. А ещё, я что-то такое странное почувствовала, когда запустила огонь… как будто меня кто-то услышал. Как-то мне не по себе.

— Кто услышал? — насторожился Валерка. — Леший?

— Нет, не леший. Кто-то другой. И я даже не могу сказать, что враждебный. Это был такой странный интерес… не знаю, но всё равно опасаюсь.

— Ничего, — постарался успокоить девушку Птицын. — Надеюсь, мы скоро закончим. Зря я взялся за это дело сейчас, не вовремя.

— Это потому, что ты боишься этих официальных лиц, — согласилась девушка. — Но с этим местом правда нужно было разобраться. Нельзя, чтобы под боком было такое. Оно ведь ещё и растёт. Когда мы были здесь в прошлый раз, было не так плохо, я бы почувствовала! Хорошо, что ты вспомнил!

Возможно, Алиса ещё что-то по этому поводу хотела сказать, — молча стоять спиной к творящим колдовство дивьим было страшновато, — но девушку прервали. Где-то вдалеке вдруг послышался треск, сквозь клубы пара Валерка смог разглядеть что-то очень большое, возвышающееся над верхушками горящих по краям кладбища сосен.

— Он пришёл! Валера, мы не сможем с ним справиться. Хранители леса ненавидят огонь! А он ещё и безумен от постоянной боли. Он будет очень, очень зол!

Рядом уже оборачивался Глеб. Не полностью. Морда превратилась в медвежью, плечи раздались вширь, руки превратились в мощные лапищи с длинными клинками когтей. Похоже, берендей даже обрадовался нормальному противнику.

— Глеб, дружище, ты куда собрался? Ты посмотри на него, у вас разные весовые категории! Ты против него, как тот же жучок против тебя!

Валерка бросил взгляд за спину — там трое подземных колдунов что-то напевая тонкими голосами проводили ритуал. Они уже были полностью сосредоточены на своём занятии, ничего вокруг не видели и не замечали. Висельник раскачивался на своём кресте, будто от ветра, и глаза у него были открыты, а по щекам стекали кровавые слёзы. Ветра, между тем, не было — ни дуновения. Валерка поспешно отвернулся. Отчего-то парню казалось, что прерывать ритуал не стоит. Потом будет только хуже. Дело лучше доводить до конца, иначе беда будет. «Это как антибиотики. Если не пропить полный курс, выжившие бактерии будут резистентны к лекарству!»

— Подожди, — Алиса уже подошла к одному из дивьих и готовилась потрясти за плечо, чтобы привести в себя. — Может, сможем его задержать. Да и вообще, он безумный, но ведь не совсем безмозглый. Не может не понимать, что мы пытаемся эту штуку убрать, которая его мучает?

— Валера! Ничего он не понимает! Его разум спит, это ведь зима! Сейчас он — только сгусток боли, а мы ещё и добавили огня, который он ненавидит!

— Раз он его ненавидит, значит, и бояться должен, — не согласился Птицын. Давай попробуем ещё что-нибудь поджечь? Может, это его отпугнёт?

Алиса посмотрела на него с сомнением — вроде, до сих пор у князя не было таких самоубийственных идей — с чего вдруг сейчас он решил покончить одним махом со всей их компанией? В посёлке яломиште даже поговорка есть: «Сходи лучше лешего подразни», которая применялась, когда кто-то предлагал крайне идиотскую и опасную идею.

— Алиса, не тормози. Нам в любом случае нужно вон тех сжечь! Смотри, сколько собралось! Сможешь подпалить их хотя бы немного?

Сквозь развеявшийся пар, стало видно — границы между снегом и запекшейся от жара землёй не видно под шевелящимся ковром мерзости. И эта мерзость довольно шустро движется к кладбищу. А вот лешего мёртвые трогать опасались, обтекали по сторонам, держась на приличном расстоянии, так что все сконцентрировались с одной стороны.

— Я всё-таки считаю, что нам лучше уходить. Смотри, он идёт медленно, но скоро будет здесь. Дивьи всё равно не успеют закончить ритуал.

— Но попытаться-то можно? Я ведь в любой момент могу нас перевести! — на самом деле Птицын в этом не был так уж уверен. Здесь, возле самого кладбища было какое-то странное ощущение. Примерно такое, как под землёй, когда на той стороне перейти просто некуда. Как будто в этом месте на той стороне просто нет свободного пространства. Ощущение было похожее, но всё-таки не такое же, так что Валерка надеялся его перебороть. Но уверенности не было.

Алиса, тяжко вздохнув, направилась-таки к нежити. В таком количестве она уже не пугала, и Птицын смотрел на шевелящийся ковёр даже без особого отвращения. Огромная куча мертвечины. Ну и что с того? Двигаются они довольно медленно — можно убежать.

Яломиште в этот раз даже не стала перекидываться в лисицу.

— Это я машинально сегодня обернулась, — смущённо объяснила девушка. — Потому что так привычнее, наверно. Но на самом деле я и человеком могу.

— Тогда жги, — кивнул Птицын. — Только не переборщи.

Девушка снова взмахнула вспыхнувшими хвостами, и рыжее пламя волной прокатилось по земле, в пепел сжигая мерзость. Даже запаха горелого не оставалось — наоборот, дышать стало будто легче. В этот раз Алиса действительно была скромнее — огонь угас гораздо быстрее, однако опасности, что их захлестнёт волной нежити больше нет. Зато шаги лешего за спиной звучат гораздо ближе. Валерка оглянулся и едва сдержался, чтобы не завизжать от ужаса. Леший был прямо здесь, и выглядел жутко. Возможно, когда-то хранитель леса был вполне симпатичным существом, однако после стольких лет соседства с проклятым могильником внешность духа изменилась. Огромная, выше самых высоких сосен копна дерева и зелени с глазами — плошками, в которых плескались боль и безумие, пугала уже просто размерами. Пасть, полная острых обломанных стволов деревьев вместо зубов была страдальчески раззявлена. И ещё гнилая язва на боку. Огромная, с человеческий рост червоточина, покрытая сгнившими ветвями и желтой, на ходу рассыпающейся в труху хвоей. Внутри червоточины что-то шевелилось. Разглядеть в подробностях было невозможно, но от одного взгляда Птицына затошнило.

Алиса ахнула и попыталась убежать, но леший шагнул ещё раз, преградив путь. Откуда-то сзади мохнатым снарядом прилетел Глеб, вцепился в ногу лешего, попытался взобраться… Дух дёрнул ногой, как будто стряхивая букашку, и берендея унесло куда-то прочь. Весь ущерб, который он смог нанести — это выломать несколько веток, из которых состояло тело лешего.

— Валера! Он нас сейчас убьёт!

Птицын понял, что да. Игрушки кончились, и если он сейчас не перенесёт их в верхний мир, жизнь на этом и закончится. Однако ничего не выходило. Как будто что-то или кто-то напрочь закрыло переход. Валерка чувствовал — стоит немного удалиться, и всё вернётся, но уйти от хранителя леса в его лесу, когда дух не хочет отпускать свои жертвы… бессмысленно даже пытаться.

Леший склонился над парочкой, и Валерка зажмурился от ужаса, готовясь к смерти. Секунда, другая — ничего не происходит. Леший так и замер в наклоне, как будто не мог сообразить, что дальше делать с букашками.

— Алиса! — парень шёпотом позвал яломиште, которая стояла, прижавшись к его боку и тоже зажмурилась. — А ты можешь ещё немного пожечь?

— Что? — девушка уже готовилась к смерти, и не сразу поняла, что её спрашивают. Распахнула глаза, дёрнулась от испуга.

— Смотри, он эту гадость подставляет! Мне кажется, он хочет, чтобы её выжгли.

Это было страшно. Леший корчился от боли, рычал и завывал так жутко! Казалось, он сейчас втопчет их в землю, размажет в кровавую лепёшку. Каких трудов Валерке стоило сдержаться, не попытаться выдернуть Алису из-под склонённой туши лешего! Огонь под взглядом яломиште вгрызался в гнилые ветви, уходил внутрь червоточины всё глубже, пока не достиг дна. А потом Алиса лишилась чувств. Обмякла в руках Валерки, он едва успел её удержать от падения. Леший, с трудом дождавшийся окончания пытки отскочил в сторону, устроив маленькое землетрясение, отчего Птицын всё-таки не удержался, рухнул. А когда смог-таки встать, лешего уже не было — только лес где-то вдалеке трещал.

Глава 8
Валерку вызывают на ковер

Леший сбежал — с воем, скрипом, стонами, и Валерка сразу почувствовал, что теперь ничто не мешает перейти через границу.

— То есть это он мешал, а не нежить⁈ — Птицын так возмутился, что заговорил вслух. — Вот же скотина!

— Валера, ты знаешь, мне сейчас совершенно наплевать, кто нам мешал сбежать! — ответила Алиса слабым голоском. Девушка выглядела — краше в гроб кладут. — Я так испугалась, а ты кричишь! Это же леший! Я жгла обезумевшего лешего!

— Видно, не такой уж он обезумевший, раз понял, что заразу нужно выжечь, — рассудил Птицын, покрепче обнимая девушку. Она действительно до сих пор подрагивала от пережитого ужаса. — Ну что ты? Всё же закончилось! Пойдём, посмотрим, как там Глеб.

— Глеб прямо низко пошёл, — хихикнула Алиса, не пытаясь слезть с рук князя. — К дождю, наверное.

— Да уж пора бы, — фыркнул Валерка. — Март заканчивается, а тепла ни в одном глазу!

Берендей нашёлся сам, подошёл тихий и ужасно смущённый, уже в человеческой форме. «Да уж, гвозди бы делать из этих людей, — в который раз подивился Птицын, — Простым пинком, пусть и великаньим, им не навредишь!» Валерка в целом не слишком беспокоился за берендея — знал, что так просто оборотня не прибьёшь, но всё равно видеть зримое подтверждение собственных мыслей было удивительно. Глеб выглядел слегка помято, но и только. Никаких травм не наблюдалось.

— Извините, друзья, я был совсем бесполезен! — повинился оборотень. — Всякие мелкие букашки меня ужасно пугают, и ничего не могу с собой поделать. Нет, если комар какой, то ничего, а если оно ползает, то просто ужас.

— Да ладно, главное, обошлось всё, — успокоил Птицын. — Я вот тоже только и мог, что готовиться к смерти. Всех подвёл. Представляете, это леший не давал мне на ту сторону перейти! Как-то он мне запретил переход, и я ничего не мог с этим поделать! Чуть не померли все!

— Он почуял, что мы можем помочь, и не хотел, чтобы мы сбежали, — догадалась Алиса. — А я-то думала, что это, Валера, с ума сошёл? Давно пора уходить, слишком опасно!

— Ну вот так, да, — повинился Птицын. — Оказывается, у меня вовсе не ультимативная способность.

— Это ведь дух, — сказал Глеб. — Тем более, леший. Они в наших местах очень сильны. Полагаю, он действительно мог тебе помешать. Но, друзья мои, я хотел другое спросить — вам не кажется, что они опять ползут?

— Ползут, — убито согласился Птицын, приглядевшись. — Когда ж они закончатся-то? И когда там наши ритуалисты колдовство своё завершат?

Ритуалисты уже как раз заканчивали. Когда парочка пироманов возвращалась к кладбищу, верёвка оборвалась и висельник, рухнув на землю, начал быстро погружаться. А потом и крест рассыпался в труху, будто и не было.

— Всё, — устало вздохнул Ищущий. — Мы своё дело сделали.

— А чего тогда они ещё ползут? — Валерка махнул рукой в сторону шевелящегося месива, которое уже почти подкатилось к границам старого кладбища.

— Ничего удивительного, — слегка нервно ответил за дивьих Глеб. — Причину наши уважаемые подземные жители убрали, но лес ещё чистить и чистить. Но самое главное, новые мёртвые не станут подниматься. Неужели ты думал, что всё, что накопилось за годы, после ритуала вдруг упадёт и рассыплется прахом?

Если честно, Валерка именно так и думал. Он взглянул на несчастную, усталую до последней степени Алису, и решил — хватит. С этой дрянью можно справится и потом, в свободное время. Не торопясь, и, желательно, с использованием технических средств — например, огнемёта. А пока можно как-нибудь обойтись и без окончательной зачистки.

— Леший, когда придёт в себя, сам всё доделает, — обрадовала Алиса. — Они, вообще-то, заботятся о чистоте в своём хозяйстве.

— Что ж он тогда сам тут всё не убрал? — удивился Птицын.

— Так источник был на кладбище, — ответил Глеб. — Это место принадлежит людям, они за него и отвечают. Ох, боюсь, непросто будет договориться с местным хозяином. Нескоро он снова начнёт доверять людям.

— Ладно, возвращаемся, — решил Валерка. Парень вдруг обратил внимание, что уже темнеет и здорово удивился — ему-то казалось, что «операция» заняла максимум пару часов, а оказывается, день уже почти закончился. — Нам ведь ещё уважаемых гостей обратно в универ размещать нужно, а завтра утром — встречать гостей из столицы. Чёрт, это ж одеться надо как-то поприличнее!

По возвращении в верхний мир отряд ожидал сюрприз. Вся территория ляховской больницы оказалась густо завалена буреломом. Позже уже выяснилось, что в этот день в Ляхово разыгрался внезапный шторм, который повалил множество деревьев. Удивительно, что здания при этом не пострадали, но пройти по территории некоторое время было совершенно невозможно — ветер носил кучу поваленных ветвей и стволов по территории будто специально, работники боялись выйти из зданий.

«Вот как он мне мешал!» — сообразил Валерка. Стало жутко. Это ведь такой же шторм можно устроить и когда он, Птицын, находится в верхнем мире. «Пожалуй, если бы мы в этот момент находились здесь — убило бы» — прикинул парень. Стало понятно, почему жители тёмной стороны с таким почтением и опаской относятся к хранителю леса. Ещё бы, такая силища!

Хорошо, что появление непонятно откуда группы странных товарищей никто не заметил — не до них всем было. А ведь Валерка, который обычно старается переходить в верхний мир в безлюдных местах, в этот раз о конспирации даже не вспомнил. Вышли прямо на территории больницы, потом ещё и через забор перелезать пришлось, потому что выход уже был закрыт.

Везти дивьих в универ не хотелось отчаянно, но те упёрлись и гостить целую ночь в доме «уважаемого проводника» отказались наотрез. Валерке показалось, что у них какая-то неприязнь к домовому и после Алиса подтвердила догадку. Ни домовые, ни дивьи, о причинах своей неприязни друг к другу не распространяются, но доподлинно известно, что в подземельях дивьих ни одного домового нет. При этом и открытой вражды вроде бы не наблюдается.

Вопреки опасениям, никаких сложностей вторая попытка вселения не представляла. Дивьи, которые уже успели подружиться со зданием строительного университета, легко и непринуждённо провели внутрь Валерку через один из запасных входов. Компания бесшумно спустилась в один из подвалов — помещение выглядело совершенно заброшенным. Дивьих это ничуть не смутило, они заверили проводника, что прекрасно устроятся в этом замечательном месте.

— Мы теперь будем очень осторожны, уважаемый проводник, — обещал Ищущий. — И ни за что не попадёмся на глаза людям. Но если вдруг что-то случится, что-то непонятное, что поставит нас в тупик, мы сначала непременно позвоним вам, прежде чем предпринимать какие-то действия! Безусловно, наша уверенность в собственных силах после провала изрядно пошатнулась, однако смею надеяться, мы всё же не безнадёжны и умеем учитывать свои ошибки!

— Ну что ж, могу только пожелать удачи. Ну и успехов в изучении наук, — покивал Птицын.

На этом и расстались — была уже поздняя ночь, утром нужно было встречать столичных бюрократов, и Валерка стремился урвать хотя бы часа три сна, чтобы уж совсем снулой рыбой на встрече не выглядеть.

Утро выдалось ранним, и оттого ужасно противным. Вставать пришлось затемно — гости прибывают рано, а это ведь ещё собраться нужно, и переодеться в цивильное. В общем, Валерка, лёг в половине второго, а проснулся в четыре, и от этого весь окружающий мир вызывал раздражение. Алиса с Глебом выглядели не лучше, и горячий кофе, любезно предоставленный работящим домовым, ситуацию не исправил.

— Надо было вчера на тёмную сторону к нашим перебраться, — пробурчал Валерка, заводя машину. — Щас бы ещё спали.

— Зато ехать в резиденцию пришлось бы тоже вчера, — возразила Алиса. — Так на так и вышло бы, — После чего так заразительно зевнула, что Птицын чуть с дороги не вылетел, потому что тоже начал зевать, и случайно дёрнул руль. Глеб сзади сдавленно выругался — он до сих пор не слишком любил ездить в машине.

В резиденции их уже ждали, причём не только вурдалаки, но и Демьян с Андреем Ивановичем. Демьян двигался слегка неуверенно, но двигался! Ходил на своих ногах, которые ещё несколько дней ему оторвали! И у Андрея Ивановича присутствовала челюсть, пусть и немного коротковатая. Однако он уже мог говорить и есть самостоятельно, и в целом даже ничто не мешало ему показаться на людях без повязки на лице. Впечатлительные барышни в обморок бы не упали. Чудеса творит упыриная фармакалогия!

— Ага, — покивал Демьян, разглядывая прибывших. — Все помятые, невыспавшиеся, да ещё, вижу, после какого-то приключения. Княже, ты что, считаешь, именно в таком виде и следует встречать высоких гостей⁈ А ты, Глеб Игоревич? Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему!

Берендей виновато потупился, а Птицын поспешил переключить внимание упыря:

— Да сейчас умоемся, переоденемся, и всё нормально будет! Дайте лучше вас обнять! Я и не думал, что ты, Демьян, так быстро на ноги встанешь! И Андрей Иванович! Почти нормальная челюсть! Даже незаметно, если не знать!

— За это мы тебе, княже, очень благодарны! — улыбнулся Демьян. — Но все восторги потом — сначала давайте тебя приоденем.

Птицын до последнего был уверен, что должен будет ехать на вокзал и встречать москвичей прямо с поезда. Сложилось у него такое впечатление после разговоров с князем берендеев, да и когда со своими обсуждал, тоже такой картинке ничего не противоречило. Вот и представлял себе Валерка раннее утро, сборище всяких князей на перроне, и ещё почему-то красивую девку с рушником и хлебом-солью, как в фильме Формула любви. Реальность, как всегда, оказалась более прозаичной. Встречать никого на вокзале Валерке не нужно было. То есть Игорь Деянович позаботился о том, чтобы гостей встретили, выделил им пару гостевых домов на территории берендеев, а от проводника пока требовалось только ждать.

«Лучше б сразу встречать поехали, как я изначально думал, — нервничал Валерка. — А то ощущение, как перед экзаменом!»

Ждать пришлось долго — гости не торопились лицезреть легендарного проводника. Уже и Глеб начал волноваться, что за странная тишина? Птицын, напротив, полчаса понервничал, а потом просто отправился досыпать. Костюм готов, народ — тоже, так что если кто явится, одеться много времени не займёт. В результате Валерка прекрасно выспался, даже настроение исправилось. Проснулся, в полдень, плотно позавтракал как всегда замечательной стряпнёй Ирины Степановны, и уже подумывал, не отправиться ли снова спать, но тут явился посыльный. Пришлось ехать в квартал берендеев.

Встречал Валерку Игорь Деянович лично, и пока шли к апартаментам столичных гостей, делился впечатлениями:

— Всё не очень хорошо, князь. Пока рано судить, но типы какие-то мутные. Вроде ничего плохого не говорят и не делают, но у меня чуйка хорошая — что-то с ними не то. Да и стрельцы эти, которые за Арчером явились, мне не нравятся. Впрочем, о них потом. По поводу шпаков совет тебе — рот открывай поменьше. И вообще лучше пока изображай идиота — их, если что, всерьёз не принимают. Хоть понять можно будет, что у них на самом деле на уме. Потому что мне ничего толком не рассказали. Скользкие типы. Короче, будь осторожен, но и не пугайся сильно. Здесь мы за тебя, если что, в любом случае заступимся. Не только про себя говорю, про остальных — тоже. Ты, конечно, в городе без году неделя, но уже, считай, свой. Если совсем что-то мутить начнут, обломятся. Мы тоже не лыком шиты, и связи в столице имеются.

После такого напутствия идти на встречу с московскими чиновниками не хотелось совершенно, но деваться некуда. Для работы гостям выделили просторную залу, в которой установили столы, стулья — в общем, всё, чтобы чиновникам было привычно. У Валерки сложилось впечатление, что в обычное время этот зал либо пустует, либо используется для чего-то другого, а в канцелярию его превратили только ради столичных чиновников. Очень уж чужеродно смотрелись столы с писчими принадлежностями и бумагами на фоне обитых бархатом стен, блестящего паркета и картин на стенах.

Все три стола были заняты представительными господами. Валерка почувствовал, что не зря наряжался — в привычном костюме, даже местном, он бы смотрелся среди чиновников, как нищий побродяжка. Нельзя сказать, что столичные господа были одеты очень богато. Нет. Обычные серые гражданские мундиры, однако даже такой профан, как Валерка заметил, что сюртуки очень ладно сидят — явно строились хорошими, дорогими портными. Да и ткань, очевидно, дорогая. Высокие, стоячие воротнички, колючие взгляды…

«Ух, как будто в бухгалтерию попал во время чаепития! Только не тётеньки сидят, а дяденьки. Интересно, зачем им столы, и что там за бумаги? Они, вроде, меня инспектировать собрались, а я ещё никаких бумаг не наплодил. Или это так, для антуража?»

Впрочем, один персонаж из этой компании выделялся, и довольно разительно. Валерка не сразу заметил четвёртый стол, потому что он, во-первых, был меньших размеров, — как будто детский, — и стоял в самом тёмном углу и справа от входа в зал. Сразу не увидишь, это оглядываться нужно. И чиновник, который за ним устроился, выглядел донельзя странно даже для тёмной стороны.

Двое из трёх приезжих были людьми. Ну, или оборотнями в человеческой форме. Третий, самый скучающий — упырь. Он Валеркиного появления вовсе не заметил, сидел за своим столом и с грустным видом изучал лепнину на потолке. Четвёртого гостя Валерка заметил последним. Парню едва удалось сохранить спокойное выражение лица. Дело в том, что за столиком сидел поросёнок. Ладненький, маленький, розовенький, с беленькой щетинкой на морде, он что-то сосредоточенно записывал в блокноте. Был он похож на какого-нибудь монаха. Наверное, потому что в отличие от прочих чиновников, был одет не в гражданское платье, стилизованное под мундир, а в коричневый балахон с капюшоном, откинутым на плечи.

Взгляд Валерки свинёнок почувствовал. Поднял пятачок, приветливо кивнул проводнику, и вернулся к своему занятию.

— Кхм, здравствуйте, любезный, — Валерка и дальше бы разглядывал удивительное существо, но сидевший за самым большим столом господин решил прервать молчание. — Вы, надо полагать человек, именующий себя Валерием Птицыным.

— Да, так меня зовут, — кивнул Птицын. Обращение «любезный» ему не понравилось. Так обращаются к половым и прочей прислуге. В верхнем мире это просто устаревшее обращение, а на тёмной стороне, так подзывали половых и прочую прислугу — в общем, тех, кому положено услуживать господам. Хотелось возмутиться, но Игорь Деянович просил прикинуться дурачком, так что Валерка решил пока не отсвечивать.

— Очень хорошо, — кивнул мужчина. — В таком случае для начала расскажите о себе, и об обстоятельствах вашего появления в Нижнем Новгороде.

Здесь особо скрывать было нечего, и Валерка рассказал.

— Слышали, господа? — переспросил чиновник, когда Птицын замолчал, — Презанимательная история! Чего только не бывает на свете!

И опять — вот вроде ничего такого не сказал, но у Валерки сложилось впечатление, что ему не верят. Дескать рассказал пришлый какую-то байку, лапши на уши навешал, и думает, что всю эту чушь высокое собрание примет на веру. Причём, кажется, остальные слушатели тоже слегка удивились такому поведению.

— А позвольте узнать, какие действия вы совершали после того, как открыли в себе способность перейти в наш мир?

— Да ничего особенного, любезный, — пожал плечами Птицын и с удовольствием понаблюдал, как перекосило чиновника. «Ну а что, я же не понимаю ничего. Ты меня так назвал, вот я и повторил. Никого оскорбить не хотел. Тем более, ты даже не представился», — Изначально я вообще не собирался этой возможностью пользоваться, но обстоятельства сложились так, что пришлось. Сначала встретил у себя гнездо вурдалаков, которым требовалось попасть на тёмную сторону, потом ещё… так и повелось.

— Вот как? — чиновник быстро справился с собой, и вернул себе спокойное выражение лица. — И позвольте узнать, много ли народу вы перевели в наш мир?

— Да пожалуй, не больше пары десятков, — пожал плечами Птицын.

— Чудное дело! Как вам это нравится, господа?

— Он же проводник, — пожал плечами упырь.

— Да-да. Вот только у нас тут не дикое поле. Есть законы, которые нужно соблюдать. Впрочем, об этом поговорим позже.

— Я что-то нарушил? — спросил Валерка. — В таком случае мне хотелось бы в первую очередь выяснить, что именно.

— Это будет ясно, когда мы изучим все обстоятельства дела, — ласково посмотрел на Птицына чиновник. — А пока мне хотелось бы услышать более подробно о том, кого именно вы переводили. И в верхний мир — тоже. Подробно и со всеми обстоятельствами. Пожалуйста, будьте точнее в своих объяснениях. Мне нужны даты и поимённое именование всех, кто участвовал в переходе.

Валерка не очень удивился, что общение становится похожим на допрос. Уже и так ясно, что его зачем-то решили сразу застращать. Может, чтоб потом покладистым был? Причём инициатива, похоже, исходит от главного чиновника. «Ну что, хотите подробностей — пожалуйста». Отчего-то неприятное отношение Птицына только раззадорило.

— Получается, в середине декабря случился первый переход, — размеренно начал Птицын. — Это, получается, числа пятнадцатого было? Или, может, восьмого? Дело было так…

«Ну, смотрите, господа чиновники. Хотите подробностей — будут вам подробности. Игорь Деянович просил ничего пока не рассказывать? Не проблема. Ничего важного я и не расскажу. Но вы у меня будете знать, что я ел каждый день в течение четырёх месяцев, и сколько часов спал. У вас ещё руки отвалятся всё это записывать!»

Глава 9
Птицын затевает переезд

Господа чиновники сдались на десятой минуте. Подробности жизни проводника за последние месяцы отчего-то не вызвали живого интереса слушателей — и это он ещё пощадил их, не стал сообщать сколько раз ходил в туалет! Пока вещал сзади то и дело раздавались придушенные смешки — кажется, только свин оценил Валеркино выступление. Остальные же трое чиновников сначала смотрели с недоумением, а потом начали проявлять нетерпение. Главный и вовсе покраснел от злости.

«Щас начнёт орать», — понял Валерка, но чиновник сдержался.

— Достаточно, — процедил мужчина. — Думаю, у нас нет столько времени, чтобы запротоколировать все ваши приключения. Тем не менее, уже сейчас видно, что вы, по недомыслию, осуществили множество нарушений. К вам по этому поводу не может быть претензий, поскольку вы являетесь подданным другого государства, и, кроме того, не могли знать о существующих в нашей стране правилах и нормах перехода через границу. В дальнейшем ваша деятельность будет расследована подробнейшим образом, а пока полагаю необходимым оформить ваше подданство. Мы приступим к подготовке документов. Пока можете быть свободны, однако имейте ввиду — вам запрещено покидать город до моего распоряжения. Также прошу уведомить помощника о вашем месте проживания. В свободное время постарайтесь составить письменно список всех, кто переходил с вами через границу в ту или другую сторону. Мы обязательно выясним сами, но если вы предоставите список, то значительно облегчите нам работу. В будущем содействие вам зачтётся. Эй, кто-нибудь, проводите проводника. И мне нужно, чтобы кто-то с ним находился всё время!

Взгляд мужчины растерянно заскользил по комнате, будто он пытался найти, на кого скинуть это занятие. Свин поднялся из-за стола, и помахал рукой. Чиновник не сразу смог на нём сконцентрироваться, но когда это удалось, обрадовался:

— О! Вот вы этим и займитесь!

«Переговоры — не мой конёк», — уныло думал Валерка, выходя из зала. — «А этот товарищ прям по мелочам не разменивается. Сразу всё запретил, да ещё и угрожать начал! Пожалуй, я уже не хочу оформлять подданство тёмной стороны».

Сообщать о своём нежелании сразу Птицын не захотел, промолчал. Решил сначала посоветоваться с Игорем Деяновичем. К нему и направился, но тут кто-то деликатно подёргал за рукав, и парень вспомнил о сопровождающем.

— Здравствуйте, Валерий, не знаю, как вас по батюшке, — голос у поросёнка был тихий и высокий. Не как у Пятачка из мультфильма, но выше, чем ожидаешь от такого крупного существа. — Позвольте представиться — Радей Тихославович. Чиновник пятого ранга из департамента тайных дел и расследований.

— Очень приятно, рассеянно кивнул Валерка.

Будучи в душевном раздрае, он успел забыть о странном сопровождающем. И, наверное, по этой же причине, не смог сдержать люопытства:

— Не сочтите за обиду, но как называются представители вашего народа? Я в этих местах новичок, а потому мне ужасно интересно.

— Что вы, я обычный человек, — махнул рукой Радей Тихославович. — Самый обычный, чистокровный человек. Вы, пожалуйста, не обращайте внимания на мою внешность. Это одна злобная старуха меня прокляла. Скоро пройдёт — лет через пятьсот.

— А… Как это она так?

— Да вот, довелось мне быть с этой дамой слегка невежливым, она и сказала в сердцах — «Чтоб ты тысячу лет свиньёй проходил!» К сожалению, снять это проклятие не представляется возможным. Ох, знали бы вы, как трудно было вернуть себе хотя бы прямохождение и пальцы на руки! Выдающееся достижение магической науки, но, к сожалению, на большее рассчитывать не приходится. Ведьма чётко сказала — свинья. И пока встреченные видят меня свиньёй, пусть и такой, скажем, необычной, всё нормально. Но если внешность моя станет на свинскую похожа меньше, проклятие вернёт всё как было.

— Жуть какая, — Валерке вдруг вспомнился колдун Ляхов, которого он перевёл на тёмную сторону. Это что, он тоже мог что-то вот такое сотворить? Натурально, жуть!

— Ну что вы, на самом деле всё не так уж страшно. С этим вполне можно жить. Я не пользуюсь успехом у человеческих дам, а, кхм, свинские меня не интересуют самого, но это, пожалуй, единственный по-настоящему заметный минус нынешней моей формы. Зато есть и плюс — моя продолжительность жизни без всяких усилий увеличилась в десять раз. И даже больше — это сейчас люди, бывает, и до ста доживают, а во времена моей молодости средняя продолжительность жизни была куда короче! При этом остаётся вероятность, что после того, как проклятье закончит своё действие, я вернусь к возрасту, в котором со мной произошла эта неприятность. В таком случае я успею восполнить то, что недополучил из-за проклятья. Так что теперь я живу себе и живу, как жизнь складывается. Такой облик, знаете ли, способствует смирению и философским мыслям.

Валерка только изумлённо покачал головой. «Это ему, получается, пятьсот лет!» Парень сразу постарался сосредоточиться. Поросёнок показался ему интересным, и даже приятным собеседником, в отличие от остальных его коллег из Москвы. Однако за пятьсот лет, наверное, можно научиться располагать к себе людей, при этом очень вряд ли столь необычный персонаж может быть простым секретарём. «Интересно, что это за департамент тайных дел? И пятый ранг — это высоко или низко?» Было очень любопытно, но спросил парень другое:

— Выходит, вы теперь станете меня сопровождать и следить, чтобы я более не нарушал правил?

— К сожалению, нет. Я бы с удовольствием у вас погостил, но должен находиться со своими коллегами. Так что прошу вас сообщить адрес, по которому вы проживаете. Я сейчас найду лейтенанта Белояра, и мы с ним прибудем к вам. Его и его людей разместили здесь, неподалёку, на территории, занимаемой кланом берендеев, но, полагаю, будет проще, если лейтенант переедет к вам. Их специально направлен сюда, чтобы осуществлять вашу охрану.

Птицын кисло улыбнулся. Никаких посторонних охранников ему было не нужно.

— Я ведь не могу отказаться, да?

Поросёнок покачал головой. Большие треугольные уши печально склонились к макушке. Судя по виду Радей Валерке очень сочуствовал, но ничего сделать не мог. Птицын назвал адрес.

— Благодарю вас! Я немедленно попрошу Белояра собираться. Думаю, это займёт не больше часа — дело в том, что они уже успели разместиться, им нужно будет собрать вещи.

Птицын кисло попросил не торопиться. Попрощавшись со свином, парень решительно направился к Игорю Деяновичу. Жаловаться. Валерка прекрасно представлял, к чему ведут столичные чиновники. «Сейчас оформят подданство — и прощай свобода. Переводить буду только тех, кого скажут. И только когда скажут. В целом я даже не против контроля государства, вот только, как всегда, хочется, чтобы контроль был над кем угодно, только не надо мной». На самом деле Птицын готов был терпеть неудобства — правила есть правила. Это ведь каждый считает, что правила должны соблюдаться кем угодно, но не им, а уж он-то сам и без всяких правил знает, как лучше. Вот только где-то в душе что-то упорно восставало против такого подхода. «В конце концов, я — ценный специалист. Даже уникальный, если без ложной скромности. Да, тут нет никакой моей заслуги — повезло просто. Но вот так сложилось. Согласен служить государству, но не на правах тупого болванчика, который только и может, что под козырёк брать. Да и не доверяю я этим снобам. Если человек в первую очередь, не разобравшись, пытается прогнуть собеседника, значит и дальше будет творить лютую дичь. Может, не сразу, но точно начнёт из себя большого начальника строить, и не только передо мной, но и перед теми, кому потребуется воспользоваться моими, так сказать, услугами. Представляю, что здесь начнётся, если этому, который так и не представился, дать волю. Вот уж кто местным царьком станет!»

Примерно так Валерка и высказался, когда встретился с Игорем Деяновичем.

— Чувства твои, князь, понимаю, и даже готов их разделить, когда расскажешь подробности, — проворчал медведь. — А то пока выводов полно, а из чего ты эти выводы сделал — непонятно.

Ну, Валерка и пересказал ход встречи в подробностях.

— И сейчас этот секретарь приведёт мне в клан целый отряд каких-то военных. Которые меня, вроде как, охранять будет, а на самом деле, как понимаю, следить, чтобы я ничего не делал без дозволения высоких лиц.

— Нда, неприятно, — покивал берендей. — Вот почему аж два отделения жандармов-то прибыло. Такое впечатление, что там, в столице, совсем забыли о том, какую ценность представляет проводник. И о том, что настоящий проводник не будет подчиняться ничьему влиянию. Это в вашем характере. Вы любите и умеете договариваться, но терпеть давление не станете просто потому, что это противоречит вашей природе. А может, и вправду забыли? В столице ведь проводников никогда не было. Только здесь, в Нижнем, да ещё в паре тонких мест. Забыли, что проводник не принадлежит ни одному миру…

— Всё это очень лестно, Игорь Деянович, но делать-то что? Вряд ли эти крысы бумажные проникнутся, если им всё вот так рассказать. Я бы вот, на их месте, не поверил и не проникся. Да что там говорить, местные-то тоже меня вон сколько на зуб пробовали, пока успокоились. Если ещё успокоились.

— Хех, если ты считаешь, что это «на зуб пробовали», то спешу тебя разочаровать. Так только, принюхивались. И заметь, как только ты показал, что командования над собой не потерпишь, сразу отступились. Даже русалки. Приходили ведь уже мириться?

— Ну да, было такое, — кивнул Птицын. — Попросили девчонку одну в верхний мир перевести, наобещали всякого.

— Вот и я о том. Народ у нас жёсткий, но аккуратный. А вот москвичи, похоже, аккуратными быть не хотят. Сразу они мне не понравились.

— Мне секретарь приглянулся, — признался Валерка. — Такой симпатичный свин… хотя вряд ли он прям добренький, может, просто в доверие втирается.

— Ох, избавь меня от этих подробностей, — отмахнулся медведь. — От простого секретаря в любом случае ничего не зависит, так что этого парня можешь не опасаться. А вот господина Максимилиана с помощниками надо бы как-то утихомирить… впрочем, это не твоя забота. Эх, если бы не запрет, я бы на твоём месте просто перебрался в верхний мир. Хотя бы на недельку. А мы бы пока тут своими методами с гостями из столицы поработали. В конце концов, если вовремя подать на имя канцелярии записку с правильными соображениями, да через правильных людей, можно и повлиять на нерадивого господина. Что-то вроде «… и своими неумелыми действиями привёл проводника в состояние сильнейшего душевного смятения, отчего последний ушёл из города, из-за чего только начавшие ладиться связи с верхним миром могут быть разрушены…»

— Игорь Деянович, а вот чисто теоретически, если я запрет на переходы нарушу, жители города не пострадают? — уточнил Птицын. — Мне-то, знаете ли, этот господин Максимилиан не указ и не начальник. С чего бы мне его слушаться? И, к слову, что за странное имя такое? Первый раз такое слышу на тёмной стороне. Какое-то неместное — он иностранец, что ли?

— Да нет, местный, — поморщился берендей. — Это мода такая в столице возникла, на иностранный манер называться. На самом-то деле, Максим он. Тоже имя латинское, но на наше земле давно уже в ходу, вот только видишь ли немодно нынче Максимкой быть. В общем, не обращай внимания. Ерунда это. А насчёт местных можешь не беспокоиться. Ничего нам не будет — какой с нас спрос? Я тебе официально заявляю: ай-ай-ай, как плохо нарушать запреты столичных чиновников. Нехорошо. Не надо так делать, потому что это очень невежливо. А уж что с этим делать, ты сам решай.

— Понял вас, Игорь Деянович, — кивнул Птицын. — Тогда, конечно… кстати, не подскажете, кто сейчас владеет бывшим селом Ляхово, что на юге находится?

— Да никто не владеет, — удивился берендей. — Те места давно брошенные и никому не интересны. Если память не изменяет, там раньше небольшой клан был… даже не помню, кто там хозяйничал. Только что-то у них не задалось, и они наши места покинули. Другим не понадобилось, вот и не принадлежит никому.

— А не подскажете, как их выкупить? Да и здесь… бывшую водокачку бы хотелось официально в собственность заиметь. А то это пока она никому не нужна, а потом вдруг понадобится, и погонят нас несмотря на защиту Большого брата.

Берендей задумался ненадолго, потом высказался:

— Тут ты прав, что бумажками прикрыться пытаешься, но, пожалуй, поздновато хватился. Ляхово мы тебе задним числом оформим. Скажешь кому из своих, чтобы передали тысячу золотых рублей, можно ассигнациями, в землемерную контору, а бумагу тебе сегодня передадут. Если тысячи нет — ссужу на год, без процентов. Что касается водокачки — тут сложнее. Нет, я вот так, навскидку, пока не представляю, как тебе помочь. Центр города, да ещё и объект, на который немало государственных денег потрачено… Так, по традиции, по праву силы, оно тебе и принадлежит, просто потому, что никто там больше жить не смог. Но то по традиции, а у нас, как видишь, законники вдруг нарисовались.

— Ясно. За Ляхово — спасибо. Я давно думал, что нужно где-нибудь подальше от города резиденцию, так что начну пока там обустраиваться. Ссуду не нужно, — Валерка прикинул, и выходило, что такие деньги он действительно может выложить не подрывая бюджет клана. — В таком случае, до встречи Игорь Деянович, уж и не знаю, когда она произойдёт теперь.

— Ты знаешь, заходи иногда. Где в прошлый раз встречались — помнишь?

— Конечно, помню!

— Вот туда и приходи. Я народ предупрежу, чтоб не пугались. Скажем, дня через три — новости тебе сообщу. Ну и может, к тому времени изменится что — в конце концов, срочная почта сейчас есть, должны довольно быстро обернуться.

Домой Валерка возвращался вполне довольный, чем ввёл в заблуждение друзей — они решили, что встреча прошла хорошо.

— Что, неужто никаких проблем у нас? — удивился Демьян, увидев довольную физиономию Птицына. — Не ожидал такого от столичных чиновников!

— Проблем — вагон и маленькая тележка, — всё так же улыбаясь сообщил парень. — Поэтому я предлагаю всем вместе перебраться в верхний мир, а оттуда — на тёмную сторону Ляхово. Понимаю, ребята, что всё слишком неожиданно и слишком резко, но мне кажется, так будет лучше. Сейчас только дождёмся курьера от берендеев. И да, Андрей Иванович, где у нас казна? Я десять тысяч задолжал.

Присутствующие были малость обескуражены такими новостями — пришлось объяснять подробнее.

— … Ну вот я и подумал — Ляхово — деревня забошенная. Дорог туда больше нет, всё лесом заросло, это во-первых. А во-вторых, там ещё нежити всякой полно, не всякий доберётся, если что. Так что думаю, надо нам уходить туда, и пока залечь на дно. Ну, по крайней мере, пока не разберёмся с моей легализацией и взаимоотношениями со столицей. Поэтому нам надо уходить, и время на исходе — того и гляди приведут надсмотрщиков.

— Валера, — Алиса смотрела на Птицына как на больного. — Это отличный план, но ты не учёл одну… нет, две детали. Во-первых, это безумный леший, который вряд ли пустит нас жить на своей территории, особенно после того, как ему пришлось очень много лет страдать из-за людей. Во-вторых — лес, вообще-то, ещё не очищен от нежити, и вряд ли леший позволит его хорошенько прожарить. Да и нам жить на пепелище будет странно!

— А мне нравится, — возразила Ирина Степановна. Нет, то, что деньги отдавать придётся — это плохо, но сама идея перебраться в более спокойное место — хороша. Пусть и в пожарном порядке. Сдаётся мне, если бы всё было спокойно, вы все здесь так и ютились бы!

Зато Андрей Иванович схватился за голову в ужасе, причитая, как же они бросят всё хозяйство. Потом правда, когда выяснилось, что бросать водокачку не нужно, и Валерка вовсе не собирается отсюда уходить совсем — успокоился.

— С лешим я договорюсь, и насчёт очистки от нежити что-нибудь придумаем, — бодро пообещал Птицын. Железобетонной уверенности в собственных словах у парня не было, но он решил — раньше справлялся, и сейчас получится. — Ребят, я всё понимаю, но мне сейчас очень хочется скрыться, а то ведь закабалят меня так, что буду как раб бесправный. Игорь Деянович обещал в столицу написать — может, что-нибудь разрешится. А пока… я ведь могу и один в верхний мир перейти, просто не хочу вас здесь оставлять. Они ведь тогда за вас возьмутся!

— Значит, переходим на осадное положение, — вздохнул Демьян. — Следовало ожидать, что рано или поздно такое произойдёт.

Глава 10
Проходит обзорная экскурсия

Совсем не сложно перевести через границу пару дюжин человек. Клан у них пока небольшой, а Валерка ещё ни разу не испытывал сложностей с количеством «пассажиров». Может, и есть где-то потолок, но явно больше, чем четыре с небольшим десятка разумных. Другое дело — перевезти их с Черниговской до Ляхово по верхнему миру. И ладно бы только вурдалаков во главе с Андреем Ивановичем — народ это опытный, верхний мир они знают всё ещё лучше, чем тёмную сторону. Для них не составит труда мимикрировать, вести себя так, чтобы не выделяться среди обывателей верхнего мира. А вот что делать с Третьяком и его энергичными подчинёнными, Валерка понятия не имел. Во-первых — сам Третьяк. Он, по малолетству, ещё не умеет принимать человеческий облик. Издалека — ничего страшного, а вот вблизи невооружённым взглядом видно, что детёныш какой-то странный. Кожа покрыта мелкими, будто змеиными, чешуйками, глаза жёлтые, с вертикальным зрачком, уши заострённые.

— Тебя одного мы бы замаскировали, — рассуждал Птицын больше для себя, чем для упырёныша. Но ты ж не один. Вас тут ещё вон сколько!

— Так люди же остальные, — удивился упырёныш. — Они-то тебя, князь, чем не устраивают?

— Да всем вы меня устраиваете, но оттого, что вы люди — нифига не легче. Вы ж тут первый раз. Вон, Ирина Степановна уже кого-то ловит.

— Накажу! — вскинулся Третьяк.

— Да толку, что накажешь? Любопытство сильнее. Блин, что ж с вами делать-то? Хоть автобус нанимай… И по частям не перевезёшь, только разбредётесь и потеряетесь несмотря на все усилия сопровождающих. Блин, вот не хотел я этого делать!

Ещё раз тяжко вздохнув, Птицын полез в карман за телефоном. «И ведь, вроде бы, не самая критическая ситуация, чтобы идти на крайние меры, а всё равно непонятно, что делать. Ведь сто процентов либо потеряется кто-то, либо спалит нас по полной. Ещё и дети все без документов — стоит кому-нибудь неравнодушному заинтересоваться — и никакой Лёха не спасёт. Посадят меня как работорговца, похитителя детей, а то ещё и растлителя — будет мне похохотать».

— Княже, прежде, чем сделать то, что собираешься, сначала хоть расскажи, — встревожился Демьян. — А то у тебя вид такой, будто ты собрался телом торговать, чтобы краюху хлеба в семью принести.

— Да Гематогену звонить буду, — объяснил парень. — Придётся в долги лезть, а мы и так ему вроде как обязаны, как ни крути.

— С ума сошёл⁈ — ужаснулся упырь, и Алиса рядом тоже сделала большие глаза. — Иметь дела с кровососом⁈

— Да мы с ним и так, считай, уже имеем дела. Демьян, если у тебя есть идея получше, я готов согласиться почти на что угодно. Только учитывай, что просто перевезти всех в Ляхово — мало. Дом у нас, конечно, большой, но мы набьёмся туда как килька в банку. Значит, нужно быстро договариваться с лешим, быстро очищать место от нежити и очень быстро строить такое жильё, чтоб можно было хотя бы ночевать нормально. И главное слово — быстро.

— Большинство может добраться самостоятельно, а для детей можно заказать несколько такси.

— Ага. Двадцать пять человек детей, большинству из которых ещё нельзя ехать на переднем сиденье по закону. Все в странной одежде, явно нездешние. И каждому очень интересно впервые побывать в верхнем мире. Что может пойти не так?

Похоже, всё происходило слишком быстро, и остальные ещё просто не успели сориентироваться. «Ну всё правильно — я пришёл и огорошил. Это у меня было время, чтобы сообразить, что нам предстоит, а до ребят только теперь доходить начинает».

Действительно, все присутствующие взрослые, услышав описание проблемы слегка приуныли.

— Я не знаю, чем так страшен Гематоген, — Андрей Иванович всё ещё шепелявил и присвистывал, особенно, когда волновался, — Но картина, описанная Валерой страшнее.

— Демьян, Алиса, давайте быстрее решать, — попросил Птицын. — Вон, Ирина Степановна уже с ног сбивается. Бедная женщина в этот момент как раз неслась вслед за детёнышем, убежавшим посмотреть ливнёвый тоннель на склоне откоса. Ливнёвка была забрана решёткой, но пацана она никак не задержала, а вот женщине пришлось раздвигать стальные прутья руками, благо вурдалачья сила позволяла.

— Сдаюсь, — мрачно ответил упырь. — Никаких идей.

— Может, к Алексею обратиться? Хотя нет, плохая мысль. Я тоже сдаюсь, — вздохнула Алиса.

Валерка всё-таки ткнул в имя на экране смартфона. Трубку взяли на третьем гудке.

— Неожиданно. Не слышал о том, чтобы в городе были какие-то проблемы по нашей части. Так что же понадобилось проводнику от скромного вампира? Или ты просто соскучился, и тебе выпить не с кем? В таком случае вынужден отказать — мне неинтересно.

— Помощь нужна, — Валерка старался говорить ровным, равнодушным голосом, но недовольство всё равно прорывалось. Всё-таки вампир его ужасно бесил.

— Ого! Удивительно. И чем же скромный вегетарианец может помочь всемогущему проводнику?

— Мне нужен большой автобус с водителем, который не станет задавать вопросов. На пару часов.

— Ты что, решил устроить обзорную экскурсию по городу? — кажется, Валерке впервые удалось по-настоящему удивить вампира. Достижение! Из голоса собеседника исчезли глумливые нотки, зато изумление было слышно очень отчётливо. — Может, ещё экскурсовода предоставить?

— Что-то вроде того, — вздохнул Птицын. — Кстати, да, экскурсовод — очень кстати, был бы благодарен.

На том конце закашлялись. Валерка даже загордился — ввести в ступор холодную, полумёртвую тварь неизвестного, но очень большого возраста — дорогого стоит!

— Ты меня заинтересовал, — сказал вампир. — Жди, через пятнадцать минут автобус будет.

— Адрес… — начал было говорить Птицын.

— Автобус будет ждать на Черниговской. Неужели ты думаешь, что у меня нет возможности отследить твой телефон?

— Вот скотина! И даже не скрывает! — возмутился Птицын, положив трубку. — Так, уважаемые репатрианты и гости нашего города. Соберитесь уже, пожалуйста, в кучу. Мы выдвигаемся.

От вурдалаков, упырей и одной яломиште послышался отчётливый вздох облегчения. подчинённые Третьяка и вовсе радостно завопили — ещё бы! Такое интересное приключение!

— Каждый из членов клана физически развит очень хорошо, по крайней мере, по человеческим меркам. Даже ребята Третьяка, хоть и являются чистокровными людьми, в силу своего образа жизни очень развиты, особенно с тех пор, как присоединились к клану, и их стали нормально полноценно кормить, — ворчал Валерка. — То есть любой, даже самый слабый из нас, а это, пожалуй, я, если сверхсилы не включатся, может дойти до начала Черниговской максимум за двадцать минут. Так почему прошёл уже час, а нам ещё полпути до метромоста⁈

— С детьми никогда прежде дел не имел, да? — снисходительно спросила Ирина Степановна. Женщина как раз особого удивления или недовольства происходящим не высказывала. — Это ещё быстро, поверь мне. И до сих пор никто не потерялся. На такое количество нужно по крайней мере три профессиональных педагога. Кроме меня, педагогов я ни одного здесь не вижу, а от вас всех, драгоценные мои, ровным счётом никакого толка! Детей занимать надо, а не требовать, чтобы они соблюдали правила, которых не понимают.

— Но они же разведка! Они ж понимать должны!

— Это на тёмной стороне они разведка. А здесь — гости. И ведут себя как любопытные гости.

Птицын только тяжело вздохнул. Он надеялся, что с Третьяком будет гораздо проще, но тот и сам как с цепи сорвался. Одёрнешь — сконцентрируется на минуту, на подчинённых прикрикнет. Потом глядь — он уже что-то активно обсуждает с друзьями, рассматривая противоположный берег Оки. Тыкает пальцем в здание отеля, и уже, похоже, готов направиться туда прямо по льду, чтобы посмотреть поближе. Сущий кошмар! Однако всё когда-нибудь заканчивается, в том числе и нервотрёпка. Впереди, прямо под мостом обнаружился большой красный двухэтажный туристический автобус с яркими надписями. Валерка такие уже видел, а вот прокатиться не доводилось — слишком дорого стоил билет. А потом, понятное дело, не до того было.

Гематоген хохотал так долго, что проводник начал переживать — как бы не помер окончательно от какого-нибудь спазма.

— Ты привёл детишек! Ты в самом деле привёл детей! На экскурсию! И ради этого влез в долг ко мне, которого так боишься и ненавидишь! Это самое сильное впечатление за последнее столетие! Мне кажется, я даже благодарен тебе за такое изумительное переживание! Только уйми эту мелкую зубастую скотину. Он мне костюм испортил!

Мелкой зубастой скотиной Гематоген назвал Третьяка, который, только поняв, что перед ним настоящий вампир, сорвался с места и с рыком бросился на ненавистную нежить. Слишком разные силы и весовые категории — упырёныш вцепился в руку вампира, но даже не смог прокусить рукав пиджака. И остановить его не успел не только Валерка, но и Демьян. Слишком неожиданно получилось.

— Но это ж вампир! — скалился упырёныш, когда его всё-таки отцепили. — Их же убивать надо! Они же гнездо делают, а потом гадить начинают! Всем вокруг жизнь портят!

— Да знаю! Но так получилось, что без его помощи нам будет очень трудно, — объяснял Валерка, косясь на Гематогена. Как-то он слишком спокойно воспринял нападение. Не посчитал за угрозу? А ещё Птицына очень смущали водитель автобуса и дама с микрофоном вначале салона. — И, вроде бы, у него нет гнезда.

«Это, кажется, люди. Самые обычные — не вампиры, не низшие вампиры. Почему тогда так спокойно на всё смотрят?» — дама с микрофоном действительно взирала на происходящее с лёгкой полуулыбкой, как на обычную возню непослушных детишек. Да и водитель — тоже ни на что не обращал внимания. Так, глянет одним глазом в салонное зеркало, всё ли нормально, и снова отвернётся.

Третьяк успокоился и перестал вырываться, но продолжал поглядывать на вампира с ненавистью. И с обидой — он-то нападал изо всех сил, можно сказать, в смертный бой вступил, а Гематоген это воспринял как досадную неприятность.

— Нет у меня гнезда. Как я уже упоминал, меня эти игры не интересуют, — отмахнулся вампир. — Что ж, если мы со всем разобрались, можно приступать к экскурсии.

Автобус неторопливо ехал по улицам, девушка гид рассказывала о городе. Довольно интересно рассказывала — если бы Валерка мог расслабиться, он бы послушал не без удовольствия. Дети были в восторге, как и Алиса с Демьяном. Кажется, они даже забыли о том, кто именно эту экскурсию организовал — так им было интересно. Да что там, вурдалаки тоже слушали, раскрыв рот, несмотря на то, что изначально являются местными жителями.

— Не знал, что у тебя среди подчинённых есть настоящий экскурсовод, — покосился Валерка на вампира. Тот тоже слушал рассказ внимательно.

— А она и не моя подчинённая, как и водитель. Это обычный гид, и автобус, как видишь, экскурсионный. Я их просто нанял.

— В смысле обычный? — поразился Птицын. — Она ж… Они ж…

— Я велел им не замечать странностей, — снисходительно пояснил Гематоген. — И щедро заплатил. Сейчас они видят перед собой обычную группу туристов. Необычно только, что их наняли отдельно, а не отправились на экскурсию с Минина, по стандартному маршруту. Но и оплата достаточно щедрая, так что они довольны. Деньги — вот, что творит настоящие чудеса! Мне почти не приходится прилагать усилий, чтобы внушение не спадало — эта пища сама не хочет видеть ничего странного, чтобы не пришлось возвращать аванс.

Экскурсия прошла просто замечательно. Никто никуда не сбежал — все сидели, внимательно слушали, иногда задавали вопросы, и были совершенно довольны и счастливы. Спустя два часа красный автобус остановился в Ляхово возле дома Валерки.

— Вот и всё! — бодро подытожил Гематоген. — Надеюсь, ты доволен оказанной услугой, проводник.

— Более чем, — не мог не признать Птицын. — Долг признаю. И ты, конечно же, не скажешь, что именно потребуешь и когда?

— Отчего же? Я провёл для тебя экскурсию — а ты проведёшь её для меня. По тёмной стороне. Всё честно и симметрично. Я даже дам тебе время на подготовку — полагаю, ты не просто так в срочном порядке и без подготовки привёл сюда столько народа.

Красный двухэтажный автобус уехал, оставляя группу «туристов» на дороге.

— Так, уважаемые соклановцы, снова прошу всех не разбредаться. До дома совсем недалеко, — попросил Валерка. — На сегодня вы разместитесь в нём. Тесновато, конечно, но ничего, придётся потерпеть.

«А нам пока придётся здорово постараться, чтобы обустроить место для жизни на тёмной стороне Ляхово». Валерка понятия не имел, как он будет выходить из ситуации. Насчёт лешего ещё ладно — можно как-то договориться, а вот что делать с нечистью — непонятно. Если только и в самом деле собрать в одном месте и сжечь? Только как это сделать?

Но первым делом требовалось разместить толпу народа в не таком уж большом доме. Полкан был в восторге — его теснота нисколько не смущала, наоборот, пёс, кажется, даже радовался такому количеству друзей, которых можно облизать, в ограниченном объёме пространства. А вот домовой, напротив, был очень недоволен.

— Хозяин! Ты определённо что-то перепутал. Если ты думаешь, что у меня здесь средневековый замок, то глубоко ошибаешься! Я не резиновый! Этот дом не может стать ещё больше! У нас и так перебор, волкодлаки всякие с русалками сидят безвылазно, разговаривают сами с собой, как будто им не у нас место, а в той большой больнице для умалишённых по соседству! Русалка и вовсе всякими непотребствами занимается! И ладно бы просто, так теперь ещё и ворожить взялась! А тут здрасьте, пожалуйста, на тебе, дух, ещё четыре десятка из которых два — дети! Ты представляешь, какие это ужасные существа — дети… то есть нет! Забудь! Я неправильно выразился! Это чужие — ужасные, на то они и чужие. Свои — совсем другое дело! Кстати, хочу напомнить…

— Ну потерпи! Пожалуйста! — взмолился Птицын. У парня и так нервы были на пределе, а тут ещё домовой со своим нытьём. — Форс-мажор, понимаешь? На дно залечь надо! И это ненадолго, только решим проблему… кстати! Ты ведь дух?

— Ого! Не прошло и полгода, как хозяин понял, что я — дух! Какая удивительная проницательность!

— Ой, да дай уже сказать! Мне тут очень надо с одним лешим договориться. И чем быстрее это произойдёт, тем быстрее они все перейдут обратно на тёмную сторону!

— Это ты что, с нашим лешим договориться хочешь? — подозрительно спросил домовой. — Который на той стороне, безумный? Ага! Это дело правильное. Помогу тебе. Только сначала надо с чёрнотой разобраться. Иначе он даже и говорить не станет. Я бы на его месте не стал. Это вот как представь, если к тебе пришли договариваться, а ты — обгадился только что. Как ты в таком случае поступишь?

— В лучшем случае попрошу зайти попозже. В худшем — пошлю, — не задумываясь ответил Птицын.

— Вот то-то. А для него эта нежить ещё хуже. Как будто вши у него и глисты одновременно, и все их видят! Будешь тут злым и жестоким!

Сравнения, конечно, домовой подобрал не самые приятные, зато очень наглядные. Валерка проникся.

Дом, между тем, действительно стал неуютным. Тесно! Птицын очень тепло относился к каждому из гостей, может, за исключением Василины, но когда все эти очень приятные товарищи собраны в одном месте так, что уединиться хоть ненадолго можно только в туалете, поневоле начинаешь раздражаться.

— Надо что-то делать. Алиса, поехали отсюда, а?

Девушка согласилась без раздумий. И Демьян — тоже.

— Да уж, устроил ты великое переселение народов, князь! Увлекательно, но очень утомительно. Однако судя по всему, у тебя есть идея, как избавиться от нечисти. Поделись, будь уж добр. А то у меня вот что-то никаких конструктивных мыслей! Судя по тому, что рассказала о ваших приключениях Алиса, этих тварей там очень много. Как будем бороться?

— На заправку поедем, — ответил Птицын. — Купим много бензина. Польём то выгоревшее пятно, которое в прошлый раз устроила Алиса, и будем ждать, пока нежити побольше не соберётся. Потом я поджигаю бензин, и мы переходим в верхний мир, чтобы не сгореть. Ну а дальше — сами понимаете — повторять, пока нежить не закончится.

— Если нас за такое не убьёт леший — вполне рабочий план, — кивнул упырь. — Только есть у меня серьёзные сомнения, что леший будет стоять и смотреть, как в его владениях устраивают пожар.

— Ничего. Хочет избавиться от вшей — потерпит, не маленький. Как говорил один доктор: «Лечение без боли — что нога без мозоли!»

Глава 11
Над Алисой издеваются

Когда-то давно, в детстве, Валерка читал замечательную и очень весёлую книгу — «Трое в лодке, не считая собаки». Ему тогда запомнилась история с керосином, но он, конечно, не думал, что доведётся почувствовать то, что чувствовали герои книги на своей шкуре. Бедная Алиса напоминала зомби из старых фильмов — бледная с прозеленью, вялая, со страдальческим выражением лица и здоровенными чёрными кругами под глазами. Это несмотря на то, что все окна в машине были полностью открыты.

— Ну потерпи чуть-чуть, — уговаривал Птицын, — в следующий рейс мы с Демьяном вдвоём съездим. Не подумал! Я вообще не думал, что пахнуть будет! Наверное, на какой-нибудь из канистр крышку неплотно закрыли.

— Княже, а можно и без меня тоже? — жалостно донеслось с заднего сиденья. — У меня тоже обоняние хорошее. Всё-таки есть в техническом прогрессе свои минусы. Здесь, в верхнем городе и так пахнет, как в котельной паровоза, а уж теперь и вовсе невыносимо!

— Да там неудобно же одному, — смущённо пробормотал Птицын, — Один наливает, другой — складывает. Ещё платить… Я кого-нибудь из ребят Андрея Ивановича возьму. Они все местные, привычные.

— Эх, ладно, Андрюшиных ребят оставь. Они заняты — алюминий точат. Да и скоро им столько работы предстоит — страшно представить! С тобой съезжу. Но ты уверен, что этого хватит?

— Да откуда я могу быть уверен? Я, как бы, со сжиганием больших объёмов самодельного напалма прежде не сталкивался! Может, ещё пару раз съездим, для верности. Устроим экологическую катастрофу в отдельно взятом лесу.

— Ребята, прошу вас, пожалуйста, заткнитесь! У меня и так голова болит, вы ещё разговариваете!

Валерке стало остро жаль Алису. Захотелось её срочно уложить в кроватку, укрыть, и дать что-нибудь от головы — уж такой несчастной она выглядела.

— Ничего-ничего, уже подъезжаем. Сейчас, вот уже выходим.

«И ведь заправка совсем недалеко. Ну кто мог подумать, что будет так разить?»

При ближайшем рассмотрении оказалось, что одна из канистр — пластиковая, успела треснуть, отчего часть топлива пролилось. К сожалению, не только Валерка догадался, кто это не рассчитал силушку упыриную и слишком по-молодецки зашвырнул канистру в багажник, отчего и случилась неприятность.

— Ага! Это всё ты, Демьян! Ты это специально! Тебе нравится, когда мне плохо!

Алисе, похоже, было действительно очень плохо. Раскапризничалась, хотя обычно она очень спокойная и сдержанная. Демьян растерянно пытался оправдываться, а Валерка решил, что напалм подождёт, и нужно срочно спасать бедную яломиште.

— Всё, пойдём. Пошли-пошли, сейчас дойдём до дома, уложим тебя в кроватку, и всё пройдёт. Демьян, разгрузишь сам, ладно? — Птицын подхватил на руки пошатывающуюся Алису, и понёс в сторону дома, на ходу утешая:

— Ничего-ничего, пройдёт. Сейчас — проветришься, и спать! Всё хорошо будет!

— Везде этот запах! — жаловалась Алиса. — Одежда, лицо, волосы. Так жить нельзя. Я непременно умру. Не хочу лежать в гробу, не хочу, чтобы меня закапывали! Хочу превратиться в пепел, и чтобы меня развеяли над морем. Я никогда не была на море, а оно такое красивое! Я по телевизору видела.

— Не будем мы тебя хоронить! — возмутился Птицын. — В смысле вообще не будем, потому что ты не умрёшь. И на море мы обязательно побываем. Я, знаешь ли, и сам на нём не был.

— Вдвоём?

— Вдвоём. Только ты и я. Ну ещё Полкана с собой возьмём, для охраны, ладно? А то он скучать будет.

— Полкана можно, — великодушно согласилась Алиса. — А больше — никого!

— Непременно! — ещё раз пообещал Валерка, пытаясь, не выпуская Алису из рук достать телефон, чтобы погуглить, как лечить отравление парами бензина. И вообще, нужно ли его лечить, или само пройдёт?

Появление Птицына с Алисой на руках вызвало фурор. Отчего-то все сразу решили, что случилось нападение, и девушку ранили, а Демьяна и вовсе убили. Третьяк с надрывом в голосе закричал, что это наверняка вампир решил всё-таки прибить князя, пока он остался почти один. Кажется, кто-то из вурдалаков заметался, собираясь вооружаться и идти воевать с Гематогеном.

— Тихо все! — прорычал Валерка. — Не надо никуда бежать и ни с кем воевать. И вообще, заткнитесь, пожалуйста — видите, ей плохо. Бензином надышалась, у нас одна канистра лопнула.

Народ послушался, и Валерка стремительно пронёсся в душ, где быстро раздел Алису, стараясь ни на что не отвлекаться, тщательно намылил ей волосы, ополоснул. Девушка начала приходить в себя, но никаких действий не предпринимала, зато поглядывала на Валерку из-под опущенных ресниц хитро и ожидающе.

— Вот эт дело! — раздалось довольное ворчание домового. — Вот эт по-нашему! И что, что сомлела девица? Нашему делу это не помеха! Что, небось, сопротивляться стала? Дура, счастья своего не понимает. Правильно ты её приморил! Но умолкаю. Как бы ни было — счастье, что решился, наконец! Моё тебе уважение, князь. Время только странное выбрал — уж больно народу много, но тут я с пониманием. Вкусы у каждого разные, кто так и прилюдно это дело любит. Это всего лишь вариант нормы, вот. Я в этом вашем интернете вычитал.

— Слушай, суседушко, — Птицын с трудом сдерживался, чтобы не начать искать домового. С совсем нехорошими целями. — Если ты будешь комментировать каждый раз, когда я остаюсь с Алисой наедине, то, о чём ты так мечтаешь, вообще никогда не случится. И не смей больше подозревать меня во всяких извращениях! Заруби себе на носу — у меня совершенно традиционные вкусы. Банальные даже. И вот что, заканчивай уже по в интернете всякие непотребства смотреть, они тебя плохому учат.

Парень тщательно вытер Алису, завернул в полотенце, отнёс к себе в спальню. Сбегал за аптечкой — всё-таки вычитал, что при отравлении нужно кормить пострадавшего активированным углём.

— Так, сколько в тебе весу… ну, не больше пятидесяти килограмм. Или сорок? Ладно, без разницы, больше — не меньше.

— Валера! Ты что, хочешь меня отравить⁈ — возмутилась Алиса, когда парень начал отсчитывать таблетки. До этого молчала и только следила, и даже когда домовой принялся отпускать комментарии, промолчала. Хотя цвет лица исправился — девица тогда покраснела как помидор, всем телом — уж это Валерка рассмотреть успел.

— Почему отравить? — замер Птицын. — Разве уголь для оборотней — яд?

— Он просто несъедобный! Для всех! Это же уголь, Валера!

— А, не переживай. Он зато всякую гадость из крови вытягивает!

Парень всё-таки заставил Алису выпить угля, а потом ещё три стакана воды. Хотел больше, но яломиште упросила остановиться.

— Я сейчас лопну! Что сегодня за день такой, все над бедной маленькой Алисой издеваются! Демьян отравил, Валера пытается утопить, все остальные шумят, как оглашенные, а домовой вообще гадости говорит! Злые! И вовсе я не сопротивлялась!

— Ну всё, всё, — Птицин погладил девушку по голове. — Теперь лежи, отдыхай, а мы с Демьяном ещё бензина привезём.

Парень всё-таки не удержался, и поцеловал надувшуюся Алису. Целомудренно, в нос. Потом ещё в щёки. Потом в губы, а потом как-то сами собой руки потянулись к ней под одеяло. Девушка отвечала с большим энтузиазмом, хотя и неумело. В дверь тихонько постучали.

— Князь, ну как она? — раздался снаружи шёпот. Вроде бы это был Третьяк.

— Определённо, нужен напалм. Как можно больше напалма.

— Валера! — Алиса явно была ужасно смущена, да и радости оттого, что их прервали не испытывала, но всё-таки бросилась защищать соклановца: — Он же не со зла! Зачем ты его так!

— Да я и не для него. Просто очень хочется, чтобы в доме было поменьше народа.

— Это да, — мечтательно вздохнула Алиса. — Желательно, чтобы совсем никого. И особенно, одного вредного домового.

За дверью действительно оказался Третьяк, который явно сообразил, что постучался не вовремя, но и уйти не мог — слишком переживал. Птицын даже злиться перестал. Объяснил, что с Алисой ничего страшного не случилось, скоро выздоровеет, но пока её лучше не беспокоить.

— А ты с нежитью идёшь сражаться, князь? А можно с тобой? И зачем Андрей Иваныч с друзьями железо пилит?

— Это не железо, а алюминий. Зачем точно не знаю, но для напалма нужна алюминиевая пыль, — объяснил Валерка. — А ты чего у него сам не спросил?

— Он меня прогнал и сказал, что эти вещи мне знать ещё рано. А что такое напалм?

— Я тебе потом объясню. И с нежитью я воевать не собираюсь. Я собираюсь её жечь. Так что в другой раз, дружище. Лучше возьми пару своих ребят — мы, когда вернёмся, нам помощь может понадобиться. На ту сторону будем не из дома переходить — там, поблизости. Ну и обратно — тоже. Так что на месте нужен контроль.

Вообще-то Птицын не собирался привлекать Третьяка, но тот так стремился помочь, что лучше было направить его энергию в мирные цели. А то как бы сам чего не придумал. С трудом отделавшись от упырёныша, Валерка самым постыдным образом сбежал из дома и направился в сарай, где Андрей Иванович в компании с несколькими вурдалаками точили треклятый алюминий. «И что меня за язык дёрнуло про напалм рассуждать? С пацаном, у которого самый возраст, когда хочется всё жечь и взрывать!»

Сам Птицын как и каждый мальчишка, чьё детство прошло на улице, рецепт самодельного напалма знал. И даже делал как-то из интереса. Однако сейчас, будучи взрослым, понимал: шрамы от ожогов на ногах — это очень скромная цена за такие развлечения. Вспоминая те свои эксперименты, парень понимал — могло закончиться гораздо хуже. Просто потому, что в детстве о смерти не думаешь и в неё не веришь. «С другой стороны… от всего не оградишь. Нужно будет нормально объяснить технику безопасности, показать, как правильно, и как не надо. И почему. Тогда и проблем не будет. Но потом — сейчас действительно некогда!»

Бензина в итоге набрали литров четыреста. Изготовление конечного продукта Валерка отдал полностью в руки Андрея Ивановича и вурдалаков и те не подвели — уже к полуночи всё было готово.

— Ну что, пойдём? — предложил Демьян. — Раньше начнём — раньше закончим. Да и не нравится мне, что эта штука в доме. Народу полно, кто-нибудь обязательно либо разольёт, либо того хуже.

— Согласен, — кивнул Валерка. Ему и самому было как-то неуютно от такого соседства.

Алису будить не стали — девчонка всего за полчаса в бензиновой атмосфере по-настоящему отравилась, а сейчас им предстоит нечто гораздо худшее. Птицын представил запах, который скоро поднимется, и содрогнулся от ужаса. Перешли на тёмную сторону всей компанией — Валерка с Демьяном, и вурдалаки.

Ночью лес тёмной стороны Ляхово отчего-то вызывал гораздо меньше негативных эмоций. Должно быть, внешний вид в темноте больше соответствовал внутреннему содержанию. Валерка по-прежнему чувствовал неизбывную злобу мёртвой дряни вокруг, но теперь эта ненависть не казалась такой неестественной. Да, мрачно. Да, того и гляди, обгорелая земля вокруг начинает шевелиться — мертвечина просыпается и готовится к очередной бессмысленной попытке напасть и уничтожить. Впрочем, были и отличия. Птицын не сразу почувствовал разницу, но чем дольше находился на тёмной стороне, тем отчётливее чувствовал: нет больше этого холодного сквозняка. Едва ощутимый, он пронизывал не тело, но душу. Вымораживал, подтачивал силы, заставлял сильнее пугаться неожиданностей, вызывал мурашки по спине.

— Похоже, сработало дивье колдовство, — прошептал парень. — Интересно, кто ж там такую пакость на кладбище наколдовал? Не просто же так тот покойник там висел!

— Что говоришь, князь? — бодро переспросил Демьян. — Ты просто так видом любуешься, или по делу?

— Всё-всё, сейчас помогу, — встрепенулся Птицын.

Вурдалаки под руководством Андрея Ивановича уже разливали густую жидкость из канистр по земле — методично и спокойно, только время от времени стряхивая с ног наползшую гадость. Запах поднимался крайне специфический. Даже удушливый. Валерка порадовался, что он в респираторе — это же какой ужас будет, если его снять? «На месте мёртвых насекомых и прочей гадости я бы сдох от одного амбре!» Но тем всё было нипочём. Темнота для Птицына давно перестала быть проблемой, и теперь он наблюдал, как к центру обгоревшего пятна, которое деловито поливает горючей жидкостью команда, стягивается мёртвая дрянь.

Без поддержки от «плохого» места, пакость оказалась чуть более медленной, вялой, но оставалась всё такой же целеустремлённой. Под ногами то и дело хрустел хитин или косточки, всё чаще приходилось стряхивать с себя гнус. Сапоги и одежда начали покрываться крохотными дырочками — иногда насекомые успевали прокусить ткань или кожу прежде, чем их стряхивали и давили. Борцы с нежитью терпели.

Затрещал, заскрипел лес, над макушками сосен грозно воздвигся леший. Двинулся к суетящимся разумным.

— Нда, беспокойный какой, — хладнокровно заметил Демьян. — Я-то думал, пока огонь не зажжём, он не появится.

Будто услышав слово «огонь» леший протяжно и очень недовольно закричал на разные голоса, завыл волком, закуковал кукушкой, зарычал медведем. Деревья затрещали сильнее, существо двинулось к нарушителям ещё скорее.

Валерка тяжко вздохнул. Он всё-таки надеялся, что духу хватит соображалки, чтобы не мешать, но нет. Этот явно не собирался позволять снова жечь у себя в лесу огонь, тем более теперь, когда основная опасность устранена.

— Я слышал, есть какой-то способ их усыплять, — нервно прокомментировал Демьян. — Старые рассказывали, когда лес для постройки города с холмов сводили, колдуны как-то ухитрялись ввести местных леших в сон. А когда те просыпались, поздно было барагозить — это место уже принадлежало людям.

— Нет уж нахрен. Нет у нас времени снотворное искать. Так обойдёмся.

Валерку уже достал отвратительный запах, надоели мелкие мёртвые твари, которых становилось всё больше, и отчищать которых от одежды и обуви становилось всё сложнее. Парень бросил опустевшую канистру, сделал несколько шагов в сторону лешего — прямо по разлитой горючей жиже.

— Эй, уважаемый. Тебе не стыдно? Развёл у себя всякую пакость, запаршивел весь.

Леший в ответ закричал ещё более злобно.

— И что, что люди виноваты? Люди на своём кладбище напортачили, а вот лес — это твоя епархия. Кто тебе мешал сразу всё пресекать? Работать лень, да? От одной-двух мёртвых тварей ничего не будет, да? Ещё и людишек меньше стало, ушли все — вообще раздолье. А потом глядь — а мертвечины уже тысячи, и ты уже не хозяин леса, а лишь инкубатор для того, чтобы новых выводить. Стыдно должно быть! Над тобой уже, небось, другие духи смеются! Рассказать бы духу Башни, что возле старой водокачки живёт в городе, да страшно — как бы на кирпичи не рассыпался от смеха! И сейчас, когда мы пришли избавить тебя от этой заразы, ты ещё и недовольство высказываешь. Что, ждёшь, когда мертвечина тебя опять захватит? Думаешь, она сама не организуется? Как же, жди! Я уже вижу, как из-за речки Смородины ниточка сюда тянется. Зовёт, тянет тех, кто там находится. Того и гляди захотят тамошние обитатели вспомнить, каково это — по земле ходить. Хоть на долю мгновения вспомнить тепло жизни, кровь живую. Будет у тебя мёртвый лес, и сам ты будешь мёртвый, только совсем не ляжешь. Тоже станешь мечтать жизнь вернуть, да только из-за Смородины назад дороги нет. Раз на тот берег ступил — навсегда там часть себя оставил!

«А ведь правда, — подумалось Птицыну. — Нигде не соврал. В том числе и про Смородину. Получается, я тоже там что-то оставил?» И понял — да, оставил. Что-то неуловимое, эфемерное. Только оно не совсем потерялось. Связь осталась, поэтому и может оставаться живым проводник. Лишь иногда веет с навьей стороны холодным ветерком — напоминает, что однажды придётся вернуться. «Ничего, говорят, проводникам положено уметь на границе балансировать. Вот и балансируй! Хотя бы перестань задумываться в самый ответственный момент, а то тебя этак прибьют, а ты и не заметишь!»

Леший что-то ещё проскрипел — жалобно, даже просяще.

— Нет, без огня никак нельзя. Я ж не колдун, нежить упокаивать ритуалами не умею. Да и развёл ты тут всякой пакости — спасу нет. Так что терпи. Тем более, мы место специально выбрали, где всё и так сгорело уже. А лучше — помогай, если можешь. Нам бы совсем не помешало, если бы ты побольше нежити в это пятно согнал. Да побыстрее. Потому что повторять лечение придётся, пока нежить не закончится.

Дух снова зарычал злобно и обречённо, но Валерка понял — согласен. Просто бесится оттого, что обойтись без боли нельзя.

Не так много времени заняли переговоры с местным хозяином, а всё равно, пока стоял неподвижно, твари успели пробраться под одежду, начали щекотать своими лапками, пробовать на зуб кожу. Омерзительно до тошноты. Птицын ладонями несколько раз ударил по телу, размозжил хитиновые трупики, потом принялся сбрасывать одежду, чтобы вытряхнуть всё ещё шевелящиеся трупики. На теле уже появились мелкие ранки — хоть и слабые челюсти у мёртвых насекомых, а всё равно вгрызаются:

— Мерзко, хоть самому в огонь прыгай, — пожаловался друзьям.

— Всё время забываю, что к проводнику нельзя с обычными мерками подходить, — сказал Демьян. — Отчитать безумного лешего — ну да, обычное дело.

Между тем леший, похоже, в самом деле мог как-то управлять даже мёртвыми лесными тварями. Вал нежити, ползущий со всех сторон на поляну ещё усилился, в несколько раз. Теперь каждый шаг трудящихся сопровождал суховатый неприятный хруст — под ногами уже тоже был сплошной ковёр гадости. Пусть пока тонкий.

— Если не свалим, они нас-таки сожрут, — констатировал кто-то из вурдалаков. — Прям кусаются, и даже больно!

— Так не отлынивай, работай быстрее, — напомнил Андрей Иванович. — Вон туда ещё полей. И давайте в самом деле как-то заканчивать, а то мне что-то тоже неуютно.

— Сейчас-сейчас. Видите, там вроде бы уже поредело. Всё сюда ползёт.

Они подождали ещё чуть-чуть, потом собрались поплотнее. Валерка достал зажигалку, поджёг специально заготовленный факел из пропитанной бензином ткани. Проследил, как-то же самое делают Демьян и ещё пара вурдалаков. Стоять с открытым огнём посреди поляны, залитой горючим было ну очень неуютно.

— Ну что, три — четыре!

Размахнулся, и зашвырнул горящую палку как можно дальше.

Огонь взметнулся разом со всех сторон, с рёвом и воем. И одновременно закричал леший. Пламя начало распространяться по всей площади и так выгоревшей поляны. Да с какой скоростью!

«Ого, как бы не опоздать!» Птицын в последний момент вспомнил, что леший в прошлый раз не давал ему переходить через границу и ужаснулся — задержись на секунду, и точно сгорят всей группой. Но нет, в этот раз дух не стал мешать, и вся компания вывалилась на ту сторону. Причём один из вурдалаков уже горел. Парень начал кататься по снегу, но огонь и не думал останавливаться. Птицын дёрнулся было к несчастному — хорошо, Демьян остановил.

— Куда, князь! Специально же заготовили! Третьяк!

Мимо прошмыгнули Третьяк с друзьями, метнулись к неподалёку свёрткам плотной негорючей ткани, лихо развернули, накрыли несчастного.

— Мы ж сами все в этой дряни, князь! Хорошо, он отдельно стоял, а то бегали бы сейчас тут факелы.

Валерку передёрнуло. «Действительно, иногда в критической ситуации лучше сначала думать, а уж потом действовать» — укорил себя. Вся одежда в напалме — только подойди к огню, и сам начнёшь гореть.

Несчастный погорелец затих, и Демьян осторожно отогнул край ткани.

— Живой?

— Живой. Но больно!

— Ничего, от боли не помрёшь, — ухмыльнулся упырь. — Князь тебя немножко полечит, только домой сначала вернёмся, и отмоемся. Представляю, как от нас разит! У меня-то уже всё обоняние отбило напрочь. Или принюхался?

А когда вернулись домой, их встречала уже вполне здоровая Алиса.

— Вы что, специально надо мной издеваетесь⁈ — возмутилась девушка. — Специально, да? Я себе места не нахожу! Почему вы меня с собой не взяли⁈

Глава 12
Демьян читает лекцию, пока домовой решает вопросы

«Проспал!» — была первая Валеркина мысль, когда он проснулся и обнаружил, что за окном уже совсем светло. Не проснулся даже, а очнулся — после вчерашних приключений только и хватило сил, чтобы немного успокоить разозлившуюся на «предательство» Алису, сцедить пострадавшему вурдалаку немного крови, да доползти до подушки. Успел только сказать себе, что встать нужно пораньше, сбегать на ту сторону — убедиться, что пожар уже прогорел и не распространился на весь лес, а потом начать прощупывать домового на предмет оказания поддержки в предстоящем разговоре с лешим. Была у Птицына уверенность, что просто так договориться не получится — слишком леший зол на людей. И вот, такая засада — проспал!

Парень подхватился с дивана, принялся очумело оглядываться — спать пришлось в гостиной, потому что тащить в спальню весь спектр запахов, которыми пропиталась одежда и волосы не хотелось, а мыться перед сном не было сил. Однако когда ложился, в комнате расположилось несколько вурдалаков, а сейчас — пусто.

Впрочем, вурдалаки быстро нашлись — выйдя на улицу Валерка увидел всех обитателей дома, собравшихся возле большого грузовика со стройматериалом. Вурдалаки быстро, но аккуратно сгружали брёвна и доски. Водитель, глядя на трудящихся, нервно курил. Глаза у него были круглые и слегка напуганные. «Нет, всё-таки успели ребята от конспирации отвыкнуть. Ну нереально вдвоём такое бревно тащить!» — в этот момент Андрей Иванович как раз выпрыгивал из кузова. Не выпуская конец бревна из рук.

— Не так резко, Андрей! — попросил Лёха-вурдалак, удерживавший второй конец, стоя в кузове. — Попортим материал, а он денег стоит.

Водитель прикрыл глаза — видно, не мог больше видеть такое насилие над реальностью. Ну не может не слишком спортивный мужичок средних лет с такой лёгкостью ворочать пятиметровые брёвна!

— Андрей Иваныч! — Позвал Птицын, когда бревно было аккуратно уложено на специально подложенные кирпичи. — Это чего у нас?

— Да вот, я вчера ещё стройматериалы заказал, а сегодня привезли, — бодро ответил мужчина. — Сам же знаешь, время не терпит.

— А вдруг у нас ничего не получилось бы? — уточнил Валерка. — Да и не факт ещё, что получится.

— Ой, не наводите пессимизму, Валера, — отмахнулся упырь. — Тут дело даже не в вашем умении решать проблемы или удачливости. Просто мы, люди, такие твари — всегда своё возьмём. За всё время своего существования мы расширяем, так сказать, ареал обитания. Находим возможность жить даже в самых, казалось бы, неподходящих условиях. Думается мне, именно поэтому мы и космос рано или поздно покорим, а если не покорим — значит, закончится на этом человеческая цивилизация. Но это так, в глобальном плане, а в частности — думается мне, Ляхово мы с вами освоим, рано или поздно. Но лучше бы рано!

— Это да, — согласился Птицын, и аккуратно перевёл тему, а то что-то собеседник слишком расфилософствовался: — Только вы бы, Андрей Иванович, поосторожнее как-то. Вон, посмотрите, водитель-то уже, кажется, в собственном душевном здоровье сомневается! — тот и правда вёл себя странно. Тёр глаза и щипал себя за бедро.

— Ох, и правда! На той-то стороне никого нашей силушкой не удивишь, вот и расслабились! Но знаете, Валера, если мы резко ослабнем, он ещё сильнее расстроится. Ничего, мы ему в благодарность за быструю доставку денежку дадим внушительную, он и перестанет расстраиваться.

Приятно, когда твои друзья оптимисты и верят в лучшее, вот только это накладывает ответственность. Потому что, как ни крути, именно Валерке это лучшее воплощать в жизнь. «И как можно быстрее. А то у нас тут скоро драки начнутся за спальные места!»

Откладывать общение с лешим не хотелось, так что Птицын нашёл Алису с Демьяном — те с любопытством что-то смотрели в интернете, время от времени комментируя. У Валерки мгновенно проснулось любопытство, но он заставил себя не спрашивать, что там такое интересное.

— Ребята, я на ту сторону собираюсь. Надо посмотреть, как там всё получилось, ну и с Лешим хочу поговорить.

— Я готов, хозяин! — первым ответил домовой, хотя про него Птицын и не вспомнил. — Щас мы этому малохольному всё объясним! Будет знать, как заставлять бедного духа столько народу обслуживать!

— Да, точно. А то я с ним вчера пытался поговорить, а он только стонал и орал. Нифига непонятно.

— Им человечий язык трудно даётся. Даже если выучат, быстро забывают, — объяснил домовой. — Это нормально, он же — лес. Это мы с людьми живём, а для них люди — явление временное. Лес — он всегда был, есть и будет, вот ему и кажется, что люди — это что-то неважное, временное. Не понимает, дурачок. Ну да ничего, я ему всё расскажу!

— Ну, тебе лучше знать, — согласился Валерка. — Только как тебя на ту сторону-то перетащить?

— Да я сам за тебя зацеплюсь. Только хозяин, переходить надо здесь. Я из дома выходить не собираюсь.

Перешли и оказались в совсем другом доме — тёмном, пустом и холодном. Изначально Птицын хотел сначала добраться до места ночного пожарища, но из-за домового пришлось перебираться прямо из дома — дух на открытое место переходить отказался категорически:

— Там мой старый дом. Хоть и не мой уже, но можно в нём быть, ничего страшного. А ты меня хочешь в лес, прямо на чужую территорию. И как я там говорить с ним стану? Как проситель? Дом сейчас тоже, вроде как лес поглощает… но то рано говорить. Пока я в нём был, леший его не трогал, а сейчас просто не успел ещё. Не до того ему было, да и зима была.

Дом, в котором обитал прежде вредный дух, действительно не изменился. Ветхий, пахнет сыростью, немного печальный — потому что совсем пустой. Домовому явно было не по себе — по крайней мере, Валерка даже тень заметил, что метнулась за печку. А ведь прежде суседушко ни разу не позволял себе показаться на глаза!

— Вы вот что, хозява. Идите себе, куда хотели, а я, так сказать, предварительную обработку пока проведу. Я его позову сейчас, обскажу всё, как следует. Соображалка у него уже работать должна, потому как весна. Снег не сошёл ещё, но в деревьях уже соки двигаются, живность всякая поднимается. Сон, знамо, никакой был у него этой зимой, зато сейчас полегче должно быть. Соображалка-то уже должна включиться. Так что всё нормально будет. Вы только меня отсюда забрать потом не забудьте, а? Я, понятно, и сам, если что, смогу вернуться, потому как перешёл не полностью. Но хотелось бы всё ж по-нормальному…

— Куда ж мы без тебя, — искренне удивился Птицын. Парень уже и забыл, как это — жить без домового. Даже такого вредного и похабного.

Идти по лесу нынче было довольно легко. Ночью ещё началась оттепель, снега становилось всё меньше. Кое-где сугробы ещё были глубоки, но в основном истончились донельзя — Валерка проваливался только по щиколотку, хотя ещё пару дней назад было почти по колено. Теплынь! И весной пахнет. Точнее, пахло, пока не начали приближаться к пожарищу — оттуда нескло только гарью. Однако, открытого огня больше не было, хотя кое-где ещё дымилось. Но, самое главное — за всё время, пока шли по лесу, им не встретилось ни одной мёртвой твари! Валерка ещё чувствовал их, но едва-едва. Так, лёгкий фон. Безусловно, если с лешим получится договориться, с ними ещё будут проблемы, но вряд ли сильнее, чем с обычными, живыми насекомыми. Слишком мало осталось мертвичины — в таком количестве настоящей опасности она уже не представляет.

Посмотрели и на упокоенное кладбище. Демьян озадаченно цыкнул — он-то первопричину местных неприятностей увидел впервые:

— Надо будет в архивах покопаться, да народ порасспрашивать — наверняка много кто помнит местных. Тех, которые здесь жили, я имею ввиду.

— Зачем? — не поняла Алиса.

— Затем, что я это колдовство знаю. Видел уже однажды. Такое может сотворить только свой. Смертельно обиженный на какую-то несправедливость. Причём несправедливость должна быть настоящей, не надуманной. Что-то здесь случилось мерзкое, после чего кто-то захотел отомстить своим. Хорошо, что дивьи почистили это место. Больше никто бы и не справился. Наши колдуны такое только запечатать могут, но оно бы зрело внутри, и однажды всё равно вырвалось.

— А сейчас точно снова не вылезет? — обеспокоенно уточнил Валерка.

— У нас — вряд ли. Князь у нас добрый. Порой, мне кажется, даже слишком, но такие вот случаи, — упырь кивнул в сторону кладбища, — сами собой напоминают, что не стоит в угоду целесообразности жертвовать человечностью. Тот покойник на виселице ведь никуда не исчез, он продал своё посмертие за месть. Месть свершилась давно, но он этого не понимал. И не хотел — сами, наверное, можете догадаться, почему: впереди вечность, а мстить больше некому и незачем. Человеку без цели нельзя, даже если он и не человек больше. А тут мучения, получается, абсолютно бессмысленны. При этом он испытывал боль каждое мгновение своего посмертного существования — фактически он застыл во мгновении смерти. Боль и ненависть, а, самое главное, он чётко помнил причину, по которой решился на такое. Дивьи его упокоили — стёрли память, отпустили. Осталось только желание справедливости.

— Я вспомнила! — обрадовалась Алиса. — Нам рассказывали на уроках! Он на самом деле никуда не делся, его просто избавили от ненависти, но желание справедливости в нём не исчезло. Он теперь вроде духа — хранителя.

— Именно так, — кивнул Демьян. — И не дай бог, здесь что-то такое произойдёт, неблаговидное. Проснётся и опять разозлится.

— Ужасы говорите, — поёжился Птицын. — Какой-то дух, который ещё и следить будет, чтобы всё было справедливо и правильно. Как-то мне не по себе.

— Не «справедливо и правильно». Он будет следить, чтобы те, кто здесь живёт, не относились к своим хуже, чем к чужим. Хотя со временем, конечно, разовьётся. Это ведь сейчас совсем молодой дух, ещё неразумный. В общем, нам опасаться нечего. Мне даже нравится.

— Тогда пойдёмте уже обратно. Что-то мне не нравится это молчание — я как-то иначе представлял себе разговор с Лешим. Ладно если домовой до него не докричался, а если леший пришёл, да прибил домового?

— Пф, хотела бы я на такое посмотреть! — рассмеялась Алиса. — Драка двух духов! Ты иногда такие смешные вещи придумываешь, Валера!

Уточнять, что такого странного в драке двух духов Птицын не стал — он в самом деле переживал за домового. Оставили его одного с полубезумным лешим договариваться! В разговоры о том, что сейчас, дескать, весна, и леший уже не совсем безумный, не слишком успокаивали. Как-то накануне ночью дух не показался проводнику адекватным. Да и до этого — тоже.

Бывает так: пока не думаешь — не беспокоишься, а потом в голову придёт какая-нибудь мысль, пусть даже бредовая, и уже не можешь с собой ничего поделать. Только сильнее накручиваешь. К тому времени, как вернулись к дому, Валерка уже успел мысленно похоронить домового: слишком тихо. Наверняка что-нибудь случилось!

Картина, которую увидели друзья, возвратившись к заброшенным домам, разительно отличалась от той, что нарисовало воображение Птицына. Никаких разрушений, и мёртвой тушки домового тоже не наблюдалось. На крыльце старого дома сидел чёрно-бело-рыжий кот с зелёными глазами и двойными ушами, а напротив, прямо во дворе, лежала здоровенная куча валежника вперемежку с хвоей и корнями. На вершине кучи сидел чёрный ворон — не обычная городская ворона, а большая чёрная птица, каких в Нижнем Валерка ещё ни разу не видел. Животные смотрели друг на друга пристально и время от времени переговаривались. Кот что-то мяукнет, ворон в ответ каркает. Вид у обоих недовольный, но нельзя сказать, что сильно враждебный. Ворон периодически пытается улететь, но кот что-то повелительно мявкает, и птица снова складывает крылья.

Люди подошли поближе, и духи замолчали.

— Вы не думайте, люди, это не мой истинный облик, — объяснил кот. — Просто для разговора такую форма принял.

— Ясно, — покивал Валерка. — И как разговор?

— Нормально, — кивнул домовой. — Жить нам тут можно. Так ведь?

Ворон недовольно нахохлился, кивнул.

— Можжно. Но лес портить не сметь. Деревья не брать. Живых тварей не обижать. Охота — нельзя!

— Устраивает, — кивнул Птицын. — Только здесь, в деревне поросль расчистим. А то мы тут ходить не сможем. И ещё — дорога нужна.

— Можжжно, — ещё более недовольно ответил ворон.

— А мы взамен тебе лес ещё почистим, — сказал Птицын. Очень уж недовольный вид был у лешего, не хотелось вот так расставаться. — Не от мертвечины — мы с ней только огнём можем справляться, а тебе это, знаю, не нравится. Просто если ещё какие-то проблемы есть, постараемся устранить. И потом, ты говори, может, нужно тебе что?

Ворон нахохлился, задумался о чём-то, повернулся к домовому и протяжно каркнул.

— Он говорит — почистить надо. На краю леса болотина неприятная, там всякое завелось. Не навь, но тоже ничего хорошего. Сейчас оно спит, и не найдёшь его, а вот к лету помощь понадобится, потому что ущерба от него много.

— Уберём, — решительно кивнул Птицын. — И вообще, ты обращайся, если что. Мы с тобой вроде как соседи будем. Соседи помогать друг другу должны.

— Ворон ещё раз каркнул, на что домовой аж спину выгнул и хвост распушил. Как настоящий кот. Зашипел даже.

— Чего? — переспросил Валерка.

— Ничего. Обнаглел совсем просто!

Ворон ещё что-то каркнул, кот в ответ что-то фыркнул, но немного успокоился.

— Да чего происходит-то? — не выдержал проводник.

— Он сказал, что подношений хочет, как раньше, в древние времена. Ну, я и разозлился. Тем более, знаю, не станешь ты таких подношений делать. Ну я ему и сказал, что слишком наглые долго не живут. Он потом поправился, что не людьми можно подношения, а так, иногда — хлебом, молоком, ну, ты знаешь.

— Ага, — кивнул Валерка. — С этим никаких проблем. Хлеба мне не жалко, и молока — тоже.

На этом и договорились. Ворон взмахнул крыльями и улетел, а куча валежника воздвиглась в угрожающую гору и утопала прочь — в лес.

— Всё-таки добрый ты, хозяин. Он и без всяких условий уже согласен был, а ты давай ему помощь предлагать!

— Угу. Добрый. А чего он такой покладистый-то? — спросил Птицын.

— Так я сказал, что у нас настоящая кицуне есть, да ещё двухвостая. И что если чего не по её будет, она ему весь лес спалит, даже угольков не останется. Тут любой бы согласился!

— Замечательно, — вздохнул Валерка. — Я-то надеялся как-нибудь без угроз обойтись, по-хорошему.

— Не, с ним сейчас без угроз никак. И вообще — метод кнута и пряника он самый эффективный, особенно, если пряниками не злоупотреблять. И быстрый! Уж теперь, наконец, у нас народу поменьше будет! То-то хорошо будет! Только ты вот что, хозяин. Ты себе дом здесь же делай. Такой же, как там, наверху. Тогда я и там и тут смогу быть. Вообще хорошо будет! Буду межпространственный домовой! Я тебе и свойства все перенесу на местный домик!

Валерка согласился — что уж там. И ему так удобнее, и домовому радость. Злиться на духа за угрозы лешему Птицын не стал. Не очень хорошо, конечно, но зато быстро! А отношения с лесным хозяином они постепенно наладят. Невелика наука — главное, друг другу не мешать и не наглеть. «Да и угрозы, может статься, тоже не лишние, — вспомнил проводник намёки на человеческие жертвы. — А то некоторым, смотрю, как раз наглеть вполне свойственно. Лучше уж пусть боится на первых порах, а там договоримся как-нибудь».

Переходить с тёмной стороны в верхний мир и обратно в этот день пришлось ещё много раз — стройку решили начать не затягивая. Сначала перетащили стройматериалы, потом ещё кучу всего необходимого. Вурдалаки явно обрадовались возможности вернуться обратно на тёмную сторону. Впрочем, кто бы не обрадовался? Слишком уж много народу набилось в доме, некомфортно. Зато теперь стало заметно свободнее — вурдалаки и ночевать собирались в лесу. Существа они неприхотливые, а всё необходимое для относительно комфортной ночёвки на лоне природы заготовлено было давно. В верхнем мире пока оставались только Третьяк с подчинёнными, да Ирина Степановна, однако предполагалось, что и они скоро перейдут на тёмную сторону. Всё-таки темпы строительства при наличии правильного инструмента и с вурдалачьими силами просто зашкаливали — к вечеру было готово уже целых три дома, оставалось только крыши покрыть. Это при том, что строили практически заново — Андрей Иванович оценил останки домов и решил, что восстанавливать там нечего, проще разобрать. Единственное, что его устроило — это фундаменты.

— Смотри, Валера, как хорошо сделано? Не хуже, чем в верхнем мире, а то и получше! — радовался Андрей Иванович. — Хорошо сделано, на века! Фундамент — это, считай, полдома, так что деревню мы быстро восстановим. Только и дел, что срубы поставить, да утеплить правильно. Ну, печи ещё… Вот, кстати, с печами могут проблемы быть. Печников среди нас нет. Впрочем, пока обойдёмся буржуйками, потом лето, а к осени надо будет что-то придумывать. Может, водяные котлы в каждый дом поставить? До воды тут добуриться недалеко, судя по всему, но электричество…

Рассуждать о строительстве Андрей Иванович явно мог часами, а вот Валерка в этом ничего не понимал, так что мог только кивать и задумчиво хмыкать. Впрочем, большего от него и не требовалось — советы опытному упырю явно не требовались, только свободные уши.

Ближе к вечеру, когда были наверху, зазвонил телефон. Валерка глянул на экран и насторожился — Лёха редко звонит просто так, чтобы узнать, как дела, так что трубку брал с некоторой опаской. И не ошибся.

— Ну что, допрыгались мы, — не утруждая себя приветствиями сообщил старлей. — Кто-то из гостей, похоже, шалит. По-плохому шалит.

— Что случилось-то? — уточнил Птицын.

— А то, что на рынке нашли человечинку. Кто-то не только сам покушать решил, но и поторговать. Не знаешь, кто это мог быть?

Глава 13
Герои ищут людоедов

Была у Валерки такая черта — слегка подвисать, если тема для разговора слишком неожиданная. Парень всё ещё мыслями в строительстве, а тут Лёха с какими-то непонятными новостями и вопросами.

— Нет, откуда мне знать? Я вообще в последнее время по рынкам не хожу, да и новостей не читаю… — Птицын ещё не закончил говорить, когда сообразил, что Лёха, вообще-то совершенно другое ожидал услышать. — Стой, ты что, предполагаешь, что это кто-то с тёмной стороны? Из тех, кого я перевёл?

— Ну, а кто ещё это может быть? До сих пор у нас если и продавали чего вместо свинины, так это собачатина была. И то давно. И давай по телефону меньше трепись, пожалуйста. Хотя я сам виноват. Короче, я сейчас приеду, и будем разбираться. Блин, знал же, что ничем хорошим это гастарбайтерство не закончится! — с этими словами Лёха бросил трубку. Судя по голосу, старлей был сильно на взводе.

Впрочем, Валерка тоже скоро стал на взводе, потому что до него, наконец, дошло, о чём говорил полицейский. Кого-то из тех, кого он перевёл в верхний мир обвиняют в людоедстве!

— Что? — увидев, как встревожился князь, спросила Алиса.

Птицын рассказал.

— Бред какой-то, — подытожил Демьян, выслушав рассказ. — Даже если не обращать внимание, что это в принципе никому не нужно, никто и не мог это сделать! Наши все были здесь всего день, так что просто не успели бы ничего такого сделать. Василина и Болеслав вообще из дома не выходят, всё время на глазах — домовой бы сказал, если что. К слову, оба собираются переезжать, слишком шумно им у нас, но это к делу не относится. Про дивьих людей и говорить нечего — сам всё знаешь. За вчерашний день что-то такое устроить просто не успели бы.

— Остаётся Лихобор, — напомнил Птицын. — Он бы мог успеть. И мы про него ничего не знаем, с тех пор, как он сюда перешёл.

— Тоже отпадает, — покачал головой Демьян. — Просто потому, что Лихобор — не идиот. Он же знает, что в случае чего вычислить его можно в секунду! И напомню, никому из нас это просто не нужно.

Примерно в этих же выражениях Валерка объяснил ситуацию примчавшемуся Лёхе.

— Ну да, ну да, — недоверчиво покивал старлей. — Я всё это и сам знаю. Все вокруг с алиби или без мотива, но только в одной из шаурмячных на автозе шаурму не из свинины, а из человечины крутили. Нормально, да? И сейчас мои коллеги на ушах стоят, пытаясь разобраться, откуда оно там появилось. А я, блин, догадываюсь, а рассказать не могу. И этот Лихобор мне сразу не понравился. Как перешёл — сразу исчез, не слышно его и не видно.

— Блин, Лёш, ну ведь всего несколько дней прошло. Вот когда бы он по-твоему успел? Это ж надо не только кого-то убить, но и договориться, так сказать. Найти место сбыта. Короче, всё это выглядит ну очень сомнительно… Хотя я согласен, что Лихобора нужно проверить. Просто узнать, как он эти дни живёт, как устроился. Да и вообще что-то мы наших гостей забросили. Я про Василину с Болеславом. Они ж вообще не выходят из дома!

— Всё у них нормально, мы с Алисой выяснили, — отмахнулся Демяьн. — Василина занимается гаданием и ещё какие-то услуги оказывает. Судя по всему, ей скоро потребуется отдельный счёт, потому что не удобно на твой плату получать. И Болеславу — тоже. Я не совсем понял, в чём суть его деятельности, но тоже всё вроде бы хорошо. Он играет в игры, и как-то на этом зарабатывает. Пока совсем немного, но судя по скорости прогресса, свой клан необходимыми новинками он обеспечивать сможет.

Валерка глупо замер с открытым ртом, пытаясь осознать сказанное упырём. Как-то не вязались у него в голове оборотень с тёмной стороны и компьютерные игры. Да и как в них можно зарабатывать парень представлял себе слабо. Вот Василина очень органично смотрелась в роли гадалки. Причём Птицын отчего-то не сомневался, что уж её предсказания гораздо точнее, чем у прочих тарологов или как там эти специалисты называются.

— Ладно. С этим разберёмся позже, а пока я всё-таки Лихобору позвоню. Чтобы уж окончательно снять все подозрения.

Лихобор был занят. Он уходил от погони. Так и сказал, когда поднял трубку:

— Доброго вам дня, Валерий. Очень приятно слышать ваш голос, но вынужден сообщить, что вы совсем не вовремя. Я ухожу от погони. Я вам перезвоню через пятнадцать минут.

Это были самые нервные пятнадцать минут за последнее время. Друзьям сообщать о том, что именно сказал Лихобор проводник не стал — Лёха бы совсем извёлся. Просто сказал, что тот сейчас занят и перезвонит. В общем, все ждали спокойно, а Птицын успел представить себе всякой жути — вроде того, что упырь носится по городу с женской ногой, — обязательно в чулке сеточкой, а за ним с мигалками несутся машины полиции. В общем, это были довольно неприятные минуты, и когда упырь отзвонился сильно легче не стало.

— Здравствуйте, Валерий. Не ожидал вашего звонка так рано, что-то случилось? — вежливо уточнил Лихобор.

— Ну да, кое-что. Но сначала хотел бы уточнить, что случилось у вас? От кого вы там убегали?

— Есть тут группа господ, с которыми мы разошлись во мнении на кое-какие вопросы. Поскольку вы запретили мне прямо демонстрировать свои силы, пришлось временно отступить. Но не переживайте, я скоро решу эту проблему.

— Лихобор, я думаю, нам нужно встретиться, — сказал Птицын. — Заодно расскажете подробнее про ваши разногласия с местными.

— Ну, если вы настаиваете, — не слишком охотно согласился упырь. — Тогда жду вас возле центрального универмага. Тут как раз есть относительно неплохое заведение, которое работает круглосуточно. Позвоните мне, когда подъедете, хорошо? Я пока договорюсь об обслуживании.

Зачем нужно договариваться об обслуживании Валерка понял гораздо позже, а пока компания направилась вслед за Лёхой. Старлею прямо не терпелось разобраться с таинственным людоедом, и он явно был твёрдо уверен, что злодей — кто-то с тёмной стороны. Причём Лихобор у него был в первых подозреваемых. И надо сказать, Валерка тоже начал сомневаться, когда увидел упыря.

Был Лихобор не один, а в сопровождении какого-то мятого подозрительного типа. Сопровождающего отличала болезненная худоба, красные глаза, и слегка расфокусированный взгляд, отчего больше всего он напоминал наркомана. При этом одет мужчина был вполне прилично, по-городскому. А вот Лихобор остался верен своему образу с тёмной стороны. И то, что этот образ сильно отличается от обычного, ничуть упыря не смущало.

— Добрый день, князь! Здравствуйте Алиса, Алексей. Демьян, рад, что ты встал на ноги, — приветливо поздоровался фармацевт. — Идёмте, вон в то кафе, там подают неплохой шашлык. Если правильно договориться с персоналом.

Персонал кафешки выглядел до изумления напуганным, но заказ приняли мгновенно и принесли тоже в кратчайшие сроки. Как будто всё уже было готово, нужно только принести. Лихобор сразу же расплатился, зыркнув на официанта, когда тот попытался что-то возразить. Официант тут же замолчал и деньги принял чуть ли не с поклоном.

— Угощайтесь, друзья мои. У меня сегодня удачный день, это стоит отпраздновать.

— Скажите, князь, чем вы занимаетесь? Не сочтите за попытки вас контролировать, но мне нужно знать, если возникнут какие-то проблемы. Всё-таки я в известной степени за вас отвечаю.

— О, никаких проблем! — клыкасто улыбнулся упырь. — По крайней мере, тех, что стоят вашего внимания. Я уже, как видите, нашёл помощника. Более того, вскоре, уверен, на меня будут работать ещё несколько человек.

— И чем же вы, кхм, занимаетесь? — Валерка всё сильнее подозревал, что ничем хорошим.

— О, ничего такого. Видите ли, часть местных жителей нуждается в защите. И они готовы платить за эту защиту! Дело в том, что в этом районе есть группа господ, которые ведут себя довольно нагло и считают хозяевами здешних мест. При этом не имея сил на то, чтобы подтвердить право так себя вести. Я решил, что это несправедливо, и подумал, что будет неплохо сместить этих самозванцев. При этом так вышло, что некоторые из купцов, что ведут здесь бизнес, согласились с моим видением ситуации, и даже более того — решили оказать мне финансовую помощь. Конечно, местные царьки пока не до конца поняли, какая неприятность их постигла, а мне слегка несподручно их учить. Всё из-за обещаний, которые я вам дал при переходе, Валерий. — Упырь укоризненно покачал головой. — Но даже так, думаю, ещё пару дней пройдёт, и я всё решу. Часть моих противников уже успокоилась, и даже те, от которых мне пришлось сегодня уходить, уже наказаны. Полагаю, с остальными со временем получится так же.

— Мать его, он собирается рэкет устраивать, как в девяностых, — Лёха закрыл лицо ладонью, и говорил невнятно. — Кошмар. Просто кошмар. А мясом человеческим вы зачем торгуете?

— Что? — удивился Лихобор. — Каким мясом?

— Тем, которое на рынке в шаурмячной продаётся, — Лёха назвал адрес.

— Алексей. — Упырь вдруг стал строг, а глаза его опасно блеснули: — Я не потерплю оскорблений. Вы сейчас меня обвинили в том, что я нарушил слово, данное князю Валерию. И кроме того, заподозрили, что я не смог удержать жажду и свалился в скотское состояние. Князь Валерий, я требую извинений от вашего подчинённого. Это неприемлемо. Или я его убью, как только окажусь на тёмной стороне.

Повисла неприятная пауза. Странный сопровождающий, который сидел за соседним столиком весь сжался и побледнел.

— Мой друг очень нервничает в связи с известными событиями, — осторожно объяснил Птицын. — Поэтому позволил себе лишнего. К тому же он — не только житель верхнего мира, но и сотрудник полиции, а им приходится очень часто видеть, как люди легко нарушают обещания. Естественно, это не способствует проявлению излишней доверчивости. Но, конечно, к вам это не относится, и Алексей не должен был так говорить. Приношу свои извинения.

— Да, я тоже прошу прощения, — Лёха тоже понял, что переборщил и действительно может получить врага на ровном месте. — Если нужно, постараюсь как-то загладить вину…

— Всё нормально, извинений достаточно, — кивнул Лихобор. Его помощник за соседним столиком расслабился. — Должен заметить, мне тоже тяжело здесь из-за этого. Люди что-то обещают, и тут же, практически сразу, нарушают своё слово. Приходится воспитывать, а это ужасно утомительно. И поначалу действует только из-за страха. Ну да ничего, я полагаю, ещё не всё потеряно. Мы вернём в этот мир понятия о чести. Однако я хотел бы всё-таки узнать подробности дела, которое вас так беспокоит. Честно признаться, мне тоже неприятна мысль о том, что кто-то кормит людей их же мясом. Я так понимаю, оно продавалось не как ингредиент для магических зелий, а как обычное мясо? Ещё, наверное, и под видом другого?

— Именно так, — кивнул Валерка.

— На нашей стороне за такое казнят сразу же. Представьте что будет, если им удастся его замаскировать достаточно, чтобы обмануть упыря? Или несколько?

Птицын представил себе несколько обезумевших упырей, и ему стало не по себе.

— Впрочем, я и не помню случаев, когда подобное случалось. Слишком грязное дело, да ещё и прибыль от него практически отсутствует. Так вот, я всё-таки жду подробностей, господа. Мне тоже стало интересно.

Лёха рассказал подробности — всё то, что уже рассказал друзьям. Обычный киоск с шаурмой где-то на рынке, и вот, случайная проверка выявила, что мясо не имеет документов. А потом выяснилось, что оно и вовсе, так сказать, криминального происхождения. Ни продавец, ни владелец точки об этом, правда, не знали — были уверены, что просто удалось «удешевить» производство. Что с того, что мясо без документов? Зато втрое дешевле.

— Это, к слову, и по нашему «бизнесу» бьёт, — мрачно закончил старлей. — Сейчас всех шерстить будут, так что о продаже рестораторам чёрной икры с той стороны тоже можно пока забыть.

— Как интересно, — протянул Лихобор. — Кто-то убивает людей, и продаёт их на мясо. Знаете, господа, я думаю, с этим стоит разобраться. Мне неприятно думать, что в месте, где я остановился на долгое время, происходят такие вещи. И у меня даже есть идея, что с этим можно сделать. Желаете присоединиться? Если найдём виновных, всем будет спокойнее. А на меня не будет падать даже тень подозрения в этой мерзости! Ох, всё-таки прошу вас, Алексей, не делайте так больше. Я понимаю, другая культура, другие привычки, но быть заподозренным в подобном… Я едва удержал себя в руках!

— Ещё раз приношу извинения, — Лёха был всё ещё был смущён, но только слегка. И Валерка его понимал. Да, формально Лихобор слова не нарушил. Свою нечеловеческую природу ничем не выдал, никого не убивал. Однако идея бандитских разборок в центре Нижнего ни Лёху, ни Валерку тоже не привлекала. Да и крышу для местных магазинов по мнению Птицына точно не стоит. Правда, этот вопрос решили пока не поднимать. А вот про странного спутника Птицын всё-таки спросил, улучив момент, когда этот спутник вышел из кафешки — такси встречать.

— А, Никита? — Ничуть не смутился Болеслав, — Тут я, князь, хотел бы просить у вас разрешения раскрыть ему мою природу. Более того, я бы также хотел получить разрешение со временем перевести его на тёмную сторону.

— Это зачем? — удивился Птицын. — И чем он так ценен?

— Не то чтобы ценен… скорее, его кровь. О, и не подумайте, не в том смысле. Демьян подтвердит — для внутреннего потребления она неприятна и даже вредна. Но давайте я расскажу чуть подробнее…

А дальше Валерка удивлялся и немного стыдился верхнего мира. Никиту упырь встретил ещё в первый день своего пребывания в верхнем городе. Шёл вечером, раздумывая о том, где бы устроиться на ночёвку, и увидел странного человека, который стоял, запрокинувшись далеко назад, в позе, которая, казалось бы, противоречила законам физики. Естественно, Лихобор не мог не заинтересоваться таким удивительным эффектом, и остановился посмотреть. Хотел для начала узнать, что человек будет делать дальше, но надолго терпения не хватило — странный парень так и не сменил позу. Как будто небо разглядывал. Редкие прохожие старались к человеку не приближаться, и даже обходить стороной, из чего упырь сделал вывод, что странный господин может быть опасен.

— Естественно, я захотел выяснить, в чём тут дело и спросил его, что он разглядывает в небе. Однако Никита ответил что-то невнятное и попытался убежать. Но не смог — врезался в забор, перевалился через него и здорово расшибся, — рассказывал упырь. — Я, конечно же, легко его догнал, и поинтересовался, почему он себя так ведёт, но Никита опять ничего не смог объяснить. Только что-то кричал про поганых ментов, и ещё что-то странное. Кто такие менты я уже выяснил из разговора днём, и решил, что причиной такого поведения этого человека именно они и являются. Как же я ошибался! После того, как я отнёс Никиту подальше от чужих глаз, и расспросил подробнее, узнал страшное! Представляете, этот человек — он сродни потерявшему всякое уважение к себе упырю или вурдалаку из тех, кто не брезгует мёртвым мясом. Более того, он совершенно не тяготится своим состоянием и продолжает его старательно ухудшать! Откровенно говоря, это отвратительно, но я заметил одну интересную вещь. Кровь этого человека пахнет так же, как кровь вурдалака, который не сдержал внутреннего зверя, представляете? А это значит, что его можно исследовать и, возможно, найти способ обратить вспять мучительное превращение в безумное животное! Ведь он не изменён магически, а значит на нём будут работать простые, обычные методы исследований! Представляете, какой прорыв можно совершить? Сколько упырей и вурдалаков можно спасти? Ведь не каждый из них срывается по своей вине, ситуации бывают разные. Если удастся… о, я думаю, мой клан получит от верхнего мира гораздо больше, чем я мог рассчитывать! Найти лекарство от кровавого бешенства дорогого стоит!

«Отлично. Просто отлично», — думал Валерка, даже боясь посмотреть на сидевшего за рулём Лёху. Старлей аккуратно вёл машину, стараясь не отставать от такси, в которое сел Лихобор. Молча. По обоюдному согласию поведение упыря пока решили не обсуждать. Но без всяких обсуждений Валерка понимал — это залёт. Вряд ли старающийся быть хоть относительно честным старлей обрадуется появлению нового преступника в городе. Лихобор, между тем, явно шёл по кривой дорожке, и совершенно ничего плохого в этом не видел. Собственно метод поиска торговца неправильным мясом тоже отличался от общепринятых. Сейчас они ехали к местному авторитету — господину, который до появления Лихобора «держал» район. У него упырь планировал выяснить, кто отвечает за порядок на автозаводе. Звонить по телефону упырь отказался — при личной встрече он чувствует ложь, а в разговоре по телефону такая возможность отсутствует. Так что сейчас Птицын готовился окунуться в по-настоящему тёмную сторону Нижнего.

Глава 14
Друзья находят не то, что ищут

Откровенно говоря, криминальная сторона города не вызывала ничего, кроме лёгкой брезгливости. Валерка ожидал большего. А так… такси остановилось возле какой-то многоэтажки. Лихобор вышел, набрал номер на смартфоне. Через минуту из подъезда вышел мужчина средних лет в цветастом халате. Голова у него была лысая, а грудь в разрезе халата, наоборот, очень волосатая. Судя по тому, как он себя вёл — Лихобора он боялся, поэтому рассказал всё, что необходимо, и даже дал рекомендации. Так что дальше поехали тем же порядком на автозавод — знакомиться с тем «старшим», что контролирует рынок, на котором и торгует та шаурмячная.

— Забавно, что в целом общественное устройство верхнего мира, оказывается, практически не отличается от того, что у нас, на тёмной стороне, — рассуждал Демьян. — Те же самые князья, только называются по-другому. Вот только почему они так неопрятно выглядят? Или это исключение из правил? А может, они просто маскируются так, потому что им приходится скрываться от официальных властей? Знаете, это довольно странно. Зачем это запрещать, если это всё равно есть? К тому же у нас такая система вполне неплохо работает, а значит, имеет право на существование.

— У вас, может, и работает, — поморщился Лёха. — Только напрасно ты, Демьян, сравниваешь ваших князей с этими паразитами. Ваши князья, ведь, насколько я понимаю, и налоги платят, и обязанности какие-то перед государством имеют, да и о людях своих заботятся?

— Всё так и есть. Валерию тоже придётся это делать, когда мы наладим отношения с чиновничьей братией. Ну и другие повинности разные. Они в известной степени индивидуальны для каждого из князей.

— Вот. То есть опять всё сводится к взаимной выгоде, — рассуждал Лёха. — Князья имеют больше прав, чем обычные подданные, но и обязанностей у них тоже много. Всё это поддерживается традициями и честью. Да и наверняка там ещё масса нюансов, для нас с Валерой неочевидных, и мы на этом наверняка ещё обожжёмся. И тем не менее, система работает, потому что поддерживается какое-то равновесие. А эти авторитеты, смотрящие, или просто урки — они никаких обязанностей ни перед «подданными» ни перед государством иметь не хотят. Они хотят получать от государства все блага, которые оно обещает, но при этом не собираются подчиняться его правилам. Более того, они и за обычными людьми никаких прав не признают. Знаешь, среди них принято считать себя волками, а всех остальных — овцами. Но на самом деле — фигня это всё. Никакие они не волки. Глисты и не более того. И уважать их не за что. Так что ты сейчас этим сравнением ваших князей вроде как оскорбил. Не всё мне ошибаться!

— Вот как, — задумчиво протянул Демьян. — В таком случае почему они ещё существует? Почему их не уничтожили?

— Потому что законы несовершенные, — старлей снова скривился. — А самое паршивое, потому что слишком много взяточников. Заносят они кому нужно, вот им и позволяют существовать.

— Это да, — вздохнул упырь. — Это у нас общая проблема.

Валерка ехал на пассажирском сиденье и думал, что жизнь неожиданно свернула куда-то не туда. Он всегда патологически брезговал криминалом, а теперь вот приходится общаться. Пусть не лично, но даже так ужасно неприятно. «И ведь наверняка это не последний раз! Нет уж. Лихобора надо либо возвращать на тёмную сторону, либо договариваться заново, нормально. Не собираюсь плодить в городе всякую шваль. Ясно, что Лихобор не станет мелочь по карманам тырить, но, судя по всему, он действительно считает себя здесь кем-то вроде волка среди овец. Пока он „прессует“ бандитов — ладно, их не жалко. Но он ведь на них останавливаться не собирается!»

Мысли исключительно правильные и хорошие, вот только как их воплощать в жизнь пока было непонятно. Лихобор не из тех, кому можно просто погрозить пальчиком, а продумать предстоящие объяснения времени не было, потому что они приехали. Очередной бандит внешне разительно отличался от того, первого. Одет с иголочки и даже со вкусом, лицо располагающее, но Птицыну он всё равно не понравился сразу.

В этот раз встреча проходила в очередной кафешке, и ждать результатов в машине не пришлось. Лихобор предложил сходить вместе, и компания отказываться не стала. Только Лёха ворчал втихаря, чтобы фармацевт не услышал:

— Зараза, не дай бог кто увидит меня в такой компании! Не отмоешься!

— Так, может, подождешь в машине? — предложил Валерка. — А то вдруг правда проблемы на работе будут?

Но Лёха в ответ так посмотрел оскорблённо, что ответа не потребовалось.

«Высокие договаривающиеся стороны» обменялись приветствиями и рукопожатиями, уселись за столик. Валерку с компанией Лихобор представлять не стал. Впрочем, и Максим Александович, — так представился «мафиози», — тоже явно был не один. У него за соседним столиком сидели аж три «бычка» в красивых костюмах. Пиджаки подмышками характерно топорщились.

— Итак, чем могу помочь? — улыбнулся Максим Александрович, — К слову, Лихобор, вы, видно, новый человек в нашей системе? Не слышал о вас раньше.

— Да, я недавно в городе, — кивнул упырь. — Но это к делу не относится. Вы, насколько мне известно, держите рынок. Тот, что на Мончегорской.

— Не совсем подходящий термин, — слегка поморщился мужчина. — Мне кажется, пора уже отходить от лексики девяностых. Оказываю покровительство, осуществляю контроль, но не «держу».

— Как скажете. Мне нужно узнать, откуда в точке по продаже шаурмы оказалось человеческое мясо.

— А! — сразу поскучнел мужчина. — Вы об этом досадном инциденте? Боюсь, ничем не могу вам помочь. Неужели я, по-вашему, слежу за такими мелочами? Я понятия не имею кто это устроил, и о поставщиках Вазгена тоже ничего не знаю. Поверьте, мне было крайне неприятно узнать, что подобная мерзость происходила у меня под носом. Я и сам брал там шаурму!

Судя по тону последнее теперь вызывало у авторитета нешуточные страдания. Валерка расстроенно вздохнул — очевидно, ниточка оборвалась. Если этот не знает, то остаётся только надеяться, что владелец шаурмячной расколется. Но самим спросить не получится — вряд ли Лёха согласится, чтобы Демьян вломился в КПЗ и допросил его лично.

Между тем сокрушался Птицын напрасно. Демьян вдруг замер, не донеся стаканчик с чаем до рта, да и Лихобор как-то напрягся.

— Когда ты сказал, что не можешь помочь, ты лгал.

— Мы с вами уже перешли на ты? И я не понимаю ваших претензий. Ещё раз повторю — я не знаю, откуда там взялось это мясо.

— Это — правда, не знаешь. Ты сказал — ничем не можешь помочь. Но ты солгал. Значит, знаешь, у кого можно спросить.

— Я отказываюсь разговаривать в таком тоне. — Он повернулся к сидевшим за соседним столиком, — Мальчики, проводите ребят на выход.

Мальчики дружно воздвиглись из-за столика и тут же сели обратно, потому что Алиса с Демьяном подошли и задвинули мебель за столы до того, как сидевшие успели отойти в сторону. Валерка движение друзей видел, а вот для Максима Александровича всё вышло слишком быстро. Охранники дружно дёрнули руками — видно, хотели достать пистолеты. Но и тут опоздали — упырь и яломиште легонько стукнули каждого из троицы по макушкам, и те тихо-мирно ткнулись лицами в стол. На всякий случай Алиса ещё и оружие у них забрала. Всё было проделано так быстро и буднично, что даже Валерка впечатлился. Всё-таки когда приходится драться со всякой нечистью и нежитью не так заметно, какие у тебя сильные и быстрые напарники. Другое дело — вот такой конфликт с обычными людьми. Здесь разница в силах прямо в глаза бросается.

— Мы не договорили, — спокойно констатировал Лихобор. — Не заставляй меня делать тебе больно.

Михаил Александрович подскочил и попытался убежать, но и этого ему не дали. Лихобор даже не вставал — просто схватил за руку и бросил обратно за стул.

— Сидеть!

— Суки! Совсем берега попутали! Да ты знаешь, гнида, что с тобой теперь будет? — весь показной аристократизм царька куда-то исчез, как не было.

Лихобор чуть сжал пальцы, — руку собеседника упырь так и не отпустил, — и Максим Александрович застонал от боли.

— Мне повторить вопрос? — спросил Лихобор и ещё немного усилил нажим.

— Отпусти! Позвонить нужно. Спрошу у помощника.

— Пожалуйста. Стоило ли устраивать эту неприятную сцену?

Лёха ткнул Птицына локтем под ребро, и указал глазами на метнувшегося в сторону кухни официанта. Объяснений не требовалось. Валерка подскочил и бросился следом. Успел как раз вовремя — работник кафешки уже набирал что-то в телефоне. Церемониться Птицын не стал — выхватил смартфон, отменил вызов.

— Ребята, сдайте, пожалуйста, телефоны и никто не пострадает, — обратился он к остальным обитателям кухни. — И вообще, напрасно вы так всполошились. Всё нормально, обычный рабочий момент.

Работники послушались. Судя по всему идейных среди них не было — действовали по инструкции, а когда поняли, что ничего не получается — успокоились.

— Так, может, мы пойдём?

— Посидите тут, мы ненадолго, — попросил Птицын и удалился. Не хотелось пропускать, что расскажет Максим Александрович. Тот, впрочем, ничего ещё и не делал — успел только вызвать помощника, так что пришлось ещё немного подождать. Помощник явился достаточно быстро, и с ним дело пошло лучше. Поставщика шаурмячной он знал.

— Нормальное мясо обычно приезжало. Свинина, курятина. С СЭСом и прочими справками не заморачивались, но в целом хорошие продукты, не хуже, чем в магазине…

Неохотно, после понуканий, но всё-таки рассказал помощник, что мясо приезжало из какого-то фермерского хозяйства с севера области. И даже адрес назвал.

— А с чего там человечина появилась, я не знаю. Всё у них нормально было. С ними Вазген работал, это какие-то его родственники.

— Ясно, — кивнул Лихобор. — Спасибо за помощь, она очень кстати. Вазгена как можно найти?

— Да никак, он помер недавно, — пожал плечами помощник. — Что-то с сердцем.

На этом встреча и закончилась. Буднично и даже мирно. Хотя судя по взгляду, которым провожал Лихобора Максим Александрович, зло он затаил нешуточное.

— Ну что, господа, как будем дальше действовать? — уточнил упырь. — Отправимся по указанному адресу, или позволим местным стражникам самим разбираться?

— Едем, — Лёха всё ещё был серьёзен и настроен разобраться с каннибалами самостоятельно. — Если бы дело было в людях — не вопрос, пусть бы ребята сами искали, но это же очевидно кто-то из нечисти. А если они пострадают?

— Только Лёх, ты ведь понимаешь, что туда никто из тех, кого я переводил, не добрался бы точно? Просто времени не хватит, она так-то далеко. Я сейчас посмотрел по карте — это ж где-то в Борском районе!

— Это да, вряд ли, — согласился старлей. — Только Валер, это всё равно наша ответственность. Потому что мы знаем, а остальные — нет.

Птицын с сомнением покачал головой — он не был уверен, что это его ответственность. Однако найти людоедов было всё равно интересно, поэтому он согласился.

Пришлось возвращаться за своей машиной — ехать на одной было неудобно. Заодно и вооружились — просто на всякий случай. Правда, Лёхе пришлось ехать в компании с вечно напуганным Никитой — все остальные, включая Лихобора предпочли ехать с проводником. Дорога предстояла длинная и Валерка решил, что это отличное время, чтобы обсудить с упырём некоторые вопросы ассимиляции в городе. Но начать решил издалека.

— Скажите, Лихобор, а что не так с Никитой? Парень какой-то странный. Даже с учётом того, что наркоман.

— О, ничего удивительного. Я его просто запугал до колик в животе. Даже любопытно, наберётся ли он смелости, чтобы пожаловаться вашему Алексею. Сейчас, когда они остались наедине, он, возможно, решится…

— За что вы с ним так?

— Мне неприятны люди, которые добровольно отказываются от своей человечности в угоду сиюминутным удовольствиям, — поджал губы Лихобор. — Я обещал ему, что однажды оставлю его одного вместе с зельем, которое его поработило, и у него даже мысли не возникнет этим зельем воспользоваться. Правда, далеко не факт, что он в этот момент будет жив — я трезво оцениваю свои силы, и понимаю, что не со всем можно справиться. Если вы опасаетесь, что из-за этого могут возникнуть проблемы с законом, не переживайте — этот человек одинок, близких родственников у него нет. Если я и буду вынужден его убить, это произойдёт уже на нашей стороне.

— Сурово, — кивнул Валерка. — Об этом я и хотел поговорить. То, что он жив, ещё не значит, что вы не нарушили закона здешнего государства. Этого человека, какой бы он ни был пропащий, всё равно защищает закон, и чисто формально у него те же права, что и у меня, и у любого другого гражданина. Я тоже считаю это несправедливым, и мне совершенно наплевать на судьбу этого Никиты — я терпеть не могу наркоманов, была возможность пообщаться. Но вы нарушаете закон. А между тем перед переходом вы давали обещание не только избегать убийств и обнаружения, но и прилагать все усилия, чтобы не нарушать законов. Я понимаю, что совсем без этого не обойтись в нашей ситуации и поэтому не стал требовать невозможного, но мне кажется, вы даже не стараетесь!

— Я давал слово, и не собираюсь его нарушать, князь, — вновь посуровел Лихобор. — Вы просто не знаете — он написал расписку в том, что согласен на любые действия, которые я буду с ним производить в целях лечения его от пагубного недуга. Так что здесь мне даже похищение нельзя инкриминировать. И формально я даже могу его убить — это будет просто ошибка во время лечения.

— Ошибаетесь, Лихобор, — хмыкнул Птицын. — Я — не юрист, но даже я знаю, что эта записка не имеет силы. А вы не имеете права лечить кого бы то ни было, поскольку у вас нет соответствующих документов. По законом верхнего мира вы уже совершили и продолжаете совершать преступление. Кроме того, буду честен — мне не нравится методы, которые вы выбираете. Вы, Лихобор, пытаетесь обходить законы, пусть и не нарушая их формально. Но во-первых, вы недостаточно хорошо их знаете, а во-вторых, мне не совсем понятно, отчего вы в принципе решили стать здесь преступником? Поставить себя против общества, уж простите за пафос?

— Не так ли поступили вы, когда оказались на нашей стороне? — хмыкнул Лихобор.

— И чем же я противопоставил себя обществу? По-моему я как раз старался ничем не нарушать ни законов, ни традиций. Если и были какие-то инциденты, то исключительно по незнанию. Специально лазеек я не искал.

— Ну так это потому, что у нас не настолько гадские законы! — окрысился упырь. — В самом деле, князь, ваши претензии, вероятно, имеют под собой основания. Но я решительно не понимаю, как в этом городе вообще возможно вести легальную жизнь такому, как я! Даже моё здесь нахождение незаконно! У нас никто не собирался сажать вас в тюрьму только оттого, что вы не получили документы! Как мне зарабатывать здесь деньги? Здесь все пользуются ненастоящими, даже не бумажными! Никита пытался мне объяснить, я чуть с ума не сошёл! Какие-то нули и единицы, какие-то шифры! Совершенно безумный мир! Когда я говорил, что местные жители рады защите — я не врал! Но только как я могу оформить эту защиту официально, чтобы это не выглядело как вымогательство?

Князя, что называется, прорвало. Похоже он действительно не ждал, что будет так трудно.

— Так что тебе мешает использовать твоего Никиту, Лихобор? — Демьян до этого не принимал участия в разговоре, так что князь даже вздрогнул от неожиданности. — У него есть и паспорт и все прочие документы. Ты его запугал, он готов делать всё, что ты скажешь — ну так пользуйся. Он легко оформит всё как нужно. А если будут какие-то сложности, ты всегда можешь обратиться к моему князю или к тому же Алексею.

Валерка покосился на упыря. Лицо очень задумчивое. Очевидно, простой выход, предложенный Демьяном, в голову князя не приходил, и теперь тот удивлялся собственной недогадливости. Впрочем, Валерка понимал, почему так. Лихобор привык быть главным — князь, всё-таки! Он и в путешествие отправился самостоятельно — явно собирался совместить отдых и развлечение с возможностью утереть нос своим подчинённым — вот, дескать, как хорошо справляется. И по этой же причине не захотел принимать помощь от Валерки, когда ему предлагали.

— Князь, насколько я понимаю, вы собираетесь обосноваться в верхнем мире всерьёз и надолго. Если это не лёгкая развлекательная прогулка, думаю, нам стоит как-то лучше согласовывать наши действия. Хотя бы не вступать в конфликт. Те правила, которых я попросил вас придерживаться, я не просто так выдумал. Дело в том, что здесь, в верхнем мире не знают о существовании тёмной стороны. И для нас с вами очень желательно, чтобы и не узнали как можно дольше. У меня сейчас назревает конфликт с властями тёмной стороны, и это при том, что они и о проводниках и о разделении миров прекрасно знают. Что будет, когда обо мне и о вас узнают власти верхнего мира — боюсь даже предположить. Вряд ли нам всем понравится то, что они смогут придумать.

— Сколько вам лет, Валерий? — вдруг спросил Лихобор.

Валерка сказал.

— То есть вы вшестеро младше меня. По нашим меркам — практически ребёнок. Можете себе представить, насколько мне неприятно выслушивать нотации от вас. И тем неприятнее, что вы правы! Я действительно отнёсся к своему путешествию слишком легкомысленно. Что ж, вряд ли мои извинения будут вам интересны, однако могу вас заверить, что впредь буду осторожнее. Однако вы упомянули о конфликте с нашими чиновниками. Не расскажете подробнее?

Пересказывать последние новости было лень, так что Птицын постарался быть лаконичным.

— Забавно и неожиданно. Однако в таком случае мне, пожалуй, не стоит пока возвращаться. Боюсь, если господин Максимилиан решит закручивать гайки, он может попытаться надавить на тех, кто пользовался вашими услугами.

Разговор прервался сам собой, потому что машина въехала на борский мост, и Лихобор замолчал, поражённый масштабами сооружения. Впрочем, Демьян с Алисой, хоть и более привычные к верхнему миру, тоже были поражены — прежде их сюда не заносило.

Хутор с любителями человечины прятался где-то в борских лесах. Если смотреть по навигатору — едва заметная точка на карте, к которой ведёт тоненькая ниточка дороги. Если бы не чувствительность упырей к лжи, Валерка бы точно решил, что их обманули — очень уж заброшенной казалась эта дорожка. Едва хватало ширины, чтобы машина прошла. Однако когда они всё-таки добрались до места, все сомнения отпали. Потому что зачем может быть нужен трёхметровый забор из профнастила посреди леса, Валерка решительно не понимал.

— И как мы будем через него перелазить? — шепотом спросил Лёха. — Только не говорите, супермены хреновы, что вы будете меня подбрасывать, а сверху ловить! Это ж, блин, не забор зоопарка!

— Да я, если честно, и насчёт себя не уверен, что перелезу! Я ж не кузнечик.

Алиса сказала:

— Я могу сделать проход. Можно? Мне тренироваться нужно.

Естественно, всем стало интересно, как Алиса станет этот проход открывать. Девушка подошла к стене, подняла руки над головой и приложила к металлу. Через секунду сталь начала краснеть, а потом из-под ладоней потекли яркие жёлтые капельки. Запахло горелым. Алиса медленно обвела полукруг, отскочила в сторону. Кусок металла выпал внутрь — девушка успела придержать, чтобы не шуметь.

— Вот. Не очень ровно, но зато перелазить не надо!

— Первый раз вижу работу кицунэ! Князь, где вы нашли такое чудо? — шёпотом спросил Лихобор.

— Она сама меня нашла, — улыбнулся Птицын. Алиса смотрелась донельзя мило на фоне рдеющих тускло-красным краёв прохода. Романтическое настроение портил только запах, причём не тот, что от горящего металла. Валерка сначала даже не понял, что чувствует аромат не носом даже, чем-то другим, что появилось в нём после визита за речку Смородину. Запах смерти. Не тот, что до недавнего времени царил в лесу на тёмной стороне Ляхово — другой. Здесь никто не поднимался, а вот умирали часто.

— Пахнет страданиями и смертью, — сообщил всем желающим Птицын.

— Кто там может быть? Из этих… магических существ? — спросил Лёха.

— Так в голову ничего не приходит, — пожал плечами Демьян. — Если только кто-нибудь экзотический, например, с Чёрного континента. Там много традиций, связанных с поеданием себе подобных.

Проход немного остыл, и компания направилась на ферму. Забор огораживал довольно широкое пространство со свинарником, курятником и другими постройками.

— Да уж, не знаю, как смертью, а вот дерьмом здесь разит вполне отчётливо, — протянул Лёха. — Интересно, нас уже заметили?

В центре участка виднелся большой двухэтажный дом — к нему и направились. Валерка уже начал подумывать, как бы тихо вскрыть дверь, и сработает ли алисин «фокус» на толстом стальном полотне, но не потребовалось. Дверь открыли изнутри, потому что Лёха сослепу споткнулся о какой-то сельскохозяйственный инструмент, брошенный прямо на дорожке. Естественно, как ответственный человек, он сдержался и не начал материться, однако обитателям свинарника этого хватило. Сначала захрюкали, заверещали свиньи, потом к гвалту присоединились куры. Включилась лампочка над входом в дом, дверь открылась и наружу вышел мужик в трусах и с ружьём.

— Эй, кто тут⁈ Кому не спится, шайтаны⁈ — начал было мужик, но потом увидел замершую посреди дорожки компанию.

Первым шёл Демьян, он и принял на себя заряд картечи. Упырь — крайне живучее существо, да ещё и обычным свинцом его сильно не ранить, но когда в тебя неожиданно прилетает сноп тяжёлых свинцовых шариков, удержаться на ногах трудно. Демьян отлетел, повалив шедшего за ним Лёху. Валерка рухнул сам — он себя неуязвимым не чувствовал, решил поберечься. Успел даже малодушно порадоваться, что первый выстрел достался не ему — он бы, такого точно не пережил.

Мужик выстрелил ещё раз, но уже не столь результативно — ночные гости успели сориентироваться, разбежались по сторонам. Третьего выстрела не было, потому что Лихобор успел добежать до мужика, пнул в грудь. Хозяина унесло внутрь, и упырь залетел за ним следом. Совсем чуть-чуть отстала Алиса, за ней — Демьян, успевший подняться, и последним вбежал Валерка, уже понимая, что безнадёжно опаздывает.

Собственно, драки не получилось. В доме оказалось всего четверо мужчин и женщина — папа, мама и трое взрослых сыновей, как потом выяснилось. Причём все четверо оказались неплохо вооружены, вот только против упырей ружья не сильно помогают. Если бы ещё железом стреляли, а так всего через несколько минут всех четверых выволокли на улицу.

Птицын не расслаблялся. Это — люди, а где-то ещё должна быть тварь, которая всё и устроила. Вот только твари не было. Демьян скоренько расспросил главу семейства. При отсутствии возможности соврать и совсем не конвенционных методах допроса, долго запираться мужчина не смог, выложил всё, как есть.

— Вот так вот, Лёш. Нет никакой злой нечисти. Обычные люди, такие же, как мы с тобой, — устало вздохнул Птицын, дослушав объяснения фермера. — И что с ними теперь делать? В полицию будем сдавать?

Рассказал фермер крайне неприятные вещи. Нечисти действительно никакой не было, разве что в человечьем обличье. Предприимчивая семейка просто решила, что рабский труд самый дешёвый. Заманивали одиноких мужчин на сезонные работы, отбирали паспорт. Каждый вечер выдавали по бутылке водки, чтобы склонность к побегам уменьшить. Впрочем, всё равно периодически кто-то пытался, да только чаще всего таких ловили. И убивали. Примерно с год назад матери семейства пришло в голову, что терять столько мяса нерационально. Очень экономная женщина. Решили попробовать — на вкус оказалось неплохо. А потом и приторговывать начали — всё копеечка. В ближайшем Бору не решились, отправили мясо к родственнику, в Нижний, тем более, что и так постоянно снабжали его свининой по сходной цене. И происходит нечто подобное уже на протяжении года, просто заметили только что.

Старлей был в растерянности. Такого он точно не ожидал. Но ответил не думая:

— Я, конечно, за то, чтобы всё по закону, но… Короче, давайте их убивать. Блин, не верю, что я это говорю. Только надо устроить так, что они сами друг друга перестреляли во время ссоры. Можно не сильно заморачиваться.

— А с нами что будете делать, господа хорошие? — донеслось из свинарника. — Тоже того, сами друг друга перестреляем?

Валерка вздохнул. Ну да, опростоволосились. Даже самая чуткая из всей компании Алиса за свинским запахом и визгом людей не услышала. Рабы, — а это были именно рабы, жили в свинарнике, и потому их никто не заметил. А когда хозяин фермы всё рассказал, уже поздно было что-то менять.

— А вы чего там сидите? — спросил Валерка. — Выходите. Сколько вас?

— Так страшно нам выходить-то, — ответили из свинарника. — А ну как вы нас того.

— Как будто в свинарнике мы типа постесняемся вас, если что, грохнуть. При свинках-то. Выходите уж, никто вас не тронет.

Работники фермы выглядели как бомжи со стажем. Грязные, в совершенно невообразимых обносках, обросшие. Без слёз не взглянешь, тем более, что и разило от них жутко. Валерка вспомнил, какими были вурдалаки при первой встрече, и покачал головой. Те выглядели намного аккуратнее.

— А вы это, нечисть какая-то, да? — осторожно уточнил один из пленников. — Чудно.

— И что, почему не удивляетесь? — тут же насторожился Лёха.

— Да мы уже и на чертей согласны, чтобы это закончилось, — махнул рукой один из работников. — Если убивать будете, то хоть быстро, ладно?

— Ладно, с вами потом, — сказал Демьян. — Руководи, Алексей. Я, в вашей криминалистике не разбираюсь, что делать не знаю.

И Лёха принялся руководить, а все остальные буднично выполняли указания. И почему-то Валерка не чувствовал ни капли вины или стыда за то, что делает. И ни капли жалости. Семейку людоедов вернули обратно в дом, вложили им ружья в руки, заставили выстрелить друг в друга. Последнему помогли застрелиться самому. Такое вот зверское самоубийство.

Глава 15
Вершатся темные дела

Газель, несмотря на потрёпанный вид, завелась с полоборота. Один из бывших рабов аккуратно вывел машину из гаража, подкатил к выезду с участка. Алиса уже заканчивала припаивать обратно вырезанный из забора кусок металла. Пристроить его на место оказалось несколько сложнее, но делать нечего — если уж решили изображать коллективное самоубийство семейки каннибалов, неаккуратная дырка в заборе, непонятно чем выплавленная стала бы слишком заметной уликой.

— Лёш, по-твоему, неаккуратная и непонятно чем запаянная дырка будет меньше бросаться в глаза? — спросил Птицын. — Может, всё-таки перекинем трупы на тёмную сторону, и всего делов? Типа нет тела, нет дела?

— Угу, — буркнул старлей. — Плохо ты знаешь нашу кухню. Этот шаурмен, которого за торговлю взяли, рано или поздно расколется и расскажет, откуда у него такое чудное мяско. Причём скорее рано — предложат ему срок по нижней границе, он и выложит всё, что знает. А не знать, кто ему мясо возит, он не может, сам понимаешь. Да у него и так-то срок, скорее всего, условный будет, лишь бы соучастником не провели. И вот, чтобы такого не было, он не сегодня-завтра всё и расскажет. Сюда приедут опера, следователи. И обнаружат трупы каннибалов, которые друг друга перестреляли в порыве ссоры. Ну не трупы перестреляли, но ты понял. И мясо человеческое, инструменты, которыми разделывали, вот это вот всё. То есть дело будет раскрыто в кратчайшие сроки. Да какое дело! Это хорошо, пока в СМИ не просочилось, а представь, какой скандал поднимется! Ещё, не дай бог, шаурмячные жечь начнут все подряд, или и того хуже… короче, отвлёкся. В общем, дело раскрыто, все молодцы, начальник хвалит, и, может, даже премию небольшую выписывает, если добрый. Ну, или не выписывает, не важно. Если же каннибалов не найдут — значит, их надо будет искать. И вот здесь я уже не уверен, что на нас не выйдут. Стуканёт тот же Максим Александрович кому из наших, и привет. Найти, может, и не найдут, мы свои документы не показывали, но всё равно ни нам, ни моим коллегам, которые будут дело расследовать, этот геморрой вообще не нужен.

— А ты думаешь, они здесь ничего не заметят? — с сомнением уточнил Птицын. — Как по мне, это наше заметание следов шито белыми нитками. Поймут они, что этих уродов убили, как пить дать поймут.

— Да конечно поймут, что ж они, по-твоему, идиоты? — неожиданно согласился Лёха. — Только опять тот же вопрос — им это зачем? Они ж тоже люди. Уродов этих никому не жалко, уж поверь. Наверняка решат, что кто-то из родственников жертв их раньше полиции нашёл. И тут два варианта. Либо они заводят новое дело с невысокими шансами на раскрытие, а если раскрыть его удастся, то, получается, нужно сажать нормальных людей. Либо можно закрыть глаза на некоторые несоответствия. Просто не упоминать в отчёте, да и всего делов. Только нам со своей стороны наглеть сильно не нужно. Одно дело — демонстративно вырезанный проход через забор на закрытую территорию, и совсем другое — неаккуратная заплатка. Может, это сами хозяева заплатку ту поставили, правильно?

Валерка неохотно согласился. Как-то не так прежде он представлял себе работу полиции. «Вот вроде взрослый человек, понимаю, что там не ангелы служат, хоть бы того же Лёху взять, но всё равно как-то это всё… нет, то есть нам-то это на руку сейчас, но всё равно — стрёмно», — решил Валерка.

— Конечно, нас это никак не освобождает от необходимости соблюдать осторожность, — продолжил старлей. Я ещё и хвост прицеплю на последнюю машину, чтобы следы на грунтовке замести. Обратно в Нижний через Заволжье поедем, чтоб на камерах не сильно светиться. И очень хорошо, что все доходяги с нами едут — не нужно думать, как обеспечить молчание.

— А что, убил бы? — ужаснулся Птицын.

— Нет, — неохотно ответил Лёха. — Я — не убийца. Ну, в смысле ты понял, людей не убиваю. Эта пакость, которая в доме осталась — не в счёт, они не люди. Честно, ощущение, как будто тараканов раздавил, никаких мук совести. А этих-то за что убивать? Но вот если б нам их спрятать было негде, я понятия не имею, что бы мы с ними делали. Просто не знаю. Тут их оставлять — это, считай, гарантированно на нас выйдут.

С бывшими рабами получилось действительно очень удачно. И неожиданно. Когда Демьян завёл разговор о том, чтобы переехать пока что в глухую деревню, которая находится у чёрта на куличках на полный пансион и даже с зарплатой, никто из рабов не отказался. Правда, Птицын здорово подозревал, что все шестеро твёрдо решили — кто откажется, того тут же и прикопают. И даже не спешил их разубеждать. Вот за это, кстати, совесть мучила — люди и так настрадались в рабстве, а тут он их фактически снова принуждает. «Ничего, когда всё уляжется и устаканится, попробуем им какие-то документы оформить. Если не получится в верхнем мире, то на тёмной стороне, там с этим, кажется, попроще. Хорошо, что они все одинокие, и никого из них дома не ждут», — рассудил Птицын.

Алиса закончила приваривать кусок забора на место — получилось совсем неаккуратно, с потёками металла. Даже столь далёкому от сварочного дела человеку, как Валерка, было очевидно — с работой сварочного аппарата не перепутаешь. А что могло таким вот образом поработать — и вовсе неизвестно, особенно с учётом того, что кое-где на металле остались выплавленные отпечатки ладоней.

— Ничего, так даже лучше, — проследил за его взглядом Лёха. — Вот как, по-твоему, такое описывать в официальных документах? Проще проигнорировать.

Всё шло так гладко, что Птицын всерьёз опасался какой-то космических масштабов пакости. Однако всё обошлось. Выехали с лесной грунтовки, никого не встретив, и даже не сломались, и колёса не прокололи. И шестеро бывших рабов, расположившихся в угнанной газели под охраной Демьяна, не попытались сбежать или просить помощи, и сотрудники ДПС ни разу за всю дорогу не встретились. Даже те, кто стоят на стационарном посту возле Богородского моста через Оку на колонну из трёх машин внимания не обратили. В общем, обошлось, хотя Птицына всё равно не отпускало волнение. Он понял теперь, байку про то, что преступник всегда возвращается на место преступления. Действительно, тянуло. Хотелось убедиться, что всё хорошо сделали, и, может быть, что-то ещё исправить.

Газельку спрятали так же надёжно, как и бывших рабов — Валерка просто перевёл её на тёмную сторону. За прошедший день двужильные вурдалаки успели достроить первые три дома, и, судя по скорости работы, совсем недолго осталось ждать, когда четвёртый, пятый и шестой тоже «сдадут в эксплуатацию». Пока что без отопления и воды, но с учётом того, что зима, наконец, начала стремительно терять позиции, эта проблема могла и подождать.

Андрей Иванович появлению «новеньких», да ещё людей здорово изумился. И не сказать, чтобы обрадовался.

— Валер, ты нам тут специально сосисочную вечеринку устраиваешь, извини уж за пошлость? Я понимаю, что сейчас не время об этом говорить, но у нас какой-то слишком мужской клан получается, не находишь? И так соотношение просто подавляющее, так ты ещё мужиков приводишь!

— Андрей Иваныч, ну что вот я сделаю? Не убивать же их. И потом, они к нам только на время, пока их где-нибудь не легализуем, — и Валерка коротко пересказал историю шестерых новичков.

— Всё ясно. Скажи, Валера, ты случайно в детстве домой всяких брошенных котят и больных щенят не таскал?

— Таскал, а как это связано? Да все же, наверное, таскали…

— Ясно, — вздохнул Андрей Иваныч, — тогда становятся понятны некоторые особенности твоего поведения. Впрочем, нам-то грех жаловаться. Ладно, пристроим мы этих мужиков… но честно говоря, лучше бы ты, Валера, сюда свинок тоже приволок. Трофейных. Во-первых, тоже жалко животин — что вот, по-твоему, с ними теперь сделают? Во-вторых, нам бы тоже своя свинина не помешала. Продукты-то теперь придётся сюда с верхнего мира завозить. По крайней мере, до тех пор, пока дорогу до Нижнего здесь не проделаем, а это, сам понимаешь, ещё не скоро и вообще пока не желательно.

— Это да, — вздохнул Валерка. — Мне сегодня ещё к Игорю Деяновичу нужно сходить, узнать, как там вообще дела. Три дня уже прошло, чуть не забыл. А так спать хочется…

Впрочем, уйти вот просто так, оставив Андрея Ивановича самого объясняться с бывшими рабами и, что уж там говорить, нынешними пленниками Валерке совести не хватило. Так что пришлось ещё какое-то время потратить на объяснения.

— Так это чего, вы правда что ли нечисть? — осипшим голосом спросил Миша — бригадир. Бригадир потому что на ферме людоедов он им и был. Сейчас вся шестёрка круглыми глазами смотрела на стройку — скрываться здесь было не от кого, и ребята Андрея Ивановича силушку свою нечеловеческую демонстрировали без стеснения.

— Ну да, вурдалаки и упыри. И ещё оборотень — яломиште, — Валерка погладил по голове стоявшую рядом Алису. — Ну, вы и сами уже поняли. Мы с Лёхой — люди. Лёха — точно, насчёт себя я уже не уверен полностью.

— То есть нас всё-таки сожрут, — убитым голосом констатировал Миша, и грязно выматерился. — Мля, как же обидно. Я-то уж понадеялся, что обойдётся.

— Да никто вас не сожрёт, — успокоил Птицын. — Они людей не едят. Вы только старайтесь не раниться и кровью не пахнуть. Тут, конечно, никто не голодный, да и вообще — цивилизованные люди, но запах крови будоражит, приходится сдерживаться, так что лучше не провоцируйте. Миша, ребята, я понимаю, как это всё выглядит, но и вы нас поймите. Оставить вас в верхнем мире я ну вот никак пока не могу. Вас же выловят там, и вы всё расскажете, даже если не захотите. Вы и лица наши запомнили, и номера машин тоже могли. По крайней мере, марки. А здесь вам ничего угрожать не будет. Главное, в лес пока не ходите, а то у нас с лешим не до конца понятные отношения.

— Леший… верхний мир. Значит, не показалось, да? Это какой-то другой мир?

— Ну, можно сказать и так. Как вы уже поняли — тут живут всякие мифические существа. По большей части они тоже люди, пусть и по-всякому изменённые. От сказок и фэнтези здорово отличаются, хотя и не во всём. Договориться можно — это не чудовища, нормальные разумные, пусть и со своими особенностями. Вас, в общем, никто жрать не будет. Вы ж сами понимаете, мы вообще не ожидали, что так вот получится. Думали, за какой-то нечистью придётся охотится, а там вы оказались, и те уроды.

— А ты, получается, типа этот… ночной дозор? Следишь за порядком?

— Не совсем, но за порядком стараюсь следить, — кивнул Птицын. — В общем, у меня сегодня ещё куча дел там, в верхнем мире. Андрей Иванович вам всё подробно расскажет — вот тот мужчина. Ну и остальные ребята тоже, если что — вы их не бойтесь. А от вас сейчас требуется перечислить, чего бы вам хотелось из верхнего мира. Ну, там, какая одежда и всё такое. Еды, может, какой-то особенной хочется. Только водки не просите — у нас тут сухой закон. Немножко можно, но вы ж, я так понимаю, того…

— Алкаши, да, — кивнул Миша. — Но если нас убивать не планируешь, водку всё-таки дашь. Я год под градусом. Если сейчас резко отменить — белка начнётся. Мля, может, это уже белка и мне всё кажется? Так вроде она ж после отмены…

— Я тогда Андрею Ивановичу передам, он нынче к алкоголю равнодушен. Будет вам выдавать понемногу, чтобы резко не прекращать, — кивнул Валерка. Об этой проблеме он как-то не подумал. — И ещё узнаю, что там нужно в таких случаях.

— А нам-то что делать? — спросил Миша.

— Да, собственно, ничего не требуется, — пожал плечами Птицын. — Вроде как это наша вина, что пришлось вас сюда перевести, так что заставлять вас работать было бы неправильно.

— Не, так дело не пойдёт. Мы так окончательно рехнёмся. Мля, я не уверен, что уже не рехнулся… но если нет — надо чем-то заняться. Мля, выпить бы… от таких-то новостей.

— Нет, выпить — это вечером, немного. Я за здоровый образ жизни. А насчёт поработать — я Андрею Ивановичу скажу. Так-то тут работы непочатый край.

На этом и расстались. Вернулись в верхний город, где тоже было полно дел, но Валерка, тяжко вздохнув и мысленно сетуя на судьбу, отправился в центр — туда, где на тёмной стороне находится территория берендеев. Обещания нужно выполнять, да и самому интересно, удалось ли Игорю Деяновичу как-то успокоить и окоротить борзого чиновника, или лучше пока Максимилиану на глаза не попадаться.

— Чего это от тебя кровью человечьей пахнет? — полюбопытствовал князь берендеев, когда они встретились. — Неужто и там, наверху, проблемы?

— Да нет, — вздохнул Валерка, — уже нет, вроде бы. Если, конечно, нас не вычислят. А у вас тут как дела, Игорь Деянович?

— У нас переполох не хуже, чем в курятнике во время пожара, — довольно оскалился берендей. — Чего удивляться — проводник сбежал! Целая, понимаешь, делегация приехала, чтобы с ним договориться, а он пропал! Письма нужным людям я отправил ещё позавчера. Сам понимаешь, подробно расписал, как и что. Ты у нас натура нежная, не от мира сего, а они тебя грубо за шкирняк и в стойло. Это если коротко мои эпистолярные творения описывать. Дескать, как же так, почто нас первого за столетия проводника лишают. Да не только нас, а и всю страну! Диверсия! В общем, сегодня ответы я получил. И, судя по тому, как резко успокоились наши замечательные чиновники, не только я. До того-то сам понимаешь, рвали и метали. Особенно после того, как попытались осмотреть ваш дом — ну тот, что на старой водокачке. Бежали оттуда так, что думал, до самой Москвы и добегут. Визгу было! Зато сегодня малость подуспокоились, охолонули. Так что, полагаю, дня через два можешь уже возвращаться потихоньку. Мелькнёшь где-нибудь на рынке, с людьми пообщаешься. Посмотрим, как отреагируют.

— Не люблю я все эти интриги, — поморщился Птицын. — Но что уж, сделаю, как вы говорите.

— Вот и ладненько. А интриги никто не любит. Если б можно было прямо — жизнь совсем бы другая была, но тут уж ничего не поделаешь. На самом деле мне очень не нравится, как себя эти чернильные душонки себя повели, парень. Не должны они были так нагло тебя, считай, в кабалу загонять. Они ведь тебе документы на мещанина готовили, не на князя, представь? Как ни крути, а ты правда единственный проводник на всю страну. Ты и правда важен и нужен. Вот так тебя строить — это как-то совсем неправильно. Нет, если б ты себя показал плохо — другое дело, но я ведь отчёты всякие регулярно в столицу отправляю. В том числе и характеристику на тебя. И не только я, понятное дело. И содержание везде примерно одинаковое: проводник себе на уме, но в целом лоялен. Так зачем сразу вот так? Загадка! Но теперь, полагаю, их слегка окоротили. Сам понимаешь, дословного содержания тех писем, что они получили, я не видел, но судя по реакции, там правильные вещи написаны. Ты мне вот что скажи — в той деревне, что тебе недавно отписали что горело? Твоих ведь рук дело? Зарево было жуткое. Кое-кто на следующий день хотел посмотреть — так леший не пустил.

Пришлось пересказывать эпопею с уничтожением нежити. Впрочем, Игорь Деянович быстро утратил интерес, только порадовался, что место теперь чистое.

Следующие два дня Птицын носился по верхнему городу. Дел было масса, и все сплошь рутинные донельзя. Помочь Лихобору с Никитой легализоваться — по крайней мере, начать. Князь упырей, видно, решил перестать изображать из себя одинокого волка и теперь спрашивал совета, да и от помощи не отказывался. Пришлось соответствовать. Кроме того — Василина и Болеслав, оборотень и русалка, как раз решили, что уже достаточно разобрались в жизни верхнего мира, и решили отселиться. А может, им просто показалось, что в доме Валерки стало слишком суетно. Пришлось помогать со съёмом квартир — на всякий случай Птицын подыскал места поблизости от Ляхово, чтобы не носиться по всему городу с проверками. Хватит и одного Лихобора, который решил прочно обосноваться на автозаводе. Кроме того, нельзя было забывать и о своих делах — закупиться всем необходимым по списку от Андрея Ивановича и отдельно — для Михаила, перевести Третьяка с ребятами на тёмную сторону. Домовой был просто счастлив, а уж как радовались сами дети! Держать их взаперти в четырёх стенах становилось всё сложнее, да и просто негуманно.

Хлопоты вроде бы и достаточно радостные, но требовали полной сосредоточенности, так что Птицын ни о чём постороннем думать не мог. И вдруг, вечером второго дня выяснилось, что ничего больше делать не нужно. И даже идти на тёмную сторону и там светить своей физиономией перед публикой нужно только завтра, а пока — свободное время. Они с Алисой вдвоём, в непривычно пустом доме — даже Демьян остался на тёмной стороне, причём Птицын решительно не помнил, чем упырь своё желание мотивировал. Домовой непривычно тих — видно, умаялся от большого количества народу и теперь отдыхает. Это, в общем-то, тоже было неплохо, просто Валерка вдруг сообразил, что не помнит, когда в последний раз ел, и неплохо бы заморить червячка.

— Алиса, а поехали куда-нибудь поужинаем? — спросил Птицын.

— Поехали! — обрадовалась девушка. — Только давай наряжаться, ладно? А то мы всё работаем, работаем. Хочется развлекаться!

Валерке наряжаться не очень хотелось, он-то имел ввиду какую-нибудь пиццерию, в которой можно по-быстрому слопать вкусную пиццу и запить её вредной газировкой, но раз уж Алисе хочется — почему бы и нет?

Оказывается, ему и самому такого не хватало. Поход в ресторан понравился обоим, да так, что вечер решили продолжить в театре. Валерка тысячу лет не был в театре. Раз уж выдался такой случай, — и одеты подходяще, и торопиться никуда не нужно, — решил, что духовная пища тоже не помешает. Потом, правда, пожалел — в театре давали пьесу «Сирано де Бержерак», и Алиса, которая этой пьесы не знала, в конце представления рыдала, уткнувшись Птицыну в плечо. Да так горько, что сердце разрывалось.

— Ну вот! — вздыхал Птицын. — Как неловко получилось. Не думал, что ты так расстроишься.

— Я не расстроилась, — всхлипнула девушка. — Просто очень обидно. И эта Роксана — совершенно непроходимая дура! Неужели ничего не видела?

Дорога домой прошла в обсуждении героев пьесы, в конце концов было постановлено, что Сирано — тоже дурак, и не должен был скрывать своих чувств. Валерка вспомнил пару похожих случаев из своей юности, правда, закончились они не трагически, а, скорее, комически, так что к возвращению домой улыбка вернулась на лицо девушки.

— Всё равно было очень здорово! — сказала Алиса, когда они вышли из машины. — Валера, а вот это вино, которое ты купил, вкусное?

— Не знаю, — очень серьёзно сказал Птицын, разглядывая шампанское. — Я потому и купил, что очень, знаешь ли, захотелось узнать, каково оно на вкус. Пойдём пробовать!

— Пойдём! — подскочила от радости Алиса. — Не хочу, чтобы этот вечер заканчивался.

Вечер и не заканчивался. Валерка старался вести себя, как джентльмен и вспомнил все правила этикета, которые только запомнил. Алиса, кажется, едва сдерживала смех. Впрочем, недолго. Шампанское — коварный напиток, а Алиса и вовсе к нему непривычна, так что уже после первого бокала девушка звонко хохотала над не слишком ловкими попытками Птицына выглядеть аристократом. Валерка махнул рукой и вернулся к обычной манере поведения. После ещё одного бокала Алиса сообщила, что хочет танцевать, Птицын тоже был не прочь. Танцевали под какую-то рок-балладу, медленный танец, но Алиса всё равно ужасно раскраснелась.

— Так жарко! — сообщила девушка. — И платье хвостикам мешает!

Платье полетело на пол, и Валерка понял, что не только он строил планы по совращению невинной девы. Такого белья он девушке точно не покупал. Парень подхватил Алису на руки, поцеловал, и унёс в спальню.

— И только попробуй что-нибудь ляпнуть! — одними губами погрозил он потолку, но домовой в кои-то веки проявил настоящую тактичность и промолчал.

Глава 16
Валерка ведет переговоры

Долго спать не получилось — слишком Валерка был взбудоражен. Проснулся ещё до рассвета и лежал, наслаждаясь ощущением уюта и тепла. Алиса крепко спала. Уткнулась макушкой ему подмышку, а носом в грудь и щекотала тёплым дыханием. Валерка не пытался сменить позу. И так хорошо. Мысли только в голове бродили тревожные. Во-первых, Птицын чувствовал себя неловко. Нарушил ведь свои принципы. Столько себя убеждал, что Алиса слишком молодая, а он для неё — старый, и вот, пожалуйста. Мало того, что влюбился, как мальчишка, так ещё совратил невинную деву. «Хотя тут ещё непонятно, кто кого совратил», — пришла в голову мысль. Валерка вспомнил, какое бельё вчера демонстрировала девушка — такое случайно не надевают. Специально готовилась. Выбрала ведь как-то, купила… хотя тут понятно, кого нужно благодарить. Василина посоветовала — то-то Алиса тогда, в магазине, так краснела и глупо хихикала. «От такого у кого хочешь крышу снесёт… хотя не ври себе, что ты не думал об этом, когда приглашал её вчера в ресторан. Да и шампанское покупал явно не с целью расслабиться после трудного вечера!» — Птицын считал, что перекладывать «вину» за произошедшее на Алису будет как-то уж совсем не по-мужски.

«Как бы там ни было, теперь я её не отпущу, — признался себе парень. — Все эти рассуждения о том, что она ещё может сто раз передумать… не дам! И плевать, что это собственничество. Я, в конце концов, живой человек, в святые подвижники не записывался. Так что всё теперь — моя, и точка! И надо жениться, чтобы оформить это моё решение официально. Вот только как это сделать-то? Здесь — не вариант, у Алисы документов никаких нет. Так что определённо на тёмной стороне. Но для этого нужно уже со столичными разобраться, а то ничего ведь не дадут делать! Решено. Как только меня перестанут пытаться взять за жабры — свадьба. Мне так спокойнее будет».

Видимо он слишком резко пошевелился от таких беспокойных мыслей, разбудил-таки Алису. Сначала изменился ритм дыхания девушки, она сладко потянулась и вдруг замерла, широко распахнув глаза. Видимо, вспомнила вчерашний вечер и осознала, где находится.

— Доброе утро, — негромко поприветствовал Валерка. — Как спалось?

Алиса что-то невнятно пискнула, натянула до подбородка одеяло, и уставилась на Валерку перепуганными глазами.

— Только не говори, что ты жалеешь о вчерашнем, — испугался Птицын. — Имей ввиду, уже поздно!

Алиса отрицательно помотала головой и пискнула:

— Я стесняюсь.

— А, ну это ладно, — облегчённо выдохнул парень. — А прям сильно стесняешься? Просто я рассчитывал на продолжение…

Алиса на несколько секунд задумалась, чуть покраснела, видно вспоминая ночь, но потом всё-таки кивнула. Из кровати парочка выбралась только поздним утром, причём вытаскивать себя пришлось чуть ли не за шиворот. Заниматься делами не хотелось совершенно, а хотелось продолжить нежиться дома или сходить куда-нибудь вдвоём, но Валерка глянул на часы и понял, что с нежностями и отдыхом пора заканчивать, причём срочно, потому как в противном случае он рискует вообще никуда не успеть. Пришлось срочно бежать в душ.

Птицын только успел намылиться, когда кто-то проникновенным голосом протянул:

— Хозяааииин!

Отчего парень выронил мыло и чуть не навернулся.

— Хозяин, можно уже мне говорить-то?

— Тьфу на тебя! — выругался Валерка. — Напугал! Можно!

— Фух, наконец-то! Замучался молчать! Слушай, хозяин, ты это, молодец, что уже раздуплился! Хвалю тебя искренне, хозяин! Ты — молодец, а то всё как малахольный мялся… но я к чему начал-то. Ты процесс неправильно понимаешь. Вот эти прозрачные штуки — они делу очень мешают. Я уж не знаю, кто тебе их дал, но это плохой человек, он тебя обманул! Он тебе зла желает! У нас так детей вообще не будет! Ты больше такие не натягивай никуда… хотя на голову можешь, но это уж как захочешь, а так не надо тебе их. Ты пойми, я не всесильный. Я тебе никак приплод-то не обеспечу с этими штуковинами, хоть ты сотрись.

Валерка ткнулся лбом в зеркало, не зная, смеяться ему или плакать.

— Слушай, вот что ты за бестактное существо, а? Я тебе что, скотина какая-то? И вот что — хватит уже соваться в наши с Алисой отношения. Я тебе обещаю — дети будут. Как только, так сразу. Но не сейчас.

— Так ты… ты что это, специально? — кажется, домовой был искренне обескуражен. — Ты это специально, да? Ты это против меня устроил, чтобы мне радости не было⁈ Да как ты мог! Почтенного домового так обмануть! Я-то радоваться начал, что этот дебилушка наконец-то делом занялся, наконец-то сообразил, чего ему нужно-то на самом деле, а он вон что! Только поманил — и обманул…

— Слушай, суседушко, что с тобой не так, а? — перебил Птицын. — Тебе не кажется, что ты малость того, повёрнут на этой теме? Может, тебе как-то полечиться надо? Твоё желание срочно получить от меня потомство выглядит ну вот совсем не здорово! Да я себя племенным жеребцом чувствую! Нам с Алисой что, от тебя прятаться что ли? Будут тебе дети, будут! Но не сейчас! Сейчас мы заняты!

— Хозяин, ты дурак. Тебе умные духи говорят, что делать, а ты ещё и оскорбляешь! Лечиться мне! Ты ещё скажи, что я скорбен разумом! Я про разум-то получше тебя знаю. Я тебе с лешим помог? Помог. Мне награда положена, а ты вместо этого меня так подставляешь! Я-то уже всем похвастался, что у моих скоро пополнение будет!

— Стоп! — Птицын даже задохнулся от возмущения. — Кому это ты похвастался⁈

— Так это, соседям. Тут в девятиэтажке, что сразу за нашим домом есть знакомый, и в другом доме, чуть подальше, парочка.

— То есть, поправь меня, если я уже ошибаюсь, уже весь город в курсе, что у нас с Алисой случился секс?

— Ты, хозяин, об этом как-то так говоришь, как будто это что-то плохое. Ты не переводи тему, хозяин. Мы ещё не договорили, почему ты так со мной поступил подло!

— Убью. Где ты там находишься? Я тебя точно убью…

В общем, с домовым потом помирились. Правда, пришлось объяснять Алисе, почему он бегал голым и в мыле по дому — Валерка вспомнил, что домовые живут за печкой, и в порыве бешенства именно туда и побежал. Пока объяснялся перед шокированной девушкой, запал иссяк, да и домовой, кажется, догадался, что хватил лишку, и мир в семье был восстановлен. А потом Птицын вспомнил, что он, вообще-то, торопится, и срочно поехал в центр.

Глеб уже ждал на условленном месте — гулять по рынку в одиночестве Игорь Деянович Птицыну не советовал, так что парень заранее договорился встретиться с младшим берендеем. Потому, собственно, и торопился, что не хотел опаздывать на встречу.

— Ну, как дела? Давно не виделись, — поприветствовал берендей Валерку.

— И тебе добрый день, — кивнул Птицын. — У нас нормально всё, ты лучше расскажи, как здесь? Что там эти чиновники? Честно говоря, чувствую себя как-то по-дурацки — вместо того, чтобы нормально договориться, изображаю, что обиделся.

— Напрасно беспокоишься, — улыбнулся Глеб. — Ты у нас персона важная, можешь себе позволить обижаться. По крайней мере, пока. Вот и нужно пользоваться моментом. Переполох был — на заглядение, сейчас весь город обсуждает, как господин Максимилиан с красной от злости рожей требовал от подчинённых срочно найти ему проводника! Потом, правда, успокоился, но всё равно ходит нервный. По-моему, он как раз дозрел до встречи.

Предлагать направиться сразу к чиновнику Валерка не стал, тем более, на рынок действительно нужно было сходить. Всё-таки там довольно много разумных, которые работают с кланом, и обычно их не оставляли без внимания. Каждый день кто-то из подчинённых Андрея Ивановича проверял, всё ли хорошо и не появилось ли каких-то срочных проблем, а тут уже почти на неделю пропали. Да ещё без предупреждения. Непорядок!

Валерка даже немного переживал — как бы чего не случилось, но всё оказалось в порядке. Лавочники искренне радовались появлению проводника, причём даже те, кто не имел никаких дел с кланом. Да и вообще, новость о появлении блудного князя Валерия распространилась мгновенно, отчего на рынке стало ещё многолюднее, чем обычно. Птицын думал, у него язык отсохнет со всеми здороваться — очень уж много народу хотело засвидетельствовать своё почтение. Были и хорошие новости:

— Ваше благородие! У нас тут заказ образовался срочный, я уж и не знал, что делать! Приехали представители одного берендейского клана аж из самого Владимира. Прослышали, что у нас можно купить удобные машины, что на четырёх колёсах. Квадроциклы называются. Просят аж десяток сразу, — рассказывал купец.

— Это Беримировичи? — уточнил Глеб. — Они в Нижнем? Странно, что не зашли к батюшке почтение засвидетельствовать. Мы, вообще-то, с ними дружны.

— Они очень спешили, — ответил торговец. — Поэтому и не стали ждать, когда появится князь Валерий. Андрей Иванович ведь упоминал, что такой товар вы можете достать в любое время и без особых сложностей, поэтому я взял на себя смелость пообещать, что как только князь появится, нужный товар будет им поставлен. Они заплатили вперёд, и очень щедро!

«Зараза! Как вовремя-то! Хотя мы ведь малость поиздержались с покупкой земли, так что ладно. Нужно будет этим заняться» — слегка расстроился Птицын.

— Так я отправляю телеграмму с подтверждением сделки? — с надеждой спросил купец. Ничего удивительного — товар эксклюзивный и довольно дорогой, так что комиссионные получатся очень существенными.

— Да, — кивнул Валерка, — Десять штук… Дня через три можно будет за ними приехать, — Валерка на всякий случай взял запас по времени — на случай непредвиденных задержек.

— Вот здесь, ваше благородие, заковыка. Покупатель за товаром не приедет, просили доставку самостоятельно организовать, — сказал купец. — Но вы не беспокойтесь, насчёт каравана я уже договорился. Всё рассчитал. Габариты товара известные, как и вес. Придётся малость раскошелиться, но это тоже в плате учтено.

Это было немного странно — первый раз покупатель не из Нижнего, Валерка думал, что такую дорогую покупку местные захотят увидеть лично и как можно быстрее. Парень хотел спросить что-то ещё, но не успел, потому что в лавку ввалился аж десяток военных в красивых зелёных мундирах. «Ну, зашибись. Это меня что, арестовывать пришли?» — успел испугаться парень, и даже приготовился бежать, но оказалось — напрасно.

— Здравствуйте, господа. Глеб Игоревич, моё почтение, — кивнул офицер, и уточнил: — Ваше благородие, князь Валерий?

— Он самый, — кивнул Птицын.

— Слава богу! Разрешите представиться, лейтенант Андрей Владимирович Михайлов. Мы как узнали, что вы появились в городе, поспешили вас встретить. Ваше благородие, куда же вы пропали? Максимилиан Александрович очень переживал!

— Здравствуйте, Андрей Владимирович, — поприветствовал военного Птицын. — Я никуда не пропадал, просто возникли срочные дела. Кроме того, у меня сложилось впечатление, что Максимилиан Александрович не расположен к конструктивному общению.

— Что вы, ваше благородие, это совсем не так. Вероятно, возникло какое-то недопонимание. Скажите, князь, у вас сейчас есть время, чтобы с ним встретиться? Максимилиан Александрович приглашает вас отобедать, он сейчас как раз в трактире неподалёку.

— Ничего не имею против, — пожал плечами Птицын. — Но я не один.

— Конечно! Максимилиан Александрович будет рад увидеться с княжичем!

Офицер выглядел слегка взволнованным, но очень довольным, что удалось найти-таки неуловимого проводника. Его начальство, когда они появились в Вороньем насесте, тоже бурно обрадовалось. Куда только делась надменность и даже лёгкая брезгливость чиновника? Сегодня он был сама любезность. Немного попенял Валерке за исчезновение, но с полным пониманием отнёсся к объяснениям, что у того возникли внезапные дела. Сейчас Максимилиан Александрович вёл себя очень приветливо. Много шутил, улыбался, и вообще, если бы это была их первая встреча, Птицын бы решил, что чиновник — очень приятный человек. А теперь Валерка понял, что тот просто неплохой актёр. Даже, скорее, очень хороший — ни капли фальши, поведение кажется абсолютно естественным. Наблюдать за его игрой было даже интересно — парень пытался разглядеть хоть каплю истинных чувств, и ничего не находил. В какой-то момент пришлось даже одёргивать себя, чтобы не нагрубить — так хотелось вывести чиновника из себя, заставить показать истинное отношение. Однако Валерка сдержался. Не хватало ещё самому провоцировать конфликт. К тому же Максимилиан, наконец, перешёл к делу.

— Князь, раз уж мы с вами встретились, пусть и с запозданием, предлагаю завершить оформление некоторых документов. Во-первых, разрешите поздравить вас с получением имперского подданства. Не буду скрывать, ваше появление — это большая удача для государства, и я надеюсь, вы послужите для упрочения его славы и положения.

Пожалуй, только слушая поздравления Птицын смог заметить некое пренебрежение, причём не по отношению к Птицыну, а, скорее, к сказанным словам.

Документ Валерка тщательно изучил, и не только сам, но и Глебу показал.

— Насколько я знаю, Максимилиан Александрович, сначала вы собирались записать меня в мещанское сословие, — напомнил Птицын. — По крайней мере, так мне рассказали.

— Кто вам такое сказал? — вскинулся было чиновник, но потом, видно, догадался, что источник надёжный, и заюлил: — Это была ошибка одного из моих подчинённых, и я уже строго спросил с него за такое самоуправство. Традиция, конечно, старая, но по-прежнему действующая. Раз вы взяли на себя ответственность, в том числе и за местных жителей, и они присягнули вам на верность, значит вы имеете право именоваться князем, что и подтверждает этот документ.

Валерка глянул на Глеба, берендей кивнул:

— Не сомневайся, князь, подписывай. Никакого подвоха.

Валерка подписал.

— Вот и замечательно, — кивнул Максимилиан. — Не передать, как я рад, что эта часть моих обязанностей может считаться выполненной! У меня, князь, есть своё начальство в столице, — он многозначительно ткнул пальцем в потолок, — и они были очень недовольны, что дело затянулось. Однако теперь мы, наконец, можем перейти к основному. Как вы понимаете, это только начало. Ваши отношения с государством, прежде всего, как проводника, должны быть оформлены официально. Кроме того, государство должно быть в курсе того, что оно может получить от сотрудничества с вами, и что может вам дать взамен. Везде важен учёт и контроль. В мою обязанность, как инспектора, помимо прочего, входит инспекция верхнего мира — для начала хотя бы на территории Нижнего Новгорода. Государство, сами понимаете, не может полагаться только на ваши слова, мы должны посмотреть и пощупать всё своими руками. Хотя бы по той причине, что вы — изначально житель верхнего мира, и многое из того, что для вас кажется обыденным и ничем не примечательным, может быть важно и необходимо здесь, в нашем мире.

— Хотите сказать, что вам нужно побывать на той стороне? — уточнил Валерка. — Нет ничего проще, я могу устроить экскурсию. Хоть сейчас — у меня как раз наверху появились дела.

На последней фразе Максимилиан отчего-то довольно улыбнулся, но ответил отрицательно:

— С большим удовльствием воспользовался бы вашим предложением, однако вынужден отказаться. Посещение верхнего мира мне придётся на какое-то время отложить — слишком много дел здесь. Если вы не против, отправлю с вами одного из коллег. Надеюсь, вы не обидитесь, если я возложу эту обязанность на временно прикомандированного к нам господина из другой организации. Честно признаюсь — личность не самая приятная, впрочем, в охранке других и не держат. Думаю, если я вас с ним познакомлю, он, наконец, перестанет смотреть на меня волком, — на последних словах Максимилиан весело хмыкнул, и Валерка, наконец, догадался, о ком речь — очень уж каламбур подходящий вышел.

— Вы о Радее Тихославовиче?

— О, вы уже успели познакомиться? — удивился Максимилиан. — Впрочем, чему я удивляюсь, этот проныра везде успеет! Не сочтите, князь, за оскорбление, что я навязываю вам представителя столь неуважаемой организации, так сложилось. В последнее время он только и делает, что задаёт вопросы и отвлекает от дел. Полагаю, ему не помешают новые впечатления, а то он тут слишком заскучал. Ума не приложу, зачем вообще его к нам прикомандировали, это совершенно не область деятельности охранки!

— Я был бы рад устроить эту экскурсию для Радея Тихославовича, вот только это будет совсем не просто. Дело в том, что его внешность, скажем так, очень нетипична для верхнего мира. У нас могут возникнуть серьёзные проблемы, если он покажется на людях.

— О, за это не беспокойтесь. У псов охранки есть свои методы оставаться незамеченными, так что, полагаю, он справится. Так вы не против?

Валерка был совсем не против. Он не разделял пренебрежительное отношения к служащим этой самой охранки, да и Радей Тихославович оставил о себе только приятные впечатления. «А может, они специально играли? — задумался парень. — В доброго и злого полицейского. Сейчас, получается, роли поменялись?»

Было бы очень неприятно, если бы при встрече вместо того приятного и вежливого поросёнка Валерку встретил какой-нибудь злобный боров, однако парень и в этот раз ошибся. Радей Тихославович, кажется, был несколько удивлён, что на него возложили обязанность посетить верхний мир, но не возражал. Птицына поприветствовал искренне, и так же искренне поздравил с получением русского подданства.

— Что же, это будет очень любопытно — лично посмотреть, как изменился верхний мир за последние сто лет, — протянул поросёнок. — Когда отправляемся?

Глава 17
Птицыну подкладывают свинью

Из всех обязанностей проводника больше всего Валерке нравился именно этот момент — первый визит новичка в другой мир. Не важно, житель это верхнего мира, которому довелось увидеть тёмную сторону или наоборот. Для каждого из них такой визит — сродни чуду. «А я, получается, как Дед Мороз, который это чудо дарит, — думал Птицын. — Что ни говори, чувствовать себя волшебником ужасно приятно!»

Впрочем, не только Птицыну удивлять новичков — «туристы», порой, тоже заставляли проводника взглянуть на знакомый, казалось бы до мелочей мир с другой стороны. Радей Тихославович не стал исключением, причём удивлять Валерку он начал ещё на тёмной стороне. Поросёнок открыл свой саквояж, долго копался в нём розовыми ручками, и достал на свет серебристую сетку, усеянную крохотными драгоценными камешками. Развернул, аккуратно разложил на столе. Стало ясно, что сетка выполнена в форме комбинезона с капюшоном. Ячейки были довольно крупными, так что действовать приходилось аккуратно, чтобы не запутать странную одежду.

— Князь, мне придётся раздеться, — сообщил Радей Тихославович. — Полагаю, вас не смутит мой вид, но мне всё равно неловко, так что уж будьте любезны, отвернитесь, пожалуйста.

Валерка послушно отвернулся, а когда снова посмотрел на Радея Тихославовича, тот уже не был поросёнком — теперь это был обычный человеческий ребёнок лет двенадцати. Довольно упитанный, с очень серьёзным выражением лица, отчего смотрелся донельзя забавно. Птицыну он напоминал какого-то из героев Ералаша.

— Вот, извольте полюбоваться, — сообщил поросёнок. — Можете даже пощупать. Одно из последних достижений магической науки. Простой разумный, не колдун, от человека меня не отличит ни на вид, ни на ощупь. Даже жаль, что этим устройством нельзя пользоваться долго.

Птицын осторожно пожал ручку «ребёнку» — и действительно, в руке была обычная ребячья лапка. Парню безумно хотелось ещё и нос Радею Тихославовичу потрогать — не будет ли там свиного пятачка, но он сдержался, а то получилось бы совсем неделикатно.

— Поразительно! — уже пора бы перестать удивляться чудесам тёмной стороны, но Валерка до сих пор был уверен, что иллюзия — это что-то вроде голограммы. Смотреть можно, потрогать не получится. — А почему этим нельзя пользоваться долго? Заряд закончится?

— Нет, заряда в узловых камнях достаточно — наверное, на год хватит, а потом можно восполнить. Дело в проклятье. Оно не терпит даже таких способов его обойти. На какое-то время его можно обмануть, но примерно через день злое колдовство обойдёт все ухищрения учёных, и я снова вернусь к обычному облику. Только буду ещё украшен довольно нелепой сетью с бриллиантами. Однажды так и случилось, причём в самый неудачный момент — конфуз был страшный! Поэтому давайте-ка, Валерий, не будем тратить время, которого и так мало. Ведите меня скорее в верхний мир.

Город Радею понравился. Поросёнок вёл себя довольно сдержанно, но видно было, что он удивляется изменениям.

— Да, если такое же везде, это поистине удивительный прогресс. Всего за сто лет — такие изменения. Вот только не все из них подойдут нам. Работы предстоит очень, очень много. Понимаю теперь, почему другие государства — те, которые до сих пор не теряли связи с верхним миром, столь сильно ограничивают контакты. Здесь действовать нужно осторожно, иначе мы можем получить в результате нечто поистине кошмарное, как здесь, в верхнем мире, так и на тёмной стороне. Предки не зря разделили миры. Раньше это было не так заметно, но сейчас — совершенно очевидно.

— Вы уже бывали в верхнем мире? — уточнил Птицын. В принципе и так было ясно — Радей Тихославович об этом упоминал ещё когда они были на тёмной стороне. Просто Валерке было любопытно.

— Да, довелось вот… Правда, не в наших местах. У нас тогда было одно дело в Великобритании. Мы тогда едва не провалились. Впрочем, об этом я рассказывать не буду. Сроки давности ещё не прошли. Хотя дело вышло громкое. Мы даже попали в народные сказания, правда, довольно странным образом. Отчего-то моих коллег народная молва тоже наделила свинскими чертами, хотя они как раз имели вполне человеческий облик!

— Стоп. — Валерка вспомнил единственную сказку, в которой участвовали поросята, отчего остановился посреди тротуара, вызвав этим недовольство спешащей за парочкой дамы — ей пришлось срочно обходить неожиданное препятствие. — Радей Тихославович, вы хотите сказать, что сказка «Три поросёнка» — это про вас⁈

— Да, так уж сложилось, — пожал плечами поросёнок. — Хотя в ней крайне мало осталось от истинных событий, происходивших тогда… я, к слову, ошибся — это было не сто лет назад, а все двести. Ну да немудрено перепутать, много времени прошло.

Ох, как же Птицыну было интересно, что же произошло тогда, двести лет назад, на самом деле, что из этого получилась сказка «Три поросёнка». Но спрашивать он не стал — ясно, что рассказывать Радей не собирается. Поэтому спросил другое:

— Радей Тихославович, вам, вроде бы, нравится то, что вы видите, и в то же время, вы говорите, что нужно очень сильно ограничивать контакты между мирами. Я вас не совсем понял. Или вы о загрязнении природы?

— Да, воздух здесь пахнет не слишком приятно, — кивнул поросёнок. — Полагаю, есть и другие проблемы. Но я совсем не о том. Разумные — существа неопрятные, и совсем не важно, на каких принципах основана промышенность. Полагаю, нас на тёмной стороне тоже ждёт нечто подобное в скором времени, и заранее готов с этим смириться — за развитие приходится чем-то платить. Нет, Валерий, дело вовсе не в загрязнении природы. Дело в идеях. Мы с вами гуляем всего час, и я ещё не всё понял про верхний мир, но то, что некоторые его идеи нам не подходят, уже видно. Вот, взгляните, — поросёнок кивнул в сторону сценки, которая разворачивалась на дороге — там случилось небольшое ДТП и два водителя орали друг на друга не стесняясь в выражениях. — У нас даже десятой доли того, что они сказали, хватило бы, чтобы вызвать друг друга на смертельную дуэль. Если бы этого не сделали спорящие, их вызвали бы свидетели происходящего. Причём не важно, к какому социальному слою принадлежали бы спорщики. Мысль о том, что можно настолько неуважительно относиться к ближнему, коробит меня до глубины души. Если ты зол и считаешь себя оскорблённым — вызови соперника на дуэль и убей его. Но не смей пачкать свои уста и уши окружающих такой площадной бранью. Отвратительно. Между тем я вижу, что для вас это совершенная обыденность, как и для всех окружающих. Они даже не обращают на происходящее внимания.

— Да уж, — Валерке стало очень стыдно. «И ведь правда — обыденность. Я в самом деле даже внимания не обратил!» — Могу только извиниться за то, что вам приходится это видеть.

— Ну что вы! Вам, как раз, совершенно не за что извиняться, Валерий. И потом, я же именно для этого сюда и пришёл, чтобы посмотреть на жизнь верхнего мира. К слову, Валерий, я заметил, что здесь не принято обращаться к детям на «вы». Мы, вероятно, будем странно смотреться для окружающих, если наш разговор кто-нибудь услышит.

— В самом деле. В таком случае, Радей, ты тоже говори мне «ты».

Выбор мест, которые заинтересовали чиновника, Валерку тоже здорово удивил. Поначалу всё было довольно обычно — поросёнок пожелал погулять по Кремлю. Впрочем, там его интересовало не то, что обычно интересует туристов — Радею не был интересен ни восхитительный вид на Оку, ни стены древнего кремля, ни даже церкви. Чиновник ходил вокруг здания администрации как кот вокруг сметаны:

— Эх, жаль, что нельзя попасть внутрь. Было бы очень любопытно посмотреть на работу местных чиновников. Больше ли порядка? Впрочем, о чём я. На тёмной стороне даже в столице раза в три меньше населения, чем здесь. Естественно, им поневоле приходится разработать и следовать правилам, чтобы всё это не скатилось в первозданный хаос и анархию! Нужно будет обязательно выяснить структуру и должностные инструкции местного чиновничества — полагаю, нам не помешает перенять опыт.

Птицын натянуто улыбнулся — он здорово сомневался, что Радей Тихославович найдёт здесь что-то полезное. «Пожалуй, нужно будет сначала самому всё выяснить, а уж потом, если что, как-то замять эту тему. Не дай бог они потом разочаруются — меня ведь обвинят!»

Во вторую очередь поросёнка заинтересовала работа полиции, и тут Птицын наконец-то почувствовал себя по-настоящему полезным — у него ведь есть замечательный друг, который знает всю эту кухню изнутри! Впрочем, узнав, что у Валерки в клане есть свой личный полицейский, Радей решил знакомство с полицией отложить на вечер, когда можно будет не тратить время действия маскировочной сети. Вместо этого Птицыну пришлось ехать на автозавод, куда их, конечно, не пропустили, но Радей Тихославович удовлетворился тем, что расспросил работников. Он так талантливо изобразил любопытного ребёнка, что никто ничего не заподозрил. Люди охотно рассказывали «любопытному мальцу» о своей работе, а тот слушал с раскрытым ртом и восторженно задавал вопросы. Вдоволь наобщавшись с работниками завода, Радей Тихославович потащил Валерку в военную часть. Парень знал только одну, в восьмидесяти километрах от города, но поросёнка большое расстояние не остановило:

— Ну и что, что далеко? Учитывая скорости передвижения на этой вашей машине, такое путешествие займёт всего часа четыре! Ну же, Валера, не ленись! Должен же я составить отчёт, раз уж меня всё равно заставили этим заниматься.

— К слову, хотелось бы знать, в чём вообще состоит задача высокой проверяющей комиссии? А то твои коллеги мне так толком ничего и не рассказали. Я, собственно, так и не могу понять, чем они занимаются, и чего мне в связи с этим опасаться.

— Да как раз в этом и состоит, — пожал плечами Радей. — Оценить перспективы контактов с верхним миром, составить своё мнение, ну и отчёты, конечно. Создать первые наброски будущего сотрудничества с тобой, как проводником, ну и с верхним миром. В идеале — навести мосты с местной властью. Чиновники, Валера, всегда между собой могут договориться, хотя дело это совсем не быстрое.

— Эмм, — удивился Пицын. — Ты извини, Радей, но одного дня на всё явно не хватит. И что тогда делают остальные твои коллеги?

— Мне тоже очень интересно узнать, что они делают, — проворчал поросёнок. — А им почему-то очень не хочется этими сведениями со мной делиться. Впрочем, не важно, Валера. Не обращай внимания. В любом случае, тебе бояться нечего. Ни государство в целом, ни лично государь император к тебе претензий не имеет. Вообще-то это большая удача, что в Нижнем вновь появился проводник. Спустя столько лет! Полагаю, тебя будут беречь пуще глаза, лишь бы никуда не исчез. Конечно, теперь, когда проход открылся, снова он не закроется. Случись что с тобой — и новый проводник появится, но всем будет гораздо спокойнее, если проводники не станут меняться слишком часто. Тем более — люди разные. Кто может лучше подходить на эту роль, чем открывший переход? В общем, Валера, не беспокойся, и не слишком-то переживай по поводу этой, как ты выразился, комиссии. Она не по твою душу сюда направлена, а, скорее, по поводу перехода между мирами вцелом.

«Вашими бы устами да мёд пить», — подумал Валерка. — «Интересно, это действительно так, или Радей Тихославович слегка лукавит? И если не врёт, то чем тогда занимаются его коллеги? Для меня это выглядит, как будто это именно под меня и копают!»

Дальше разговор снова ушёл в сторону обсуждения нравов и порядков верхнего мира, потом они добрались, наконец, до военной части, и Радей снова устроил представление. «Вот уж кто умеет располагать к себе людей!» — солдаты офицеры с ещё большим удовольствием, чем работники завода рассказывали «мальчишке» об особенностях службы. Валерка оглянуться не успел, как один из офицеров пригласил их прогуляться по части, так что экскурсия получилась крайне познавательной — прежде всего в части умений некоторых чиновников из департамента тайных дел. Поросёнок, конечно, не спрашивал ничего секретного, но всё равно — скорость и мастерство, с которым он добывал информацию не могла не поражать. Да и насторожиться заставляла — Валерка себя сильно проницательным человеком не считал, и теперь пытался сообразить, не сболтнул ли он сам чего лишнего в разговорах с Радеем?

Военная часть стала последним пунктом экскурсии, и Птицын, наконец, смог вернуться домой, где уже ждала ужасно недовольная Алиса — девушка успела заскучать за день, и теперь злилась на Птицына, что он не взял её с собой.

— Я, может, тоже хотела бы военную часть посмотреть! И завода я ещё не видела!

Пришлось извиняться — Валерка и сам не думал, что эта прогулка займёт столько времени. Сопровождать Радея Тихославовича оказалось довольно утомительно. Правда, как только они оказались дома, тот совершенно перестал требовать внимания. Птицын договорился с Лёхой, чтобы тот заехал после работы, посадил Радея Тихославовича изучать просторы интернета, — тот разобрался с компьютером на удивление быстро, — а потом парочка отправилась на тёмную сторону — посмотреть, как дела у клана. Правда, и там не задержались. Стройка шла полным ходом, всем было не до бездельника-князя. Валерке было немного стыдно, что он не участвует в строительстве, пока все остальные изо всех сил пашут. «Вот уж действитльно, совместный труд объединяет», — удивлялся Валерка, глядя как весело переругиваются с Андреем Ивановичем бывшие рабы с фермы людоедов. «А я тут как барин какой, только указания раздаю». Указания, впрочем, никому не требовались, и раздавали их скорее Птицыну — Андрей Иванович долго перечислял, сколько всего и что именно нужно привезти на ферму.

— Андрей Иваныч, — попросил Птицын, закончив записывать, — Вы мне лучше скажите, где квадроциклы покупали? А то у нас там заказ большой, нужно сразу десять.

— Эх, Валера, ну вот что б тебе раньше не сказать? — возмутился упырь. — Я б тогда тебе всё это не диктовал, потому что всё равно на ту сторону идти. Ты ведь один их все не купишь, надо будет самим перегонять!

Домой возвращались в результате большой компании, что опять вызвало ворчание домового. Вредный дух потом всю ночь давил Птицыну на грудь и нашёптывал, что необходимо и в верхнем мире соседние дома выкупить. Тогда, дескать, не придётся тесниться, когда гости появятся. Причём когда парень просыпался и ругался, суседушка делал вид, он здесь совершенно ни при чём, и это всё Валерке приснилось.

— Да как я их выкуплю⁈ — возмутился Птицын в конце концов. — Ты думаешь, если я подойду к соседям и скажу: «Не хотите ли продать свой дом?», они вот так и согласятся? Ну, кто-то, может, и согласится, но такую цену заломят, что мы разоримся!

— А вот это совсем не проблема! — бодро начал домовой. — Тут ты даже не сумлевайся, хозяин, всё улажу. Сейчас-то никого нет, но скоро уже понаедут, дачники. Уж я позабочусь о том, чтобы все согласились, и цену они запросят совсем небольшую. Можешь даже не сомневаться. Кто заартачится — жизни не дам! Для начала по нашей стороне четыре-пять домов выкупим…

— А вот об это запрещаю! — строго сказал Птицын, который в общении с домовым крайне редко прибегал к прямым приказам, потому что ненавидел принуждение. — Соседей выживать ты не будешь! Я никогда сволочью не был, и становиться не собираюсь. Как появятся — поспрашиваю, может, кто и согласится продать. Купим по справедливой цене.

— Ну и пожалуйста, — обиделся суседушко. — Тоже мне, чистоплюй. Возможностями своими пользоваться надо, а не изображать из себя благородного рыцаря. Между прочим, раз они в домах круглый год не живут, то и не нужны им эти дома, я так считаю!

В общем, дух решением Птицына остался недоволен. Правда, шалить перестал. Валерка, перед тем, как окончательно провалиться в сон, подумал, что существа, которые его окружают, только ему кажутся милыми и приятными, а для кого-то другого могут стать настоящим кошмаром.

Квадроциклы на продажу Андрей Иванович с ребятами выбирали сами, Птицыну оставалось только перевести их на тёмную сторону, что он и сделал. Упыри и Вурдалаки отправились на рынок, а Валерка с Демьяном и Алисой — провожать Радея Тихославовича. Тот посчитал, что пока достаточно погостил в верхнем мире. Да и личина уже вот-вот должна была сползти — она уже стала какой-то неубедительной, так что сетку пришлось снять.

Разумеется, чиновники не могли пропустить появление проводника. Валерку отловили, и огорошили ещё одной новостью:

— Князь, я тут выяснил, что ваши люди раньше жили на улице Черниговской. В месте, которое по документам заброшено из-за появления агрессивного духа.

— Да, так и есть. Первоначально мои люди расположились именно там. Но сейчас мы перебрались в другое место.

— То есть заброшенная водокачка вам больше не нужна? — чему-то расстроился Максимилиан. — Очень жаль. Было бы очень полезно вновь ввести в эксплуатацию городскую землю. Нехорошо, что земля простаивает, а средств на изгнание духа у города, как я понимаю, нет.

— Что вы предлагаете, Максимилиан? — спросил Птицын.

— Выкупите эту землю, — не стал ходить вокруг да около чиновник. — Если она будет оформлена, как принадлежащая клану, всем будет намного проще.

Птицын был уверен, что со старой водокачкой будут проблемы — и тут такое. «Нет, всё-таки это очень подозрительно», — подумал парень, но отказываться не стал. Тем более, когда узнал цену. Земля в центре города оказалась дорогой, даже очень. Намного дороже, чем деревня Ляхово, хотя площадь будущего кланового представительства была намного меньше. Запасов хватало, но прямо-таки под обрез. И всё-таки соблазн был велик, а чиновник демонстрировал, что решать нужно быстрее, и в следующий раз такого щедрого предложения может и не быть.

Пришлось в срочном порядке искать остальных и советоваться. Впрочем, мог бы и не стараться, поскольку и сам догадывался, каково будет решение. Андрей Иванович с ребятами столько сил вложил в старую водокачку, что, конечно же, всеми руками был за покупку. Вурдалаки его поддержали. Алиса с Демьяном не были столь категоричны, но ничего не имели против, так что утром следующего дня Валерка притащил увесистый сундучок с монетами и купюрами в резиденцию чиновника и обменял его на бумажку, которая свидетельствовала о том, что земля теперь принадлежит князю Валерию Птицыну и его клану. Однако порадоваться Валерке чиновник не дал:

— Поздравляю с покупкой! — радостно сообщил Максимилиан. — Осталось нам с вами решить проблему с налогами за землю и за осуществление торговли, и финансовые дела можно будет считать завершёнными. Полагаю, нам потребуется ещё пару дней, чтобы всё рассчитать.

И вот после этих слов Валерке стало по-настоящему кисло, потому что местных денег у клана больше не было. Весь в мыслях о том, где ему искать деньги, парень вернулся к своим — и только для того, чтобы получить ещё одну неприятную новость. Парень только вышел из Вороньего насеста, когда в ноги ему бросился давешний купец:

— Князь! Наш караван ограбили! Все ваши квадроциклы увели! Я разорён! Разорён! Князь, умоляю, сделайте что-нибудь!

Глава 18
Клан встает на тропу войны

Бывает так — только что всё было хорошо, и вдруг неприятности сыплются на голову одна за другой, и ты просто не успеваешь реагировать. Чаще всего такое происходит вдруг, просто так, без каких-то внешних причин, но сейчас Птицын чётко понимал — это неспроста. А самое паршивое — парень даже не сразу осознал, насколько всё паршиво.

— То есть я правильно понимаю — теперь мы должны вернуть покупателю деньги и заплатить сверху комиссионные за срыв сделки, так? — уточнил Валерка. — Кроме того, скоро нужно будет заплатить налоги, и там явно не копейки будут.

— Так, княже, — согласился Демьян. — Нас загоняют в долги. Только это ещё не всё. Весь город в курсе, что ты отправил товар, и тебя ограбили. Такое спускать нельзя. Это — потеря репутации.

— Зашибись. Просто замечательно. К слову, кто-нибудь может мне объяснить, почему товар отправили караваном? Есть же поезд, и он, вроде бы, едет через Владимир. Там что, нет грузовых вагонов?

— Ну ты спросил, князь. Эток к купцу вопросы, почему он сэкономить решил.

— Моя вина, не проконтролировал, — добавил Андрей Иванович. — Не думал, что здесь такая бандитская вольница.

— То есть нам ещё и искать грабителей, так? — уточнил Валерка.

— Именно, князь. Оставлять всё как есть невместно. Нужно ехать и искать, кто это сделал. А потом наказать. Показательно.

Раздался хруст, Валерка глянул на Демьяна и обнаружил, что тот держит часть подлокотника. Отдельно от кресла. Дубовый подлокотник, между прочим, надёжный — Андрей Иванович делал.

— Кхм, да. Демьян, меня это тоже бесит, но чтоб настолько…

— Ты не понимаешь, князь. Вы все, кто рождён в верхнем мире, не понимаете. Это пощёчина тебе и всему клану. Нас демонстративно унизили. Все знали, чей это караван. Это сделано специально. Я едва сдерживаюсь. Да вон, на Алису взгляни.

Валерка посмотрел на Алису — девушка сидела тихо, ничего не говорила, но лицо у неё было красное от злости.

— Демьян прав. Это недопустимо, — коротко ответила девушка. — Это наш торговец. И наш товар. Валера, мы должны найти их. Я себя уважать перестану, если мы этого не сделаем!

— Ладно, — кивнул Птицын. — Я тоже не люблю, когда меня грабят, и тоже считаю, что оставлять это так просто нельзя. Только вы ведь понимаете, что от нас этого и ждут? И что всё это не случайно? Нам и землю продали, чтобы поглубже в задницу загнать, так? И что, пойдём у них на поводу?

— Ты говоришь правильные вещи, князь, — неохотно ответил Демьян. — Но от этого не легче.

— Ничего. Потерпите буквально день. Нужно будет купить ещё квадроциклов — деньги верхнего мира у нас остались, ими и нужно пользоваться. Заодно заедем домой, нужно Полкана забрать. Он у нас поисковая собака, вот и поможет воров найти. Заодно развлечётся, а то он заскучал немного. Квадрики отправим покупателю — теперь поездом. Хотя бы неустойку платить не нужно будет. Кроме того, предлагаю обеспечить купцов другим товаром — возможно, удастся что-нибудь заработать до того момента, как нам выкатят претензии. В крайнем случае, попрошу в долг у Игоря Деяновича. Хотя без последнего хотелось бы обойтись, сами понимаете.

Со скрипом, но Алиса и Демьян с этим планом согласились, хотя и рвались срочно искать татей и наводить справедливость. Правда, неудачи продолжали преследовать клан проводника и теперь. В этот раз Валерка решил не рисковать и отправить новые квадроциклы поездом. Пришлось выскребать буквально последние деньги, чтобы хватило на аренду грузового вагона, однако эти деньги не понадобились. Ему отказали. «Нет, простите, князь, все вагоны выкуплены. И на следующий поезд — тоже, как и на поезд, который будет после. Ближайший свободный вагон через полгода. Перекупить нельзя, это скажется на репутации железной дороги. И прицепить к поезду ещё один — тоже».

Всё это, может, и было бы убедительно, если бы Валерка не видел собственными глазами, что часть вагонов в только формирующемся поезде едут пустыми. Да и местные жители, знакомые с работой железной дороги по секрету сказали, что никакого ажиотажа не наблюдается. В общем, с доставкой квадроциклов ничего не вышло, и, что-то подсказывало Птицыну, торговля в ближайшее время тоже не пойдёт. Может, это были по-рыбьи честные глаза градоуправляющего Налима, который с самым уверенным видом клялся, что не давал никаких указаний начальнику вокзала?

«Похоже, почуял, что ветер поменялся, флюгер хренов, — понял Валерка. — Даже бояться меня почти перестал».

— Как скажете, уважаемый Налим, как скажете, — улыбнулся, прощаясь, Птицын. — Полагаю, вам стоит помолиться, чтобы у ваших новых покровителей всё получилось. Потому что если не получится…

Договаривать парень не стал — и так было достаточно, судя по тому, как мгновенно побледнел и покрылся крупными каплями пота водяной. «Ничего-ничего, посмотрим, как ты испугаешься, когда мы действительно со всем этим разберёмся», — довольно подумал Валерка. Настроение ни к чёрту, а тут хоть один хороший проблеск — напугать гада. «Ты мне своей реакцией всё уже показал, дружок. Это действительно происки Максимилиана. А значит, надо ждать ещё неприятностей. Ох, как же не хочется срываться на поиски грабителей. Но ведь придётся, а то Демьян с Алисой взбунтуются. Да и так прохожие, смотрю, недоумённо поглядывают. Мне тут нужно срочно наводить справедливость, а я какими-то делами занимаюсь. Ещё чуть-чуть и начнут говорить, что князь-то ненастоящий!»

Отчаявшись, Валерка даже отправился за советом к Игорю Деяновичу. Внутренне опасался, что и князь берендеев тоже к нему вдруг резко охладеет. Начнёт объяснять, что ничем помочь не может. Т вообще, Валерке только кажется, что это против него кто-то злоумышляет, а на самом деле просто череда неудач, и нужно смириться. Тем приятнее было ошибиться — Игорь Деянович воспринял рассказ очень серьёзно, и мрачнел с каждым словом.

— Вот что, парень. Насчёт денег — не переживай. Ссужу без процентов, и должен ты мне будешь только деньги. Ни услуг, ни прочего не потребую. Ты не подумай, что я такой добрый, просто беспредела не люблю. Да и соседей держаться надо, я так считаю. Что касается самих чинуш — тут сложнее. Прав ты, копают под тебя, и что именно хотят сделать, я не подскажу — не знаю. Но и оставлять грабёж без реакции ты не можешь, тут этот твой безумный упырь правильно сказал. Тати взяли твоё, такое не спускают. Глебушка с тобой отправится, в случае чего — поможет. По чиновникам же… буду снова писать в столицу. Только сам понимаешь, теперь у меня позиции не так хороши. Вроде ведь ничего и не делал Максимилиан, так что и поругать его не за что. И вот что. С Налимом я завтра лично поговорю. На обед приглашу. Посмотрю, как со мной говорить станет. Обещать не могу, но думаю, проблемы с городскими у тебя после этого закончатся.

— Спасибо, Игорь Деянович. Выручили! — Валерка чуть не прослезился — не от облегчения, просто понял, что не весь город на него ополчился, и это было неожиданно приятно. Правда, при этом Валерка понимал, что всё равно Игорю Деяновичу должен, и не только деньги. Вот только этот долг его никак не тяготил.

— Брось, парень. Все мы, бывает, попадаем в трудные ситуации, и всем бывает нужна помощь. Давай, не унывай. Я тебе как-нито расскажу, какие у меня по молодости были приключения — вот уж где страшно! А тут — справимся как-нибудь.

Более-менее успокоенный Валерка вернулся к своим в компании с Глебом.

— Ну, на этом мои идеи всё, ребят, — объяснил Валерка, когда закончил рассказывать. — Полное ощущение, что нас как волков красными флажками обложили, и дорога у нас одна — на загонщиков.

— Ничего, князь, — оскалился Демьян. — Посмотрим ещё, не пожалеют ли загонщики, что на таких волков охотятся. Даже хорошо, что нас здесь теперь никакие заботы не держат — едем уже искать татей!

Долго собираться не потребовалось — пока Валерка с Андреем Ивановичем носились по городу в попытках что-то исправить, Демьян, Алиса и остальные ребята тщательно вооружались и готовились к походу. Благо при недавнем переезде накопленное оружие по большей части решили оставить на тёмной стороне, в бывшей водокачке — здесь оно, пожалуй, в большей безопасности под надзором Большого брата из водонапорной башни.

— Едем на этих самых новых квадроциклах и на твоей, князь, машине. Купца мы расспросили — караван пропал где-то в районе Лихой пожни, что в Вязниковском уезде. Не слишком далеко отъехали. По словам выжившего возницы — налетели, всех постреляли, и увели подводы. Били серебром и железом, из огнестрела. То бишь не простые разбойники. Для обычных татей порох слишком дорог, и уж тем более серебро. Тем более, пули ковырять не стали, бросили, почему возница и выжил. Он, в отличие от основного состава каравана человек чистокровный, ему серебро с железом не яд.

— Ладно, — кивнул Валерка. — Там только наши квадроциклы ехали, или ещё какой-то товар был? Я к чему — может, есть ещё какие-то кланы, которые пострадали и могут поучаствовать в поисках?

— Был какой-то, я не вдавался в подробности, — отмахнулся Демьян. — Там не клановые, их можно не учитывать. Всё сами.

— Ну и поехали уже, — вздохнул Валерка. Глянул на Алису — очень не хотелось её с собой брать. «Гиблое дело. Не отговорить», — понял парень. Очень уж уверенный у Алисы был вид.

Московская трасса на тёмной стороне здорово отличается от того четырёхрядного шоссе, к которому привык Валерка. Правда, всё оказалось намного лучше, чем он боялся. «Мои представления о местной отсталости всё же здорово отличаются от реальности, — думал Птицын. — Вполне приличная дорога. Да, не асфальт, но и грязевых болот не наблюдается. Ехать можно». Дорога была намного уже, чем в верхнем мире, но и движение здесь значительно менее оживлённое, так что группа мстителей двигалась в полном одиночестве и довольно быстро. Валерка даже позавидовал вурдалакам на квадроциклах. «Надо было тоже на квадрике ехать! А за руль кого-нибудь другого посадить. Классно же!»

— И чего у нас ни у кого прав нет? Сейчас бы посадили кого-нибудь за руль, а сами — на квадроциклы. Так классно! — сказал Птицын.

— Там холодно и дождь накрапывает, — сообщил Демьян. — Твои представления о «классном», княже, меня, порой, в тупик ставят!

— Да ну тебя, глупый Демьян, всю романтику испортил, — расстроилась Алиса. — Мне тоже нравится. Смотри, как быстро. И ветер обдувает.

Упырь только недоумённо покачал головой. Больше шестидесяти километров в час не разгонялись, так что ехали довольно долго, но всё равно намного быстрее, чем привыкли на тёмной стороне. Через три часа уже подъезжали к месту — за это время Валерка успокоился и даже настроение поднялось. Простая психология — в Нижнем остались проблемы, а они оттуда уезжают. Как будто камень с плеч, хотя Птицын прекрасно понимал, что на самом деле проблемы никуда не делись.

— Красиво здесь, — пробормотал проводник. — Давно надо было прокатиться, а то всё в городе и в городе. В верхнем мире вон сколько катались, а здесь только в Растяпино и были, и то — совсем недолго.

— Что-то тебя на путешествия потянуло, княже. Тесно стало в Нижнем?

— Может, и так, но ты глянь, как тут здорово? Деревенька прямо аутентичная! Вот и Полкану нравится, смотри, как смотрит! — Пёс был донельзя доволен, что его опять взяли с собой. Всю дорогу восторженно смотрел в окошко, высовывал морду и фыркал на ветер.

Они как раз проезжали мимо какого-то посёлка. Выглядел он уютно донельзя — высокие ладные домики с островерхими крышами, из труб вьётся дымок, окна украшены резными наличниками. Немного настораживает внушительный частокол, которым посёлок огорожен — причём не декоративный, а вполне функциональный — довольно толстые брёвна стоят друг к другу вплотную, концы заострённые. Если бы посёлок не находился в небольшой низинке, эту красоту из-за забора бы и не рассмотрели.

Ближе к Лихой пожне замедлились, вурдалаки во главе с Андреем Ивановичем начали рыскать из стороны в сторону в поисках следов преступления. Но первым место нападения всё равно заметил Демьян.

— Останови здесь, князь! — попросил упырь. — Смотри! Вон, видишь свежий пень — здесь они фуры и остановили. Сосну повалили. Никакой фантазии, но, как всегда, действенно.

Валерка никакого пня не видел, пока не вышел из машины. Потом, правда, заметил и подивился, какой Демьян внимательный.

— Ищите отнорки или просёлки, которые на дорогу выходят поблизости. В Лихой пожне уворованные фуры не видели, и в Коурково — тоже. Значит, где-то тут они свернули. Ищем, ребята, далеко уйти не могли. Если только бросили.

Отряд разделился — Валерка на ниве и ещё несколько человек отправились назад, в сторону того самого Коурково, что прячется за частоколом, Демьян взялся искать следы в сторону Лихой пожни. Отличился в этот раз, как ни странно, Птицын — совсем недавно они проезжали какой-то просёлок, вот на него парень и свернул. Следов не наблюдалось — никаких. Утоптанный снег уже начал подтаивать, так что колёса тяжёлых фур его точно продавили бы, но всё было ровно. Однако Валерка на всякий случай проехал дальше. И не ошибся. Метров через триста, там, где лес почти сомкнулся, оставляя для проезда совсем узенькую тропинку, они с Алисой сразу заметили поломанные ветки на деревьях. Довольно высоко. Крестьянская телега, которые только и ездят здесь в обычное время, так высоко бортами не задевает, а вот фура — повозка высокая, да и широкая — тоже.

— Это здесь! — обрадовалась Алиса. — Валера, ты ждёшь наших, а дальше пройду. Надо понять, куда они поехали!

— Стоять! — возмутился Птицын. — Никуда ты одна не пойдёшь! Сейчас наших дождёмся, и все вместе пойдём.

— Валера, ну я же обернусь! Тут лес, а я умею оставаться незаметной в лесу! И потом, куда мы пойдём без разведки⁈

— Разведка нужна, но одна ты не пойдёшь. С Демьяном отправитесь, и с Полканом, — скрепя сердце рассудил Птицын. Себя даже предлагать не стал. Знал, что он по лесу ломится, как стадо слонов, и никакими сверхъестественными способностями, которые, вроде бы, где-то там проснулись, этого не исправишь.

Алиса, к радости Птицына, спорить не стала, хотя и вздёрнула недовольно носик — дескать, куда там этому Демьяну до меня, такой скрытной, маленькой и незаметной.

Дальше так и отправились — вся команда не торопясь, стараясь не слишком шуметь моторами, а Алиса с Демьяном где-то впереди. Но первым, противника заметил Полкан, посрамил своих двуногих друзей.

Просёлочная дорога давно закончилась, и теперь они двигались прямо по лесу, по довольно широкой просеке, неизвестно для каких целей здесь когда-то проделанной. Валерка был уверен, что просеки делают исключительно для того, чтобы проводить по ним линии электропередач, но на тёмной стороне всеобщей электрификации пока нет, а просеки, как выяснилось, встречаются. Эта отчего-то была извилистая, как речное русло.

— Это и не просека вовсе, а граница, князь, — рассмеялся Глеб, услышав рассуждения Птицына. — Лешие так лес делят, чтобы споров не было. Вот мы сейчас по границе и идём, что, к слову, хорошо. Не знаю, как они отреагируют на эти машины, могут и возмутиться, если на чью территорию зайдём. Всё-таки пахнут они огнём и железом, а лешаки очень это дело не любят.

Ехать пришлось довольно долго, и Птицын десять раз пожалел, что не оставил машину — парню казалось, что пешком будет гораздо быстрее. По крайней мере, ребятам на юрких квадроциклах приходилось его ждать, чтобы не отстал. Одно хорошо — потерять след можно было не бояться — как только съехали с дороги, следы фур появились. Видно, здесь разбойники уже не заботились о маскировке.

В момент, когда Валерка окончательно решил, что пора глушить машину и подсаживаться к кому-нибудь из вурдалаков на квадроцикл, из леса появились Алиса с Демьяном. А за ними шёл Полкан.

— Нашли, — напряжённо сказала Алиса. — Точнее, Полкан нашёл. Это мои бывшие родственники. Всё не успокоятся, гады.

— Тридцать человек, вооружены хорошо. Идут медленно, потому что фуры здесь не пройдут… Но мне кажется, они готовы к бою. Слишком насторожены. — добавил Демьян.

Глава 19
Ловушка захлопывается

Бандиты уже устраивались на ночлег. Располагались надёжно, с часовыми на наблюдательных пунктах. Бдительности не теряли, но и погони пока не ждали, в противном случае наверняка разослали бы по своим следам разведчиков. Благо народу у них хватало. Демьян насчитал тридцать человек, пока Алиса в компании с Полканом рыскала вокруг стоянки в поисках этих самых разведчиков или их следов.

— Хорошая новость в том, что нас явно не ждут прямо сейчас, иначе вели бы себя по-другому. Шли быстро, насколько возможно с таким грузом, но на ночь хотят остановиться. Если нападём сейчас, застанем их врасплох. Плохо только, что их больше. И да, мы узнали кто это такие. Алиса узнала. Одного из своих родственников. Это яломиште.

Теперь Валерка сообразил, отчего девушка так мрачна.

— Почему они от нас не отстанут? — чуть не плача спросила девушка. — Ведь у них уже столько раз не получилось. Их наказали. Им даже пришлось отдать нам заложника! Это ведь не просто так, мы теперь можем его убить! Неужели они не понимают, что себе хуже делают?

— А уж какая потеря репутации, — согласился Демьян. — Я тоже в недоумении. Неужели они в самом деле думали, что их не найдут?

— Нужно будет взять кого-нибудь в плен, живым. Кого-нибудь одного. Я тоже хочу это узнать, — мрачно сказала Алиса.

— Может, как-то без убийств попытаться? — спросил Птицын. — Всё-таки родственники. И потом, нам бы ещё самим это нападение пережить. Раз уж их больше.

— Нет, Валера, — покачала головой девушка. — Надоело. Родственники так не поступают. Они меня всю жизнь шпыняли, во главе с драгоценным папочкой. Совсем недавно обрекли меня на участь хуже смерти, и это вовсе не их стараниями я этой участи избежала. Нет уж. Хотят войны — будет им война. Я в своём праве. Мы все — в своём праве.

Валерка глянул на Демьяна, на Глеба, и понял, что со своими гуманистическими представлениями лучше не лезть. Это другой мир, здесь другие правила. Да и в самом деле, сколько можно? Клан лисиц — оборотней предупреждали, и не один раз. Но до них не доходит, а значит, придётся побыть жестокими. Иначе можно получить покойников уже среди своих, и никто кроме гуманиста-князя в этом виноват не будет.

— Не спорю. Остаётся вопрос, как нам их прищучить, нашим-то числом.

— Фуры стоят в стороне, — пожала плечами Алиса. — Поэтому я просто сожгу грабителей. Надо только ночи дождаться, когда они успокоятся. Чтобы не разбежались.

Стали ждать, тем более, до ночи оставалось не так уж долго. Алиса всё никак не могла успокоиться — ходила из стороны в сторону, как тигр в клетке. Валерка смотрел и не знал, как её утешить. Понимал, что обычным «ну не переживай» тут не обойдёшься. Да и вообще вся эта ситуация казалась парню жутко неправильной. Он вообще-то не имел ничего против того, чтобы поубивать грабителей. Яломиште хватили лишнего. Окончательно потеряли соображение — видно, от злости и от собственных неудач. Вот только парень был уверен, что заниматься этим Алиса не должна.

— Демьян, ты ведь понимаешь, что это ненормально? — тихонько спросил Птицын.

— Согласен, князь. Она просто не может решиться, поэтому и тянет время. Это нужно делать сейчас. Если кто-то и сбежит, мы выловим их по отдельности. Но её тоже можно понять. Никому не пожелаю такого…

— Блин, да я не о том, — отмахнулся Валерка. — Я вообще не хочу, чтобы этим занималась Алиса. Смотри, она ведь мучается. Она потом никогда себе не простит.

— И что ты предлагаешь, князь? Нас слишком мало, и даже внезапность не поможет. Без неё будут потери. Она у нас оружие массового поражения.

Валерка и сам об этом думал, и дельных идей у него не было. Если только рисковать положить детей. Между тем постепенно темнело, и с каждой минутой Алиса становилась всё мрачнее. И увереннее.

— Идёмте, — мрачно сказала девушка, когда окончательно стемнело, и Демьян с Полканом сбегали проверить, что бандиты отходят ко сну. — Закончим это быстрее.

Противник расставил часовых, но для Демьяна они не стали проблемой. Упырь на всякий случай обошёл всех. Методично свернул шеи, чтобы кто-нибудь особо чувствительный не почуял запах крови — получилось так ловко, что Валерка даже засомневался — может, так всех втихаря и передушит? Впрочем, когда увидел «диспозицию» понял, что не получится. Яломиште расположились в центре небольшой полянки — вроде бы небольшое расстояние, но вряд ли Демьяну удастся дойти незамеченным. Это часовые прямо рядом с лесом расположились, видно, в надежде заранее почуять прибытие противника.

— Мы так в войну сначала палились, — объяснил диверсант когда Валерка спросил, почему он убивал часовых таким образом. — В ножи-то брать намного проще, только кровь легко почуять. Потом научились. Так на самом деле не слишком надёжно. Оборотни — твари живучие, могут и выжить, но далеко не сразу.

Алиса хотела идти одна, но тут уже Птицын пальцем у виска покрутил:

— Втроём пойдём! И не спорь! Вдруг кто-нибудь подберётся?

— И я с вами, — добавил Глеб. — В конце концов, я за вас перед отцом отвечаю!

На самом деле Валерка просто не хотел оставлять девушку одну в такой момент. Вурдалаки рассредоточились вокруг — чтобы проконтролировать, но когда Алиса начала колдовать, Птицын понял, что это напрасный труд. Вряд ли после такого кто-то сбежит.

На поляну Алиса вышла с идеально прямой спиной и вздёрнутым подбородком. Взмахнула хвостами, и от них хлынули две широких полосы огня. В одно мгновение они обтекли весь лагерь яломиште, а потом огненные тиски начали сжиматься. Яломиште метались во всё сжимающемся круге огня, пыталсись даже стрелять, но в какую сторону — не видели, и потому Валерка даже не дёргался. Он-то прекрасно видел, что стреляют не туда. И ещё видел, как по щекам Алисы катятся слёзы. Девчонке было очень плохо, но она делала то, что решила.

В тот момент, когда сзади раздались окрики, и чей-то голос потребовал немедленно прекратить, Валерка даже обрадовался. Нет, это явно означает какие-то проблемы, но с проблемами они справятся. Главное, Алисе не придётся ломать себя. Он сам остановил девушку — шагнул к ней, обнял, не обращая внимания на пламя вокруг, и оно, конечно, сразу потухло. Лисичка уткнулась ему лицом в плечо и разрыдалась, но Валерке сейчас было не до утешений. Оглянувшись, он увидел целый отряд военных. Кроме солдат были ещё какие-то господа, одетые по-боевому, и выглядели они очень угрожающе.

— А ну прекратить разбой! — требовал какой-то злой мужчина в мундире лейтенанта. Явно Валерке незнакомый, — Или мы будем атаковать! Вы арестованы!

«Так. А вот это совсем нехорошо», — подумал Валерка, шагнул вперёд, чтобы перейти через границу. В одно мгновение ночной лес вокруг сменился другим — с огромными деревьями, с мягкой хвойной подстилкой под ногами вместо мокрого снега, с крохотными кусочками чистого неба, прячущегося за кронами гигантов. «Граница! — сообразил Птицын. — Давненько я сюда не попадал. Странно даже, думал, меня хозяин этих мест сюда не пускает!»

Парень чувствовал, что ничего его здесь не держит — достаточно сделать ещё шаг, и он окажется там, куда и собирался попасть — в верхнем мире. «Но почему-то же я здесь оказался! Значит, не просто так».

— Здравствуй, Страж. Звал? — спросил Валерка в пустоту.

— Да я б тебя ещё сто лет не видел, — сварливо ответил знакомый голос. — Просто интересно стало, понимаешь ли ты, что делаешь. Я вот не уверен. Ты, вроде как, собрался кого-то перевести из одного мира в другой?

— Ну да, — насторожился Птицын. — А что не так?

— А то, что много хочешь. Переход далеко. Там, где сливаются две большие реки. Ну хорошо, не в точке, пускай это будет пятно. Но ты за границы этого пятна уже вышел, причём давненько. Так что сам можешь переходить куда хочешь, это пожалуйста. Твоих сил на это хватит, потому что ты — проводник, ты не привязан ни к одному из миров. А вот остальных — это дудки. Возвращайся к месту перехода и переводи. Ну или можешь переходить. Но один.

— А если как-то договориться? — без особой надежды спросил Валерка.

— Ты не понимаешь, чего просишь, — так же тускло ответил страж. — Это не от меня зависит. И не от тебя. Есть места, в которых ткань границы тонкая, и через неё могут просочиться разумные. С помощью того, кто умеет. Но обычно граница достаточно надёжна. Не в моей власти это изменить, и не в твоей. А теперь пошёл вон!

Валерка и собрался идти, но всё-таки решил задержаться.

— Слушай, а чего ты злишься? Чего ты какой недовольный всё время?

— Как чего⁈ Ты меня обманул! Подсунул мне навью тварь, ещё и прожорливую донельзя! Да она мне полмира сожрала!

— Нечего было условия ставить, — фыркнул проводник. — Ты ведь меня тоже обманул. Решил потребовать услугу, хотя на самом деле я ничего тебе должен не был. Вот и получил на что подписывался. Просто не люблю, когда меня к чему-то принуждает, и сам никого ни к чему принуждать не люблю. Нет бы по-хорошему попросить! Я тебе, может, и привёл бы кого-нибудь. Только добровольно, если она сама захочет. И если ты не сильно страшный.

И ушёл, не став дожидаться ответа, потому что, как ни оттягивай, а проблемы реального мира себя не решат, сколько не сиди на границе в остановленном времени.

Отсутствия Птицына, конечно же, никто не заметил. Неизвестный офицер всё ещё разорялся, требуя немедленно прекратить, хотя Алиса уже и так прекратила. Пламя всё ещё ревело вокруг лагеря яломиште, но больше не разгоралось, так что гадам в целом ничего не угрожало. Валерка смог разглядеть среди новоприбывших Андрея Ивановича и ещё двоих вурдалаков — все трое с заломленными руками, в наручниках и на коленях. Причём, судя по страдальческим лицам, наручники не простые. «Вот почему никто не предупредил о появлении новых действующих лиц, — сообразил проводник. — Похоже, ребят застали врасплох. Впрочем, чего удивительного — они не вояки, а эти ребята серьёзные».

— Демьян, что делать? — Тихонько спросил Птицын, зная, что упырь услышит даже сквозь шум. — Я не могу перевести нас на ту сторону. Слишком далеко от перехода.

— Зря мы столько тянули, князь. Это специально за нами. Я, пожалуй, мог бы попытаться сбежать, но очень сомневаюсь, что получится. Я этих военных знаю, они умеют искать и догонять. Вы с Алисой и тем более не убежите. Может, один на ту сторону перейдёшь? Я ведь знаю, ты можешь. И ты, Глеб. Тебя они задержать не посмеют.

Глеб только отрицательно покачал головой, а Валерка вместо ответа наклонился к псу, который жался к ногам и скалился на новоприбывших.

— Полкан! Беги к нашим, передай, чтобы уходили! Понял⁈ — Вообще-то Полкан очень умён для собаки, но Птицын всё-таки не был уверен, что сможет донести до него мысль. — Демьян, и ты. Может, хоть у кого-то получится. Ты знаешь!

— Знаю, но я вас тут не брошу одних, — ответил упырь. — И князь, не обижай уговорами.

Валерка не особо и надеялся, просто сосредоточился на Полкане:

— Найди наших! Найди, и отведи их домой, понятно⁈ Домой! На водокачку!

Полкан неуверенно гавкнул, Валерка снова повторил, и пёс сорвался в лес. Как раз вовремя — как раз пришлые подбежали, принялись их вязать. Довольно жёстко, хотя и без членовредительства. Птицын не сопротивлялся.

— Вы понимаете, что вмешиваетесь в наше право защиты? — спросил Демьян, на котором как раз защёлкнули наручники. Железные, так что кожа под ними мгновенно покраснела. Для Алисы и Глеба нашлись верёвки с серебряной нитью — подготовились.

— Молчать! — велел офицер. — Разберёмся!

— Мой клан искал тех, кто посмел украсть наш товар. Мы были в своём праве, а вы прервали нашу месть. С каких пор отдельный корпус внутренней стражи вмешивается в клановые дела? — упрямо продолжал Демьян, — Да ещё прямо принимает сторону одного из кланов, против представителей двух других?

— Внутренняя стража не вмешивается в дела кланов, если кланы соблюдают закон, — ответил один из той группы, что сопровождала военных. — Но здесь сейчас происходит откровенный грабёж, причём вы напали на тех, кто вёз предназначенное нам. Мы были предупреждены о нападении, и потому решили действовать по законам империи, а не по традициям, раз нашему клану не было ещё нанесено оскорбление.

— Я думал, Белимир, наши кланы состоят в братских отношениях, — вдруг сказал Глеб. — Полагаю, отец будет очень удивлён и недоволен, когда узнает о том, что дружба закончилась.

Мужчина подошёл к берендею.

— Глеб⁈ — в голосе звучало искреннее удивление. — Что ты здесь делаешь⁈ Я не узнал тебя в этой одежде!

Повернувшись к офицеру, сказал:

— Освободите его!

— Нет уж, не нужно, — отказался Глеб. — Я тут с друзьями клана. Отец отправил меня, чтобы я проследил. И если их арестовали, то и я — с ними.

— Это какая-то ошибка, Глеб! Эти люди — преступники, мне известно доподлинно!

— А мне доподлинно известно, что преступники те, кого вы помешали наказать, — упрямо ответил берендей.

— Это какая-то ошибка, — ещё более растерянно ответил Белимир.

— Господа, ваш разговор не имеет смысла, — вмешался офицер. — У меня приказ найти татей — я его выполню. Вы, Белимир, присоединились к нам, поскольку затронуты ваши интересы, но не можете изменять отданный мне приказ. Я вам не подчиняюсь.

— Однако я доверяю Глебу Игоревичу так же, как и тем, кто передал мне информацию о готовящемся преступлении, — сказал Белимир. — Волк Истомич, мы сейчас можем совершить ошибку.

— И тем не менее, у меня приказ захватить преступников и доставить их на суд в столицу.

— В таком случае было бы разумно арестовать так же вторую сторону, — предложил Птицын. — Чтобы настоящие преступники, в случае чего, не избежали наказания.

— А вы кто, представьтесь! — потребовал Белимир.

— Князь Валерий Птицын. Проводник, — на всякий случай добавил Валерка. Парню едва удавалось сохранять отстранённый вид, но он решил, что злость и возмущение будут смотреться жалко. — Я в ваших краях недавно, и уже очень впечатлён, как осуществляется правосудие, честное слово.

— Именно на него нам и указывали, — кивнул Волк Истомич.

— Белимир Кривич, — представился знакомый Глеба. — Имею честь принадлежать клану Малуши. Знакомство вышло нелепым, но я доверяю рекомендациям Глеба Игоревича. Думаю, здесь закралась какая-то ошибка, и надеюсь, она вскоре разрешится. Если так, князь, я и мой клан принесёт вам извинения и заплатит виру за оскорбление. Но пока, как видите, я ничего не могу сделать. Однако, Волк Истомич, князь Валерий предложил разумный выход.

— Пожалуй, вы правы. Как только огонь потухнет, мы арестуем и этих людей. Слышали? Рассредоточиться вокруг стоянки, чтобы не сбежали. И так уже упустили вурдалаков! Это надо было дать какому-то лопуху сбежать!

Солдаты отправились окружать стоянку, а Валерка едва сдержал довольную улыбку. Вот почему Андрей Иванович с ребятами так избиты! Похоже, дали возможность кому-то из вурдалаков уйти, а значит, надежда не только на Полкана. Наверняка парни всё так не оставят, а к кому обратиться в клане знают.

Ждать, когда пламя утихнет, пришлось довольно долго — Алиса явно постаралась, вложила много сил. Валерка иногда с тревогой посматривал на девушку: сейчас она была сама не своя. Стояла, опустив голову, ни на кого не смотрела, и только время от времени потирала руки под путами — серебряная нить причиняла нешуточные страдания.

— Скажите, а можно снять с моих людей наручники? Я поручусь за них, что они не будут бежать. Или у нас уже наказание началось, без суда?

— Это стандартная процедура, — буркнул Волк Истомич. — Силы стали не хватает, чтобы сдержать оборотней и упырей, приходится применять негуманные методы. Однако если вы ручаетесь, я прикажу снять наручники. Имейте ввиду, если кто-то из ваших людей нарушит слово, вам будет предъявлено отдельное обвинение, и вы будете осуждены по нему независимо от решения суда по изначальным обвинениям. И про вас у меня отдельные указания. Там чётко сказано, что я обязан не дать вам уйти.

— Как скажете, — пожал плечами Валерка. — Только я не очень понимаю, каким образом вы можете эти указания исполнить. Я-то могу уйти в любой момент. Просто не хочу подводить своих ребят, да и виноватым себя не считаю, так что бежать не собираюсь.

Волк Истомич, похоже, только теперь сообразил, что кандалы Валерку не сильно ограничивают — всё же нечасто доводится иметь дело с проводниками. Теперь офицер выглядел слегка глупо. Да и вообще всё это дело ему, очевидно, жутко не нравилось. Банальный арест преступников превратился в какой-то балаган, и теперь неясно, как вообще действовать.

— А можно, раз всё равно ждём, объяснить, в чём нас обвиняют, — спросил Птицын. — А то мы правда несколько не в курсе. Эти господа, — Валерка кивнул в сторону яломиште, сбившихся в кучу в центре горящего круга, — уже не впервые против меня злоумышляют. Сейчас они ограбили караван, который мы отправили покупателю. С товарами из верхнего мира, которые шли во Владимир. При том, что мы уже не раз сталкивались, и у нас даже есть их официальный заложник, то есть по идее, они нарушили вообще все мыслимые законы.

— Товары шли к нам, — тут же ответил Белимир Кривич, — Но мы покупали их у клана Лисиных. Наш клан давно имеет с ними дела, а тут они предложили уникальные повозки из верхнего мира. Мы заплатили справедливую цену, однако яломиште передали, что заметили за собой слежку от вражеского клана, который решил их ограбить.

— Меня направили на поиски тех, кто выкрал с поезда государственного пленника, которого недавно захватили в Нижнем Новгороде. Перебита охрана, а сам пленник исчез. От моего начальника из столицы пришла телеграмма, в которой указано, что преступников вычислили, и они собираются совершить ещё одно преступление.

Валерка поморщился и едва сдержался, чтобы не выругаться. «Понятно. Значит, мистера Элвена Арчера освободили. Новости всё лучше и лучше, аж душа радуется. И теперь это хотят повесить на нас. А с яломиште — вообще весело. Интересно, как они додумались такую схему провести? Ведь дождались специально, когда никого из клана не будет, берендея где-то нашли! Нет, ну вот же уроды! Я только не понимаю, зачем было „грабить корованы“? Схема-то вполне рабочая. Они могли навариться на разнице в стоимости, которую они предложили клану Малуши, и той, что предложили нам. Простая схема, и мне даже по большому счёту никаких претензий не предъявить — обычная коммерция. Нет, им нужно ещё ограбить. Подставить хотели? — мысли метались так, что Птицын даже глаза прикрыл, пытаясь сообразить, как всё было. — Или стоп. А не поучаствовали ли они в освобождении Арчера? А нас просто решили подставить, а для этого вывести сюда? Да не, бред какой-то. Это всё рассыпется в мгновение ока. Достаточно будет опросить всех свидетелей, и всё выяснится!»

Стройной картинки никак не получалось. Валерка понимал, что их подставили, даже понимал, примерно, каким образом, но никак не мог сообразить, на что рассчитывают эти подставщики? Ведь все эти махинации на раз раскрываются, достаточно свидетелей опросить!

Валерке было очень интересно, как они собираются перевозить столько народа. Оказалось, всё учтено, и пройти пешком пришлось только до начала просеки, где их ждали сразу несколько карет. Всё как в старых фильмах, с решётками, так что Птицыну сразу вспомнилась старая, дореволюционная ещё песня. Сам не заметил, как начал напевать:

— По пыльной дороге телега несётся, а в ней по бокам два жандарма сидяааат…

— Мы не относимся к жандармскому ведомству, — с некоторой даже обидой прервал парня офицер.

— Ну извините, песни про внутреннюю стражу я не знаю, — пожал плечами Валерка и продолжил петь. Всё равно говорить было не о чем — стражники на вопросы отвечали неохотно, а со своими при них разговаривать Птицын считал неправильным.

Глава 20
Валерка много поет

— Сбейте оковы, дайте мне волю, я научу вас, свобоооду любииииить!

Птицын чувствовал, что не вытягивает, и вместо мелодичного пения получается какое-то козлиное блеяние, но остановиться не мог. Да и не хотел — похоже, он своей песней изрядно поднял настроение товарищам. Даже Алиса, которая после ареста всю дорогу как в воду опущенная ходила, слегка приободрилась, и иногда даже улыбалась — в те моменты, когда Птицын особенно мерзко не попадал в ноты. Волку Истомичу же, видно, стало так тошно, что аж руки чесались заткнуть арестованного физическим воздействием. Однако попросить князя замолчать офицер не мог — это было бы неделикатно. Вообще Птицын, понаблюдав за военными, пришёл к выводу, что они вряд ли в курсе дела, и действительно просто выполняют приказ. Разумеется, это могла быть талантливая игра, но тогда Волк Истомич не стал бы идти на уступки, и, тем более, не стал бы арестовывать бандитов — яломиште.

— Скажите, ваше благородие, вы специально издеваетесь? — наконец, не выдержал офицер. — Ваше творчество можно использовать, как пыточный инструмент! Я ни в коем разе не хочу вас оскорбить, но мне трудно поверить, что на свете существует человек, с настолько отсутствующим слухом!

— Со слухом у меня всё в порядке, Волк Истомич, а вот голос подкачал. Я и сам слышу, что фальшивлю, но поверьте, ничего с этим сделать не могу, как ни стараюсь.

— Вы можете просто не петь! Это сделает мир капельку более прекрасным!

— Ну хорошо, так и быть. Но взамен вы подробно расскажете, куда нас везёте, и что нас там ждёт.

— Вы всё-таки применяли эту пытку специально! — возмутился офицер, но, махнув рукой на собственное негодование, принялся рассказывать: — Как я уже упоминал, вы будете доставлены в столицу, где, я искренне надеюсь, в происшедшем разберутся компетентные господа. Пока будет длиться разбирательство, вас поместят в тюрьму для особо важных преступников. Место не самое приятное, однако, те ужасные слухи, которые о ней гуляют в народе, чаще всего под собой оснований не имеют. Это просто очень хорошо защищённое от побега место. Соответственно, ничего страшного ни с вами, ни с вашими людьми там не произойдёт. Вас, несомненно, будут допрашивать, как всех вместе, так и поодиночке, однако я не думаю, что станут применять особые методы допроса. Вы всё-таки не похожи на злостных рецидивистов. Более подробно, уж простите, рассказать не могу — это не моя специализация. Я тюремными делами не занимаюсь.

— Что касается Глеба Игоревича, он и вовсе не должен быть помещён в застенки, — вставил Белимир Кривич. — Об этом я позабочусь.

— И я настоятельно прошу тебя так не поступать, — тут же вскинулся Глеб, — Белимир, насколько я понимаю, у лейтенанта нет отдельных указаний на мой счёт, а значит, он должен арестовать всех, кого найдёт на этой поляне. Мне не нужно особых условий. Я попал в эту историю со своими друзьями, и выпутаюсь из неё вместе с ними.

Они ещё немного поспорили, но Глеб настоял на своём, чем, кажется, вызвал искреннее недовольство владимирского берендея. Птицын здорово подозревал — тут не столько сработало искреннее расположение Белимира к дальнему родственнику, сколько возможная реакция Игоря Деяновича на такое недружественное поведение.

Валерка особого ужаса перед предстоящим заключением не испытывал. И дело не во внезапном приступе неоправданного оптимизма, и даже не в уверенности в том, что друзья его спасут. Просто проводник вспомнил о подарке, который ему вручили дивьи люди за то, что он помог им устроиться в университете. «Вот уж не думал, что так быстро пригодится! — думал парень. — Нет, знал, что штука крайне полезная — всё-таки поговорку „От тюрьмы и от сумы не зарекайся“ умные люди придумали. Но всё равно думал, это как-то в будущем пригодится, а не прямо сейчас! И всё-таки нужно было рассказать Алисе и Демьяну, а то нехорошо получается».

Друзья действительно выглядели унылыми и напуганными. Даже Демьян — что уж говорить об Алисе. И как Валерка не старался поднять им настроение, ничего не получалось. Спутники его бодрый вид воспринимали, скорее, как браваду, или думали, что он просто недостаточно хорошо представляет, что их ждёт. Поглядывали на князя с жалостью и сочувствием. А рассказать, отчего он так спокоен, Птицын, конечно, не мог — не в присутствии посторонних.

«Ну, вот и увидел столицу», — печально думал Валерка сутки спустя, разглядывая проплывающие за решёткой окна виды. Много таким образом не увидишь, но Птицыну в любом случае не нравилось. Возможно, тут сыграли роль обстоятельства посещения, но столица казалась парню слишком хаотичной, многолюдной и не очень чистой. Какие-то пыльные закоулки, ямы на дорогах, а пару раз карета проезжала даже мимо тел. Птицын искренне надеялся, что тела пьяные, а не мёртвые, но уверенности не было.

Столичные жители — те, кто встречал арестованных, парню тоже не сильно понравились. Впрочем, это было как раз вполне ожидаемо. Кареты въехали на территорию, арестованных выпустили. Птицын, изрядно утомлённый долгой поездкой в тесной карете, вышел, не без удовольствия потянулся. Тюрьма выглядела… как тюрьма. Кажется, такие заведения выглядят примерно одинаково в любом из миров и в любом из городов. Мрачное здание серого кирпича — пять этажей, решётки на окнах. Двор совершенно пустой, покрытый серой же брусчаткой, и окружённый серой каменной стеной с пиками наверху. Царство серого, иначе не скажешь.

Валерка оглянулся, пересчитал своих — все на месте. С Демьяном, Алисой и Глебом они и не расставались, а вот Андрей Иваныч и Лёха-вурдалак ехали в другой карете. Птицын немного переживал, что они по дороге «потеряются», но обошлось. Кареты с другими пленниками — яломиште — ещё только въезжали во двор, и Волк Истомич не стал ждать, когда заключённых выгрузят. Видно, чтобы не возникло каких-нибудь конфликтов.

Чиновник, который принимал новых постояльцев тюрьмы, первым делом отчитал Волка Истомича:

— Лейтенант, вы что себе позволяете? Это что за самоуправство⁈ — строго выговаривал невысокий лысоватый мужчина в сереньком пиджаке. — Во-первых, потрудитесь объясниться, почему у вас арестованные не в кандалах? Особо опасные преступники разгуливают, как свободные люди!

— Они дали честное слово, что не будут пытаться сбежать, — пожал плечами лейтенант. — Поскольку устав требует не применять физического воздействия к подозреваемым сверх необходимого, я посчитал кандалы излишними.

— Вы ещё и позволяете себе что-то считать⁈ — разорялся чиновник. — Ваша работа — не считать, господин счетовод, а выполнять приказы! Я буду требовать, чтобы ваше поведение было рассмотрено компетентными лицами. Под трибунал пойдёте! Здесь пахнет сговором с арестованными. Чем они вас подкупили⁈

Волк Истомич вспыхнул, и, похоже, едва удержался, чтобы не ударить чиновника. А тот, чувствуя безнаказанность, глумился над лейтенантом вволю. Впрочем, долго наблюдать за безобразной сценой арестованным не пришлось:

— Эй там! Этих — в кандалы и по камерам, — в какой-то момент чиновник решил прерваться, чтобы исполнить свои обязанности. Откуда-то появились шустрые работники и деловито принялись исполнять приказ. Валерка не сопротивлялся — подставил руки, терпеливо дождался, когда на них защёлкнут браслеты. Было неловко перед друзьями. «Мне-то что? Так, лёгкое неудобство, — рассуждал Птицын, — А для них опять специальное оборудование. С серебром и железом». Однако сделать пока ничего было невозможно. Впрочем, Валерка надеялся, что долго неудобства терпеть не придётся. Чего точно не собирался делать проводник — так это впадать в отчаяние. Настроение было скорее боевое. Парень чуть подрагивал, но не от страха. Обычный мандраж, как перед дракой. «Очень любопытно, что они для нас подготовили. И что они будут делать, когда мы тут всё к чертям разнесём? В конце концов, этим-то я не обещал не пытаться сбежать!» Парня не расстроил даже тот факт, что всех арестованных заставили переодеться. Взамен привычной одежды выдали тюремные робы — и тоже серые, как всё в этой тюрьме.

— Ничего-ничего, — приговаривал главный конвоир, раскладывая перед шестёркой заключённых просторные штаны и рубахи, — Всё чистенькое, всё мягонькое. Неношеное! Так что никакого ущерба чести. Зато и нам никаких сложностей. Всякие талисманы и прочие амулеты не пронесёте. А мы вам ваши наряды потом непременно вернём, ежели, конечно, будет приказ вас выпустить! Ничего себе не прикарманим. Всё под опись, вот, извольте убедиться!

Немного подпортил настроение тот факт, что их развели по отдельным камерам. Взгляд, которым его проводила Алиса перед тем, как их с ребятами увели куда-то на верхние этажи, больно резанул душу. Как будто последний взгляд утопающего.

— А вам, господин проводник, дорога под землю, — ехидно ухмыляясь, прокомментировал один из конвоиров. — Вы не думайте. Кто-кто, а мы знаем, как правильно обращаться с любыми заключёнными! У нас не сбегают! И вы не сможете. Вам ведь нужно, чтобы было куда переходить, а под землёй убежать некуда. Это здесь у нас подземные казематы, а на той стороне ничего подобного не наблюдается.

— В самом деле? — полюбопытствовал Валерка. — А как давно вы проверяли? Просто Москва в верхнем мире нынче совсем не та. Метро вот, например, построили — это такая подземная железная дорога, по которой ездят поезда и возят людей из одного конца города в другой.

— Не переживайте, проверяли, — хмыкнул тюремщик. — У нас и недотыкомки есть, так что к вашему приезду всё подготовили. Заранее сообщили, что скоро новый особенный постоялец появится!

— Это когда ж вы успели? — искренне удивился Птицын. Парень и не надеялся на московские подземелья, просто хотел подколоть спесивого конвоира, да вот, не получилось.

— Так почитай уж полторы дюжины дней к вашему появлению готовимся! — гордо сообщил конвоир.

«А вот это офигеть как интересно, — Валерка был по-настоящему ошарашен. — То есть начали к моему прибытию готовиться ещё до того, как эта самая комиссия ко мне выехала. Забавно. И обидно. Ладно Максимилиан — он с самого начала вёл себя, как последняя сволочь, а вот в Радее Тихославовиче я, похоже, ошибся. А он мне так понравился! Эх, мог бы догадаться, что хорошего человека в свинью превращать не станут!»

Тюремщик похоже сообразил, что сболтнул лишнего, потому что резко перестал быть говорливым, и дальше шли в молчании. Погремев ключами, конвоир распахнул решётку, за которой оказалась винтовая лестница — Валерке такие всегда нравились. Стоит по ней чуть-чуть пройти, и начинает казаться, что ты попал в какую-то бесконечность — спускаешься, спускаешься, а вокруг ничего не меняется. Лестница в казематы столичной тюрьмы, впрочем, и здесь выделилась — Валерка в какой-то момент начал подозревать, что она действительно бесконечная. Они с конвоирами спускались, спускались, а лестница так и не кончалась.

— Что, пробирает? — снова разговорился главный конвоир, — Вот то-то! Цените, господин проводник, как мы тут постарались для таких-то преступников!

Говорил конвоир с такой гордостью, как будто это подземелье копал он лично. Ну, или как минимум, кто-то из его предков.

— Скажите, уважаемый, а вы к какому народу принадлежите? — спросил Птицын, чтобы отвлечься. Да и действительно интересно было — он таких ещё не видел. Вроде люди, как люди, но маленькие, сутулые, мордочки остренькие, глазки чёрненькие. Пальцы длинные, а вместо ногтей — коготки. В общем, Валерка даже не удивился, когда конвоир гордо ответил:

— Крысодлаки мы! Поколениями при нынешней тюрьме подвизаемся!

— Ух ты! — восхитился Птицын. — Я таких, как вы прежде не видел! А вы в крыс можете оборачиваться?

— А вот тут ошиблись вы, господин заключённый, — хихикнул тюремщик. — Оборачиваться мы умеем в людей. А естественная форма у нас как раз крысиная.

— Ого! Любопытно было бы на неё посмотреть, — вырвалось у Птицына.

— Ещё насмотритесь! Мы, знаете ли, предпочитаем в ней и находиться. Это для того, чтобы конвой осуществлять, нужно людьми перекидываться, а чтобы сторожить — то лучше всего в привычном виде!

Когда винтовая лестница, наконец, закончилась, Валерка едва сдержал облегчённый вздох. Парень никогда не страдал клаустрофобией — даже в подземных туннелях дивьих людей чувствовал себя вполне комфортно, но тут и его начало пронимать. Обрадовался Птицын, как оказалось, рано. Тюремные казематы были мало похожи на дивьи подземелья, и скорее напоминали крысиные ходы. Валерка пригнулся, чтобы пройти в коридор, и оказалось, что это не дверной проём такой низкий, а коридор сам по себе.

— Ничо-ничо, господин проводник, — расплылся в улыбке крысодлак, — привыкнете! Вам тут долгонько придётся!

Валерке захотелось тюремщика стукнуть. Сдержался, конечно, да и трудно такое желание осуществить, когда у тебя и руки и ноги закованы в кандалы. На ногах цепь ещё ничего, как раз под ширину шага, а вот руки стянуты вместе.

Коридор, или, скорее, крысиная нора, оказался довольно длинным. Или это Валерке так показалось, потому что идти пришлось согнувшись. «Блин, да у нас в верхнем городе даже дренажные тоннели просторнее!» — молча возмущался Валерка. Однако ещё печальнее ему стало, когда его завели в камеру. Парень надеялся, что хотя бы в своём будущем узилище он сможет вытянуться во весь рост, пусть даже лёжа. Реальность оказалась куда неприятнее. Камера оказалась совсем небольшой, с неровными стенами. Небольшая пещерка, чем-то похожая на внутренности цистерны из-под кваса или молока. Ну, может быть, чуть-чуть побольше. Но всё равно — ни встать в полный рост, ни лечь, вытянув ноги, не выйдет. В дальнем конце из стены била струйка воды, стекала прямо по кирпичам, и уходила куда-то под землю. «Санузел, совмещённый с умывальником, — сообразил Птицын. — Надеюсь, эту воду можно пить!»

Спальное место представляло собой кучу соломы, сложенной ближе к двери. Кем-то из предыдущих обитателей она была сформирована в подобие гнезда, вот только не меняли эту постель уже очень долго, и солома слежалась в неаккуратное комковатое месиво.

— Ну, добро пожаловать в апартаменты, ваше благородие! — Крысодлак даже поклонился, изображая из себя дворецкого. — Надеюсь, вам тут понравится.

— Да, ничего себе квартирка, — хмыкнул Птицын. — Даже не верится, что так всё шикарно. А когда обед будет?

— По поводу обеда пока распоряжений не поступало, — охотно ответил тюремщик. — Однако не сумлевайтесь, как только — так сразу принесём яства заморские. — И мерзко захихикал.

«Вот интересно, — думал Птицын, — крысы мне всегда нравились, несмотря на дурную репутацию. Умные, игривые, да и в стаях друг о друге заботятся. А эти — прямо классические гады! Или это на них так человеческая составляющая влияет?»

Спросить было не у кого, потому что конвоир, дождавшись, когда Валерка зайдёт в камеру, тщательно запер дверь и ушёл. «Вот уж где повод, чтобы порадоваться наличию у себя ночного зрения! — думал Валерка, разглядывая внутренности камеры. Вообще издевательство! Как тут должен себя чувствовать обычный человек? Развивать эхолокацию? Или обычных людей в такие места не сажают?»

Тьма стояла непроглядная. Даже недавно приобретённое Валеркино ночное зрение не сильно помогало — парень видел только очертания стен, да дверь с решёткой. «Будем честными. Если б не подарок дивьих, я бы сейчас начал паниковать, — честно признался себе проводник. — А ведь мне ещё сидеть тут неизвестно сколько! Не знаю, надолго ли меня сюда законопатили, но задерживаться тут — смерти подобно. Я тут просто с ума сойду! Или замёрзну». В камере действительно было прохладно. Градусов, наверное, двенадцать — насмерть не замёрзнешь, если будешь двигаться, а вот поспать уже не получится. Да и зарядкой особо не позанимаешься — слишком тесно, тем более с кандалами на руках и ногах.

«Определённо, надо отсюда выбираться. Ну ладно, выбираться пока рано, надо сначала понять, что они вообще задумали, и чего будут от меня добиваться, но устроиться нужно более комфортно. Вот только чего он никуда не уходит?» — Это Птицын выглянул в коридор через решётку и обнаружил прогуливающуюся по коридору здоровенную крысу. Пожалуй, чуть выше колена Валерке — для неё эти коридоры были в самый раз. Крыса деловито бегала по коридору, останавливаясь возле дверей в камеры, и чутко их обнюхивала, потом бежала дальше, помахивая длинным розовым хвостом.

«А вот наблюдателей мне здесь точно не нужно, — думал парень. — Ладно, подождём».

Однако четвероногий тюремщик никуда деваться не собирался. Так и курсировал туда-сюда, с неослабевающим интересом обнюхивая стены и двери. И похоже, планировал продолжать до тех пор, пока его не сменят.

— Ладно, — прошептал Птицын. — У волкодлаков слух очень хороший, как мы недавно выяснили. Посмотрим, как с этим делом у крысодлаков. — И в полный голос запел:

— По пыльной дороге телеееега несёооотся…

Крыса, спешащая по коридору, споткнулась и удивлённо замерла.

Глава 21
Валерка занимается воровством

Тридцать восемь песен. Именно столько выдержали крысы. Конечно, Птицын столько песен не знал — его репертуар ограничивался всего восемью полностью, и ещё штук двадцать — частями. Сначала пение пытались игнорировать, потом — просили заткнуться. Вежливо, грубо, с оскорблениями — ничего не помогло. Птицын ждал, что крысодлаки перейдут к физическим методам и даже готовился к драке, но обошлось — видно, без команды местные служащие бить заключённых права не имеют. А может, просто побоялись — Валерка, даже закованный, рассчитывал справиться с двумя-тремя, очень уж они мелкие.

Поняв, что угрозами ничего не добиться, знакомый конвоир попытался узнать, чего хочет арестованный, но Птицын упорно стоял на своём: ему нравится петь, и он будет петь пока не надоест. Очень удачно вспомнилась подходящая песня, и Валерка затянул сразу припев:

— Песню дружбы запевает молодёжь, молодёжь,

Эту песню не задушишь не убьёшь, не убьёшь, не убьёшь…

Крысодлак со стоном схватился за уши, и убежал. Валерка продолжал петь ещё минут двадцать, для надёжности. И когда замолчал, тоже действовать стал не сразу. Однако его вокальные эксперименты, очевидно, действительно заставили выйти всех надсмотрщиков за пределы зоны действия аккустического оружия, так что узнать о том, что заключённый прекратил петь, крысодлаки пока не успели.

— Ну что, пришло время испытать подарочек, — пробормотал Птицын. Было немного волнительно, потому что раньше Валерка им не пользовался. Собственно, вообще про него забыл после того, как получил. Ищущий тогда торжественно сообщил, что они поняли главную черту проводника — он не терпит ограничений. Поэтому дивьи хотят подарить проводнику свободу.

— Мы хотим подарить вам возможность самому решать, где находиться, уважаемый проводник, — объяснял дивий. — И если когда-нибудь ваши враги попытаются вас пленить, вы сможете уйти из плена, даже если вас поместят в такое место, из которого вы не сможете сбежать, воспользовавшись личным умением переходить из мира в мир.

Ключ от всех замков представлял собой две крохотные татуировки на подушечках больших пальцев рук. Если не приглядываться, похоже на симметричные родинки. А приглядеться и не получалось — внимание соскальзывало будто само собой, даже у вроде бы имунного к таким воздействиям Валерки. Парень почти не вспоминал об этих волшебных рисунках, хотя изначально руки чесались попробовать. Однако когда понадобился, парень об этом ключе вспомнил мгновенно, и больше не забывал.

— Что там надо, чтобы его активировать? Нужен пароль.

В качестве ключевой фразы Птицын использовал прочитанное когда-то в приключенческой книге про пиратов двустишие:

— Железные решётки мне не клетка, и каменные стены — не тюрьма!

На пальцах появилось странное ощущение — то ли лёгкая вибрация, то ли холод. Птицын прикоснулся подушечками пальцев к наручникам и те послушно щёлкнули, открываясь. Причём щелчок был едва слышный, Валерка его скорее почувствовал кончиками пальцев, чем услышал. Гораздо тише, чем когда браслеты защёлкивали! Парень повторил ту же процедуру с кандалами на ногах, и освободился полностью.

В последний момент, перед тем, как заняться дверью, вспомнил совсем недавно виденную картинку, как большая крыса идёт по коридору и чутко нюхает воздух. «Блин. У них обоняние прекрасное, а я собираюсь там разгуливать». Пришлось возвращаться и мыться под струйкой ледяной воды, бьющей из стены. Было жутко холодно и неудобно, но Птицын не халтурил, отмывался до красноты. И этого парню показалось мало, так что он, с тяжким вздохом принялся натираться соломой из лежанки. Обоняние у Валерки никогда не было острым, но тут, кажется, даже полностью лишённому этого чувства существу стало бы плохо. «Да уж, судя по всему, меняют её не слишком часто», — думал Валерка. — «Ладно, ничего. Мы потерпим. Зато моего запаха за этим амбре ни одна ищейка не почувствует, будь она хоть крысой, хоть собакой. Остаётся только надеяться, что их не заинтересует, отчего в коридорах так несёт прелой, давно не меняной подстилкой для заключённых».

Человек привыкает ко всему, вот и Валерка уже через несколько минут притерпелся. Пора было заняться дверью. Подарок дивьих сработал на ней так же быстро, как и на наручниках. Дверь открылась легко, даже засов — достаточно было приставить пальцы к доскам напротив него, и сдвинуть. «Ну я прямо Гудвин какой-то», — с гордостью подумал парень.

— Вот и чудненько, — прошептал проводник. — А теперь сходим посмотрим, что здесь есть интересного. Эх, и чего они мне ещё для невидимости какую-нибудь татуировку не придумали?

Оказавшись в коридоре, парень с большим трудом сдержался, чтобы не рвануть сразу же наверх. Кажется, свобода так близко — беги! Вот только Птицын не был уверен, что ему удастся вытащить друзей. Да и рано ещё, как ни крути — нужно же выяснить, чего от него хотят те, кто его сюда посадил. «Нет, бежать рано. Но друзей навестить необходимо — особенно Алису. Она всю дорогу была в депрессии, как будто у нас кто-то умер. Нужно её поддержать и поговорить. Надеюсь, их всех тоже по одиночкам рассадили, — рассуждал Валерка. — Нужно дождаться ночи. А пока надо найти себе что-нибудь потеплее, а то я тут от холода околею. И ещё, желательно, поесть».

Соседние камеры оказались пусты, что парня только порадовало. Он понимал, что петь придётся ещё не раз, было бы неприятно портить жизнь соседям. «Хотя вряд ли тем, кто здесь долго сидит, такая ерунда, как мои завывания может сильно навредить», — прагматично подумал Птицын. «Вообще сомневаюсь, что здесь можно выдержать дольше недели! Одна надежда, что наших там так сильно не прессуют».

Первым делом Валерка собрал из соседних камер остатки сена. «За неимением лучшего сойдёт в качестве утепления», — рассудил парень. Глупо было пренебрегать самым доступным в этих местах материалом, тем более, Птицын не был уверен, что у него хватит времени на что-то большее. В любой момент кто-нибудь из крысодлаков мог заявиться, чтобы проверить, как там пленник, и тогда пришлось бы в срочном порядке возвращаться в камеру.

Крысы, однако, никак себя не проявляли, так что постепенно Валерка осмелел. Сначала прошёлся дальше по коридору и обнаружил, что он разветвляется. Причём не один раз! Получается, его «заселили» прямо возле лестницы, а дальше есть целый лабиринт с ходами. Ещё через несколько секунд Птицын обнаружил, что камер после разветвления больше нет. «Ну, в принципе, логично. Тут явно что-то вроде карцера. А в карцере обычно большую кучу народа не держат. Значит, в основном эти подземелья для чего-то другого используются».

Очень скоро стало понятно, для чего. Сначала Птицын почувствовал характерный крысиный запах. Вопреки привычным представлениям, крысы не пахнут неприятно. Наоборот, их запах скорее напоминает медовый — довольно привлекательно. Вот и Валерка сначала ощутил этот медовый запах, а потом увидел жилые пещерки. «Да они здесь живут! — сообразил парень. — А темница только вначале! Типа преддверия!»

Воровать — нехорошо. Однако в первой же пещерке, в которую Валерка заглянул, нашлось столько хлама, что он просто не смог удержаться. Там была тёплая одежда. Среди откровенного мусора, обломков какой-то старой мебели, сломанного оружия, нашёлся тёплый полушубок. Слегка дырявый на груди и с застиранными не до конца следами крови вокруг отверстия, но при этом явно тёплый. Вот Птицын и не побрезговал — успел уже замёрзнуть за последние несколько часов, несмотря на то, что старался активно двигаться. Тем более, от полушубка пахло крысами — парень решил, что это послужит хорошей маскировкой его собственного запаха. От соломы, напиханной под тюремную рубашку, он избавился без сожалений. Вытряхнул из рубахи и запихал поглубже, под кучу хлама — чтобы в глаза не бросалось. Только почувствовав приятную тяжесть полушубка на плечах, осмотрелся внимательнее и окончательно решил, что оказался в кладовке. «Видно, за отсутствием балкона или дачи хранят здесь то, что выкинуть жалко, — решил Птицын. — Ну, им это явно не особо нужно, а мне — пригодится. Вот хотя бы заточка…»

Заточкой парень обозвал крестовину меча с обломком лезвия. Клинок был покрыт ржавчиной, а кожа на рукояти давно рассохлась. Да и вообще меч был явно очень старым. Здесь, на тёмной стороне, от клинкового оружия ещё не отказались, но давно пользуются шпагами, ну, или саблями. Мечи уже не в моде, тем более, сломанные. «Ну, а мне должно пригодиться. Тем более — железный. Если я правильно понял принцип, то против крысодлаков он не поможет, они должны серебра бояться, но всё равно лучше, чем пустые руки». С кем именно он собрался воевать, парень сам не знал, но с увесистым пырялом в руке чувствовал себя немного увереннее.

Идти дальше в крысиные владения парень побоялся. Наверняка здесь сейчас так пусто, потому что он всех достал своими музыкальными упражнениями, а вот дальше будут местные обитатели, и они его обязательно раскроют. «Значит, лучше убраться обратно в тюремный сектор, и уже там думать, что делать дальше». На самом деле Валерка знал, что ему делать — он собирался дождаться ночи и пробраться наверх, в надземную часть тюрьмы, чтобы попытаться навестить друзей. Если получится — будет очень хорошо. Да и раздобыть поесть не помешало бы. По дороге в Москву их кормили, и даже довольно вкусно, а вот сейчас, похоже, настало время поголодать, что Птицыну очень не нравилось. В последнее время, после того, как в организме начались эти странные изменения, есть ему хотелось чаще и больше. В обычное время это не слишком напрягало, но не сейчас. Парень надеялся найти что-нибудь в надземной части тюрьмы — должны же служащие что-то есть? Никаких предубеждений против воровства у тюремщиков парень не испытывал.

«Остаётся только проблема с „дождаться ночи“, — подумал Валерка. — Кто бы мог подумать, что обычных часов может так не хватать?»

Впрочем, отсутствие часов, как оказалось, не единственная проблема.

Валерка крадучись вышел из кладовки, и тихонько направился обратно в свою камеру. Сейчас, когда мысли не были сосредоточены только на том, чтобы согреться, стало немного страшно. Очень уж обстановка располагала.

Тёмный пустой коридор. Кое-где по стенам стекают капли воды. Тишина такая, что даже собственное дыхание и сердцебиение можно услышать. Мозг, уставший от отсутствия впечатлений, начинает дорисовывать всякое, чего нет на самом деле. Иногда вдруг слышатся звуки, иногда появляются какие-то неясные тени. Хотя казалось бы — ну откуда здесь, в и без того полной темноте тени?

— Дядя, а что ты здесь делаешь?

Голосок тоненький, но очень реальный. Птицын подскочил от неожиданности и в полёте развернулся. У него за спиной стоял ребёнок — худой, мелкий, с чёрненькими глазками, и маленьким вздёрнутым носиком. Серые волосы торчали во все стороны. Ребёнок был одет в какую-то дерюжку, вроде и чистую, но со следами неумелой починки.

— Я это… гуляю, — ляпнул Валерка. Сердце колотилось где-то возле горла и пока не собиралось возвращаться на положенное место. Слишком неожиданно появился этот ребёнок. — А… это, ты живой?

— Конечно, живая! — возмутился ребёнок. Видимо, девочка. — Когда это с тобой мёртвые разговаривали?

— Кхм, ну, было такое, — слегка смутился Валерка. — Пару раз разговаривали.

Девочка заинтересованно склонила голову к плечу.

— Правда?

— Истинная, — ответил Птицын. — А ты что здесь делаешь? И как тебя зовут?

— Рыська, — представилась девочка. — Гуляю. Наши все наверх ушли, а меня не взяли. Я от них сбежала, и немного заблудилась. А теперь нашлась. Ты — с поверхности, да? Преступник, которого наши старшие должны сторожить. Тоже сбежал, да?

— Ничего я не сбежал, — открестился Валерка. — Я просто так, погулять вышел. Сейчас уже вернусь обратно.

— Это правильно. А то старших накажут, — важно кивнула Рыська. — Но вообще — молодец. Наши хвастались, что у них никогда никто не сбегал. Ты, значит, первый. Круто!

— Я же говорю, не сбежал. Просто холодно тут, и не кормит никто. Вот я и вышел прогуляться. Хотя бы ноги размять.

— Это да, у нас тут тесно, — снова кивнула девчонка. — Даже для нас, а ты — вон какой здоровенный. А меня тоже сегодня не покормили. Вечно они меня покормить забывают! Ну, я сама скрала. Хлебушка хочешь?

— Да не, ты, наверное, сама ешь, — отказался Птицын. Не хотелось объедать ребёнка. — Я, наверное, пойду. А то мало ли, заметят меня щас твои старшие.

— Ага, — кивнула девчонка. Она достала откуда-то кусок хлеба и теперь сосредоточенно его грызла.

Валерка развернулся и деревянной походкой направился обратно в коридор с тюремными камерами, в любую минуту ожидая, что девчонка сейчас побежит всем рассказывать, как нашла сбежавшего преступника. Тем удивительнее было через несколько шагов заметить её рядом — шла себе, откусывая от хлеба крохотные кусочки.

— Я с тобой пройдусь, — пояснил ребёнок, — а то скучно. А как это ты с мёртвыми разговаривал? А они тебе отвечали?

— С одной мёртвой, — пояснил Валерка. — Она навья.

Он коротко пересказал историю знакомства с Эльвирой, потом уточнил:

— А тебя искать не будут? Не испугаются, что ты пропала?

— Неа, — покачала головой Рыська. — Они про меня и не вспоминают обычно. Это потому что у всех свои выводки, а мои все поумирали. Забрались слишком глубоко, и там померли. Ну и всё. У нас и так-то всего бывает мало, на всех не хватает, а тут меня ещё кормить, учить, заботиться. Трудно! Вот они и забывают. И вообще, сейчас большая часть наверху, на промысле. Раньше-то всё больше ночью ходили, но потом царь повелел ночью нашему клану на промысел не ходить, только днём. Вот они теперь днём и ходят, кроме тех, которые преступников охраняют. Возвращаться станут нескоро ещё, когда там, наверху, закат будет.

— А это через сколько примерно? — спросил Птицын.

— Ты что, глупый? — удивилась девочка. — Сейчас солнце только перевалило за полдень! Ещё долго!

— Понятно, — вздохнул Валерка. Рыську стало жалко, но чем ей помочь парень не представлял, особенно, сам сидя за решёткой. С другой стороны, радовало, что он, наконец, определился со временем. Причём оказалось, что сидит за решёткой в темнице сырой парень всего чуть больше шести часов, хотя казалось — гораздо дольше. — А меня вот поймали и посадили. И друзей — тоже. И даже не объясняют, за что.

— Бывает, — согласилась Рыська.

— Это вот здесь тебя заперли? — уточнила девочка, когда они дошли до Валеркиной камеры. — Как у меня комната, хорошая. Только у меня постелька лучше. Я туда шкурок натаскала и всякого мягкого. Там хорошо. Я из той кладовки, которую ты нашёл, ещё чего-нибудь возьму. Совсем хорошо будет. Это, наверное, кто-то из старших себе заначку делает на всякий случай. Может, забыл уже.

Валерка думал с Рыськой прощаться, но девчонка по-хозяйски зашла в камеру, начала ворошить сено.

— Сено плохое, пахнет. Ты сейчас спать будешь?

— Ну вообще да, до вечера собирался поспать, — растерянно ответил Птицын.

— Я тогда с тобой посплю, — заявила девчонка. — А то одной спать грустно. И вообще, мне днём больше спать нравится, а ночью я люблю гулять. Только ночью наверх не пускают, поэтому все теперь ночью спят.

«Странный ребёнок, — думал Птицын, укладываясь на лежанку. — Я, конечно, не сильно в детях разбираюсь, но Рыська — точно странный. Вот так вот спокойно устраиваться спать рядом с незнакомцем, который ещё и преступник… Дивная непосредственность». Он даже пытался от такого удовольствия откреститься — всё-таки если Рыську обнаружат у него в камере, вряд ли это понравится конвоирам. Достанется и Рыське, да и за Валеркой могут начать следить тщательнее, а ему это совершенно не нужно. Но мелкая только рукой махнула. Сказала, что прекрасно услышит, когда «сторожа» появится, и успеет скрыться.

— Я знаешь, как хорошо прятаться умею, ух! Меня же всё время покормить забывают, или наказывают. Приходится самой добывать. Они тут думают, что хорошо умеют сторожить, а на самом деле ничего не умеют, — важно рассказала девчонка. — Всё, спать давай. Ты, наверное, ночью пойдёшь друзей искать, тебе надо сейчас спать, а не болтать. И я тоже спать стану. Только я перекинусь, а то надоело человеком ходить.

Рыська превратилась в совсем небольшую крыску. Лишь чуть больше, чем обычная помоечная. Выскользнула из своей дерюги, деловито устроилась у Валерки за пазухой, свернулась калачиком, и довольно закрыла глаза-бусинки. Птицын удивлённо покачал головой и тоже решил отдохнуть. Заснуть парень даже не надеялся, но неожиданно пригрелся и закемарил.

Разбудила Валерку та же Рыська — потрясла за плечо, и, когда парень вскинулся, приложила палец к губам.

— Там дядька Шорох обход делает, — едва слышно прошептала девчонка. — Так что я пошла. Только он после обхода далеко не уйдёт, будет тут же сторожить всю ночь. Как же ты тогда гулять пойдёшь?

— Я думаю, я смогу сделать так, чтобы он ушёл, — прошептал в ответ Валерка. — Спасибо тебе, Рыська!

Глава 22
Валерку отчитывают за безалаберность

Наблюдать, как Рыська избегает встречи со старшим представителем клана, было очень интересно. Она будто видела, куда направлен его взгляд, и всегда находилась чуть в стороне — так, чтобы надсмотрщик не мог её заметить. В какой-то момент крыска оказалась в двух шагах от тюремщика, причём не за спиной. У Валерке сердце замерло — сейчас точно увидит! «Тьфу, так чего я молчу-то? Вот дурак!» — возмутился парень, и, отойдя от двери снова запел. Сначала не слишком громко, а потом — во весь голос. Где-то далеко за дверью послышался возмущённый писк, а потом — ругательства. Валерка расплылся в ехидной улыбке. Да, голос после утренних экзерсисов слегка охрип, но так стало даже лучше. Существо, у которого есть музыкальный слух, слушать такое не может совсем.

Валерка для надёжности мучал себя и окружающих ещё полчаса. И продолжал бы ещё час, если бы в дверь не начали скрестись.

Осторожно выглянув, Валерка увидел там страдальческую мордашку Рыськи.

— Ну ты даёшь, дядя Валера! Я с трудом заставила себя идти к тебе! Этим можно убивать!

— Знаешь, это, вообще-то, обидно, — расстроился Птицын. — Мне эти песни так нравятся, а петь их не получается.

— А ты учился, петь-то? — мудро хмыкнула Рыська. — И вообще, если б умел петь, дядя Шорох бы не убежал и слова плохие не выкрикивал. Ну что, идём наверх? Никогда ещё наверху не была! Страсть, как интересно посмотреть!

— Да я, собственно, не собираюсь особо никуда выходить. Так, друзей только найти.

— Но ты же наверху их будешь искать? — спросила девчонка. — Вот! Ну пожалуйста, возьми. Я тебя предупреждать буду, если кто появится. Пригожусь! Ты же сам совсем глухой, а я услышу. А то мне тут скучно! И потом, там у них, может, еда есть — совсем хорошо будет!

Последний аргумент Валерку убедил окончательно. Ребёнок голодный, а он тут кочевряжится.

— Ладно, пойдём, конечно. Если чего найдём, то тебя покормим. Да и мне бы перекусить не помешало.

Есть уже в самом деле хотелось, но пока терпимо. Гораздо сильнее Валерке хотелось узнать, как там друзья. Долгий подъём по винтовой лестнице закончился знакомой каморкой и мощной дверью, которую Птицын открыл так же легко, как и все предыдущие. Приоткрыл сначала на десяток сантиметров — только чтобы Рыська в форме крысы проскочила. Через пару минут девчонка вернулась, быстренько перекинулась обратно в человека.

— Это просто чума! Там такое! Такое! Там все комнаты квадратные! И стены — ровные! И такого цвета красивого! — Девчонка говорила шёпотом, но всё равно, было видно, что ей очень, очень интересно.

— Ладно стены, а охранник там есть? — нетерпеливо спросил Валерка.

— Есть, конечно, но он спит, — отмахнулась девчонка. — Хорошо спит, крепко. Даже ты мимо пройдёшь, всё равно не услышит. Он же не оборотень даже, а обычный человек, так что слух у него плохой. Он бы, наверное, даже твоё пение мог терпеть.

Валерку такое описание совершенно не обнадёжило. Парень наивно надеялся, что он вовсе никого не встретит — всё-таки ночь. Однако делать нечего, пришлось идти. Медленно-медленно он приоткрыл дверь, шагнул в коридор. Охранник действительно спал, причём, тот же, которого Птицын видел утром. Сидел за столом и посапывал, уронив голову на скрещённые руки Парень шёл, как по минному полю, боясь, что вот сейчас что-нибудь брякнет, или просто суставы хрустнут в неподходящий момент, и всё, весь побег насмарку. Однако шаг за шагом, парень всё сильнее удалялся от охранника, а тот продолжал сопеть — даже ритм дыхания не изменился. Поворот коридора, и Валерка оказывается перед очередной решёткой. Естественно, закрытой на висячий замок, но подарок дивьих, как всегда, не подвёл. Тихонько щёлкнуло, Валерка осторожно приоткрыл дверь, просочился внутрь.

Здесь тоже были камеры, и, в отличие от тех, что под землёй, они не пустовали. В каждой по пять человек — первые несколько помещений Валерка подолгу рассматривал, надеясь увидеть там кого-то из своих, потом стал пропускать — решил, что их должны держать отдельно, в одиночках.

Апартаменты, в которых держат особо важных заключённых, нашлись только на самом верху — Валерка с некоторой завистью разглядывал довольно просторную комнату с высоким потолком и нарами. Роскошь! Рыська тоже ещё не успокоилась — разглядывала «хоромы» с открытым ртом, и восхищалась комфортом.

— Дядь Валер, а чего это они? Я думала, что тюрьма — это когда плохо, а у них тут так замечательно! Вот бы мне такую комнатку! С кроватью на ножках! Тогда и одной можно спать, даже не страшно совсем. Как королевишна!

— Здесь, в верхнем мире, такая комната не считается большой и хорошей, — объяснять такое девчонке было даже как-то неловко. — Она тесная, грязная, и, самое ужасное, из неё нельзя уйти, когда хочешь.

— Из наших норок тоже нельзя уйти, когда хочешь, и что? — удивилась Рыська.

Валерка только тяжко вздохнул. Девчонку было очень жалко — судя по всему, жизнь у неё не сахар, но сейчас было не до разговоров — нужно было найти своих. Здесь, на пятом этаже тюрьмы, тоже был отдельный конвоир — сидел в дальнем коридоре, и, в отличие от того, что на первом этаже, не спал. Мужчина что-то читал под керосиновой лампой, и вкусно ужинал пахучими колбасками с хлебом и сыром. Валерка пока не опасался, что их с Рыськой заметят — далеко, да и они в темноте, так что разглядеть их точно не получится. Но что делать дальше парень пока не придумал. Сонным тюремщик не выглядел.

— И чего делать? — спросил Валерка, скорее у себя, чем у Рыськи. Но та ответила:

— Я его сейчас к тебе приведу, а ты его стукнешь, чтобы он заснул. По-другому никак. Ты только вот тут, за углом спрячься.

Птицын ещё раз взглянул на тюремщика. Очень не хотелось выдавать своё присутствие, но как обойтись по-другому парень не представлял. Ждать, когда и этот уснёт? Но далеко не факт, что он вообще будет спать. Выглядит бодро, книжку читает, ест. Наверное, только что заступил на смену, и ещё не успел устать. Может, и всю ночь здесь просидит вот так, не торопясь перелистывая страницу за страницей и поедая тормозок. «А мы тут всю ночь не просидим. Наверняка тут положено делать обход… Подождать, когда он на пойдёт всё проверять? А если не пойдёт? Зараза!»

— Давай, — решился Валерка. Понимал, что торопится, и что строгой необходимости навещать друзей сейчас нет, но удержаться не хватало терпения. — Только аккуратненько.

Рыська взглянула на него укоризненно, дескать, поучи ещё, и, обернувшись в крысу, засеменила в сторону поста. А Валерка, отступив за угол, принялся наблюдать.

Девчонка тихонько прокралась к посту — всё так же мастерски избегая взгляда тюремщика. Впрочем, тот был слишком сосредоточен на своих занятиях, чтобы следить за происходящим вокруг. Крыска ловко вскарабкалась по ножке стола, замерла ненадолго, а потом рывком выскочила на столешницу, выхватила бутерброд прямо из рук конвоира и рванула прочь.

— А ну стой! Стой, зараза! — конвоир швырнул в Рыську железной кружкой. Довольно метко, но крыса, будто почувствовав, в последний момент метнулась в сторону, отбежала ещё немного, и принялась точить украденное. Валерка всегда умилялся, глядя, как крысы едят — возьмут вкусняшку маленькими лапками, и грызут потихоньку, наслаждаясь процессом. Рыська была тоже очень мила, но тюремщик не оценил. Наоборот, воспринял такое поведение, как наглость. Вскочил из-за стола, побежал к девчонке. Та даже и не подумала убегать — продолжала неторопливо поедать колбасу, с интересом наблюдая за мужчиной. Конвоир уже почти добежал. Даже ногу занёс, чтобы пнуть наглую воровку, и только тогда Рыська ловко отскочила и побежала. Не торопясь, даже вальяжно. Уронила кусочек хлеба, остановилась, подобрала. Снова отпрыгнула в сторону, потому что конвоир опять почти догнал.

Наблюдать за представлением было очень увлекательно, но пришлось спрятаться — парочка уже приближалась. Конвоир, если бы отвлёкся на секунду от своей обидчицы, мог и заметить голову Птицына, торчащую из-за угла. Валерка прижался спиной к стене. Теперь оставалось полагаться только на слух. Впрочем, шаги и ругань конвоира давали достаточно информации. Через несколько секунд из-за угла выскочила Рыська, а в следующий момент появился тюремщик. Очень удачно появился! Взгляд опущен к полу, да и сам служащий бежал чуть согнувшись, головой вперёд. Птицын среагировал мгновенно — двинул охраннику в челюсть, отчего тот клацнул зубами и в полный рост начал заваливаться назад. Птицын его подхватил, не дав стукнуться затылком.

«Класс! Получилось! Он меня даже не видел!»

На всякий случай парень проверил, не переборщил ли — но нет, конвоир дышал. Да и не бил Валерка в полную силу, просто не успел — слишком быстро пришлось реагировать. Так, тюкнул кулаком. Просто попал удачно.

Иногда, в критические моменты обычно медлительный Птицын вдруг начинал быстро соображать. Вот и сейчас он подхватил тело охранника подмышки и потащил назад к посту. Усадил, положил голову на стол, и даже книжку подложил под шёку — чтобы помягче было. Сбегал за валяющейся на полу кружкой, поставил рядом.

— Ух! Весело! — Рыська уже успела перекинуться в человека, и даже натянула платьице. Обуви девчонка не носила. — Как мы его, а?

— Ага, — кивнул Валерка. До него только теперь дошла одна крайне неприятная мысль. Охранник-то спит, а вот заключённые… Как раз сейчас Птицын стоял напротив одной из камер. За решёткой виднелась крайне ошарашенная физиономия узника.

— Эмм, здрасьте, — поздоровался Птицын. — Как дела?

— Всё путём, спасибо, — вежливо ответили из-за решётки. — Однако это был чистый цирк! Давно не доводилось так не веселился!

— Рад, что вам понравилось. Ну, мы пошли, наверное.

— Слушай, парень, как вы смотрите на то, чтобы мне немного помочь? Вы ведь собираетесь бежать? Я бы не отказался уйти отсюда с вами. Вам это тоже выгодно — искать кого-то одного гораздо проще, чем гоняться за многими.

— Ага. Мысль хорошая, но бежать мы пока не собираемся. У нас тут ещё дела, — пожал плечами Валерка. — Нам тут до завтра ещё как минимум сидеть.

— Вот незадача! Впервые вижу таких ненормальных сидельцев! Есть возможность уйти, а вы ей не пользуетесь. Чудно!

— Так сложилось, — развёл руками Валерка.

— А если я скажу, что сейчас закричу? — уточнил мужчина.

— Не успеете, — ответил Птицын. — Я вас просто убью.

— Валера! Это ты⁈

Голос раздался дальше по коридору, у Валерки аж руки зачесались быстрее посмотреть, как там Алиса.

— Так, господа заключённые! — Птицын перестал шептать — ясно уже, что весь этаж проснулся. — Через какое-то время я подойду к каждому и с каждым поговорю, если у вас будет на то желание. А пока просьба помолчать, а то убью. И даже если вы станете шуметь все одновременно, я всё равно успею всех грохнуть прежде, чем меня поймают. А потом просто сбегу. Я — проводник, слышали о таких? Мне отсюда уйти вообще не сложно. Всем ясно⁈

Из некоторых камер донеслись утвердительные ответы, из других — промолчали, и проводник, наконец, отправился к Алисе. Девушка была в камере, и когда Валерка её увидел — ужаснулся. Яломиште не могла подойти к решётке, потому что оказалась прикована к стене короткой цепью. Ошейник, наручники и кандалы на ногах — полный комплект. Причём всё — с серебром, и кожа у бедной лисички уже сильно покраснела и покрылась волдырями.

Как оказался в камере Валерка не запомнил. Сорвал все браслеты, обнял девушку, прижал к себе.

— Валера! Ты как здесь оказался⁈ Я думала, тебя там замучили!

— Всё, планы меняются. Валим отсюда прямо сейчас. Только за ребятами зайду.

— Да подожди ты! — возмутилась девушка. — Валера, ты хоть расскажи, что вообще происходит⁈ Почему ты по особой тюрьме разгуливаешь, как у себя дома⁈

Птицын коротко рассказал о подарке дивьих.

— Я хотел вам рассказать, но при посторонних нельзя, сама понимаешь, — пояснил Птицын. — Я вообще сейчас не думал убегать, просто хотел проверить, как у вас дела. Ещё ночи ждал, придурок! Да если б я знал, что они тут над вами так издеваются! А я ещё собирался подождать пару дней — узнать, чего они от нас вообще хотят и чего добиваются!

— Это они только меня так заковали, — ответила Алиса, — потому что знают, что я могу огнём управлять. Просто предосторожность, чтобы я от боли не могла сосредоточиться. Валера, а ты раньше не мог рассказать, что умеешь замки открывать⁈ — девчонка выбралась, наконец, из его объятий, и приняла крайне возмущённый вид.

— Тебя куда-то увели, непонятно, куда. Мы боялись, что тебя вообще убить могли! Извелись все!

— Ух ты… Какая красивая! — это неожиданно появилась Рыська. До этого Валерка как-то упустил девчонку из виду, а она о себе не напоминала. Теперь вот появилась — в руках куча всякой снеди, и даже в зубах держит круг колбасы, за ниточку, отчего говорит слегка невнятно.

— Это кто⁈ — озадаченно спросила Алиса.

— Это вот, Рыська. Она там, под тюрьмой живёт, вместе с другими крысодлаками.

Рыська, не выпуская колбасу из рук и зубов, сделала книксен.

Остальных ребят нашли довольно быстро. Валерка всех выпустил, коротко описал ситуацию.

— В общем, я думал остаться здесь на некоторое время, а бежать потом, но теперь ясно, что так мы делать не будем. Вон, посмотрите, Алиса уже вся в волдырях… — Валерка оглянулся на девушку и осёкся, потому что волдыри уже исчезли:

— Я уже перекинулась туда-обратно, — появснила яломиште. — И вовсе ничего страшного, потерпела. Гораздо хуже, если бы они меня опять чем-нибудь накачали, как тогда дорогие родственнички. Так что я думаю, Валера прав, нам никуда пока что бежать не нужно. Тем более, теперь, когда мы знаем, что с Валерой всё в порядке, и он даже подружку себе нашёл. Нужно действительно узнать, что они задумали, и кто такие эти «они», а для этого надо хотя бы допросов дождаться. Так что я предлагаю тут остаться пока. Валера, заковывай меня обратно!

Удивительно, но остальные, посовещавшись, поддержали Алису.

— Она права, — кивнул Демьян. — Боль можно и потерпеть, а проблему нужно решить здесь и сейчас. Я не надеюсь, что мы выведем их на чистую воду, но хотя бы узнаем, кто именно против нас злоумышляет. Ты же понимаешь, князь, что Максимилиан и прочие — это не наши враги, а только куклы, которыми манипулирует кто-то другой? Нас сюда привели намеренно. И мне очень хочется узнать, кто и зачем. Хуже всего, когда не знаешь, кто твой враг — невозможно защищаться. Так что ты всё правильно придумал, а сейчас поддаёшься эмоциям и готов сделать ошибку. Нам здесь пока что ничего не угрожает — вот и не будем торопить события. единственное, князь, — Демьян поджал губы, — ты мог бы и сообщить о некоторых своих возможностях заранее. Чтобы твои соратники не мучились неизвестностью!

— Да, Валера! Ты бы знал, какая я сейчас злая! Я всю дорогу думала, что мы попали в ловушку, из которой не сможем выбраться! А потом нас ещё и разделили! Так поступать — нехорошо!

Валерке было очень стыдно, и оправдание о том, что это сам подарок дивьих так действовал, чтобы он не болтал о нём лишний раз, не прокатило.

— Не надо списывать на колдовство собственную безалаберность, князь, — укоризненно покачал головой Демьян. — Посмотри, какой пример ты подаёшь ребёнку!

Ребёнок, к слову, не слушал, о чём болтают взрослые. Рыська была занята тем, что любовалась Алисой. Яломиште казалась Рыське просто воплощением красоты, особенно яркие рыжие волосы. Девчонка бесцеремонно забралась к Алисе на плечи, и осторожно перебирала пряди, любуясь их блеском в свете светильников. Девочка была совершенно довольна, и, такое ощущение, вообще не собиралась слезать с плеч яломиште.

Птицын же в конце концов согласился, что он — безалаберный раздолбай. Просто чтобы не тратить время на споры, а сам принялся мастерить для Алисы специальные накладки на кандалы.

— Я знаю, что ты можешь это потерпеть, — объяснил парень, — но зачем это делать, если можно просто обернуть руки и ноги чем-нибудь и не мучиться? И вообще, все эти наручники и ошейник прекрасно защёлкиваются без ключей. Ты можешь надеть их сама, завтра, а пока хотя бы поспишь спокойно!

Это было немного странно — запирать собственных друзей и любимую. И ещё более странно было утаскивать от Алисы Рыську. Ребёнок никак не хотел уходить, и даже напоминание о том, что её ждёт вкусная еда, не исправило ситуацию.

— Эх, ладно, — в конце концов, маленькая жительница подземелий всё-таки вняла уговорам. — Но так — нечестно!

Что именно нечестно она не объяснила. Зато потом всю дорогу шёпотом восхищалась, какие красивые бывают люди, и какие у них бывают красивые, медные волосы.

— А ты, получается, князь, дядя Валера? — вдруг уточнила девчонка.

Птицын кивнул. «Ну, конечно, не слышала она ничего. Вот ведь внимательный ребёнок! Демьян же всего один раз меня титуловал!»

— Понятно теперь, почему у тебя такая красивая женщина. Только ты плохо о ней заботишься. Такая красивая в тюрьме сидеть не должна, даже если эта тюрьма такая большая и просторная. Вот!

Глава 23
Валерку вербуют

Возвращаться в тесную, тёмную и холодную камеру было неприятно до тошноты, и даже тот факт, что Рыська и сейчас решила остаться с Валеркой, сильно настроения не улучшал. Нет, безусловно, без неё было бы совсем тоскливо, но парню хотелось на волю, а хорошая компания свободы заменить никак не могла.

— Какой хороший день! Какой замечательный день! — всё никак не могла успокоиться Рыська. — Лучший день моей жизни! Наверху побывала! Увидела красивую Алису! И сплю с настоящим князем! С тёплым! Наелась!

Критерии, по которым девчонка определяла удачность дня Валерку, конечно, поражали, но он больше думал о другом: что, если его и завтра допрашивать не захотят? Решат, допустим, помариновать ещё недельку без еды и в холоде. Ждать развития событий столько времени парень не хотел категорически. Вспоминая сегодняшний день, Птицын чётко понимал — повторить такое не получится. Когда тюремщик на пятом этаже очнётся, поднимется тревога. Будут искать нарушителя, который его вырубил. Наверняка опросят заключённых и кто-нибудь обязательно расскажет — никакие угрозы не помогут. Конечно, Валерка перед уходом прошёлся по камерам, и попытался всех убедить, что лучше молчать. Не гнушался обещать всякое нехорошее тем, кто проговорится. Вот только постояльцы тюрьмы, как ни крути, обычно не самые покладистые люди. Кто-нибудь обязательно захочет выслужиться и рассказать о происшедшем. И хорошо, если угроз и уговоров хватит хотя бы на какое-то время, а если нет? «Ну и чёрт с ним, — решил Птицын. — Если раскроют — будем прорываться силой. Замки меня не удержат, наверху я точно смогу переходить с одной стороны на другую, и жалеть персонал тюрьмы я точно не буду. Сами напросились. Пусть попробуют меня остановить!»

Весь остаток ночи парень ждал, что за ним придут. Представлял себе, что вот сейчас там, наверху, ушибленный конвоир рассказывает начальству о происшествии, по этажам начинает бегать в поисках нарушителей дежурный наряд, как начинают опрашивать заключённых, и вот, к нему уже спускается отряд конвоиров, и сейчас придётся бежать или драться, потому что принимать наказание Валерка не собирался. Но никто так и не приходил.

О том, что наступило утро, парень узнал только благодаря Рыське, которая сначала завозилась за пазухой, потом выползла. Зевнула так заразительно, распахнув пастишку и вытянув длинный язычок, потом быстренько перекинулась в человека.

— Там уже идёт кто-то, не спится им! Я бы ещё спала и спала, — немного разочарованно сообщила девочка. — Так тёпленько! Много идёт, целых три человека. Теперь прятаться придётся. Всё, я пошла. Только я совсем уходить не буду, а то с тобой весело и классно. Они уйдут, и я тогда снова вернусь, ладно?

— Возвращайся, конечно! — немного нервно улыбнулся Птицын. Идут-то явно по его душу, и парень гадал, с какой целью.

Рыська быстренько превратилась обратно в крысу, и юркнула в приоткрытую дверь, которую Валерка за ней тщательно запер. Потом нацепил на себя кандалы, и даже честно их защёлкнул. Решил, что втроём его убивать точно не собираются — либо побольше народу прислали бы, либо, наоборот, кого-нибудь одного. А значит, пока можно изображать беспомощного пленника. Потом чертыхнулся, скинул кандалы, сбросил с себя полушубок и, позвав Рыську, передал его девчонке. Обломок меча решил оставить — припрятал под одеждой. Не такой уж он большой, если не станут обыскивать, не найдут. Уже слыша приближающиеся шаги, снова нацепил кандалы и устроился на куче сена.

Скрипнул засов, затем щёлкнул замок двери и в комнату заглянул незнакомец. Седовласый красавец, с аккуратной испанской бородкой и подкрученными усами, модный пиджак из явно очень дорогой ткани и лакированные ботинки. Большего Валерка разглядеть не смог, потому что целиком пройти в камеру мужчина не захотел. Он некоторое время разглядывал Птицына, чуть приподняв фонарь, чтобы не мешал, потом улыбнулся:

— Ну как вы тут, господин проводник? Нравится? Не замёрзли, не проголодались?

— Всё в порядке, спасибо, — ответил Валерка. — Благодарю за гостеприимство. А вы, собственно, по какому вопросу?

— Каков наглец, а? — мужчина оглянулся на кого-то за пределами камеры. — И явно упрямец. Понимаю, почему с ним оказалось так сложно!

Посетитель снова повернулся к Валерке. Кто-то, остававшийся в коридоре, передал мужчине маленький раскладной стульчик, который тот аккуратно установил перед входом и с комфортом уселся. После чего опять стал рассматривать узника. Явно ждал, что Птицын начнёт задавать вопросы, но парень решил не вестись на такую простую манипуляцию и просто ждал. Посетитель не выдержал первым.

— Вы отлично держитесь, молодой человек, я искренне восхищаюсь вашим упорством. Верите ли, мне довелось однажды провести целые сутки вот в этой самой камере. И к концу своего срока пребывания я не был так спокоен!

Мужчина снова помолчал немного и спросил:

— Как вы думаете, зачем я вас навестил?

— Допрос какой-нибудь проводить, — пожал плечами Валерка.

— Логичное рассуждение, но вы ошибаетесь. Это от недостатка информации. Вы, должно быть, уверены, что вас обвиняют в каком-то преступлении, и ждёте, что обвинения вам будут предъявлены, после чего начнётся суд, который и определит степень вашей вины и, соответственно, наказание. Так вот, вынужден вас разочаровать — вы здесь не поэтому. Обвинения в грабеже — это только повод, чтобы привезти вас сюда. Впрочем, вы ведь это уже поняли?

— Ну да, трудно было не догадаться, — хмыкнул Валерка.

— И в этом ваша ошибка. Вы всё поняли, но не попытались ничего изменить. Не попытались сбежать, и даже не ушли в другой мир, хотя у вас, я это доподлинно знаю, была такая возможность буквально до того момента, как вы приехали сюда. Человек вы, вероятно, достаточно смелый и решительный, но слишком доверчивый, не так ли? Верите в государство, верите в закон… Так вот, хочу вас разочаровать. Здесь у нас закон не работает. И государству нашему на вас наплевать, точно так же, как наплевать на вас государству верхнего мира. Вы один, Валерий, и вы упустили свой шанс.

— Очень мило, — кивнул Птицын. — Так чего вам нужно-то?

И сам себя за язык укусил — ведь именно этого вопроса от него и добивались. Неприятно было идти на поводу у этого лощёного господина — очень уж он Валерке не понравился. Но вопрос уже был задан, и собеседник явно ему обрадовался:

— А вот это самое забавное, молодой человек. Мне от вас не нужно ничего. Всё, что нужно, у меня уже есть — вы. И только вам решать, насколько вы можете мне быть полезны.

«Вот же скотина, — вздохнул Птицын. — Нет, он, конечно, явно прошаренный дяденька, раз уж про верхний мир рассуждает, только всё равно — деревня деревней. Ну кто так вербует? Я — дилетант, и то его насквозь вижу».

— И насколько я могу быть вам полезен? — Валерка решил, что раз уж начал играть по чужим правилам, придётся и дальше соответствовать.

— Вот это — правильный вопрос, — важно кивнул мужчина. — Мы с вами можем заключить договор. Устный, конечно же — нам ведь не нужны лишние документальные свидетельства, правильно? Многого от вас не потребуется, лишь время от времени выполнять указания, которые я буду передавать через преданных мне людей. Вы ведь уже успели свести знакомство с господином Максимилианом, так что даже новых людей в вашем окружении не появится. Очень удобно, правда?

Валерка кивнул.

— Так вот, господин Максимилиан мне кажется отличным управляющим делами межмирового перехода. Он не будет лезть в вашу торговлю, не будет вам слишком надоедать своими указаниями — они будут поступать достаточно редко. Мне нужно лишь, чтобы вы не слишком вольничали с переводом разумных из одного мира в другой. Также мне может понадобиться, чтобы какие-то предметы были перенесены на тёмную сторону или даже получили здесь широкое распространение… одним словом, ничего сложного для вас. Вам просто нужно будет делать то, что вас просят. И не задаваться ненужными вопросами. Ну как вам?

— Мне интересно, как вы обеспечите мою лояльность? — уточнил Птицын. — Что мне помешает наплевать на все договорённости с вами как только я отсюда выйду? И давайте забудем рассуждения о чести. Вы, судя по всему, неплохо знаете верхний мир, а значит, знаете, как там относятся к своему слову.

— Нет ничего проще, — пожал плечами мужчина. — Просто ваши друзья останутся у меня в гостях. Даже не все. Достаточно будет этой смешной яломиште — насколько я понимаю, вам она понравилась? Ну ещё бы, я слышал, в верхнем мире популярны такие уродцы даже несмотря на то, что в их существование никто не верит. Да, полукровка-яломиште останется погостить у меня, как и упырь. Но не переживайте, у вас появятся новые друзья. Между прочим, родственники этой самой яломиште. И не стоит бояться долгой разлуки — думаю, когда мы привыкнем друг к другу, привыкнем к сотрудничеству, девочку можно будет и вернуть. Как вам такое предложение?

«Про возвращение упыря он, между прочим, так ничего и не сказал. Интересно, случайно забыл, или Демьян ему чем-то не нравится? Опасается?» — задумался Птицын.

— Ну так что скажете, молодой человек? — не дождавшись ответа поторопил Валерку мужчина.

— Вы ещё про плохой вариант не рассказали, — сказал Птицын. — Что будет, если я откажусь?

Мужчина тяжко и разочарованно вздохнул. Даже покачал головой укоризненно, как учитель в школе, который до последнего надеялся на то, что проблемный ученик проявит благоразумие, и вот — не сложилось.

— Я всё-таки хотел обойтись без угроз, но вы, Валерий, меня сами к этому вынуждаете. Если вы откажетесь, то ничего не изменится. Просто потому, что отказа я не приму. Вы останетесь здесь ещё на сутки. Завтра утром я приду и повторю своё предложение. А потом, если вы снова проявите упрямство, ещё на сутки. И так будет продолжаться, пока вы не согласитесь. Мы не будем морить вас голодом, но пищи вы будете получать только чтобы не умереть. Я вижу, вы плохо спали этой ночью. Должно быть, вам было неуютно и холодно в этих крысиных норах. Вам не удалось даже вытянуться во весь рост, а ведь вы — высокий человек. Хочется вытянуть ноги, хочется потянуться, — Валерке в этот момент действительно ужасно захотелось выпрямиться, — Однако сейчас вы всё ещё полны сил и упрямства. Прошли всего сутки. Что будет завтра? А послезавтра? Как быстро вы превратитесь в несчастную развалину с потухшими глазами?Мне известно, что проводники по своей природе отличаются упорством и свободолюбием. Это не те качества, что нам нужны. И поверьте, вы избавитесь от них очень быстро, вот только к тому времени как это произойдёт, вы лишитесь здоровья, а может, изрядно растеряете душевное равновесие. Я слышал, никто из тех, кто провёл здесь больше месяца, так и не смог оправиться. Ни морально, ни физически. Бывшие узники этого места превратились в глубоко несчастных, сломленных бедолаг, которые готовы выполнять любые указания от кого угодно, лишь бы им никогда не пришлось вернуться в это ужасное место. Хотите ли вы себе такой судьбы? И потом. Вспомните о своих друзьях. Им сейчас ничуть не легче, чем вам. К ним применяют пытки. Каждый лишний час, проведённый в этих стенах, приносит им мучения. Вы, своим упрямством, приносите им мучения.

— Я вас услышал, — ответил Валерка фразой, которую сам, в бытность офисным работником, ненавидел до глубины души. — Спасибо за информацию. Я непременно рассмотрю ваше обращение.

— Ясно. Господа, клиент ещё не готов, — повернулся мужчина к невидимым собеседникам. — Пожалуй, завтра я не стану сюда спускаться — для надёжности. А вы — проследите, пожалуйста, чтобы у господина проводника убрали солому из комнаты. Мне кажется, её тут слишком много, отчего он не может в достаточной степени оценить все прелести этого помещения. И вот ещё что — кормить его сегодня и завтра, пожалуй, тоже не нужно.

— Может быть, применить более строгие меры? — задали вопрос из коридора и Валерка узнал чиновника, который их оформлял накануне.

— Не нужно, — отказался седой господин. — Валерий нужен нам целым и относительно здоровым. Думаю, пары дней ему хватит и так, а если он не передумает… Ну, тогда и будем решать. — Повернувшись к Птицыну посетитель вежливо кивнул:

— До свиданья, господин проводник. Мне искренне жаль, что вы так упорствуете. Этим вы только умножаете собственные страдания.

Валерка отвечать не стал, а то так ляпнешь чего-нибудь язвительное, а этот хрен с горы разозлится и придумает ещё какую-нибудь гадость.

«Ладно. Похоже, пора нам отсюда сваливать, — решил Валерка, — Потому что вряд ли этот господинчик расскажет о себе больше, даже если я соглашусь на все его условия. Даже вон, не представился, скотина невежливая». Птицын ещё какое-то время помечтал о возможности захватить посетителя в плен при следующем визите, но отбросил эту идею, как слишком фантастическую. «Нет уж. Бежим сегодня. Ночью. И надо бы подумать, как сделать так, чтобы нас не вернули обратно. Потому что из тюрьмы-то мы выйдем, а вот как потом будем добираться до Нижнего — непонятно. Вряд ли нас так просто отпустят и, найдя поутру пустые камеры, просто махнут рукой!»

Где-то через час после ухода посетителей явился крысодлак. Тот самый дядя Шёпот.

— Что, не договорился, господин хороший? — уточнил крысодлак. — Ну и напрасно. Теперь вот без подстилки останешься — велели забрать. Будешь теперь на холодном сидеть, только напрасно всю задницу заморозишь. Вы, надземники, слабые, неприспособленные. Потом мучиться будешь, знаю я вас.

— Ничего, обойдусь как-нибудь, — хмыкнул Птицын. После знакомства с Рыськой Шёпот уже не казался таким неприятным типом. Ну да, разговаривает насмешливо, никакого уважения не проявляет. Но такое, похоже, у всех крысодлаков — особенности культуры.

— Это да, обойдёшься. Зато хоть петь перестанешь. Песни у тебя, твоё благородие, интересные, но поёшь ты ужасно. И зачем тебе это надо?

— Я уже говорил, — отмахнулся Валерка, — у меня здесь единственное развлечение — петь печальные песни. Вот и буду петь.

Шёпот только тяжко вздохнул, и, проверив, что оковы по-прежнему хорошо закреплены, унёс сено. Птицын вздохнул облегчённо — очень боялся, что крысодлак обратит внимание на то, что сена в камере гораздо больше, чем было изначально. Но тот, видно, особой внимательностью не отличался, так что обошлось.

Минут через десять после его ухода в камеру заскреблись — Рыська пришла. Валерка открыл. Широкая улыбка сама собой наползла на лицо. «Мы с этой девчонкой знакомы всего второй день, а я уже так радуюсь! — подумал Птицын. — Блин. Мы же уходить собираемся!»

— Слушай, Рыська, я собираюсь отсюда уходить, — начал парень.

— Понятно, — вздохнула девчонка. — Хочешь проведу через наши тоннели? Они далеко тянутся. Я такие отнорки знаю, что никто вас не увидит.

— Да подожди, я про другое, — перебил Птицын. — Хотя знаешь, это хорошая идея. Нам бежать придётся далеко, в Нижний Новгород, а до туда ещё добраться как-то надо. Искать ведь будут. Ладно, я не о том. Я про другое хотел спросить. Слушай, тебе очень дороги эти подземелья? Просто у меня сложилось впечатление, что у тебя тут не слишком много родственников, за которыми ты будешь скучать…

Рыська вдруг плюхнулась на пол, где стояла, и заревела.

— Ты меня что, забрать хочешь? — сквозь всхлипы спросила девчонка.

— Нет, если ты не захочешь, то не заберу! — Валерка здорово перепугался такой реакции. — Я же не настаиваю! Просто предложил. Ты — классная, и я подумал, что у меня тебе будет лучше. Но если тебе тут нравится, то оставайся, конечно!

— Не хочу я оставаться! — замотала головой девчонка. — Хочу, чтоб ты меня забрал! А плачу, потому что думала, что ты уходишь, совсем! С тобой так здорово, и спать тепло, и у тебя Алиса красивая есть, и еду наверху воровать можно сколько хочешь, а ты уходииишь…

Валерка начал скрести в затылке изо всех сил. Он так и не понял, чего Рыська разрыдалась, но не это было самое плохое. До сих пор девчонка вела себя почти как взрослая, общаться с ней было легко и просто, а тут вдруг такие рыдания, и непонятно из-за чего. Что делать-то? «Блин, ну ты тормоз!» — сам себя выругал Птицын и подхватил девчонку на руки. Видно, стимуляция мозга посредством почёсывания сработала. Рыська довольно быстро успокоилась, даже всхлипывать перестала — придремала на руках.

— Слушай, я ещё чего хотел спросить, — решился Валерка, — Тебя твои искать не будут? Переживать там? Я слышал, крысодлаки — довольно заботливые, о маленьких беспокоятся.

Вообще-то Валерка это слышал о крысах, а о существовании крысодлаков до недавнего времени и не подозревал, но решил, что должно быть похоже.

— Это они о своих заботливые, — всхлипнула Рыська, — а у меня род вымер весь, одна я осталась. Никому ненужная. Если пропаду, все только обрадуются, что больше не надо меня кормить.

— Тогда я вообще не понимаю, чего ты разнюнилась, — констатировал парень.

— Это потому что ты очень глупый, дядя Валера, — ответила Рыська, и Птицын решил, что, видимо, да.

Вчерашний день Валерка просидел в холодной, сырой камере не просто так, а с целью выяснить, почему его сюда посадили. Вероятно, из-за этого было как-то проще. Сейчас никакой цели не было, и оттого пребывание в подземелье стало особенно мучительным. Рыська спокойно спала, пригревшись за пазухой, а Птицын пытался строить планы по побегу — большей частью, как избежать повторной поимки после того, как они выберутся из тюрьмы. Получалось откровенно плохо — слишком мало данных. Парень понятия не имел, где именно они находятся. Сколько народу их будет искать? Только те, кто по какой-то причине решил подчинить проводника, или вновь подключат «административный ресурс» и отправят их ловить стрельцов? И сколько этого самого административного ресурса у них есть?

А ещё Валерка очень переживал. Почему до сих пор не было никакой тревоги? Неужели заключённых не опрашивали после того, как обнаружили бессознательного охранника? Или уже опросили, и теперь приняли меры, чтобы такое больше не повторилось? Вдруг с друзьями что-то случилось? Могли ведь и перевести в другое место. Или начать пытать, как обещал этот мерзкий господин, который пытался его завербовать. Валерка даже думал, не отправить ли Рыську на разведку, но решил, что это будет перебор. «А если её там поймают? Она и так вон какая самоуверенная!»

Так ничего и не придумал, и с искренним облегчением встретил ночь. Ночь — это когда Рыська проснулась, и заявила, что дядя Шорох скоро пойдёт с обходом. Петь Валерка начал заранее — чтобы не выбиваться из образа. Крысодлак уже и так возле камер особо не появлялся, но нужно было продолжать демонстрировать нежную любовь к вокальному искусству, чтобы тюремщик ничего не заподозрил. Крыс, в результате, стремглав проскочил мимо камеры и поспешил убраться подальше, чтобы не мучиться лишний раз.

— Всё, ушёл, — простонала Рыська. — Можно больше не петь! Нужно! О, мои ушки!

Валерка и сам уже устал донельзя, так что охотно прекратил. Ему за последние пару дней до чёртиков надоело петь.

Наверх выбрались привычным образом, вот только охранник сегодня не спал, был бодр, весел, и даже не думал отвлекаться. Рыська предложила спровоцировать его, как в прошлый раз, но Валерка отказался — вряд ли получится так же удачно. Вместо того, чтобы выдумывать какие-то сложные планы, парень просто резко распахнул дверь, двумя прыжками пересёк коридор, и врезал ошарашенному конвоиру. С первого раза не сработало, и парень добавил ещё.

— Вот и всё, — буркнул парень. Сейчас мы его в сторонку уберём и свяжем. Вот и пригодились наручники!

— Вот это ты круто его! — восторгалась Рыська. — Раз-раз и всё! А он большой такой, а ты раз… Бух!.. И он всё, лежит. Весело!

— Ага, только пойдём побыстрее, пока его кто-нибудь не проверил.

До пятого этажа добрались без происшествий, а на пятом процедуру пришлось повторить. В этот раз, правда, пришлось немного хитрить, потому что охранник сидел слишком далеко от двери, и появиться перед ним внезапно не получилось бы. Больше всего Птицын боялся, что поднимется тревога и придётся прорываться с боем.

Пришлось Рыське снова устраивать гонки. Охранник на этот раз оказался уже другой, но повёл себя точно так же, как и предыдущий, хотя воровать у него Рыське было нечего. Девчонка просто подбежала и стала кусаться за ноги, после чего пришлось улепётывать изо всех сил. Валерка дождался, когда охранник подбежит поближе, вышел навстречу из-за угла, и вырубил бегуна, на этот раз с одного удара.

— Вот, что бокс животворящий делает! Всё-таки не зря в своё время учился!

Друзья оказались на месте, и только тогда парень облегчённо выдохнул.

Глава 24
Героям темно, сыро и тесно

— Ты чего какой встревоженный, княже⁈ — спросил Демьян, когда оказался на свободе. Остальные — Алиса, Глеб, и Андрей Иваныч с Алексеем тоже выглядели слегка недоумённо.

— Да я просто не понимаю, почему всё так спокойно, — пояснил парень. — Слишком всё как-то просто. После вчерашнего должны быть повышенные меры безопасности, тут должно быть полно охраны, а нифига. Я боялся, что вас тут уже нет! — пожаловался Птицын.

— А не было никакой тревоги, — пожал плечами упырь. — Охранник, когда очнулся, ничего не вспомнил. Решил, видно, что просто задремал, и происшествие ему просто приснилось.

— Между прочим, мы своё обещание выполнили! — донеслось из соседней камеры. — Тревогу не понимали. Вы собираетесь держать своё слово, господа?

Из других камер смелого заключённого поддержали согласными выкриками. Демьян кивнул:

— Да, князь. Все вели себя прилично.

Валерка пожал плечами и прошёлся по камерам, выпуская заключённых. Мысль о том, что кто-то из них, а то и все сразу, могут сидеть за дело, Валерку, конечно, посетила, но он решил, что сейчас не настолько преисполнен гражданской сознательности. «Нам надо из этой задницы как-то выбираться, а они отвлекут на себя внимание. Может, они уроды редкостные, но плевать», — решил парень.

Бросаться в объятия своего освободителя, как это сделала Алиса, никто не стал, как и задерживаться на этаже. Бессознательного охранника избавили от ключей, и народ рванул вниз. Друзья тоже не стали ждать неизвестно чего, отправились следом.

— На остальных плевать, бежим вниз, — предложил парень.

— Может, стоит дождаться, когда они прорвутся? — уточнил Глеб. — Отвлекут охрану на себя…

— Наоборот, надо проскочить, пока шум не поднялся. Хорошо, что они решили и по остальным этажам пройтись, всех повыпускать, — ответил Валерка, глядя, как один из заключённых возится с ключами, пока остальные раздевают очередного охранника. «Сколько народу поубивают… — с горечью подумал парень. — Охрана-то точно ни в чём не виновата! Но мне надо заботиться о своих».

Совсем тихо проскочить не получилось — чтобы игнорировать шум, который поднялся на верхних этажах, нужно быть совсем глухим. С охраной они встретились между третьим и вторым этажами, и встреча оказалась неожиданной для обеих сторон. Беглецы сориентировались первыми. Точнее, Демьян, который влетел в троицу охранников ногами вперёд, прыгнув с вершины лестничного пролёта. Сразу образовалась куча-мала, Валерка бросился помогать упырю и под восторженный визг Рыськи, охранников быстро привели в бессознательное состояние.

— Быстрее, быстрее! Сейчас ещё прибегут!

На первый этаж ворвались шумной кучей. Демьян, который бежал первым, повернул, было, в сторону выхода, но Валерка крикнул:

— Стоять! Дальше вниз!

Спорить никто не стал. Рванули по коридору, пробежали мимо связанного охранника, ссыпались на винтовую лестницу — сейчас она казалась Птицыну ещё более бесконечной, чем обычно. Коридор всё ещё был пуст, к облегчению проводника. Парень здорово подозревал, что с крысодлаками справиться будет непросто, если они навалятся всей толпой. Друзья, оказавшись в подземелье, невольно замедлили шаг, начали оглядываться по сторонам. На Валерку всё чаще смотрели недоумённо.

— Рысечка, а ты точно уверена, что нам удастся пройти незаметно для твоих соплеменников? — поинтересовался Птицын.

— То есть ты, князь, доверился ребёнку⁈ — Демьян даже остановился, несмотря на спешку. — Она же совсем мелкая!

— Ничего я не мелкая! А ты — дылда глупая, — Тут же разозлилась девчонка, — Щас как натравлю на тебя мою Алису! Дядя Валера, если вы перестанете так топать и громко дышать, то пройдём незаметно.

Рыська уже успела оккупировать свою любовь — то бишь уселась на плечи Алисе, и так на ней и ехала. Причём, кажется, представляла себе, что это такая кобыла с рыжей гривой. По крайней мере, действительно пыталась ей управлять, руками поворачивая голову своего транспортного средства в ту сторону, куда, по её мнению, следует идти. Алиса шипела поминутно и грозилась наездницу ссадить, но пока терпела.

— Кстати, да, — Птицын резко сбавил шаг, — можно уже не нестись сломя голову. Там, наверху, сейчас весело, а искать нас здесь вряд ли кто-то станет. Это ж глупо, лезть в подземелье, если пытешься сбежать.

— Именно так это и выглядит, Валера, — кивнула Алиса. — Нам тут всем очень интересно, что ты такого придумал.

— Здесь живут Рыськины родственники. Весь клан. И выход на поверхность, как я понимаю, не только через тюрьму.

— Конечно! Наши же не глупые, чтобы всё время через тюрьму шастать! Это вообще так, запасной отнорок, который в стороне находится. Чтобы не мешать. А основные норы далеко отсюда. Мы сейчас если пройдём спокойно мимо дядьки Шороха, дальше вообще просто будет, — беспечно махнула рукой девчонка, пошатнулась, и чуть не свалилась с Алисиной шеи. Чтобы не упасть ухватилась за волосы, заставив Алису ойкнуть.

— Ну всё, слезай с меня! — окончательно разозлилась яломиште, и попыталась Рыську отцепить, но та ухватилась за шею, ноги тоже сжала и тихонько заверещала:

— Неть! Неть! Я больше не буду! Случайно я! Я не хотела! Не снимай меня, ты красивая!

Алиса плюнула и махнула рукой — столько комплиментов, сколько она получила с тех пор, на ней обосновалось это сероволосое чудовище, яломиште ещё в жизни не получала. И похоже, ей они были приятны. Кроме того, всерьёз раздражаться на Рыську было совершенно невозможно.

— Только ты хотя бы сползи пониже, — попросила девушка. — А то я быстро устану так низко наклоняться, чтобы тобой по потолку не стучать!

Этот аргумент Рыська сочла убедительным, и слезла с шеи на талию.

— Если вы разобрались с проблемами перевозки мелких крысодлаков, может, пойдём уже? — язвительно предложил Демьян.

— Я не мелкая! — снова возмущённо пискнула Рыська, но Демьян даже отвечать не стал.

Прошли через коридор, упёрлись в развилку. Крысодлачка вдруг спрыгнула с рук Алисы:

— Я пойду на разведку схожу. Посмотрю, где там охранники. Только вы тут тихо сидите, ладно? А то тут уже могут услышать. И не пахните так сильно!

После чего перекинулась в крысу и куда-то ушуршала.

— Легко сказать — не пахните! — возмутился Глеб шёпотом. — Как она себе это представляет⁈ Я что, виноват, что уже столько времени не мылся⁈

— Да. У крысодлаков, я слышал, довольно чувствительное обоняние, — озабоченно сказал Демьян. — Особенно в крысиной формы.

— Тут камера рядом, можно пока помыться. И соломой натереться, — предложил Валерка. — Только вода холодная.

Рыська отсутствовала достаточно долго, чтобы все успели худо-бедно помыться. А вот заставить всех натереться грязной, вонючей соломой из неубранной подстилки Валерка так и не смог.

— Нет, Валера, ты как хочешь, а я лучше всех этих крысодлаков сожгу, чем стану этим натираться! — сурово сказала Алиса.

— Между прочим, они не такие уж стрёмные, — даже обиделся за них Валерка. — Вон, Рыська нам помогает.

— Твоя доброта, князь, меня просто поражает! Это охранники! Надсмотрщики! — возмутился Демьян. — А ты их жалеешь!

— Конечно, жалею, — пожал плечами Валерка. — Нормальное занятие. Кто-то же должен преступников охранять? Я вот не собираюсь долго быть преступником. Свалим отсюда, скроемся в нашей деревне, благо леший никого к нам пускать не собирается, и всё. Будем законопослушными гражданами — главное, чтобы нас никто не трогал. А с остальными как быть? Если там душегуб какой, или мошенник?

Демьян только плечами пожал — кажется, у него было что сказать на этот счёт, но тут упырь вдруг насторожился, а следом и остальные чуткие представители компании беглецов притихли. Рыська возвращалась, и не одна. Девчонка шла впереди, в человеческой форме, всхлипывая и переодически пытаясь вырваться, а за плечо её удерживал знакомый уже охранник.

— Так-так, господин проводник. Сбежать решили? — ухмыльнулся Шорох. — Ещё и друзей своих с собой прихватили! Ай-ай-ай, как нехорошо!

— Слушай, ты себя бессмертным почувствовал? — удивился Валерка. Не хотел грубить, просто удивился сильно, потому что Шорох был один. — Ты нас в одиночку собрался задерживать?

— Не собираюсь я вас задерживать, господа хорошие, — махнул рукой Шорох. — Проводить пришёл. Ну и поинтересоваться — вы по Москве собрались в этих стильных костюмах ходить? Неужто новую моду решили ввести?

«Блин! — расстроился Птицын. — Об этом я не подумал. Точнее, не придумал, что с этим можно сделать».

— Пойдёмте, господа хорошие, — вздохнул Шорох, — Отдам вам вещички. Случится оказия — не забудьте вернуть, мы люди небогатые, добром не разбрасываемся. А потом вот эти вот кандалы, которые с серебром, уж будьте любезны на меня надеть. Очень, знаете ли, не хочется потом получить порицание от начальства.

Это было так удивительно, что Валерка молча повиновался. Даже не спросил ничего. Шорох проводил их в какую-то каморку и каждому выдал одежду и обувь. Целый ворох тряпья получился, причём крайне далёкого от приличной одежды. Кое-что так вовсе больше напоминало лохмотья нищего. Однако это была одежда, она была тёплая, и она не была тюремной, так что никто из беглецов даже не думал возмущаться. Наоборот, видно было, как все приободрились.

— Вот, так-то лучше, — кивнул Шорох, дождавшись, когда все переоденутся. — Нате вот табачку с корицей, оботритесь хорошенько. Авось поможет. — Он протянул Валерке мешочек.

— Не объяснишь, отчего ты такой вдруг добрый, уважаемый Шорох? — Всё-таки спросил Валерка. — А то, уж прости, даже подозрительно это.

— Песни мне твои очень нравятся, — хмыкнул крысодлак, — за душу берут.

— А если серьёзно? — не принял шутку Птицын.

— Если серьёно… Рыська говорит, те её с собой забрать собираешься?

— Собираюсь, — кивнул Валерка. — Очень мы с ней подружились.

— Рыську у нас многие жалеют, — сказал Шорох. — Только сил на неё нет, потому как раздражает. Государь прежний нас придавил сильно, промыслов лишил, из-под земли почти не выпускает. Скудно стало в наших норах. Не голодаем, но и не шикуем. Лишние рты кормить… можно, но трудно. Вот и шпыняют все мелкую. Не со зла даже. Просто, когда не можешь помочь, начинаешь злиться. Дети прожорливы. Детей учить нужно. О детях нужно заботиться. А если не можешь, то начинаешь придумывать, почему этот ребёнок — плохой. Вот оно так и получается, что глядь — а ты уже сволочь, которая сироту притесняет. Я это к тому, господин хороший, что зла ей на самом деле у нас никто не желает. Просто сложилось так. И я буду рад, если ей будет хорошо у вас. Потому и помогаю.

— Не врёт, — сказал Демьян. — Даже удивительно, как, князь, ты всегда находишь к разумным подход!

— Ладно, давайте, вяжите меня, — вздохнул Шорох. — И по физиономии съездить не помешало бы, да посильнее. Чтобы, значит, правдоподобность была.

Эту последнюю просьбу Валерка выполнил даже с некоторым удовольствием. Всё-таки трудно испытывать добрые чувства к собственному конвоиру.

Рыська вела беглецов в человеческой форме. Птицын почти сразу перестал понимать, где они находятся — настоящий лабиринт. Слишком много отнорков, слишком много разветвлений. Иногда проходы ветвятся на четыре-пять рукавов — пару раз повернул, и уже всё, заблудился. Дорогу девчонка выбирала мастерски. После той встречи с Шорохом больше на никто на пути не попадался. Коридоры были пустынные и по большей части выглядели совсем заброшенными — дважды даже пришлось перебираться через осыпи. Валерка в эти моменты здорово перетрусил: это мелкая Рыська там легко пробиралась, а остальным было трудно, особенно — Валерке и Глебу.

Девчонка так и не успокоилась — всю дорогу шла мрачная, расстроенная. В конце концов Валерка не выдержал, спросил, когда вышли на относительно ровный участок:

— Рысь, объясни, чего ты так расстроилась? Ну? Вон, до сих пор глаза на мокром месте.

— А чего он меня заметил⁈ Я так хорошо пряталась, а он взял — и поймал! Я-то думала, я вся такая ловкая и незаметная, а он! Вредный дядька!

— Ну, к лучшему же обошлось. Твой дядка Шорох нам одежды дал. Всё больше шансов, что нас не поймают.

— Ага! Лишь бы от меня избавиться! Всем я мешаю! Никому я не нужная! — Рыська всхлипнула ещё горше и, похоже, собралась снова заплакать.

Валерка слегка растерялся — вот уж не ожидал таких выводов. Пока он думал, что ответить, мимо него протиснулась Алиса, и принялась утешать девчонку, причём обошлась без логических аргументов. Просто обняла, погладила по голове, и сказала:

— Ты нам нужная. И красивая очень. У тебя шёрстка очень мягкая, и цвет замечательный. А если мы тебя ещё помоем, вообще ослепительная красавица станешь.

— Правда? — всхлипнула Рыська, — Ну, ладно тогда. Не буду расстраиваться. Но ты всё равно больше красивая. Тоже хочу такие волосы!

— У Валеры дома продаются такие краски, которыми можно волосы красить. Если захочешь, мы и тебя покрасим. Только мне вот серенький нравится.

Мысль о том, что она никому не нужна, Рыську окончательно покинула. Теперь девчонка рассуждала больше о том, в какой цвет она хочет покрасить волосы. Варианты предлагались самые разные, и каждый девчонке нравился, отчего она начала впадать в отчаяние — не могла выбрать.

— Да покрасишь разные пряди в разные цвета, раз не знаешь, какой лучше, — ляпнул Валерка, чем ввёл ребёнка в ступор. Она, наверное, секунд двадцать смотрела на парня большими-большими глазами, в которых мелькали безумные причёски всех цветов радуги, а потом Рыська молча развернулась и деревянной походкой двинулась дальше по подземелью. «Блин. Я, кажется, сломал ребёнка. Или выпустил джинна из бутылки, одно из двух», — подумал Валерка. Рыськина походка быстро изменилась — теперь она шла, размахивая руками и что-то шёпотом спрашивала сама у себя и сама же отвечала. «Лучше бы промолчал. Как бы она не перегрелась. И так у неё явно сегодня впечатлений больше, чем за полгода. Ей, небось, спать уже пора!» — ругал себя Птицын.

Рыська, впрочем, быстро оправилась от удара, и постепенно успокоилась, а потом и уставать начала. Слишком долго пришлось идти — там уже и остальные утратили бодрость духа, тем более, тоннель для стандартного размера разумных не рассчитан. Идти на полусогнутых — то ещё удовольствие, особенно учитывая, что в последние пару дней никого особыми изысками не кормили. Пленникам пятого этажа, в отличие от Валерки, приносили какую-то бурду, так что сильно лучше не было. В результате животы у всех подводило, а на голодный желудок переживать испытания судьбы намного сложнее.

— Есть хочется, — Рыська как будто прочитала мысли Птицына. — Надо бы украсть чего-нибудь, только жилые места далеко. Только перед самым выходом будут.

— Тогда и ладно, не стоит рисковать, — предложил Птицын. — Лучше наверху что-нибудь поесть раздобудем.

«Хотя скорее всего, тоже придётся воровать, — мрачно подумал парень. — И даже не воровать, потому что воровать мы, кроме Рыськи никто не умеем, а грабить. Денег-то нет ни копейки! Всё, что было, осталось в тюрьме. Эх, вот что мешало хотя бы охранников обшарить? Уж нашлось бы пару монеток, а всё не так стыдно, как у просто прохожих».

— Что приуныл, княже? — спросил Демьян, когда они остановились на отдых. Рыська довела их до какого-то перекрёстка, достаточно просторного, чтобы можно было хотя бы усесться всем вместе не слишком растягиваясь, вот все и рухнули, прислонившись к стенам.

— Да вот, думаю, как мы еду будем добывать. И как станем добираться до дома на своих двоих-то. Даже если не скрываться от погони, это четыреста вёрст. Хорошо, если дней за десять доберёмся. Только нас ведь раньше найдут — по дорожке из ограбленных жителей.

— Да, это проблема, — криво улыбнулся Демьян. — Придётся мне вспоминать старые знакомства. Есть у меня кое-кто в Москве, к кому можно обратиться, должок старый стребовать. Вот только жив ли ещё этот упырь, и помнит ли о долге? Впрочем, был бы жив, а уж напомнить…

— Не стоит, Демьян, — перебил Глеб, — Судя по вашему тону, это не тот долг, который вы хотели бы требовать. У меня тоже есть, к кому обратиться в столице — у нас здесь есть торговое представительство. Полагаю, туда в любом случае стоит наведаться, чтобы передать отцу весточку. Заодно и поправим немного своё финансовое положение. Даже в долги влезать не придётся.

«Угу. Тебе-то не придётся, а я и так уже твоему отцу здорово задолжал, — подумал Валерка. — Впрочем, чего я ворчу? От Игоря Деяновича я пока только хорошее видел. Неужто если он помощи попросит, откажу?»

— Так и сделаем, — кивнул Птицын. — И пойдёмте уже, наверное. Хотя… Рыська, а сколько осталось до утра?

— Так уже давно утро! — широко зевнула девчонка. — Уже и полдень прошёл, вы разве не чувствуете? Я думала — это князь только такой странный, всё время не понимает, что сейчас на улице — день, или ночь.

— Мы, существа наземные, дитя, — ответил Демьян. — Привыкли время определять по солнцу, глазами его видеть.

— Ну и странные вы! — сообщила Рыська и ещё раз широко зевнула.

— Тогда предлагаю остаться здесь, пока наверху не стемнеет, — предложил Птицын. — А то слоняться по Москве днём, когда нас так все старательно ищут…

— Пожалуй, ты прав, князь, — согласился Демьян. — Отдых никому не помешает. Спины у нас у всех изрядно устали после сегодняшней прогулки.

Рыська, услышав, что дальше идти пока никуда не нужно, тут же перекинулась в крысу, и забралась к Валерке за пазуху, чем изрядно его удивила. Он-то думал, что теперь, когда рядом есть «очень-очень красивая Алиса», в качестве места для сна предпочтут именно её, но нет. Видимо, красота — красотой, а в качестве подушки он лучше. Этот вывод подтвердился, когда Алиса начала пристраивать голову ему на плечо. Девчонка, кажется, даже раздумывала, не перекинуться ли тоже в лисицу, чтобы можно было полностью умоститься на князе, но не стала. Глеб посмотрел на эту картину, и начал пристраиваться с другой стороны.

— Что? — переспросил парень на вопросительный взгляд Валерки. — Тут довольно прохладно, нужно держаться теснее, чтобы не замёрзнуть. Это нашим холоднокровным друзьям тут достаточно комфортно, а нам, теплокровным, нужно держаться вместе.

Валерка подумал, что верхний мир всё-таки довольно развращённое место, если даже в такой ситуации он подумал о чём-то не совсем приличном. А ведь так действительно гораздо теплее! «Ещё бы спиной не на земляную стену опираться, а на что-нибудь тёплое, совсем бы хорошо было», подумал парень, засыпая.

Глава 25
Валерка идет на понижение

Проснулся Валерка с затёкшей спиной, затёкшими руками, но чуть более бодрым, чем засыпал. Рыська уже в человеческой форме укоризненно смотрела на троицу спящих:

— Нам идти пора, а вы тут спите! Засони настоящие! Вон, все ждут, — она ширким жестом обвела Демьяна, Андрея Ивановича и Алексея.

— Она сама только что проснулась, — ухмыляясь, пояснил Андрей Иванович.

— Эй! Ты чего ябедничаешь⁈ — возмутилась Рыська. — Пойдёмте уже, есть хочется. Или подождите тут, я наворую… только это долго. Пока ещё на всех наворовать получится!

— Нет уж, — Глеб, судя по тому, как покряхтывал, выпрямляясь, тоже слегка затёк, — Есть будем на нашем торговом дворе. Потерпишь, ладно? Там вкусно будет, обещаю.

— Верю, — серьёзно кивнула Рыська. — Ты вон какой огромный, на невкусном точно бы такой не вырос.

Оказалось, что до выхода из крысиных подземелий беглецы не дошли совсем немного — уже через час пришлось таиться от появляющихся время от времени крысодлаков — и в человеческой форме, и в крысиной. Валерка не был уверен, что их не заметили — всё-таки такую большую группу чужаков проглядеть… «Наверное, просто не хотят связываться со странными чужаками, которые как у себя дома расхаживают по их подземельям, — рассудил Птицын. — Или Рыська нас действительно такими закоулками ведёт, по которым местные жители предпочитают не ходить». На самом деле земля в этом районе подземелий была так источена ходами, что нельзя было разобраться, видел их кто-нибудь или нет. Они проходили десятки развилок, и Валерка окончательно перестал понимать, где находится.

— Даже ради спасения жизни не смог бы теперь обратно в тюрьму вернуться, — признался он шагавшей рядом Алисе. — Как Рыська здесь ориентируется — не понимаю.

— Она же крысодлак, — пояснила девушка. — Крысодлаки никогда не заблудятся под землёй, не хуже дивьих людей. А я вот тоже уже заблудилась. Так наверх хочется!

Это желание исполнилось очень быстро и как-то неожиданно. Шли-шли по очередной норе, на этот раз совсем тесной. Валерка даже начал снова переживать, что он или Глеб застрянут. И вдруг… Сначала исчезли стены. Точнее, это Птицын перестал скрести по ним плечами. А следующий шаг провалился в пустоту. Парень испуганно вскрикнул и приготовился к падению, но тут же ударился пятками во что-то твёрдое.

— Ох!

Зрение, давно привыкшее к полной темноте, подсказало, что крысиное подземелье закончилось. Правда, на поверхность они пока так и не выбрались, просто оказались в просторной канализации. Посреди тоннеля тёк ручей грязноватой воды, по краям — что-то вроде каменного парапета, на котором и оказался Птицын. Нора, по которой они шли до этого, была сантиметров на тридцать выше уровня пола, вот парню и показалось, что падает.

— Вот! — гордо сообщила Рыська. — Всё, вышли мы. Тут уже, получается, город наземников.

Постоянно сравнивая две версии Нижнего Новгорода Валерка пришёл к выводу, что они похожи. Да, различий более, чем достаточно, однако в целом география совпадает. По крайней мере, центр города что на тёмной стороне, что в верхнем мире почти не отличается. Невольно парень привык считать, что Москва в этом похожа на родной город. «Я, конечно, Москву плохо знаю, но как-нибудь сориентируюсь», — так думал Птицын. И ошибся. Вообще ничего общего с Москвой верхнего мира парень не видел. Кажется, даже ландшафт отличался. Птицын будто бы очутился в совершенно незнакомом городе, в котором он ни разу в жизни не бывал. Чуть больше Москва тёмной стороны была похожа на свою версию на старых фотографиях верхнего мира, но похожа лишь отдалённо. Да и нельзя ориентироваться по старым фотографиям. В общем, парень здорово растерялся, когда они, наконец, выбрались из канализации и оказались среди невысоких белёных домиков двух-трёх этажей в высоту. Чужой город, незнакомый. Не добрый и не злой, просто равнодушный к семёрке беглецов, которые только что выбрались из подземелий.

Растерянность Птицына ни шла ни в какое сравнение с шоком, который накрыл бедную Рыську, когда они выбрались на мостовую, сдвинув фигурную решётку канализационного люка. Над головой раскинулось бездонное небо со звёздами, и даже редкие газовые фонари не смогли заставить померкнуть это великолепие. Рыська замерла с раскрытым ртом и, наверное, с минуту стояла, пытаясь осознать, вместить в разум эту огромность. Пока остальные пытались хоть немного привести себя в порядок, отряхивая одежду от грязи, девчонка так и стояла в ступоре. Даже не дышала. Валерка не сразу обратил внимание на примолкшую девчонку — сам был поглощён заботами о том, что делать дальше, и спохватился только когда Рыська медленно попятилась назад, в сторону зиявшего в мостовой отверстия канализации.

— Рыська, ты чего? — осторожно спросил Валерка. Девчонка перевела на него взгляд шалых глаз, но всё так же продолжала нащупывать ногами люк. Алиса, которая тоже увидела эту картину, успела поймать девчонку буквально в последний момент. «И очень хорошо, что успела, — думал потом Птицын. — Если бы добралась до этой самой канализации — мы бы её точно больше не увидели!» А так Рыська вцепилась в Алису, уткнулась лицом в живот, и принялась мелко дрожать.

— Ну ты чего? — осторожно спросил Валерка. — Испугалась с непривычки?

— Я лучше назад… — невнятно сказала девчонка Алисе в живот. — Большой мир — не для меня. Я там как-нибудь справлюсь, вы идите. Всё нормально будет!

— Ну, нет! — Валерка даже разозлился слегка — из-за того, что им, вообще-то бежать надо, а тут приходится мелкую уговаривать. Понимал, что она не виновата, но задержка здорово раздражала. — Рысечка, милая, ты — самая смелая девочка из всех, кого я знаю. Я догадываюсь, что тебе здесь очень непривычно и даже, наверное, страшно, но я также знаю, что очень скоро ты привыкнешь, и страшно больше не будет, а будет только интересно. В конце концов, представь, сколько всего вкусного можно будет украсть в этом огромном мире! Нужно только немножечко потерпеть. Правда, мы очень торопимся, поэтому привыкать некогда. Давай ты сейчас превратишься в крыску и посидишь пока у меня под рубашкой? Или у Алисы, если хочешь?

— У тебя буду, — ответила Рыська. Проникновенная речь Валерки её немножко успокоила. Правда, она всё ещё дрожала мелкой дрожью, и даже когда перекинулась в крысу, дрожь никуда не исчезла. Птицын опасался, что стоит Рыське перекинуться, и она выскользнет из Алисиных объятий и юркнет в канализацию — только её и видели. Но Алиса боялась того же самого и держала крепко. Мелкую передали Валерке, он поспешно сунул её под рубаху. Все облегчённо вздохнули.

— Наконец-то! — ворчливо пробурчал Демьян — Я уже думал, мы сегодня отсюда не уйдём! Время, господа, время. Скоро рассвет, дворники выйдут на работу. Наверняка у каждого из них уже есть на нас ориентировки. Нас не должно быть на улицах к этому времени. Адрес помните, Глеб Игоревич?

— Конечно! — даже оскорбился Глеб. — Наш клан держит торговый дом в Средних торговых рядах. Нам нужно добраться до Ильинки, и по ней идти в сторону Кремля.

— Замечательно, — криво ухмыльнулся Демьян. — Как я мог надеяться на другое? Господа, планы меняются. Мы с вами туда за ночь не доберёмся, нужно будет отправлять разведку. А сейчас ищем место, где мы сможем остановиться на днёвку.

— А что, так далеко? — Уточнил Валерка.

— Мы находимся на самой окраине, — пожал плечами Демьян. — Дубровка. Откровенно говоря, понятия не имею, как мы здесь оказались, потому что Особый острог отсюда довольно далеко. И, пожалуй, даже ближе к точке назначения, чем мы сейчас. Отсюда мы, конечно, доберёмся… но бегущую по городу группу оборванцев непременно попытаются остановить, даже ночью. Полагаю, господа, нам придётся разделиться. Думаю, мы с Глебом Игоревичем сможем добраться до Средних рядов, прикинувшись подёнными работниками. Только князь, отдай мне свой полушубок, чтобы я поприличнее выглядел.

— Разумно, — скрепя сердце согласился Валерка. — Осталось только решить, где нам перекантоваться.

— Тут неподалёку станция крови, и рядом бойня, — пояснил Демьян. — Возле бойни — торговые ряды. Там наша компания, — он скептически оглядел оборванных и грязных беглецов, — будет смотреться очень органично. От местных обитателей не отличить. Но придётся немного потерпеть — бесплатно поесть там не выйдет.

Упырь подробно объяснил, как попасть в нужное место, после чего они с Демьяном исчезли:

— Князь, продержись до нашего возвращения, — на прощание попросил Глеб, — Как только я доберусь до своих, все наши проблемы закончатся.

Валерка очень сомневался, что проблемы вообще когда-нибудь могут закончиться, но спорить не стал. И до торговых рядов возле бойни добрались без происшествий — ночь, места довольно глухие. Аккуратная и чистая улочка, на которой они оказались, очень быстро закончилась. Каменные дома сначала сменились деревянными, а потом, по мере того, как компания двигалась дальше по направлению к бойне, превратились в неприглядные времянки, построенные без всякой системы и порядка. А ещё появился запах — тяжёлый, неприятный кровавый дух. Валерка даже забеспокоился, не сорвутся ли Андрей Иванович и Алексей.

— Это не человеческая кровь, Валера, — улыбнулся Андрей Иванович, — Никакой жажды не вызывает. Наоборот, должен признать, аромат не самый приятный. Хотя есть уже хочется, да и крови бы нам с Лёшенькой не помешало по капли, чтобы силы поддержать.

С последним проблем никогда не было. Валерка порезал себе ладонь украденным из крысиной нычки обломком меча, осчастливил упыря и вурдалака, после чего тщательно замотался обрывком собственной рубахи. Всё равно сильно хуже после этого рубаха смотреться не стала — и так презентабельностью не отличалась.

«А вот как кормиться самим — неизвестно. Что-то я сомневаюсь, что Демьян с Глебом быстро появятся. Пока туда доберутся, пока обратно…»

Впрочем, как оказалось, зря переживал. Возможность накормить друзей князю представилась гораздо раньше, чем он ожидал.

Остановиться решили прямо на рынке, благо это не выглядело странным. Часть торговых рядов явно для того и использовалась — здесь ночевали всякие маргиналы, и было их тут более чем достаточно. Некоторые ночевали сбившись в группы, некоторые — поодиночке. На появившихся в неурочное время новых постояльцев никто и внимания не обратил, так что друзья устроились в одной из открытых лавок с навесом, и принялись коротать ночь. Погода позволяла — по ощущениям Птицына было градусов семь тепла, на рынке уже было довольно сухо, и вполне можно было устроиться на относительно сухих досках, не опасаясь себе ничего отморозить.

— Однако удивительный комфорт для целого-то князя со свитой! — хмыкнул Валерка, когда все устроились. Алиса нервно хихикнула — кажется, тоже оценила иронию ситуации, а Андрей Иванович с Алексеем отправились на поиски чего-нибудь съестного. Впрочем, вернулись они очень быстро и с пустыми руками:

— Валера, тут не самое подходящее для нас место. Я посмотрел — здесь только люди, — объяснил Демьян. — Ни оборотней, ни упырей, ни кого-то ещё. И брать у них нечего — в основном, такая же нищета, как и мы.

Утром выяснилось, отчего тут так много народу, и почему они такие бедные. Оказывается, на рынок стекаются те, кто решил попытаться счастья в столице, изгнанный из своих посёлков голодом и неурожаем. Не самое, в общем, благополучное место, учитывая, что здесь собрались те, кто так и не смог себе найти нормального заработка. Однако с голода тут никто не умирал, потому что рабочие руки требовались. Просто платили за это совсем мало. Вот Валерка и отправился устраиваться на работу. Перед самым рассветом с дальнего конца рынка начали доноситься крики. Валерка сначала испугался, потом прислушался, и успокоился:

— О! Так там грузчики требуются! Пойду, что ли, попытаю счастья? А вы здесь сидите, ладно? Если выгонять будут, знаете, где меня искать. Рыська, ты пока у Алисы побудь, ладно?

На работу Валерку взяли без особых сложностей. По сравнению с остальными кандидатами он выглядел гораздо более выгодно, так что его первым и наняли. Обитатели рынка ещё только просыпались, а парень уже таскал замороженные свиные туши куда скажут. Работа оказалась сложная, сильно мёрзли спина и руки, зато и платили вполне прилично. Потрохами. Валерке за два часа работы перепало восемь свиных сердец. Дополнительно он выпросил у работодателя крынку сметаны, жменьку соли и краюху хлеба. Купец, довольный скоростью работы не стал спорить, и даже предлагал работнику перейти в его лавку на постоянную работу, но Валерка отказался. «Получается, это тут что-то вроде биржи труда, — сообразил парень. — Если кто более-менее толковый, его отсюда быстро забирают. А доходяги всякие так здесь и остаются». Действительно, большинство из тех, кто коротал ночь на рынке, даже не дёргались, когда очередной работодатель начинал выкрикивать приглашение поработать.

— Как они тут живут-то? — задался вопросом Валерка, когда вернулся. — Ничо не делают, сидят только бухают с самого утра! Откуда только берут!

— А они тут донорами подрабатывают, — ответил Андрей Иванович. — Интересное дело, Валерий. Тут же совсем недалеко пункт сдачи крови. Вот они ходят туда, кровушку сдают, а потом, значит, целыми днями восполняют жидкостный баланс в организме. Жуткое дело. Опустившиеся люди. У нас в Нижнем я такого не видел! Впрочем, у нас и населения поменьше.

— Ну и бог с ними, — Валерке по большому счёту на местных обитателей было наплевать, просто любопытно было. Теперь же, когда Андрей Иванович загадку разрешил, парню стало совсем неинтересно. — Я поесть принёс. Сейчас будем готовить!

Сковородку пришлось брать в долг у относительно приличной компании, которая расположилась на соседнем пустующем прилавке. Место для костра осталось от предыдущих постояльцев прилавка, хворост ещё ночью принес Алексей. Валерка здорово подозревал, что вурдалак эту связку у кого-то банальным образом стырил, поэтому спрашивать не стал. Зато жареные свиные сердца в сметане на ворованом-то хворосте получились просто чудесные. Даже Рыська, почуяв приятный запах, рискнула сначала высунуть носик из-за пазухи у Алисы, а потом выбралась сама и полностью. И даже в человеческую форму перекинулась. Вот так вкусные запахи перебороли агорафобию. Впрочем, Валерка не сомневался, что так и будет, только порадовался, что не ошибся.

С завтраком компания расправилась довольно быстро, и к полудню выяснилось, что делать совершенно нечего. Валерка уже начал подумывать, не пойти ли снова поработать, благо очередной работодатель появился неподалёку и начал выкрикивать, что ему нужны грузчики. Всё лучше хоть чем-то себя занять, чем сидеть и бороться со скукой и беспокойством за Демьяна и Глеба. Однако пока Птицын раздумывал, оказалось, что беспокоиться уже не нужно — друзья вернулись.

— Эх, чуть-чуть на завтрак не успели, — расстроился Валерка, — Я такие сердечки в сметане забабахал!

— Князь, ты потом непременно должен рассказать, что за сердечки и о какой сметаны ты говоришь, но пока лучше поторопиться. У меня новости, и они странные! Пойдёмте, здесь карету оставили совсем недалеко. Сюда подъезжать не стали, чтобы внимания не привлекать.

— Как всегда, — вздохнул Валерка. — Что за новости?

— Всё потом, в карете! Не будем разговаривать здесь.

— Тогда стоило не называть меня при всех князем, — тихонько пробурчал Валерка. — Я тут, понимаешь, чуть ли не лучший грузчик, а ты меня князем обзываешь!

Глава 26
Валерка получает объяснения

Новости, которые привезли друзья, действительно оказались интересными. О побеге из Особого острога судачили чуть ли не на каждом углу. Более того, у каждого городового, у каждого дворника были подробные описания всех беглецов. Вот только ни Валерки, ни остальных из компании в списке не было.

— Более того, — рассказывал Глеб. — Отец, когда с ним связались, сообщил, что мы вообще в тюрьме не были! Ну, в смысле, по официальной версии. Когда он затребовал отчёт, почему нас арестовали, ему сказали, что арест произошёл по ошибке. Мы, дескать, действительно были доставлены в тюрьму, однако в тот же день были отпущены со всем вежеством и с извинениями. Куда мы исчезли после этого, администрация тюрьмы не знает, поскольку не занимается слежкой за частными лицами, с которых сняты все обвинения. Вот так.

— Забавно, — хмыкнул Валерка. — И что тут такого уж странного? Ясно, что приняли нас не госслужащие. Какая-то частная лавочка, очевидно. Я только всё равно не понимаю, кто именно, и чего им от меня надо.

— Контроль над переходом же, — удивлённо посмотрел на Валерку упырь.

— Да понятно, что контроль. Чего контролировать-то хотели? Кого или что такого им нужно переводить из верхнего мира и обратно, что я бы не согласился вот просто так, если бы по-хорошему попросили?

На этот вопрос ни Демьян, ни Глеб ответа не знали. Между тем карета остановилась, и компания выбралась наружу, после чего Валерка на фоне приодевшихся друзей почувствовал себя совсем неловко. Одно дело — на рынке возле бойни, и совсем другое — в центре Москвы, во дворе какого-то донельзя богатого дома, а вокруг народ — чистый, богато одетый, и прямо-таки вопиюще аристократичный по сравнению с их грязной и голодной компанией. Впрочем, как оказалось, все эти господа — свои, так что всех быстренько проводили в здание, где уже ждала новая одежда, обед, а самое главное — можно было помыться! В горячей воде! Это ли не счастье! Все были в восторге, особенно Рыська, которая, оказавшись под защитой стен и потолка снова вернула своё хорошее настроение. Воды, в отличие от открытых пространств, она совсем не боялась.

После мытья и плотного обеда очень хотелось отдохнуть, но Валерке, в отличие от остальных, это не светило. Демьян с Глебом принялись просвещать дальше.

— Отец уже едет, вместе с гвардией рода. Он сразу хотел, после того, как в город заявились твои ребята с собакой и подняли тревогу, но попытался сначала так разобраться. Когда выяснилось, что мы вроде как пропали, решил ехать. Так что предлагаю дождаться его здесь, так будет безопаснее.

— А про Максимилиана с компанией что-нибудь известно? — поинтересовался Валерка. — Где наши столичные чиновники-то?

— Исчезли в тот же день, что мы уехали. Подробностей не знаю, но вроде бы даже вещи у них остались на месте, только сами все пропали. Отец передавал, по городу даже слухи пошли, что это вы их и того. Дескать, проблемы у проводника со столичными чиновниками, вот он их и решил. Кардинально.

— Час от часу не легче. А меня не приедут арестовывать за убийство уже чиновников? — поинтересовался Валерка. — А то что-то дела какие-то непонятные закручиваются.

— Князь, я всё-таки схожу к своему должнику, — сказал Демьян. — Там человек непростой… В общем, хочу у него спросить, что в этих кругах, — упырь многозначительно показал пальцем куда-то в потолок, — слышно. Ну так, на всякий случай. Многого он мне не расскажет, но может, хоть чего-то прояснит по старой памяти. Игорь Деянович, насколько я понимаю, сюда прибудет только завтра утром, так что я успею съездить. Тем более теперь, как выясняется, и скрываться не нужно.

— Слушай, мне не хочется тебя одного отпускать, — сказал Валерка. Парень себя как-то странно чувствовал — вроде всё, вырвались, и даже у государства к нему, как оказывается, никаких претензий нет, но… Как-то всё слишком легко получилось. Никаких, получается, к нему претензий. Достаточно было сбежать из тюрьмы, и всё — он снова благовоспитанный гражданин и князь, а вовсе не преступник. Странно, и страшно. Птицын — вполне осознавал, что он — человек неопытный, да и отчасти наивный даже, но тут уж совсем дураком надо быть, чтобы надеяться, что всё обойдётся.

— Знаешь, давай с тобой вместе сходим. Я понимаю, что ты личность этого своего знакомого раскрывать не хочешь, но я тебя так подожду, поблизости, — предложил Птицын. — Ну, куда ты там идёшь. Пока остальные вырубились, а то ведь всей толпой с тобой отправимся.

— Знаешь, княже, в другой раз бы отказался, а сейчас, пожалуй, соглашусь, — кивнул Демьян. — Но только если ты дашь слово, что сгоряча и без подготовки меня спасать не полезешь. Мне, собственно, нужно только, чтобы ты знал, если я после общение с этим товарищем пропаду. Мы с ним когда-то были довольно дружны. В войну в одном отделении служили. Только я после того, как с военной службы уволился, на вольные хлеба ушёл, а он по государственной стезе пошёл. Сейчас, вроде бы, должен немаленькую должность в департаменте внешней разведки занимать. Опытом с молодёжью делится… в общем, сам понимаешь, таким лучше лишний раз на глаза не попадаться, особенно, если не уверен, что сам перед законом чист. Должен-то он мне должен, но против присяги не пойдёт.

— То есть ты предполагаешь, что он тебя арестовать может? — сообразил Валерка.

— Нет, — слека неуверенно покачал головой Демьян. — Арестовывать не станет. Просто на всякий случай. И ты в гости не пойдёшь, хорошо? Просто на подстраховке. А впрочем, раз такие дела у нас… я бы ещё Андрюшу взял с Алешей. Алису же оставим спать, не будем будить девочку.

На том и согласились, так что к загадочному служащему по линии разведки отправились вчетвером. Валерка всю дорогу просидел на нервах, готовясь к неприятностям, и потом, когда Демьян надолго исчез в каком-то богатом доме — тоже. Впрочем, не он один. Андрей Иванович даже вызвался пройтись вокруг дома — дескать, вдруг там нашего Демьяна уже через запасной выход выводят. Но нет, обошлось. Демьян вернулся где-то через час, слегка раздражённый и недовольный.

— Ну что⁈

— Странное дело, — поморщился упырь. — Он мне был явно рад. И про долг вроде как помнит. Вот только помогать всё равно отказался. Сказал, что ничем помочь не может, потому как это не его епархия. Обещал непременно навестить меня в ближайшее время в Нижнем, а пока, дескать, слишком много дел. Вот именно поэтому я государственную службу и не люблю. Слишком мутно там всё.

Валерка всё равно был рад — хоть что-то прошло без проблем. Пусть толку никакого, но хотя бы без убытка, а то в последнее время всё как-то криво и косо. «Особенно если вспомнить, сколько денег мы должны, и сколько потеряли за последнее время, — вздохнул Валерка. — Это ж ещё как-то расплачиваться нужно. И квадроциклы эти клятые из-за которых всё началось… Даже если обвинения с нас сняли, квадроциклы-то где искать? Или всё, исчезли? Растаяли, как снег по весне? Опять же, с яломиште нужно что-то делать. Хотя нет, с этим никаких проблем. Вернёмся — нападём и перебьём всех, чтобы больше с этой стороны удара не ждать. Надоели!»

Поделиться своими кровожадными мыслями с друзьями Валерка не успел — экипаж остановился возле торговых рядов, а там их уже встречали. Радей Тихославович собственной персоной.

Средние торговые ряды на тёмной стороне Москвы занимают целый квартал. Главное здание прямоугольной формы, которое, собственно, этот квартал составляет, и четыре внутренних. Одно из тех, что во дворе и принадлежит целиком клану Игоря Деяновича. Соответственно для того, чтобы к нему проехать, карета проезжает через арку — вот перед этой аркой экипаж и остановили. Точнее, Валерка сам попросил остановить, увидев знакомую фигуру.

— Здравствуйте, ваше благородие, господа, — поприветствовал компанию Радей Тихославович. — А я, признаться, рассчитывал вас найти внутри. Не думал, что у вас будет настроение для прогулок по столице после таких приключений! И рад видеть вас в добром здравии и хорошем настроении.

— Вашими молитвами, Радей Тихославович, — ответил Валерка. Хотя хотелось — совсем по-другому. — Но, надо полагать, вы нам его сейчас испортите? Опять в тюрьму повезёте?

— Отчего же, надеюсь, наоборот, ещё сильнее вам его поднять. Вы, Валерий, должно быть, находитесь сейчас в некотором недоумении.

— Именно так, — кивнул Валерка. — Правда, не уверен, что слово «недоумение» достаточно передаёт накал эмоций. Меня пытаются ограбить, потом, когда мы с друзьями уже настигли грабителей, вдруг хватают и тащат в тюрьму, где какой-то мутный тип меня пытается завербовать. Я оттуда бегу, жду всех кар небесных, и тут вдруг выясняется, что в тюрьму меня никто не сажал, никаких претензий ко мне нет, и вообще, всё хорошо. И вдруг появляетесь вы, Радей Тихославович. Знаете, у меня сейчас большой соблазн вас схватить, заковать во что-нибудь серебряное или железное, и тоже посадить в какой-нибудь подвал, чтобы выяснить, на кого вы работаете и что от меня хотите.

Поросёнок ничуть не оскорбился, даже наоборот, рассмеялся.

— Понимаю ваше раздражение, Валерий, но поверьте, пленять меня не имеет смысла. Во-первых, ни серебро ни железо мне вреда не нанесут, потому что я человек. Во-вторых это просто не имеет смысла, потому что я и так собираюсь максимально вас просветить. А вот если пригласите меня куда-нибудь в тёплое место и напоите чаем, я буду вам благодарен. Поверите ли, последние дни у меня выдались ещё более насыщенными, чем у вас!

Пришлось организовывать чаепитие. Нет, сначала Валерка собирался нагрубить и послать господина чиновника ко всем чертям, но стоило только открыть рот и Демьян его больно ущипнул за руку. Валерка удивлённо глянул на упыря и тот сделал большие глаза — дескать, не смей! И вообще упырь выглядел слегка пришибленно, как будто кого-то очень страшного увидел.

Радей Тихославович за этой пантомимой наблюдал с удовольствием. И вообще выглядел абсолютно довольным жизнью. Впрочем, совсем скоро Валерка понял, почему.

— О появлении проводника в столицу доложили ещё перед новым годом, — объяснял Радей Тихославович. — Удивительное и масштабное событие — вы, Валерий, наверное, до сих пор не осознаёте в полной мере, насколько вы важны. Однако компетентные органы, которые должны вами заниматься, об этом не узнали, представляете, какая оказия? Доклад куда-то затерялся. — Свин потешно развёл руками, — Такое бывает, к сожалению, беспорядка в нашей стране много. Организация, в которой я имею честь состоять, о вашем существовании узнала совсем недавно — уже после случая с господином Элвеном Арчером. Тогда же и началась подготовка к визиту. Однако нас очень заинтересовал тот факт, что первые доклады о вас потерялись. Моё руководство здраво рассудило, что это может быть не случайно. Конечно, проводник — это не наш профиль. Вами должен заниматься департамент потусторонних дел, в котором состоял господин Максимилиан. Но после того, как у них случилась такая накладка, мы решили, что им стоит немножко помочь. И не прогадали. Не буду рассказывать все подробности, но благодаря вам нам удалось вскрыть целую сеть иностранных шпионов. Господин Максимилиан, как вы понимаете, только пешка. Про него мне всё было ясно ещё когда мы отправились в Нижний Новгород. Нужно было найти главных интересантов. Поэтому, Валерий, вам и пришлось немного пострадать. Однако должен заметить, вы с честью справились с испытаниями, выпавшими на вашу долю. Почти идеально. Совсем идеально было бы, если бы вы не поторопились бежать из тюрьмы. Нам из-за этого пришлось действовать в спешке и не очень чисто, но, слава богу, обошлось. Почти всех нужных господ мы взяли, осталась только мелочь, которую мы так или иначе вскоре выловим.

— То есть, я правильно понимаю, меня использовали, как подсадную утку? — спросил Валерка.

— Я слышу в вашем голосе нотки осуждения, — покачал головой Радей Тихославович. — Валерий, вы добились звания князя. Основали свой клан. Можно сказать, ворвались в наше общество, выбив дверь с ноги. Мне нравится ваша энергичность, да и ваша личность в целом, но мне кажется, вы так до конца и не поняли, чего именно добились. Вы — князь. У вас несколько больше свободы, чем у обычного подданного империи. Вы можете сами судить в своих владениях, можете самостоятельно наказывать своих обидчиков. По большому счёту вы выбили себе право владеть маленьким государством внутри нашей большой страны. Но свобода подразумевает ответственность, не так ли? Либо ты отвечаешь за себя сам, либо за тебя отвечает государство. Вы предпочли первый вариант, и вам предоставили возможность самостоятельно решать проблемы. А мы в это время решали свои, воспользовавшись удачным случаем, только и всего. Как по мне, это довольно справедливо. И, главное, получилось очень удачно! Мы, с вашей невольной помощью, получили в свои руки несколько очень интересных господ. Один очень высокопоставленный господин с безупречной репутацией оказался совсем не тем, за кого себя выдавал… впрочем, эти подробности я оставлю при себе, если вы не против. Не думаю, что они вам нужны.

— И что дальше? — Валерка понимал, что Радей Тихославович в целом прав, но пока никак не мог избавиться от ощущения, что его использовали.

— Да ничего, — пожал плечами поросёнок. — Живите, как жили. Вы же собираетесь возвращаться в Нижний Новгород? Вот и прекрасно, возвращайтесь. И меня с собой берите, потому как я теперь ваш куратор от государства. Не переживайте, сильно мешаться в ваших делах не буду, но оставляю за собой право вас одёрнуть в случае, если вы что-то не то решите принести в ваш мир. Дело касается, в основном, идей, как я уже упоминал, так что сильно вас не ограничим. Все остальные решения остаются на ваше усмотрение, делами вашего клана я тем более интересоваться не собираюсь.

— Почему вы? — уточнил Валерка. — Вы же не из этого, потустороннего департамента.

— Департамент потусторонних дел нынче штормит, — вздохнул Радей Тихославович. — Моё руководство решило — пусть они занимаются тем же, что и раньше, налаживают работу в отсутствие части руководства. Нужно опять-таки восполнить там дефицит кадров. А проводником займёмся мы. К тому же у нас с вами сложились, как мне кажется, вполне дружеские отношения. Я вижу, вы сейчас всё ещё обижаетесь, но, полагаю, обида вскоре пройдёт, и мы с вами снова начнём ладить.

— Объясните мне одну вещь, — попросил Птицын. — Почему они всё это устроили зная, что вы за ними следите?

— А с чего вы взяли, что господин Максимилиан знал? — Радей Тихославович скорчил забавную физиономию. Должно быть, приподнял брови, но за отсутствием оных на поросячьей физиономии получилось просто странно. — Если вы обладаете странной привычкой игнорировать отводящие глаза чары, то это не значит, что остальные поступают так же. И потом, я ведь не представлялся Максимилиану как служащий департамента тайных дел и расследований. Он видел перед собой обычного секретаря, новенького, которого в их с друзьями компанию добавили «для массовости».

В общем, договорились. Точнее Валерку поставили перед фактом, и он продолжал по-тихому злиться. Понимал, что всё складывается довольно удачно, но всё равно было неприятно. В конце концов Демьян не выдержал:

— Княже, ты меня поражаешь. Так фыркать на представителя всесильной охранки — это нужно иметь полностью атрофированное чувство страха. Я бы на твоём месте не стал портить с ними отношения. Тем более Радей Тихославович тебе явно благоволит. Таким отношением от Царского Свина дорожить нужно, а не нос воротить.

— Это что за Царский Свин? — удивился Валерка.

— Да прозвище у него такое. Про него много слухов ходит среди знающих, в том числе и тот, что он порой докладывает лично государю. Понятно теперь, почему мой должник отказался помогать — было бы странно, если бы он решил вмешаться в дела контрразведки.

— Что ж ты раньше не сказал, когда я тебе про него рассказывал⁈ — удивился Птицын.

— Могу только повторить его слова — это только ты, князь, имеешь привычку игнорировать отводящие глаза чары. Когда представитель тайного приказа не хочет, чтобы на него обращали внимание, на него не обращают внимание. Так что хватит демонстрировать обиженный вид. Честное слово, князь, я не понимаю твоего возмущения.

— Да просто бесит, что меня вот так в тёмную сыграли, — признался Валерка. — Мы ведь и погибнуть могли.

— Ну и что? — пожал плечами Демьян. — Не погибли же. Он всё правильно сказал — за свободу нужно платить. Если бы мы с тобой были полноценными подданными, с нами бы так не поступили. По крайней мере, предупредили бы, а то и вовсе попытались бы вывести из-под удара, пусть и в ущерб делу.

— И как ты всегда ухитряешься подбирать слова так, что я успокаиваюсь? — хмыкнул Валерка.

— Работа у меня такая, князь, — ухмыльнулся упырь, и на этом тему с «подлыми царскими сатрапами», как саркастично иногда называл себя Радей Тихославович, решили закрыть.

Оставшийся день Валерка действительно посвятил отдыху. А потом приехал Игорь Деянович. Берендей был возмущён до глубины души тем фактом, что напрасно ехал в столицу, да ещё и гвардию рода поднял.

— Нет, я понимаю, государственная необходимость! — ворчал медведь, — Но могли хотя бы предупредить, мол так и так, ваше благородие, не стоит в это лезть. Посиди, подожди, и всё наладится само собой.

— А ты бы послушал, бать? — ухмылялся Глеб. — Да тебя бы никто не удержал!

— Ты поговори мне ещё! — берендей отвесил сыну тяжёлый подзатыльник. — Дай отцу спокойно выразить свою радость, что всё наладилось!

Игорь Деянович приехал не один, а с представителем клана Малуши. Тот самый, знакомый уже, Белимир Кривич, который принёс Валерке не только извинения, но и изрядную сумму в золотых рублях. В качестве платы за очередную партию квадроциклов. Оказывается, они недолго оставались бесхозными в лесу недалеко от посёлка Лихая Пожня.

— Мы и ваш крытый экипаж прибрали, — рассказал мужчина. — Наша княгиня уже успела оценить его удобство, и, если вы согласитесь продать, с большим удовольствием купила бы его за ту цену, какую вы назначите. Я взял на себя смелость привезти на этот случай дополнительную сумму золотом, однако если её будет недостаточно…

Ниву продавать Валерка всё равно отказался. Всё же она на него зарегистрирована, номера опять-таки… Однако, прикинув, сколько денег верхнего мира у него осталось, пообещал, что подумает о покупке новой. «Хотя на самом деле надо бы уже малость ужаться, — напомнил себе парень. — Это здесь мы финансы поправили, а там, наверху, источников дохода пока нет и не предвидится. Сейчас денег, вроде бы, ещё много, но они имеют привычку таять, как масло на сковороде!»

Глава 27
Птицын способствует международному терроризму

Пожалуй, именно с появлением Игоря Деяновича Валерку, наконец, отпустило окончательно. Утихло подспудное чувство надвигающихся неприятностей. Парню казалось, что чёрная полоса, наконец, закончилась. Даже Москва перестала выглядеть такой мрачной и неприветливой. «Впрочем, последнее, наверное, из-за того, что появились деньги. А то она и в верхнем мире так — пока у тебя есть деньги, то вполне приятный город, даже где-то красивый. Как только денег нету — всё, лучше бежать, пока самого не слопали!»

Срочно бежать домой уже не хотелось, так что следующий день посвятили осмотру достопримечательностей. Валерка был очень впечатлён, особенно его поразило Лобное место, от которого так чудовищно разило смертью, что даже дышать трудно становилось. Остальные этого не почувствовали, а вот у Птицына чувствительность в этом плане в последнее время здорово обострилась. Впрочем, неприятно не было, только неуютно. Как будто стоишь над пропастью, и тебя до костей пробирает холодным ветром. И страшно, и интересно. Впрочем, другие памятные и исторически-важные места тоже были очень интересны. Далеко не все из них удалось увидеть вблизи — всё-таки часть принадлежит кланам, которые не рады видеть на своих территориях любопытствующих чужаков, но всё равно друзья были довольны.

Не обошлось и без лавок. Алиса, как только стало ясно, что осадный режим снят, ультимативно заявила: Рыське требуются обновки. Находиться рядом с ребёнком, одетым в мешок из-под зерна, в котором проделаны дырки для головы и рук — это позор для приличного человека, и тут уж либо избавляться от такого ребёнка, либо князь Валера ведёт их в магазин, где девчонку приводят в порядок.

Рыська, кажется, всерьёз поверила, что Птицын может выбрать первое, поэтому была очень рада, когда они отправились за покупками. Девчонка постепенно привыкала к открытым пространствам, и уже даже днём не пыталась зажмуриться и спрятаться. Пока ещё находясь на улице была на взводе, но Валерка был уверен, что скоро привыкнет.

— Мне иногда кажется, что я сошла с ума. Или что это вы все сумасшедшие. Живёте себе спокойно вот в этом вот всём, не пугаетесь, не пытаетесь спрятаться. Мне кажется, туда, вверх можно упасть! Понятно теперь, почему наши по месяцу привыкают!

Валерка тут же уцепился за оговорку и выяснил, что маленьких крысодлаков, когда приходит время выходить на поверхность, приучают к улице постепенно. Выводят ненадолго каждый день, объясняют, учат. Причём начинают несколько раньше. Это Рыську учить некому было, и, конечно, она решила, что и так справится. «Хотя справилась ведь, — подумал Валерка. — Да, напугалась сначала, но сейчас всего спустя день, если не приглядываться, и не скажешь, что девчонка жутко трусит!»

Естественно, одной одеждой для Рыськи дело не обошлось. «Всё-таки как приятно дарить Алисе подарки! — думал Валерка, глядя как девушка радуется новому платью. — Да и остальным — тоже. Не понимаю, почему принято считать, что шоппинг — это каторга?»

На следующий день ранним утром компания уже подъехала к Нижегородскому вокзалу — пора было возвращаться домой. Народу было много — Игорь Деянович с полутора десятками семейной гвардии, Валерка с друзьями, и ещё Радей Тихославович. Чиновник явился точно к сроку, и на суету, которая поднялась на вокзале, взирал со снисходительной иронией.

Вокзал Валерке не понравился. Маленький, деревянный, какой-то грязноватый. Тот, что в самом Нижнем, на другом конце ветки, выглядел гораздо представительнее. Не говоря уже о привычном Птицыну Курском.

— Здание временное, — пояснил Радей Тихославович, который взял на себя роль экскурсовода. — Но, как вы знаете, нет ничего более постоянного, чем временное. Железнодорожную ветку в скором времени должны соединить с другой, которая ещё только строится. Тогда же и вокзал построят новый. Вот только когда ещё это произойдёт — загадка. Государь очень надеется на технологии верхнего мира — говорят, там научились железную дорогу строить гораздо быстрее.

— Вряд ли можно будет везти оттуда рельсы в промышленных количествах, — засомневался Валерка.

— Ну вы хватили, Валерий! Нет, только технологии. Материалы пусть остаются на месте. Причём технологии тоже придётся адаптировать под наши условия. Как вы понимаете, дело это тоже не быстрое. Однако вы неплохо размахнулись! Кто бы мог подумать, что столь небольшая компания разумных существ может за день обзавестись таким багажом!

Носильщики как раз везли на тележке вчерашние покупки. Валерка и сам удивился — вроде бы вчера их было меньше. Тут бы посмеяться собственному транжирству, но парню отчего-то было невесело. Наоборот, как будто холодком вдруг повеяло. Показалось, что не к добру все эти покупки. Да и носильщик чем-то был неприятен.

— Пожалуй, и нам уже пора. Скоро уже отправление, — отвлёк его Радей Тихославович, и Валерка поспешил в поезд.

Ехать предстояло всем вместе. Игорь Деянович, ничтоже сумняшеся выкупил сразу два вагона. Первого класса, конечно же. Птицын входил в поезд с некоторым трепетом — и не разочаровался. Кондуктор в брюках, о стрелки которых можно порезаться, в кителе с блестящими медными пуговицами и в фуражке с кокардой. На полу коридора — мягкий пушистый ковёр, на который даже наступать неловко — как бы не запачкать! Деревянные рамы украшенные фигурными бронзовыми наличниками, под потолком очень красивые лампы. Купе тоже не подвели — просторные, двухместные. Как небольшая спальня.

— Красиво! Ни разу на поезде не ездила! — Алиса тоже находилась под впечатлением. — Хотя поезда верхнего мира больше. И едут быстрее. И не дымят!

— Это был не поезд, — Валерка вспомнил, как они с девчонкой катались на метро. — Точнее, поезд метро. Они отличаются от обычных, железнодорожных. Не знаю, как там первый класс выглядит, никогда не ездил, но по сравнению с обычным купейным вагоном здесь роскошь невероятная.

Пока все разместились, локомотив оглушительно засвистел и дёрнулся, поезд лязгнул сцепками. Забавно было видеть клубы дыма, несущиеся от паровоза — вагон первого класса — последний, чтобы не беспокоить состоятельных пассажиров запахом гари, но всё равно чувствовалось, и даже очень. Впрочем, Валерку это не раздражалось. Пока разместились, пока договорились кто с кем едет… Алиса отчаянно краснея заявила, что будет ехать с Валеркой. Тот, впрочем, и не возражал. Правда, рассчитывать на что-то большее, чем несколько поцелуев, не приходилось — Рыська, напуганная и заинтригованная «страшным огромным железным червяком», конечно, даже не думала ехать отдельно. Алиса была не против — ей было интересно отвечать на многочисленные вопросы Алисы. Пока же все собрались в коридоре — смотреть на «отъезжающий» вокзал.

Провожающих было много. Конечно, последние два вагона их не интересовали, а вот в остальных, видимо, было достаточно пассажиров, у которых в столице оставались родные и близкие. Птицын с интересом разглядывал нарядно одетых провожающих. Рассеянно оглядывая горожан, Валерка вдруг зацепился взглядом за носильщика. Тот самый, который грузил их свёртки с покупками. Носильщик внимательно провожал взглядом поезд. Вид у него был, как у человека, который полностью удовлетворён проделанной работой.

Птицын вдруг вспомнил своё беспокойство. «Что-то с ним не так», — зудела в голове мысль. Парень попытался её игнорировать, но уже не получалось. Он рассеянно слушал, как Алиса что-то объясняет Рыське, но слов не слышал.

— Радей Тихославович, а где хранится наш багаж? — спросил Птицын.

— Да откуда ж мне знать, друг мой? — Удивился поросёнок. — Полагаю, в багажном отделении.

— Мы можем его посмотреть?

— Не думаю, что это удобно на ходу, — пожал плечами Радей Тихославович. — Насколько мне известно, багажное отделение находится под полом пассажирского, туда отдельный вход с улицы. Если только дожидаться следующей остановки.

— Пойдёмте к кондуктору, — решился Валерка. — Хочу узнать, можно ли туда добраться отсюда. И давайте поторопимся.

— Расскажете причину спешки? — поинтересовался чиновник. — Только не говорите, что вы там что-то забыли.

— Не знаю, Радей Тихославович. Но у меня крайне неприятное предчувствие. Помните, вы удивлялись, как много у нас покупок? Так вот, я совершенно уверен, что их было меньше. Может, конечно, к нам попали вещи Игоря Деяновича, но что-то я не помню, чтобы он ездил по магазинам. И ещё мне очень не понравился носильщик. Даже не могу объяснить, чем именно.

Валерка посмотрел на собеседника и добавил:

— Радей Тихославович, я понимаю, что всё это звучит странно, но я хочу проверить багаж. Сердце не на месте.

— Знаете, князь, в моей работе не принято игнорировать предчувствия, — поросёнок был очень серьёзен. — Пойдёмте к кондуктору.

Кондуктор вопросу пассажиров ничуть не удивился.

— Господа, это совсем не проблема, — улыбнулся мужчина, когда Валерка сказал, что ему срочно нужно в багажное отделение. — Редко случается поездка, когда ко мне не обращаются с такой просьбой. Дамы частенько забывают что-то важное, что требуется им здесь и сейчас. Пройдёмте. Полагаю, уже не осталось вагонов, у которых нет этой доработки в конструкции.

Кондуктор важно проследовал в конец вагона, откинул в сторону ковёр, под которым оказался люк.

— Вот, извольте. Там не слишком удобно, так что если вы опишете, что именно вам нужно, я достану самостоятельно.

— Нет-нет, я сам, — сказал Птицын, и полез внутрь. Впрочем, быстро передумал — багажное отделение не отличалось объёмами, да и забито оказалось плотно, так что парень даже не смог туда целиком поместиться.

— Дай я! Дай я! — подпрыгивала Рыська. — Мне там в самый раз! — К этому моменту уже все пассажиры оказались в курсе, Валеркиных тревог, так что в коридоре было тесновато.

— Нет, пожалуй, лучше я, — задумчиво сказал Радей Тихославович. — Пожалуй, мне удастся там поместиться. Если это то, что я думаю, открывать эти коробки маленьким девочкам не стоит.

Поросёнок ловко спрыгнул внутрь, протиснулся мимо большой коробки, и принялся передавать свёртки наверх. Валерка открывал их один за другим, и передавал дальше — Алисе.

— А вот этого мы не покупали, — сказал Птицын, когда Радей Тихославович передал Валерке коробку. — Едва не выронил. Такое ощущение, что внутри гвозди.

— Пожалуй, не стоит открывать крышку, — сказал поросёнок. — Имейте ввиду, тут ещё несколько таких. Есть и более крупные. Все в одном стиле, и от одного производителя. Московский дом сладостей — я знаю эту компанию, и очень сомневаюсь, что вы или кто-то из ваших спутников решил скупить столько шоколада.

Радей Тихославович выбрался наружу, и осторожно забрал посылку у Птицына. Откуда-то у него в руках появился нож, которым он осторожно взрезал бок коробки.

— Как интересно, — пробормотал чиновник. — Отдаю должное вашей интуиции, Валерий. Взрывное устройство. Если внутри других коробок то же самое, этого хватит, чтобы весь вагон взлетел на воздух.

— Я немедленно останавливаю поезд, — подхватился кондуктор. Мужчина выглядел растерянным — всё-таки не каждый день невинная просьба добраться до багажа приводит к такому результату.

— Ни в коем случае! — остановил его Радей Тихославович. — Будьте любезны, уважаемый кондуктор, не предпринимайте никаких действий.

— Но как же… Пассажиры…

— И тем не менее, я вас прошу сохранять спокойствие. — Радей Тихославович продемонстрировал документ, вглянув на который, кондуктор вытянулся в струнку. — Мы со всем разберёмся. Бомба может сработать, если поезд остановится в неурочное время.

Принадлежность Радея Тихославовича к всесильному ведомству тайных дел и расследований мгновенно подействовала на кондуктора, как лошадиная доза успокоительного. Мужчина взял под козырёк и проследовал в своё отделение с таким видом, будто в вагоне вообще ничего интересного не происходит.

Валерка тем временем осторожно взялся рассматривать коробку с взрывчаткой. Выглядело неприятно, а, самое главное, внутри он действительно заметил проводок, который тянется к крышке. Радей Тихославович был прав — открывать эту коробку не стоит.

— Что-то мне не нравится, как это выглядит, — пробормотал Валерка. — Провода какие-то. Вроде бы даже электроника. Не похоже это на местное производство.

— Вы правы, Валерий, — кивнул Радей Тихославович. — Совершенно очевидно, что наши с вами враги, поняв, что договориться с вами полюбовно не получится, решили вас устранить и сделать попытку со следующим проводником. И способ выбрали надёжный, хоть и очень дорогой. Наша техника пока не дошла до такого совершенства, чтобы можно было управлять взрывом удалённо. И это говорит о том, что я плохо сделал свою работу.

— В смысле? — не понял Птицын.

— В том смысле, что я ввёл вас в заблуждение. Впрочем, я и сам обманулся. Я был уверен, что почти все, кто желал вашей смерти, уже арестованы. Ну, может быть, кроме нескольких не слишком значимых персон из числа предателей, которым удалось ускользнуть из-за вашего побега. Однако я ошибся. Эта взрывчатка, совершенно очевидно, изготовлена в верхнем мире. Дорогая техника. Нашим с вами местным противникам её бы не доверили. А значит, остался ещё кто-то важный, кто получил команду на радикальное решение вопроса. Придётся нам с вами ещё какое-то время побыть наживкой. На этот раз вместе.

— И как вы это представляете? Хотите просто повыкидывать взрывчатку из вагона и ждать, когда она взорвётся?

— И как нам это поможет? — удивился Радей Тихославович. — Нет, взрывчатка останется здесь. А мы с вами перейдём в вагоны второго класса. И Игоря Деяновича с его людьми тоже заберём. Когда случится взрыв, супостат непременно захочет проверить, насколько удачной вышла акция. Вот тогда-то мы его и возьмём. Тот, кто управляет бомбой, будет недалеко. Насколько я знаю, команда на взрыв отдаётся с небольшого расстояния.

— То есть вы согласны взорвать вагон, лишь бы захватить уродов⁈ — Валерка был по-настоящему поражён.

— Да, — просто ответил Радей Тихославович. — Поимка этих господ стоит того. За ущерб я потом отвечу.

Нельзя сказать, что в поезде после таких новостей поднялась паника. Валерка представил себе, что началось бы в верхнем мире, сообщи кто-нибудь пассажирам, что вскоре в поезде будет взрыв, и нужно потесниться ближе к первым вагонам, но явно ничего хорошего. Нет, здесь народ тоже был испуган и кто-то даже возмущался, однако стоило Радею Тихославовичу продемонстрировать свой волшебный документ, и недовольные мгновенно замолкали. Игорь Деянович и вовсе, услышав о предстоящем деле, предвкушающе оскалился:

— Ох, давно я так не веселился! Вспомним молодость!

Удивительно, но кроме причастных, нашлись ещё несколько совершенно посторонних пассажиров, желающих принять участие в охоте. Компания будущих охотников собралась в четвёртом вагоне с конца. Дальше было просто невозможно — В первых двух вагонах пассажиры и так теснились чуть ли не друг у друга на головах.

— Хорошо, что мы едем в экспрессе, — флегматично радовался Радей Тихославович, заряжая свой револьвер. — Если бы мы принимали пассажиров на промежуточной станции, было бы гораздо сложнее. Как думаете, господа, где нас будут подрывать?

— Ближе к Владимиру, полагаю, — ответил Демьян. — Где-то на полдороге, чтобы дольше не отреагировали. Полагаю, ждать уже не долго.

— Я тоже так думаю, — кивнул Радей Тихославович. — Часа два осталось, не дольше.

Радей Тихославович ошибся, но не сильно, и не по своей вине. Машинист, чтобы уменьшить последствия от предстоящего взрыва, уменьшил скорость, так что ползли довольно медленно, и к тому месту, где их ждали, приехали позже. Взрыв раздался через три часа, когда поезд только-только проехал мимо какого-то посёлка. Рвануло, поезд дёрнулся сначала вперёд, потом резко включились тормоза и всех вжало в стену.

— Сидим, господа, — предупредил Радей Тихославович. — Надо, чтобы они показались. За поездом следят, если мы сейчас начнём выбегать, только спугнём их.

— А вот я, пожалуй, выйду, — сказал Валерка. — Пройду той стороной — меня не заметят.

— Князь, — яломиште эта идея явно не понравилась, но Валерка перебил:

— Алиса, я не хочу упустить этих гадов. Кто бы они ни были. Не собираюсь лезть на рожон, но если они попытаются убегать, я их задержу. И ты ведь знаешь, как только станет опасно, я могу на ту сторону перейти.

— Давайте, князь, только, в самом деле, поосторожнее, — напутствовал Радей Тихославович. — Вон они, идут.

Валерка глянул, куда показывает поросёнок, и кивнул. Вряд ли в этой глуши мог так вовремя появиться отряд солдат. Значит, ряженые. Значит, ждали.

Перейти на тёмную сторону оказалось лишь чуть сложнее, чем обычно. Как будто идёшь по колено в воде — вроде и несложно, но не разбежишься. Верхний мир здесь ничуть не отличался от тёмной стороны. Тот же весенний лес — сыроватый, тихий, и почти нетронутый цивилизацией. Даже железной дороги тут не было — наверняка где-то рядом, но за деревьями не видно. Валерка быстро пробежал метров двести в выбранном направлении, лёг на землю и перешёл обратно на тёмную сторону.

С местом не ошибся — попал именно на самый край просеки, так что обзору ничего не мешало. Уже началась стрельба, так что парень порадовался собственной предусмотрительности. Хорошо, что заранее упал, ещё на той стороне, а то можно было бы и поймать случайную пулю от своих же. Да и нападающим попадаться на глаза не стоило. Стреляли очень активно, как со стороны леса, так и в ответ, из поезда. Ряженые явно не ожидали такого сопротивления, часть уже лежала недвижимыми на земле возле остатков последнего вагона. Другие, впрочем, продолжали стрелять — сдаваться пока никто не собирался. Полыхнуло — это Алиса не выдержала. Девчонка обещала использовать лисье пламя только по указанию Радея Тихославовича, чтобы не спалить кого не нужно, так что Валерка не слишком переживал. Стрельба почти сразу прекратилась. Напуганные противники принялись разбегаться. Валерка всё пытался разглядеть командира, но зелёные фигурки выглядели почти одинаково. Одна за другой, они падали на землю.

— Уходим, дело провалено! — голос раздался рядом, почти над ухом. Валерка вздрогнул, вжался в землю ещё сильнее, принялся озираться. Ну, точно. Не одному Птицыну место показалось удобным для наблюдения. Шагах в двадцати парень разглядел троицу в хаки. В настоящем хаки из верхнего мира. И говорили они не по-русски. «Зараза. А если не попаду?» Мысль о том, что противников нужно только ранить, мелькнула и исчезла. Вся эта стрельба по ногам — прямой путь на тот свет. Ничего, человека на самом деле убить не так-то просто.

Валерке ещё не приходилось стрелять из такого револьвера. Правда, довольно длинный ствол дарил надежду, что бьёт достаточно точно. Птицын прицелился, выстрелил. Ещё раз. И ещё. Чертыхнулся, чуть поправил прицел, пальнул ещё дважды. И ещё раз.

— Какой хороший револьвер, — удивлённо пробормотал парень. В стволе оставался последний патрон, но все трое лежали на земле.

Поднявшись, парень рванул к супостатам. И тут же снова рухнул, потому что как минимум один оказался только ранен. Пуля звонко ударила в ствол сосенки, возле которой он только что пробегал. В верхний мир парень перескочил мгновенно, даже сам не заметил, как — слишком испугался. Ещё несколько шагов, и он возвращается обратно на тёмную сторону, уже с ощутимым усилием. Всё-таки на таком расстоянии от Нижнего это и для него трудно.

Один из троицы уже поднялся на ноги, и бежит, придерживая раненую руку. Валерка в этот раз намного ближе. Прицелился, выстрелил. Попал куда нужно — нога беглеца подломилась и он рухнул на спину. Птицын подскочил, пнул раненого в руку, чтобы не шалил, навалился сверху. Вырывается отчаянно. Что-то пытается нащупать на поясе. Валерка коленом прижимает руку противника, бьёт рукоятью револьвера в зубы. Да посильнее. Какой там зуб ему нужно раскусить, чтобы вызвать слуа? К чёрту, нечего теперь раскусывать — всё вылетело.

Вернуться к остальным подстреленным парень не успел — свои подоспели.

— Ай-да молодец, твоё благородие! — таким радостным Валерка видел Радея Тихославовича впервые. — Ай, молодец! Все трое живы! Надо срочно лекаря, пока не вытекли полностью. Ничего, полечим. Обязательно вылечим! Всё расскажут!

Эпилог

Валерка сидел, развалившись в шезлонге, и любовался Алисой. Девушка была чудо как хороша в сплошном купальнике. Не только он, но и другие посетители аквапарка подолгу задерживали на ней взгляд. Да и попробуй не заметь такое чудо! После возвращения домой яломиште отчего-то часто была печальна, но сегодня у неё было хорошее настроение. Ещё бы! Он и сам был в восторге.

Бывать в аквапарке парню прежде не доводилось — всегда считал, что это ерунда. А тут, наконец-то, открылся новый, прямо в городе. Валерка и тогда не слишком заинтересовался, а вот Алисе стало очень любопытно. Спорить с любимой из-за такой мелочи парень не собирался, так что в аквапарк они отправились в тот же день, как яломиште попросила. Благо аврал, который даже после возвращения домой всё никак не хотел заканчиваться, вдруг неожиданно рассосался. И изящный кулон, который Алисе подарил Радей Тихославович, пришёлся очень кстати. Это, конечно, не та серебряная сетка, которую свин надевает на себя, если хочет посетить верхний мир, но хвост и ушки маскирует качественно. Не только визуально, но и, так сказать, тактильно. «Хотя с хвостом и ушками всё равно лучше, — подумал Валерка, — Но да, в аквапарк так не сходишь. А мы сюда явно будем ещё ходить, зря я думал, что мне не понравится. Нет, ну всё-таки какой жук этот Радей Тихославович!» Чиновник наотрез отказался делиться с Птицыным результатами допроса пленных. После того случая на железной дороге чиновник пропал на несколько недель — забрал пленных и вместе с ними вернулся в Москву. В Нижний приехал совсем недавно, как всегда невозмутимый, вежливый и спокойный. Всё, что сообщил — это то, что за операцию он получил награду.

— Вас, Валерий, тоже ждёт награждение, — сказал Радей Тихославович. — Но несколько позже. А вот рассказать ничего я вам не могу — государственная тайна. Могу только уверить, что всё сложилось очень удачно. Как вы понимаете, гарантировать, что с этой стороны больше не будет нападений я не могу, но очень сомневаюсь, что в ближайшие пару лет к нам кто-то сунется. Пока просто некому соваться.

В дальнейшем на эту тему чиновник общаться отказывался. Зато подарил Алисе маскирующий медальон. Самому Птицыну тоже кое-что перепало, правда, парень пока не знал, как этот подарок использовать. «Ну, ничего. Вон, дивий подарок тоже думал, не пригодится, а как сильно понадобился!» — думал Птицын. Впрочем, думать о делах стало некогда:

— Валера, пойдём скорее вон в ту баню! Сейчас оттуда кто-то выходил, так там такие клубы пара! Интересно! А потом — опять на горку!

* * *

Алиса была в полном восторге. Давно ей не было так весело! Большую часть времени в последние дни они проводили на тёмной стороне, а там было… неуютно. Всё чаще она ощущала на себе странный взгляд. Чужой, ищущий. Девушку преследовало ощущение, как будто что-то очень скоро произойдёт. Взгляд не нёс угрозы, но всё равно было страшно. «Как будто что-то грядёт, — думала яломиште. — Но что? Или кто? Всё так хорошо! В кои-то веки нам не нужно никуда торопиться, ни с кем не нужно воевать, и вот — такое. Это просто несправедливо!» Чужой взор исчезал только когда они бывали в верхнем мире. Порой девушка почти решалась рассказать Валере, но каждый раз себя одёргивала. Не хотелось его волновать. Что она ему расскажет? Что её кто-то ищет? Идёт по следу? Попросится оставаться в верхнем мире как можно дольше? «Но ведь я не могу здесь находиться всегда. Рано или поздно придётся вернуться на тёмную сторону. И всё-таки Валере нужно рассказать. Только не сегодня. Сегодня слишком замечательный день, чтобы портить его такими разговорами!»

* * *

— Макеев, признавайся, во что ты влез?

Вопрос прозвучал неожиданно, потому что Лёха в последнее время за собой никаких прегрешений не замечал. Служба шла как обычно. И даже его участие в деле с людоедами для руководства так и осталось тайной. Ту историю вообще постарались побыстрее замять. Да и потусторонние дела почти стали обыденностью. Лёха вообще как-то подуспокоился за последнее время — перестал трястись, что их раскроют, перестал бояться, что кто-то из визитёров с тёмной стороны себя выдаст.

— Ни во что, тащ полковник, — ответил Лёха, ещё раз пробежавшись по воспоминаниям. — Вроде всё нормально со мной, а что случилось?

— Да ничего. По твою душу тут аж из самого ФСБ пришли. Аж из самой Москвы лично приехали. Желают общаться. Ничего не хочешь мне рассказать?

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Опасный Нижний

Оглавление

Пролог В котором ничего не происходит

Глава 1 Птицын в основном ест

Глава 2 Опять всплывают русалки

Глава 3 Птицын работает проводником

Глава 4 Нет отбоя от посетителей

Глава 5 У дивьих ничего не получается

Глава 6 Валерка решает развлечься и заодно завершить дела

Глава 7 Все горит рыжим пламенем

Глава 8 Валерку вызывают на ковер

Глава 9 Птицын затевает переезд

Глава 10 Проходит обзорная экскурсия

Глава 11 Над Алисой издеваются

Глава 12 Демьян читает лекцию, пока домовой решает вопросы

Глава 13 Герои ищут людоедов

Глава 14 Друзья находят не то, что ищут

Глава 15 Вершатся темные дела

Глава 16 Валерка ведет переговоры

Глава 17 Птицыну подкладывают свинью

Глава 18 Клан встает на тропу войны

Глава 19 Ловушка захлопывается

Глава 20 Валерка много поет

Глава 21 Валерка занимается воровством

Глава 22 Валерку отчитывают за безалаберность

Глава 23 Валерку вербуют

Глава 24 Героям темно, сыро и тесно

Глава 25 Валерка идет на понижение

Глава 26 Валерка получает объяснения

Глава 27 Птицын способствует международному терроризму

Эпилог

Nota bene